Текст книги "Ирьенин (СИ)"

Автор книги: Читающий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 43 страниц)

   Ну что же, все карты на столе, и ставки известны. Гай, помимо всего прочего получил предложение заглядывать на огонек, и делиться трудностями. Это как понимать? Клан что, в особо запущенных случаях, берется еще и прикрытие обеспечивать? Ох... И как мне за такое рассчитываться? Глаза защипало, хорошо хоть, что волосы, упавшие вперед благодаря усилиям моей маленькой невесты, скрыли лицо. Тем временем присутствующие раскланивались с Майто, обмениваясь традиционными любезностями. Да, Гая ждал допрос с участием менталиста, но никаких колебаний он не выказывал. Наоборот, как мне показалось, он принял окончательное решение. Когда все встали на ноги, Гай даже рискнул обратиться к старейшине Окини с просьбой.

   – Окини-сама, позвольте задать вопрос. – Мой наставник переломился в поясном поклоне, зажав ладони между коленями. Высшая форма уважения, принятая по отношению к высшей аристократии от низшего по рангу.

   – Спрашивайте, Гай-сан, – доброжелательно улыбнулась седая старейшина, – для наставника моего приемного сына у меня всегда найдется время.

   – Окини-сама, вы знаете... – Майто с трудом подбирал слова. – Мой племянник, он...

   – Наслышана, – сдержанно кивнула одна из лучших из ныне живущих ирьенинов, – очень редкий и неординарный случай. Я, признаться, была удивлена, когда узнала, что вы решились поставить мальчика, обладающего такими дефектами чакроэнергетики на путь шиноби.

   – Это единственный для него шанс, Окини-сама. – Тяжело вздохнул джоунин, мнущий пальцами края своей камуфляжной куртки. – И я не мог ему отказать, он единственный, кто остался жив из всей моей семьи.

   – Понимаю. – Старейшина невесело улыбнулась. – Буду откровенна – подобных случаев в моей практике не было. Да, собственно, никто в Конохагакуре таких исследований не вел, очень уж непростая штука система энергетики шиноби. Гораздо проще отсеивать таких кандидатов, чем тратить массу времени усилий на исследования и эксперименты.

   – Надежды нет? – Прямо спросил сенсей, уронив голову.

   – Я этого не говорила... – Окини-сама бросила на меня пронизывающий взгляд. – Акира. Тебе, кажется, предстоит аттестация на 'А'-ранг, не так ли? У тебя есть превосходный шанс самостоятельно, – с нажимом выделила это слово старейшина, – изучить новую, перспективную тематику. Это очень поможет тебе при разработке той темы, что ты выберешь на свою будущую аттестацию. Жаль только, что результаты такого исследования нельзя делать достоянием общественности, вы ведь понимаете меня, Гай-сан?

   Изучить, говорите? Меня непроизвольно продрала дрожь. Изучить... А свиней с системой циркуляции чакры я где найду? Если вспомнить, чего стоило научиться манипулировать тканями, перестраивая их энергетическими воздействиями... Сколько там свинок на алтарь искусства ирьенина было принесено? А ведь, помимо этого, были вовсе не желающие моих услуг 'пациенты' из клиники доктора Ибики Морино! Но нет таких зверушек, что бы у них система циркуляции чакры была! Это только у шиноби она есть. Животные ею не обладают, мне это ясно объясняли на уроках чакроэнергетики. Есть биджу, которые чакра сами по себе. И свойства у их чакры ни на 'инь', ни на 'янь', ни, уж тем более, на 'жизнь' не похожи. Да и эксперименты с биджу – это из области ненаучной фантастики. Призывные существа и родственные им собаки – нинкены? Это разумные из других миров. Ну, и где же мне желающих найти? Что-то не наблюдается очереди мечтающих стать калеками, расставшись с частями своей системы циркуляции чакры!

   – Окини-сама, – хрипло спросил я, – а добровольцев на такие эксперименты мне где набрать?

   – Мальчик, ты же понимаешь, что я не могу обращаться с такими просьбами к Ибики-сану? – Ровным голосом спросила старейшина. – Он мне, конечно, не откажет... Но вот если руководству деревни станет известно, что Хъюги нашли решение, пригодное для манипуляции глубинными основами энергетики шиноби... Это вызовет совершенно не нужные спекуляции в совете деревни.

   – Я все понял. – Склонился в поклоне Гай. – Скажите... Уровень развития чакроканалов... Добровольцев... Критичен?

   – Ничуть. – Отрицательно покачала головой Окини-сама. – Вполне достаточно, что бы добровольцы находились на уровне генина. Но учтите – никакого шума, и, уж тем более, никаких следов. Для мастера дотон это сложностей не составит, не правда ли?

   – Ну что же. – Еще один поклон. – В последнее время развелось непозволительно много нукенинов... Я думаю, мы сможем сделать мир чуточку чище! Позвольте уточнить еще один вопрос, Окини-сама.

   – Слушаю вас. – Когда это было необходимо, старейшина могла творить чудеса. Все ее внимание было обращено на мятущегося джоунина, и всем видом она обещала участие и помощь.

   – Если со мной случится... – Сенсей сверкнул глазами. – Скажем, прискорбная случайность... Что будет с моим единственным племянником?

   – Запомните, раз и навсегда, Гай Майто! – В глазах старейшины полыхнуло ледяное пламя. – Клан никогда не бросает своих! – После чего, резко развернувшись, Окини-сама увела за собой послушно идущего следом мужчину. М-да, не смотря на то, что Гай был как минимум на три головы выше сухонькой старушки, он все же ухитрялся как-то смотреть на нее снизу вверх. А я остался в компании требовательно вцепившейся в мою ладонь Ханаби-тян.

Глава 19. Приказано выжить

 Я стоял, как пыльным мешком из-за угла стукнутый, и смотрел в спину уходящему сенсею. Н-да, дела... Это что же, мне предлагают превращать пленников в подопытных мышек? Неужели нет другого пути? И сколько человек мне придется разобрать на энергетические запчасти, прежде чем я добьюсь хоть какого-то результата? Самое главное, зачем все это – неужели только ради того, что бы помочь Року Ли? Что-то цена уж больно высокой выходит... Да и вообще, после такого можно будет смело идти на поклон к 'профессору' Орочимару, наниматься на службу в его 'исследовательский институт'. Будем на пару с Кабуто-куном экспериментами заниматься, да... Я невесело хмыкнул. Навести, что ли, справки заранее, Якуши Кабуто, по идее, должен еще в деревне быть. Ладно, будет день, будет пища. В любом случае, без серьезного разговора с Окини-сама, мамочкой моей приемной, я не обойдусь. Вот тогда и задам вопросы, попутно высказав свое мнение. Не при Гае же мне такие вопросы поднимать, в самом-то деле.

   – Акира! – Девочка требовательно дернула меня за руку. – Ты почему меня не слушаешь?!

   – Прости, Хана-тян, – я тяжело вздохнул, – задумался я что-то. – Так. Потом. Все потом. Я решительно мотаю головой, отгоняя тяжелые мысли. Для этого еще будет время. Не хватало еще только на девочку свое раздражение выплескивать!

   – Не грусти, Акира-кун. – Улыбнулась Акинами, глядя на теребящую меня дочь. – Сейчас тебя Хани-тян обедом накормит, и жить сразу станет веселей.

   – Да! – Радостно подпрыгнула девочка. – Я уже придумала, что буду делать.

   – Хана-тян, а хочешь, – подмигиваю Ханаби, – я тебя научу вкусную еду готовить?

   – Любопытно. – Прищурилась мать девочки. – Это какую?

   – Научи меня, Акира. – Малышка, вцепившись в мою руку, решительно отправилась на кухню. Так вот и шли гуськом – Ханаби, следом я, на буксире, и замыкающая шествие Акинами.

   На кухне никого не было. Вот и хорошо, никто под ногами путаться не будет – три человека, пусть из них всего один взрослый – и то на такое помещение немало. Если кухня в доме Хиаши была в принципе еще и столовой, то тут, во дворце клана, она была исключительно местом, где готовилась еда. Ладно, техника уже знакомая, справлюсь.

   – Акинами-сан, мне нужно три куска жирного мяса, желательно, свиной шейки. – Кому как не хозяйке знать, где у нее какие припасы! Вот я и обратился к первой леди клана.

   – Мяса, говоришь... – Задумчиво протянула Акинами. – Найдется, а как же...

   Получив кусок свежего, охлажденного мяса весом в добрый килограмм, который моя будущая теща извлекла из ледника, я приступил к священнодействию. Мясо! Жаренное! Со специями, ага. Я непроизвольно облизнулся. Акинами только хмыкнула. Ну что же, приступим.

   – Хана-тян, смотри. – Я быстро разрезаю кусок мяса на три порционных доли. – После того, как мясо будет разделано, его нужно отбить. Видишь, на стенке висит молоток с рифленной поверхностью – он нам как раз и нужен. Берешь доску, и отбиваешь. – Демонстрирую девочке необходимые движения. А теперь самое главное. Нужно привлечь ребенка к процессу, иначе может и забыть.

   – Не бей так сильно, малышка. – Улыбаюсь я, глядя на сосредоточенно высунувшую кончик языка девочку, которая с маху молотит по будущей отбивной. – Это же не самурай в каске, размочалишь – не вкусно будет.

   – Готово. – Девочка чуть запыхалась, но готова к продолжению кулинарного эксперимента.

   – Молодец, маленькая, у тебя талант. А сейчас нужно посолить и поперчить. – Утвердительно киваю я гордо поднявшей голову девочке. Зачем орать на ребенка? Гораздо лучше выйдет, если объяснить, показать, и, самое главное, похвалить. Показываю, как нужно промазать солью и перцем один из порционных кусков мяса, и передаю эстафету девочке. Главное – успеть подкорректировать, когда малышка-химэ решит наглухо засыпать молотым чили весь кусок мяса!

   – Скажи, Акира, а почему ты не любишь, когда много перца? – Химэ требовательно смотрит на меня. – Острое – вкусно!

   – Слишком острое – уже не вкусно. – Вздыхаю я. – Так, Ханаби, пусть мясо чуточку полежит, а мы пока займемся гарниром, хорошо?

   – Ага! – С энтузиазмом кивает девочка. – Будем варить рис?

   – Не-а. – Ухмыляюсь я. Готовить, так готовить! – Мы сделаем вкусный салат!

   – Какой салат? – С интересом смотрит на меня улыбающаяся Акинами.

   – Овощной! – Решительно объявляю я. – Акинами-сан, мне потребуется пяток помидоров, три огурца, и луковица. Ах, да – головка чеснока тоже не повредит.

   – Очень хорошо, Акира-кун. – Акинами отодвигает одну из стенных панелей, за которой скрывается шкафчик с овощами. Все-таки, фуин-техника способна на маленькие чудеса – этакий аналог погреба прямо в стене. Нет, это не морозилка – но вот охлаждение и правильную для хранения влажность печати обеспечивают.

   – Первым делом, Ханаби-тян, овощи нужно вымыть. – Я направляюсь к мойке, рядом с которой стоит разделочный столик. – А теперь смотри, огурцы режутся так. – Отхватываю ножом концы огурца, разрезаю вдоль, после чего нарезаю аккуратными, тонкими полукружиями. – Запомни, если резать слишком толсто, будет не вкусно! – Довочка сосредоточенно кивает. Какая прелесть, а?

   – А дальше? – Девочка нетерпеливо смотрит на меня.

   – Так. – Я пристально оглядываю кучку овощей. – Давай режь огурцы дальше, только осторожно – ножик очень острый. А я пока почищу остальное.

   Начинаю чистить лук. Девочка сосредоточенно сопит над разделочной доской, медленно водя ножом. Хорошо еще, что не торопится, только и не хватало ей палец пришивать. Ножи-то заточены до бритвенной остроты! Моя будущая теща подключается к процессу, взяв на себя чистку чеснока. После огурцов очередь дошла до помидоров. Наконец, овощи порезаны. Остается лук и чеснок.

   – Акира-кун, ты ведь и лук так порезать хочешь? – Акинами подняла бровь.

   – Да, только очень мелко. – Согласно киваю я.

   – Давай сюда. – Решительно обрывает меня будущая теща. – Только не хватало слезы тут пускать.

   А дальше последовала феерия. Повинуясь движению пальцев луковица зависла над салатницей, а прищурившаяся женщина быстро сложила серию печатей. М-да, картина маслом – воздушные лезвия, шинкующие лук!

   – Вот так то лучше, – довольно улыбается Акинами. – Я, все же, из Суны родом, если ты не помнишь. И с воздухом у меня все хорошо.

   – Ясно. – Завистливо вздыхаю я. – Жаль, что у меня так не выйдет.

   – Не завидуй, Акира-кун. – Грустно улыбается женщина. – Зато ты в двенадцать лет можешь как ирьенин такое, что я в тридцать повторить не осилю в одиночку. Знал бы ты, что такое контроль Хъюга для остальных...

   – Неужели все так плохо? – Изумленно смотрю на нее. Ну да, она не Хъюга по рождению, но она же джоунин, пусть и ушедшая в отставку.

   – Ну, смотри. – Женщина вновь складывает печати. – Вот это зовется 'лезвие воздуха'. Техника, как понятно из названия, элемента футон, 'Це' ранга, которую учат на уровне чуунина. Вот это у меня получается с использованием печатей. – Акинами подкинула еще одну луковицу в воздух, которая просто распалась на две части. – А теперь смотри, что у меня без печатей выходит. – Женщина со вздохом погасила технику, после чего сосредоточенно прикрыл глаза. Н-да, а ведь с печатями у нее вышло чуть быстрее! Очередная луковица, жестом фокусника подброшенная Акинами, вместо того, что бы развалиться на две части, была разорвана ударом, ошметки аж на стену полетели. Ух, какой лук ядренный, а? Глаза заслезились, в носу защипало. – Вот так вот, Акира. Нет той остроты, понимаешь? Я саму-то энергетическую конструкцию с трудом держу под контролем.– Женщина небрежно ликвидировала созданную раздавленной луковицей газовую камеру, сложив с десяток печатей и устроив экспресс-вентиляцию.

   – Чеснок буду резать я! – Решительно берет дело в свои ладошки маленькая химэ.

   – Ханаби, – честно предупреждаю я, – нужно резать очень мелко!

   – Я справлюсь! – Уперлась девочка. Бросаю вопросительный взгляд на Акинами, которая просто пожала плечами.

   – Ну, сама – так сама. – Киваю я. – Режь.

   Ну, вот. Распорола пальчик так, что любо-дорого посмотреть. Нож едва по кости не чиркнул. Девочка не стала реветь, нет, она просто зло уставилась на нож. А я быстро провел мероприятия первой помощи. Свежую рану закрыть проще простого, омертвевших тканей, мешающих процессу тканевой регенерации, еще нет, поэтому лечебная техника срабатывает быстро и просто. Акинами только улыбается.

   – Не поранится – не научится, Акира-кун. – Спокойно пояснила Акинами. – Детям, что бы научиться не лезть в огонь, надо обжечься. Да и что мне волноваться, когда рядом ирьенин имеется. Дочь, ты все поняла? – Вопросительно уставилась на девочку мать.

   – Да. – Буркнула нахохлившаяся девочка. – Нельзя спешить, пока не научилась, правильно?

   – Все верно, – улыбнулась мать, – и еще – на кухне можно работать только когда рядом есть кто-то взрослый.

   – Я помню, мама. – Вздыхает девочка. – Все, Акира, палец уже зарос. Отпусти, мне нужно резать чеснок! – И девочка, прикусив от усердия розовый кончик языка, снова склонилась над доской. Дел там оставалось на копейку, и через каких-то пять минут малышка-химе радостно отрапортовала, что чеснок порезан.

   – Отлично. – Широко улыбаюсь. – А теперь самое главное – жарка мяса!

   – Акира, – усмехается Акинами, – а почему ты оставил мясо, и занялся овощами? Сейчас вот овощи бросаешь, и снова к мясу?

   – Все просто, Акинами-сан. – Широко улыбаюсь. – Во-первых, мясо должно отлежаться в специях. Во-вторых, салату тоже стоит полежать, что бы пустить сок. Таким образом, мы...

   – Достаточно, Акира-кун, – смеется женщина, – ты же не на экзамене.

   – Разве? – С невинным видом поднимаю бровь.

   – Ну, – улыбается Акинами, – ответ и без того исчерпывающий. А ты, дочь, слушай и запоминай, твой будущий муж дело говорит.

   – Я слушаю, мама. – Девочка тряхнула головой, сдувая с лица непослушную прядь волос. – Акира, а когда мы будем жарить мясо?

   Готовку мяса я решил разделить на две части. Первые два куска поджарю я сам, а вот третий пусть жарит под моим присмотром девочка. Практика, практика и еще раз практика... Другого ключа к успеху пока не придумали. Подав чакру в фуин печать печки, я отрегулировал нагрев местного аналога конфорки, после чего, смазав сковороду тонким слоем растительного масла, опустил ее на огонь.

   – Видишь, Ханаби-тян, – я бросил взгляд на стоящую рядом девочку, – нужно сначала подготовить сковороду. Как нагреется, кладем мясо. Но аккуратно, смотри, не обожгись! – Я отправил два куска мяса на зашкворчавшую маслом сковородку.

   – Я все поняла. – Девочка безапелляционно кивнула головой. – А дальше?

   – Дальше жарим пять минут, потом переворачиваем, и жарим еще пять. Мясо порезано не слишком толсто, мы его, как ты помнишь, еще и отбили. – Ханаби сосредоточенно кивнула. – Так что долго жарить не придется. А как прожарится десять минут, переворачиваем еще раз и убавляем огонь. Главное тут не пережарить, а то будет мясо будет как подошва сандалии.

   – И часто ты ел подошвы, Акира? – С любопытством интересуется малышка.

   – Ох, Хана-тян, чего я только не ел... – Вздыхаю я, переворачивая мясо. Угу, хорошая отбивная выйдет. Ноздри жадно ухватывали ароматы свежеприготовленного мяса.

   – Долго еще? – Чуть ли не прыгает вокруг меня девочка.

   – Нет. – Усмехаюсь я. – Только тебе все равно еще один кусок самой жарить.

   – Ну-у-у! – тянет девочка.

   – Давай работай, будущая хозяйка. – Рассмеялся я. – А то так ничему и не научишься.

   – Научусь! – Топнула ногой химэ. – Все, дай я.

   – Приступай, – согласно кивнул я, отходя от плиты. – А я пока салат заправлю.

   – Уже заправлено, – улыбнулась Акинами.

   В общем, обед получился самое-то. Как и ожидалось, тарелка с поджаренным маленькой химэ куском мяса досталась мне. Хм, почти не пережарено. Ну, по крайней мере, зубы не сломаешь. А вообще, после бесконечного варенного, паренного, тушенного мяса поесть свежей жарехи... У-у-у. Скажем нет здоровому образу жизни, хотя бы иногда! Девочку от тарелки вообще не оторвать было, да и ее мама отдала должное не самому обычному для Хъюга блюду. Правда, Акинами слегка перестаралась с салатом. Ну зачем она туда чили бухнула, а? Впрочем, я за шесть лет свыкся с местными обычаями класть перец везде, куда можно, и даже куда нельзя. Да биджу меня заешь, тут даже одна из разновидностей печенья готовилась с перцем и корицей. Сладкая выпечка с чили – это что-то!

   – Ну что же, – довольно подвела итог Акинами, – не плохо. Хотя в Суне мы такое готовим по другому. Дочь, вечером я тебе покажу.

   – Мама, – девочка обвиняюще уставилась на мать, – а почему ты меня такому раньше не учила?

   – Вредно это, дочка. – Мать с сожалением взглянула на опустевшую тарелку. – Но, раз уж твой будущий муж готов тебя такому учить – то и я могу многое рассказать. Все равно он теперь от тебя не отстанет, пока ты не научишься на его вкус готовить.

   – А разве это плохо, мама? – Ханаби внимательно посмотрела на Акинами.

   – Это хорошо. – Женщина улыбнулась. – Просто странно... Твой отец никогда не говорит, что бы ему хотелось. И никогда не критикует то, что я подаю, он просто ест и говорит спасибо. Так что тебе будет очень интересно, маленькая моя.

   Скрипнула отодвигаемая дверь, и на кухню зашла мрачная Окини-сама. Оглядев кухню, она тяжело вздохнула, и с силой провела ладонями по лицу.

   – Хорошо сидите? – Поинтересовалась старейшина.

   – Неплохо. – Нейтрально ответила Акинами. – Есть новости?

   – Есть. – Зло выдохнула Окини. – Акира, изложи-ка свое мнение. Все же, происходящее тебя касается напрямую.

   – Скажите, Окини-сама, – я с интересом посмотрел на вышедшую из себя старейшину, – что показал опрос Гай-сенсея?

   – Он именно тот, кем кажется. – Усмехнулась, нехорошо блеснув глазами, седовласая женщина. – Он не подставное лицо, у него нет ментальных закладок, и ему совсем не нравится то, как он вынужден жить. И он искренне готов помочь всем своим ученикам пережить практику, даже без того приза, который его ждет в конце.

   – Даже так? – Изумленно вскинул я бровь.

   – Именно так, мальчик. – Горько улыбнулась старейшина клана. – Он не политик, знаешь ли. Его, наоборот, приводит в бешенство сама мысль, что кто-то ради достижения своих целей ставит под удар детей. Но тут понятно, после трагической гибели его семьи он относится к детям очень уж... Ладно, не важно.

   – Вот как... – Я задумчиво потер подбородок. – Знаете, есть мнение, что Хокаге решил сложить тухлые яйца в одну корзинку, после чего запустить ее подальше. Очень уж высказывания наставника команды не похоже на восхваления власти. Да и племянник его... Не думаю, что Сарутоби Хирузен рассматривает мальчишку-калеку как ценный ресурс.

   – Очень хорошо. – Одобрительно кивнула Окини-сама. – И, какова же, по твоему, роль третьего члена команды? Сакура Харуно, кто она?

   – Потенциальный объект вербовки для АНБУ. – Не задумываясь ответил я. – Девочке не нравится клан Хъюга. Судя по некоторым ее обмолвкам у меня сложилось впечатление, что у нее были сложности в общении с Хинатой. Ну и Ируке Умино спасибо сказать нужно. Постарался, ничего не скажешь. Итого, ей, скорее всего, будет предложено сотрудничество, с целью информирования руководства деревни, о планах коварных Хъюга.

   – Хорошо. – Довольно кивнула Окини-сама. – Ты все же не безнадежен. Но вот насчет корзинки с тухлыми яйцами ты, скорее всего, ошибаешься. Хокаге, как бы я к нему не относилась – не безумец, что бы убивать ближайшего родственника правящей семьи клана, ведь если это выплывет... Он, как и вся его родня, проживут не долго. Нет, делать этого он на прямую не станет. Напрямую – нет. – Окини-сама отрицательно покачала головой. – Но вот окунуть вас в не самые приятные задачи – тут и к гадалке не ходи. Грязи тебе насмотреться придется, да...

   – То есть, прямой угрозы эта практика не несет? – Изумился я. И как все это понимать? К чему же весь сыр-бор тогда?

   – Как раз просто на практике возможны самые различные варианты, потому как Хокаге известна статистика гибели групп в тех или иных ситуациях. – Отрубила Окини-сама. – И ваша задача – это пережить. Права умереть у тебя нет, Акира! А теперь давай поговорим насчет твоей исследовательской работы.

   – Прошу извинить, но мы с Ханаби вас покинем. – Решительно поднялась Акинами, и, проходя к выходу из кухни, мимолетно сжала мое плечо. – И постарайтесь сильно не кричать, право же, слышимость тут прекрасная.

   Дождавшись, пока мать и дочь покинут кухню, с вскочил на ноги. Три шага туда, три шага назад. Окини-сама молчала, терпеливо дожидаясь моих слов. Да, не заметить того, что восторга я от предложенной работы не испытываю, она просто не могла. Оно конечно, с ее-то жизненным опытом. Ну, и как ей все это объяснить?

   – Окини-сама... – Сдавленно начал я. – Знаете, там, где я родился... Там такое можно рассматривать исключительно как отвратительное преступление.

   – Ты говоришь о необходимости проводить исследования на живом материале? – Педантично уточнила невозмутимая старейшина.

   – Да. – Выдохнул я, глядя ей в глаза.

   – Видишь ли, Акира... – Старейшина чуть помолчала, после чего продолжила. – Какова по твоему конечная цель поставленной задачи?

   – Оказать помощь Року Ли? Возможно, приобрести некие специфические знания по манипулированию энергетикой? – Я чуть прищурился.

   – Не только и не столько. – Холодно улыбнулась моя названная мать. – Действительная причина одна. Те, кто получат в руки такой инструмент – получат возможность перестройки и оптимизации собственной энергетики. Все остальное – словесная шелуха.

   – Но почему до сих пор это не открыто, если есть принципиальная возможность такой оптимизации? – Я отчаянно пытался найти аргументы, которые позволят мне переспорить старейшину. – Неужели никто не интересовался этим вопросом раньше?

   – Ну почему же... – Вздохнула Окини-сама. – Пытались. Когда у меня было время – пыталась и я. Но время, Акира, это то, чего всегда не хватает, и то, что нельзя купить ни за какие деньги. У меня был короткий промежуток между второй и третьей великими войнами, когда мои обязанности давали мне возможность проводить исследования. Я – не смогла. А вот Тсунаде Сенжу, внезапно увеличившая свои возможности по концентрации в несколько раз – похоже, с этой задачей справилась.

   – Тсунаде? – Изумленно распахнул я глаза. – Автор 'Кодекса Ирьенина'?

   – А что тебя так удивляет, Акира? – Усмехнулась старейшина, глядя на меня в упор. – Тсунаде оказалась в отчаянной ситуации, когда гибли последние из ее клана. Война дорого стоила Сенжу, и женщина была вынуждена пойти на крайние, с твоей точки зрения, меры. Она пыталась спасти то, что еще можно спасти...

   – Но ведь клан Сенжу практически уничтожен! – Недоуменно воскликнул я. – Тсунаде – последняя из их рода.

   – Святая наивность... – Окини-сама только головой покачала. – Ты и правда думаешь, что она покинула деревню только из-за своей неприязни к тем, кто отправлял последних подростков клана на смерть, в бойню мировой войны?

   – Но... – Я действительно не знал что сказать.

   – Акира! – Старейшина наклонилась вперед. – Нет свидетельств, что те мальчишки и девчонки, которых Сарутоби, Намикадзе и прочие заинтересованные лица скормили молоху войны, действительно все погибли. Трупов большей части найдено не было! И я вовсе не уверена, что клан Сенжу прекратил свое существование. Но важно даже не это.

   – А что именно? – Тупо глядя в стену переспросил я.

   – Дело в том, что техники работы с энергетикой шиноби уже есть. – Окини-сама резко ударила ладонью по бедру. – Есть, ты понимаешь это? А, раз так – то эти техники рано или поздно могут оказаться в руках тех, кому наш клан – как кость поперек горла. В результате обработки, их джоунины станут гораздо сильнее, это, как ты понимаешь, качественно изменит баланс сил. И что после этого случится с твоей семьей, Акира? В лучшем случае, нам навяжут чужую волю, низведя великий клан до ничтожного состояния. В наиболее вероятном, худшем, нас просто уничтожат. Сможешь ли ты жить, зная, что мог это предотвратить? Что важнее для тебя, сын мой – твои принципы, или твоя семья? Что значит для тебя больше – жизни твоей родни, или жизни тех, кого ты, я согласна, будешь вынужден пустить под кунай? Решай, Акира. У тебя очень хорошие возможности ирьенина, возможно, ты будешь лучшим из целителей поколения. Ты смотришь на вещи и события не так, как это делаю я. У тебя есть шанс. Если не ты – то кто?

   – Неужели нет никакой возможности провести эти исследования по другому? – Я отчаянно вскинул глаза на старейшину. – Старейшина Окини... Мама... Неужели нельзя по другому?!

   – Я готова выслушать твои предложения, сын мой. – Седовласая женщина чуть откинулась назад, и скрестила руки под грудью.

   – Хорошо... – Я задумчиво потер подбородок. – Первое, что приходит в голову... Можем ли мы договориться с Тсунаде Сенжу? Раз техника существует – ее можно купить, причем необязательно за деньги. Обмен, возможно?

   – Нет. – Отрицательно покачала головой Окини. – У нас нет ничего эквивалентного по ценности. Да и не пойдет на такой обмен Тсунаде. Такого рода информацию не открывают даже союзникам, Акира.

   – Ладно, допустим что так. – Я присел напротив старейшины. – Можем ли мы обойти каким-то образом правило, что центры чакры есть результат взаимодействия энергетического тела и души? Я имею в виду...

   – Нет. – Отрезала Окини-сама. – Ты себя кем возомнил, Акира? Богом? На душу вообще невозможно воздействовать чакрой. А у животных души нет. Дать душу – прерогатива божественная, и никакие техники не позволят это обойти. Предлагай, но предлагай разумно, то, чего хочешь добиться ты – работа скорее для той великой сущности, которая перенесла твою душу в наш мир. Может, – она вскинула бровь, – ты хочешь обратиться за помощью к ней?

   Смех. Далекий хохот, отзвуками прозвучавший в моей голове. Похоже, что мне наглядно продемонстрировали отношение к такого рода идее. Меня передернуло, по спине словно ледяным ветром хлестнуло. Смахнув ладонью холодный пот, выступивший на лбу, я отрицательно покачал головой.

   – Знаете... – Я замолчал, собираясь с мыслями. – Как-то не хочется. Ну хорошо. Насколько я понимаю, требуется научиться формировать новые каналы, так?

   – Фактически, да. – Согласно кивнула Окини-сама. – Я много времени потратила на изучение системы чакры, и могу сказать тебе – формирование новых тенкетсу невозможно. Я вообще не нашла возможности хоть как-то имитировать их работу, и если ты решишь эту проблему – то можно будет увеличить количество каналов, перейдя на принципиально новый уровень обеспечения чакрой. Но, для Ли их можно развить консервативно, тенкетсу, хотя бы минимальные, у него есть. Вообще, проблема в обоих случаях одна и та же. У Ли часть каналов не развивается вообще. Прочность завидная, порвать каналы он не может – но они не развиваются. Да и с пропусканием чакры у него не все хорошо. Я осматривала его пять лет назад – его каналы меняют пропускную способность весьма произвольным образом. Отсюда и практически невозможный тонкий контроль, ему печати-то запитать правильно почти не возможно. Ему доступно только грубые формы контроля – по деревьям он бегает, по воде ходит, по стене еще подняться сможет, но не более того. Ему нужно либо полностью перестроить дефектные каналы, либо удалить старые, и создать взамен новые.

   – А в случае для опытных джоунинов? – Я вопросительно посмотрел на наставницу. – Тоже перестройка каналов?

   – Совершенно верно. – Кивнула она. – На существенно более мощные.

   – И, хотя вы не смогли решить эту задачу, вы ждете, что у меня получится? – Голова просто шла кругом. Кем она меня считает? Супер-гением? – Окини-сама... Вы опытнейший ирьенин, мне до вас очень далеко. Если не справились вы, то что смогу сделать я?

   – Тот самый свежий взгляд, Акира. – Тяжело вздохнула Окини. – У тебя есть опыт иного мира, возможно, ты увидишь решение там, где я ничего не нашла. А я помогу тебе всем, чем смогу. Советы, записи моих исследований... Это очень не мало, поверь, ведь я в свое время провела немало испытаний, и ты сможешь их использовать! Да и с техниками я тебе помогу, у меня в журналах записано, что именно и каким путем я делала с каналами.

   – Вы проводили эксперименты на людях? – С горечью спросил я.

   – Нет. – Отрезала Окини-сама. – Я проводила исследования на нукенинах. И ты точно так же будешь использовать преступников. Можешь рассматривать это как форму казни, если угодно. Для этой нелюди нет запретов, они льют кровь как воду. И для нас, честных шиноби, нет запретов по воздействию на эту мразь. Ты будешь в своем праве!

   – Я... – Пытаюсь сглотнуть проклятый комок, перекрывающий горло. – Я подумаю, хорошо?

   – Конечно, Акира. – Старейшина опустила глаза и помолчала. – Прости меня, но я делаю то, что обязана сделать. Все мы делаем то, что должны. Смерть легче перышка, сын мой, долг же тяжелей горы. И я надеюсь, что ты осознаешь, каков именно твой долг перед кланом.

   Сижу, бессмысленно глядя в стену. Тяжело. Проклятие, ну почему же мне так тяжело. Почему так тяжело жить в этом мире, а? За что, сущность? Как же я хотел попасть в сказку, наивный кретин. Попал... Кушай теперь, да только не обляпайся. Ладно. Решение будет принято. Завтра утром я дам окончательный ответ, слишком уж многое нужно переосмыслить. И слишком многое нужно решить для себя. Кто же я? И зачем я вообще живу?