Текст книги "Шанти (СИ)"
Автор книги: ChaosCrash13
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
Эпилог
Это путешествие не заняло много времени, но Грайшнур, будто, прожил еще половину своей жизни: его глазам открывались невероятные чудеса, а его уму – идеи. Да, действительно, Якер ненавидел просто невероятную самку! Леди Ариса смогла отыскать настоящую кладезь диковинок и свежих концепций! Но любому путешествию рано или поздно приходит конец. И вот теперь Грайшнур сидел в очень неудобном (не было предусмотрено места ни для хвоста, ни для крыльев) кресле в непривычно отделанной и обставленной комнате, в которой, помимо него, было еще трое. Первой была уже знакомая обсидиановая драконесса по имени Яна, предусмотрительно отказавшаяся от предложенного кресла, и сейчас стоявшая опираясь плечом о стену. Выглядела она сейчас престранно даже для самой себя: почти полностью закуталась в ткани по какой-то очень необычной, но не лишенной приятности моде. Двое других присутствующих, самец и самка, тоже были одеты подобно Яне – закутаны в ткани так, что видны были лишь головы и кисти рук. Впрочем, это никак не помешало грифону составить о них мнение как об очень внешне невзрачных фурри: рост чуть ниже среднего, голая кожа, уплощенные лица, совершенно «средние» челюсти и зубы, столь же непримечательная грива волос, отсутствие хвоста, стопохождение, неброский окрас – такое ощущение, что они были собраны из разных видов ровно таким образом, чтобы глазу было не за что зацепиться. Видимо, для компенсации этой внешней серости они и носили столь большое количество одежд.
– Херр Грайшнур. Можете не опасаться: перед посещением Двуликого мы все проходим микробиологическую нормализацию. Так что, со стороны микрофлоры вам ничего не угрожает, – видимо, устав ждать пока грифон начнет разговор первым, странно поприветствовал его неброский фурри. Автопереводчик у него, нужно отдать должное, был великолепен. По всей видимости, такой же, как и у Яны.
– Я не опасаюсь, добрый гриф. Просто, очень необычный вкус у того, кто обставлял эту комнату – меня ее интерьер весьма заинтересовал, – слова грифона были вполне честны. Да и зачем кривить душей? Он у соратников Яны и Алой Дельфин, а, значит, не у друзей, – Позвольте представиться: Грайшнур из Йалджа. А как я могу обращаться к вам, херр, фрой?
– Давид Паулеску, координатор проекта «Диадема», – невзрачный самец оказался настроен вполне дружелюбно, и не только представился сам, но и представил сопровождающих его самок, – Яна Гай, физик проекта «Космопоиск II». Ирена Гай, эколог того же проекта «Диадема».
– Алая Дельфин. Так нашему гостю будет понятнее, – насмешливо взглянула на грифона невзрачная самка, – Грайшнур, я же вам говорила, что у меня нет корабела.
– Необычно, – впрочем, птицелев не удивился: он уже давно раздумывал над тем, как можно создать поистине живой корабль (у монстров пустоты это же как-то получается), – Если вы не против, позже мы с вами обсудим этот вопрос? Не скрою, мне интересно то, как можно превратить двуного в корабль. Это открывает интересные перспективы и новые свободы для фурри. Тем более, что, как я вижу, вы нашли способ осуществлять подобное превращение обратимым путем.
– Давид, я вам говорила: он любознателен и энергичен. Одна беда – легко перешагивает через собственную совесть, – поделилась с сородичем Алая Дельфин.
– Мы уже обсуждали это с научным советом, и пришли к окончательному решению. Яна, пожалуйста, не наводите на меня лишнее сомнение в последний момент, как вы это любите, – вздохнул невзрачный самец, и обратился к грифону, – Херр Грайшнур, как вы сами знаете, вернуться в привычное вам общество вы уже не сможете. Нас попросили об этом как раз представители этого самого общества. Но и удерживать вас против воли у нас, на самом деле, нет ни малейшего желания. Так что, от имени Человечества я предлагаю вам участие в нашей научной программе «Диадема». В ее блоке «Камень», на правах непосредственного участника – так называемого «смотрителя». В ваши функции будет входить наставничество и присмотр за колониями на их ранних стадиях развития. Само собой, в одиночку исполнять вы их не будете – в проекте будут и другие смотрители. Когда мы их отыщем или создадим. Окончательного решения по этому вопросу пока нет. Впрочем, и вам к вашим обязанностям приступать нужно не завтра.
– Хм? – вопросительно хмыкнул грифон, желая больших разъяснений, и подался вперед: сидеть в этом кресле, рассчитаном на невзрачных хозяев комнаты, было донельзя неудобно.
– Позвольте? – многозначительно приподняв бровь, вопросила сородича Алая Дельфин.
– Конечно, Ирена. Это, по совести, ваша с сестрой привилегия, – согласился с ней самец, и тут же участливо поинтересовался у самки, – Как вы себя чувствуете?
– Небольшая слабость и раздражают перепады температур. Но не берите в голову: я только-что из капсулы. Так что, это нормально. Закончу с этим делом, и сразу же вернусь обратно в свое тело, – поблагодарила-разъяснила Алая Дельфин (Яна недовольно фыркнула), – Итак, Грайшнур, вы сами слышали то, что решили ваши сородичи: они больше не хотят терпеть ваши выходки, но и непоправимого зла вам тоже не желают. Так что, нам было поручено позаботится о вас. Ну, собственно, наше предложение вы уже слышали. Что же касается проекта «Диадема», то это очередная попытка искусственно создать иной, отличный от нас разум. Ее смысл заключается в том, что разум будет создаваться не на планетах, а на искусственных объектах – орбитальных средах обитания. Это титанические, по меркам фурри, сооружения, предназначенные для постоянной жизни на них. В дальнейшем также планируется создать несколько лунных колоний на небольших спутниках. Технологии, планируемые для передачи колонистам, само собой, будут гораздо выше, чем вы, Грайшнур, привыкли видеть в своем мире. Мне продолжать?
– Зачем вам эти «орбитальные среды обитания» и малые луны, когда есть планеты? И кем вы собираетесь заселять колонии? Я понял, что вы все это готовите не для себя. Но мне интересно: от населяющих миры фурри сильно зависит выгода этих миров, – грифон заинтересовался.
– Там нет пригодных планет – роботы «Этерны» еще не добрались до тех мест, а роботы модуля «Шкатулка» работают хоть и рядом, но им тоже еще долго до сектора модуля «Камень». Первобытный космос, Грайшнур, сильно отличается от того, что вы привыкли видеть: с жизнью в нем все довольно сложно. Ее самостоятельное появление – это исключение, а не правило. И, собственно, препятствовать терраформированию планет мы не собираемся, но весь смысл эксперимента состоит именно в том, что разумная жизнь в том секторе не будет планетарной. По крайней мере, какое-то время, – Алая Дельфин не выражала раздражения, но Грайшнур чувствовал, что корабль на него обижена. Ей что-то грубое сказал Осколок? Или… – Да, Грайшнур, я на вас обижена. После осмотра Шанти и других ваших творений, вами же модифицированных, я не могу уже относится к вам спокойно. Но вернусь к модулю «Камень». Как база для колонистов были, если в общих чертах, взяты фурри-олени. Выбор базы был случаен – путем лотереи. Она, все равно, была существенно модифицирована для обеспечения нормальной жизнедеятельности в условиях низкой гравитации и замкнутого пространства. Вас, если вы согласитесь на наше предложение, мы также модифицируем. При этом вы можете сохранить основную часть своей биологической идентичности – приведение к одному виду совершенно не критично.
– Они, как оказалось, «Диадему» еще и однополой сделать хотят! Биологи-извращенцы, – недовольно дополнила со своего места Яна.
– Это должно ускорить развитие общества. Мы же больше не сможем играть со временем в глобальных масштабах, – тут же возразила драконессе Алая Дельфин, – К тому же, облегчит демографическое регулирование. Ах, да, Грайшнур, я забыла вам сказать: для гуманоидов модуля «Камень» использованы те же генетические модификаторы, что и для грифонов и драконов – механизмы биологического старения у них выключены. Рождение новых членов социума, разумеется, будет только искусственным и контролируемым самим социумом – с использованием биокамер. В общем, общество должно получится очень своеобразное.
– Я правильно понимаю вас, фрой-шип, вы затеваете все это странное предприятие лишь затем, чтобы посмотреть на то, какое общество построят ваши творения? Я не думаю, что мог ошибиться, и неправильно вас понять: вы, именно, создаете новых фурри с нуля, а материальные затраты для вас не существенны, – сложив пальцы домиком и взглянув поверх получившегося сооружения то ли на предположительную аватару корабля, то ли на саму корабль, спросил грифон, – Я даже не берусь предположить какие-то финансовые выгоды для вас при озвученном раскладе карт на игровом поле.
– Никаких финансовых выгод. Эти траты для нас смехотворны – мы значительно превосходим в хозяйственном плане ваше общество, херр Грайшнур. Но нам важно, во-первых, знать то, как развивается близкая к нам жизнь в различных условиях – мы довольно много учились на собственных ошибках, чтобы это нам опротивело. Во-вторых, можете считать это комплексом первых разумных: мы, как общество, получаем моральное удовлетворение от создания новой цивилизации, – вместо Алой Дельфин (и с ее согласия) ответил тот, кто назвался Давид Паулеску.
– То есть, фрой Ариса, все-таки, была права: вы и есть Создатели. Но и я оказался прав: мотивы у вас, действительно, отличны от мотивов фурри, – довольно усмехнулся грифон, – Тогда, можете считать, что я согласен на ваше предложение. Ни леди драконесса, ни мои дочери вам, фрой-шип Алая Дельфин, фрой Яна, не лгали: я, к моему стыду, тщеславен. И я готов взять себе честь работать на Создателей. Только, еще раз разъясните мне: чем такое ничтожество, как я, могу быть вам полезен?
– Вы будете возглавлять и наставлять часть свежесозданной цивилизации. Скорее всего, поколение или два – пока они сами не смогут самостоятельно справится этими задачами. Вашей работой будет не столько администрирование (с этим и так справятся: подготовки и оснащения колонистов должно с запасом хватить), сколько духовное наставничество и целеполагание, – теперь уже слово было у Алой Дельфин, – Как мы смогли убедиться на опыте предыдущих проектов, осознание разумными себя не просто набором похожих существ, а обществом с неким общим каркасом – это процесс крайне длительный. И нам хотелось бы его максимально ускорить. Даже если ценой этому будет замена генерации оригинальных общественных идей на адаптацию уже готовых, взятых со стороны. Просто, мы сами не готовы ждать несколько тысячелетий до появления первых стоящих результатов. А играть со временем на глобальном уровне мы тоже уже не можем – мы не сможем не задеть этими манипуляциями ваших сородичей, Грайшнур. А это было бы, в высшей степени, нежелательно.
– Наставлять, направлять и вовремя отойти в сторону. Хм, – задумчиво хмыкнул грифона, и хитро взглянул на Алую Дельфин, – И вы готовы доверять мне?
– Не особенно. Но вы будете не единственным смотрителем, а конфликты, если они не приведут к крушению проекта, мы, в целом, приветствуем. Как бы на это косо ни смотрели те, кто далек от нашей сферы, – Алая Дельфин многозначительно скосилась на Яну. Обсидиановая драконесса обиженно надулась.
– Тогда, еще несколько вопросов, – удовлетворенно кивнул Создателям Грайшнур, – Я смогу заниматься своим ремеслом и прочими милыми моему сердцу мелочами? Или творчество этого гонимого грифона недопустимо и тут?
– Нет, наоборот. Херр Грайшнур, мы приветствуем ваш творческий подход и ваши увлечения – совершенно не против того, чтобы они влияли на ваших подопечных. При условии, конечно, что это не приведет к крушению проекта. Так что, ничего по типу уничтожения миров или массового религиозного самоубийства. Все остальное дозволено и, даже, приветствуется, – теперь слово было за Давидом Паулеску, – Мы только за то, чтобы вы влияли на доверенную вам часть популяции.
– Странные у вас мысли, – покачал головой грифон, и продолжил, – Насчет того, что вы предложили изменить мое тело: теперь я не сомневаюсь в том, что это не шутка, но мне бы хотелось остаться грифоном. В той степени, в какой это возможно.
– Никаких проблем, – пожала плечами Алая Дельфин, – Что-то еще?
– Если возможно, я бы хотел обучиться тому, что мне предстоит, – уже вполне доброжелательно улыбнулся кораблю Создателей грифон, – Я – всего лишь корабел. Не пророк, не духовный вождь и, даже, не выборный политик. Мне бы хотелось пройти какое-то обучение прежде, чем окунуться в этот ветер.
Создатели переглянулись.
– А почему и нет? – первой подала голос Яна, беззаботно расправляя крылья, и оглядывая грифона, – Секретничать больше нет смысла, а опыт обучения фурри будет полезен и для научного сообщества. У вас, разве, не найдется психолога, готового написать диссертацию на столь замечательном материале?
– Наш проект – бардак, – опершись щекой о ладонь, поделилась с сородичем Алая Дельфин.
– Согласен с вами, Ирен. Но, разве, не это привлекает нас в нашу область? – философски заметил самец-Создатель, и обратился к грифону, – Мы готовы удовлетворить ваше пожелание, херр Грайшнур. И еще раз: вы согласны на сотрудничество с нами?
– Конечно. Я рад буду заключить договор с Создателями, – Грайшнур, действительно, был рад: достойный его фигуры проект, свобода действий и будоражащая дух неизвестность впереди. Пожалуй, это не наказание.
Самец-Создатель удовлетворенно кивнул, и продолжил беседу. Как это ни странно, но дальнейший ход разговора оказался вполне привычным: Создатели, будто обычные фурри, оговаривали с грифоном их формируемый договор. В общем, заурядные деловые переговоры. Разве что, пользовались они инструментами нефинансовыми и, порой, вели рассуждения необычной дорогой.
***
– Вы знали, что Тио – Создатель? – завершив со всем положенным церемониалом и сплавив гвардейцев за пределы отсека, напрямую задала вопрос Шанти.
Находящиеся в ее каюте (более надёжного места для приватной беседы, чем покои своей аватары, корабль представить себе не могла) троица фениксов нервно переглянулись. Это уже было хорошо: нервничают – можно попытаться покончить ещё с одной их треклятой тайной. Эти тайны у серо-синей круизера вот уже где были!
– Нет, не знали, – наконец ответила императрица Чейн, и, глубоко вздохнув для собственного успокоения, продолжила, – Но мы знали, что он – не феникс. У нас у всех, кто посвящен в его тайну, были свои теории о его истинной природе. Но то, что он гораздо старше, чем должно, его странные способы мыслить и иногда проявлявшаяся сверхъестественная осведомленность ни для кого из нас секретом не были.
– И ни у кого из вас не возникло желание уточнить этот вопрос? – Шанти не верила словам верховной феникса и на медяк.
– Возникало. И было удовлетворено самым тривиальным способом, – покачала головой императрица (сам консорт в это время сидел на одном из лож каюты с совершенно пришибленный видом: видимо, «серьезный разговор» со своими самками у него уже состоялся), – Старшая Шанти, вы, будучи пустотой почтовой птицей, не представляете себе жизнь системы Феникса за пределами своей пустоты. И, тем более, не представляете ее в те времена, когда эта пустота ещё не была освоена.
– Меня принимали то за посланца потусторонних сил, то за инопланетянина, то за существо из “иного плана бытия”, – не смотря на свое моральное состояние, продолжил за императрицей консорт. Фрррк! Они сформировали тройку! Шанти терпеть не могла, когда фениксы прячутся за это свое коллективное эфирное, – Фениксы даже больше чем вы, Старшая, живут в эфире: мы постоянно погружены в него, и слышим его возмущения. Так что, и в докосмическую эру ни для кого не было секретом то, что ближайшие планеты населены примерно такими же существами: мы всю нашу историю слышали и продолжаем слышать эфирные передачи других обитателей нашей системы. Да, обрывочно, нечетко и со множеством помех, но ни у кого не было сомнений – на других планетах тоже живут фениксы. И, соответственно, легенды о путешествиях между мирами для нас это нечто естественное, появившееся в незапамятные времена.
– Тио, не причисляйте себя к фениксам: я уже прекрасно осведомлена о том, кто вы такой, – раздражённо одернула пернатого корабль. Положительно, лжецы ей уже надоели.
– Вам это только кажется, Старшая. Иначе у вас не было бы претензий к тому, что я называю себя и Создателем, и фениксом – для подобных мне в этом нет противоречия. Я принадлежу к обеим этим общностям, – Тио начал нести какую-то ерунду. Но, если Шанти правильно читала мимику пернатого, он не врал.
– Какое отношение вы, консорт, имеете к фениксам? Я не пытаюсь спорить с вашей вывернутой логикой. Я задаю вам прямой вопрос. И не пытайтесь юлить: я умею слушать, и кое-что смогла выудить из обмолвок ваших сородичей Яны и Алой Дельфин. Вы сами должны помнить все те разговоры после того, как вас, в ТОЙ системе, вернули обратно на мой борт. И я своими сенсорами слышала о том, что это вы запретили мертвым кораблям Создателей посещать сектор Феникса. А также я слышала, что вы не случайный Создатель, а ученый. И Алая Дельфин называла вас «коллега». Тогда как эта круизер, хоть это и странно, если для ваше племени это слово вообще хоть что-то значит, принадлежит к медицинской или около того профессии, – продолжила давить Шанти, – Что вы, выживший Тио, можете сказать на это нам: мне, старшей Чейн и Цей?
– Я имею прямое отношение к появлению фениксов. Фениксы и авиане окружающих систем – моя последняя работа как генного инженера проекта «Этерна», – глубоко вдохнув, сознался консорт, – Этот сектор должен был уже быть трансформирован автоматически, без нашего вмешательства. Проект, в общем-то, переходил в полностью автономную фазу, и всем было ясно, что вскоре нам придется возвращаться в мир материи. Собственно, я этим и воспользовался. И, уверен, не только я: наверняка, на других планетах найдется немало шуток и посланий, оставленных коллегами и участниками иных направлений.
– Тио, то есть, ты – наш Создатель? – сухо уточнила императрица.
– В общем, да, Чейн. Конечно, я не создавал никого с нуля – взял за базу уже готовые шаблоны авиформ. Глупо для такого как я, но, сквирк, у меня есть определенные симпатии к пернатым: мне нравятся манирапторы. Не только сами по себе, но и тем, что они всегда конкурировали с нашей ветвью, вечно боролись с синапсидами, то опережая наших предков, то отставая от них… Я даже не смогу все это объяснить: это наша особенность… – консорт призадумался. Но вскоре заметил недовольство на лицах фениксов и аватары корабля, и вернулся к рассказу, – Я внес изменения в шаблоны, сделав фениксов существенно более способными к манипуляциям эфиром, чем было предусмотрено базово. Также то, что не только Феникс, но и другие пригодные планеты нашей системы заселены представителями одного и того же разумного вида – тоже последствие моего вмешательства.
– Вы решили остаться со своими творениями, – подвела черту Шанти, внутренне недоумевая тому, как подобная сентиментальная муть могла руководить существом, создающим целые миры.
– Да, – утвердительно кивнул консорт, – На тот момент я переживал экзистенциальный кризис, и больше не видел себе места среди Человечества и не хотел от него никакой помощи, а уйти к предкам было слишком глупо даже для меня-того-времени – я прекрасно понимал, что даже добейся я того, чтобы меня оставили в покое на дикой дельфиньей планете, мне это не поможет. Так что, попытался найти себе новый смысл жизни среди своих творений.
– Еще один вопрос: ваши сородичи и та драконья фрой несколько раз обмолвились, что первозданный космос безжизненен и все пригодные для жизни миры имеют рукотворную природу. Откуда тогда «дикие планеты»? – Шанти выразила столько скепсиса, сколько смогла. Тайны! Этот пернатый умудряется их плодить даже тогда, когда отвечает на вопросы.
– Большие возможности, низкий прирост и нерастраченные эмоции, – консорт отвечал так, будто его слова были чем-то самим собой разумеющимся, – Уже тогда, когда я ушел на Феникс, Человечество не испытывало проблем с материальными ресурсами – основная часть планет в мире материи терраформировалась «про запас» и «потому, что мы можем». Прирост же населения был смехотворен: большая часть ветвей уже прошла множество демографических переходов, и успокоилась – продолжение рода осуществлялось лишь тогда, когда к нему были готовы. Может быть, всех здесь присутствующих это удивит, но после того, как над всеми нами перестала довлеть тень смерти, оказалось, что готовы продолжать свой род мы не очень часто. Жажде оставить потомство, что забавно, противостоят родительские инстинкты: если есть возможность, то потомству хочется дать все самое наилучшее – лучшее детство и лучшее будущее. В итоге, потомства очень мало, но оно очень качественное – в докосмические времена современный мне Создатель был бы близок к гению. Но у нас было (да и есть) оправдание в виде теперь неограниченных времени жизни и фертильности. В общем-то, у меня самого нет потомков среди Создателей – я тогда так и не решился… А что касается «дельфиньих планет», то у сухопутных имеет место быть чувство вины перед теми из «предразумных», кого они извели. А таких, поверьте, предостаточно, включая представителей их собственной ветви – люди, при всей их кажущейся безобидности, одни из самых опасных и кровожадных детей Земли. Они и самих-то себя на одном из этапов лишь чудом не истребили… В общем, сухопутные отвели ряд планет в полное владение тем, кого считают почти разумными, и кто сильно пострадал от руки Человечества. Такой вот сантиментальный жест.
– Хорошо. Я вас поняла, консорт, – кивнула головой голограммы Шанти, – А теперь о ТОМ событии.
– Старшая, мы не будем о НЕМ говорить, – твердо ответила кораблю императрица.
– Нет, будете. Теперь это не одна только ваша тайна, но и тайна Создателей. А я уже, пообщавшись с Алой Дельфин, отдаленно представляю, что от них можно ждать любой опасности. В том числе, той, которую они сами за опасность не считают, – не менее твердо перебила императрицу Шанти, – Старшая Чейн, я теперь тоже принадлежу к Единству, как и мой клан. Так что, заинтересована в процветании Единства Фениксов не меньше вашего. А Создатели допрашивали вашего консорта, в том числе, и по поводу ТОГО события. И я хочу знать, что это за событие и какого еще его эха мне ожидать. А то, я заметила, Создатели не умеют заметать за собой следы – тысячелетия прошли, а не то, что о них каждый кот в космосе знает, но целые их сокровищницы откопать можно.
– Старшая Шанти, мы не будем возвращаться к той сокровищнице в ближайшие пару десятилетий. Создатели, конечно, намеренно не уничтожили ее, просто обвалив с орбиты раскопанный вход (поверьте мне: люди знают толк в разрушениях, и разрушать в этот раз они не намеривались), но мы тоже должны соблюсти некоторые приличия… – консорт попытался перевести разговор на другую тему.
– Консорт, я спрашивала не вас. И не смейте уводить разговор в сторону: ТОГДА случилось нечто ужасное, и вы, как Создатель, имеете к этому самое прямое отношение, – не жалея эмоций, рявкнула на пернатого корабль. И уже куда более спокойным голосом обратилась к императрице, – Старшая Чейн, я не хочу ни причинять вам боль, ни лезть в то, что меня не касается. Но, по всей видимости, ТО событие может еще нам аукнутся в будущем. Так что, прошу вас: расскажите мне о том, что произошло. Чего мне и остальным почтовым птицам следует опасаться?
– Шанти, вы не поймете… У вас никогда не умирали на руках ваши же собственные дети, медленно и мучительно угасая, а ты даже облегчить их страдания никак, кроме как ножом, не можешь… Зная о том, в чем причина, и то, что сама ее приветствовала всего несколько лет назад… И своего самца, вот этим вот ножом… – императрица, в голосе которой теперь появились отчетливые слезы, отстегнула с ноги ножны, и продемонстрировала кораблю невзрачный кинжал, который всегда с собой носила, – …вам тоже не пришлось убивать. Потому, что он не видел чудовищного в том, чтобы исправить… и хотел продолжить наше дело… Во сне вгонять ему лезвие под челюсть, и слышать его хрип… до конца…
– Какое отношение к этому имеет консорт? – Шанти ожидала нечто подобного. Хотя, конечно, это ожидание и не защитило корабль от эмоционального удара. Но, раз уж начала, следует продолжать выяснять, – Это была попытка приспособить что-то из наследия Создателей?
– Нет. И Тио не виновен – он нам помог завершить ЭТО, – теперь императрица уже не стесняясь всхлипнула. Кронпринцесса шагнула к матери, и обняла ее за плечи, пытаясь успокоить. Впрочем, и сама Цей выглядела так себе – воспоминания тяжело ударили и по ней.
– Любимые, позвольте мне продолжить? У меня более черствая психика, – умоляюще вопросил самок консорт, тоже подходя к ним и обнимая крыльями обеих.
– Продолжай, – всхлипнула императрица, по перьям которой теперь катились слезы, а тело била дрожь.
– Восемьдесят шесть лет назад случилось ЭТО. Система Феникса достигла процветания: планеты были связаны регулярным сообщением почтовых птиц, хозяйство развивалось, фениксы прочих планет с удовольствием приобщались к культуре Феникса. В общем, все было очень хорошо: уже даже всерьез прорабатывались планы по выходу за пределы системы, – тяжело вздохнув, начал консорт, – Для меня было очевидно, что грядет нечто ужасное – не может такое благостное положение дел не привести к чему-то предельно паршивому. И, в общем-то, как бы я ни гнал от себя эти мысли и не говорил самому себе, что фениксы – не мы, так оно и произошло. В то время кланы были совсем иным, чем сейчас, и гораздо слабее. А еще, существовала аристократия, оставшаяся со времен до объединения Феникса. Собственно, она, в свое время, планету и объединила, где войнами, где браками, стянув всю власть в свои руки, а потом договорившись между собой. И на этом, увы, ее позитивная роль закончилась. Аристократы, получив всю полноту власти над планетой, занимались всяким… Обычно, не особенно мешая всем остальным фениксам. Конечно, конфликты на почве антагонизма классов были регулярны, но не на том уровне, что был на Земле. И это оказалось очень плохо: аристократия от безделья ударилась в различные сомнительные философские эксперименты…
– И у них были средства, чтобы от философии перейти к практике, – зло сверкнула глазами кронпринцесса.
– В целом-то, идея не была плоха: окончательно победить старение. Об этом мечтают все, кому оно не дано с рождения, – покачал головой консорт, – Власти начали выделять огромные деньги на изучение механизмов старения и эксперименты по вмешательству в них. Большая часть, конечно же, уходила на различную ерунду и шарлатанов, но и реальной науке доставалось очень щедро. В том числе, мне, сдуру решившему присоединиться к этому движению: теоретическое-то решение, причем, не одно, я знал – оставалось воплотить его в жизнь на той низкой материальной базе, какой в то время располагал Феникс. Что уже само по себе было манящим вызовом.
– Тио в то время был преподавателем Королевского Института Естественной Истории, и коллегой моего отца, который нас с Тио и познакомил, – все еще продолжая пытаться утешить плачущую императрицу, добавила кронпринцесса, – Они с отцом взяли грант на изучение генетической составляющей процесса старения.
– Это Кланса и сгубило… Он даже мой роман с Тио был готов мне прощать ради того проекта… – отчаянно всхлипнула императрица. Удивительно быстро раскисла такая, казалось бы, стальная самка. Видимо, дальше по рассказу Шанти ждет нечто уж совсем из ряда вон…
– Наш проект увенчался успехом: механизм был мной «разгадан», и мы с Клансом представили результаты нашей работы заказчику. К несчастью, он в них поверил, и приложил достаточные усилия, чтобы властьимущие аристократы тоже их заметили, и загорелись идеей. Снова были выделены огромные средства, и всю систему охватила лихорадка поиска «эликсира бессмертия». В то время я ее только одобрял. И мы с Клансом, Чейн и ее старшими дочерями, конечно же, в эту гонку включились, – склонил голову набок консорт, – Тогда будущее казалось ярким и безоблачным: я считал, что среди фениксов не найдется достаточных идиотов, чтобы осквернить столь замечательную цель.
– Я так понимаю, что мне уже не поговорить с теми из сестер Цей, что участвовали в том проекте? – уточнила Шанти.
– Да, не поговорить, Шанти. Я – единственная из оставшихся в живых совместных детей отца и матери, – грустно чирикнула кронпринцесса, – Нашу семью ТО закогтило сильнее, чем многих других.
– Тогда, пусть выживший Тио продолжает. Сказанное уже звучит достаточно зловеще. Я хочу знать то, против чего стоит предпринять меры предосторожности, – корабль не стала подбадривать двуногих – они, явно, нуждались не в ободрении.
– А дальше все было довольно просто и, от того, омерзительно. Готового решения у меня не было, и мы с Клансом занимались адаптацией того, что я мог предложить, к тем возможностям, что были у фениксов. В целом, работы шли неплохо: мы получили несколько работающих вариантов, и успели проверить их на добровольцах. Но Кланса это не устраивало: он превосходно знал о моих собственных биологических свойствах, и мечтал не о тех результатах, что нам удалось добиться, а именно о том «бессмертии», что обладал я – без дополнительной поддержки и с минимумом медицинского контроля. Я знал о собственных исследованиях Кланса, и, даже, помогал ему в них. Увы, серьезно к этому не относясь: я-то знал, что использовать те же технологии, что преобразили меня, в ближайшие столетия не представляется возможным – уровень науки фениксов, просто, еще не достиг необходимого уровня. Но Кланс был куда оптимистичнее меня.
– Мы с матерью тоже были оптимистками, и помогали отцу изо всех сил – скепсис Тио тогда нам казался простым ворчанием, – продолжила за консорта кронпринцесса, – И, увы, мы добились результатов: нашли способ внедрить эти изменения в геном взрослого феникса и заставить их там работать. Тогда, по крайней мере, нам казалось, что это именно те же генетические перестройки, что делали Тио неподверженным старению.
– Но они оказались совершенно не теми. Я угадала? – что-то серо-синей круизеру это начинало напоминать одну кинетографическую ленту, что во время долгого плавания к цивилизации выдумала для кораблей и двуногих Бриз, – И вопрос к Тио: Вы часто делились своими знаниями с фениксами? Это благодаря вам они вышли в космос?
– Довольно часто. Но, преимущественно, в своей сфере: медицина, санитария, немного экологии. Ускорить прогресс цивилизации исподволь, на самом деле, очень сложно: недостаточно знания – нужно еще готовность, и экономическая, и моральная, и техническая, его принять. Ну, и удача, конечно. Плюс, я вполне осознанно ограничил себя в способности делиться знаниями, попросту, вычистив многое из тех архивов, что мне доступны. И нет, я уже говорил это коллегам, и скажу вам, почтовая птица: я не имею ни малейшего отношения к выходу фениксов в космос. Они сами поставили себе эту цель, и сами же ее решили, – похоже, консорт гордился тем, что пернатые достигли высот без его помощи. Странный птиц. Вернее, Создатель, – Что касается ошибки Кланса, то вы, Старшая, угадали: он вычленил из моего материала лишь часть, которую был способен понять. Те изменения, которые делали меня тем Тио, что я тогда был, были куда обширнее и глубже, и не носили только генетический характер. Кстати, да, раз уж я обмолвился: ЭТО не обошло стороной и меня – в плане генетики я теперь, действительно, современный феникс. Не тот, кем были фениксы ДО, и не то, во что когда-то превращался один Создатель. Дополнительный орган, смысл которого, думаю, я вам не разъясню, уже давно превратился в мертвый кальцинат, приняв на себя основной удар. Думаю, именно это мне и позволило остаться не только самцом, но и в живых – ретроспективное исследование дало то, что во время ТОГО у меня как раз был подходящий геном для инициации бурного онкогенеза
