Текст книги "Тинни и Дэй (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Ох, бля! – горестно протянул Рыжий и хлопнул со всей дури обеими руками по покрывалу, заставляя Гнильку испуганно подпрыгнуть, – то есть этот хуесос тебя все-таки зацепил? Баламут, ну у тебя совесть есть? Ты ведь знаешь, сколько крови он у меня выпил! Ой, ну все… хорошо, уговорил. Меняю свое слово. Пусть коптит небо дальше.

– Слово капитана? – Баламут перевел взгляд на меня.

– Ну, жизнь. Че делать-то, раз он тебе нужен… да и ты же знаешь – казнь это как-то не очень мое. Но ты там следи! А что остальная команда говорит?

– Голосуют как капитан.

Жизнь Мани была в безопасности и плечи Баламута расслабились, а сам он повеселел. Присел к Рыжему, бесцеремонно его подвинув, погладил недовольную Гнильку и начал докладывать, как продвигаются поиски жилы. Все шло неплохо. Пока мы вполне непринужденно болтали, Рыжий сменил облик дважды. Баламут приподнял брови, но тактично оставил это без комментариев. Иша сам подробненько рассказал ему, как себя чувствовал, когда взорвался и последующих проблемах с удержанием облика.

– То есть больно не было? – с интересом уточнил Баламут, ощупывая руку Рыжего, в попытке найти нечто «неправильное», иномирное.

– Нет! Это было похоже на оргазм. Только долгий. Не было страха или сомнений. Выходить было ссыкотно, а потом – все плохие чувства исчезли и так… захорошело. Тепло стало. Приятно. Клевое чувство. Слушай, ты мне поможешь с этими превращениями? Вдруг в механизме твоего перевоплощения и моего есть что-то общее?

– Не уверен, что общее есть. Но помочь попробую. Мы тебя проанализируем, исследуем, может, отыщем какие-то закономерности…

На следующий день начали воплощать план в действие – я настоял на том, чтобы все было поскорее. Меня уже достало то, что Рыжий или ходит, завернувшись в плед, то и дело сверкая у всех на виду голой задницей, или вечно разрывает одежду – крупногабаритных существ, вроде того же мерджима, даже тянущийся комбез не выдерживал. Морока с этими переменами облика еще та!

Папы, братья и Рич с Дору улетели через несколько дней – отправились дальше. А Прабодхан с семьей остался на планете. Аргументировал это тем, что ему нужно побыть с братом. И впрямь: маонцы проводили достаточно много времени, общаясь между собой. Дэй не отходил от Шани ни на минуту – ревновал. Он рассказал мне, что у народа Прабодхана близкородственные связи вовсе не табу. Поэтому мой братец ситуацию на самотек не пускал, строго блюл свое. Наверняка Садаршан прекрасно понимал, отчего Дэй держится поблизости, похоже, это его забавляло. Он улыбался и с удовольствием принимал съедобные подарки, которые постоянно таскал ему Дэй. Не удивительно, что на фоне такой беспрестанной кормежки, Шани укрупнился. Правда, в его теле по-прежнему не было жира – сплошные литые мышцы, наверное, это какая-то особенность метаболизма. Дэй глядел на него, не мог наглядеться, кажется, чем больше и сильнее становился Шани, тем привлекательнее он выглядел в глазах брата. Дэй просто млел от одного взгляда на своего «красавчика». Ну, не знаю. Как по мне, Шани был скорее пугающим. Эти его белые глаза с ниточкой зрачка и длинные зубы… то ли дело мой Рыжий!

Стоило мне так подумать, как вышеозначенный Рыжий издал странный звук и обратился… Гнилькой! Ну е-мое… зато теперь мы точно узнаем, разумная ли она. Я вздохнул, взял ошалело осматривающегося Рыжего на руки и уселся в кресло.

– Ты ужасно симпатичный зверек! – сообщил я своему милому, тот в ответ совсем по-человечески вздохнул, лег на пузико и прикрыл все три глаза. Кажется, он решил поспать.

Дни шли, Рыжего кидало от одного облика к другому. Единственный, в кого он ни разу не обратился – Баламут. Иша сказал, что по ощущениям тело Баламута какое-то «онемевшее» и он не может принять этот облик. Наверное, все дело в том, что Баламут – очень особенное существо, его тело не совсем… натуральное. Как и из чего его создали – знают только сами маонцы.

Наконец, наступил сдвиг – Иша впервые смог обратиться в того, в кого захотел. Потом уже дело пошло легче, Рыжий повеселел. А то ходил мрачный. Я его понимаю – не очень здорово, когда тебя против желания все время превращает во всякое. Убедившись в том, что контроль стабильный и спонтанных перемен облика не предвидится, мы свернули походный купол и переехали в город – хоть на природе и неплохо: травка-муравка, виды приятные, но комфорта все-таки значительно меньше, чем хотелось бы. Наш куполок был простым: ни скважины, ни подогрева уже принесенной воды. Синтезатор пищи готовил пять вариантов, которые довольно быстро приелись. Так как с монетами по прежнему наблюдалась напряженка, на модель класса «люкс» мы замахиваться не стали, довольствовались малым. Поэтому едва Рыжий «пришел в себя», купольный городок вздохнул с облегчением – вынужденный «отдых на природе» был завершен. Дэй с радостью демонтировал надоевший купол, Рунако тоже улыбался, разбирая большой «семейный» дом. Наш лагерь в рекордно-короткие сроки снялся с места.

Ставшие ненужными купола мы продали и сняли квартиры в столице. Можно было бы, конечно, пожить на корабле, но там ведь тоже синтезатор, а хочется поесть нормальной, приготовленной поваром, пищи. И чтобы окно было. Настоящее. Кроме того, корабельный воздух мне уже немного поднадоел. Дэй снова ворчал на меня, называя транжирой. Ну и что! Раз уже есть возможность – надо пожить на планете!

Временное жилище подобрали так, чтобы оказаться рядышком. Рунако и Прабодхан остановили выбор на синем двухэтажном доме, который сдавался целиком. Через некоторое время дом показался им слишком велик, пригласили туда же Дэя и Шани, в общем, получилась у них маонская община. С небольшой примесью хвыров. По утрам Рунако с Дэем на пару рысили в магазин: Рунако – в пекарню за свежим хлебом и парой воздушных пироженок для своего Абички, а Дэй несся в мясной, чтобы Шани позавтракал парным мясцом.

– Ты вообще до какого размера собираешься его раскармливать? – тихо уточнил я как-то у брата, естественно, убедившись, что маонцев нет поблизости.

– Да он уже скоро вернется в форму. Шани сказал – чуть-чуть осталось. Слышу в твоем вопросе нотку осуждения! Че это, а? Он же прекрасен! У него сейчас такая спина – прямо ух! А сильный! Не то, что другие маонцы. Хилятики. Да он знаешь, какой? Может поднять меня и кружить! Как будто я маленькая девочка, вот!

– Да, кажется, я слышал, как кто-то визжит, совсем как маленькая девочка, – со смешком заметил я.

– Это я от неожиданности, – Дэй хихикнул и больно ткнул меня под ребра, – а ты не завидуй!

– Пф! Да кто тебе завидует! Иша тоже может меня покружить. Правда, это вряд ли придет ему в голову. Это вы с Шани все время ржете, как будто укуренные, а у меня Рыжий – парень серьезный.

Дэй высказался в том смысле, что Иша занудный, а не серьезный. Короче, в тот раз мы немного намяли друг другу бока, выясняя, чей парень круче. Когда поняли, из-за чего сцепились – долго ржали. Глупо это и очень по-детски. Зато размялись. На самом деле, я очень рад за Дэя, брат после того, как встретил маонца, стал гораздо счастливее. Из глаз ушла привычная злость, даже шутки стали мягче и добрее. Жесткие подколы и розыгрыши прекратились, так шутканет иногда, но уже как будто по привычке, не всерьез.

Напротив синего «маонского» дома находился домик поменьше – оранжевый, расписанный контрастными зелеными узорами. Он был разделен на два крыла, входы отдельные, оба крыла сдавались. Предложил Баламуту тоже пожить на поверхности – снять в складчину дом, чтобы не жить с чужими людьми.

– Тин… я же с Мани должен быть, – пожал плечом Баламут.

– И чего? Он не хочет пожить на планете? У него какая-нибудь фобия? Я слышал: те, кто долго жил на корабле иногда не могут спать вне его перекрытий – слишком много посторонних звуков и запахов, давит ощущение уязвимости… у Мани такая штука, да?

– Не, тут не в том дело… слушай, я Мани… ну, люблю, наверное. Думаю, что люблю. А все остальные – Дэй, Иша, ты, вам-то его любить, вроде, не за что. Наоборот. Иша, вот, его терпеть не может, да, Иша?

– Не, ну, была б моя воля – выкинул бы в космос, ты же знаешь. Да и вообще… он у тебя такая фря. Вечно глазами так делает, – Рыжий нарочито-кокетливо закатил глаза, вышло похоже, – слова по-дурацки тянет. Бесит, короче.

– Вот. И чего я его вам под нос притащу? Чтобы Иша лишний раз позлился, что ли?

– Да ладно, Баламут! Ну, не люблю я Мани, теперь что же – с корабля не вылезать? Глупо. Я его не люблю, но не трону. Даже говно на него лить не буду. Хочешь, даже морду приветливую могу сложить? Давай, селитесь к нам. Чего на корабле-то киснуть?

– Ладно. Раз так – решено!

Так рядом с нами появились новые жильцы. Сначала к нам на посиделки приходил только Баламут, потом, убедившись в том, что Рыжий настроен сдержать обещание, Баламут начал приводить с собой Мани. Иша усмехался, глядя на то, как Мани осторожно, но упрямо, пытается наладить контакт с ним и со мной. На вопросы Рыжий отвечал вежливо, но односложно и незаинтересованно. Прошлого не касались – говорили в основном о поисках жилы, обсуждали последние городские новости и соседей. И так изо дня в день.

Я все думал – Рыжий действительно такой кремень, что ни взглядом, ни жестом не покажет Мани своего отношения? Или все-таки сорвется?

========== -8– ==========

Не знаю, может быть у Рыжего и хватило бы выдержки. Он – парень упрямый. Однако, все решил случай.

Наше пребывание на планете затягивалось – жилу-то мы нашли, да только была она прискорбно мала. Конечно, ее все равно сразу начали радостно разрабатывать, но судя по данным где-то рядом должна была быть еще как минимум одна, побогаче. В общем, мы продолжили прочесывать местность, планомерно сканируя один квадрат за другим. Пока мы возились с этими поисками, что, впрочем, было не очень хлопотно – всем занимался Баламут, часто вообще действуя дистанционно, погода начала меняться. Как мне сказали – скоро наступит сезон дождей. Я даже обрадовался немного – увижу, как лодки плавают по улицам! Как выяснилось, радость была преждевременна – кроме дождей приходят и сильные ветры. А с ними, если ветры движутся с востока, приносит полчища плотоядных «парусов». Паруса – это местное название парящих кожистых животных. Твари были невелики по размеру, легки – ветер носил их, куда хотел, но зубасты и агрессивны. Горе прохожему, если его застанут врасплох – обглодают до косточек за считанные минуты. Спастись от парусов было нереально – они были слишком малы, чтобы от них можно было отбиться. И слишком многочисленны. Когда появлялись – воздух темнел. Зубастые паруса заслоняли собой свет.

Местные жители за многие десятилетия уже приноровились – все дома были оборудованы автоматическими системами защиты. Когда со станции приходил сигнал о появлении на горизонте «облака», в городе объявлялось чрезвычайное положение. На домах опускались металлические ставни, блокировались двери, закрывались все щели – такие, как вентиляция. Люди торопились доделать свои дела и убраться с опасных улиц под защиту домов.

В принципе, все было продумано и эксцессы случались редко. Иногда гибли домашние животные, старики или пьяницы, но, в общем и целом, за последнее десятилетие пострадавших были единицы. Однако, мы-то про этих тварей ничего не знали! По местным каналам крутили предупреждение, дикторы в коротких роликах напоминали порядок действий, так как ожидались восточные ветра, а наша небольшая компашка все это пропустила – мотались по местности, ставили маячки, уточняли карты. Спутники давали нечеткую картинку – жуткий хлам, ну, страна-то небогатая; короче, приходилось работать по-старинке. С утра мы поднимались, завтракали, заворачивали с собой паек, садились на выданный нам от щедрот пыхтящий вездеход и дули к горам. Удовольствие то еще. Тряско, мотор ревет так, что поговорить невозможно, аж уши закладывает. За два часа, основательно отбив задницы на ухабах, добирались на место. Производили замеры, заносили данные в планшеты и – обратно. Обрабатывали все уже на корабле. Упахивались так, что к ночи просто падали. Даже Дэй уставал, с его хвырьей выносливостью, что уж говорить обо мне.

Мани тоже с нами таскался: Баламут шел, и он – за ним. Особого участия в работах не принимал – ему не хватало знаний для работы с программами, а для замеров нужна была физическая выносливость и ловкость – сорваться в горах было как нефиг делать. Баламут приспособил своего милого к «хозяйству»: именно Мани собирал еду в дорогу, следил за запасом воды и всякими мелочами, необходимыми на природе. Он же проверял работоспособность вездехода и заправлял его топливом. В остальное время сидел где-нибудь на возвышении и… рисовал. Прямо как в старину это делали: особыми приборами на настоящей бумаге. Получалось, на мой взгляд, не очень, но упорства, похоже, ему было не занимать. Думаю, через какое-то время толк будет. Баламут как-то обмолвился, что потом, после получения денег за кристаллы, можно будет нанять специального человека, который научит Мани «художественным приемам». Я тогда еще удивился: какие-то «приемы» есть? Оказывается, рисовать тоже можно разными способами, существуют различные стили. Искусство это на многих планетах почти забыто, но нам повезло попасть в государство, где рисование весьма развито. Ну, да. Узоры же везде. Логично, что у них это развито – умению красиво выводить линии здесь придавали большое значение. В общем, Мани оттачивал навыки, лазать одному по склонам Баламут ему строго-настрого запретил. Порода была не очень прочна – крошилась прямо под ногами. Даже Дэй с его офигенной ловкостью несколько раз навернулся. В последний раз приложился с приличной высоты и… Шани устроил натуральную истерику и тоже запретил брату лазать! Такого фортеля никто не ожидал. Брат пытался угомонить маонца, но тот был непреклонен:

– Меня никто никогда так, как ты, не полюбит, понимаешь ты это? Ты мне обещал!

– Что я тебе обещал, нервный ты мой? – устало уточнил брат, они орали друг на друга почти час, и Дэй уже притомился.

– Обещал, что никогда меня не покинешь! А сам? Сначала вы с Тинни чуть в космосе не сдохли, теперь ты об камни пытаешься убиться!

Маонца прямо трясло, глаза дикие, такой испуг на лице… и я подумал: а вдруг у него это маонское предчувствие? Может, действительно не надо Дэю по горам шариться? Я тихонько поделился этой мыслью с братом.

– Так и чего мне теперь? Сесть рядышком с Мани и тоже – бумагу портить своими каракулями?

– Дэй… не злись. Но предчувствиям маонцев я верю. Лучше поберечься.

Короче, остаток дня вкалывали мы вчетвером, а Дэй сначала просто мрачно сидел на одном месте, потом не выдержал ничегонеделанья и вытребовал у Мани один листок и прибор для письма. В конце дня Мани громко восхищался талантом брата – у Дэя действительно легко и, кажется, без особых усилий вышла вполне годная картинка. Брат же смотрел на свою работу без интереса – типа нарисовал просто, чтобы время убить. Даже кривился немного в ответ на восхваления. А потом и вовсе отдал листок Мани.

Время было уже позднее – светило садилось, а нам еще два часа трястись, поэтому мы погрузились в вездеход даже не поев – торопились обратно.

На обратной дороге Дэй заметил, что на панели мигает красным плашка «паруса». Раньше она не светилась. Но что обозначает это слово, никто из нас не знал. Баламут был с нами, однако, к сожалению, вдалеке от города в сеть было не зайти, поэтому он, так же как и мы, пребывал в неведении.

– Что-то шумит. Вы слышите? – крикнул через какое-то время Дэй.

– Это мотор, бля, шумит!

– Не. Кроме мотора. Погодите, заглушу на минутку. Не нравится мне этот шум…

Стоило Дэю остановиться, стало понятно, что снаружи шумно из-за сильных порывов ветра. Нас даже раскачивать немного начало.

– Нихера себе там дует! Может, «паруса» – это типа штормовое предупреждение у них так обозначается? Как бы не перевернуло…

– Не должно, – авторитетно заявил Иша, – вездеход же тяжелющий! Ты просто веди аккуратнее, по кочкам не прыгай, а то и правда завалит.

Дальше мы поехали медленнее, Дэй пристально вглядывался вперед, дороги как таковой тут не было, колдобины попадались будь здоров. Внезапно стало значительно темнее, мы недоуменно завертели головами – через небольшие оконца было видно, что небо закрыли плотные черные облака. Но облака эти были какие-то странные… Дэй врубил прожекторы и на крышу нашей машины с тонким воем что-то посыпалось. Нам повезло, что почти все окна были плотно закрыты из-за пыли, внутрь вездехода проникло всего с десяток тварей, а потом Баламут опомнился и захлопнул щель. Но даже это небольшое количество доставило нам большие неприятности – Дэю насрали на голову; меня покусали в трех местах; Мани оцарапали лицо своими маленькими, но острыми коготками; четыре зверюшки, неистово пища, запутались в волосах Шани и, дергаясь, вырвали клок. Маонец был в такой ярости, что расплющил мелких хищников и даже не сделал попытки их съесть.

Пока мы ловили и давили вредных тварей, Дэй, ругаясь, пытался справиться с управлением. Не так-то просто вести машину, когда звериное дерьмо разъедает глаза, тысячи мелких тварей падают с неба и лупят собственными телами по вездеходу, да еще до кучи и ветер раскачивает машину во все стороны… короче, не получилось у брата. Нас занесло и перевернуло, правую дверь покорежило, через щель сразу начали лезть кусачие твари… ну, дверь-то Шани быстро исправил – лупанул по ней пару раз, щель закрылась. С мелкими агрессорами мы тоже скоренько расправились. Но что делать с перевернутой машиной?

– Ребят, кажется, мы попали, – сообщил в пространство Иша.

– Пожалуй, – спокойно согласился Баламут, – ну, у кого-нибудь есть идеи?

– Так эта… может, просто пересидим? Сколько твари будут долбиться? Ветер дует нефигово, вместо крыльев у этих созданий кожаная перепонка, которая позволяет им парить в потоках воздуха, – Дэй потряс у нас перед глазами дохлой тушкой, демонстрируя эту самую перепонку, – не знаю, правда, как они в таком случае пикируют… может, складывают ее как-то. Короче, сильный ветер должен вскоре унести их отсюда. Тогда мы вылезем, перевернем машину, осмотрим на предмет поломок. Мани, у тебя инструменты для ремонта есть?

– Да. Здесь все время что-то ломается. Механизм старый. Там, сзади, целый короб на всякий случай.

– Хорошо. Ну, че, посидим?

– Посидим, – вздохнул я, отвечая за всех, – а пока предлагаю немного прибраться. Тушки воняют. Говно везде. Хоть что-то оттереть надо.

– Ага. Особенно меня! – усмехнулся Дэй.

С помощью запасов Мани – тряпочек и бутылок с водой, мы привели перевернутую машину в относительный порядок. Потом, кое-как устроившись, просидели, прислушиваясь к стуку, почти час. Зверей почему-то не становилось меньше.

– Мне кажется, что здесь не одна стая. Они летят и летят. Одних уносит, другие становятся на их место, – проговорил Баламут.

– И что ты предлагаешь?

– Блин… не хочется, конечно, но есть такая мысль: я выйду, допилю пешком до города, приведу помощь. Времени займет дохера. Или можно еще посидеть, подождать. Но, по-моему, просто сидеть бессмысленно.

Мы немного пообсуждали план Баламута, но все понимали, что в принципе других вариантов нет. Мани сидел молча, участия в разговоре не принимал, только в самом конце, когда уже стало понятно – Баламут идет, наклонился к любовнику и тихо спросил:

– Я не понял – как ты пойдешь-то? Тебя же там слопают. Баламут?

– Да… слушай, тут такое дело… – Баламут растерянно огляделся, словно ища нашей поддержки, – я ведь не совсем человек… в принципе, конечно, человек, во всяком случае, Садаршан утверждает, что когда-то был, но потом надо мной какие-то эксперименты ставили… в общем, давай так – я пойду, чтобы время не терять, а тебе ребята все объяснят, хорошо?

Мани, конечно, ни фига не понял из этого путанного объяснения, а Баламут быстренько стек на пол черной жижей (Мани при этом взвизгнул и подобрал ноги), потом черная «водица» просочилась наружу, приняла форму большого шара и бодро покатилась в сторону города. Запоминающаяся демонстрация возможностей.

Честно говоря, охренел не только Мани, но и все мы. Ну, Баламут, во дает! Вместо того, чтобы все рассказать по-человечески, скинул эту «почетную» обязанность на нас! И как ему вообще удавалось столько времени водить Мани за нос? Я думал, что после инцидента, парень узнал про «компьютерную» суть Баламута…

– Кхм… Мани, если говорить вкратце: Баламут обладает душой, но тела у него много лет не было. Он считал себя искусственным интеллектом. Фактически – компьютером.

– Компьютером… ясно.

Мани задумчиво кивнул. Вид у него был несколько ошеломленный, но спокойный. Он вообще по жизни был спокойным, говорил негромко, не шумел, не устраивал сцен ни по какому поводу, поэтому никто не ожидал того, что случилось буквально через мгновение: Мани резким движением открыл дверь над головой и выскочи наружу. В смертельное облако.

Первым среагировал Рыжий: с громким воплем «бля!» он ломанулся за Мани. Вернул его буквально через пару секунд. Слава Космосу и всем его искривлениям, этот сумасшедший почти не пострадал. Ну, палец на левой руке откусили. И еще ухо немного подрали. Рыжему вообще ничего не сделалось – он сообразил принять облик мерджима. Одежда безнадежно испортилась, но сам Иша был цел.

***

Опять начался балаган и движуха – через дверь в машину проникло достаточно тварей, чтобы занять нас минут на десять. Пока мы давили шустрых зверьков, Рыжий держал трясущегося в рыданиях Мани. Я отвлекся на существо, пытающееся выцарапать мои глаза, а когда снова смог повернуться в их сторону, Иша уже принял облик Рыжего Лорда и самозабвенно орал на Мани. Не очень членораздельно, так как слова сыпались из него, как горох из порванного мешка, но я сумел разобрать что-то вроде «еще и спасай тебя!» и «сам бы придушил!».

В общем, так Рыжий и сорвался. Не смог давить доброжелательную лыбу, и это понятно. Я весь обратился в слух – отвлечься от уничтожения тварей не получалось, но послушать ссору было интересно.

– Ну и не вытаскивал бы! – с вызовом заявил Мани, – всем только лучше было бы!

– Идиотина! Баламут тебя любит! Хотя я и не понимаю, за что любить такую шалаву! Всю команду перетрахал!

– Да это из-за задания. Мне вообще секс не нравится! А уж с потными, вонючими мужиками – тем более! Дай мне уже сдохнуть, – на этом месте Мани снова дернулся в сторону двери, это я краем глаза углядел, но Рыжий был начеку, схватил его в охапку, прижал к себе.

– Куда?!! Ах, ты ж сученыш!

– Дай мне сдохнуть! – завыл не своим голосом Мани, начал вырываться, но с Рыжим ему, конечно, не тягаться, – да хватит держать! Зачем такой нелепости жить? У меня все равно ничего не получается, ни к чему таланта нет, все меня ненавидят…

– А нехрен было шпионить!

– Да бля! Я что – отказаться, по-твоему, мог? – Мани так орал, что заглушал писк тварей и шум ветра, видимо, накипело, – ты вообще представляешь, что бы со мной братья сделали, вздумай я кочевряжиться? Все равно бы отправился на твой корабль. Как миленький. Братья умеют убеждать. Я не мог отказаться… не мог… Да выпусти! Все одно: рано или поздно за мной придут! Лучше уж так – быстро. Эти твари за минуты сожрут. Ну, смысл… какой смысл удерживать?.. скажешь потом Баламуту, что не успел… делов-то…

– Э, нет! Я – быстрый и ловкий, я – всегда все успеваю. И Баламут расстроится. Да вытри ты сопли уже, смотреть на твою харю противно! Так, соберись – что ты там про братьев мямлишь? Реально, что ль, братья? Родные?

– Не… ну какие родные-то? Это просто название такое – «братья». Так мы друг друга называем. Одно название на самом деле…

Мани послушно вытирал трясущимися руками лицо, было видно, что адреналин схлынул, оставив после себя мерзкую слабость. Прибив последнего монстрика, я огляделся: Дэй сосредоточенно убирал трупики, складывая их в кучку, Шани оттирал заляпанные поверхности.

Пройдя в конец салона и порывшись в вещах, выудил оттуда какое-то покрывало. Передал его Ише, чтобы прикрыл голый зад. Мани я вручил бутыль с водой. Присел рядом на корточки.

– Давай, Мани, поведай про своих неродных «братьев». Нам всем очень интересно. Особенно волнует часть «за мной придут».

Мани вздохнул, украдкой осмотрелся, заметил, что и Дэй, и Шани выжидательно смотрят прямо на него, и начал нехотя говорить.

Судя по описанию, родился Мани в некой общине с весьма своеобразным укладом жизни. Взрослые – мужчины и женщины – проживали раздельно. Стабильные пары были не в почете и почти не создавались; каждый член общины обязан был приносить пользу, задания раздавал лидер, его указания выполнялись беспрекословно, так как за ослушанием следовало жестокое наказание. Однако, дело было не только в нем – дети жили в особом «детском» отсеке, и им с раннего детства прививали страх и уважение перед лидером, вырастая, маленькие человечки сохраняли в своем сердце заложенное в них воспитателями. Вот и Мани: трясся, уверенный в том, что братья не простят предательства. Типа они потащатся аж в другую галактику, лишь бы наказать провинившегося.

– И что ты думаешь они с тобой сделают? – поинтересовался Дэй.

– Похитят и вернут домой. Будет суд. А потом я пожалею о том, что меня не сожрали твари.

– Значит, так! Никто никого не похитит! – внушительно произнес Дэй, – Баламут за тобой следит. И мы присмотрим. Вот, дурила! Нет, чтобы сразу все это выложить. Херли молчал-то?

Мани в ответ только плечом дернул. Неудивительно, что его от финта Баламута конкретно так нахлобучило – просто напряжение копилось много дней, вот и сорвало крышку.

Баламут появился часов через пять. К этому моменту мы уже все опупели от безвылазного сидения в небольшом пространстве. Мани, утомившись от всего произошедшего, задремал, но появление Баламута его разбудило.

– Привет! – излишне бодро произнес Баламут, – я там несколько машин пригнал и спасателей. Сейчас они нас перевернут с помощью манипуляторов, потом подцепят на трос и отволокут в город… ох, Мани, ты чего тут без меня творил-то?

– А чего я? Я ничего… – вяло пробормотал Мани.

– Мани, в вездеходе есть камеры, и я к ним подключился сразу, как зашел. К настоящему моменту мною отсмотрено… девяносто семь процентов… о, уже сто! Мани, ну зачем ты так, а?

Мани сжал губы и отвел взгляд в сторону – кажется, он обиделся на Баламута. Вроде как Баламут его спас, отмазав от гнева команды, но все-таки сегодня он поступил по-свински, не знаю, как он собирается теперь разруливать ситуацию. Оказалось – не собирается. Во всяком случае, не сейчас. Быстро чмокнув Мани в губы и пробормотав что-то вроде: «дома поговорим», Баламут начал раздавать распоряжения. Убедившись в том, что все ухватились за скобы, связался со спасателями и те начали переворачивать машину. Опять погнулась дверь, меня укусили еще дважды. Блин, эдак мне придется снова к косметологу топать – эти гадские твари так и норовили откусить кусочек моего лица, а я не хочу шрамов!

До города добирались часа три – быстрее было опасно, вездеход мог развалиться на ухабах. Наконец, мы прибыли. Машину бросили прямо на улице – ее потом уберет бригада ремонтников. Спасатели развернули переносной коридор, ведущий прямо к дверям, чтобы мы могли спокойно зайти в дом.

Как же я устал! Какой дли-и-инный день… несмотря на то, что рубило прямо на ходу, нашел в себе силы ополоснуться, через пару минут ко мне в душ залез Рыжий. Не для интима – на это уже не хватало сил, а просто потому, что если бы он начал дожидаться, когда я выйду – заснул бы грязным, а это фу! Дерьмо летающих зверей воняло конкретно. И кровь тоже мерзкая была.

Помылись мы молча, каждый думал о своем. Я лично размышлял о Мани. На первый взгляд: говно-человек. А ведь тоже есть своя история, и если выслушать, вроде, не такое уж и говно. Просто обычный парень, которому не повезло родиться в секте. И теперь он выкручивается, как может.

– Про Мани думаешь? – прервал молчание Рыжий.

– Ага.

– Вот ведь сука, а? Такую пиздострадательную историю выдал, что даже мне его стало жалко! – с коротким смешком признался Иша.

– Да уж…

С этого дня наше отношение к Мани несколько изменилось. Хотя Ишу он все равно подбешивал – сама манера поведения раздражала. И все-таки общался Рыжий уже не через губу, даже с некоторым интересом. Сам я старался оставаться в стороне – не хотел вызвать в Рыжем приступ ревности.

Пока дул ветер, работа встала – повторения приключения никто из нас не жаждал. Наконец, потоки воздуха сменили направление, черные тучи парусов понеслись в сторону, а мы могли возобновить поиски жилы.

После ветров пришло время дождей. Улицы медленно, но верно заполнялись водой. Сначала люди передвигались в высоких сапогах, а потом начали появляться маленькие лодочки. Я с удивлением понял, что у них не было какой-то единообразной формы. Были плетеные лодочки-тазы, медленно кружащиеся, если греб один человек. Были узкие и длинные. Были такие же узкие, но с задранным носом, в них гребли стоя. Были даже плоты, на них люди передвигались, отталкиваясь шестами. И все это множество форм и размеров было украшено лентами, узорами, какими-то бубенцами и гладкими блестящими элементами. Словно жители соревновались друг с другом за титул самой оригинальной и яркой лодочки. А и верно! Соревновались! В конце сезона город проводил пышный парад, на котором выбирали самую-самую лодку.

В нашем съемном домике лодочка была самая простая. Классической формы, без украшений, выкрашена в серый цвет. Даже как-то обидно немного плавать на убогой серятине, когда вокруг буйство великолепных красок.

– А пусть Мани нам ее разукрасит! – предложил Иша.

Мани подошел к заданию вдумчиво. Лодочку надо было сделать в один день – нам же она нужна для того, чтобы передвигаться. Поэтому сначала парень нарисовал все на листочке, и бегал со всеми советовался: хорошо ли? На мой взгляд, что-то было не так. А что – не понятно. То ли в линиях диссонанс, то ли в цветах. Так как ничего конкретного я сказать не мог, просто сказал, что все нормально – можно рисовать. Но Мани, наверное, видел тень сомнения в моих глазах. Потом я увидел его рядом с Дэем. Братец, кинув мимолетный взгляд, пробурчал «норм» и уже развернулся, чтобы уйти, но Мани придержал его за плечо.

– Дэй, погоди! Ну, я же вижу, что не очень! И остальные видят. Но все говорят, что норм! Погляди внимательнее, у тебя ведь настоящий талант, не то что у меня… ну, взгляни, поправь. Пожалуйста.

Дэй раздраженно рыкнул, резко вырвал листок и, расположив бумажку прямо на ближайшей стене, начал быстрыми штрихами что-то исправлять. Потом, ни слова не говоря, вернул листок Мани и учапал. Мани вслед крикнул ему: «спасибо!», но ответа не дождался. Н-да, кажется, брата раздражает вся эта тема с рисованием.