Текст книги "Любовь и Боль (СИ)"

Автор книги: Чинара

Соавторы: Стеффи Ли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 53

Райан

Ее крик, способный содрать кожу, все еще стоит у меня в ушах, пока я спешно моюсь в своем трейлере.

Что такого мог сказать ей Галахер, чтобы превратить игру в апатию, в которую она филигранно ступала из дубля в дубль, в настоящую, отчаянную борьбу, полную ужаса и слез без всяких стиков?

Хлоя справилась со сценой настолько блестяще, что я испугался, когда посмотрел на нее после прозвучавшего в воздухе долгожданного слова: «Снято!». Ее и так светлая кожа побелела еще сильнее, придав девушке сходство с живым призраком, а глаза лишь подтверждали полное безразличие к окружающему миру.

– Все в порядке? – уточнил я, помогая ей подняться.

Она не ответила, только легонько кивнула.

Джон остался доволен и съемки на сегодня объявили законченными. Русалочка зашагала к своему трейлеру, а меня не отпускало ее состояние, тонкой нитью притягивая идти вслед за ней. Как верный сумеречный пес, я проводил ее до трейлера и, удостоверившись, что она зашла внутрь, ушел к себе.

А что еще я мог сделать?

Выхожу из душа, наскоро вытираюсь полотенцем, натягиваю джинсы, валяющиеся около кресла и достаю из шкафа новую черную футболку с надписью «LA». Открываю холодильник, чтобы в очередной раз убедиться, что он пуст и принимаю решение заехать перекусить куда-нибудь по дороге. Взяв со стола ключи от машины, выхожу из трейлера.

Ночь уже успела объявить свои права и призвала миллионы огней города ангелов вступить в борьбу с ее тьмой. А невыносимая жара, наконец, утихла, но обещает явить себя завтра вновь, если прогноз моего телефона не врет.

Большая часть съемочной группы разъехалась, и на своем пути к парковке, я встречаю только девушку в смешном сиреневом платье. Это Эшли, гример. Я видел, как они часто болтают во время перерывов с русалочкой.

Пожелав ей хорошего вечера, все же не выдерживаю и как бы невзначай уточняю:

– Эшли, не знаешь, Хлоя уехала? А-то мы договорились сегодня кое-что обсудить по поводу съемок, но не успели.

– Не знаю. – задумавшись, отвечает девушка, поправляя розовую челку и кусая губу. – Не помню, чтобы видела, как она выходила из трейлера.

– Ясно. – улыбаюсь. – Спасибо.

Дохожу до машины и останавливаюсь.

Думаю.

Матерюсь.

Сажусь в машину.

Снова матерюсь.

Выхожу из салона и шагаю к трейлеру Хлои.

Сам не знаю, что делаю. Но не могу уехать. Не могу уехать, не увидев и не убедившись, что с ней все в порядке. Ее лицо и тот взгляд преследуют меня.

Скорее всего, она давно ушла, и сейчас закрытая дверь как следует расскажет мне о собственном идиотизме. Но что-то ведет вперед мои непослушные ноги.

Наконец, добираюсь до ее трейлера. Поправляю волосы, и зачем-то бороду.

Стучу.

– Хлоя!

Тишина. Но свет горит.

– Хлоя? – пробую потянуть дверь на себя, и она подается.

Не заперто. Неуверенно шагаю внутрь, но русалочки там не оказывается.

– Хлоя?

Меня настигает шум воды. Медленными и тихими шагами, как самый настоящий вор, двигаюсь на звук к небольшой душевой и дойдя, останавливаюсь как вкопанный. Совершенно голая русалочка, сжавшись, сидит на полу под струями воды.

– Хлоя? – говорю тихо, но она не реагирует.

И в эту минуту я все понимаю.

Мысли и флешбеки разговоров с ней и с Лизи складываются в картину, от которой хочется со всей силы врезать кулаком об стену и завыть. Найти гребаного мудака и нахрен отрезать его член с гнилыми яйцами.

Отбросив ненужные правила приличия, я шагаю внутрь и, выключив воду, снимаю с крючка большое белое полотенце. Аккуратно замотав в него русалочку, поднимаю девушку на руки.

– Райан. – тихо шепчет она, когда я опускаюсь на диван и сажаю ее к себе на колени.

Обвивает меня тонкими ручками и голос надтреснуто произносит:

– Я не хотела, знаешь… Я тогда совсем этого не хотела…

Хрупкие плечи подрагивают, а я крепче обнимаю ее, стараясь согреть. Меня сжигает изнутри ярость и осознание собственного ничтожества и беспомощности. Мысль, что я ничем не могу ей сейчас помочь уничтожает.

– Тихо, тихо. Все хорошо. Я с тобой. – она доверчиво прижимается, не сопротивляясь моим поцелуям, покрывающим мокрые волосы и лицо.

Не знаю, как долго мы сидим, крепко сжимая друг друга в объятиях.

Время перестает существовать. Как и пространство вокруг. Нет ничего. Только она, я и наша необходимость друг в друге.

Когда Хлоя прекращает дрожать, я решаюсь задать вопрос.

– Почему ты не рассказала мне тогда?

– Я боялась, что стану тебе противна. – полные страдания и боли глаза обращаются на меня. – Боялась, ты посчитаешь меня грязной и не захочешь больше никогда ко мне прикасаться…

Наклонившись к ее уху, ласково целую и шепчу:

– Я люблю тебя, Хлоя. И этого ничто никогда не изменит. Ты для меня самое чистое и совершенное создание на всем свете.

Она на секунду обращается в камень, а затем ее плечи снова начинают дрожать.

Наши губы встречаются и сливаются в нежном поцелуе, в котором она без слов отдается мне. Но стоит ему закончится, как русалочка отодвигается:

– Спасибо, что побыл со мной сегодня. Но я встречаюсь с другим. Он очень хороший человек и не заслуживает подлости. Поэтому тебе лучше уйти, Райан.

Глава 54

Хлоя

Утром я просыпаюсь сама, без будильника, который предусмотрительно выключила еще вечером. Ехать сегодня на площадку нужно только к обеду, поэтому могу себе позволить поваляться в постели чуть дольше обычного.

Его слова вчера сумели прикоснуться к какой-то особой кнопке, запрятанной где-то глубоко внутри меня. Потому что первый раз за долгое время, стоя в душе, мне не хочется проходиться мочалкой по телу снова и снова. Одного раза оказывается вполне достаточно.

Я более не чувствую на себе постоянную, ничем не смываемую грязь, проникшую под кожу. Ее больше нет. И протерев рукой запотевшее овальное зеркало, встречаю в отражении довольную, улыбающуюся мне девушку.

Чистую.

Счастливую.

Правда, улыбка на моем лице гаснет, стоит возникнуть мысли, смывающей меня с верной дороги. Мысли о том, как сильно хочется снова увидеть его, прижаться всем телом. Вот так, голой, без какого-либо смущения. Зарыться руками в мягкие волосы. И в ответ получить прикосновения сильных рук, обжигающих тело даже самым слабым касанием. Мысль эта неправильная, предательская и скверная.

Я встречаюсь с другим.

С человеком, который был рядом в сложные минуты и который столько всего для меня сделал. И чем я плачу ему в ответ? Похотливыми фантазиями о другом? О том, с кем он ходит в бар и кого с недавних пор начал называть своим другом, приводя меня от этого в ужас. Нет. Нет, это чудовищно.

Антуан такого не заслуживает и никогда ничего не должен узнать. Я не могу его предать. Не могу. Не имею права. Иначе буду самым мерзким и подлым человеком на свете.

А ведь мы с Райаном уже два раза целовалась …

От одного мимолетного воспоминания по телу проносится жар. Закрыв глаза, представляю, как он стоит позади меня, как его мягкие губы скользят по шее, оставляя дорожку поцелуев. Сильные руки ложатся на живот и, нежно поглаживая кожу, поднимаются вверх. Обхватывают грудь, а пальцы игриво дразнят соски.

Низ живота наполняет сладкая истома и, открыв глаза, я сталкиваюсь в отражении с затвердевшими сосками и телом, раскалённым желанием.

Молодец, Хлоя. Почитав себе нотацию о морали, ты тут же шагнула в болото похоти. Просто браво, Райт.

Не желая и впредь играть в одиночное лицемерие, обматываюсь полотенцем, влезаю ногами в мягкие серые тапочки и направляюсь на кухню. Вожделею встречу с ароматным кофе и пытаюсь вспомнить, что вкусного для завтрака найдётся в холодильнике. Можно приготовить омлет с сыром…

Стук в дверь оставляет меня без выбора. Немного удивившись, меняю направление движения.

Антуан? Не похоже на него. Он всегда предупреждает заранее.

Тогда, может, Сэм? Но тоже как-то сомнительно.

Райан…

Вот о ком, я не могла подумать. Но именно он стоит на пороге и внимательно смотрит на меня. В темных джинсах и темно-синем поло. В руках он держит три больших бумажных пакета. А глаза не спрятаны за черными стеклами очков и сейчас, как два океана проходятся по моему, обмотанному в полотенце, телу, вызывая в нем мгновенные податливые волны и наполняя сознание ненормальной мыслью случайно сбросить с себя это ставшее лишним полотенце.

Кажется, сегодня я побью рекорды предательских мыслей и сгорю в праведном огне, когда, наконец, моя совесть возьмёт вверх.

– Привет. – бархатным голосом, усугубляющим мой полный утренний неадекват произносит мой гость.

И для полноты образа добавляет улыбку, заставляющую миллионы женщин немедленно таять. Нервно сглотнув, скрещиваю руки на груди, надеясь, что ответные приветствия моего порочного тела он не заметит.

– Извини, что так рано и без предупреждения тебя побеспокоил. Просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь и заодно привёз тебе круасанов и разных булочек. Антуан как-то говорил, ты их очень любишь. – он немного виновато морщится при упоминании третьего действующего лица и протягивает мне бумажные пакеты, которые оказываются довольно тяжелыми. – И у меня есть для тебя еще один сюрприз… – его улыбка снова начинает затмевать мое сознание.

Но вместо обычных слов приветствия или благодарности, мой рот выпускает на свободу мучившие горло, вопросы:

– Почему за эти два года ты ни разу не появился? Почему не связался? Не пытался позвонить или встретиться… – слова вылетают сами, не давая времени их обдумать. – Почему так просто отпустил, если то, что ты вчера сказал правда и ты меня … – но договорить так и не получается.

– Правда. – врезается в меня наполненный свинцом ответ Райана, облачая его в маску напряжения.

В эту минуту откуда-то слева слышатся быстрые шаги и с криком:

– Сюрприииииз! – появляется моя любимая блондинка.

Она в светлых джинсовых шортах и синей рубашке, на ногах лимитированные nike air force, а в ушах сверкающие бриллиантовые серьги-капли. Озорная улыбка, способная осветить любую темную дорожку и руки готовые заключить в крепкие объятия.

– Терять сознание от счастья не стоит, но вот искренним объятиям быть!

– Лизи! – издаю радостный вопль и кидаюсь ей на шею, стараясь не убить случайно пакетами. – Ты же говорила, что у тебя не получается приехать? Я бы тебя встретила!

– Иначе не было бы сюрпризом. Меня встретил мой звездный водитель. – указывает на брата. – Правда я сразу отработала свой проезд, отгородив пострадавшего от назойливой фанатки, готовой на все ради прикосновения к его цветочку. – гордо заявляет она и тут же получает гневное:

– Элизабет!

– Чего ты завелся? Сам же вопил, как недотрога, что тебя почти полапали там прилюдно. – не унимается Лизи, многозначительно тыкая на его ширинку, а затем обращается ко мне. – А ты нас не впустишь внутрь, Хлоя-моня?

– Ой, конечно! Заходите! – только сейчас понимаю, что мы все это время стоим в коридоре.

– Какая милая квартира! – восклицает Лизи, осмотрев все мое жилье за пару минут.

По сути, квартира самая обычная. Довольно небольшая и выполненная в скандинавском стиле, с одной спальней и уютной просторной кухней.

– Я, наверное, поеду. – неуверенно произносит Райан, который, в отличие от своей сестры, не спешит плюхнуться на плюшевый серый диван в гостиной.

– Посиди хоть немного с нами, а потом поедешь. Ты же наверняка ничего с утра не ел. А если Хлоя поделится с нами всем тем, что ты для нее купил, то мы все сможем нормально позавтракать. – она говорит быстро и уверенно, не давая ему и шанса вставить слово.

Он нерешительно поворачивается ко мне, и я считываю все его сомнения по одному только взгляду.

– Конечно, оставайся. – заверяю радушно.

Не выгонять же его и не требовать в присутствии Лизи немедленно ответить на вопросы.

– Сейчас я быстро оденусь и все вместе позавтракаем.

– Как в старые добрые времена! – восклицает подруга. – И, кстати, можешь не переодеваться и ходить в этом белом полотенце и дальше, – хитро подмигивает мне.

Кажется, мы вдвоем с Райаном готовы ее немного придушить.

– Чего вы так на меня уставились? Ты прямо на русалочку в нем похожа. Которая только вышла из пены морской. – сравнение не ускользает от нас обоих.

Райан, предлагая помощь, забирает пакеты и относит их на кухню, а я спешно удаляюсь в спальню переодеться.

Закрывшись, успокаиваю себя и уговариваю сердцебиение вести себя здраво. В том, что мы позавтракаем втроем нет ничего предосудительного. И потом я же не в самом деле буду ходить перед ним в полотенце.

А ведь он так смотрел.

Все это время, я кожей ощущала прикосновения его взгляда.

Одеваться, как на светский прием, нет смысла, поэтому надеваю бежевый шелковый комплект белья от Victoria’s secret, а сверху хлопковые синие шорты и белую майку с нарисованным на ней Стичем, с радушной надписью «Hugs!». Собственно, в таком виде я обычно и хожу по дому.

Вдох.

Выдох.

И моя лучшая походка и я выходим из комнаты и идем на кухню.

Вселенная, ну зачем он так смотрит. Но сладкая пытка длится всего миг, потому что в следующую секунду он снова улыбается сестре, с которой о чем-то беседует.

Видимо, путь мой действительно указывает на огненный вертел – огорчение слишком явно бьет в груди от мысли, как мало задержались на моих ногах глаза Райана.

Надо думать, о еде, – убеждаю себя на кухне и открываю крафтовые пакеты. Лизи права, нам троим этого хватит сполна. И не только на завтрак. Круасаны, различная выпечка с кремом, печенья, сэндвичи, слойки, пончики, капкейки. Сложно так сразу понять, чем он руководствовался при выборе…

– Думаю, он решил скупить пару магазинов. – читает мои мысли подруга, практически проталкивая своего брата на кухню. – Если бы не эти остановки у нескольких кондитерских, мы бы приехали к тебе намного раньше.

– Элизабет! – желваки на скулах Райана идут в пляс.

– И главное не разрешил мне по пути ничего попробовать, представляешь? Жадина. – они усаживаются за столом, и девушка с аппетитом тянется к малиновой слойке.

Телефон Райана звонит, и он уходит из кухни обратно в комнату. Проводив его взглядом, подруга поворачивается ко мне:

– Ты же не против, если я у тебя останусь?

– Конечно, нет! Я же сама тебе предлагала остаться у меня, если приедешь.

– Помню, поэтому и уговорила его везти меня сразу к тебе. А-то он собирался отвезти меня к себе и только потом заехать к тебе, представляешь? – она с аппетитом жует и смотрит на меня любопытными глазами, словно пытается узнать начинку. Молчание быстро перестает быть ей интересным, и она тише добавляет. – И часто он к тебе по утрам заезжает с провизией?

– Да это первый раз! – возмущенно отвечаю, поперхнувшись чаем.

– Ах, это ваш первый раз! Так вот почему ты вышла к нему в полотенце…

– Лизи!

– Девушки, – в дверях появляется Райан. – Мне нужно будет уехать, извините не смогу остаться.

– Нам больше достанется. – пожимает плечами его сестра. – Только не забудь занести мой маленький чемодан.

Когда дверь за ним закрывается, подруга радостно восклицает:

– Ура, он перестал быть Волан де мортом!

– Что? – кусаю круассан.

Вкус, конечно, не сравнится с теми, которые делают во Франции, но тоже неплохо.

– Райан был тем, о ком нельзя говорить. А сейчас можно! Ой, даже не отрицай, по твоему лицу все вижу! И ты мне все расскажешь, – азартно блеснув глазами, произносит подруга. – Иначе я отберу у тебя всю эту еду. – бессердечно грозится она.

Глава 55

Райан

– Вот дерьмо. – произнёс Сэм Тойлон, когда мы первый раз столкнулись с ним на съёмочной площадке.

Он нервно обвел глазами павильон и только после того, как убедился в отсутствии своей подопечной в зоне видимости, протянул мне руку для приветствия.

– Тоже рад видеть. – усмехнулся я в ответ.

Мне уже давно нечего было терять, а вот агент русалочки боялся, и страх отчетливо читался в его глазах. Значит, правильно я думал – он ничего не рассказал ей о наших встречах.

И почему это меня расстраивает, разве не я сам его об этом просил? Я.

– Пошёл в жопу! – а это его первая фраза при нашем знакомстве в Париже. – Я тебя к своей девочке и близко не подпущу! – напоминая разъярённого медведя, защищающего своего детеныша, грозно говорил здоровяк. – А если попробуешь выкинуть что-нибудь, натравлю на тебя лягушачью полицию, сказав, что пытался лезть к моей широкой заднице!

– Но я…

– Вали я сказал! Она тебя больше не желает видеть, понял?

В первый мой приезд город любви встретил меня серостью и дождем. И холодом, умножающим глухое одиночество. Не понимаю тех, кто обожает это мрачное место. Я точно не в их числе. Для меня Париж стал главным разлучником, забравшим и спрятавшим от меня русалочку.

Подобраться к актеру во время плотного графика съёмок сложно, а при наличии такого опекуна, как Тойлон, коршуном охраняющего своих подопечных…

– Почти невозможно. – вынесла вердикт Хелен, сделав большой глоток вина за столиком нового модного ресторана Sunset, куда ей удалось затащить меня руганью и старыми клятвами. – Если только ты его там не пристрелишь. Я понимаю, что ты влюблён, мой мальчик, но, надеюсь, не настолько не в себе.

– Не настолько. – подавленно подтвердил я.

– Очаруй его. Твоей харизме поддаются все, независимо от пола и возраста. – она кинула многозначительный взгляд на соседний столик и ехидно добавила. – Вон та женщина, кажется, забыла, что пришла сюда с мужем и ребенком и все время смотрит на тебя, как на луч надежды.

Аура недружелюбного города-разлучника очевидно сбоила мою харизму, открывая Тойлону истинную и паршивую натуру Райана Лива, отчего первые два раза моего приезда я был словесно отправлен им в самые сказочные направления.

Мне оставалось только урывками наблюдать ее игру, спрятавшись в толпе зевак или скрывшись под крышами какого-нибудь кафе.

На третий раз погода смилостивилась, подарив лучи хоть и не теплого, но все же солнца. Она перестала неисправно засорять эфир, и какая-то искра, в которую я уже сам давно перестал верить, наблюдая в зеркале лишь убогое подобие себя, попала на старика. Разжалобила его послать меня в новое путешествие только после короткой встречи в баре.

Интерес к моей пламенной речи был демонстративно показан мне сразу же в довольно бесцеремонной форме.

Стоило нам сесть за небольшой столик, а мне попытаться открыть рот, как Тойлон достал книгу, которую всю дорогу нёс подмышкой, раскрыл ее и, сосредоточенно сдвинув брови, начал читать.

Увесистый, толстый и потёртый томик «Источника» Айн Рэнд. Уставившись на каменного человека, изображённого на красной обложке, я закрыл рот обратно и стал ждать.

Через минуту Сэм недовольно буркнул:

– Ты пришёл помолчать? Клялся же, что нам надо встретиться? Или захотел поесть за мой счёт? Времени у меня мало, поэтому если это все, тогда я лучше встану и пойду. – и досадливо перелистнул страницу.

Тогда-то я начал говорить. Но совершенно не то, что собирался. Не то, что готовился сказать все те часы, которые летел в этот недружелюбный город, прорабатывая интонацию каждого слова.

Заготовленный сценарий слетел с меня, словно старая кожа, давая выход откровенной и чистосердечной исповеди. Нельзя было юлить или выкручиваться – я это понимал. Поэтому рассказал все, как есть.

Только вместо священника передо мной сидел Сэм Тойлон, уткнувшийся в «Источник». Говорил я дольше десяти минут, которые он щедро выделил. Но мужчина ни разу не стал меня останавливать, лишь добавлял временами меткие тихие ругательства в некоторые части истории. Когда последнее слово вылетело изо рта, я замолчал и почувствовал себя полностью опустошенным.

Он не простил мои грехи, только небрежно подтолкнул стакан с водой и кинул сухое:

– Пей.

Повинуясь, я взял стакан в руку и выпил всё до капли. И тогда он, наконец, закрыл свою книгу и хмуро посмотрел на меня:

– Ты редкостный кретин, раз не поверил Бэмби. Но я такой же идиот, когда ревную. Поэтому поступим так…

Как я понял, русалочка превосходно вжилась в роль своего персонажа, и Сэм боялся, как бы наша встреча не помешала игре его подопечной.

Первая роль, к тому же главная, требует определённой концентрации. А наводить в девушке смуту из-за оказавшегося придурком бойфренда, агент не хотел. Однако через три месяца все самые напряженные моменты должны были быть отсняты, и он не видел причин снова гнать меня в шею, обещая организовать нам с ней встречу.

Возможно, мое согласие не высовываться показывало новые грани идиотизма, но на тот момент я считал, что поступаю правильно. Не эгоистично. Не отвлекаю ее от съёмок. А для себя договорился приезжать раз в месяц и наблюдать за ней со стороны.

Мы не виделись с Хлоей уже три месяца, и оставшиеся три шли долго. Но не мучительно. Ведь я грел себя мыслью о предстоящей встрече. Столько слов копилось в голове. Написать или позвонить, сказав простое «извини» означало бы многоуровневую и трусливую Хрень.

Высказал женщине тонну необоснованного дерьма – будь добр, подтяни яйца и явись лично.

Конечно, словами нельзя ничего исправить, но я готов был сделать все, чего она захочет.

За пару дней до моего прилета, Тойлон обещал лично организовать нашу с русалочкой встречу. Но по итогу его планы изменились. Он укатил куда-то на виллу режиссера, оставив мне координаты бара, в котором вечером съемочная площадка собиралась что-то там праздновать.

Найти нужный бар не составило труда. Признаться, я был рад, что старика не будет рядом и ждал, прислонившись к стене соседнего здания, откуда открывался обзор на черный вход. Что-то подсказывало мне, она выйдет оттуда.

Подняв воротник куртки, зевнул в предвкушении встречи, заодно оценивающе поглядывая на здание. Единственное понятное слово в названии давало отсылку на африканские мотивы, к которым я относился индифферентно, но память решила напомнить об убийствах куду, детально прорисовав в голове описания Хэмингуя. И какое-то неприятное предчувствием кольнуло внутри. Мотнув головой, вновь посмотрел на дверь, которая в ту же минуту открылась, выпуская сначала француза, ее партнера по фильму, а затем и ту, ради кого, я несколько часов изображал неподвижное изваяние.

Первое что неприятно покоробило – они держались за руки. Затем все стало еще хуже. Я не успел сделать и шага, не успел выйти из тени и показать себя, когда парочка начала целоваться.

Глаза наполнились кровью, а внутренности захлестнула холодная колкая пустота. Я мог бы убить этого парня в ту минуту или пристрелить, но вместо этого просто стоял, слившись со стеной. Потеряв способность дышать, потому что она отвечала ему, и пули раз за разом попадали не в него, а в меня. Не было ни одного жеста, о котором я безмолвно молил Хлою. Ни одного крохотного жеста, свидетельствующего, что ей неприятны его прикосновения. Ни одного.

Пожелав им про себя счастья, я развернулся и пошел прочь.

Хемингуэй жалел подстреленных, но не убитых им куду, ведь они не могли найти успокоения сразу же, брошенные на мучения.

И в тот день я стал одним из этих куду.