Текст книги "Любовь и Боль (СИ)"
Автор книги: Чинара
Соавторы: Стеффи Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
Глава 20
Хлоя
Те дни, что я провожу в особняке Стилов, похожи на сладкую пытку. Периодами я страдаю, но при этом умудряюсь обожать все происходящее вокруг. Кажется, это самая прекрасную неделя в моей жизни.
Райан улетел вчера утром и должен вернуться только завтра вечером, но бабочки в моем животе сходят с ума и уверяют, что это слишком долго. Слишком.
Лизи щиплет меня за руку, пока мы лежим на соседних шезлонгах около бассейна:
– Ты хоть сделай вид, что не так скучаешь по нему! Этот тиран уехал, и мы можем свободно вздохнуть.
– Он не тиран…
– Неужели? – хитрым взглядом смотрит подруга. – А кто ныл в пятницу?
– Нууу…
*
На самом деле Райан подошёл к просьбе сестры по созданию из меня соблазнительницы неожиданно серьезно. Кажется, даже наследница Тру Голд не ожидала от него такой прыти.
И непонятно отчего мне так стыдно перед капитаном «Волков», но теперь, встречая Джорджа на репетициях, я краснею, будто за его спиной ежедневно варю зелья с целью его скорейшего приворожения.
Наши специфические занятия с Райаном длятся с двенадцати дня до шести вечера. Если у нас с Лизи в этот период имеется запланированная репетиция в драмкружке, то время сдвигается.
Он в тот же вечер огласил нам свои условия «мастер-класса». На начальные предложения моей подруги о «полном нон-стоп погружении» был дан категорически отказ.
– После шести – недовольно шептала мне Лизи, – Этот кобель снимет с себя роль холодного наставника, так что не смей от меня отходить.
– Да он даже не смотрит в мою сторону…
– Ты и пикнуть не успеешь, как будешь лежать без белья с раздвинутыми ногами. – не знаю, что она читала на моем лице, но ехидно добавляла. – Ты ещё успеешь их раздвинуть, но пока держи колени вместе, а ночью надевай железные трусы и завязывай ноги тугим ремнём.
До завтрака Райан уходил на пробежку, а я спускалась готовить ему завтрак. Моя белокурая опекунша ужасно возмущалась, но больше бесилась оттого, что мне самой нравилась отведенная мне роль.
– Ты такая глупенькая, – качала головой Лизи и демонстративно закатывала глаза. Красивые небесно-голубые, точь-в-точь, как у ее брата.
Клод первое мое появление на кухне воспринял, как личное оскорбление. Но на попытки объясниться только помахал руками и отвернулся к своей готовке. А в дальнейшем подчеркнуто меня не замечал. Однако периодически кисло поглядывал на мою яичницу. Уверяя одним взглядом – более жалких яиц на сковороде, он давно не видел.
Когда в очередной раз он страдальчески изучил содержимое тарелки, в котором красовалось приготовленное для Райана блюдо, и тихо на французском высказался о странностях американцев, меня это позабавило. Я без задней мысли задала ему встречный вопрос. Озвучив его также на французском.
На самом деле мне уже давно, с тех самых пор, как я узнала, что повар Лизи из Парижа, хотелось с ним поговорить, но было бы странным заваливаться на кухню с радостной улыбкой и предложением попрактиковать франсэ՜.
*
Моя мама родом из Монпелье. Это город на юге Франции. В студенческие годы она приехала на практику в США. Встретила папу, и со слов ба «у них закрутилась жаркая Амур-тужур, после чего о возвращении к Средиземному морю можно было забыть.
Через год они поженились и родилась я.
С самого рождения со мной говорили на двух языках. Папа на английском, а мама – на французском. Сколько бы Эдвард Райт не убеждал жену перестать мучить ребенка своими «bonjour baguette», она оставалась непреклонна.
– Язык любви, – улыбалась вечерами мама, когда ложилась рядом со мной. – Самый красивый и мелодичный. Когда ты вырастешь, мы все вместе поедем во Францию. Не знаю, как насчет Монпелье, но ты точно с первого взгляда влюбишься в Париж.
Папа появлялся в это время в дверях и изображал рвотные позывы, наблюдая за которыми невозможно было не рассмеяться. Его жена, Агнес Моро, гневно смотрела на мужа, при этом еле сдерживалась от улыбки. Но папа так просто не сдавался. Он удалялся, чтобы в следующую секунду появится в мамином красном берете и начать смешно расхаживать взад и вперед, посылая нам томные поцелуи.
Этим он мстил маме за ее частые упоминания об уровне шика французских мужчин.
«Твой папа шикарно кривлялся, – грустно вспоминала ба. – И одно время мечтал о кино, как и ты сейчас.»
*
После той аварии родителей не стало.
Мы с ба переехали, а мои французские разговоры оборвались. Я читала книги и смотрела фильмы на французском языке, но это не заменяло живого общения.
А здесь, благодаря Райану, Клод открыл меня с новой стороны, и теперь мы каждое утро проводили с ним за оживленной беседой. Ещё в тайных разговорах о Райане, чьим ярым фанатом был повар, смешивший меня своими: “Uhlala”. Благодаря ему я не только практиковала язык, но и улучшала свой уровень в части готовки завтраков. Лизи в это время предпочитала спать или загорать на шезлонге возле бассейна.
После завтрака Райан поднимался к себе в комнату, а затем спускался в тренажерный зал, оборудованный в доме Стилов. В эти часы его можно было встретить в доме в одних только шортах и футболке. Или без неё.
В такие минуты вокруг действительно начинала звучать пленительная “Uhlala”, срывающая с моих глаз всякую скромность и сдержанность.
Загорелое тело, широкие мощные плечи, плоский живот и выраженные косые мышцы пресса. В голове крутилась фраза из фильма: «Ты что, отфотошоплен?».
Он расплывался в улыбке и уходил, откровенно смеясь, лишь когда ладонь Лизи ложилась на мои горевшие глаза, а улыбка «мир прекрасен» расплывалась на моем лице.
– Ты зачем мне глаза закрывала?
– Боялась, они у тебя расплавятся. А по легенде они должны так себя вести при виде Джорджа! Повторяй про себя как мантру – Джордж Шептон навсегда!
*
Мне и раньше нравилась игра Райана на экране, но, живя с ним под одной крышей, я прочувствовала, насколько он на самом деле хороший актер. И от этого моя голова с каждым днем кружилась сильнее. Судя по всему, бабочки из живота вылетали прямиком в мозг, отчего мой IQ при его виде с грохотом летел вниз.
До полудня звезда моих фантазий оставался собой, много шутил и веселил нас с Лизи. Но стоило стрелке часов оказаться на двенадцати, как «его забирала злая тыква» – метко подмечала подруга.
Он переодевался в темные джинсы, белую рубашку и надевал очки.
– За очки не благодари. – шепнула мне в первый день Лизи. – Только умоляю, не пялься так на него.
– Н-не пялюсь. – и стоило подумать, как мои потаенные даже от себя самой эротические фантазии сбываются, меня немедленно спускали на землю.
У Райана имелось вполне определенное представление о том, как должна выглядеть соблазнительная женщина. Оно складывалось из совокупности черт, присущих мировым актрисам. Поэтому в ежедневное расписание наших «занятий» входили киносеансы. В основном это были черно-белые картины с признанными дивами кино.
«Опять старомоднятина пошла… – вздыхала страдальчески Лизи.»
Мне же, наоборот, все нравилось. Я обожала фильмы 30х–50х годов, а больше всего мне доставляло удовольствие наблюдать за тем, с какой страстью и сосредоточенностью Райан детально разбирает жесты, мимику, походку, взгляды, улыбки.
Все это следовало впитывать в себя, как губка, иначе божественный преподаватель хмурился и смотрел так строго, что хотелось немедленно заказать себе билет на Марс. В один конец, пожалуйста.
*
– Походка очень важна. – говорит он. – Особое умение пройти так…
– Чтобы все шеи себе посворачивали, – радостно добавляет Лизи, и он действительно строг, так как одного единственного взгляда хватает, чтобы она, моя Лизи(!), добавила. – Извини, не буду больше перебивать.
– Не будешь. – уверенно кивает, и второй томик «Унесенных ветром» опускается на светловолосую голову. Первый неуверенно лежит на моей с самого начала его речи. – Нечестно лишать тебя азов, моя дорогая сестра, поэтому некоторым вещам будешь обучаться вместе с Хлоей.
– Но…
– Три раза пройдитесь отсюда до бассейна и обратно. Любое падение книги добавляет Вам по два лишних захода. Марш!
Идеальная походка по мнению Райана – это микс движений Софи Лорен, Одри Хепберн и Брижит Бордо. Он как раз демонстрирует ее нам, пока мы, вытянувшись по струнке, сидим на диване и после пары совместно проведенных часов с толстыми томами, ощущаем особую связь со Скарлетт О’Хара и Реттом Батлером.
– Братик, а из тебя бы получилась шикарная женщина. – ехидно изрекает Лизи.
После этих слов звезда разворачивается и своей ослепительной походкой, которой позавидует любая модель Victoria’s Secret направляется к нам.
У меня так никогда не получится…
Райан останавливается перед сестрой, опускается на колени и сурово изрекает.
– На второй этаж с книгой. Дойдешь до своей комнаты и обратно.
– Ну, блин… – злится Лизи, и книга падает с ее головы.
– Каждое падение влечет еще два захода.
Когда шаги подруги удаляются, две синевы глаз поворачиваются на меня.
– Надеюсь, тебе не надо доказывать, что я мужчина?
Надо! – кричит мое неконтролируемое тело. Я даже согласна сидеть все время с книгой на голове. Но мой разум отвешивает себе пару оплеух. С размаху.
– Не надо.
– Отлично. Тогда скажи мне, что моя походка шикарна. Скажи это так, чтобы я опешил и захотел тебя раздеть.
От его слов меня бросает в жар. И то, что его голос абсолютно спокоен еще больше действует на мое нездоровое воображение. Отдается дрожью в теле, из-за чего Скарлетт с Реттом начинают немного колыхаться на моей голове.
Возможно ли, что мне нравятся бесчувственные ко мне мужчины?
– Я жду.
– Твоя, – мямлю, – Походка шикарна.
Качает головой.
– Еще раз.
– Твоя походка шикарна. – чувствую, как краснею.
В коридоре слышаться шаги Лизи.
– Плохо. – выдыхает, встает и отходит в сторону.
*
Как-то после очередного киносеанса Лизи радостно хвасталась главной ролью в нашей пьесе. Мне был дан запрет упоминать о своей работе сценариста и второго режиссера.
– Доверься мне. Еще рано. – уверенно говорила подруга в часы нашего вечернего шушуканья за закрытой дверью ее комнаты. – Перед мужчинами лучше не сразу раскрывать все карты. Мы будем кидать свои козыри постепенно. Пусть думает, что конфетка наша простая, а она с сюрпризом.
– Изобрази удивление, – быстро велел ей Райан, прервав ее качественный самопиар.
– Радость.
Лизи улыбнулась, но ее брат покачал головой и захохотал.
– Ужасно. Ты точно играешь главную роль, ничего не путаешь?
– Эй! Ты просто застал меня врасплох.
– Режиссер слеп или она его подкупила? – смеясь, он повернулся ко мне.
– Ты слишком строг, – тихо ответила я.
– Неужели? Тогда давай ты. Удивление и ужас, – уже без иронии сказал он мне.
Я сразу же вспомнила, как видела однажды очень странную целующуюся парочку. Ему на вид было лет четырнадцать, а ей все тридцать. И они друг друга засасывали, ну или она его поедала. Мое удивление вперемешку с ужасом заставило тогда Лизи захотать. Эта сцена в голове побудила мои брови ползти вверх.
– Радость. – скомандовал актер.
Стереть ту картинку и посмотреть на Райана, улыбка появилась сама собой.
– Страх.
Мысли об одиночестве. О глухой и пугающей пустоте.
Райан встал со своего места и, сделав пару шагов, сел напротив меня. Взглянул прямо в глаза и произнес:
– Желание.
Мои щеки вспыхнули алым цветом.
– Думаю, для первого раза достаточно, – Лизи плюхнулась между нами, показав брату язык.
– Неплохо, – не переставая смотреть на меня, улыбался он. – Для начала очень неплохо. Но над желанием мы еще поработаем, – подмигнув, тихо добавил – когда Лизи не будет нам мешать.
20.1
Наряды теперь тоже выбирает мне он. И в первый раз осмотрев огромную гардеробную в выделенной для меня комнате в роскошном доме Стилов, Райан одобрительно произнес:
– У тебя хороший вкус. Присутствует чувство стиля. Но почему ты не ходишь в этих платьях?
– Я… ну…
– Потому что овации здесь предназначаются мне, – усмехнулась Лизи, обнимая меня за плечи. – Я купила ей парочку вещей, а она… Если бы ты только видел ее наряды, – указав рукой на мой одиноко лежащий в углу чемодан, произнесла подруга. – Давно бы подумал, что она мечтает податься в монашки. Причем в такие, целенаправленные.
Мой суровый наставник кивнул. Выбрал парочку вещей и кинул их на кровать.
– Сегодня наденешь это. Каблуки есть?
– Есть! – радостно ответила за меня блондинка.
– Отлично. Тогда переодевайтесь, жду вас внизу.
Честно говоря, я не очень люблю каблуки и чувствую себя с ними неуверенно. К тому же мой рост – метр семьдесят три – вполне позволяет обходиться без них.
И вот я сидела в короткой джинсовой юбке и светлой рубашке на нижних ступенях белоснежной лестницы и пыталась водрузить на ноги туфли с какими-то завязочками.
Райан, скрестив руки на груди и подняв брови (чудовищно сексуально), повернулся на стоящую рядом сестру и спросил:
– Почему она здесь их надевает? А не оделась полностью в своей комнате?
– Знакомься, – усмехнулась Лизи, сделав глоток из стеклянной бутылочки колы. – Единственная и неповторимая Хлоя Райат.
Не то чтобы я совсем не умела ходить на каблуках, но Лизи, видимо, решила пойти ва-банк и выделила мне такую модель, чьи каблуки могли побороться в длине с Эйфелевой башней.
Чувствуя себя великаном, я, наконец, встала и убрала волосы за спину. Райан сделал шаг вперед и его взгляд заскользил по моему телу, заставляя кожу гореть.
– Покружись. – повелел он.
– Это часть обучения? – скептически уточнила Лизи.
– Да. – скупо ответил он, продолжая в упор смотреть на меня. – Покрутись. И сделай это сексуально.
Кажется, не только тело, но и щеки начали полыхать.
Что значит сексуально кружится? Понятия не имею.
Я сделала парочку неуверенных шагов и на третий моя нога подвернулась. Предчувствие встречи с холодным кафельным полом промелькнуло в сознании, но две горячие руки уверенно легли на мою талию и удержали равновесие.
– Стоишь? – спросили мужские губы возле уха.
– Д-да, спасибо – шепнула в ответ и ощутила клокочущее разочарование в груди, когда он отошел в сторону.
Мне надо подышать и желательно много раз недо-упасть в его руках.
Какая же ты неожиданно озабоченная, Хлоя…
От волнения руки начали тянуть края юбки вниз.
– Что она делает? – спросил Райан сестру.
Кажется, этим двоим мои собственные ответы были совсем не обязательны.
– Считает, что владеет магией и сейчас нарастит юбке пару лишних сантиметров.
– Чтобы я этого не видел. – строго велел актер. – Твои ноги созданы не для того, чтобы их прятать.
– Согласна. – широко улыбнулась блондинка. – Братик, но эта реплика разве не идет в противовес с твоей ролью?
– Нет. Учитель может не испытывать к ученику никакого сексуального желания, но при этом трезво оценивать красоту тела.
Мне нужно много, очень много бумажных пакетиков, чтобы нормально дышать.
– Ага, ага. – закивала Лизи, как вдруг зазвонил телефон, лежащий в переднем кармане ее ярко-розового джинсового платья. Взглянув на экран, она радостно вскрикнула, – Это папа! – а Райан вмиг превратился в еще более сурового и непроницаемого джедая.
– Я передам от тебя привет! – уходя в комнату, кинула она брату.
Я наблюдала, как темная туча поглощала фигуру моего наставника.
Интересно, что за отношения у него с отцом? Точно не ванильные.
Захотелось подойти к нему и обнять. Мои ошалелые ноги даже сделали пару шагов. Но Райан встряхнул головой, взъерошил светлые волосы и, устремив на меня взгляд, произнес:
– Сегодня ты научишься плыть на каблуках. – и прежде, чем мое сердце пропустило удар, добавил. – Не волнуйся, я буду рядом и всегда успею тебя поймать.
И он не соврал, потому что ловил меня не один раз, и не два. Каждый раз щекоча мою кожу своим дыханием и обжигая тело сквозь тонкую ткань рубашки горячими ладонями.
Я успела сбиться со счета в количестве своих шагов, но ощутила существенный прогресс, очередной раз дефилируя по длинному холлу.
– Давай теперь спускаться по лестнице. – произнес мой наставник.
Я бросила измученный взгляд на белое великолепие, а в следующую секунду почувствовала, как меня поднимают на руки.
– Решил помочь тебе подняться наверх. Ты не против?
– Не против. – его рука на моей голой ноге распространила по телу заряды, от которых между ног становилось жарко. Щеки бессовестно краснели. Так странно. Одно время я была уверена, что никогда не смогу испытывать таких эмоций.
– Почему ты краснеешь? – его голос прозвучал серьезно и глухо. – Разве мы делаем что-то непристойное?
Не удивлюсь, если я по цвету кожи напоминала Хэлбоя.
– Нет.
Он аккуратно поставил меня на пол второго этажа. Наши тела все еще находились слишком близко друг от друга, его пальцы поправили мои волосы. Убрали непослушную прядь назад и коснулись шеи. Нежно, едва уловимо. Тахикардия, опять. Эти уроки плохо для меня закончатся…
– Ты же не упадешь? – спросил он.
И мой язык, опережая разум, произнес:
– Нет. Ведь ты рядом со мной.
Синева его глаз стремительно ринулась к черноте. Теплая мужская ладонь спустилась по спине, поглаживая кожу сквозь ткань рубашки и заставляя мое тело полыхать. Он остановился в опасной близости от бедра и глухо велел:
– Спускайся.
К счастью, спуск дался мне легко, и мой наставник даже удостоил меня небольшой похвалы. Окрыленная, я начала вновь подниматься, но неожиданно споткнулась, а затем оказалась прижатой спиной к телу Райана. Он одной рукой удерживал меня за живот и …
Я ощутила, как в мои бедра упирается что-то твердое.
Или нет? Может, мне показалось? Может, у него просто везде крепкие мышцы.
Меня снова подняли на руки.
Сознание вместе с телом не желали больше слушаться, отчаянно захотелось зарыться руками в его волосы. Вдохнуть его запах. И, чтобы хоть как-то помочь себе вернуть контроль, я лихорадочно вспомнила наставления подруги и нервно, словно цепляясь за соломинку, торопливо произнесла:
– Джордж! Джордж!
– Джордж? – вздернув бровь, спросил Райан.
Он остановился. Его голос царапнул кожу холодом. Во взгляде вспыхнула злость. И у меня возникло стойкое ощущение, что мой наставник сейчас перекинет меня за перила с фразой: «Асталависта, бейби».
– У Джорджа скоро игра. Просто вспомнила. Само как-то пришло.
Отвернув от меня глаза, он молча продолжил наш путь на второй этаж. Затем опустил на отрезвляющий пол и сурово кинув:
– На сегодня мастер-класс окончен. – пошел к себе в комнату.
А я молча стояла и смотрела на его удаляющуюся спину, не понимая, что его так разозлило. Моя провальная встреча с каблуками? Или же он полностью разочаровался моей походкой?
– Где наш мастер Йода? – спросила, появившаяся внизу Лизи.
– Сказал, что на сегодня занятие закончено.
– Отлично! Тогда собирайся, Хлоя, поедем по магазинам!
*
– Оскар плачет и мечтает быть в твоих руках, красотка! – подруга лежит на шезлонге, а руками изображает медленный танец rb, пока я устраиваю по ее просьбе сексуальный показ вокруг бассейна. – Ты все делаешь идеально. Идеально. Видишь, какого я тебе классного препода нашла? Для твоей роли в пьесе стараюсь. А ты еще бегство кролика тут устраивала. Ладно, не смотри так. Лучше продолжай меня соблазнять, мне дико нравится!
– При нем я постоянно спотыкаюсь… – опускаюсь на соседний рядом с ней лежак.
– Это одновременно странно и прекрасно. – Лизи задумчиво проводит пальцами по подбородку.
– Что прекрасного в том, что он считает меня бездарной?
– Не считает. Только не знает твой истинный потенциал, – коварно усмехается и продолжает дёргаться в такт одной ей известной песне, которую вскоре начинает напевать вслух.
Мы на секунду переглядываемся, а затем вскакиваем с лежаков и устраиваем дикие пляски.
Солнце согревает жаркими лучами и мои щеки покрываются пламенем, когда я вспоминаю наш урок с Райаном, который состоялся в эту пятницу.
Походка, жесты и взгляды были не единственными пунктами на пути к соблазнительнице. Они являлись ростками, начальными ступенями, разогревающими па до начала основного курса. А уже в нем Райан заставлял проживать с ним различные сценки, в каждой из которых мне, по правде говоря, даже не приходилось особо стараться, ведь следовало изображать влюбленность в него. В такие моменты, наставник говорил:
– Молодец, хорошо отыгрываешь влюбленный взгляд. – отчего я ощущала себя синьором-помидором, покрасневшим до кончиков волос, а потом вмиг становилась баклажаном от холодного добавления. – Но тебе не следует смотреть на меня с обожанием, Хлоя. Тебе надо меня соб – лаз – нять.
И, кажется, злость на себя в пятницу после этих слов взрастила во мне нужные плоды, потому что сцена по обольщению в кафе, которую мы играли, сидя за барным столом, продвигалась на удивление успешно.
Зрачки моего холодного наставника из безоблачной синевы перетекали в грозный ураган, а его лицо придвигалось все ближе, и я ловила сметающий все на своем пути и подкашивающий мои колени взгляд на своих губах. Красивая сцена…
Во рту стало сухо, и я ощутила чужое дыхание на лице.
Больше всего на свете мне хотелось, чтобы его губы коснулись моих, но в голове, как отчаянно защищающий границы тамплиер, вспыхнула Лизи, а над ее головой развевался на ветру флаг, на котором было вышито лицо капитана «Волков».
И я, кажется, пропищала самое глупое, что пришло тогда мне в голову:
– Джордж любит рисовать.
Брови Райана ползли вверх, рот чуть приоткрылся, а глаза заметали молнии, от которых захотелось накрыться тем воображаемым флагом.
– Вы там случайно не целуетесь? – закричала Лизи, появившаяся в дверях.
– Да разве мы можем себе такое позволить, – с усмешкой и полным безразличием ко мне, произносит ее брат. – Мы обсуждаем таланты нашего обожаемого Джорджа. – с этими словами его рука с силой хлопнула по столу. Он встал со своего места и вышел из комнаты.
После его ухода Лизи показала мне поднятые вверх большие пальцы рук.
*
Но больше всего меня приводит в замешательство другая сцена. Она не дает покоя… Мешает ночами спать.
Перед выездом он обнял Лизи и чмокнул ее в щеку. А затем и я оказалась в его крепких руках, утонув в самом сладком для меня аромате его туалетной воды и кожи.
– Я поцелую тебя очень сладко, Хлоя, когда ты прикоснешься к себе, мечтая обо мне. – тихо шепнуло мне в ухо его дыхание, и мое тело моментально покрылось взволнованными мурашками.
