Текст книги "Тинни и Дэй (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Что случилось?

– Камеры повредились, – объяснил Праби, – слишком жесткое излучение. Надеюсь, защита корабля выдержала.

Папа сел за консоль, и занялся проверкой системы, я же, не зная чем себя занять, так и остался неподвижно стоять, уставившись на то место, где раньше было изображение Рыжего.

– Не переживай, Тин. Все будет хорошо. Сейчас он некоторое время побудет в расплавленном виде, а потом соберется и сформирует тело. Обычно лайты предпочитают тот облик, что был дан при рождении. Сила привычки. Но могут и другие формы принимать.

– А он… часто будет так взрываться?

– Нет! Вообще не будет. Это был первый и последний раз. Третий, последний, этап взросления.

– Ты про них много знаешь, да? – уверенный тон Прабодхана немного успокоил меня, и я заинтересовался его рассказом.

– Да, я некоторое время общался с этими удивительными существами. Очень-очень давно. Кстати, считалось, что они исчезли. В то время, когда рос Шани, их уже было не встретить, потому-то он и перепутал протеанца с лайтом. У этих народов есть общие черты, кроме того, Иша по какой-то причине принял форму протеанца во второй стадии взросления. Ошибка объяснима.

– Фух, а уж думал, что ты меня теперь с костями сожрешь! – криво усмехнулся Шани.

– Ситуация вышла очень… волнительная, – мягко улыбнулся Праби, к нему уже вернулась его обычная немного чопорная манера речи и не скажешь, что еще пару минут назад сыпал матерными словами и орал так, что уши закладывало.

Но тут его можно понять: во-первых, опасности подверглись дети, которых Праби обожает. Во-вторых, семейная жизнь с Рунако привнесла в лексику маонца много новых весьма вульгарных слов. Я стал замечать, что Рунако начал иногда употреблять довольно сложные слова – раньше для него это не было характерно, а Праби, наоборот, может ввернуть в минуту волнения какой-нибудь типично Рунаковский пошлый оборот. Видно, что они влияют и как бы прорастают, просачиваются, смешиваются друг с другом. По чуть-чуть и почти незаметно, но все же.

– Я прекрасно помню, – продолжал тем временем Праби, – что ты ни разу не видел лайта, это невероятно затрудняет опознание этого загадочного народа, ибо они идеально мимикрируют, копируя строение тела, физиологию, даже строение клетки и рисунок психоволн того народа, среди которого обитают.

– Праби, а у меня вопрос: Рыжий несколько раз получал травмы, получается, он не мог умереть? Просто перешел бы на другую стадию?

– К сожалению, пока лайт юн, пока он проживает первые три стадии, он так же хрупок, как и приютивший его народ. Иными словами – лайт умирает, если повредить жизненно важные органы того тела, вид которого он принял. Может, поэтому они и пропали. Почти все. Хорошо, что не все. Это просто невероятно: после стольких лет узреть старого знакомого! Лайты – это один из первоначальных народов. Изменчивы, могущественны, живучи. Жаль, что не плодовиты.

Через несколько часов роботы-ремонтники починили камеры, Ноян и Ораз получили свою порцию инъекций – они были в той части корабля, что находилась ближе всего к излучающему что-то там Ише, защита не вытянула. Никаких серьезных последствий, судя по результатам сканирования, но неприятные ощущения братья огребли. Судя по их рожам, они бы меня с удовольствием отлупили, за то, что такого опасного парня завел, но папа Ксан смотрел на них с прищуром и было ясно – он такого не позволит.

То, что когда-то было Ишей, сейчас напоминало умирающую звезду – затухающе-красный свет, плотный шар, вокруг которого кружатся капельки раскаленного вещества, изредка вырывающиеся протуберанцы. Красиво. Но больше похоже на что-то неодушевленное. Он вообще «складываться» обратно собирается?

Я все сидел и пялился на то, как кружатся капли, шар стал уже почти черным – остыл. Ко мне прямо на пол подсел Рич.

– Как твои животные? – спросил я, не отрывая взгляда от изображения.

– Пушок помер.

– О, Рич, прости! Мне очень жаль!

– Да, нет. Ты с Ишей ни при чем. До нашей каюты никакое излучение не дошло. Просто он старый был, и так все совпало… блин, я его так любил, мы столько вместе пережили!.. – Рич всхлипнул и повалился на подставленное мной плечо.

Потом Рич рыдал, привалившись ко мне, и рассказывал, каким замечательным был Пушок. Судя по тридэхам, Пушок напоминал помесь собаки и змеи, обладал весьма вредным характером и все время кусал Рича или же развлекался порчей вещей. По мне так – отвратительный зверь. Что внешне, что по характеру. Но Ричу я об этом, конечно же, не сказал.

Заходил папа-Ксан. Увидев картину: Рич оплакивает очередного питомца, вздохнул и исчез, чтобы вернуться вновь с бутылью чего-то очень забористого. Погладив уже икающего от слез Рича, папа оставил нас – видимо, решил, что я и без него хорошо утешаю брата. Папа Шыкх заглянул на минуточку, чтобы растерянно похлопать Рича по плечу и прогудеть что-то ободряющее мне. Бурное проявление эмоций вызывало у папы недоумение. Он не знал, как на это реагировать. Наверное, настоящие хвыры не горюют. Или делают это как-нибудь брутально, без слез и соплей. Наконец в рубку робко ввинтился давешний парень. Рич как раз сморкался в мою одежку. Парень обозначил краем рта приветственную улыбку:

– Там существо… которое такое – лысенькое, с хохолком на голове. Оно меня укусило. Не ядовитое же?

Вот восхищаюсь Ричем за собранность. Только что был сопля соплей – кажется, вообще ничего не соображающая масса, которая только и может, что ныть. А стоило возникнуть проблеме – встрепенулся, взгляд уже такой внимательный. Укус оказался небольшим, но Рич все равно отвел парня в медотсек, обработал рану; я с ними не пошел, сами разберутся, вместо этого наблюдал за едва видимым во тьме космоса шаром-Ишей. Ну, сколько можно? Тягомотина какая-то! Стоило мне так подумать, как картинка изменилась: шар начал стремительно краснеть, раскаляясь, кружащиеся вокруг него кусочки тоже разогрелись, потом все это потянулось друг к другу, слиплось в ком. Кроваво-красный сгусток ворочался, вспухал пузырями и дрожал еще какое-то время, а потом как-то очень резко втянулся сам в себя, уплотнился, превратившись во вполне человеческую фигуру. И… исчез. На самом-то деле он никуда не делся, просто перестал светиться и я не мог больше разглядеть его в кромешной тьме космоса.

Срочно вызванный в рубку Ксан направил корабль по сохраненным координатам.

– Ну и как мы его теперь подцепим? Скафандр с маневраторами есть? Блин, как я его там найду-то…

– Да по волнам же! – подсказал Садаршан и помог мне вызвать изображение расположения ближайших существ; я очень редко пользовался этой функцией, встроенной в подаренную маонцем одежду, и все никак не мог запомнить, как это делается – управление было устроено совсем не так, как на человеческом доспехе.

– Вот, видишь, он совсем рядом! Тут только одно мыслящее существо, болтающееся в космосе.

Когда я втащил Рыжего в корабль, папа Ксан сразу же подал нам плед, что было очень предусмотрительно – одежда Иши пропала, а светить голым телом как-то не очень. Особенно учитывая то, что посмотреть на возвращение загадочного лайта высыпали все, включая детей Праби.

– Ой, а это какой-то другой дядя! – удивленно вскрикнул мальчик, указывая на Ишу.

Ну, да. Рыжий вернулся к первому своему облику и сейчас мрачно ерошил короткие непослушно торчащие во все стороны волосы. Я тихонько вздохнул. Длинноволосый красавчик мне нравился больше. Праби шикнул на сына, остальные тактично промолчали по поводу смены внешнего вида.

Я утянул Ишу в каюту – папа выделил ее нам на то время, что мы гостим. Первым делом Иша нашел отражающую панель, осмотрел себя с недовольным видом. Чего рожи корчит, непонятно. Ему же вроде, этого и хотелось?

– Блин, даже шрамы на месте. Все, до единого, – подал голос Рыжий, поглаживая себя по предплечью.

– Тут не поспоришь.

– Тин… извини за все это. Я такой переполох устроил.

– Ну, будто ты это специально! – я осторожно прижался к спине Рыжего, потерся носом о его затылок, вдохнул запах…

Вот странно – он только что расплавился, проплавал в открытом космосе несколько часов, а волосы пахнут мятным мылом, словно Иша просто сходил в душ, а не переродился в ядрено сияющем огне. Да и вообще весь он был каким-то совершенно обычным. Температура кожи – нормальная, только попа холодная, что неудивительно: на полу голыми ступнями! На самой коже никаких признаков обморожения или ожога – гладкая, на плечах немного шелушится, как всегда. От моих изучающих поглаживаний волоски на руках Иши приподнялись, моя ладонь ощутила пупырышки. Мурашками покрылся!

– Я так рад, что ты не до смерти взорвался… – признался я, крепче сжимая объятия, – зато теперь ты не будешь меня обжигать! Наверное.

– Хочешь проверить?

– Ну. Давно же не экспериментировали, ага?

– Тин… а если я снова взорвусь?

– Не, не. Праби сказал – больше такого не будет.

В общем, мне пришлось еще немного его поуговаривать. В конце концов Рыжий сдался под моим напором и все шло просто замечательно, пока у него снова не вылез второй член.

– Бля! Это еще что? Это же… его же тут не должно быть! – возмущался Рыжий, сжимая свой «лишний» орган так крепко, словно хотел его оторвать.

– Раньше не было, а теперь есть. Все, Иша, ну перестань, а? Давай, не отвлекайся.

– Ну как не отвлекаться-то? Почему он опять здесь?

– Я не знаю. И даже осмелюсь уточнить – мне похуй. Ложись на кроватку. Мы обязательно его рассмотрим и изучим, опробуем даже, если ты хочешь, но только немножечко позже.

– Блин, ты чего, правда, не врубаешься? В тот раз сначала был второй член, а потом я тебя обжег, сейчас он снова вылез – может, я опять тебя обожгу?!!

– А мы тебя безопасненько перевернем! – сообщил я, поворачивая не сопротивляющегося Рыжего спиной к себе. – И еще приподнимем…

– Ну, Тин, чего ты такой дуболом-то… о! блин…

Мне почти удалось заставить Рыжего позабыть обо всяких несанкционированных членах, он перестал бурчать что-то неодобрительное, начал активнее подаваться назад и тихо постанывать, но тут… короче, он начал менять внешность. Прямо, так сказать, в процессе. Шрамы сглаживались, уходя, удлинились волосы, спина стала изящнее… сначала Иша этого не заметил – наверное, глаза были закрыты, а потом пряди волос защекотали его лицо и руки, он вздрогнул, охнул и попытался куда-то из-под меня выползти.

– А, ну, стоять! Иша! Ну нельзя же так!

–Тин, ты, бля, ничего не замечаешь?

– Замечаю. Но вот прямо в этот момент, меня как-то не очень беспокоит… короче, не дрыгайся, я уже почти…

– Не, ну как так-то, – удивленно пробормотал Иша, мое спокойствие приводило его в недоумение, я ничего не ответил, только покрепче сжал руками его талию.

Конечно, все эти превращения немного сбивали настрой, поэтому «почти» затянулось на еще какое-то время, но это даже хорошо, потому что Иша за это время смог расслабиться и тоже меня догнать. Уже потом, полежав немного в блаженной неге, мы начали рассматривать – что же изменилось, а что осталось прежним?

– Кажется, ты просто стал вторым Ишей. Тут и волосы, и лицо, и тело поменялись.

– Не, в принципе, это даже неплохо… А то как-то неловко перед твоей родней – рожа у меня некрасивая, а сейчас – норм стала. Но я вообще не могу понять – почему я меняюсь, и как это происходит. И еще совсем не чувствую тот момент, когда это начинается. Тин, ну почему? Я удлиняюсь или укорачиваюсь – как может быть, чтобы при этом никаких ощущений не появлялось? Ну, хотя бы… ну, не знаю… щекотка?

– Космос его знает, Рыжий. Главное – мы живы и ты меня не обжег. Все, я спать буду. Чет меня рубит…

Кстати, о сне. Меня нервировал вопрос с перемещениями. Конечно, мы предприняли некоторые меры. Например, заранее отдали кристаллы папам, а те определили их в корабельный сейф; Праби и Садаршан в один голос утверждали, что если никто из нас не будет контактировать с коварным минералом, перемещений не будет. И все-таки я находился в сомнениях. На всякий случай перед сном думал только о Рыжем. Проснувшись, с облегчением понял, что снилась мне какая-то муть, абсолютно не связанная с жуткими полуреальными снами. Это хорошо! Появилась надежда, что маонцы ничего не напутали и кристаллы «работают» только при непосредственном с ними контакте. Это было бы логично. Впрочем, я от этих штук ожидал любой пакости.

========== -7– ==========

До планеты-родины кристаллов мы добирались еще несколько стандартных суток. За это время разошедшийся Рыжий несколько раз менял облик. Его кидало от “пиратского вида” к Ише-красавчику, а один раз он вообще почему-то превратился в меня. Это были мучительные несколько часов – Иша истерил и ругался, у него никак не получалось изменить себя. Ни в какую сторону. По его словам он ощущал себя невероятно глупо, словно бы «своровал» мое лицо. Из каюты выходить отказался наотрез. В итоге, я попросил Прабодхана помочь. Маонец поцокал языком, рассматривая Ишу-меня и объяснил, что тело лайта повинуется желаниям хозяина, нужно только научиться формулировать их на нужном уровне. Вот это-то у Рыжего пока шло туго. После многочасовых безуспешных попыток вернуть хоть какое-то из своих лиц, Иша наконец превратился. Во что-то огромное, черное и многоногое. Видимо, внезапная смена облика дезориентировала его, Ишу мотануло и вынесло в коридор.

– Ой, мерджим! – пискнул парень с Киа и шустро вернулся обратно в каюту под теплое крылышко Рича.

– Ну, Иша, это уже слишком! – вздохнул я, уразумев, что мой дорогой принял вид так и не виданного мною мерджима-самца. – И пахнет же! Давай, постарайся. Я понимаю, тебя это все очень расстраивает, но тебе нужно взять себя в руки… не-не! Вот этими слизистыми щупальцами меня не трогай! Я тебя очень люблю, но… хорошо. Трогай. Теперь доволен? Я весь в вонючей гадости! Тебе ведь самому будет неприятно, когда обратно превратишься…

Несмотря на мои уговоры, Иша-мерджим обнимал меня своими довольно гадкими щупальцами еще пару часов. Извозюкал меня всего в своих соплях. Ну, хоть не жевал. На это время коридор опустел – никто не решался пройти мимо «озверевшего» Иши. Кроме Рича, конечно же. Братец моментально приперся, как только узнал, что Иша превратился в мерджима. Ходил вокруг нас, рассматривал… лучше бы помог выпутаться из слизистых объятий!

– Не, Тин. Пока тебе лучше побыть с Ишей. Думаю, ему тоже несладко. Особенно если он вместе с телом скопировал и мозг… – задумчиво сообщил Рич в ответ на мою просьбу отвлечь чем-нибудь Ишу и дать мне возможность сбежать.

– Что ты сейчас хочешь сказать? – прошипел я, ситуация начала меня раздражать.

– Когда превращается, он же копирует все, верно? И внутренние органы, и нервную систему. То есть, если Иша превратился в мерджима, то, по логике, его уровень интеллекта равен таковому у мерджима. Они разумны, ты не в курсе?

– Еб! – с тихим ужасом прошептал я, только сейчас начиная понимать, как попал, – Рич, они не разумны. И что теперь? Иша, а Иша?!! Солнышко, если ты меня понимаешь, подними три ноги вверх. Или руки. Ну, же. Пожалуйста. Иша? Три ноги подними, ты же меня понимаешь, правда? Умоляю, подними уже эти гребанные ноги, а то ты меня пугаешь…

В полной тишине мы с Ричем прождали несколько стандартных минут. Иша не шевелился.

– Твою мать… Рич, слушай, а если он забыл стандартный язык? Он же для него не родной. Можешь позвать своего парня? Пусть он попробует поговорить с Ишей на языке Киа.

– Сейчас схожу за Дору.

Рич утопал, а я остался наедине с не совсем вменяемым Ишей. Не то, чтобы я боялся… хотя, вообще-то, наверное, немного боялся. Этот самый мерджим был огромный, просто так совладать с ним не получилось бы, а что там за идея придет в полузвериный мозг – пойди угадай. Меня напрягали постоянные поглаживания. Надеюсь, они не несут сексуальный подтекст. Ахаться с мерджимом я категорически не согласен. Через несколько томительных минут, появился Рич и этот… как его? Дору! Теперь, по крайней мере, знаю, как его зовут.

Дору медленно и внятно проговорил заранее обговоренную фразу и… примерно через минуту три щупальца взмыли вверх. Какое облегчение! Дальше пошло немного веселее. Говорить Иша, понятное дело, не мог. Но хоть слушал. Я, используя Дору как переводчика, уговаривал Рыжего измениться, тело мерджима покачивалось, в такт словам, мне казалось, что это – хороший знак. Тот момент, когда началось изменение, я проморгал. Оно было стремительное – один удар сердца, и я уже свободен от щупалец, стою, смотрю в ошалелые глаза Иши-человека.

Рыжий недоуменно потряс покрытыми слизью руками, нахмурился, оглядел свое голое тело (одежда, конечно же, пропала – просто разорвалась на ошметки) и перевел взгляд на меня:

– Тин? Я че-то… как в тумане все. Че было-то?

– Ты стал мерджимом. Понятия не имею, почему и как. Иша, пойдем сполоснемся? Мерджимы пахнут не очень, а я теперь весь в этой слизи. И ты тоже.

– Ах, ты ж подзалупный творожок! Я же тебе не повредил? Помню – сжимал… не сломал кости-то?

– Та не. У меня кости крепкие.

После этого немного шокирующего «приключения» Рыжий проспал до самого нашего прибытия. Мне показалось, что произошедшее здорово его расстроило. И – верно. По пробуждении меня ждал путаный разговор о том, что быть рядом с лайтом, тем более таким бестолковым, как Иша, – очень опасно, и радости от таких отношений мало…

– Иша, давай без соплей. Тебе со мной плохо? Нет, не смей всякую херь гнать! Да или нет?!!

– Норм.

– Ну и все. Не разбегаемся. Мне тоже норм.

– Бля, Тин… а если я опять в какое-нибудь тупое животное превращусь?

– Не ссы. Я же не ссу? Вот и ты не ссы!

Иша зыркнул на меня мрачно, будто недовольно, кивнул, соглашаясь, резко похлопал по плечу, избегая прямого взгляда в глаза. А потом, помявшись, быстро чмокнул куда-то в район губ. Типа приласкал. Блин, ну какой же он зажатый… я притянул его за талию и поцеловал как надо, постаравшись вложить в этот поцелуй все свои нежные чувства. Ну когда он уже поймет, что хвыров – даже полухвыров – не пугают сложности в отношениях. Что мы не бросаем своих партнеров, стоит только горизонту омрачиться проблемами…

– Слушай, пойдем, я тебе кое-что покажу.

Мне в голову пришла одна мысль – я притащил Рыжего в рубку и вывел изображения братьев.

– Вот, смотри, это наша семья. С этой стороны «холостяки», а тут отображаются те, кто уже нашел пару. Папа пристально следит не только за сыновьями, но и за их половинками, ведь для хвыра потеря избранника смерти подобна. Папа Шыкх говорил, что хвыр, оставшийся в одиночестве, долго не живет – так или иначе умирает в течение нескольких лет со дня трагедии.

– Прям помирает? – недоверчиво переспросил Иша.

– Да. Это случается редко. Своих любимых хвыры берегут как зеницу ока. И все же бывает. Не в нашей семье, к счастью. Но я не это хотел сказать, точнее, не только это. Вот, смотри. Это Вэли. Рядом с ним его пара…

– Бля, Тин, че это вообще? Оно похоже на мерджима! Страшилище какое! – Рыжий с нескрываемым ужасом и шоком взирал на Та-пи-О.

Неудивительно. А в каком офиге был папа Ксан, когда Вэли притащил свое чудище знакомиться с родней! Уж на что у папули крепкие нервы, и то он долго хмыкал при взгляде на абсолютно не человекоподобного партнера. Или партнершу. Та-пи-О было обоеполое. А еще оно, он или она издавало странные причмокивающие звуки, и какое-то попердывание. Постоянно. Как будто это создание пучило. И еще оно все время дрожало всем телом, а мелкие отростки-ручки хватали все подряд. Но Вэли это создание отчего-то нравилось и через пару лет к нему привыкли. На всякие семейные сборища мы всегда ставим большой контейнер и наполняем его водой – Та-пи-О комфортнее всего в воде, на суше оно может находиться не очень долго.

– То есть ты с ним еще встретишься! – радостно заметил я, Рыжий нахмурился и всмотрелся в тридэху внимательнее:

– Да? Ну, блин… я постараюсь не морщиться. Но больно уж оно стремное, правда.

– Морщься сколько влезет: Вэли понимает, что внешний вид его партнера, мягко говоря, необычен и не обижается на такую реакцию, а само Та-пи-О не различает человеческие эмоции. У этого подводного народа настроение выражают при помощи особых клеток, расположенных по всему телу – они посылают электрические импульсы, которые считываются собратьями. Совсем иной способ коммуникации. Не знаю, как Вэли находит общий язык с этим удивительным существом.

– Особые клетки? Затейливо! А это кто?

Заинтересовавшийся Рыжий ткнул пальцем в сторону весело скалящегося Онни.

– Какие симпатичные девочки! – заметил Иша про спутниц брата.

– Да, Тап и Ани действительно очень красивы, но тут тоже не все так просто. Дело в том, что это не две женщины Тап и Ани, а одна ТапАни. Это одно существо. Говорит либо на два голоса, либо речь держит одна из них, чтобы не смущать собеседника. Их нельзя разделять. Если, к примеру, Тап посадить на один космолет, а Ани на другой, то, когда расстояние будет настолько большим, что они не смогут поддерживать обычную для них связь, начнутся судороги, потом потеря сознания и смерть.

– Ясно. Слушай, а среди твоих братьев есть хоть кто-то, живущий с обычным человеком?

– Ну, да. Вот, Олан. Его спутник – человек.

– Блин, да он же какой-то старый. И внешне не очень, – заметил Рыжий.

– Это он уже привел себя в порядок. Похудел, следит за собой. Но, вообще-то, ты не смотри, что он неказист. Герхард – мужик хороший. И очень обаятельный. С ним пообщаешься и через пару часов уже не замечаешь каких-то недостатков внешности. Иша… слушай, вопреки тому, что ты себе напридумывал – ты не самый опасный. И не самый стремный. И не самый проблемный. Если я сейчас тебе начну рассказывать про партнеров и партнерш братьев, то ты обнаружишь, что у нас с тобой все очень даже спокойно развивается. Да, есть некоторые шероховатости…

– Я взорвался, чуть всех не убив. Это уже ямина, а не шероховатость!

– Заусеница скорее. Не убил же…

– Ай, Тин!.. У меня просто слов нет! Ты… совсем непрошибаемый дурак!

– Я просто тебя люблю. Неужели это так сложно осознать?

– Да за что? Я же… ну, за что?!!

Рыжий смотрел на меня с такой щемящей смесью отчаянья и непонятной злости… Внезапно мне подумалось, что Ише, которого не любила родная мать, очень трудно довериться, принять идею о том, что он достоин любви.

– Просто потому что. У нашего народа так бывает – раз! И навсегда. Нипочему. А зачастую и вопреки. Иша, прошу, не отталкивай меня. Ты научишься управлять превращениями, просто дай себе время. И еще: мне кажется, что чем больше ты нервничаешь и злишься, тем хуже у тебя получается. Мы вернемся на планету к Дэю, и, пока ищем жилу, ты будешь тренироваться. Поставим легкий купол где-нибудь на отшибе, думаю, в тишине и спокойствии тебе все удастся лучше, чем на корабле с моей любопытной родней!

Иша подошел поближе, неловко прижался ко мне носом. Ну, хоть что-то. Отклик. Интересно, он начнет когда-нибудь меня целовать? А может, у них на Киа это не очень принято? Или он сам не привык к поцелуям… скорее последнее. Ладно, будем приучать. Постепенно.

Через несколько часов мы спустились на планету и связались с Дэем. Братец выглядел не очень. Похудел, что ли? Садаршан ахнул, проговорил что-то на своем, потом, одумавшись, перешел на стандартный:

– Что ты с собой наделал? Ты что – не ел все это время?

– Шани… милый, я думал, вы там пропали. Хотел лететь на Киа. Баламут отговорил.

– Ну, все моя любовь, мы уже скоро к вам подлетим. Еще часочек потерпишь, ладно? Я тоже очень скучал, – маонец понизил голос, он стал таким интимным, что даже меня пробили нервические мурашки, представляю, как там Дэя сейчас колбасит, кроме того Садаршан смотрел на брата с таким многообещающим видом… короче, я был вынужден отвернуться – слишком уж откровенно это все было.

Конечно, вместе с нами полетели и папы, и скучающие братья – захотели глянуть одним глазком на местные красоты, и Прабодхан с семейством, и Рич с прилепившимся к нему парнем и всем своим зоопарком.

Садаршан с Дэем едва увидели друг друга – сцепились, слепились, прижались так тесно, словно пытались слипнуться навечно. Дэй, естественно, обрадовался папам, но очень быстро ускользнул вместе со своим маонцем. То, что они пошли трахаться сомнений не вызывало. Мне кажется, еще немного, и даже многочисленные зрители их бы не остановили.

– Они всегда столь… темпераментны? – с долей осуждения уточнил Праби.

– Всегда. Пару раз вообще при мне начинали. Их не волнует – смотрит кто на них, нет.

– Хм. Наконец-то Шани нашел кого-то себе под стать, – задумчиво прокомментировал это маонец, – и долго он Дэя добивался?

– Он? Дэя? Да не! Это брат как увидел Шани, так и пропал. Все вился вокруг, вился… Шани сначала фукал, а потом как-то резко повелся.

Праби высоко приподнял брови, потом задумчиво кивнул:

– Очень рад за него. Среди нашего народа Шани никогда не нашел бы себе пару.

– А почему? Да, он немного отличается. Мощнее. Сильнее. Ну, такой бодренький…

– Ты хотел сказать – полностью лишен каких-либо манер. Не в этом дело. Шани – полукровка. Мой родитель по какой-то одному ему известной причине сошелся с представителем другого народа. Подобное случалось и раньше, однако не несло… последствий. Кровь ратуанцев сильна, еще никогда не бывало такого, чтобы отпрыск хоть в чем-то напоминал родителя не ра-туанца. А Шани родился особенным. Смеском. Это был шок. Я бы даже сказал – скандал. Шани отчаянно пытался стать своим, но… он был пятном на репутации нашей семьи. Я всегда дистанцировался от него…

– И что же изменилось? Что-то ведь изменилось, я прав? Извини, наверное, это не мое дело…

– Нет. Мы же теперь одна семья, верно? Все просто. Мир изменился. Я изменился. И теперь мне уже не столь важно мнение соплеменников. Рунако… сильно повлиял на меня. Очень сильно, – Праби задумчиво кивнул головой. – Для него ценность семьи несомненна. Вода камень точит, верно, Тинни? Время шло, и я начал осознавать – некоторые моменты в той, прошлой жизни, ускользали от меня. Несмотря на всю мою холодность, Шани всегда тянулся ко мне, искал одобрения, а я лишь испытывал раздражение. Теперь эти воспоминания жгли, на сердце лег груз вины…

Ага. Иными словами: прекрасный Праби вел себя как абсолютный мудак, чурался брата и сторонился его общества, а потом чухнулся все исправлять. Вроде как и жалко бедного Шани – всю жизнь рос как изгой, с другой стороны, хоть сейчас все налаживается. Праби еще некоторое время изливал мне душу, красиво рассказывая о своих душевных страданиях. Все-таки он невероятно эгоцентричен. Вот как в одном существе сочетается столько противоположного? Он нежно и трепетно обожает детей. Ради Рунако готов горы свернуть – было, было, что маонец срывался спасать братца, увидев какой-то особенный «вещий» сон. И спасал же! Рунако ведь не только обалдуй, но и невезучий. Всякие аварии, несчастные случаи и трагические случайности – его все. Из-за этого Прабодхан получил серьезный ожог кислотой, как-то раз ему оторвало руку, в другой раз – расплющило ноги. Выводя Рунако из-под удара, подставлялся сам. Это же какая боль! А сколько надо решимости и твердости, чтобы, не промедлив ни мгновения, броситься под несущуюся смерть. Вся семья его за это зауважала; хотя поначалу папы и отнеслись к маонцу с подозрением, его поступки сумели убедить всех – Рунако с таким партнером не пропадет.

А вот к другим созданиям – что разумным, что нет, Праби поразительно равнодушен. Да, поможет, но только лишь для того, чтобы не было проблем с правоохранительными органами, ведь «оставление в опасности» – весомая статья. Иначе говоря, Прабодхан заботится лишь о тех, кто ему дорог. На остальных же – чхать хотел. Перешагнет и не заметит. Хорошо, что брат сумел завоевать любовь «Абички», иначе маонец просто угробил бы нелепого братца тем или иным способом. То есть, в самом важном Рунако все-таки повезло.

Наговорившись, Прабодхан царственно уплыл, а я отправился в условно «нашу» каюту. Кроме Рыжего, развалившегося на койке и рассеянно поглаживающего блаженствующую Гнильку, в каюте стоял Баламут. Почему-то мне сразу показалось: что-то не так. Он был невероятно напряжен, спину держал настолько ровно, что хоть прямые линии с помощью нее черти. Поприветствовал еще по всей форме, как полагается приветствовать капитана.

– Баламут, ты меня пугаешь! Что случилось?

– Один из находящихся на корабле грубо нарушил секретность. Он был пойман с поличным во время попытки переговоров с явно враждебным агентом. В ходе расследования выяснилось, что он был специально внедрен на корабль, еще при прошлом капитане, с тем, чтобы вести подрывную деятельность. Основной целью был заявлен шпионаж.

– Ну, клево. И кто это? – вздохнув уточнил я.

– Да Мани же! – лениво сообщил со своего места Рыжий.

Баламут сухо кивнул. Смотрел он куда-то в сторону. Ситуация, конечно, дрянь. Прежде всего, из-за того, что пронырливый парень мог узнать корабельный код доступа. Фишка в том, что этот самый код – неизменяемый. Вот вшили его при производстве – и все! Основным кодом будет именно он. Стоит ввести – все откатится к заводским настройкам. Вход – только по нему. Запуск двигателей – тоже. То есть знание кода равноценно владению кораблем.

Кроме Мани этим кодом владели все мы и… механики. Хотя я немного сомневался в их памяти. Кажется, они сразу же его забыли. Не очень интеллектуальные мужички. Но все равно, за чуваками-механиками пристально следил Баламут – днем и ночью. Стоило им попытаться слить кому-то инфу, все – разряд, паралич и – принудительная доставка на корабль. Правда, сами они об этой слежке, конечно, не знали. Точнее, думали, что мы настолько бережно относимся к членам экипажа, что снабжаем всех «браслетами безопасности», чтобы, значит, никто не попал в беду на неизвестной планете.

Если бы не этот код, можно было бы просто выставить Мани с корабля, да и забыть о нем.

А так варианта у нас по сути лишь два: казнь или пожизненное заключение на корабле. Ну и еще можно корабль поменять. Но, блин, серьезно? Это будет очень запарно. Очень. Корабль пиратский, наверняка засветился у законников. Придется искать галактику, где он не значится в списках. Продавать – если только потеряв в цене. И потом еще совестью мучиться – дружки нечистого на руку Мани наверняка не упустят возможности захватить корабль. Теперь понятно, почему Баламут такой мрачный. Все-таки Мани – первый его любовник. Наверняка Баламут к нему что-то испытывает, если не любовь, то уж привязанность точно.

– Баламут, ну ты хоть слово-то мне скажи! Нужен он тебе, аль нет…

– Да таких шалав пруд пруди! – воскликнул со своего места Иша, – голосую – убить.

– Голос засчитан, – ровно произнес Баламут, глядя куда-то в стену, – ты все еще можешь изменить решение, пока голосование не завершено. Я знаю, как бесит тебя Мани. И, ты был прав, он… вредил тебе. Последние неудачи, срывы связаны именно с его деятельностью. Но! Напоминаю – ты сам чуть не убил нас. И сильно навредил лично мне. А я же тебя простил! – на этом месте Баламут перевел глаза на Ишу и с нажимом уставился прямо ему в зрачки.