Текст книги "Властелины и короли (СИ)"

Автор книги: Chaturanga

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Эльфы Лориэна, – он наткнулся на Иорвета, споткнулся, и тот едва его удержал, чтобы он не упал. – Я видел Халдира со стены.

– Да нет же! – воскликнул принц. Он не мог ошибиться, он почти три тысячи лет слышал этот звук!

По мосту строем шли лориэнские эльфы, перед ними, отрешенно поглядывая на встречающего короля Теодена, неспешно шагал Халдир, спокойный как всегда, с затаенной улыбкой в уголках губ. Но Леголас смотрел дальше: позади лориэнцев замелькали зеленые плащи, гладкие шлемы. Между рядами эльфов прошла девушка в доспехах лихолесского воина, но с черным расшитым серебром плащом, и Леголас, опешив, понял, что это Даэнис. Она встала рядом с Халдиром, спокойная и царственная – если бы не сходство с Трандуилом, Леголас и вовсе бы ее не узнал, настолько она не походила на себя прежнюю. Если бы у короля Лихолесья была дочь, она выглядела бы именно так.

– Когда-то давно эльфы и люди объединились в союз, – проговорил Халдир, глядя на конунга, но в то же время словно сквозь него. – Мы сражались и умирали вместе.

– Мы пришли отдать дань этому союзу, – добавила Дан, и принц заметил на ее волосах корону из сокровищ своего отца.

Леголас поклонился ей, пока Арагорн от избытка чувств обнимал опешившего от такой бесцеремонности Халдира, но потом эльф сдался и уткнулся носом в воротник своего смертного друга.

– Мы так рады вам, – Арагорн повернулся к Даэнис и тоже поклонился ей как принцессе.

– Король Трандуил прислал лучших лучников, – Дан встретилась взглядом с Эредином, и тот довольно прижмурился, глядя на нее, но его почти сразу оттолкнул взбешенный Иорвет.

– Ты! Ты что тут делаешь?! – он ткнул пальцем в ее сторону, идя через ступеньку по лестнице в ее сторону. – Тут война, вы с Трандуилом там вообще не просыхали, что он решил отправить тебя?

Порадовавшись, что он начал орать на старшей речи, а не на эльфийском или всеобщем, Дан шагнула к нему навстречу, опустила его руки вниз и приблизила свое лицо к его, словно собиралась его поцеловать.

– Я буду делать, что захочу, – по-эрединовски прошипела она, сузив синие глаза. – И если…

– Тут не люди, – перебил Иорвет, тоже понизив голос, вырвал свои руки из ее и схватил ее за воротник, даже встряхнул. – Тут гораздо страшнее. Убирайся отсюда.

– Ты мне не указ, – припечатала Даэнис, вывернулась из его рук и повернулась к Леголасу, который после королевского появления точно не ждал, что она начнет выяснять отношения. – Король Трандуил благословил тебя на битву, – мягко произнесла она и сделала знак рукой. Тотчас из рядов лихолесских эльфов вышел один и протянул уложенные на расшитый плащ митриловые доспехи, доспехи короля. – Твой отец желает тебе быть храбрым, как твой дед, и мудрым, но не как Орофер, а как ты сам.

– Он так и сказал? – Леголас не выдержал и обернулся на мгновение к Арагорну, просияв улыбкой, потом поклонился Даэнис. – Воистину своим возвращением ты превратила час скорби в надежду, сестра.

Дан приложила ладонь к груди, потом чуть вытянула руку к Леголасу – семейный жест, придуманный еще Орофером, и принц Лихолесья радостно повторил.

– Теперь точно моя сестра! – он коснулся кончиками пальцев ее плеча и щеки. Халдир смотрел на них, чувствуя кожей радость за обоих: эльфы прекрасно чувствуют эмоции друг друга, они ощущают и людей, но не всегда правильно интерпретируют, поскольку восприятие первых детей Илуватора и последовавших за ними разнится. Он перевел взгляд на Эредина и опешил: эльф смотрел на Леголаса с явной злостью и какий-то иррациональной обидой. Халдир на мгновение даже подумал, что он ревнует, но потом обратил внимание на Иорвета:

– Разрешите обратиться к вашему величеству, – Иорвет, не дожидаясь ответа, схватил Дан за руку и оттащил в сторону, но даже ничего не успел сказать: Даэнис развернулась к нему лицом и вложила ему в руку небольшой сверток.

– Это кольчуга, – торопливо сказала она, заглянув в лицо и погладив его по щеке, совсем не так, как ее коснулся Леголас, а всей ладонью, задев пальцем губы и чуть оттянув уголок рта. – Кольчуга Орофера. Я видела твою смерть в видении, Йорвет, я не допущу…

– Ты теперь еще и прорицатель? – что-то в ее взгляде заставило его поверить ей сразу, но смолчать он просто не мог. Он взял кольчугу и наконец оглядел Даэнис с головы до ног. Принцесса. Под сделанными точно на нее доспехами украшенное одеяние, взглянув на которое, удавилась бы от зависти любая королева. Корона на смоляных волосах, украшенная белыми драгоценными камнями – как созвездие на черном небе. На роду ему написано любить тех, с кем точно не может быть? Сначала дракон, пусть Саския и осталась лишь увлечением, не успевшим перерости ни во что большее, а там и Дан явилась и заставила его смотреть на драконицу только как на политическую фигуру, а теперь принцесса, он снова повторил про себя удачную шутку и усмехнулся. Дан обняла его за шею, не обращая внимания на то, как смотрят на нее другие эльфы. Она знала, что самое близкое, что могут себе позволить в Лихолесье влюбленные – это на миг сплести пальцы, но сейчас она видела тоскливый взгляд Иорвета на свою корону и понимала, что объяснять бесполезно. Пусть перед битвой сердце его останется спокойно, пусть не сомневается в ней.

– Пойдем, поможешь мне надеть, – выдохнул Иорвет ей на ухо. – А то Халдир сейчас в обморок грохнется.

И не только он, подумала Даэнис, прося дать ей минуту. С эльфами Лориэна они встретились по дороге, и пусть отношения между Лориэном и Лихолесьем уже века оставались натянутыми, в отсутствие владык они быстро нашли общий язык. Халдир и не подозревал, что у короля Трандуила есть не только сын, но собеседником оказался интересным, Даэнис едва удержалась от выражения эмоций, когда Халдир в своей неповторимой спокойной манере и с едва уловимым юмором рассказал о встрече с Иорветом. Тауриэль, больше желая польстить принцессе, чем говоря правду, сказала ей на одном из привалов, что Халдиру она нравится, но Даэнис только рассмеялась и отмахнулась. Теперь Тауриэль понимала, почему.

– Мои воины – лучники, – сказала Дан, подходя к Арагорну и ведя за собой Иорвета, который не отпустил ее руку. – Расположи их так, чтобы их участие оказалось наиболее эффективным, а потери – наименьшими. Король не был… рад нашему участию.

– Я тебя понял, – шепнул в ответ Арагорн, зная по рассказам Леголаса, насколько король Трандуил в гневе неприятен. И если Дан сумела уговорить его, значит, и он пойдет ей навстречу.

Даэнис покорно дала Иорвету взять себя за руку и увести, точнее, утащить: Тауриэль едва не споткнулась, засмотревшись на то, как одноглазый эльф, весь в пыли и засохшей чужой крови, словно не выдержав, прижал Дан к стене, целуя в губы, а та, отвечая, сунула пальцы ему за воротник кольчуги. Верх неприличия. Трандуил, наверное, обоих бы сейчас отчитал, шипя не хуже великих змеев севера, но… Тауриэль почувствовала зависть. Ее возлюбленный много лет покоится в земле, они так и не успели побыть вместе, лишь короткие встречи несколько раз, а холодная и равнодушная как сам король принцесса, оказывается, вовсе не к Леголасу стремилась, не к брату, а к… скорее, к любовнику. Если Трандуил не собирался позволять Леголасу встречаться с занимавшей не последний пост в государстве Тауриэль, то этот бандит с шрамом на пол-лица точно не получит титула и статуса законного супруга принцессы с позволения его милости. Впрочем, оборвала она сама себя, внуки Орофера могут поспорить с его сыном в своенравности.

– Ты здесь, – Леголас вдруг оказался рядом с ней, такой знакомый, почти родной. Они не виделись с Битвы пяти воинств, Леголас даже не знал, что Трандуил позволил изгнанной вернуться – король позаботился о его неведении и велел самой Тауриэль молчать и не попадаться ему на глаза, чтобы не расстраивать принца.

– Ваше высочество, – Тауриэль скорее склонилась. Она искренне переживала за Леголаса, зная о его чувствах и понимая, что не сможет ответить взаимностью. Эльфы любят лишь однажды. Леголас не хотел утруждать ее своей невзаимной любовью, он лишь радовался ее прибытию.

– Когда Даэнис сказала о лучших лучниках Лихолесья, я сразу подумал о тебе, – улыбнулся он. – Теперь у меня нет сомнений в победе.

***

– Знаешь, как dh’oine говорят? – лениво спросил Иорвет, погладив Даэнис по щеке; кожа у нее стала другая на ощупь, более гладкая, она теперь словно выскальзывала из его рук, и он сильнее сжимал ее руки, навалился всем весом, отчего она даже всхлипнула от боли, но он не мог вести себя по-другому: она казалась чужой, и его не покидало ощущение, что она в любой момент может исчезнуть, выскользнуть, оттолкнуть его. Дан, запутавшаяся в собственном одеянии, связанная, пойманная им, теперь казалась ему трофеем, завоеванной победой, а не соратницей и другом, как раньше. – Если красть – так у дракона, если спать – так с королевой. Ты, конечно, не королева, но принцесса тоже сойдет.

– Что это ты крал у дракона, – Дан, так и не поняв его настроения, села на шкуре, на которую ее повалил Иорвет, одним движением сорвав шкуру со стены, и принялась торопливо приводить себя в порядок. Иорвет спутал ей волосы и демонстративно сорвал с нее корону, и Даэнис ничего не имела против, но ей еще командовать своим отрядом. Трандуил со свойственной ему обидной честностью сказал, что командир из нее получится в лучшем случае лет через тысячу, и велел в самом начале боя передать командование Тауриэль, а самой занять самую безопасную позицию и слушаться старших. Даэнис спросила короля, скажет ли он Тауриэль, и тот, переоценив свой авторитет, ответил, что он отдал приказ самой Даэнис, значит, он не сомневается в ее благоразумии. Дан кивнула покорно, вовсе не собираясь исполнять волю государя: она столько лет таскалась за Иорветом, который оставался лучшим командиром эльфов из когда-либо существовавших, он учил ее, объяснял, иногда прямо в постели, чтобы не терять времени, он всегда требовал, чтобы она – она одна – не слепо повиновалась, а понимала, зачем он принимает то или иное решение. Отличный шанс применить знания на практике, а победителей не судят – Трандуил ничего не скажет, когда она вернется в Лихолесье с победой. Даэнис видела орков лишь в видении, но считала, что они просто выглядят как уродливые люди и умирают также легко и быстро, как они.

– Нож, смотри, – Иорвет потянулся за своей лежащей на полу перевязью и вытащил инструктированный драгоценными камнями короткий кинжал. – Как мне сказал тот, кто в этом разбирается, это кинжал из Эребора, горы гномов, причем сделанный до захвата горы драконом, а потом он попал в Морию, еще одно гномье царство, где я его и украл. Но это было сокровищем дракона, так что все сходится.

Иорвет завязал штаны на поясе, замечая, что несмотря на пробежку по равнинам и сражения, не похудел нисколько, да и вообще по сравнению с прошлой жизнью приключения здесь – просто поездка на лечебные воды. Эльф надел рубашку и кожаный жилет сверху, потом натянул митриловую кольчугу.

– Такое чувство, что я голый, – недовольно сказал он, разводя руки в стороны. Кольчуга обрисовывала его тело так, словно была из ткани. – Она ничего не весит. Как ты ее носила, она тебе велика должна быть?

– Что поделать, зато легкая, – Дан пожала плечами и встала, любуясь им. – Я пойду к лучникам и… когда тебе крикнут «стреляй», стреляй сразу двумя стрелами, хорошо?

– Ненавижу прорицателей, – отозвался Иорвет, подошел к Даэнис сзади, снова расстегнул ей воротник и прижался губами к шее. Она сразу завела руку назад, потянула его за обрезанные волосы на затылке, и он неожиданно для самого себя удивился ее покорности, хотя она никогда прежде ему не отказывала. Он больше не воспринимал ее как свою leede, которую сам растил и воспитывал, да и что греха таить, в постель сам затащил, только ей двадцать стукнуло. Киаран, знавший о Феникс и том, что Иорвет старался не забывать однажды спасшую его отшельницу и помогал ей, поймал его, когда он шел в палатку, где она его ждала, и шепнул, что если Феникс восстанет из пепла погребального костра и спросит с него, что он посмел сделать с ее дочерью, то Иорвету будет нечего сказать в свое оправдание.

– Она ребенок! – Киаран впервые пошел против Иорвета и какого-то из его решений. – Ей двадцать! Ты ее разве для этого себе взял?!

– Лучше уж я, – Иорвет даже не разозлился, наоборот, ему даже понравилось, что Киаран волнуется. В случае незапланированной смерти, будет кому ее оставить. – После меня ее и под фисштехом никто не тронет. Или ты сам хотел?

Судя по взгляду Киарана, так и есть. Иорвет уже рот открыл, чтобы сказать что-то, но из палатки выглянула сама Дан, у которой руки тряслись от волнения и ожидания, и уставилась на Киарана и Иорвета, которого тот держал за перевязь, прижав спиной к дереву.

– Йорвет… – то, как она произнесла его имя, стало ответом для обоих эльфов, и Киаран одновременно резко опустил голову и разжал пальцы, а Иорвет, поглядев на него с сожалением, нырнул в темноту палатки. Даэнис обняла его за шею сразу, укладывая на себя прямо в одежде – насмотрелась в лагере; а что поделать, нет у них покоев с запирающимися дверями. Своего командира сейчас слышат часовые, знают, что он делает, все те, кто обходит лагерь – теперь Даэнис считается его собственностью, как лук и флейта, к которым любому запрещено прикасаться под страхом смерти. Иорвет, сняв с себя только кольчугу, лег на бок, разглядывая Дан в темноте. Отдать ее Киарану, скрепить их дружбу еще сильнее – он ведь воспитывал Дан как отец, и возьми ее Киаран, они бы стали почти родными… Даэнис провела языком по его губам, тронув по-особому пересекающий их рубец, и мысль отказаться от нее показалась Иорвету сумасшедшей. Ну нет, точно нет. Дан шептала чужие слова, как положено, что влюблена, любит, хочет, потом искренние – все ее желание слилось в одно его имя: Йорвет, Йорвет, Йорвет, ближе, еще ближе, она даже разделась полностью, чего Иорвет, да и никто из лагеря в то беспокойное время позволить себе не мог, но ей он позволил, отметив про себя, что если уж ей с ним так спокойно и безопасно, что она даже глаза закрывает, то он защитит ее всегда, умрет, но не позволит никакому Роше даже коснуться ее.

И уж точно не даст ей биться с орками. Особенно сейчас, когда она стала такой незнакомой и оттого еще более желанной.

– Уже нет времени, – Дан улыбнулась, запрокидывая голову ему на плечо и подставляясь под поцелуи. – Пора на позиции.

– Конечно, – шепнул Иорвет, задевая зубами ее ухо и снова находя губами артерию. Обнял Даэнис одной рукой за пояс, чтобы не упала, другой медленно провел по ее боку, груди, горлу, нащупал ток крови. Надавить сразу тремя пальцами так, чтобы перекрыть поступление крови, выдержать семнадцать секунд, еще две контрольные – и отпустить.

Даэнис дернулась несколько раз, но бесполезно, он был сильнее почти всех мужчин в своем отряде, что уж говорить о ней, и потеряла сознание. Иорвет развернул ее к себе, проверил, как она дышит, подхватил, донес до пещер, где прятались женщины и дети, и передал с рук на руки Эовин.

– Нет, не ранена. Свяжи ее, пока не очнулась, а то попадешь под горячую руку, – посоветовал он. – Кстати, она тоже принцесса, вам будет что обсудить. Как отвратительные мужчины не дают вам умирать, уверен, она проснется в не меньшей ярости, чем ты сейчас.

– Ей тоже приказали? – Эовин бережно уложила эльфийку на одеяло, с тревогой замечая следы пальцев у нее на горле.

– Как раз наоборот, у нее приказ сражаться, – Иорвет сверкнул острыми зубами и исчез.

***

Иорвет стоял на стене под косыми струями ночного дождя и смотрел вниз на кипящее море орков. Поднимающаяся снизу вонь настигала даже его, он и думать не хотел, что с теми, кто на земле, а не на стене. Снизу послышался рев, резкие звуки команд, и Иорвет увидел выстраивающийся живой коридор.

– Йорвет, Леголас! – крикнул Арагорн и указал мечом, даже слова не нужны. Иорвет поднял лук, прицелился, выдохнул – и стрела со свистом унеслась в темноту. Он же попал.

Попал, но орк продолжил двигаться, пусть и несколько медленнее.

– Стреляй! – послышался отчаянный крик Арагорна.

Иорвет вспомнил слова Даэнис о двух стрелах, наложил на тетиву сразу, уже более резко и нервно: прицел, свист, полет… Орк продолжил бег.

– Стреляй!

На лице Иорвета проступил пот, он снова достал две стрелы сразу, прицел, свист – снизу раздается разочарованный рев. Орк убит, лежит в грязи, факел выпал из руки. Дело сделано. Но кто-то из живого коридора хватает факел и кидает его под стену. Взрыв. Иорвета откинуло назад, на стену, он приподнял голову, оглушенный, и в тот же миг стрела вонзилась ему в бок, тюкнула о митриловую кольчугу и застряла в нескольких слоях одежды, которые он надел сверху. Если бы он оказался в старой кольчуге, стрела пришлась бы прямо на вырез, который он сам углубил, поступившись безопасностью ради подвижности рук. «Дан», нежно подумал он, прежде чем оттолкнуться руками от камня, на котором распластался, и броситься в атаку, сталкивая вниз лестницу, по которой на стену полезли орки.

Арагорн, как и обещал, отвел лихолесских воинов в самое безопасное место, но кто мог предвидеть, что именно там завяжется самая настоящая рубка, в которой эльфы-лучники точно будут уступать тренированному на ближний бой Урукхаю. Леголас оказался там, чтобы видеть самое худшее: эльфы его народа погибали, практически не нанося урон противнику.

– Берите их ятаганы! – крикнул он и кинул одному из эльфов в руки тяжелый изенгардский клинок. Это его воины, он должен их возглавить – Леголас даже не сразу понял, что эльфы позади него идут на смерть «за короля». Какой король, он же только принц.

Когда Тауриэль увидела его, она сперва подумала, что зрение ее обманывает: на фланге, где были лучники, сражался сам король Трандуил в сияющих митриловых доспехах, спасших его в прошлой битве против Саурона: даже оружие властелина тьмы не добралось до тогда еще принца Трандуила. Правда, после удара принцем он пробыл несколько минут: король Орофер бросился на помощь сыну и погиб.

Леголас увидел замахнувшегося орка, который стоял как раз напротив лестницы, и со всей силы ударил его ногой в живот так, что тот кувырком полетел вниз, скидывая лезущих на стену.

Эредин за время битвы прочувствовал все прелести седла орка: варг лез по стенам, по скалам, но, сидя в седле, можно было не опасаться выпасть. Черный рыцарь в рогатом шлеме верхом на варге, размахивающий эльфийскими мечами ставил в ступор Урукхай только первые несколько появлений, потом орки уже поняли, что к чему. Варг набрасывался с ревом, сметая всех на своем пути, и Эредин в принципе только уворачивался от летящих в него стрел. Бывший владелец варга заботливо заковал его в броню, и теперь Эредин только и успевал, что мысленно благодарить изенгардских кузнецов.

Передышка наступила также внезапно, как и атака после прорыва. Замок держался, но на внешней стене орки разгуливали как по своей земле. Эредин прямо верхом на варге въехал в один из удерживаемых роханцами секторов крепости.

– Как насчет того, чтобы подорвать стену? – поинтересовался он, добравшись до короля.

– Ты с ума сошел? – обернулся к нему Теоден.

– Ничуть, – спокойно возразил Эредин. – Вон там, под скалой, укрытые от дождя, стоят еще две… не знаю, как назвать, две штуки, которыми подрывали стену. Орки взорвут так и замок, когда смогут. Я предлагаю взорвать их сейчас и обрушить оркам на голову скалу и часть стены.

– Крепость будет не восстановить, – заметил Теоден.

– А так ее будет некому восстанавливать, – пожал плечами Эредин.

Леголас, слышавший этот разговор, нашел в общей сумятице Гимли и оттащил его в сторону.

– Скажи, ты можешь сделать так, чтобы моя стрела горела под дождем?

– Взрыв-заряды? – ответил Гимли. – Конечно. Сера нужна. Но вообще по-старинке окуни в масло тряпку, обвяжи стрелу, поджигай и стреляй, в чем проблема?

– Она отклонится от цели, – болезненно сморщился Леголас. – Мне надо буквально попасть в горлышко бутылки.

– Возьми стрелу потяжелее.

– Лук не выдержит. Хотя… – Леголас исчез также быстро, как и появился, а в следующий миг Гимли увидел его, свесившегося со стены. Эльф натягивал тетиву отменно отвратительного на вид лука, и стрела у него в руках пылала. Стрела чиркнула по воздуху в сторону скал, в которых Гимли вообще ничего не различал, и гном догадался быстрее, чем увидел, одним прыжком подлетел к Леголасу и успел схватить его за руку. Взрыв прогремел такой силы, что содрогнулась земля: Эредин ошибся, и сосудов с взрывающейся смесью было гораздо больше двух. Скала поползла вниз, неумолимая и смертоносная. Гимли, проехав несколько метров по стене, не понимал, что именно держит его в сознании, пока не осознал, что это делает одна мысль: если он разожмет пальцы, эльф рухнет с восьмиметровой высоты. Он без сознания, внизу орки, никакой митрил его не спасет.

Гимли невероятным усилием вытащил его на стену и сел в облаке густой каменной пыли, понимая, что сейчас орки очнутся и настигнут их, пошарил вокруг, но не нашел ничего, хоть отдаленно напоминающего его секиру, и тогда снял с пояса Леголаса эльфийский меч и встал перед ним, готовясь защищать до последней капли крови.

И так кончится вражда, подумал он, не оглядываясь на Леголаса, многовековая вражда между эльфами и гномами. Об этом напишут песни и сложат легенды, только вот они сами не услышат их. Не самая плохая смерть – бок о бок с эльфом.

Он успел зарубить лишь одного: Арагорн, разбежавшись, перелетел через разлом одного их переходов, забрался наверх и встал рядом с ним.

– Человек, гном и эльф, – хмыкнул Гимли. – Красивая получится песнь.

– Сам оценишь, – сквозь зубы проговорил Арагорн, понимая, что гном-то имеет в виду похоронную песнь, и осознавая что шансов нет. Леголас, очнувшись, попытался сесть и застонал, снова упав: кровь текла у него из носа и рта. Арагорн, от пыли едва видевший, крепче сжал рукоять меча, и вдруг услышал шаги, обернулся, замахнулся в пыльную пустоту, готовясь разить на звук, но его остановило негромкое:

– Саурон, вперед.

Варг перелетел через них и приземлился, судя по визгу и крикам, прямо на орков. Эредин вздернул Леголаса в вертикальное положение, толкнул перед собой.

– Идите, – крикнул он Гимли и Арагорну. – Тут можно пройти. Пока можно.

Они пробрались по тонкому каменному перешейку, Эредин все оборачивался, и губы его кривились.

– Я Саурона на смерть отправил, – наконец сказал он. – Жалко. Его ж сразу прикончили.

Уже после битвы, когда Гэндальф привел Эомера и свежее подкрепление, а все орки были перебиты и разбежались, Эредин нашел своего варга: тот лежал под стеной с перебитым позвоночником и оторванной задней лапой, но когда увидел бывшего хозяина, бросившего его, огрызнулся и попытался дернуться и укусить его. Эредин снес ему голову своим мечом и поскорее ушел. Все кончилось. Пока кончилось.

***

– Ты! Ты самый отвратительный эльф из всех! Как ты смел так поступить? Видеть тебя больше не хочу никогда! И я тебя не люблю!

Иорвет стоял перед поредевшими рядами лихолесских лучников, и принцесса распекала его на чем свет стоит, перемежая два эльфийских языка. Очнувшись в пещерах, она закатила такую сцену, что Эовин не раз вспомнила предложение Иорвета ее связать. Даэнис не знала, что делать: она могла бы взять силы тех, кто рядом с ней, все равно они не сражаются, но понятия не имела, как выбраться к сражающимся, оружия у нее нет, доспехов тоже, открывать врагам расположение пещер нельзя…

– Как я здесь очутилась? – сквозь зубы спросила она у Эовин, немного успокоившись.

– Тебя принес эльф… – она замялась.

– Одноглазый, – уточнила Дан, дождалась кивка. – Я так и знала. С-с-скотина.

– Он сказал, ты принцесса, – Эовин села рядом с эльфийкой. – Ужасно владеть оружием и не мочь сражаться только потому, что ты женщина.

– Причем здесь это, – махнула рукой Даэнис. – Король Трандуил назначил меня командующей, но я попалась как… как dh’oine! Да он бы в жизни не вел себя так, если бы ему не было что-то нужно!

Она вспомнила, как Иорвет с минуту искал на ее шее основной кровоток с дотошностью лекаря, потом прижал пальцами несильно, проверяя – а она растеклась в его руках, поверив в нежность! – и чуть не взвыла от досады. Ну все, в его интересах умереть страшной смертью, потому что Урукхай покажется ему лучшим вариантом, чем она в гневе.

Леголас сидел на ступеньках, умиленно наблюдая за происходящим. Тауриэль стояла в ряду с прочими эльфами Лихолесья и едва сдерживала смех. Она с ужасом думала по дороге, что же это будет под командованием неопытной принцессы, но прямо перед атакой на позициях лихолесских эльфов появился Иорвет, мокрый и веселый, заявил, что принцессе нездоровится, вручил Тауриэль ее доспехи и лук и, ухмыляясь как дьявол, удалился, напевая песню о висельнике, чьим преступлением были лишь острые уши, но глупые dh’oine не знали, что никакой он не эльф, а просто глупый человек, погубивший много aen seidhe, которому белки ради забавы в плену надрезали уши и заживили их так, чтоб те казались острыми. Значения слов никто из эльфов не понял, кроме не по-королевски хрюкнувшего от смеха Эредина, но Тауриэль сомневалась, что в его песне что-то благопристойное.

– Ты закончила? – коротко спросил Иорвет, когда Даэнис устала, но заново набрала воздуха в грудь, чтоб продолжить.

– Нет!

– Тогда позови меня, когда закончишь, – он шагнул в сторону. – А то я сражался, видишь ли, в отличие от некоторых, и немного устал.

– Стоять, – прошипела Дан. – Я приказываю тебе.

Иорвет несколько секунд постоял спиной к ней, потом повернулся.

– Приказываешь? – недобро прищурился он, быстро подошел к ней и взвалил на плечо. Лучники мгновенно ощетинились стрелами, но Тауриэль подняла руку, давая отбой.

– И почему бы не стрелять? – спросил Леголас.

– У меня слабость к членам королевской семьи, которые нарушают правила, – улыбнулась Тауриэль, подходя к нему и садясь рядом на засыпанные пылью ступеньки. – Я так рада, что вы живы, принц.

«Только бы не сказал снова о том, что любит, – мысленно взмолилась Тауриэль, глядя на красивое лицо так похожего на отца принца. – Только бы не снова! Он все испортит!»

Леголас посмотрел на нее искоса, потом улыбнулся в ответ.

– Как принцессе живется в Лихолесье?

– Она счастлива, – повела плечом Тауриэль. Он ничего не сказал ей, ничем не дал понять, что продолжает любить, и теперь она о его молчании жалела и корила себя за это. – Мы общались только в походе. Ваш отец рад ее присутствию.

– Передай моему отцу, что я тоже рад, что у меня есть сестра. После войны я прибуду в Лихолесье, если… если он будет рад видеть меня там. Прибуду с гостем, который спас мне жизнь, уверенный, что это будет стоить его собственной.

***

– Куда ты волочишь принцессу? – поинтересовался Эредин, появляясь на лестнице и преграждая путь Иорвету.

– Вершить суд, – отозвался тот сквозь зубы. Даэнис была легкой, но сам он устал неожиданно сильнее, чем ему казалось сначала. – Уйди с дороги.

– Даэнис, ты хочешь, чтобы он тебя отпустил? – спросил Эредин, догадавшийся, что причина ссоры лежит в том, что Иорвет не позволил Дан участвовать в битве. Как король и отец – как же странно так думать – он был совершенно с ним согласен, но и злость Даэнис понимал.

– Да! – Даэнис, выкрикнув это, ударила Иорвета по спине.

– Отпусти принцессу, – сразу сказал он, со вздохом доставая из ножен меч. Иорвет, который все еще воспринимал это как шутку, замер: Эредин с оружием никогда не шутил. – Я не стану повторять.

– С чего вдруг такая забота? – окрысился Иорвет, спуская Дан с плеча, но отталкивая себе за спину: мало ли что взбрело в голову этому контуженному. Эредин с лязгом вогнал меч обратно в ножны. – Какое тебе дело до нее? Ревнуешь? – он скривил губы. – Только вот не пойму, меня или ее? Дан, конечно, красива, но ты так смотрел на Трандуила, что меня терзают смутные сомнения.

– Скажи ему, – Даэнис вдруг взяла Иорвета за руку, словно они только что не поссорились. Эредин смерил Иорвета насмешливым взглядом.

– Уверена, Даэнис? На его месте я бы догадался сразу, но спишем на плохое зрение.

– Ты можешь просто сказать? – Иорвет до боли сжал пальцы Дан, давая ей понять, что он рассержен на нее за какие-то тайны. – Какие бы ни были причины у Геральта хотеть тебя прикончить, сейчас лично у меня добавилась еще одна.

– Даэнис – принцесса Лихолесья по праву крови ее матери, но она не была бы принцессой, не будь она королевской крови со стороны обоих родителей, – объяснил Эредин и ухмыльнулся. – Как моя дочь Даэнис наследует титул принцессы Ольх и Южного Лихолесья, когда я его получу, конечно.

– То есть… – Иорвет, ничем не показав своего изумления, повернулся к Дан. – Твоя мать появилась в нашем мире не из этого мира, а из мира Ольх?

– Она не говорила, не называла так, – Даэнис положила руку Иорвету на плечо, думая, что тот может вывернуться, но он был настолько поражен, что даже этого не сделал.

– И давно вы оба знаете?!

– Мне Элронд сказал, – сразу ответила Дан. – Он видел в зеркале Галадриэль… свадьбу. Его и моей мамы.

– А ты?

– Догадываться начал, когда увидел, – хмыкнул Эредин. – Трудно не узнать собственные черты, – он притянул Дан к себе и мазнул губами по ее подбородку, потом развернул ее к Иорвету, и тот изумился тому, что не замечал их сходства раньше. Стоя рядом с Трандуилом, Даэнис походила на него сильнее, чем Леголас, но теперь, когда король Ольх приблизил свое лицо к ее, было невозможно не заметить, что у нее губы, как у Эредина, его же, пусть и немного смягченные, скулы, разлет черных бровей. Дан попыталась вырваться из жестких рук, но Эредин сжал ее сильнее, обнял так, что она вся вспыхнула – никто ее так не касается, не должен, не смеет! Это же ее… отец, да, каким бы ни был, он не должен так делать. Даэнис завырывалась всерьез, но Эредин отпустил ее, когда она сама перестала выкручиваться, явно давая понять, что ее собственные желания для него ничего не значат. Иорвет отмер, когда Даэнис вцепилась ему в локоть, и подтолкнул ее в спину, заставив быстро пройти мимо Эредина. Тот проводил их взглядом. Дан несколько раз обернулась, но они быстро свернули, и Эредин не стал следовать за ними.

– Уезжай прямо сейчас, – Иорвет утащил ее прочь от Эредина, завел в нишу полуобрушившейся стены и только там повернулся к ней и заглянул ей в лицо.

– Почему? – она и сама собиралась, Трандуил отпустил ее лишь на одно сражение, где Иорвету грозила смерть, но это не значит, что он может ей приказывать!

– Ты будущее королевств. Двух. С одним я хоть как-то мог потягаться.

– Тебе никогда не было дела до чужих королевств!