Текст книги "Капли битого стекла (СИ)"

Автор книги: Cleon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

========== -1– ==========

Их перевели в замок Вольфенштейн – личная резиденция герра Вульфа, – и эта новость была сродни снега на голову в середине июля. Шанса никак отказаться не предусмотрено: все документы подписаны, печати проставлены, да и в целом у них не получилось бы отстоять собственную позицию – сверху за них всё давно решили. Впрочем, была в этом и другая сторона медали: теперь они работали здесь, в родной величественной стране, дальше от жаркого и влажного климата Аргентины, которая встретила их местным восстанием поселенцев, а закончилась…

Вздох.

Зигмунд не мог привыкнуть к этой мысли. Он и брат вошли в собственную спальню, делящую одну на двоих, скрипнув дверью, тащили по чемодану – в руке и подмышкой, – надеясь после дороги немного отдохнуть, а уже завтра оформить личный кабинет как подобает: работать в новом отделе G.G.G., среди ещё больших фриков, чем они сами – достаточно странное явление. Кригеры привыкли ко многому: и к личной помощнице Вульфа, которая не стеснялась щеголять в открытых нарядах даже в сильный мороз, и к немому солдату, о прошлом и настоящем которого было известно толком ничего, да ещё прятавшим своё лицо за уродливой железной маской, и к сумасшедшей докторше, которая, прибыв только на новое место, нашла общий язык с другим безумным учёным – кажется, она очень понравилась Вильгельму Штрассе, разделявшим её любовь к нечеловеческим экспериментам. Симон подсказывал брату, что тот из всего нового персонала заприметил только оберфюрера СС, одевающегося ещё более откровенно, чем Минс, да и тучную женщину, разделявшую со старшим Кригером одну особенность, и успел даже несколько раз пошутить на эту тему – как кстати, что оба были слепы на правый глаз.

Комната встретила их застоявшимся запахом пыли, старой мебелью в виде двух железных кроватей, нескольких тумбочек, пары шкафов и столиков из тёмного дерева с облупившимися светлыми пятнами на сколах, масляными лампами и… жуткими картинами в тяжёлых рамах – хорошо, что во сне на них будет смотреть не портрет герра Вульфа, а несуразный натюрморт. Скрипучий ёлочкой пол и тёмные стены – отдавало любовью к аристократии и полнейшей безвкусицей по мнению братьев.

Младший близнец решил немного растрясти обстановку:

– …Может, она нам какая-нибудь дальняя родственница? – засмеялся Симон, а сам мысленно открещивался от столь отвратительной идеи. Если Хельга фон Булоу кому и родня, то только Маулеру – не только по конституции тела, но и, наверно, по умственным способностям.

– Теперь ты постоянно будешь меня этим упрекать? – вопрос на вопрос, но близнец проигнорировал брата, старательно раскладывая вещи из чемодана по полкам шкафа, стоявшего у кровати.

Их спальня была… обычной. Не классовый люкс, не ужасные бараки на базе Аргентины, но вполне неплохо, чтобы привыкнуть к этим местам; Зигмунду особенно нравилось, что здесь были маленькие окна: он подошёл к ним, потянул за верёвку штор сливового оттенка, отдёрнул их, из грубой ткани, впуская в комнату лучики заходящего солнца – столько, сколько нужно, чтобы она чувствовала себя комфортно. Мужчина прищурился, всматриваясь в пейзаж за стеклом: снежные горы с острыми треугольниками елей, канатная дорога, ведущая в деревню Вульфбург, располагавшейся как раз под старым замком. Кригеру всё это смутно что-то напоминало; наверно, подобные жуткие готические замки строились по одному принципу.

А ещё здесь было нереально тепло; свет солнца обманчиво играл бликами на белоснежном снегу – выходить на улицу совершенно не хотелось.

– Знаешь, – Зигмунд обратился к брату, продолжавшему ловко расправляться с собственным чемоданом, – а ей бы здесь понравилось. Мне… жаль, что её здесь нет.

– Слушай, у неё ведь другого выбора не было, – наконец, первая полка шкафа была заполнена одеждой, – ты… мы в её списке целей, а ты, ловелас, умудрился не только забрать её у меня, но и ещё спасти наши шкурки от её острых тесаков. Впрочем, если бы это не случилось, Вульф бы давно догадался, что мы играем тут в двойных агентов.

– Позволю себе заметить, дорогой брат, но, скорее, уже в тройных, – Зигмунд тихо засмеялся, поведя плечами. – Она бы пришла в восторг, я уверен.

– Мора тоже, – Симон щёлкнул замок чемодана, закрывая, ставя его около комода. – Она вообще настоящая фея природы. Только кровь ещё любит. И меня.

– Скучаешь по ней?

– Угу, – не раздеваясь, брат плюхнулся на кровать, но охнул, когда несколько пружинок старого матраса впились ему в спину. Но стоило немного пошевелиться, как тут же неприятные ощущения ушли. Кригер положил руку под голову и смотрел в потолок, потрескавшемуся от времени в мелкую паутинку: Вульфу, при всём его влиянии и деньгах, стоило бы подумать о ремонте замка. – Очень скучаю.

Зигмунд улыбнулся, вновь смотря в окно; он бы предложил брату написать ей пару писем, но знал, что обо всём бы догадались, а Мора – не тот полувампир, с которым охотно сотрудничали G.G.G.; они вообще презирали всех, кто не попадал под стандартный тип «высшего человека», да и сами братья, что тут говорить, совершенно не тянули на арийцев по одной простой причине – им не хватало рук. Но у тех, кто создавал и вырастил их, вполне был потенциал: ещё чуть-чуть, и всё бы получилось. Рисковать больше, увы, не хотели. Может, оно к лучшему? Иногда Зигмунд ловил себя на такой мысли, смотря на собственное отражение, но, в отличие от брата, был ещё и слеп на один глаз, который, как уверяли его, был травмирован в детстве Симоном.

Зато их хотя бы так могли различать.

– А ты скучаешь? – всплыло спустя мгновение застоявшейся тишины; Зигмунд хмыкнул, сжав кулак; такой странный вопрос, на который совершенно не хотелось отвечать. Он скучал, безумно скучал, даже не успев с ней толком попрощаться. Оставил ей небольшой подарок в комнате перед скорым отъездом: шоколадные конфеты, розу без шипов и послание, где его нужно искать. И Кригер молился, чтобы ни одна другая офицер не нашла всё это и не присвоила себе – подобное части практиковалось среди членов G.G.G.

– Мне бы хотелось, чтобы она оказалась тут. Материализовалась из воздуха и постучалась в дверь. Не знаю… Просто была здесь.

– И мне бы хотелось этого, – отозвался Симон.

Зигмунд и Рейн встретились… при весьма обычных обстоятельствах. Минс сама привела дампира в ряды G.G.G., представив её своим учеником. Вульфу она не понравилась с первого взгляда, а вот старший из Кригеров испытывал совершенно иные чувства: настолько, что готов был при первой встрече пригласить её на свидание или – мелькала такая мысль – повести под венец. Конечно, он снова спешил, но её имя в голове он прокручивал всю ночь, словно записал на пластинку, что заедала в граммофоне каждый раз, стоило его произнести вслух. А на следующий день решил вызваться гидом и провести ей экскурсию по базе, которая была построена прямо в скале. Конечно, это её нисколечко не удивило, но свой эффект принесло: по крайней мере, Рейн поняла, что теперь у неё на два союзника было больше обычного.

И ради красивой девушки перейти на другую сторону… стоило всего на свете.

Не то, чтобы Зигмунд многое терял, но вот её – не намеревался. Но судьба – штука ироничная, и сама разлучила их, оставив её там, в Аргентине, а его и брата сослала в Вульфбург, работать с новенькими в их команде и искать отныне не только артефакты, принадлежавшие могущественному демону Белиару, но и Генриху I Птицелову – оказалось, что первый король Восточно-Франкского королевства из Саксонской династии приходился предком рейхсфюреру Генриху Гиммлеру. Ещё один психопат-коллекционер, на подобии Вульфа, на их голову. Кригеру хотелось, чтобы всё это скорее закончилось, и они все вернулись домой: живые и… вместе.

И чтобы не случилось никакой войны.

Он будет делать всё, что в его силах, лишь бы у неё всё получилось.

У них получилось.

Зигмунд сел на кровать, что под его весом противно скрипнула, и достал из кармана куртки смятую фотографию – чёрно-белый квадрат запечатлел его и фройлян Рейн на балу, организованном в честь приезда Гитлера. Не сказать, что оба радовались такому событию, но дампир была просто нереально красива в этом чёрном платье с открытыми плечами и юбкой в пол; Кригер стоял позади неё, выпрямившись, держа единственной рукой даму сердца за талию – приятное воспоминание, запечатлённое на снимке. Он повертел в руках фотокарточку, поставив её на сгибе на прикроватный стол – оно стало единственным, где Кригер мог её теперь видеть. И вздохнул; как же хотелось вернуться обратно… к ней.

Неизвестно, когда они смогут ещё повидаться вживую.

– Расслабься, – попытался утешить его Симон. – Может, оно всё того стоит? Знаешь, при разлуке чувства только крепнут.

– И ты в это веришь? – приподнял правую бровь Зигмунд, что рассекал старый шрам.

– Нет, – брат перевернулся на бок, лёг на локоть. – Но эта мысль меня немного успокаивает. Наверно…

Зигмунд мысленно согласился с ним: новое место – слишком непривычно, хоть и было по-своему комфортным. Возможно, когда у них случится выходной, они позволят себе спуститься в Вульфбург, выпить в местном пабе по кружечке хмельного, а там стараться не подвести её… Но это так – всего лишь мелочь, которая отвлекла бы на время, но не залечила душевную тревожность. Старший Кригер, схватившись за угол смятой подушки, подложил её под спину, пытаясь хоть как-то унять неприятные мысли и расслабиться. И перестать думать о ней… И, смотря на Симона, понимал, что тот также был не в силах избавиться от образа полувампира – только не его, другой.

– Было бы здорово, постучись она сейчас в дверь, – мечтательно протянул Кригер, вновь переворачиваясь на спину. – Открываешь ты такой, а там стоит Рейн. Ну, или Мора. Лучше Мора.

– Ах, если бы, дорогой брат…

Зигмунд встал – всё-таки пока что не все его вещи были разложены по шкафам, как у Симона, а он за пустыми разговорами что-то засиделся. Поставив дипломат на кровать, щёлкнув застёжками, он намеревался привести всё в порядок, как неожиданно… постучались. Братья синхронно обернулись, совершенно ничего не понимая: они никого не ждали, да и кто мог к ним зайти? Неужели у герра Вульфа что-то случилось, и незамедлительно требовалась их помощь? Или это Минс? Но, насколько им известно, она прибудет только завтра.

Зигмунду на секунду почудилось, что младший брат обладал способностями предсказателя.

– Ну, ты откроешь? – Симон не решился проверить догадки старшего Кригера. Зигмунд, отпустив рубашку, которую хотел положить на полку, обратно в чемодан, прошествовал к двери. Остановившись, он сжал пальцы на скользкой от лака деревянной ручке.

И сделал глубокий вздох.

«Хоть бы это была она».

О большем он не мечтал.

Дверь, скрипнув, резко дёрнулась, чуть не слетев с петель.

Неловкая пауза, кажущаяся нескончаемой вечностью.

– И так ты приветствуешь спасательную команду?

Это была она.

– Ох, фройлян, – с груди будто упал тяжёлый камень.

Меньше секунды, и она бросилась к нему в объятия, наплевав на то, что не должна себя так вести. Но Зигмунд был не против: думал, как мало ему одной руки, чтобы крепко прижиматься к ней. И целовал так быстро, словно боялся, что она – призрак, всего лишь образ, который растает, исчезнет спустя мгновение. Но всё не так: она настоящая, она здесь, и она… вернулась к нему.

Рейн была всё той же: в офицерской форме любимой красно-чёрной палитры, с украшением на шее, которое ей когда-то подарил Зигмунд – капелька рубина на тонкой серебряной нити. Эти волосы, эти глаза, эти губы… всё его. Кригер понимал, что был чёртовым собственником по отношению к ней, но не мог иначе: он – её рыцарь, и свою даму сердца готов защищать до последнего. Даже если придётся пойти против родного брата.

Симон, вскочивший с кровати, удостоил леди брата лёгким поцелуем в руку и щёку – они ведь почти все были в какой-то степени семьёй. Правда, младшего Кригера больше интересовало другое: и он, встав на носочки, заглядывал через плечо полукровки, надеясь, что другая приехала вместе с ней.

– Как? Как ты здесь оказалась? – Зигмунд не выпускал дампира из объятий.

– Пришлось кое-кого устранить, – хмыкнула Рейн. – И подделать документы. Так что… я тоже в деле. Не оставлять же мне вас одних, мальчики. Тем более я обещала Море приглядывать за вами. Особенно за тобой, Симон.

– А… она тоже здесь? – младший Кригер очень хотел услышать положительный ответ.

Полукровка, вытащив из небольшого подсумка нашивку и письмо, передала их Симону, который, почуяв исходивший от конверта аромат, сразу понял, что к чему. И позволил себе немного расслабиться.

– Деревня Фалькенбург находится совсем недалеко отсюда. Хорошее местечко. Там таким как мы особенно рады. Стренджер и Светлана тоже тут. Так что…

Дампир обняла близнецов за плечи, повиснув на них:

– Мальчики, для вас запланирован просто шикарный вечер.

Зигмунд и Симон не могли не согласиться с ней. Наконец-то всё встало на свои места.

Так, как должно быть.

========== -2– ==========

В свободные от работы дни, когда никто из тех, кто находился в замке Вольфенштейн, не следил за ними, предпочитая отдых, они также расслаблялись, отправляясь в одно неплохое местечко по канатным дорогам, организуя себе небольшую экскурсию по вагонеткам через заснеженный горный хребет Гаркейн. В деревне Фалькенбург было иначе, чем в том же Вульфбурге или Падерборне – последний так вообще походил на призрачную местность, в которой иногда появлялись, как подснежники из-под корки льда, местные жители. Здесь – другое дело: деревня жила и процветала, часто устраивала по воскресеньям и субботам какие-то местные празднества; и никто не тыкал пальцами на приезжих, даже если те носили офицерскую форму СС. Они чувствовали себя практически в своей тарелке: немудрено – ведь именно в Фалькенбурге большую часть населения составляли как раз не люди: этот пригород был оплотом для вампиров – диких и нет, – решившим жить по людским правилам. Кровь они пили исключительно животного происхождения, охотились в основном на дичь, да и старались не показывать свою истинную натуру – на первый взгляд вообще сложно определить, кто перед тобой: нечисть или же нормальный человек.

В пабах подавали не только разливное пиво и горячие колбаски, но и овечью кровь, разбавленную немного алкоголем – настоящая «кровавая Мэри», а не то, к чему они привыкли. Народу было сегодня особенно много, большинство из них горланили какие-то народные песни, перекрикивая друг друга, кто-то спорил на количество выпитых напитков, в основном обычных, алкогольных, а кто-то уже спал на столе, отключившись от удара хмельного в голову. Светлана находила это место достаточно… забавным. Нет, сама бы она в подобное заведение никогда бы не ступила ногой, но раз более укромного местечка не нашлось – почему бы и нет?.. К тому же стейк, истекающий кровью, приготовленный шеф-поваром по фирменному рецепту, был невероятно как хорош.

Стренджер же курил прямо в заведении уже вторую сигарету и иногда прикладывался к кружке кофе, а вот близнецы Кригер позволили себе слабину в виде тёмного нефильтрованного, а ещё на свою сторону переманили Мору, которая икала при каждом глотке играющего пузырьками напитка. В отличие от остальных, кутавшихся в тёплые плащи, она ограничилась только тёмно-зелёным платьем в пол на шнуровке – даже несмотря на то, что она сильно выделялась своей внешностью, никто не посмел посмотреть на неё косо. Да и кто бы решился, если рядом сидел, закрыв её, верный рыцарь Симон, обнимающий девушку за плечи, и которого она сама иногда поила с трубочки. Зигмунд ухмылялся этой парочке, а у самого в душе разлетались бабочки, стоило одной рыжеволосой полукровке прижаться к нему теснее, положив руку на колено. В такие моменты он чувствовал себя самым счастливым на свете.

Стренджер стряхнул пепел в консервную банку из-под рыбы, оставленную гостям как пепельницу. И снова затянулся, внимательно наблюдая за близнецами, за которых ныне отвечал собственной головой. Если бы не Светлана, если бы у той не было двух сестёр, то он бы послал всех к чёрту и пошёл бы дальше истреблять ненавистных ему тёмных существ.

Джошуа ни о чём не жалел.

– …Значит, Генрих I Птицелов? – мужчина пожевал губами, а после выпустил колечко дыма, растворившегося мгновенно в воздухе. – Наконец-то у вашего отдела хоть кто-то реален.

– И насколько сильно они далеко ушли? – нахмурила брови Некра, перебирая в руках салфетку.

– …Настолько сильно… – начал Симон.

– …Что уже готовятся проводить раскопки вблизи Падерборна…

– …Около часовни, там находится…

– …Его гробница.

– …По крайней мере, они это предполагают…

– …Но, возможно, ошибаются.

– Вы всегда так странно говорите? – Стренджер затянулся последний раз прежде, чем выкинуть бычок.

Братья переглянулись, пожимая плечами, улыбаясь друг другу. Ох уж этот миф, который они рассказали при первой встрече Рейн: да, они действительно сиамские близнецы, они – неудавшийся эксперимент, оставленный в живых только лишь потому, что расходовать ценный материал было не желательно, их вправду оперировали, превратив из сросшегося монстра-младенца в почти что полноценных людей. Дампир знала на самом деле, что с ними случилось в далеком прошлом, и почему они разыгрывали подобный спектакль: братья Кригеры, будучи мелкими сорванцами, страстно любили воплощать книжные сценки за неимением других развлечений в стенах фактически детского концлагеря. Они делали это настолько хорошо, что нянечка, приставленная следить за ними, несколько раз сбегала от них за каплями успокоительного, называя их всеми известными эпитетами, носящими негативный характер… и изгоняла из них бесов рукоприкладством. Возможно, что именно тогда Зигмунд и получил свой отличительный шрам, но он не помнил, да и не хотел возвращаться обратно в прошлое, чтобы искать ответ на этот вопрос.

Телепатическую связь братья поддерживали уже после, когда им, которым совсем недавно исполнилось четырнадцать, стали вкалывать особую сыворотку – наркотик, вызывавший так называю «правильную» мутацию в организме. Некоторые тронулись умом – такие как фон Блют, другие – легли под нож, чтобы их собственная мышечная масса, растущая, как тесто на дрожжах, не удушила их во время сна – салют Маулеру. Не всем повезло со способностями: одни научились жить с ней, другие же – пустили себе пулю в лоб, перерезали горло, лишь бы не мучиться жуткой трансформацией собственного тела. Симон и Зигмунд… просто привыкли к этому, считая уже связь между собой как данность. Впрочем, выдуманный ими же миф «убьёшь одного – умрёт другой» когда-то напугал Рейн настолько, что она не знала, как поступить; и старший Кригер шутил над младшим, что милая кровожадная фройлян не убила его лишь потому, что так сильно любила его слепого на правый глаз брата.

– …Может мы всегда были такими… – начал Симон, хитро прищурившись в сторону близнеца.

– …С рождения. А может…

– …Мы сами себя сделали такими…

– …Кто знает, ведь…

– …У близнецов всегда была крепкая связь друг с другом…

– …И с кровопийцами тоже, – закончил Зигмунд, и Рейн, ухмыльнувшись, позволила себе теснее прижаться к нему, кокетливо толкнув плечом.

Светлана, сложив руки лодочкой, опустила на них подбородок, любуясь парочками. Стренджер хмыкнул; близнецы запудрили головы девушкам, они были не более, чем хвастунами, но… раз Некра доверяла им, так как они спасали её сестёр и не раз, то Джошуа разделял аналогичное отношение. Ведь именно он, стоя в кабинете полковника Хэпскомба, доказывал ему, что парнишки им пригодятся – Бримстоун ошибался насчёт них. Стренджер вообще терпеть не мог организацию, в которую по непонятным причинам попала Рейн: если же их корпорация действительно специализировалось на опасных сверхъявственных миссиях, действуя не только в собственных интересах, но и в целях безопасности страны и граждан, то общество с символикой алхимической серы – всего лишь тайное братство, секта, якобы защищавшее человечество от паранормальных угроз, а на самом деле их мотивы никому неизвестны. И непонятно, на кой чёрт им сдались древние артефакты того же Белиара или Генриха? Джошуа скрипнул зубами и снова потянулся за сигаретой в кармане плаща, но Люпеску остановила его, крепко схватив за запястье.

– Помнится, ты обещал мне бросить курить, – она осуждающе посмотрела на него, и мужчина сдался, решив, что лучше уж запить свою привычку кофе, чем выносить этот взгляд её изумрудных глаз.

– Бросаю, как видишь.

– За тобой нужен глаз да глаз.

– И именно поэтому ты мой напарник.

– Кстати… – вытянулась Мора, осматривая забитый посетителями и задымлённый ими же паб, – а Минс разве не должна была прийти?

– У Минс есть другие развлечения. Более интересные и… взрослые, – пожала плечами Рейн.

– Ей самой от этого не противно? – задала вопрос сестре Светлана, но та проигнорировала её.

Мора, ни о чём не догадывающаяся, прильнула к Симону, который, чтобы успокоить девушку, звонко чмокнул её в щёку. Никому из присутствующих не нравилась Минс, однако она не давала повода не доверять ей; близнецам она совершенно не приглянулась с первого взгляда, как и Некре со Стренджером, Мора старалась быть ко всем дружелюбной, в том числе и к ней, а Рейн просто была благодарна за те трюки, которым её научила наставница. Пришедшая в G.G.G. всего лишь полгода назад, полукровка быстро поднялась по так называемой «карьерной лестнице», дослужившись до обершарфюрера, став личной правой рукой герра Вульфа. Все знали, через что ей пришлось пройти, и офицеры СС спорили между собой, действительно ли Минс испытывала к геггинггруппенфюреру какие-либо чувства или же шла на это во имя их миссии. Впрочем, её никто не хотел осуждать за подобный поступок, однако Стренджер и Некра дали себе слово, что если она выкинет что-то против них, то они с удовольствием перережут ей горло и выстрелять в лоб – любая казнь на её вкус станет последним желанием для лучшего оперативника Бримстоуна; и то, если подтвердится, что она не водит всех за нос на самом деле.

Зигмунд сделал глоток холодного пива, ставя кружку на столешницу; кажется, они все засиделись, ведь собрались тут по поводу будущей миссии, а не просто перетереть косточки каждому, кто был вовлечён в данную авантюру. Их всех собрал тут Джошуа: мужчина узнал несколько интересных подробностей, в том числе и по артефактам, которые искали немецкие солдаты в этих окрестностях. Некра, словно прочитав мысли напарника, взвалила на стол неаккуратно перевязанную папку, из которой выглядывали уголки чёрно-белых пугающих снимков.

– Это что? – поинтересовалась Рейн, взяв одну карточку двумя пальцами, рассматривая; Зигмунд прищурился, подмечая на фото что-то интересное: в зернистом квадратике кое-как можно было различить склеп, вокруг которого выстроились в ряд артефакты в виде разбитых от времени глиняных кувшинов и вроде как кинжалов.

– Они разорили гробницы в Аргентине, – пояснил Стренджер. – Искали особый хрустальный череп, а нашли карту с захоронением древнего монстра. Вроде как его зовут Оларик – кузнец, некромант, влиятельная фигура в Тулийской истории.

– И… где он сейчас? – Рейн положила фотографию обратно в папку.

– Он… такой мерзкий! – Мора поёжилась; она – призрак, который пробыл в заточении многие года, но всё ещё оставалась в душе ребёнком. Симон крепче обнял её, утешая.

– Мы перехватили карту по дороге сюда и узнали кое-что интересное, – улыбнулась Светлана. – Гробница Оларика как раз находится недалеко от Вульфбурга. К сожалению, мы немного опоздали: люди Хельги фон Булоу пару дней назад обнаружили его катакомбы.

– Именно поэтому они приставили к операции Блаватскую? – догадалась полукровка.

– Ага, – кивнул Стренджер, вновь делая глоток кофе. – Она вроде называет себя Высшей жрицей Третьего Рейха?

– Насколько мы знаем… – вспомнил Симон.

– …Она ищет некий древний артефакт… – продолжил Зигмунд.

– …Чтобы воскресить то, что может…

– …Помочь Германии преуспеть в будущей войне.

– Мы ещё не знаем, что она ищет, но попытаемся отыскать это первыми, – заверила Рейн. – А что насчёт Белиара? Есть какие-либо данные?

– Помнишь, я тебе рассказывала, что несколько лет назад на одной из миссий я и Стренджер уже бывали здесь? – дампир кивнула на вопрос Люпеску. – Так вот камень Ятги – это сердце Белиара, которое хранил в своих сокровищницах граф Войку-старший.

– Пока на Гауштадт не позарился Хедрокс Бесконечный, – дампир потянулась, вспоминая рассказы сестры. – Что, древний вампир играет по нашим правилам?

– Он вообще приручен как котёнок, – хмыкнул Джошуа. – Они питаются силой от этого сердца, и готовы защитить его любой ценой. Так что у нас есть второй союзник.

– А кто первый? – снова задала вопрос Рейн, и ответ на него Некра передала вместе с открыткой ей в руки.

Зигмунд нахмурился, предчувствуя что-то… не особо хорошее. Девушка аккуратно порвала бумагу, доставая оттуда достаточно смятое письмо, написанное так, будто отправитель куда-то спешил. Дампир не скрывала от Кригера послание, но тот не разбирал почерк, однако насторожился, поймав взглядом подпись, которая совершенно не пришлась ему по вкусу:

«Твой Эрик Эрвин».

Мужчина почувствовал, как у него холодок пробежался вдоль позвоночника. Кто это вообще такой? И почему Рейн улыбалась, сворачивая это письмо и пряча себе в карман? Вопросы посыпались на него дождём, словно он находился на улице в непогоду, а не в душном и тёплом пабе. Кригер старался держать себя в руках, но пообещал самому себе, что поговорит насчёт этого Эрика с Рейн и узнает, почему она так оживилась…

Фройлян должна быть только его!

– …Так что следите за своими, – половину информации Зигмунд пропустил мимо из-за собственных мыслей; он обо всём расспросит Симона, но позже. – И, если что, сообщайте любую информацию, как только сможете.

– Будем встречаться здесь? – осмотрела сестру и её напарника Рейн.

– Пока – да, – Стренджер, наконец, расправился со своей кружкой кофе, допив последний глоток. – Если что-то пойдёт не так, то встречаемся в замке Гауштадт. Я или Некра проведём вас. Немцы не сунутся к древним вампирам – Юрген Вульф или Генрих Гиммлер не станут посылать на убой собственных солдат. Скорее всего, они воспользуются другими своими хитростями. Впрочем, не списывайте со счетов Блаватскую – она хитрая сука.

– Тогда я лично устрою ей встречу со своими ангелочками, – улыбнулась полукровка.

Мора, всё это время сидевшая тихо и не встревавшая в разговор, неожиданно встала из-за стола и, поправив подол платья, посмотрела на собравшихся, не понимающих, что она придумала на этот раз:

– Мы пришли сюда отдохнуть, а не только болтать о работе, помните? – Симон, подвинувшись к самому краю старого продавленного дивана, неожиданно был взят в плен девушкой-призраком, которая, схватив его за свисающий рукав, потянула за собой. – Я хочу потанцевать!

Младший Кригер не мог отказать своей даме сердца.

Некра и Стренджер, как и Зигмунд с Рейн, наблюдали за парочкой несколько минут, а позже сами присоединились, хотя Джошуа очень долго сопротивлялся, но всё же не смог отказать чарам Некры. В конце концов, в словах Моры была истина: они здесь, чтобы отдохнуть перед тем, как начать свою операцию по очередному спасению мира от сверхъестественной угрозы, о которой никто не должен узнать.

И никогда не узнает.

========== -3– ==========

Ступенька за ступенькой пролетали вихрем в бездну; винтовая лестница словно вкручивалась в червоточину – вокруг них ничего не менялось: что каменные стены, что эхо от собственных шагов, звучащих набатом. Каждый переосмысливал случившее, в голове прокручивал неизбежное: для них обоих это одновременно поражение и беспроигрышная победа, однако во рту всё равно делалось сухо, а глоталось осколками – от самих себя было противно, что они вообще позволили этому случиться. А на лицах лишь фальшивые маски: улыбки сменялись полной безэмоциональностью за секунду. Стренджер держал руки в карманах, непроизвольно сжимал пальцы, желая, чтобы в ладонь, словно в капкан, попалась пачка сигарет, но в реальности там было пусто; мужчина хмыкал, смотрел попеременно то на шершавый кирпич, вальсирующих вокруг них – такая же иллюзия, как и ощущение того, что они топтались на месте, – то на подметающий полы плащ Светланы, державшейся гордо, молчавшей всё это время.

Джошуа останавливался каждые несколько секунд, будто пытался переварить произошедшее, не веря, что согласился на сделку с Дьяволом; он оборачивался, щурился, но истинные эмоции скрывал за очками, а потом снова принимал факт за действительность. Войку сказал ему странные слова-напутствия напоследок, и они произвели на него странное впечатление, оставили непонятный осадок в душе: он и дружба с вампиром – чушь! Пусть Люпеску и была наполовину кровопийцей, но это абсолютно ничего не меняло: не работай они вместе, то пустил бы серебряную пулю ей в лоб, предварительно прыснув на оружие святой водой. Но… почему именно сейчас агент Спокхаус думал иначе, почему смотрел сквозь очки, хотя уже давно снял их?

Почему вообще согласился спасти её и вытащить из плена кровавого графа, не дав превратиться в одну из его жутких невест?

Бесконечные «почему?» вились клубком в голове мужчины, который с каждой секундой отставал от дампира на пару ступенек; он знал о ней всего ничего, и то информацию огласили на брифинге, а теперь по возвращению в штаб-квартиру хотелось внимательнее изучить её досье. Светлана… сама спасала его не раз, может, он просто отплатил ей той же монетой? Стренджер переживал, внутренне корил себя за то, что подозревал её во всём этом, но сейчас не знал, как извиниться. Лучший агент, опытный охотник на всякую нечисть, мастер стрелкового оружия… чувствовал себя мальчишкой, которого спалили родители за пропуском занятий. Подобное было для него странным и новым; и, наверно, было бы легче, найдись в кармане хоть одна сигарета – пусть даже просто фильтр, но и этого хватило, чтобы покатать в губах да мысли сложить по полочкам.

Люпеску показала себя на этой миссии просто невероятно: девушка, считавшей свою сильную сторону проклятием, мирившаяся с постоянными упрёками Стренджера, всё равно шла на опасность, чтобы в любой момент вытащить его из ловушки и хоть как-то помочь. Граф Войку чуть не заполучил её себе: промыл мозги, будто щёлкнул перед ней пальцами, играл с ней как с марионеткой, заставляя совершать самые головокружительные поступки… И всё же она до последнего сопротивлялась, так и не тронула Джошуа, хотя у неё подворачивалось столько шансов исполнить чужой приговор. Да и Стренджер хорош: почему не выстрелил, когда она стояла к нему вплотную, когда он дулом целовал ей ложбинку между ключиц.