Текст книги "Любовь и Боль (СИ)"
Автор книги: Чинара
Соавторы: Стеффи Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Любовь и Боль
Глава 1
Хлоя
– Ваша работа хороша, но… – мистер Мурдок морщится и пролистывает страницы моего отчетного проекта.
Мы сидим в душной аудитории, в которой закрыты все окна, а кондиционер сломался неделю назад, и его так и не починили.
На улице тридцатиградусная жара плавит улицы. На мне свободные голубые брюки из любимого лиоцеля и белая джинсовая куртка, застегнутая на все пуговицы. Потому что профессор Мурдок из тех, кто часто просит девушек в коротких юбках писать на доске повыше.
«Выше! Пишите выше! Еще выше!» – кричит он, а между тем его взгляд с нескрываемым удовольствием изучает бедра тянущихся к верху знаний студенток.
К счастью, предмет не профильный. И в следующем семестре я мужчину больше не увижу. Но от оценки, которую он поставит, зависит моя стипендия. По всем остальным дисциплинам получены оценки «отлично».
Мурдок единственный преподаватель, у кого мои работы вызывают вопросы.
«Это потому что ты не оголяешься и не улыбаешься ему. – учит лучшая подруга. – Он мерзкий, да. И голова всегда жутко грязная. Но чего тебе стоит разок прийти в топике? Разок. И все, готово.
– Кэлли Донован рассказывала, что с ней он даже руки распускал.
– Ну, я же не предлагаю: «Приди в топе и грудь ему на стол положи.» – улыбается наследница Тру Голд и по-доброму добавляет. – Хотя, у тебя не тот размер, там и не положишь.
– Они прекрасны, не смей их обижать. – борясь со смехом, закрываю ладонями грудь.»
– Вам не жарко? – спрашивает профессор, сально улыбаясь. – Может, расстегнете куртку?
«Да расстегни ты пару пуговиц, Хлоя Райт. – звучит в голове воображаемый голос подруги.»
Но я не могу.
Меня воротит от одной мысли, что весь мой труд и ночи, проведенные в библиотеке, ничего не значат, если этот имбецил не увидит участок оголенной кожи.
Либо оценивай меня за имеющиеся знания, либо – никак.
Ничего страшного, если снизит балл. Совру бабушке, что стипендию получила полностью. Тем более, мисс Лоринг, кажется, догадывается об увлечениях Мурдока.
В прошлую среду она позвала меня в свой кабинет. Пыталась выудить, как так получается, что везде мои работы зарабатывают восторженные отзывы и «отлично», а Мурдок склонен ставить непонятный «средний балл».
Она поддержала и заверила не волноваться, несмотря на то, что так и не получила от меня вразумительного объяснения.
Лоринг задействовала свои связи и теперь, даже при отсутствии высшего балла по предмету Мурдока, мне нет необходимости оплачивать всю сумму за обучение. Надо только внести небольшую часть. За что я ей очень благодарна.
К тому же я присмотрела себе парочку мест для летней подработки. Если устроюсь, смогу поднакопить немного денег, не стеснив бабушку.
– Мне не жарко, спасибо. – попытки улыбнуться проваливаются.
Сколько ни стараюсь, а прикидываться милой, когда человек мне не нравится, не могу.
– Ладно. – недовольно хмурит нос. – Вот здесь у вас странные сравнения, словно какой-то школьник писал. А здесь…
– Профессор! – в аудиторию входит студентка, одетая по всем канонам Мурдока.
Короткое твидовое платье, еле закрывающее пятую точку. Тугой хвост и темные стрелки.
«Мне нужна хорошая оценка!» – откровенно вопит ее наряд.
– О, мисс Дрейк, – тон профессора меняется сразу же.
Моя работа закрывается и отодвигается в сторону.
– Проходите. – указывает рукой и досадливо хмурится, когда я попадаю в его поле зрения, напоминая, что и неинтересно одетая студентка тоже все еще находится в кабинете.
– А Вы идите, – отмахивается от меня, – Оценку свою получите в ректорате на следующей неделе. Во вторник заходите.
– Хорошо. – встаю и уступаю место улыбающейся особе.
Вот же гадство!
Еще и на следующей неделе таскаться сюда из-за этого борова.
Выхожу из аудитории и прохожу между шумными толпами учащихся. Они обсуждают свои планы на время летних каникул. Везунчики. Отстреляются в эту пятницу и могут с чистой совестью идти отдыхать.
Прохожу по студенческой лужайке и направляюсь к небольшому фонтану, где ждет моя белокурая мисс совершенство.
– Ну что? Мы идем сегодня пить, кутить и отмечать? – с азартом протягивая ко мне руки для объятия, спрашивает подруга.
Наблюдает за ответной реакцией, проходится взглядом по ряду застегнутых пуговиц куртки и недовольно щурится:
– Вот даже одну не могла расстегнуть? А если бы ты тепловой удар в его кабинете получила? Что мне только с тобой делать, Хлоя Райт?!
Когда она злится, всегда вспоминает мое полное имя.
– Обнять, – не дожидаясь ответа, кидаюсь ей на шею.
– Знаешь, как заставить меня расчувствоваться, маленькая засранка.
– У нас разница в несколько месяцев.
– А по ощущениям намного больше. – закатывает голубые глаза.
1.1
Трое высоких парней, что-то бурно обсуждая, подходят к нам. В центре, как и всегда – Том Филинг. Красавец атлет с отсутствием стандартного набора мозгов. Но зато капитан футбольной команды, которого неделю назад моя подруга отбила у миловидной и молчаливой Тифани Спаркс.
На мои возмущения: «Зачем он ей?!» – мне, как недалекой, доходчиво предоставили объяснения во время макияжа глаз.
Лизи наносила тени, говоря:
– Терпеть не могу, когда хорошие девочки встречаются с придурками. Она повелась на гору бестолковых мышц. И, как и ты, не имеет никакого понятия о том, что он всего-то хочет ее немного потрахать, так как узнал, что она девственница. Получит свое и сразу бросит. Здесь я выступаю в роли защитника слабых, так как сама могу его поиметь, как пожелаю. А потом и расстаться без пролитых слез. – проверяя ровно ли прокрасились оба глаза, она добавила еще немного светлых мазков на левое веко. – Ну, или Том немного порыдает в подушку.
Моя подруга – Лизи Стил, наследница Тру Голд. Одна из самых умных девушек, которых я когда-либо встречала в своей жизни. И этот ум проявляется не в отличных оценках, а в хитрости и расчете. Она может продумать, смоделировать и привести в действие целую цепочку событий, на первый взгляд совершенно не связанных между собой.
Уверена, я знаю далеко не о всех ее аферах. После каждого откровения я несколько дней хожу глубоко потрясенная и периодически задаю вопросы:
А как ты… Ах вот, значит, почему… И это ты…
Но никто, кажется, никогда не догадывается о ее способностях, потому что внешне она походит на спустившегося с небес ангела.
У нее от природы светлые волосы, которым Франк, ее личный стилист, каждый месяц «Придает вид побогаче» – именно так она сама говорит. Небесно-голубые глаза, обрамленные густыми ресницами. И идеальная кожа! Никаких прыщей. Ни единого покраснения. Она может тоннами поедать шоколад и оставаться совершенной. А стоит мне немного увлечься, как на следующий же день лицо покрывается красными пятнышками «привет подростковая скорбь».
– Куколка моя, мы увидимся на выходных?
Том заключает девушку в объятия, в то время как два его додика-телохранителя из футбольной команды остаются ждать в стороне.
– О, мой красавчик, – отвечает Лизи, подставляя свои губы для поцелуя. – Пока не знаю. Ты же помнишь, я говорила тебе, что … – и поднявшись на цыпочки, она шепчет ему что-то на ухо.
Мы втроем с додиками наклоняемся к парочке, наклоняя левые уши вперед. Осознаю себя причастной к компании этих громил и делаю шаг в сторону. Демонстрирую, что мне совершенно не интересно, о чем таком, чего я сама не знаю, шепчет лучшая подруга футболисту.
Додики придвигаются еще ближе – мол, тебе не интересно, твое дело, нам интересно.
– Аааа, точно, точно – поддакивает между тем Том и разочарованно кивает, когда лапша перестает литься ему в уши. – Но я так долго не смогу.
– И я! – страдальчески произносит голубоглазая. – Но мы что-нибудь обязательно придумаем.
– Том, – окликает его один из парней по имени Билли. – Смотри, Джордж Шептон идет.
Джордж является капитаном конкурирующей команды. И он ломает стереотипы. Нет-нет, не внешние. Внешне он в топе красавчиков со своим метр девяносто, черными угольными волосами и карими глазами, которые вне поля игры всегда находятся под стеклами прямоугольных очков. Шаблоны он ломает тем, что хорошо воспитан, учтив, серьезен и получает оценки выше среднего.
– Эй, Джордж, – хмыкает в его сторону Том, – Готов к игре на следующей неделе?
Джордж, который сегодня одет в темные джинсы и серо-синее поло, на минуту останавливается с тремя толстыми учебниками в руках. Оценивающе смотрит на Тома и девушку в его объятиях. И слегка хмурится.
Моя подруга барабанит пальцами свою зеленую юбку.
– Да. – коротко отвечает юноша и поворачивается на меня. – Привет, Хлоя!
– Привет, Джордж.
Улыбается и идет дальше.
– Как же он бесит! – сплевывает Том.
Его мальчики мгновенно следуют его примеру. Массовый акт выброса слюны, показывающий единство рода. Рода ограниченно-головых.
– Нам пора! Есть срочные дела! – подруга чмокает футболиста, стреляет глазками в его охрану, хватает меня за руку и тащит от них прочь.
– Что у нас за дела? – ехидничаю я, доставая бутылку воды из сумки. – Побег от твоего нового парня?
– Побег. – честно признается. – И хочу побыстрее свалить отсюда. Ну что, едем к тебе за вещами?
Мы доходим до белого audi q7 и загружаем себя внутрь.
– Ты уверена, что это хорошая идея?
– Этот вопрос ты задаешь уже раз тридцать! – надевая солнечные очки Celine, негодует Лизи. – Что плохого в том, чтобы пожить немного у меня? Я тебе даже комнату отдельную выделила. Папа уедет, если ты его стесняешься. Хотя, чего там, он же отлично к тебе относится! Даже был готов оплатить твою учебу.
– Не надо мне ничего оплачивать, – испуганно произношу, пристегивая ремень безопасности.
– Ну, он же не сексуальное рабство предлагал, – усмехается подруга, трогаясь с места. – К сожалению, он относится к тебе, как к дочери, а-то я бы уладила.
– Уладила?
– Меня вариант мачехи в твоем лице вполне бы устроил. Но ты не слушаешь мои советы и ходишь к нам в этих своих пуританских нарядах. Нет бы покрутила своей задницей перед папой.
– Извини, доченька, – показываю ей язык. – У меня другие планы.
– У меня тоже, – усмехается подруга, выезжая на фривей. – Но ты же знаешь, мое призвание в этом мире – купидонство. Я родилась, чтобы сводить людей и делать их счастливыми.
– Открой свое агентство. – улыбаюсь я.
– А я думала об этом. – звучит вполне серьезный ответ, и машина перестраивается в правый ряд.
Глава 2
Райан
– Снято! Всем спасибо! Отлично поработали!
После этих слов участники съёмочного процесса радостно аплодируют друг другу.
Я тактично поздравляю юную Мирабеллу с первым днём на площадке. Отрицательно качаю головой Эрику, который несколько дней преследует мысль затащить меня в бар. И, тепло попрощавшись с командой, иду к своему трейлеру.
Очередной сезон «Калифорнийской Мечты» подошел к концу.
Надеюсь, рейтинги второй части окажутся такими же высокими, какие были у первой.
Это уже третий успешный проект, в котором я участвовал.
Хелен – мой агент – считает, что давно пора оставить глупые мальчишеские мечты о большом кино и посмотреть серьезно на сериальный мир, способный, при правильном выборе ролей, подарить ничуть не меньше денег и поклонников.
Ну, а мнение академии она просит засунуть себе поглубже в задницу. Откровенно подмечая: «Они отымеют тебя без предварительных ласк, мой мальчик. Тебе не понравится. А ведь тебе почти тридцать.»
Лето в Лос-Анджелесе похоже на пекло. Стоит выйти из помещения на улицу, как попадаешь из прохлады кондиционеров в беспощадную жару. Схожие ощущения возникают при мысли, что только вчера тебе было не полных двадцать лет, а потом бац! И через месяц стукнет тридцать.
Тридцать, мать его…
Для Голливуда слегка староват. Тем более, если желаешь попасть из мыла¹ в полный метр. Но мальчишкой, еще в семь лет, стоя с игрушкой в руках перед зеркалом, я часто репетировал речь, представляя, как получаю Оскар за лучшую мужскую роль. Этот упрямый паренек все еще живет во мне и никак не хочет сдаться. Хоть и повидал прилично дерьма за время своей карьеры.
Трейлер возвращает потерянную прохладу. Открываю мини холодильник. Достаю стеклянную бутылку колы, откручиваю крышку и с наслаждением вливаю содержимое себе в рот. Вытаскиваю телефон из заднего кармана брюк, устраиваюсь в серовато-желтом кресле и быстро проверяю почту.
Ответа, которого я жду, нет.
В мессенджере висит письмо от Хелен с поздравлениями по поводу окончания сезона. Она назначает мне встречу в ресторане Сан Антуан через две недели. Ее выработанная годами традиция. Мой агент всегда видится со своими подопечными только через две недели после крупного проекта. И в тот же день подписывает контракт на следующую картину.
В данном случае – это третий сезон «Калифорнийской мечты». Его съёмки начнутся через три месяца. А значит, я смогу устроить себе долгие выходные. И походить на кастинги.
Хелен будет недовольно кривиться, но угрожать расторжением договора, как в первом сезоне «Друзей Джилл», не станет.
Еще пара писем, не требующих внимания, и откровенная открытка от Зоуи. Она клянется, что не может уйти сегодня с читки роли, чтобы отпраздновать со мной окончание съёмок. Но, как очень хорошая девочка, уверяет непременно всё исправить при встрече. Старательно и прилежно.
Несколько сообщений с поздравлениями от мамы, с кучей сердечек. О том, какая блестящая звезда ее сыночек.
«Не сомневаюсь, что и весь следующий год ты будешь в рейтинге лучших, мой талантливый красавчик! ♥♥♥»
Впрочем, после этого идет просьба подъехать к ней завтра на виллу и побывать на закрытой вечеринке.
Мама…
Организовываешь тусовки со своими великовозрастными подругами, а меня просишь на них присутствовать ради своего откровенного хвастовства.
«Пусть завидуют и пускают на тебя слюну.» – в пьяно-откровенные моменты признается она. Тогда как в трезвом состоянии называет вещи совсем другими именами.
Усмехнувшись, кидаю телефон на круглый столик и снимаю футболку. Следует освежиться до отъезда. Стягиваю брюки вместе с трусами и направляюсь в душ. Все же я буду скучать по своему комфортному трейлеру, с которым нам есть, что вспомнить.
Мысли об Эмилии, встающей на колени, всплывают в голове, и стояк не заставляет себя ждать.
Не стоит…
Она осталась в прошлом и сейчас крутится перед своим уже законным мужем Ларри Гарном.
«Ты хороший, – шептала она мне. – Но нам не нужно себя связывать обязательствами, мы же в самом начале своего пути, понимаешь? Не будем торопиться.».
А Ларри успел к тому времени снять два фильма, и оба неплохо подняли кассу. Связывать себя с ним для удачного движения карьеры вверх было тактически верным решением.
Это понятно, я ее не виню.
Но поступил бы так же я?
Нет.
Буря между ног успокаивается. Выключив воду, насухо вытираюсь полотенцем и, обмотав его вокруг бедер, снова подхожу к холодильнику.
Никогда не ем в процессе съемок. Просто не могу. И удивляюсь, как коллеги во время перерывов набрасываются на еду.
Для меня всегда важно от начала и до конца оставаться в образе. Не имеет значения играю я небольшой эпизод или мне отдана главная роль.
«Ты рабочая лошадка! – довольно усмехается Хелен. – И это очень хорошо. Не пытаешься выехать, надеясь только на свою красивую мордашку. Любишь вкалывать. Сможешь далеко пойти. Не как эти, молодые… Сыграют одну маленькую сценку и начинают пальцы гнуть!
– Ты сама подписала с ним контракт, – улыбался я, попивая минералку.
– Не беси. – клешня краба, которую она уверенно держала с помощью щипцов, пока мы сидели в ресторане Турави, разломалась на две половины.»
Мой желудок обычно сообщает о голоде где-то через час после окончания съемок. Вроде оставалась вчерашняя китайская еда. Заглядываю в холодильник, как раздается стук в дверь трейлера.
Если снова приперся Эрик…
Но это оказывается не он.
2.1
На пороге стоит Мирабелла. Она успела переодеться в легкое желтое платье, еле прикрывающее молодую, но уже удачно доработанную хирургами, грудь. Немного влажные волосы говорят о недавнем душе, а запах алкоголя свидетельствует о паре бокалов шампанского, которые она себе позволила вместе со съёмочной группой.
«Хоть сделай вид, что ты тоже пьешь. – шипела на меня Хелен в самом начале нашего знакомства.
Мы тогда отмечали окончание работы над пилотным эпизодом. И она первый и единственный раз приехала меня поддержать.
– Но я же не пью.
– Так ты актер, сделай вид.
– Но я же сейчас не играю. – широко улыбаясь, я взял в руки бутылку минералки.»
В провокационно коротком платье Мирабелла смотрит на меня снизу-вверх и по одному взгляду я понимаю, зачем она пришла. Ей вроде совсем недавно исполнилось двадцать три. Она успела сняться в молодежном хоррор сериале «Вспышки» и ещё парочке рекламных роликов.
Пару недель назад наш продюсер Майк шел на итоговый просмотр каста для роли Дэйни. Новая героиня должна была появиться в последней серии сезона, заставить зрителя ахнуть от неожиданности и полноценно вступить в фильм только в следующей части. И, кажется, мое мнение в тот день помогло этой девушке получить роль.
Я не преследовал никаких целей, наблюдая за пробами. Только отметил, что Мирабелла вжилась в образ лучше остальных трех кандидаток. Собственно, когда Майк повернулся ко мне с вопросом «что я думаю», именно это я и озвучил
И сегодня, к счастью, выбранная актриса доказала, что я оказался прав. А продюсер решил просветить всех на площадке, какой мы сделали правильный выбор, благодаря моему зоркому взгляду.
Она кусает губу и смотрит на мой оголенный торс. Призывно и хищно. Отлично исполняя в фильмах роли невинных девушек, Мирабелла тут же сбрасывает с себя эту маску в реальности. Стоит лишь однажды посмотреть ей в глаза дольше чем на минуту, чтобы убедиться – она знает, как и чего хочет.
В начале своей карьеры я вёл себя, как дурак. Устраивал девушкам вместо прелюдии викторины из вопросов:
«Ты действительно этого хочешь?»
«Уверена?»
«Понимаешь, я и моя роль в сериале, это разные люди…?»
В ответ получал лишь недоумение и скучающее ожидание. Поэтому, к чему ненужные разговоры? Они знали и понимали всё намного лучше меня.
– Входи, – широко открываю дверь, пропуская актрису внутрь.
Зайдя, она заинтересовано смотрит по сторонам. Округляет зеленые глаза и приоткрывает пухлые чувственные губки.
– Ты сегодня молодец. Отлично сыграла. Присаживайся, – киваю в сторону дивана, а сам двигаюсь к холодильнику. – Хочешь чего-нибудь выпить?
– Нет, спасибо.
Девушка стоит напротив и немного растерянно переминается с ноги на ногу.
Интересно, играет или нет?
Достаю бутылку воды. Прохожу к креслу и сажусь. Неспешно открываю крышку и делаю пару глотков. Широко расставляю ноги. Мирабелла вдруг резко преображается. Потеряв всякий стыд, с интересом скользит по мне глазами.
Семь дней в неделю у меня по расписанию – зал. И ни одного пропуска в течение пяти лет.
– Хотела тебя отблагодарить… – облизнувшись, произносит она.
– Иди ко мне.
*
Я никогда не изменял Зоуи, пока она сама не сообщила мне «о возможных исключениях».
– Ты же согласен, что мы работаем в такой сфере, где иногда совсем… – она на миг запнулась. Мы лежали с ней на кровати после секса. – Не обойтись без постели. Ну никак…
Её белокурые кудри лежали у меня на груди.
Я слышал стук ее сердца. И нет, я не был с ней согласен.
И никогда не разделял этих взглядов. Но знал, что у нее намечаются пробы к Саймсу Макфри. А тот проверял актрис на профпригодность разными методами. Ведь какая разница, если девушки не против, а награды облепляют каждый новый фильм, как пчелы уникальный цветок.
– Согласен. – сказал я.
Зоуи была не самой лучшей актрисой. Это доказывалось ее вздохом облегчения. Именно поэтому ей были необходимы все возможные способы.
– Тогда мы будем закрывать глаза на маленькие шажки налево? – улыбнулась она мне. – Как на карьерные издержки, хорошо?
– Отличная идея, дорогая. – чмокнул ее в лоб.
Каждый раз я испытывал стыд перед Зоуи, когда во время нашего с ней секса перед глазами всплывал образ Эмилии. А предложение о карьерных издержках помогало сбросить с себя гнетущее чувство вины. Да и на что я рассчитывал, начав отношения только ради того, чтобы забыть испанку? А потом встречи как-то сами собой вошли в привычку.
*
Мирабелла сидит на полу передо мной и молча ожидает продолжения. Обнаженная грудь поднимается и опускается. Ее желание еще не выплеснуло себя наружу, как мое.
Беру девушку за руку и, притянув, сажаю на колени спиной к себе. Убираю с одного плеча волосы и начинаю нежно покусывать загорелую кожу.
– Хотела тебя еще со старшей школы. – произносит она с придыханием.
Интересно, врет?
– Мастурбировала, думая обо мне?
– Да, – отвечает без тени смущения, а затем вскрикивает. – Ой, – и начинает нервно поднимать лямки платья. – Кажется, сюда идут.
– Не волнуйся, дверь закрыта.
Шторки опущены, но через небольшой проем я вижу вышагивающего в нашу сторону Эрика.
Все же приперся…
Мирабелла спешно встает, поправляет свой наряд и протягивает мне валяющееся на спинке стула полотенце. Благодарю и кидаю его в сторону. Достаю из шкафа джинсы, быстро натягиваю, а следом надеваю серую футболку.
– Ты же трахнешь меня в другой раз? – со странной неуверенностью в голосе спрашивает она.
Так…
Я рассчитывал, что мы оба понимаем всю несерьезность и одноразовость происходящего.
– Эмм… – тяну я, а фигура Эрика уже маячит рядом с трейлером.
– Это просто секс, – широко улыбаясь, успокаивает меня актриса. – Ничего больше, я все понимаю.
Возвращаю ей улыбку и успеваю вовремя открыть дверь.
Мирабелла вылетает из нее, словно бабочка. Лепечет слова благодарности за удачную совместную работу. Невинными глазами кивает в сторону Эрика, после чего убегает прочь. Но мой коллега старше меня на пять лет и намного опытнее.
– И как? – прищурившись спрашивает он.
– Что как? – усмехаюсь.
– Ты же трахал ее сейчас, а не метод Станиславского описывал?
– Может, трахал ее по методу? – впускаю его внутрь.
– Ну и отлично. Тогда пойдем сегодня в бар. Тебе не надо никого трахать, улыбайся и завлекай, а я сам все сделаю.
– Да ты и без меня справишься.
– Без тебя скучно, да и рыбка мельче попадается. А ты вон Мирабеллу шпилил, которую, говорят, Майк на днях хотел на коленки поставить, но та так отыграла невинное недоумение, что рисковать не стал.
– Да ладно?
– Ну да. Ты же знаешь, сейчас прям мода пошла с судами. Думаю, не захотел рисковать.
Мой телефон на столе начинает вибрировать. Новое сообщение приходит от сестры. Она не скупится на слова.
«Братик ♥ ты забыл обо мне? Поздравляю с окончанием съемок! Й-ю-ху! Сколько женских сердец пострадало? Верю в твою сознательность, которая приведет тебя на три месяца к нам. Папа тоже будет рад. Он просил тебе написать поздравления! Ты же знаешь, он занят и вечно в делах.
Приезжаааааай! Ну, пожалуйста! Пожааааалуйста!
Тебе от твоего Беверли – Хилза до Саннивейла ехать всего 561.21 km! Совесть имей, а не только женщин! Я тебя так тоналкой замаскирую, что никто не узнает! Не верь гримерам, я лучшая! Сможешь насладиться уединением и обществом прекрасной сестры.
Твоих назойливых фанаток обещаю денно и нощно отстреливать!
ХО – ХО.
Жду! Жду! Жду!
P.S. Папа завтра уезжает на четыре месяца в Сан-Франциско – это я к слову уточняю.
Твоя коварная Элизабет.»
– Тебе сценарий на телефон прислали? – спрашивает Эрик.
– Ага, – киваю. – Что-то вроде того, поэтому обдумаю и, может, поеду паковать чемодан.
– Вылетаешь в другой город?
– Да. Еду в Саннивейл, – улыбаюсь я.
