Текст книги "12 маленьких радостей и одна большая причина (СИ)"
Автор книги: Christin_Collins
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
========== Пролог или Как же все начиналось ==========
– Да, миссис Саммерс, статья будет готова к завтрашнему утру, – заверила я начальницу, угрюмо вздохнув.
– Эх, Изабелл, ты же одна из лучших работников, у тебя прекрасный стиль написания, твои статьи всегда ищет читатель. Но почему ты такая неорганизованная в последнее время? Всегда ведь сдавала работу в срок, а сейчас? – поинтересовалась она, отпивая из чашки горячий кофе.
– Наверное, это из-за наступающего Рождества. Да, из-за него,– неуверенно ответила я, засмотревшись на танец кружащихся снежинок, вихрем проносившихся за окном. Через две недели Рождество… Какой кошмар.
– Ладно, чтобы завтра утром статья лежала у меня на столе. В принципе, в редакции ты мне не нужна, так что после обеда можешь идти домой, – сжалилась надо мной Элизабет.
– Спасибо огромное, я все доделаю, обещаю! – прощебетала я, выскакивая из кабинета главного редактора. Отлично, я больше не обязана находиться в этом удушливом помещении и могу с чистой совестью пойти поработать в какой-нибудь кофейне. И зачем здесь такое сильное отопление? К обогревателям даже подходить близко страшно, не то, что притронуться.
– Иззи, что от тебя хотел этот тиран? – поинтересовалась Аманда, моя подруга и по совместительству журналистка, ведущая колонку звездных сплетен.
– Ругала за то, что статья все еще не готова. Ничего страшного, – протянула я, усаживаясь за свое рабочее место. Включив ноутбук, я немного полюбовалась коллажем из фотографий улиц Парижа, который служил обоями на рабочем столе, и открыла текстовый редактор, но поработать мне не давала Аманда.
– Кстати, это действительно странно, что ты все еще не сдала статью. Ты же всегда первая летишь к редактору с готовым материалом, за что и ходишь в любимчиках у Саммерс. Ну что, Винтер, колись: что стряслось с нашей великой журналисткой? – заинтересованно уставилась на меня блондинка. Я опять невольно улыбнулась тому, какой же все-таки сильный отпечаток на нас накладывает наша профессия. Вот взять, например, ту же Аманду: я все еще помню, какой стеснительной девчонкой она пришла в нашу газету. Одевалась она скромно, была самой настоящей «серой мышкой». А что с ней стало теперь, когда она начала вести колонку сплетен? Как говорили у нас в курилке, Великое Преображение. Теперь девушка перекрасилась в блондинку, послала свою робость куда подальше и начала тратить невероятное количество денег на бутики и салоны красоты. Естественно, у посредственной журналистки не было крупных средств, поэтому Аманда заводила себе богатых ухажеров. Я не очень поддерживала ее образ жизни, но приходилось с этим мириться.
– Эй, Иззи, ты меня слышишь? – возле моего носа раздался щелчок пальцев. Оторвавшись от своих размышлений, я подняла глаза на подругу. – Ну, так что с тобой случилось? Влюбилась, я угадала?
– Господи, Аманда, ни в кого я не влюблялась, – сразу же опровергла я домыслы блондинки, – Просто все эти праздники выбивают меня из колеи.
– Нет, так неинтересно. Ты мне точно врешь. В таких случаях моя бабушка всегда говорила: «Cherchez la femme».
– Вообще-то, это означает «ищите женщину». И такое говорят только по отношению к мужчинам, если, конечно, ты не считаешь меня лесбиянкой, – ухмыльнулась я, поправляя подругу. Она частенько выдавала подобные глупости, пытаясь блеснуть интеллектом.
– Фу, Винтер, прекрати нести всякую ересь! – поморщилась Аманда, чем вызвала мой смех. Нет, лесбиянкой я уж точно не была, но меня забавляла консервативность подруги в вопросах ориентации. Странная нетерпимость к сексуальным меньшинствам, учитывая ее распущенность в личной жизни.
– Ладно, Аманда, мне нужно писать статью, ты не забыла?
– Я хотела тебе рассказать про Алекса, а ты убиваешь все мои попытки не сдохнуть от скуки в этой чертовой редакции. Жарко, как в Аду, так еще и поговорить не с кем, – пожаловалась подруга, пытаясь уговорить меня уделить ей еще пару минут.
– Иди посплетничай с Мэдисон из отдела здоровья, обсудите новые диеты, только дай мне поработать, – взмолилась я. Огорченно вздохнув, блондинка немного отошла и деланно-обиженным голосом протянула:
– Я тебе это еще припомню, Винтер. Будешь мне должна поход в кафе на выходных! – выставила свои условия Аманда и наконец-то удалилась. Что ж, поход в кафе – небольшая плата за возможность сохранить работу и закончить статью.
Уставившись на чистый вордовский документ, я впала в ступор. В творческий ступор. Давненько у меня такого не было, обычно нужные слова сами лезут в голову, только успевай стучать по клавиатуре. А сейчас – ничего. Ни одной подходящей мысли в голове. Вроде бы материала достаточно, тема интересная, а все же, если вдохновения нет, то и строчки из себя не выдавишь. Эх, тяжела наша участь…
Погипнотизировав пустой лист, я решила направиться в какую-нибудь кофейню. Обычно это помогало: наблюдая за людьми, вдыхая пьянящий аромат кофе, я легко подыскивала нужные фразы. Накинув пальто и повязав на шее теплый шарфик, я сгребла в охапку огромную кучу необходимых для работы бумаг и стремительно направилась к лифтам, пытаясь на ходу надеть шапку.
– Винтер, с тебя обед, ты же помнишь? – крикнула мне вслед Аманда, оторвавшись от болтовни с девчонками из отдела красоты и здоровья. Пока я повернулась к подруге, стараясь поправить съехавшую набок шапку, лифт остановился на моем этаже, и я поспешила войти, даже не удосужившись посмотреть впереди себя. Естественно, я врезалась в мужчину, который находился в кабине. От неожиданности я упала на пол, рассыпав все документы.
– Боже мой, простите, я такая неуклюжая, – начала извиняться я, пытаясь собрать бумаги.
– Ничего-ничего, давайте я вам помогу, – предложил мужчина, усаживаясь на пол рядом со мной, помогая все собрать. Тем временем двери лифта закрылись, и мы отправились на первый этаж. Внезапно я поняла, что мы в лифте одни. Что ж, меньше людей видели мой позор. Наконец собрав распечатки, мужчина помог мне подняться.
– Еще раз простите меня, очень неловко вышло, – смущенно пролепетала я, как бы невзначай осматривая попутчика. У мужчины была довольно приятная внешность, светло-русые волосы аккуратно уложены, а зелено-карие глаза добродушно глядели прямо на меня.
– Пожалуйста, прекратите извиняться, мне самому становится неловко, – рассмеялся он. Я тоже едва заметно улыбнулась, смущенно отводя взгляд. Обычно я веду себя более раскованно, но рядом с моим попутчиком я заливалась краской, словно пятиклассница. Наконец лифт остановился на первом этаже, и я как ошпаренная бросилась прочь из здания. В ушах все еще звенел смех незнакомца, заставляя меня задыхаться от приступа робости.
Бостон. Как же я обожаю Бостон. Я могу целыми днями просто блуждать по улицам этого города, наблюдая за толпами снующих вокруг меня людей, разглядывать витрины магазинов и забегать в случайные кафе. Особенно прекрасным мой родной город становился в преддверии Рождества: все вокруг украшалось тысячами маленьких фонариков, в витринах появлялись украшенные елочки, сверкающие благодаря гирляндам, все улицы заметало снегом, а горожане бегали по торговым центрам, чтобы успеть купить подарки своим близким. Все погружалось в предпраздничную суматоху, даря ощущение зимней сказки.
Не так давно, всего пару лет назад, я тоже беззаботно бегала по магазинам и выбирала платье, в котором проведу главную ночь года, но сейчас все изменится. Это Рождество будет другим, непохожим на все предыдущее. Это Рождество будет для меня последним.
Да, именно последним. Об этом не знает никто из моих друзей или знакомых, поэтому и отговорить никто не сможет. О родителях тоже беспокоиться не приходилось: я была очень поздним ребенком, поэтому мои родители скончались, когда мне стукнуло двадцать. Так вот, почему же этот праздник будет последним…
Все дело в моих убеждениях. Возможно, кому-то они покажутся глупыми или чересчур депрессивными, но для меня это вполне нормально и обоснованно. Лет десять назад, то есть, когда мне было пятнадцать лет, я начала задумываться о смысле жизни и моральных ценностях. Путем долгих раздумий, я поняла, что мне не хочется ни семьи, ни детей, для меня были важны лишь самореализация и творчество. А затем я перестала понимать ценность долгой жизни: а зачем? Для кого или чего я должна проживать долгую жизнь? Дети мне не нужны, замуж я не собираюсь, родителей не стало, а друзья так и не перешли в разряд близких. Самореализация? Я уже стала довольно престижным журналистом, появилась определенная доля известности, деньги перестали быть проблемой. Творчество? Вот здесь уже появляется заминка: с самого детства я мечтала стать писательницей. Когда я начала добиваться успехов в журналистике, решила написать книгу. Днем и ночью я работала над сюжетом, корпела над персонажами, чтобы те получились реалистичными и запоминающимися. Но когда работа над произведением была завершена, литературные критики дали ясно понять, что мне не дадут прыгнуть выше уровня журналистки. Что я только не делала: брала псевдоним, меняла героев, перестраивала сюжетную линию, обошла все издательства Бостона, но известность сыграла со мной злую шутку – за определенное время у меня выработался собственный стиль, который было очень легко узнать, и с этим я сделать ничего не могла. Так меня и вернули с небес на землю, поломав детскую мечту.
Вернемся к истокам моего депрессивного отношения к жизни. В те же пятнадцать лет я твердо решила, что должна добиться максимального успеха к двадцати пяти годам и сойти со сцены, если перспектив больше не будет. Чтобы сдержать слово, я сделала себе татуировку: уже десять лет на моем левом запястье красуется надпись «Memento mori», что в переводе с латыни, значит помни о смерти. И вот теперь, в свои двадцать пять, я не видела перспектив для дальнейшего развития, что значило, что пришло время сдержать обещание. Срок был назначен на Рождество, но прежде я должна разобраться со всеми своими делами.
Обо всем этом я думала, пока шла к небольшой кофейне в пяти кварталах от моего офиса. Но зимой тротуары довольно скользкие, так что терять бдительность нельзя, иначе можно случайно сделать неплохой кульбит, достойный акробата со стажем. В общем-то, именно это я и сделала. Неудачно поставив ногу, я поскользнулась на льду, присыпанном свежим снегом, и грохнулась прямо на асфальт. Особенностью больших городов является безразличие окружающих, так что на помощь надеяться не приходилось. Именно поэтому я сильно удивилась, когда ко мне подбежал прохожий и протянул руку, помогая встать.
– Ох, спасибо вам огромное, – искренне поблагодарила я мужчину, отряхивая со своего пальто налипший снег.
– Да, неудачный у вас сегодня день, – услышала я в ответ безумно знакомый голос. Подняв глаза, я чуть не провалилась под землю со стыда: передо мной стоял тот самый мужчина, с которым я столкнулась в лифте.
– Да, вы правы. Но мне повезло – вы меня уже второй раз спасаете, – улыбнулась я, стараясь не смотреть на незнакомца.
– Ладно, мне уже пора. Вы только больше не падайте, договорились? – одарил меня лучезарной улыбкой мужчина и скрылся в толпе.
– Договорились, – прошептала я, заправляя под шапку выбившуюся прядь золотисто-рыжих волос. «Все, хватит стоять посреди улицы и улыбаться во весь рот, нужно еще статью дописать», – мысленно одернула я себя и поспешила в кофейню.
Ну, наконец-то, статья закончена, и я могу с чистой совестью идти домой. Одевшись, я заказала с собой огромную порцию латте макиато и вышла на улицу, потягивая обжигающе горячий напиток. Было приятно неторопливо идти по вечернему городу, рассматривая сияющие витрины магазинов. Остановившись возле пекарни, я жадно втянула носом запах вишневого пирога, так напоминавший о беззаботном детстве. Сейчас я не позволяла себе мучного, чтобы сохранить фигуру, так что решила уйти подальше от соблазна, но и тут меня поджидал небольшой конфуз. Резко развернувшись, я не заметила стоящего рядом человека и от неожиданности пролила горячий кофе прямо на его пальто.
– Извините меня, умоляю! Я случайно, честное слово, – завизжала я, безрезультатно пытаясь вытереть пальто мужчины салфеткой. Подняв глаза на лицо пострадавшего, я чуть не заплакала от собственного невезения – я вытирала пальто того самого мужчины, с которым столкнулась в лифте и перед которым упала на улице пару часов назад.
– Все хорошо, это я виноват, – улыбаясь, сказал незнакомец, мягко отбирая у меня салфетку.
– Да ни в чем вы не виноваты, это я неуклюжая, не оправдывайте меня, – уже чуть не плача ответила я, так мне было стыдно перед этим человеком.
– Вам не кажется, что это уже не простые случайности? На одну или две встречи за день еще можно не обратить внимания, но три! Три – это уже судьба. Так что теперь вы просто обязаны дать мне свой номер, а то кто знает, при каких обстоятельствах мы встретимся снова, если вы этого не сделаете? – рассмеялся мужчина, глядя прямо мне в глаза. Вымученно улыбнувшись, я протянула ему свою визитку. – Изабелл? Какое красивое имя… А меня зовут Гейб,– протянув руку, представилась моя несчастная жертва. Пожав его руку, я вздохнула и устало протянула:
– Очень приятно, Гейб, но думаю, что мне пора домой, пока я еще кого-нибудь не покалечила, – в ответ на это, Гейб снова улыбнулся (Господи, какая же у него улыбка!) и, протянув мне шоколадку, сказал:
– Тогда это вам, Изабелл, для поддержания хорошего настроения. Надеюсь скоро снова с вами встретиться, но при более приятных обстоятельствах, – рассмеявшись, мужчина скрылся в толпе, а я так и стояла, вертя в руках шоколадку и пустой стаканчик от кофе. Господи, я тебя прошу только об одном: дай мне спокойно дожить эти две недели. Не дай мне влюбиться…
========== Самобичевание или Поспорим? ==========
Почти всю ночь я проворочалась в постели, пытаясь с головой окунуться в безмятежный сон или хотя бы приятную дрему. Но в мозгу слишком ярко представлялся образ нового загадочного знакомого, которого я весь день непроизвольно мучила самыми разными способами. Гейб… Интересно, какое у него полное имя? Габриэль? Красивое и какое-то необычное. Вполне соответствует своему обладателю. Ну вот, опять он не вылезает из моей головы со своим заразительным смехом и безупречной улыбкой. Господи, почему именно сейчас? Почему у меня уже два года не было отношений дольше двух месяцев, а сейчас ты посылаешь мне этого человека? Подло, очень подло.
И почему я не взяла у него номер, а? Идиотка, теперь сиди мучайся и жди, пока он сам позвонит. А если не позвонит? Нет, обязательно позвонит, я уверена. Наверное, хорошо, что я не знаю его номера, а то бы уже позвонила или хотя бы написала сообщение. Тогда он бы посчитал меня навязчивой или, того хуже, подумал, что я в него с первого взгляда влюбилась. Хотя чего там думать, это ведь правда. Дура. Отвратительная дура.
Ладно, нужно взять себя в руки и выбросить Гейба из головы, ведь осталось всего лишь две недели до Рождества, а значит, у меня нет времени на всякие глупости, в том числе и на романы. Или?.. Да ну к черту, менять планы только из-за первого встречного обаяшки с милыми ямочками? Ни за что, Винтер, никаких глупостей! Есть четкий план действий, нужно полностью его придерживаться.
Еще раз взглянув на татуировку на запястье, которая служила напоминанием о детском обещании, я успокоилась, сумев отогнать ненужные мысли, и минут через десять все-таки смогла уснуть.
Проснувшись утром, я была ужасно подавлена, словно и не спала вовсе. Кое-как скатившись с кровати, я поплелась в ванную, чтобы освежиться под холодными струями душа, но и это не принесло желаемого результата. Ни кофе, ни разминка не смогли меня пробудить и придать энергии, поэтому, наспех прожевав яблоко, я натянула обычные светло-голубые джинсы и белый кашемировый свитер, абсолютно пренебрегая косметикой. Вместо дорогих сапожек на каблуке, я выбрала неприметные ботинки, да и элегантное пальто сменилось темно-синей курткой. Да, в ней я была похожа на пингвина в затяжной осенней депрессии, но зато она теплая и удобная. Захватив с собой рюкзачок, в котором расположился ноутбук со свеженаписанной статьей, я выскочила на улицу.
Погода была чудесной, все вокруг словно погрузилось в настоящую новогоднюю сказку, но я так и осталась равнодушной к столь живописному пейзажу: меня не радовали ни снежинки, кружащиеся в беспорядочном вальсе, прежде чем упасть на промерзший асфальт, ни деревья, ветки которых были заботливо укрыты снежным покрывалом, ни мягкие лучики декабрьского солнца, с трудом пробирающиеся сквозь пушистые облака. Я не обращала внимания ни на что, кроме своих удручающих мыслей, от которых так упорно пыталась избавиться последние двенадцать часов. Да уж, лучше бы я вчера выглядела так же просто и слегка неопрятно, как сейчас, тогда бы Гейб не обратил на меня особого внимания, и сейчас бы я думала лишь о том, где проще раздобыть побольше снотворного, с помощью которого собиралась уснуть в последний раз. Как только я спустилась в метро, мое настроение опустилось еще ниже, ведь все население Бостона спешило на работу или учебу, и в метро образовалась привычная всем толкучка. Но несмотря на то, что в этом городе я живу всю свою жизнь, с этой утренней давкой мириться я решительно не хотела.
«Всего несколько станций, Иззи, несколько станций»,– успокаивала себя я, пытаясь максимально отдалиться от парня, который слишком странно терся об меня две последних остановки. Несколько станций, несколько станций…
Оказавшись перед дверьми редакции, я сделала глубокий вдох и натянула самую доброжелательную из всех моих улыбок. Но у меня все равно не получилось выглядеть естественно, поэтому я промчалась мимо Аманды, чтобы та не успела задать лишних вопросов, и, быстро сняв верхнюю одежду, направилась в кабинет главного редактора:
– Статья готова, – крикнула я с порога, не успев толком зайти в помещение.
– Я рада, мисс Винтер, но что-то с вами случилось? Вы немного… Даже не знаю, – с интересом оглядывала меня начальница. По-моему, ничего примечательного: простенький наряд, конский хвост, вот только измученное лицо и огромные мешки под глазами.– С вами точно все в порядке?
– Да, все хорошо. Но почему вы спрашиваете? – недоумевала я.
– Просто непривычно видеть вас, кхгм, такой, – тактично ответила миссис Саммерс. – Ладно, Изабелл, возвращайтесь на свое рабочее место, рада, что вы закончили статью.
– Спасибо, – коротко ответила я, выходя из кабинета. Так, со статьей разобрались. А вот теперь начинается самое сложное – выдержать допросы лучшей подруги. Может быть, я бы рассказала ей, что со мной не так. Если бы сама понимала.
– Так, Иззи, что за ерунда с тобой случилась этим утром? – поинтересовалась Аманда, облокачиваясь на краешек моего стола. – Хотя стой, я сама попробую угадать. На твою квартиру упал метеорит и уничтожил весь твой гардероб? Нет? Что ж, тебя ограбили, оставив только этот ужасный наряд, который тебе пришлось надеть лишь бы не выходить на улицу голой? Хотя, Иззи, я бы лучше голой вышла. Так, а может…
– Все, Аманда, хватит играть в Шерлока. Не было ни ограбления, ни метеорита, – перебила я размышления подруги, устав выслушивать критику по поводу моего внешнего вида.
– Тогда я не вижу оправданий твоему новому «образу».
– Мне так удобно. Все, не нужно никакой критики и истерик, свитер зимой – это не преступление, – отмахнулась я, проверяя электронную почту.
– Так, милая, ты, пожалуйста, не забывай о своей половой принадлежности: ты не парень – тебе нельзя открыть шкаф и надеть то, что выпало оттуда первым. Хотя для парней такое тоже нежелательно, но простительно. Ты же девушка! И, просто между прочим, одинокая, – начала отчитывать меня блондинка, сделав акцент на последней фразе. Я лишь измученно взглянула на нее, ожидая новых замечаний.
– И вообще, что с настроением? Рождество ведь, радоваться нужно.
– Я знаю, Аманда, просто не хочется ничего, да и вообще, – оборвав фразу, я запрокинула голову, устремляя бездумный взгляд в потолок.
– О Господи, что с тобой такой кислой делать-то? – задалась вопросом подруга, мягко поглаживая меня по голове. Но эта идиллия царила недолго. Ее легко нарушил телефонный звонок. Брать трубку мобильного мне совершенно не хотелось, но какое-то внутреннее чутье подсказывало мне, что это все же стоит сделать.
– Изабелл Винтер, я вас слушаю, – вяло ответила я, прикрыв глаза.
– Доброе утро, Изабелл. Это Гейб, помните? Мы с вами вчера целый день сталкивались, – послышался голос на том конце провода. Я моментально вскочила с места и начала нервно нарезать круги вокруг собственного стола.
– Да, конечно, я помню, Гейб. Вы что-то хотели? – непринужденно спросила я. На моем лице появилась самая тупейшая из всех возможных улыбок, надеюсь, что он этого не понял по моей интонации. Зря надеялась.
– Слышу, вы улыбаетесь. Делайте это почаще, у вас обворожительная улыбка, – все, от смущения я уже готова потерять сознание. Интересно, когда-нибудь я перестану так глупо себя вести рядом с этим человеком? Тем временем Аманда подкралась поближе, пытаясь подслушать разговор. Сколько я ни пыталась отбиться от подруги, все мои попытки оканчивались провалом.
– Ладно, я хотел поговорить немного о другом. Например, спросить вас, могу ли я надеяться на совместный обед в каком-нибудь милом ресторанчике? Скажем, через три с половиной часа, как раз в обеденный перерыв.
– Если ты не скажешь «да», я лично снесу тебе твою безмозглую башку, – угрожающе прошептала Аманда. Осознав масштаб нависшей надо мной опасности, я поняла, что попросту лишена выбора:
– Хорошо, я не против. Где встретимся?
– Надеюсь, вас устроит ресторан «Брикко». Я буду ждать вас там ровно в час дня. До скорой встречи, Изабелл, – проговорил Гейб и положил трубку. Я стояла, глядя в одну точку, все еще не понимая, что же случилось. В чувство я пришла, переведя взгляд на Аманду: та стояла в двух шагах от меня, хитро улыбаясь.
– Ну, теперь все встало на свои места. Влюбилась ты, подруга, с первого взгляда и по самые уши, – радостно улыбнулась блондинка, обнимая меня за плечи. Но через мгновение она отпрянула от меня, а в глазах читался невыразимый ужас. Не на шутку перепугавшись, я сразу же спросила:
– Что случилось? Аманда, ау. Что опять не так?
– Ты вообще осознаешь весь ужас катастрофы? – трагически произнесла девушка. – Тебя пригласили в лучший ресторан города, а ты в свитере и своих идиотских джинсах! Так, – она начала панически метаться по офису, причитая, – у нас есть три с половиной часа, чтобы вернуть тебе человеческий облик, иначе можешь даже не выходить из помещения, пока не станет достаточно темно.
– И что ты сможешь сделать с моим внешним видом в редакции? – задала резонный вопрос я.
– В редакции – ничего, а вот у тебя дома… – задумчиво протянула блондинка и бегом бросилась к кабинету главного редактора, толкая меня впереди себя. – Миссис Саммерс! Апокалипсис настал, и только вы можете спасти мир от грозящей катастрофы!
– Господи, Аманда, что ты несешь? – возмущенно спросила женщина, изогнув правую бровь.
– Вы видите этот кошмар, случившийся с нашей Изабелл? Из прекрасного лебедя она превратилась в ощипанную курицу.
– Эй, я вообще-то здесь стою, если ты не заметила. Так что не перегибай палку, – разозлившись, я толкнула подругу в бок, но это ничуть не умерило ее пыл:
– Поверь, солнышко, я еще мягко выразилась. Так вот, миссис Саммерс, любимая вы наша, помогите нам, не дайте это дурочке сгубить всю свою жизнь! – чуть ли не на коленях ползала Аманда, восхваляя начальницу.
– Да вы можете толково сказать, что вам от меня нужно? – начинала выходить из себя женщина, никак не понимая цели нашего странного визита.
– Все, Аманда, заткнись. Я сама все расскажу, – решилась я, отпихивая подругу. – Дело в том, что один молодой человек пригласил меня пообедать, но это случилось так внезапно, да и…
– Понятно, идите, куда хотите, только меня не трогайте, барышни, – отмахнулась от нас редактор, вызывая волну восторга у Аманды.
– Спасибо вам, миссис Саммерс, Родина вас не забудет! Вот Изабелл своих детей в вашу честь назовет, обещаю! – кричала блондинка, выпихивая меня из кабинета.
– Что ты несешь, сумасшедшая? Каких еще детей?!
– А что ты сегодня вечером делать с Гейбом собиралась, если не детей, а? Только не прикидывайся монашкой, милая, – подмигнула мне подруга, хитро улыбаясь.
– Я просто согласилась с ним пообедать, ничего больше. Все остальное, включая детей – всего лишь плод твоей извращенной фантазии, – раздраженно бросила я, когда мы уже выходили из здания редакции. Мороз неприятно пощипывал лицо, из-за чего я слегка поморщилась.
– Ну да, ты жаждешь исключительно платонических отношений и мечтаешь о том, как вы будете сидеть на кухне, обсуждая Ницше, Достоевского и Ремарка, и потягивать чай с медом под треск поленьев в камине. Ага, ври себе и дальше, но мы ведь обе знаем, что ты хочешь с ним переспать. Нет, тебе просто необходимо с ним переспать, – рассуждала подруга, ловя такси.
– Ох, прекрати выдумывать, Аманда. Это всего лишь обед.
– Да, конечно. Посмотрю я на тебя завтра утром, если ты вообще на работу явишься, – ухмыльнулась девушка, усаживаясь на заднее сиденье подоспевшего автомобиля.
Через три часа я была полностью готова. Больше всего мы старались сделать образ максимально элегантным, но при этом подходящим для работы в офисе, будто я примчалась прямиком из редакции, а не наряжалась все утро. Думаю, с этой задачей мы справились. На мне была черная юбка-карандаш длиной чуть выше колена, кремовая шифоновая блузка без рукавов с небольшим V-образным вырезом и черный жакет с рукавами ¾. Золотисто-рыжая шевелюра была моей гордостью, поэтому я распустила волосы по плечам, решив не мудрить с прической. Макияж был едва заметен, но отлично подчеркивал скулы и мои ярко-зеленые глаза. Верхнюю одежду мы тоже полностью заменили: вместо бесформенной куртки и грубых ботинок на мне красовалось бежевое пальто и сапожки на небольшом каблуке.
– Вот теперь я тобой горжусь, Иззи. И даже немного завидую, – сладко прощебетала подруга. – Только к себе его не веди ни под каким предлогом, а то во всем этом бардаке, который мы там устроили, вы даже постель найти не сможете.
– Прекрати, Аманда. Не буду я с ним спать. На первом свидании, – немного подумав, добавила я.
– Ладно, звезда очей моих, я сделала все, что было в моих силах. Сияй и срази этого пижона наповал! – напутствовала меня блондинка, когда мы уже подъезжали к месту встречи. – Но не смей заливаться краской, как ты это делала утром, пока договаривалась о встрече!
– Есть, капитан! – отсалютовав девушке, я покинула такси и уверенно направилась к ресторану. Все будет прекрасно, все получится, я неотразима и не упаду в обморок. Надеюсь. Нет, не упаду. Или?.. А к черту все, у меня получится!
Зайдя в помещение, где располагался ресторан «Брикко», я огляделась вокруг, пытаясь отыскать своего спутника среди немалочисленных посетителей. Отметив про себя шикарную обстановку зала, я все же увидела Гейба: он сидел за столиком у окна, нервно отбивая дробь костяшками пальцев. Хм, волнуется, а я ведь даже не опоздала. Странно.
– Добрый день, – тихо произнесла я, подойдя к мужчине. Тот мгновенно подскочил, расплываясь в улыбке. Интересно, он хоть когда-нибудь перестает улыбаться?
– Здравствуйте, Изабелл. Безумно рад вас видеть. Присаживайтесь, – сказал он, жестом подзывая официанта. Тот хотел предложить мне меню, но я отказалась, заказав лишь обезжиренный латте.
– Знаете, Изабелл… Кхгм, можно мы перейдем на «ты», а то мне немного некомфортно, – я молча кивнула головой, и мужчина продолжил, – Так вот, я бы очень хотел провести с тобой время за беспечными беседами ни о чем, но ты не оставляешь мне выбора.
Я непонимающе уставилась на собеседника. О чем он вообще говорит? Внешне он был абсолютно спокоен, но улыбка исчезла, заменяясь серьезностью. Или даже строгостью.
– Прости, но я не понимаю, к чему ты клонишь, – честно призналась я, выжидающе глядя в глаза Гейбу. Тот понимающе кивнул и продолжил объяснения:
– Видишь ли, я знаю о твоих планах на ближайшее Рождество. И не позволю их осуществить.
– Нет у меня никаких планов на Рождество, – начала лгать я, не понимая, какого черта этому человеку понадобилось от меня. – И что значит «не позволю их осуществить»?
– Не притворяйся дурочкой, ты прекрасно поняла, о чем я. Да, возможно, все мои последующие слова покажутся тебе полнейшим бредом, но просто дослушай до конца, хорошо? – я лишь послушно кивнула, приготовившись внимательно слушать все, о чем мне будет рассказывать мой странный спутник.
– Отлично. Не будем вдаваться в подробности, но я знаю о твоих намерениях и не хочу, чтобы из-за глупости ты лишила себя жизни. Поэтому я предлагаю тебе небольшой спор. Согласившись, ты не потеряешь ровным счетом ничего. Так вот, перейдем непосредственно к условиям: за две недели я заставлю тебя переменить свое решение покончить с собой. За это время я научу тебя вновь радоваться жизни, покажу новый мир, но ты должна беспрекословно меня слушаться. Если же ты все равно не изменишь свое мнение, я буду считаться проигравшим и исполню любое твое желание. Как видишь, в любом случае ты в выигрыше, – развел руками мужчина, немного ухмыляясь.
– Кто ты вообще такой? И зачем тебе это? – непонимающе улыбаясь, спросила я.
– Считай, что я занимаюсь особым видом благотворительности. Ну что, по рукам? – осведомился Гейб, протягивая мне руку. На его губах опять заиграла улыбка, а в глазах метались задорные искорки.
В моей голове творилось что-то невообразимое: все мысли перемешались, а вопросов было гораздо больше, чем ответов на них. Кто этот человек? Что ему от меня нужно? Где мой кофе? И вообще, если секс на первом свидании обломался, то можно ли надеяться на пикантное продолжение второй встречи? Но действительно, что я теряю?
– По рукам.
========== Не мешайте нашему счастью или Как уволиться с работы за 10 минут ==========
– Абсолютно во всем. Полное и беспрекословное подчинение, – твердил мне Гейб, вышагивая рядом. Я устало закатила глаза и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и не врезать этому засранцу прямо посреди улицы.
– Я тебе в рабы не нанималась, так что командовать собою не позволю. Усек? – сказала я, резко остановившись.
– Ты сама согласилась на условия спора, назад пути нет, милая, – сладко протянул мужчина, с усмешкой глядя на мое недовольство. Ну что за гад, а? Достаточно ему улыбнуться, как я уже забываю, на что злилась. Но сейчас это не прокатит.
– Я не собираюсь увольняться с работы только потому, что меня попросил это сделать человек, которого я знаю меньше суток! – продолжала возмущаться я, пытаясь увернуться от снежков, которыми кидались друг в друга десятилетние мальчишки. Еще их мне не хватало. Мне никогда не нравились дети, особенно когда они хотели запустить в меня снегом.
