Текст книги "Властелины и короли (СИ)"
Автор книги: Chaturanga
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
– Здесь прекрасный мир, – отозвался король Ольх. – А законы… законы можно и переписать.
Иорвет оскалился ему в лицо, но ничего не ответил: на ночную террасу, залитую белым светом луны, вышли двое. Один был эльфом – Эредин понял это по легкой походке и прямым волосам, открывающим острые кончики ушей, а вот второй… он был человеком, но каким-то необычным. Иорвет тоже насторожился: почему-то незнакомец странным образом напомнил ему Геральта.
– Приветствую гостей владыки Элронда, – звонко сказал эльф и поклонился, приложив ладонь к сердцу. – Мое имя Леголас. Вы прибыли на совет?
– Приветствую, – Эредин точно скопировал жест. – Мое имя Эредин, моего собеседника зовут Йорвет.
Иорвет кинул на него благодарный взгляд и молча кивнул.
– Дунадан, – проговорил человек. – Нечасто собирается великий совет.
– Король Лихолесья предлагал созвать его после Битвы пяти воинств, – заметил Леголас.
– Редко собираются советы после битв, – Эредин повел плечом. – Или до, или вместо. Победителю незачем обсуждать что-либо с другими.
Леголас посмотрел на него с непонятным выражением, вероятно, пытаясь понять, шутит он или нет. Дунадан же усмехнулся, что стало для Эредина неожиданностью: с каких пор dh’oine развили свой интеллект до такой степени, что теперь понимают шутки?
– Надеялся бы, что этот совет будет из тех, что «вместо», – сказал человек. – Но как показывает история, в случае созыва великого совета битва неизбежна.
Эредин снова сел, привычно закинув ногу на ногу. Леголас продолжал смотреть на него внимательно, потом сказал:
– Владыка Элронд рассказал о том, что вы бились с назгулами. Почту за честь сразиться с эльфом, который забрал коня у короля девятерых.
– Ты мечник? – спросил Эредин, чуть наклоняя голову.
– Я из Лихолесья, – ответил Леголас, как будто это могло что-то Эредину сказать. – Но сражаюсь и мечом.
Лихолесье, лес, лесные эльфы. Таких не было в мире Ольх, но судя по Иорвету, лесные эльфы предпочитают луки.
– Мы бьемся в доспехах? – Эредин и сам чувствовал, что не прочь размяться.
– Нет, но… – Леголас замялся. – Владыка сказал, у тебя свои… привычки. Хотел сказать, что мы не проливаем кровь.
– Я не проливаю кровь эльфов, – подтвердил Эредин.
– А людей? – спросил Дунадан. – Я также хотел провести с тобой бой.
– Уважу владыку и не пролью ни капли крови в его доме, – ухмыльнулся король Ольх.
– Если пожелаешь, можем потом провести состязания лучников, – Леголас посмотрел на Иорвета. – Но здесь я хотел бы видеть соперником тебя.
Иорвет усмехнулся как можно противнее и кивнул в знак согласия, что для Эредина стало неожиданностью, он был уверен, что Иорвет не понимает языка. Но, видимо, Даэнис говорила с ним на нем, желая сохранить что-то от своей матери в дальнейшей жизни.
– Когда сразимся? – Эредин посмотрел на стоящих вокруг него, он единственный сидел. Леголас запрокинул голову.
– Луна такая светлая, и никого нет, – произнес он. – Если ты не желаешь отдохнуть, то хоть сейчас.
– На звон мечей сбежится весь совет, – заметил Иорвет.
– И увидит, как сражаются эльфы aen elle, – закончил за него Эредин и поднялся на ноги. – Я за мечом, встретимся здесь.
– Что он сказал? – Леголас идя за мечом в свои покои, повернулся к своему спутнику. Дунадан пожал плечами; вид у него был задумчивый. – Арагорн, моего отца пригласили принять участие в малом совете.
– Ты переживаешь, что не справился с ролью посланника? – мгновенно догадался Арагорн.
– Нет, я буду в великом совете представлять Лихолесье, – Леголас нахмурился. – Но владыка Элронд хочет побеседовать с королем лично.
– Откуда эти эльфы? – Арагорн остановился на пороге покоев друга. – Кого они представляют на совете? Йорвет воин, а не посланник, Эредин… я не видел эльфов, подобных ему, столь…
– …похожих на людей, – закончил за него Леголас. – Я тоже. Он так спешит жить, как будто смертен.
***
– Рад встрече с тобой, друг, – негромко проговорил Элронд, почувствовав появление постороннего за своей спиной. Волшебник встал рядом с ним и проследил взглядом за тем, куда смотрит владыка Ривенделла. Гэндальф Серый видел чуть хуже эльфов, но значительно лучше людей, потому ему не стоило труда узнать, кто именно сражается на дальнем склоне.
Эредин против Арагорна и Иорвет против Леголаса; они выбрали себе соперников по способностям. Леголас почти сразу проиграл Эредину в бою на мечах и уступил место Арагорну. Эредин самодовольно усмехнулся, поняв, что его соперником будет человек, но вскоре его веселье сошло на нет: он не мог достать его, даже когда перестал осторожничать, следуя обещанию не проливать кровь в Ривенделле. Даже когда он сильно захотел, Арагорн не давал ему даже приблизиться, поражая как техникой, так и неутомимостью. Иорвет был сильнее Леголаса в ближнем бою только лишь потому, что превосходил его в росте и физической силе, а также владел обеими руками одинаково, в отличие от лихолесского принца, который, пусть и развивал правую руку, предпочитал сражаться левой.
– Что видишь, Митрандир? – поинтересовался Элронд.
– Неучтенный фактор, – хитро отозвался Гэндальф. – Юный король ищет мир для своего народа, считает Средиземье добрым местом, и даже встреча с назгулами не испугала его. Понимает ли он, с каким злом ему придется столкнуться? Понимает ли он, что есть зло?
– Его дочь принадлежит этому миру равно как и его собственному, – проговорил Элронд. – Без владыки Лихолесья не решить, впрочем, я уверен, что он распахнет двери своего дома для дочери своей сестры. Эредин же хочет сесть на трон, но где? Мир поделен, и места нет. Он возжелает землю, где уже обитают другие, и вновь начнется братоубийство.
– Вновь? – переспросил Гэндальф.
– Эльфы были первыми, кто поднял руку на себе подобных, – тоскливо сказал Элронд. – Мы научились беречь мир между братьями, но отдельное королевство юных, живших войной и страхом – это дракон меж двумя горами золота.
Эредин делая последний отчаянный выпад, издал вопль такой ярости, что заледенела бы кровь, но Арагорн выбил из его руки клинок и замер, остановив лезвие в сантиметре от горла эльфа. Резко отступил, поднял с травы меч короля Ольх и протянул ему.
– Благодарю за бой, – почтительно сказал он, наклоняя голову: чувствовал, что Эредин в бешенстве, у него даже пальцы подрагивали, когда он положил ладонь на рукоять. Но король, сжав зубы и сверкнув глазами, дернул головой в ответ. Леголас и Иорвет не стали доходить до победы или поражения, просто разошлись.
– Когда прибудет Трандуил? – спросил Гэндальф, наблюдая за тем, как Иорвет мгновенно пружиной разворачивается, когда Леголас проходит за его спиной. Воины в Ривенделле; давно он не встречал эльфов, которые были бы лишь воинами.
– Мы об этом сразу узнаем, – скрыв улыбку в уголках губ, ответил Элронд.
========== Глава третья, где Даэнис отправляется в путь, а Эредин осознает провалы в собственном образовании ==========
Эредин, только вошедший в свои комнаты и подумавший о том, что стоило бы прилечь, ведь уже утро, резко обернулся, услышав пение рога, забрался на подоконник и спрыгнул вниз, во внутреннюю закрытую часть дворика. Выбрасывая вперед длинные тонкие ноги, по каменному мосту над водопадом двигались прекрасные кони. Первая пара всадников, вторая, пятая, знаменосец, горнист, еще один знаменосец – и вот на мост величаво вступил огромный олень с раскидистыми рогами. В седле чуть покачивался эльф в серебряных доспехах, плащ спускался широкими складками практически до земли, длинные светлые волосы перехвачены искусным обручем с самоцветами. Свита лесного короля растянулась на полмили; сам он уже спешился, плащ тяжелой волной упал на землю, с шорохом размел листья, а конца делегации все не видно. Он был бы смешон для Эредина, тот всегда осуждал подобную нарочитую роскошь, но здесь она была настолько органична, что Эредин почувствовал что-то вроде зависти. Все же он понимал, что король из него вышел посредственный: всем государством по сути дела заправляет наместник, пока сам непутевый монарх мотается по другим мирам и кошмарит местных. Здесь же прибыл милостивый владыка богатого царства, демонстрируя благополучие своих земель каждым движением. По крайней мере, так казалось со стороны.
– Приветствую, друг, – Элронд вышел встречать дорогого гостя, который небрежно бросил поводья своего скакуна одному из сопровождающих и царственно шагнул навстречу владыке Ривенделла. – Прости, что пришлось просить тебя прибыть лично. Дело первейшей важности и не терпит посредников.
– Даже если это мой сын? – холодновато произнес король Лихолесья, смерив взглядом владыку. – Хочу, чтобы ты знал, я доверяю Леголасу как себе. Пусть мой сын присутствует при малом совете.
Леголас, стоявший с Арагорном за стеной плюща, едва заметно улыбнулся, услышав такую редкую похвалу от отца. Он бы не услышал, знай Трандуил, что сын рядом. Арагорн ободряюще сжал его плечо.
– На малом совете не будет принца, – ответил Элронд. – Это дело короля, которое касается в первую очередь тебя и как владыку Лихолесья, и как Трандуила, сына Орофера.
Эредин весь превратился в слух, но король лесных эльфов предупреждающе поднял руку.
– Если бы мне хотелось послушать загадки, я позвал бы Гэндальфа Серого, – заявил он. – Созывай совет, мне не нужен отдых.
– Гэндальф Серый здесь, – добро сказал волшебник, появляясь на верху лестницы и опираясь на посох. – Здравствуй, Трандуил.
– Здравствуй, Гэндальф, – Эредин снова почувствовал легкую зависть. Трандуил все больше напоминал ему Авалак’ха, который владел интонациями настолько, что мог оскорбить одним вздохом, если желал. Потому Эредин его терпеть не мог: обиду чувствуешь, придраться не к чему.
– Рад, что ты не утомился в пути, – Элронд окинул взглядом бледных и едва сидящих в седлах эльфов свиты лесного короля. Очевидно, Трандуил не щадил никого и гнал изо всех сил, раз прибыл так скоро, но сам король казался свежим и бодрым, как, впрочем, и всегда. – Пригласите Эредина, Даэнис и Йорвета. По отдельности.
***
Иорвет услышал легкие шаги по коридору в сторону своих покоев и невольно, по давней привычке встал так, чтобы, открыв дверь, вошедший не сразу заметил его. После стука в комнату заглянул один из слуг.
– Владыка приглашает тебя на совет, – сказал он, стараясь не смотреть на закрытую повязкой половину лица Иорвета. Тот молча кивнул; он давно отметил, что здешние эльфы как-то странно косятся на его увечье, стыдливо отводят глаза. Что-то странное было в их эмоциях, но он не сумел уловить, что именно; в его мире от его шрама тоже шарахались, но здесь все казалось по-другому. К нему испытывали жалость, но он, никогда в жизни не сталкиваясь с подобным чувством, не мог его узнать.
Он вошел в дверь, которую ему открыли, коротко поклонился на пороге, шагнул дальше, не дожидаясь позволения, сел на свободный стул. «Допрос», мрачно пошутил он про себя, почему-то представил себе Элронда в знакомом шапероне и едва не рассмеялся.
– Что это за убор? – раздался вопрос со стороны лесного короля.
– Шаперон, – отозвался Иорвет и изо всех сил сосредоточился на мысли. – Не лезь в мою голову!
Трандуил поморщился и потер виски, как от головной боли. Иорвет заметил чародея немного в отдалении, но решил не требовать выставить его: другой мир, другие правила.
– Грубость не была высказана, и я сделаю вид, что ее не было, – продолжил он. – Ты лесной эльф, Йорвет, я король эльфов Лихолесья. Тебе есть что сказать мне?
– Да, – сразу ответил Иорвет. – Дан сказала обо мне?
– Нет, – Трандуил отпил вино, сомкнул на миг губы, наслаждаясь вкусом, Иорвет сжал челюсти, стараясь не раздражаться от медлительности. – Я прочел в твоих мыслях, атаман. У твоего народа есть место в мире, откуда ты пришел, но не тебе самому. Ты изгой, Йорвет, как и немногие из тех, что были с тобой. Ты хочешь спросить, будет ли место в моем лесу для эльфов, которые убивали и умирали за то, кем они являются. Спроси.
Прозвучи это еще год назад, Трандуил сейчас царапал бы ногтями окровавленный камзол, испуская дух. Иорвет позволил этой картине появиться в разуме. Но все переменилось: у Иорвета не осталось цели, народа, надежды. Он мог только продлить гонку от неминуемой смерти, позорной и страшной, на виселице или в казематах, и будь он один, он, не задумываясь, согласился бы на это. Но у него оставались верные соратники, которых, как и его самого, не хотели видеть ни в одной земле континента, и он нес за них ответственность.
– Будет ли место в твоем лесу для эльфов aen seidhe? – спросил Иорвет, не надеясь на положительный ответ. Трандуил производил впечатление невероятной скотины.
– Ворота моего королевства открыты для тебя и твоих спутников, Йорвет, – равнодушно сказал король Лихолесья, смакуя вино. – Разве я могу отказать возлюбленному моей племянницы?
Повисла пауза, во время которой Трандуил, поглядев на застывшего с открытым ртом Иорвета, вздохнул и налил ему вина.
– Что?! – наконец отмер тот, глядя в синие глаза короля, такие же, как и у Даэнис.
***
Даэнис вошла в приветливо открытую дверь и остановилась. Она робела перед Элрондом, хотя тот отнесся к ней по-доброму, не доверяла Гэндальфу, как и всем чародеям, да и ледяной взгляд короля лесных эльфов заставил ее попятиться. Вмиг из головы пропали мысли о том, чтобы попросить за оставшихся скоя’таэлей: Трандуил показался ей равнодушным до жестокости.
Тем удивительнее стало, когда в мыслях прозвучал мягкий голос: «Подойди, дитя». Даэнис на одеревеневших ногах шагнула вперед, ловя взглядом улыбку владыки Элронда, остановилась перед сидящим на кресле светловолосым эльфом в расшитом камзоле.
– Король Лихолесья Трандуил прибыл специально для того, чтобы встретиться с тобой, – сказал владыка Ривенделла, усаживая Дан на стул перед гостем.
– Элронд рассказал мне о твоем отце, – проговорил тот же голос, что мгновение назад прозвучал в ее мыслях. – Ты принцесса народа Ольх. В то же время ты – принцесса Лихолесья и родная кровь мне: твоя мать приходит… приходилась мне сестрой.
Трандуил умолк, позволяя Даэнис обдумать новость. За один день ее жизнь переменилась сильнее, чем когда она попала в портал: она обрела семью, отца, пусть и оказавшегося ее врагом, и дядю. Значит ли это, что тот светловолосый эльф, который является сыном короля Лихолесья – ее брат?
– Именно так, – подтвердил ее мысли Трандуил. – Мой дом держит двери открытыми для моей семьи.
– Вы… вы примете моих соратников? – севшим от волнения голосом спросила Дан, привыкшая не отличать себя от прочих «белок».
– Ты – принцесса моего королевства, Даэнис, – Трандуил чуть приподнял подбородок, глядя на нее сверху вниз. Он оставался серьезным, но Дан чувствовала, что его искренне забавляет происходящее, отчего нервничала еще сильнее. – Ты мне скажи.
– Да, – шепнула Даэнис, глядя в синие глаза короля.
– Ты отправишься в Лихолесье вместе со мной, – вынес вердикт король. – Где познаешь, что такое быть эльфом, и что значит принадлежать к королевской семье.
– Я не одна здесь, – Даэнис посмотрела на Элронда, словно прося помощи. – Что будет с Йорветом? С Эредином?
– Я говорю с тобой только о тебе, дитя, – Трандуил глянул на водопад сквозь бокал. Рубин на кольце на его пальце был с вином совершенно того же цвета. – До свидания, Даэнис. Мы продолжим беседу за ужином.
***
Эредин поймал себя на том, что они с королем Лихолесья сидят в абсолютно одинаковых позах, закинув ногу на ногу, и сверлят друг друга подозрительными взглядами. Элронд представил их друг другу, и Эредин поразился внешнему сходству Трандуила со своей покойной женой, но, несмотря на удивительно гармоничные и женственные черты лица – тонкий нос, чувственные губы, красивая линия скул, из-за которых он выглядел не столь мужественно, как Элронд, в нем чувствовалась какая-то странная вольность, толика дикости и безумства – настоящий лихолесец, не менее опасный, чем то зло, что таится в его лесу.
Это несомненно ощущал и Элронд, потому и держался настороженно: светловолосый прекрасный король был непредсказуем как океан, столь же опасен в гневе, и если Эредин почувствовал, какие коварные подводные скалы таятся в глубине сущности эльфийского короля, то Элронд о них прекрасно знал.
Король лесных эльфов застыл как статуя, рассматривая Эредина, и тот, глядя на него не менее пристальным взглядом, почти пропустил мимо ушей, что там говорит владыка, но знакомое словосочетание заставило его оскорбленно выпрямиться.
– Я не юный король, – в сотый раз проговорил он. – Я на троне недавно, но это не дает никому право пренебрежительно отзываться обо мне. Я забочусь о своем народе, ищу для него жизни – даже если мои методы не устраивают совет, – он выплюнул последнее слово со всем презрением, на которое был способен, – у меня есть все причины поступать так.
– Сколько тебе лет, король Ольх? – поинтересовался Трандуил с деланным любопытством.
– Четыреста, – заносчиво отозвался Эредин. Преувеличил на восемьдесят лет, ну и что. Услышав звук, похожий на смешок, в бешенстве обернулся: Гэндальф смотрел на него с доброй раздражающей улыбкой. Понял, что он солгал, с досадой подумал король Ольх. Элронд и Трандуил переглянулись.
– Итак, мой юный король, – подчеркнул Трандуил, отставляя бокал на стол и подвигая к себе карту. – Ты стремишься дать новую жизнь своему народу и считаешь этот мир подходящим. Я мог бы открыть свое королевство для вас, но это приведет к раздору: вы молоды, нет столь молодых эльфов на Арде. Но земли разделены между народами, пожалуй, эльфы не захотят селиться в покинутых царствах…
– Мы не молоды, – сквозь зубы проговорил Эредин. – Мой наместник старше меня в полтора раза и обладает достаточным опытом, мои командиры…
– Моему сыну, которого я считаю еще недостаточно зрелым, две тысячи девятьсот одиннадцать лет, дочери Элронда – две тысячи семьсот семьдесят… семь? Как быстро растут дети, особенно девочки, – равнодушно перебил Трандуил. – Так вот, Средиземье обширно, но зло селится в покинутых землях…
– Сколько?! – переспросил Эредин, переставший слушать после цифр. – Сколько лет твоему сыну?
– Две тысячи девятьсот одиннадцать, – повторил король лесных эльфов так, словно ничего особенного в этом нет. – Вот граница моего края. Мы не ходим на юг, пусть прежде эти земли принадлежали моему народу, но зло поселилось на горе, и расплодились темные твари.
У Эредина голова шла кругом. Он каждую секунду задавался вопросом, как на его месте поступил бы Ге’эльс, но в голове царила абсолютная пустота. Он не знал, что предпринять, что делать. Впервые он был среди тех, кто заведомо сильнее, мудрее; о, теперь он верил в бессмертие здешних эльфов.
И он был один. Элронд и Трандуил склонились над картой, за спиной Эредина сидел волшебник, и король внезапно почувствовал себя голым без доспехов и оружия.
– Как сказал мне Дунадан, – Эредин понадеялся, что запомнил имя, если это имя, конечно, правильно, – совет собирается в преддверии большой войны. Войны, как я понял, со злом, хотя я не знаю, что вы вкладываете в это слово. Те, с кем я расправился на переправе? У них армия подобных существ? Но если война со злом неизбежна, то, если оно будет повержено, земли, занятые им, освободятся. Часть леса, которая отрезана горой, – он подвинулся ближе и тоже уставился на карту. – Она станет свободной от зла.
– Гиблые земли, проклятые леса, – отозвался Трандуил, с толикой интереса взглядывая на Эредина, но мерцание в его глазах исчезло так же быстро, как и появилось. – Когда-то они цвели весной, и мир царил под сенью их, но теперь там тьма и гниение.
– Проклятья разрушатся с падением властителя тьмы, – вмешался Элронд. – Даже Дол Гулдур станет лишь полуразрушенной крепостью, пусть и созданной самим врагом.
– Что за Дол Гулдур? – вцепился Эредин в название.
– Резиденция того, кого ты спешил на переправе, – неуловимо улыбнулся Элронд. – Мертвого короля-чародея Ангмара.
– Я убил его, – возразил Эредин.
– Если бы это было столь просто, – вздохнул доселе молчавший Гэндальф.
– Если, как вы говорите, в покинутых царствах обитает зло, тьма, как вы там это все называете, то может ли после победы над этой тьмой мой народ забрать себе проклятые земли? Я не боюсь проклятий, мой народ искусен и трудолюбив, мы вдохнем жизнь даже в безводную пустыню.
Тут Эредин беспардонно врал. Проклятий он действительно не боялся, а в случае, если это окажется правдой, никто не мешает ему занять другие, более благоприятные территории, пойти войной, например. По губам Трандуила скользнула усмешка: он прочел мысли Эредина.
– Я возьму твою дочь в свой дворец, – сказал он, выдержав паузу. – Она принцесса моего королевства по родству со мной. Если ты изберешь Дол Гулдур, мы научим твоих воинов сражаться с темными тварями, населяющими южный лес, и станем добрыми соседями, которые не точат мечей друг на друга. В Лихолесье будет мир между королями, ведь никто не хочет проливать кровь эльфов ни при каких обстоятельствах, не так ли, юный король?
– Ты знаешь, что в южном Лихолесье не просто темные твари! – прервал Гэндальф. – Пауки и орки – меньшее из зол, что населяют черный замок. Сам Саурон был в нем.
– Юный король не страшится проклятий, – со змеиной улыбкой ответил Трандуил. – А Саурон много где был. Он наблюдал Творца у престола Эру, служил Ауле Кузнецу, был в Амане. Не обязательно разрушать все то, к чему прикасался Саурон, иначе можно дойти до абсолютного Ничто.
– Если бы все проклятия, что обрушивали на мою голову, имели бы хоть ничтожную силу, я уже был бы мертв, – подтвердил Эредин и услышал голос короля лесных эльфов в своей голове: «Даже не думай о войне против меня, юный король, или белый хлад покажется тебе райской участью».
***
Даэнис вошла в комнату, где на постели лежал Иорвет, устроилась рядом, положив ему ладонь на живот. Эльф даже не пошевелился, так и остался смотреть на резной потолок, закинув руку за голову.
– Ты был у Элронда? – тихо спросила Дан. Иорвет согласно промычал, потом все же открыл рот:
– Трандуил согласен дать приют последним скоя’таэлям, – сказал он неразборчиво. – Но ты должна отправиться с ним.
– Мне он тоже это сказал, – вздохнула Даэнис. – Я стану принцессой и дам кров всем тем, кто сражался бок о бок с нами.
«Он не знает, он не знает, он не знает, – повторяла она про себя. – Родство с Эредином для него по-прежнему тайна». Она прекрасно понимала, что Трандуилу нужна в первую очередь не как дочь любимой давно потерянной сестры, а как рычаг давления сразу на Эредина и Иорвета, он ведь уверен, что она дорога в равной степени обоим, знала, что придется поддерживать в Трандуиле веру в правильность этой догадки, иначе она сразу потеряет для него ценность. Впрочем, влиться в ряды лесных эльфов под управлением Трандуила ей казалось лучшей идеей: королевство Лихолесья достаточно богато и безопасно, воины там в почете. Интересно, о чем Элронд и Трандуил договорились с Эредином?
– Гэндальф сказал представиться эльфами южного леса на великом совете, – Иорвет чуть повернул голову в сторону Дан. – Отличная легенда.
– Ты знаешь, что станут решать на совете?
– Откуда. Впрочем, легко догадаться – война со злом. Не совет, а коллективный Геральт, только один Эредин всю картину портит.
– Тебя позвали на малый совет до него или после? – спросила Даэнис. Иорвет болезненно поморщился. Его, как и Эредина, давило чувство собственной незначительности, неспособности повлиять на хоть что-то и бессилия – он никогда не был настолько слаб и уязвим как сейчас, в чужом мире с чуждыми ему законами и правилами, где кругом бессмертные эльфы, сражающиеся не хуже него, люди, умеющие противостоять Эредину, духи, облаченные в железо. Какие еще сюрпризы преподнесет ему этот мир? И почему Эредин так страстно желает остаться в нем?
Про себя Иорвет мог сказать, что его прельстило уважение, которое оказывалось здесь эльфам в целом, и чувство безопасности: никто не охотился, почти все эльфы не носили с собой оружия. Мир был прост, враг обозначен.
И все кругом дышало магией, источало ее, буквально мироточило волшебством, врачующим тело и мятежный дух. Эльфы пришли в привычный Иорвету мир, посчитав его подходящим для них, но теперь, сравнив, Иорвет понимал, что там лишь бледный отпечаток. И все же там, на бледном отпечатке, он чувствовал себя нужным: своим скоя’таэлям, самой идее свободного мира, Саскии, даже Даэнис. А сейчас… он повернул голову, касаясь разделенными жестким шрамом губами ее щеки. Она принцесса под крылом холодного прекрасного короля, а ему еще нужно доказать свою небесполезность или униженно просить.
– Элронд сказал мне, что после того, как враг будет повержен, они с Гэндальфом помогут мне открыть обратный портал, – шепнула Даэнис. – А дальше нам поможет Цири.
– Почему не раньше? – Иорвет снова уставился на резьбу потолочных арок.
– Гэндальф объяснял про искажения, но я поняла только то, что если он откроет портал, он может стать нестабилен, а этот мир не должен столкнуться ни с каким другим: он слишком… плотный, кажется, так он выразился.
– Зло. Враг, – повторил Иорвет и вдруг шально ухмыльнулся. – Едва удерживаюсь, чтобы не отозваться, когда слышу, – он перевернулся на бок, подмяв Даэнис под себя, бесцеремонно пролез рукой ей под рубашку; платье, как носят тут, она надевать отказалась.
***
Трандуил вышел вслед за Элрондом на балкончик, смотрящий на водопад, поставил на мраморные перила бутылку и бокалы. Двое владык терпеть друг друга не могли: Элронду претили непредсказуемость и тщеславие Трандуила, который провозгласил себя королем, в то время как остальные удовольствовались более скромными титулами. Гордыня, алчность и хитрость, а также уверенность в собственном превосходстве также отталкивали Элронда от лесного короля. Трандуил не спорил, видя Элронда насквозь: в нем те же пороки, только приглаженные правильными речами, гладкими, приятными всем. Элронд говорил о величии людей, но принуждал свою собственную дочь Арвен расстаться с любимым человеком и уйти в плавание; он говорил о скромности – но на самом деле, отказавшись назваться королем, он всего лишь отвел возможное внимание Саурона от себя. Трандуил считал Элронда лицемером, свои недостатки признавал, но в то же время был уверен, что его достоинства их перевешивают.
– Зачем тебе Эредин? – спросил Элронд.
– Хочу обезопасить южный лес, – отозвался Трандуил мгновенно. – Он спешил назгулов и забрал коня их короля – возможно, на него действительно не действуют проклятия.
Трандуил вдруг осекся, растерянно оглянулся, прислушиваясь. Он чувствовал что-то невероятно странное, непривычное, но в то же время знакомое, как отголосок из далекого прошлого. Элронд рядом с ним тоже забеспокоился, ощутив перемены.
– Ты чувствуешь? – король Лихолесья неосознанно сжал плечо Элронда, второй рукой обхватил его запястье и заговорил совсем тихо, хотя их никто не мог услышать.
– Да, – шепнул в ответ владыка, вцепляясь в него с не меньшей силой. Они замерли так, пораженные, прижавшись друг к другу, чувствуя забытую магию, которая практически ушла с началом угасания эпохи эльфов.
У эльфов не рождались дети. Появление Эредина, которому не исполнилось и трехсот пятидесяти, Иорвета, которому меньше ста пятидесяти, и в особенности Даэнис, которой всего сорок, заставило древних владык почувствовать себя молодыми, а теперь Иорвет и Дан занимались любовью, чего эльфы не делали последнюю тысячу лет, и Ривенделл, последнее время знавший лишь горечь потерь, когда его жители покидали привычные земли, чтобы отправиться в путешествие по морю, чувствовал это и радовался: стал слаще воздух, нежнее ветер, заискрилась магией пена водопада. Король лесных эльфов глотнул воздух как воду, почувствовал вкус меда на губах и тепло глубоко в горле, словно искры зажглись между ключицами.
Иорвет поймал взгляд Даэнис и покачал головой: «Не надо чужой силы. Хочу побыть с тобой вдвоем». Да и неизвестно, как поведет себя магия того же волшебника, если Дан оттянет на себя часть: Карантир и Цири стали причиной того, что их зашвырнуло в Средиземье, то ли еще будет с силами тысячелетних эльфов.
– Эпоха эльфов продлится, – Трандуил глянул в такие близкие расширившиеся глаза Элронда, понимая и сам, что выглядит сейчас примерно также: возбужденным и растерянным, как не приличествует древнему владыке. – Они будут здесь, они молоды, им по четыреста, по триста лет, многим меньше, у них появятся дети. В Средиземье достаточно магии для того, чтобы они жили вечно. После падения Саурона настанет новый расцвет эльфов.
– Саурон не повержен, – Элронд высвободил руку и с трудом нехотя разжал ноющие от напряжения пальцы, выпуская шелковый рукав камзола Трандуила, перевел дыхание. Надо же, как на них обоих повлияла такая магия с непривычки: эльфы занимались любовью лишь для рождения детей, и уже много веков минуло с тех пор, как был зачат последний ребенок в Ривенделле. – Кольцо Всевластья в моем доме.
– У Бэггинса, я знаю, – кивнул Трандуил, отходя и подрагивающими пальцами обхватывая тонкую витую ножку бокала. – Отвратительная искаженная тварь среди потоков брани и нытья обмолвилась о прелести, а я помню, как Исильдур трясся над своим трофеем, так что даже решил проигнорировать и не почтить память моего отца.
– Исильдур выразил тебе соболезнования, и если бы Орофер подчинился Гил…
– Избавь меня от лекций по стратегии и истории, – прервал Трандуил. – Меня не будет на совете, ночью мы отправимся назад. Путешествовать сейчас небезопасно, особенно когда вместе едут два члена королевской семьи.
***
Иорвет откинулся на подушку и перевел дух. Несколько непривычно спать с Дан в постели, не в палатке или в лесу, расстелив на земле плащ и стараясь не оцарапать кольчугой ее живот или спину. Принцесса, теперь она принцесса, а он как был лесным разбойником, так им и остался. Иорвет никогда не испытывал угрызений совести, не жалел об избранном пути ни для себя, ни для Даэнис. Даэнис всегда стояла рядом, прикрывала спину, с самой первой встречи с ним; ему и в голову не приходила такая банальность, что она может заслуживать лучшего, хотя у нее был шанс жить в каком-нибудь городе, как жили очеловечившееся эльфы.
Но не теперь. Дан сняла с него рубашку и повязку, обняла, чуть ли не мурлыкая, провела губами по татуировке на шее, а он не мог выкинуть из головы, что завтра король в короне с самоцветами увезет ее в изумрудный лес, где она, как и положено всем эльфкам – тут говорят эльфийкам – станет касаться пальцами струн лютни, а не тетивы, привыкнет спать на перинах, забудет о расстеленных плащах. Когда-нибудь о них печальную сложат легенду, где станут петь о принцессе из лесного дворца и безнадежно любящем ее одноглазом эльфе с тяжелым луком. Не везет ему что-то: сначала дракон, потом принцесса – точно как в людских легендах, только вот он никого не убил и не спас.
