Текст книги "Капли битого стекла (СИ)"

Автор книги: Cleon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Мужчина упражнялся в стрельбе исключительно дома, соорудив во дворе из старых досок подобие мишени: Мора не выдержала и разрисовала её под портрет злобной каракули – объяснила, что именно так она представляла себе фрау Хельгу фон Булоу с рассказов старших сестёр. Девушка-призрак сидела за столиком, с интересом наблюдая, как младший близнец перочинным ножиком вырезал из бруска дерева очередную поделку – на этот раз миниатюрную куколку, для которой полукровка собиралась шить множество нарядов. Прелестный ребёнок – отмечал каждый раз Зигмунд, наблюдая её счастливую рядом с братом.

– Не отвлекаться! – важно произнесла Светлана Люпеску, зашагав вокруг фигуры немца, и Кригер-старший вытянулся как по струнке. – И выпрями спину, иначе ты не попадёшь в цель!

– Jawohl!

– Давай же, – Некра ударила слегка мужчину в бок. Наблюдавшая за ними Рейн улыбнулась, и Зигмунд, заметив это, в ту же секунду изменился в лице, надев на себя невидимую маску серьёзного офицера арийца-вампира. – Не позорься перед Рейн.

– Ты играешь с огнём, Светлана, – отсалютовал ей Стренджер сигаретой, продолжая читать утреннюю газету. – Смотри, как бы он не пустил стрелу в твоё сердце.

– Моё сердце залатано бронёй имени Джошуа Стренджером, – съязвила полувампир, и мужчина слегка улыбнулся, но тут же спрятался за чёрно-белой бумагой жёлтой прессы. – А вы, молодой человек, – она снова обратилась к Зигмунду, – не должны обращать внимание на то, как взрослые решают свои проблемы.

– Да уж, «взрослые»…

– Не отвлекаться! – чуть повысила голос Люпеску, и Кригер-старший более не хотел ей перечить.

Он никогда не думал, что старшая сестра фройлян Рейн станет его учить технике стрельбы из арбалета, но тренировки всегда проходили достаточно гладко. Немец, наступив на дугу лука, натянул тетиву, удерживая её подбородком в районе шеи, быстро вложил туда стрелу и, словно заводная кукла, осторожно выпрямился, готовясь ударить снарядом по цели. На нарисованной мадам фон Булоу была красная точка – если кончик заденет её, то он готов к более сложным урокам. Но именно этого Зигмунд и ждал; он сощурился, представляя на мести мишени именно фрау Хельгу, которая сдуется воздушным шариком, стоит стреле попасть в её прямоугольный зад.

Зигмунд улыбнулся: он был уверен в своей победе.

– Готов? – Светлана встала позади него. – Стреляй!

Немец повиновался: он поднял голову, и стрела вылетела кометой, свистяще рассекая воздух. Меньше секунды, и вот деревянная копия штандартенфюрера оказалась смертельно ранена – ей случайно пробили голову. От точного попадания Зигмунду Кригеру не удалось уйти от аплодисментов: фройлян Рейн поддержала его, хлопая в ладони, а вот Светлана явно не хотела, чтобы он позволил себе минутную передышку. И установила оставшиеся дощечки дальше изначальной разметки. Только ради улыбки своей фройлян Зигмунд готов был вот так целый день стрелять из лука, поражая воображение полукровки. Он ведь, во имя любви, должен её защищать.

Стренджер обещал, что вскоре специально для Кригера-старшего разработают специальный автоматический арбалет – неплохая перспектива для будущих сражений и кровавых свиданий с фройлян Рейн.

– Так, опять отвлекаешься? – подбадривала его, верно, Люпеску. – Кригер, готовься!

– Jawohl, – рассмеялся он, хотел встретиться взглядом с Рейн, но решил не разочаровывать Светлану. Впрочем, как и любимую полукровку.

Тренировки продолжались.

========== -25– ==========

Ей не хотелось здесь быть, но приказа геггинггруппенфюрера Вульфа она не могла ослушаться: быть телохранителем на празднестве, посвящённом прибытию майора Герхарда Весклера из Северного Египта, который не только привёз ряд целых артефактов на миссии в Рас-эль-Хадиде, но и помог некоторым выиграть время в их секретной авантюре. Рейн была не одна, но вечер предвещался скучным: наблюдать ряженых в формы солдат, похожих друг на друга все как один, ведущих светские темы, которые обычно заканчивались ставками на победу в будущей войне, слишком сильно приедались. Она сама бы рада их поддержать, но Минс попросила лишний раз не болтать языком – в конце концов, здесь мог находиться засланный шпион Гиммлера, который в последнее время вообразил себе, что имеет дело с предателями. Каков глупец! Дампир усмехнулась, пряча улыбку в бокале красного вина – на следующее рождество рейхсфюрера ждал особый сюрприз.

Но пока лучше не высовываться и делать работу как можно тише: сегодня в замке Вольфенштейн собрались все те, с кем полукровке довелось сотрудничать за её недолгую карьеру двойного агента: Вильгельм Штрассе пытался привлечь внимание фройлян Батори Менгеле, но та держалась холодно, рядом с Марианной Блаватской, на этот раз одевшейся в длинное чёрное платье, а не оголявшей своё татуированное тело каждому немцу в замке. Юрген Вульф переговаривал с Минс на втором этаже, и там же находились близнецы Кригеры, и Рейн… скучала. Она прекрасно понимала, что ни Симону, ни Зигмунду не хотелось выслушивать нотации от геггинггруппенфюрера: если один тосковал по Море, и он готов с первой же возможностью сбежать отсюда домой, то второй считал, что пока стоит запереть свои желания и чувства под большой невидимый замок – любая выходка могла спровоцировать иную цепочку событий в будущем, а им всем не хотелось рисковать большим, чем нужно.

Полукровка пыталась сосредоточиться на чём угодно, лишь бы время летело быстрее: на вкусе терпкого вина, на людях, щебечущих вокруг неё, на Хельге фон Булоу, чья рубашка кое-как держалась на пуговичках, на раздражающем голосе Блаватской, на… всех тех, кто окружал её. Хотелось бросить всё, схватиться за любимые клинки, оставленные в спальне, да покромсать всех из списка, пролить кровавые реки в старом замке, выполнив всю работу ещё до того, как Бримстоун успеет выдать ей новый список целей. Только эта жестокая шальная мысль хоть немного развеселила девушку; приятно представлять насаженную на острое лезвие отсечённую голову Штрассе, не успевшему заглянуть под юбку стальной Бутчересс. Короткий смешок, выпорхнувший из горла, пришлось заглушить глотком; Зигмунд обещал ей, что после этой встречи они пойдут в паб в Фалькенбурге и попробуют фирменный кровавый стейк, который повар-вампир всё обещал им приготовить – говяжий, конечно же, человеческую она может вкусить прямо тут, на глазах у остальных, но превращать столь неплохое мероприятия в балаган – последнее дело. Просто нужно дождаться конца и заглушать ожидание вином, вкус которого становился с каждой каплей всё железистее.

– Такая милая фройлян и скучает в этот вечер? – Рейн не стала поворачиваться к тому, кто решил присоединиться к её компании. – Могу ли я для вас что-то сделать?

Дампир передёрнула плечами, поставила бокал на стол, поворачиваясь к собеседнику. И улыбнулась, думая, что это очень иронично, что к ней подкатывал голубоглазый блондин. Он был вполне хорош, но с Зигмундом, конечно, ему не тягаться, даже с целым глазом и двумя руками.

– Может, вы хотите потанцевать? – предложил он, подходя ближе. Рейн же отступила на один шаг. – Я не могу смотреть на то, как столь прекрасное создание в одиночестве жаждет внимание своего принца.

– А вы, что, мой прекрасный принц?

– Я вполне могу им быть, – понизил немец свой голос до шёпота. А затем взял руку Рейн, касаясь тыльной стороны ладони невесомым поцелуем. – Меня зовут Клаус фон Шмидт. Я весь к вашим услугам. А вы?..

– Адрианна Розмалин, – полукровка убрала руку; это имя она использовала вне стен своей спальни, для всех остальных, с кем работала. Впрочем, и «Рейн» не было никогда её настоящим именем, но его она предпочитала больше настоящего.

– Ох, это очаровательно, – он повернулся, чтобы плеснуть в бокалы ещё вина: на этот раз себе и ей. – Может, вы всё-таки согласитесь со мной потанцевать, фройлян?

– Знаете, я, пожалуй, откажусь, – так же, как и от вина, которое девушка больше не собиралась пить.

– Вы разбиваете мне сердце, фройлян.

– Я разбиваю его всем агрессивным солдатам, – пошутила девушка, надеясь, что Клаус в ней разочаруется, но он был упорен в своих идеях.

– Именно поэтому меня повысили, – ухмыльнулся фон Шмидт. – Поэтому мне дали особое задание касательно вас.

– Особое? – дампир медленно отступала. – И какое же?

– Слишком возбуждающее, чтобы его произнести вслух, дорогая фройлян, – поклонился Клаус. – Хотите быть вовлечённой в эту инициативу? Тогда потанцуйте со мной.

– Фройлян Розмалин ни с кем не танцует, – над немцем возникла угрожающая тень, и Рейн улыбнулась, думая, что ей безумно повезло. Зигмунд Кригер готов был испепелить фон Шмидта одним взглядом, превратить его в горстку пепла, и мужчина тут же поспешил извиниться, протягивая руку. – А вы?

– Клаус фон Шмидт, – блондин заметно занервничал. – Не знал, что фройлян кого-то ожидает.

– Верно, – кивнул Кригер, – а вас ожидает геггинггруппенфюрер Вульф. Хотите снова его разочаровать?

Клаус нервно сглотнул, выпрямившись как по струнке; полукровке было забавно наблюдать за тем, как с него сбивали спесь, как ставили на место, ведь он должен беспрекословно подчиняться штандартенфюреру Кригеру, а не заглядываться на дам его сердца. Мужчина нервно одёрнул форму и, обернувшись, дрожащим голосом попрощался с Рейн:

– Простите, фройлян. Хорошего вам вечера.

– И вам, Клаус фон Шмидт.

Немец поторопился покинуть их, и Зигмунд ещё несколько секунд провожал взглядом нахального солдата, а когда тот скрылся, вернулся к Рейн, обнимая её за талию. Всё же её милый рыцарь успел вовремя, иначе принцессу-полукровку забрал бы себе дракон. Дампир улыбнулась, и Кригер-старший, встав позади, наклонился к её уху, обдав горячим шёпотом:

– Он есть у тебя в списке целей?

– Нет, – девушка положила голову ему на плечо. – А что?

– Значит, будет.

– Ты неисправим.

– Просто ты моя, фройлян. К тому же, мы давно с тобой не охотились.

– Какой же ты ревнивец, – улыбнулась Рейн. – И мне это нравится.

Зигмунд ничего не ответил, но поцеловал полукровку в шею; дампир могла его оттолкнуть, потому что все видели, все наблюдали за ними, но не стала – пусть знают об их отношениях и более не делают никаких ставок; но у Кригера-старшего были свои планы, и он, взяв руку Рейн под локоть, увёл её дальше от очага празднества; полукровка была не прочь побыть в тишине с ним наедине.

Сегодняшний вечер ничто не могло испортить, даже появившийся Клаус фон Шмидт. У пары слишком много планов, чтобы провести время вместе так, как они того хотели.

========== -26– ==========

Их встречи были редки; бывшие наставник и протеже – ныне двойные агенты, маскирующиеся под офицеров нацистской армии в стенах замка Вольфенштейн, наблюдавшие, как становилась немецкая империя, зная на самом деле, как система гнила изнутри. Порой Рейн не понимала, какую фракцию выбрала Минс на этой войне: в её слова не верилось, в её действия – тоже, но копать под полукровку, которую она знала дольше Светланы или Моры – не в её стиле. Порой дампир думала, что однажды вся правда вскроется, перед самым финальным аккордом, и ныне обершарфюрер и правая рука геггинггруппенфюрера Вульфа решится на смелый шаг и вонзит кинжал – острый и холодный – в спину тех, кто всё это время ей доверял. Но Минс всегда отшучивалась, что всё это глупые предрассудки, она действует согласно плану Бримстоуна, а на роман Рейн с немцем смотрела сквозь пальцы, пусть и не разделяла с ней подобной радости. Возможно, что она ревновала – предполагала рыжая, – иначе как объяснить то, что она продолжала бегать хвостиком за Юргеном Вульфом, а слухи в Третьем Рейхе наполнялись всё новыми более точными деталями и яркими красками. Впрочем, самой Рейн не было до этого никакого дела: о себе и Зигмунде она всё равно с каждым днём узнавала всё больше, причём такие факты, которые девушке-полукровке кружили голову своей абсурдностью.

Но почему-то ей хотелось знать о наставнице чуть больше – просто из-за неутолимой женской любопытности; кто она на самом деле, какие цели преследовала в Бримстоуне, полувампир-загадка, почему с тяжёлым вдохом отзывалась о Юргене Вульфе на брифингах, а с каким хищным блеском в глазах вспоминала Марианну Блаватскую?.. Сама судьба разложилась в карточную колоду: дампир застала наставницу на полигоне, где маршировали прибывшие гитлерюгендовцы и соревновались в стрельбе по мишеням. Солдат стало катастрофически не хватать, Генрих Гиммлер только хватался за голову, не понимая, как могли без вести пропасть дюжина молодых офицеров. Рейн… просто знала маленький секрет. Минс стояла под тенью навеса, наблюдая за сослуживцами, некоторых из которых тренировала сама, однако сейчас отдала эту роль Хьюго фон Шуберту, не стесняющемуся в выражениях.

Рыжая встала рядом, скрестив руки на груди, и наставница, а ныне – босс-обершарфюрер – даже не повернула голову; лишь ухмыльнулась, явно не ожидая увидеть здесь полукровку. Рейн наблюдала вместе с ней, как немецкие юноши – почти совсем ещё дети – подписывали себе смертный приговор; сколько ещё таких похоронят под замком Вольфенштейн – совершенно неясно.

– Давно следишь за мной? – поинтересовалась Минс, и полукровка покачала головой. – Расслабься, я сегодня в настроении.

– Я тебе не Юрген Вульф, чтобы тебе перечить, – отозвалась Рейн, вставая на носочки и потягиваясь. – Впрочем, раз ты позволяешь себе расслабиться, значит, что-то нашла. Я права?

– Подделала несколько записей в документах по операции «Воскрешение», – улыбнулась женщина.

– И как тебя не заметила вездесущая Хельга фон Булоу?

– Поверь мне, ей было чем заняться.

– Верю, – коротко кивнула Рейн, вспоминая инцидент, когда «большая штандартенфюрер» застукала её вместе с Зигмундом. – Опять пыталась достать Кригеров?

– Скорее, достать Бутчересс с этой её манией к Марианне Блаватской.

– И как доктор ещё не всадила в неё эту свою мерзкую штуку?

– Даемита? – предположила Минс. – Да Хельга таких на завтрак ест!

– Вот именно поэтому Германия никогда не победит.

– Потому что Хельга фон Булоу всех съест?

Полукровки больше не могли сдерживаться; они тихо рассмеялись, представляя себе, как тучная штандартенфюрер, выросшая в размерах, орала и съедала немцев-муравьёв, которые ей чем-то не угодили. Сценка в голове нарисовалась до того реалистичной, что Рейн смахнула выступившую слезу; и, переведя дыхание, посмотрела на Минс, которая, казалось, впервые искренне смеялась. Она всегда строила из себя солдата, послушного воина, не знающего ни слабостей, ни забот, а сейчас… ничем не отличалась от той же Моры, которая очень любила посмеяться в хорошей компании. Рейн даже немного гордилась Минс, пусть та продолжала носить послужные маски и скрывать своё настоящее лицо.

– Знаешь, – призналась полукровка, успокоившись. – Давно я так не смеялась. Наверно, ещё с тех времён, как попала в Бримстоун.

– Мне всегда была интересна твоя история, – дампир запрыгнула на близстоящий деревянный ящик, присаживаясь на крышку, – ты обо мне всё знаешь, о Светлане, Море, близнецах…

– Но не о Стренджере, – поправила Минс.

– Джошуа – загадка даже для Люпеску.

– Это верно.

– Так вот, – снова завела разговор Рейн, – я ведь знаю, что ты такая же, как и я – полукровка. Но о твоём прошлом я знаю меньше, чем о прошлом того же Стренджера. Ты никогда не делилась с этим ни с кем, Минс.

– Хочешь быть первой?

Полувампир утвердительно кивнула.

– Проблема в том, что рассказывать просто нечего, – пояснила Минс, вновь отворачиваясь в сторону бегающих мальчишек в форме, – я не помню ничего из своего прошлого. Я в стенах Бримстоуна практически с самого рождения. Они и воспитали из меня убийцу.

– Ты совсем ничего о себе не знаешь?

– Я даже не уверена в том, что Минс – моё настоящее имя, – выдохнула дампир. – Я знаю лишь сухие факты: моя мать – вампир, которая оставила меня на пороге Общества, умирая. Говорили, что за ней велась охота, будучи беременной её убили какие-то чистокровные вампиры, но она успела спасти меня. Отца я не знаю. Только то, что он человек.

– Ты не жалеешь?

– Я не умею жалеть призраков, и именно поэтому я учила тебя всему.

– Ясно.

Рейн сжала руки в кулаки; она не думала о том, что Минс действительно поделится фактами из своей жизни, но они оказались какими-то сухими, совершенно безжизненными, словно… вся эта трагедия и боль, которую она не стала нести многими годами, вовсе не существовала. У полукровки была похожая ситуация, однако свою вендетту она продолжала тащить на плечах, потому что… Потому что не хотела, чтобы аналогичной судьбы постигли другие, как она, как её братья и сёстры. Мору получилось сберечь, но кто знал, насколько были глубоки психологические травмы, и во что они могли со временем выльется. Рейн ненавидела своего отца и клялась отомстить ему любой ценой, и наверно только с его смертью она могла выдохнуть спокойно.

А Минс?.. Полукровка посмотрела на неё, представляя наставницу на своём месте. Искала бы она мщения, зная, как с ней поступили, как она была зачата? Забыла бы, что была крысёнком, изгоем в обществе, ищущим в малом возрасте ночлег, питающимся помоями, изредка – корками хлеба, чтобы как-то выжить; загнанный в угол зверёк, навсегда запомнивший вкус первой крови, который до сих пор – при живых воспоминаниях – отдавал тошнотворной горечью. Рейн передёрнула плечами, обнимая себя, совсем не ожидая, что Минс подойдёт ближе, толкнёт бедром, пытаясь отвлечь её от неприятных мыслей и хоть как-то вернуть в строй.

Тяжёлые шаги набатом прозвучали далёким отстранённым эхом.

– Не бери в голову, – она ободряющей похлопала Рейн по плечу, – мы просто по-разному видим суть вещей.

– Возможно, – согласилась полукровка, – но…

– Может, когда-нибудь ты поймёшь, – пресекла Минс попытку закончить предложение. – Но сейчас у нас есть задачи важнее.

– Да, конечно, – Рейн вновь вернулась за наблюдением марширующих новичков.

Она словно боялась посмотреть на Минс, продолжавшей выглядеть серьёзной, пусть и поделившейся с ученицей чем-то родным и сокровенным. Она почти как робот – рассуждала полукровка, – не зная, в какую чашу весов склонить собственное согласие. Каждый нёс свой крест, и почему-то дампиру казалось, что наставница скрывала что-то особенное, с кем не хотела делиться, пытаясь сохранить в себе бушующего внутреннего демона, сейчас мирно спящим вместе со старыми воспоминаниями.

Рейн иногда хотелось, чтобы и у неё было вот так: не знать, с чего начался её путь охотника за вампирами. Не знать, как именно она появилась на свет.

Не знать всего, от чего сердце бешено стучало в груди.

Но, наверно, она должна благодарить Кейгана за другие вещи: за то, что у неё были прекрасные сёстры, что она встретила на своём пути замечательного человека, за то… что всё происходило вот так. Однако полукровка не могла пересилить себя и сказать то самое «спасибо», даже мысленно, потому что…

Потому что лицо матери, застывшее ужасом, она запомнила на всю жизнь.

Как и вкус её крови, которую она попробовала, когда он убил её на глазах маленького ребёнка.

На её глазах.

Рейн выдохнула; они вместе с Минс наблюдали за тем, как Гитлеровская Германия пыталась подняться, повести молодых немцев к победе. Но чем выше они на данный момент находились, тем больнее потом будет падать. Простая истина, которую никак не изменить.

Как и смерть Кейгана, которого полувампир обязательно найдёт и уничтожит.

========== -27– ==========

– А славная была битва, фройлян, уф, – выдохнул сквозь зубы Зигмунд, когда игла вошла под кожу.

Рейн не ответила: она зашивала свежую рану на спине, толстыми нитями словно создавала узор – столь крепкий, что больше не обнажит глубокий алый порез. Немцу было странно: раньше он никогда не проигрывал – все битвы происходили играючи, он сам забавлялся, считая, что враги – просто нарисованные мишени, и бумерангом каждому из них хотелось отсечь головы, набивая в мыслях очки; даже тогда он соперничал с братом, который всегда выходил победителем в схватке, догадываясь, что старший близнец попросту ему уступал.

Симона здесь не было: он уехал с Морой – молодые люди желали немного постранствовать, посмотреть новые места; почти свадебное путешествие – про себя ухмыльнулся Зигмунд, и снова выгнулся в спине, почувствовав острую точечную боль. Не думал немец, что, будучи вампиром, будет ощущать на себе слабости смертных.

Но ради Рейн всё это стоило того.

– Я уже почти, – она сидела растрёпанная, в порванном костюме, почти сразу приступила к операции: сосредоточенно вела иглой, продолжая его мучить; каждый день – пронеслось у Кригера в голове кометой – от бесконечной к ней любви и благодарности; и он посмотрел на полувампира через плечо. – Хорошо, что ничего серьёзного.

– Боишься, что лишусь последней руки? – немец криво улыбнулся; даже поднять руку было невыносимо больно. – Dämon!

– Потерпи, – последний стежок, и полукровка зубами перегрызла нитку, поставила инструменты на прикроватный столик, подсаживаясь ближе к Кригеру. Она сама выглядела не лучше: лицо всё в ссадинах, плечи – в синяках и царапинах, уставшая, но всё равно находила в себе силы, чтобы помочь ему. Но это его прерогатива: он ведь её верный рыцарь, который должен оберегать её от всех опасностей, спасать, а сейчас их роли поменялись, и мужчина чувствовал себя неумелым мальчишкой, которого за провинность должна отчитать нянечка.

Но её здесь нет. Здесь только они: Рейн и Зигмунд, сидящие в тишине, ждущие неизвестного.

Дампир встала, пыталась расправиться с металлическими пуговицами на красных ремешках корсета, но остановилась, когда Кригер нашёл в себе силы признаться:

– Прости меня.

Она обернулась к нему, выгнула бровь, недоумевая.

– За что?

– За то, что ты пострадала.

Рейн улыбнулась, убирая рыжую прядь волос за ухо. Зигмунд поднялся с кровати, подходя ближе: каждый шаг отзывался ноющей ломотой, словно весь он состоял из хрусталя: рассыпался и собирался заново, будто кто-то извне игрался с ключом времени – забавлялся, наблюдая. Кригеру было не до смеха: он почти вплотную приблизился к дампиру, но оступился – сыграла слабость, – и девушка успела подхватить его, обнимая за талию, положив единственную руку на шею.

– Тебе надо отдохнуть, – процедил сквозь зубы немец.

– Позже, – полувампир вела его обратно к кровати. – Сначала тебе.

– Я ведь должен был защищать тебя до самой смерти… – она усадила его на покрывало, вминая колено в живот – не сильно, но чтобы мужчина, наконец, сдался и опустился на спину, прекращая сопротивляться усталости. – Я должен, фройлян…

– Тише, – Рейн легла рядом, осторожно положив палец на его губы. – Не растрачивай попусту силы. Отдыхай.

– Я справлюсь… В следующий раз, фройлян.

– Я знаю, – она повернулась на бок, смотря ему в глаза.

Зигмунд внимательно наблюдал за Рейн: сегодняшняя вылазка относительно увенчалась успехом. Они охотились на офицера Рейхардта – человека из списка Бримстоуна, но попали в засаду: чёртов ублюдок приготовил им ловушку и натравил на них оборотней – обитателей тёмных лесов Фалькенбурга, которые явно были не прочь полакомиться кровопийцами. Битва была долгой, трусливый член ваффен-дивизии СС «Карстягер» успел скрыться, и они почти потеряли его след, однако, побитые и раненные, всё же смогли догнать его и прикончить: одновременно острый клинок и бумеранг-свастика впились в шею, обезглавливая; труп замело снегом всего за несколько минут.

Сегодня особенно морозная ночь.

Они знали, что завтра Вульф и Гиммлер хватятся покойника, но у Кригера и Рейн было доказательство своей невиновности: Рейхардту просто не повезло столкнуться с оборотнями, которые и потрепали его до смерти. Зато теперь был шанс оттянуть время сильнее и найти оставшиеся артефакты.

Кажется, что Джошуа Стренджер упоминал, что должен на днях встретиться с одним знакомым американским товарищем – подкрепление из Управления Секретных Операций, сотрудничающая также с Кружком Крейсау. Светлана поедет с ним.

Впрочем, это не их забота.

Зигмунд вздохнул.

– Ты отлично держался, – дампир осторожно сжала его руку.

– Думаешь, фройлян?

– Да, – она наклонилась, чтобы клюнуть его в щёку поцелуем. – Но в следующий раз, обещаю, будет не так больно.

– Я готов к бесконечным тренировкам.

– Тогда не жди, что я буду поддаваться тебе.

– А я и не жду, – отозвался Зигмунд, подвигаясь ближе. И снова зажмурился от боли – полувампир не могла этого не заметить.

– И зря, – она осторожно положила голову ему на плечо. – Потому что всё будет иначе.

– А как будет, фройлян?

Вместо ответа немец получил поцелуй в губы. Его тот самый эликсир силы и здоровья, и другого ему не нужно. Девушка знала, как быстро поставить его на ноги.

И нагло этим пользовалась. Впрочем, для мужчины это было только в радость.

– Вот так, – Кригер сразу же сдался, расслабился, и полувампир снова легла рядом, так и не отпуская его руки.

Вместе они закрыли глаза.

Сон сморил их слишком быстро.

========== -28– ==========

Она проснулась от нехватки воздуха: задышала часто-часто, прикасаясь вздымающейся и опускающейся грудной клетки, собирая в кулак кулон – подарок – серебряную каплю с синим кристаллом, другой рукой пыталась закрыться одеялом.

Кошмар. Снова.

Светлана последние несколько ночей спала отвратительно: мозг словно возвращал её в события прошлого, несуществующего, такого далёкого, но сердце, пропускающее удары – по несколько раз, казалось, в секунду, – словно вопило об обратном: Люпеску вытерла тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот, тяжело выдохнула, думая, что оно должно пройти; на тумбочке лежали таблетки и граненый стакан с водой – наполовину полный, в котором уже успели потонуть надоедливые мушки. Дампир понимала, что снова пытаться уснуть – дурацкая затея, и спустила с кровати ноги, оборачиваясь: за призраками бессонницы она даже не уследила, что Стренджера не было рядом, и подняла голову – сквозь щели закрытой двери пробивались лучи искусственного света. И он не спал – неудивительно.

Девушка встала, накинула на себя лёгкую накидку, затянувшись поясом, и босиком поскрипела по половицам в сторону кухни – больше Джошуа некуда податься, если только не на улицу, чтобы подымить сигареты на одинокий диск луны в ночном небе. Он всегда чувствовал её, будто собственное отражение, всегда старался помочь и поддержать, никогда не бросал, и Некра очень ценила это, однако чувствовала его сильное волнение по отношение к ней: полувампир не могла простить себе провал миссии, когда они потеряли след одного из артефактов, позволив «Паранормальной дивизии СС» выиграть время, а там уже сунули свои носы подразделения Юргена Вульфа, явно желая переиграть Гиммлера – сотрудничество обязательно обернётся предательством, оставался только открытый вопрос в том, кто сделает к этому первый шаг: группировка Генриха, ответственная за операцию «Воскрешение» или всё-таки Гегенгайст Группе. Светлана сжала кулаки: всё это неважно – главное не допустить, чтобы ещё одна часть древнего существа попала в руки к нацистам.

Но Джошуа всегда говорил, что ей стоило расслабиться. Удивительно, что он к этому так спокойно относился, при этом выкуривая по пачке сигарет в день – открытая правда за маской лжи. Но полукровка не винила его – только себя, чувствуя, какая ответственность легла на её плечи: она в ответе не только за Стренджера, но и за младших сестёр. И, наверно, даже за близнецов Кригер.

Дампир, потерев виски, после опустила ладонь на дверную ручку, сжимая её и опуская до характерного щелчка; дверь скрипнула, и единственный гость кухни даже не шелохнулся в её сторону. Перед ним лежала консервная банка, усыпанная доверху выкуренными бычками, ещё одна – тлевшая – сигарета зажата меж пальцев, но Джошуа не спешил её пригубить – смотрел в одну точку, словно сам затерялся в лабиринте собственных мыслей. Он не посмотрел на Светлану, даже не пригласил её присесть, и она подошла к нему сама, опускаясь на табурет. Несколько странно было смотреть на него без фетровой шляпы, плаща и очков; перед ней словно сидел незнакомый мужчина с редкой сединой в тёмных волосах и клетчатом халате; а голубые глаза подчёркнуты морщинами – такой уставший взгляд, но бесконечно родной и любимый. Некра слабо улыбнулась, подвигаясь ближе.

Она всё никак не могла привыкнуть к нему настоящему.

– Не спиться?

Джошуа покачал головой; её голос вывел его из транса, и манекен живого человека ожил единственным жестом – стряхнул с кончика сигареты пепел в консервную банку. Ему действительно стоило задуматься о том, что стоило бы бросить курить.

– Хочешь что-нибудь? – спросила Светлана, и Стренджер снова молча отказался.

Полувампир не стала заставлять его, уговаривать; она не знала, с чего начать разговор, взяла с блюдца тканевую салфетку и принялась её складывать: треугольник за треугольником, ломая в неровные фигуры, комкая. Джошуа выдохнул и опустил руку, решив утопить невыкуренную сигарету в бычках-собратьях: им всегда есть о чём поговорить, и сейчас – тот самый момент.

– Что тебе снилось? – как холостой патрон зазвучал вопрос; Светлана, не ожидав подобного, выпрямилась, выпустив из рук салфетку.

– Ты сам знаешь.

– У меня сигареты уже кончились, – оправдывался, демонстрируя ей карманы халата, оттягивая их. Оба тканевых прямоугольника действительно пусты. – До утра ещё долго. Поблизости их нигде не продают.

– Что ты хочешь услышать от меня?

– Пафосный рассказ о твоём кошмаре, – Джошуа сложил руки перед собой. – И?..

– Ты невыносим, – улыбнулась Люпеску, отворачиваясь от него взглядом. Она посмотрела в сторону, на кухонные тумбы, на которой в ряд выстроились чистые кастрюли и тарелки – постаралась Мора. – Просто я словно каждый раз оказываюсь там, в той пещере. Я не думала, что Бутчересс выпустит этих тварей на нас.

– Даемитов, – констатировал Стренджер.

Полувампир кивнула, продолжая:

– Да, те твари, созданные доктором Батори Менгеле, – удивительно, как она вообще запомнила имя, числящейся в списке вендетты младшей сестры. – Они постоянно бежали за мной, толпой, настоящей волной, а потом топили численностью, как цунами. Я… Я искала тебя. На немецком корабле, который должен был отплыть через пару минут. Их было так много, что они задавили меня своим количеством. Я… Я начала задыхаться.

– Ты кричала моё имя во сне, – спокойно признался Джошуа, а у Светланы вдоль спины прошёлся холодок. Значит, именно из-за неё он оказался здесь раньше. Неприятный факт на ночь.

– Я боялась, что потеряю тебя, – дампир спрятала лицо под козырьком ладони, – боялась, что… уже поздно. А потом… Потом я почувствовала, как эти твари рвали меня на части, прогрызали плоть. Всё было настолько реалистично, что мне казалось, что всё происходит вживую. И… они размножались во мне, а потом, потом…