Текст книги "Дочь Моргота (СИ)"
Автор книги: calling my name
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Они не так добры к тебе, как ты думаешь, глупая девчонка… Особенно Артанис.
– Неизмеримо добрее, чем ты… даже если ты не лжешь!
Ему нельзя верить, как она могла забыть! Приглушенный голос отца прозвучал в ушах как-то странно, без привычных издевательских нот, словно он на самом деле обеспокоился. Нет уж, на этот раз он не заговорит и не остановит ее, что бы ни ждало после шага за край смотровой площадки – хуже, чем здесь, нет и не может быть ничего.
Больше не боясь встречи с безжалостной земной твердью, Силмэриэль шагнула вперед, плотно закрыв глаза. Оказавшийся совсем недолгим полет закончился упругим приземлением на что-то жесткое и шероховатое, и тихим смехом Гэндальфа прямо ей в ухо.
– Держись крепче, Силмэриэль.
Маг обнял ее за талию, надежно удерживая на покрытой скользкими перьями спине. Огромные крылья сражавшейся с драконами птицы ритмично рассекали воздух, закрывая обзор.
– Ты еще вернешься, – с неприятной невозмутимостью (бессильная ярость была бы намного более понятной и ожидаемой) напутствовал затихающий голос Сарумана, – и скоро.
– Это неправда, да? Он пугает меня?
Слова отца лишь слегка царапнули сознание, засев крошечной занозой – ощущение чарующей нереальности происходящего накрывало и затягивало все сильнее, отметая страхи, обиды и вопросы. Силмэриэль с удовольствием прислонилась к Гэндальфу, разглядывая проносящиеся далеко внизу темные кроны и подернутое косматыми тучами небо – казавшийся иллюзорным большой свободный мир… совсем не такой страшный, как она думала. Резкий ночной ветер, ерошащий птичьи перья и заставляющий волшебника плотнее кутаться в серый плащ, приятно охладил пылающие щеки, развевая растрепанные после схватки с отцом волосы.
– Судьба часто ведет нас причудливыми тропами, – после чуть заметной паузы выдохнул Гэндальф ей в затылок, и отечески ласково погладил по лежащей на могучей орлиной шее руке, обведя кончики пальцев. – К лишь ей известной цели… девочка, – с извиняющимися нотками закончил он.
– Мы расстанемся, Силмэриэль, так вышло, – уже своим обычным добродушно-спокойным тоном, с легким оттенком беззлобной усмешки, поспешил ответить маг на невысказанный вопрос. – Сейчас ты можешь и должна помочь… не дать кольцу угодить в руки твоего отца, или истинного хозяина. Ты же желаешь этого?
Да, Гэндальф мог и не спрашивать… ему и не был нужен ответ. Светлый маг давно прочитал ее, как несложную книгу… и хорошо, что хоть кто-то разделил с ней мысли и страхи, без отцовского иронично-холодного пренебрежения.
– Открой мне сознание, Силмэриэль. – Гэндальф наполовину развернул ее к себе, и заботливо поддержал за поясницу, давая опору спине. – У нас нет времени на долгую беседу.
***
– Но, может, ты… это не будет стоить тебе многого.
Мысли беспорядочно спутались, не позволив вымолвить ничего более связного. Пугающе большой мир, поглотивший где-то далеко позади в своих необъятных просторах Изенгард и бывшую ее родной темницей с рождения башню Ортханк, кружил голову, не позволяя сосредоточиться на чем-либо ином, даже на словах Гэндальфа. Все же может закончиться быстро и просто, прямо сейчас… стоит светлому магу долететь с кольцом до Ородруина, и там… Зачем столько сложностей, риска и смертей?
– Не так все просто, Силмэриэль, увы, – вздохнул Гэндальф, крепче сжимая ее руку и чуть помедлил, подбирая слова: – Я не вправе и не должен лишать смертных ими самими избранного испытания. Шанс быстро и просто избавить мир от всевластия кольца упустил Исилдур. Кольцо не было уничтожено по вине людей, и оно их удел.
Светлое волшебство и благодать покинут Средиземье с утратой Единого кольца, сила всех остальных магических колец будет потеряна… настанет Эра людей.
– А может, тогда…
«Не уничтожать его», – хотела сказать Силмэриэль и осеклась, поняв неотвратимость наполняющих печалью сердце мага перемен. Поступок не устоявшего перед властью кольца Исилдура был не так уж и плох, продлив время волшебства и отсрочив исход эльфов в Валинор, где они будут пребывать до тех пор, пока…
О том, что «пока», Гэндальф рассказывать не пожелал, начав сосредоточенно вглядываться в смутно угадывающийся внизу заболоченный пейзаж, изрезанный немногочисленными холмами. Силмэриэль показалось, что светлый маг ушел от ответа не только из-за владеющих его разумом более насущных забот и нехватки времени, но, заразившись волнением, настаивать не стала.
– Не дай полуоркам исполнить приказ Сарумана… и Хранитель Кольца достигнет Раздола.
– А… а я? Гэндальф…
Страха Силмэриэль не чувствовала (он остался в любимо-ненавистном Ортханке) – лишь заставляющее часто биться сердце и подрагивать пальцы возбуждение. Хотя что ждет ее на вершине Амон-Сул и как переломить волю подчинившихся отцу тварей, она не представляла.
– Ты будешь на своем месте, и в свое время, Силмэриэль… Даже мудрейшим не дано предвидеть все.
Почти не замедляясь, птица начала снижаться к вершине поросшего молодыми деревьями высокого холма, и Силмэриэль плотнее прижалась к Гэндальфу, испугавшись, что они вот-вот врежутся.
– Пора!
Гэндальф подтолкнул ее, удерживая за талию, и, не успев среагировать или испугаться, Силмэриэль уже стояла на травянистом склоне, все так же инстинктивно прячась от прежде незнакомого мира в успокаивающе-надежных объятиях мага. Она бы с удовольствием осталась так на целую вечность, отгородившись от всего остального, но…
– Гэндальф! – Силмэриэль нашла в себе силы потрясти его за плечо.
Волшебник, словно напрочь забыв про нее, кольцо и происходящие совсем рядом пугающе-непонятные события, замер, полузакрыв глаза, и беззвучно шевелил губами, держась за нее, как за ускользающую точку опоры.
– Возможно, я зря привез тебя сюда… малодушно пытаясь предотвратить неизбежное, но только…
– Нет! – Силмэриэль не поняла, что и зачем пытался донести до нее маг, тем более, Гэндальф произнес странное признание неразборчиво, как-будто обращаясь не столько к ней, сколько к кому-то невидимому.
Она не смогла бы долго сидеть там, на площадке, в ожидании неизвестно чего, выслушивая ранящие сердце вернее орочьего ножа злые слова – лучше спрыгнуть вниз, или сойти с ума… хотя последнее – еще один бесценный дар, доступный лишь проклятым смертным.
– Ты… ты добр ко мне. – Времени для многословных признаний не было, хвала Тьме (да, прости, Гэндальф, Эру она хвалить не может), и у нее ничего не получилось бы – находить согревающие сердце слова дано лишь светлым. Силмэриэль торопливо обняла Гэндальфа за шею и, полузакрыв глаза, неловко поцеловала куда-то рядом с виском.
Все более острое с каждым мгновением предчувствие опасности, коварно притупившееся в объятиях волшебника, не напрасно холодило грудь – появившиеся с трех сторон черные тени не были обманом отвыкшего от света зрения. Вырвавшаяся из плена окончательно разметанных ветром облаков луна осветила остроконечные капюшоны черных плащей, скрывающих замогильный мрак вместо лиц и сжимающие светящиеся мертвенно-зеленым светом клинки руки в железных перчатках.
***
Сейчас или никогда!
Медлить с решающим шагом, ради которого он пошел слишком на многое – но, хвала Эру, не на все – больше нельзя. Пока напавшие в ночи призраки не завладели им или он сам не пал от их напитанных черным чародейством мечей, прежде чем… Прежде чем Прелесть коснется ладони, сводя с ума самым желанным в этом мире теплом, готовым разгореться губительным для врагов всепожирающим пламенем.
Уговорить Фродо отдать кольцо случая до сих пор не представилось – нужные слова, убедительные и проникновенные, не приходили. Хотелось просто забрать свое по праву. Готовность отнять силой у не понимающего своего же блага хоббита слишком тяжелую для него ношу то появлялась, но исчезала под напором сомнений – возможно ли уподобляться Врагу, действуя насилием и обманом, ради победы над ним же?
Кольцо могло бы стать его почти сразу, если бы Следопыт все не испортил. Напуганные недоброжелательным любопытством чужаков в далеком от родной Хоббитании трактире хоббиты поверили в добрые намерения знающего все о Гэндальфе и их тайне наследника гондорского наместника, и он не обманывал их.
– Боромир! Будь осторожнее, пожалуйста, я помогу тебе. Почему ты…
Она здесь? Проклятая колдунья, истинная дочь своего отца… или это снова он? Магам и эльфам не будет места в очищенном от зла благодаря людям и для людей мире, пусть уезжают в свой Валинор, или сгинут в Вечной Тьме.
Черные тени в плащах, скрывающих пустоту давно истлевших тел, подступали, злобно шипя и шарахаясь от колеблющегося пламени факелов. Полуразрушенная неумолимым временем стена, опоясывающая вершину Амон-Сул, лишь давала опору спине, не защищая от кольценосцев и притаившихся во мраке орков.
– Гэндальф здесь! – угрюмое лицо следопыта озарилось улыбкой. Подожженный ловким выпадом назгул отступил с надсадным воем.
– Не отвлекайся! – отрывисто бросил Боромир, с трудом удержавшись от ругательства… Проклятие! Маг не сможет помешать ему, когда до цели осталось совсем чуть-чуть, и никто другой тоже. Тем более они…
– Фродо, нет!
Он же прав, хоббит слишком слаб телом и духом, невысоклик не выдержал и надел блеснувшую томительно притягательным светом Прелесть, и, прежде чем факел успел коснуться черной ткани, моргульский клинок вонзился в ставшего невидимым хоббита.
Боромир опустил факел, и, не глядя на отступившего врага и отбивающегося от двух призраков следопыта, протянул дрожащую от предвкушения руку к Фродо. Прежде чем потерять сознание, хоббит снял кольцо… Прелести пора наконец очутиться в надежных и достойных руках.
***
– Они не тронут тебя, Силмэриэль, уходи! Оставь кольценосцев мне. – Гэндальф отстранил ее, подталкивая в сторону и крепко сжал посох, целясь наконечником в подступающие темные фигуры.
Ласковый блеск в глазах мага погас, сменившись мрачной сосредоточенностью, он на глазах ссутулился и постарел, как после поединка с отцом в башне.
– Нет!
Не добавляя ничего более – Гэндальф сам прочтет в ее мыслях все, что сочтет нужным – Силмэриэль замерла, прижавшись спиной к его спине, чтобы не дать призракам подойти сзади. Парализующего ужаса и почти непреодолимого отвращения, сковывающих волю смертных и заставляющих морщиться Гэндальфа, она не чувствовала, лишь огорчение, что мало чем сумеет помочь волшебнику. Назгулы не испугаются ее Тьмы, и не подчинятся ей. Разогнать прислужников Саурона может только свет, или огонь.
И их стало слишком много – новые надрывно воющие тени с обнаженными мечами наползали со всех сторон, замыкая все теснее сжимающийся вокруг них круг. Светлый маг может не справиться, если больше никто не придет на помощь.
– Гэндальф!
Кольценосец лишь на мгновение замер, пошатнувшись от удара… с отцовским посохом она что-то смогла бы, а так… Похожая на молнию вспышка ослепила глаза, разошедшаяся во все стороны невидимая упругая волна чуть было не сбила с ног. Светлая магия чужда и неприятна ей не меньше, чем кольценосцам, но и сам Гэндальф устоял лишь благодаря ей.
– Дай… дай мне его!
Силмэриэль не ожидала, что Гэндальф действительно отдаст ей посох, хотя другого выхода не было. Несколько минут, чтобы немного восстановить силы, маг мог выиграть только так – трое кольценосцев, оправившись от удара, уже почти касались их мерцающими мертвенно-зеленым клинками. Если один из них сумеет ранить ее или Гэндальфа, что случится? Наверняка ничего хорошего, проверять точно не стоит.
– Осторожнее, Силмэриэль, это может быть…
«Опасно для тебя»… знает она, что гораздо ближе к назгулам, чем к Гэндальфу, лишний раз напоминать не обязательно. Отцовский посох слушался ее, и ничем не повредил… хотя ничего удивительного, отец испачкал душу Тьмой. Силмэриэль с секундным сомнением взглянула на не столь красивое и гладкое темно-серое древко – не убьет ли посох незамутненно-светлого Гэндальфа и ее заодно с кольценосцами?
Наплевать, она хочет помочь единственному, кто подарил ей немного тепла и света, и не дать превратить цветущий живой мир в подобие залитого лавой Ородруина Мордора. И это наверняка не понравится отцу… так ему и надо, пусть позлится.
Вновь ощутить готовую сорваться с наконечника посоха силу было до дрожи приятно, ослепительно белый разряд поджег плащ кольценосца и сбил с ног остальных. Едва успев подумать, что Гэндальф может гордиться навязанной судьбой ученицей, Силмэриэль зажмурилась от нестерпимо яркой вспышки в голове и мир погрузился в наполненный вязким туманом темно-серый сумрак.
***
Где… где же она? Гэндальф, кольценосцы, и все вокруг растворилось в непроницаемой пелене – сквозь дымку не угадывалось вообще ничего. Смерть выглядит не так, она просто станет бессильным и бесплотным духом, видя все тот же более неосязаемый утраченными чувствами мир. Это сон, бред, или…?
В безнадежно-однообразной туманной глубине скользнула темная тень… Назгул?! Прежде чем Силмэриэль успела испугаться, тень приблизилась достаточно, чтобы удалось рассмотреть длинные белокурые пряди и тонкий подбородок, едва виднеющийся из-под низко надвинутого капюшона не черного, как у назгулов, а жемчужно-серого плаща, украшенного у ворота резной брошью из белого металла.
– Не похожа… – невероятно красивым нежным голосом без всяких предисловий произнесла незнакомка, бесцеремонно взяв ее за подбородок. – И очень хорошо… Силмэриэль.
– На кого? – только и сумела пробормотать она, глупо улыбаясь. Силмэриэль еще никогда не общалась с женщинами, если не считать Хельгу (о ней хотелось бы не вспоминать больше никогда), а о таких прекрасных и могущественных даже и не слышала.
– Не важно. – Похожий на звон серебряного колокольчика смех проник в душу, заставив забыть все составленные в уме фразы. – С тобой не произошло ничего страшного, не бойся, ты и так скоро пришла бы в себя. Но я помогу тебе… вам. Дай руку…
Осветившая лицо женщины улыбка, хотя заглянуть в ее глаза под капюшоном и было невозможно, опалила неведомой прежде и, казалось, вообще невозможной в этом мире светлой благодатью. Силмэриэль зачаровано кивнула, молча коснувшись узкой белой руки, украшенные многочисленными кольцами тонкие пальцы ласково скользнули по ее ладони, чуть задержавшись на запястье.
– И у меня есть кое-что для тебя, – чуть менее нежно, словно превозмогая неприязнь, добавила незнакомка, протягивая неизвестно как оказавшуюся в ее руке книгу в матово-черном переплете. – Держи.
Теплые пальцы вновь коснулись лица, на этот раз мягко прикрывая веки. Силмэриэль послушно зажмурилась, наслаждаясь так редко достающейся ей лаской…
– Хвала Эру! Я же говорил, что это опасно для тебя!
Силмэриэль резко открыла глаза, приглушенно вскрикнув от неожиданности и облегчения. Почти закатившаяся молочно-бледная луна светила из последних сил сквозь обрывки туч, кольценосцев видно и слышно не было. Озабоченное лицо Гэндальфа – маг хмуро рассматривал ее, беззвучно шевеля губами – тут же просветлело и разгладилось.
– Я мог не справиться без тебя, спасибо!
Гэндальф помог ей встать, с отеческой нежностью задержав в объятиях.
– Гэндальф, мне показалось…
Силмэриэль замолчала на полуслове, машинально пряча под плащ греющую ладонь смутной аурой Тьмы книгу. Светлому магу она точно не понравится.
========== Часть 14 ==========
Опять они! Да что ж…
Не успевшее спасть напряжение подбросило, как туго сжатая пружина, без следа развеяв все посторонние мысли. Черная тень вновь мелькнула на границе видимости, заставив напрячься и сконцентрироваться для удара. Рассмотреть, кто именно спускался с вершины, было невозможно, но, когда там еще недавно скользили проклятые черные призраки, лучше ошибиться, чем… Крадущийся во тьме или враг, или слишком глуп, чтобы его жалеть.
– Гэндальф! Там…
Силмэриэль чуть было не убила на месте кубарем скатившееся по склону, шурша травой и ломая тонкие ветки, несуразное существо, в последний момент удержав поднятую руку. На такое недоразумение ее сил хватило бы с избытком. Перепутать его с назгулом смешно и оскорбительно… для некогда бывших величайшими королями людей. И невелика потеря, но Гэндальф, наверное, огорчился бы.
– Что случилось, Сэм? Кто-то ранен, или?..
Разгладившееся было после ее возвращения из туманного мира лицо мага вновь омрачилось, костяшки сжимающих посох пальцев побелели.
– Фродо… призрак ранил его мечом, а Боромир…
Нет!
Тратить время на выслушивание путаных объяснений не стал даже Гэндальф, в сознание испуганного хоббита они вторглись одинаково быстро и грубо, бедняга поморщился и жалобно застонал, хватаясь за лоб.
Боромир никогда не смотрел и не посмотрит на нее так, как на смутно блеснувшее на ладони обманчиво простое колечко… Гэндальф был прав, оно не может принести смертному ничего, кроме гибельной одержимости. Горящие мрачной решимостью прищуренные глаза Арагорна встретились с затуманенным Прелестью взглядом гондорца, и обнаженные мечи отразили лунный свет, собираясь сойтись в смертельном танце.
Силмэриэль чуть было не сбила с ног подошедшего слишком близко толстого коротышку, но броситься, не разбирая дороги, к вершине помешали цепко ухватившие за талию руки мага.
– Гэндальф, пусти!
Силмэриэль отчаянно задергалась, мотая головой – вырваться из неожиданно сильного захвата не получилось бы и у закаленного в битвах могучего воина – волшебник предусмотрительно прижал ее руки и без труда избегал ударов ногами, ловко отклоняясь в сторону.
– Пусти, ты… Ненавижу тебя!
Гэндальф сжал ее так крепко, что не только дергаться, но и дышать стало тяжело, тщетные попытки освободиться быстро лишили сил, мир вновь подернулся дымкой и тошнотворно задрожал перед глазами на грани потери сознания.
– Нет, – не обращая внимания на вырвавшееся сгоряча, неестественно спокойно произнес волшебник. Слова давались ему с трудом, и дыхание тоже заметно сбилось: – Ты не будешь вмешиваться, Силмэриэль… и я тоже. Люди решат судьбу кольца, как им и было предначертано.
– Гэндальф… пожалуйста!
Потерянные мгновения капали, как расплавленный металл, обжигая физически ощутимой болью, заставляющей из последних сил извиваться в стальных объятиях мага и наполняющей глаза горькими злыми слезами. Она не может допустить, чтобы следопыт убил его своим мечом, не может и не хочет… проклятый маг.
– Если Боромир действительно лучший, и достоин кольца, он завоюет его сам, без твоей помощи. Разве правильно и справедливо… прятаться за тебя?
***
– Слишком тяжелое бремя для тебя, Фродо. Кольцо почти погубило тебя… ты слишком мал и слаб. Но я помогу!
Где же оно? Онемевшие пальцы дрожали от волнения и предвкушения, Боромир невольно воровато оглянулся… не совсем правильно забирать его вот так, но он не вор, а… Фродо лишь что-то неразборчиво пробормотал, крепче сжимая величайший дар и проклятие Средиземья в кулаке, глаза раненного моргульским клинком хоббита обморочно закатились, виднеющиеся из-за приоткрытых век полоски мутно-голубой радужки казались пугающе неживыми.
Дожидаться ответа от не пришедшего в себя и, возможно, умирающего Хранителя бессмысленно и опасно – он просто не даст добраться до него темным тварям, и наверняка недаром боящимся искушения магу и следопыту. Да! Что-то почти невесомое, гладкое и круглое проскользнуло наконец в ладонь из бессильно разжавшихся холодных пальцев прежнего хозяина, обжигая огнем возродившейся надежды и предвкушения…
– Верни кольцо Фродо, Боромир!
Чуть было не разомкнувшиеся от неожиданности пальцы тут же до боли стиснули кольцо, ощутить впившийся в ладонь металл оказалось мучительно приятно. С Прелестью хотелось слиться в одно целое, вобрать в себя и не расставаться… до и после смерти.
– Нет!
Ответ сорвался с губ прежде, чем разрушившие очарование слова достигли сознания, и ладонь легла на рукоять меча. Подсознательно он ожидал этого и, возможно, даже хотел… нет, он не желает зла никому, кроме темных тварей, но раз судьба так решила… Потомок Исилдура встал не только между ним и троном наместника, отстоять свое право в честном бою – лучшее, о чем можно было мечтать. Все вопросы решатся раз и навсегда, не запятнав совесть.
Боромир, ты поднимешь меч против короля?
Укоризненный старческий голос раздался прямо в ушах… проклятые маги всегда так делают. Они не нужны миру свободных от владычества Мордора людей, и не только они…
– Гондору не нужен король!
Боромир постарался произнести это как можно громче и четче, пристально глядя в серо-стальные глаза наследника Исилдура. Клинки наконец встретились, со звоном столкнувшись в воздухе, не оставив места для раздражения, мир сжался до дрожащего на острие лунного блика и ставшей привычной за много лет чистой радости боя.
***
– Гэндальф, скорее!
Почему Гэндальф не спешит на помощь, а только удерживает незнакомую странную девушку, изо всех сил вырывающуюся из захвата и осыпающую мага ругательствами? Некоторых из них он прежде и не слышал. В другое время Сэм украдкой похихикал бы в кулачок – он никак не мог представить себе Гэндальфа в такой ситуации, – но только не сейчас.
– Откуда ты знаешь эти выражения, Силмэриэль? Никогда бы не подумал… – пробормотал запыхавшийся волшебник, не обращая внимания на хоббита.
– От орков, – столь же невнятно ответила девушка, безуспешно попытавшись ударить Гэндальфа затылком по подбородку, – и папиных стражников.
– Саруман совсем не умеет… воспитывать девочек.
Удивление и усиливающаяся тревога за Фродо позволили Сэму забыть о все еще живущем в глубине души страхе перед Гэндальфом и решиться ткнуть его в бок… старый волшебник слегка не в себе, если в такой момент думает о неподобающем воспитании юной девы.
– А… – Маг досадливо нахмурился, оборачиваясь, и невольно чуть ослабил хватку, чем не преминула воспользоваться девушка, – А…ах, дочь Мо… – чуть не в голос взвыл Гэндальф, сгибаясь пополам и держась руками за низ живота… или еще чуть ниже. Девица сполна отомстила ему, нанеся самый подлый удар из всех возможных.
– Гэндальф, прости… – сконфузился Сэм, отступая в сторону и невольно закрывая голову руками. Волшебник вполне мог пожелать выместить зло на нем, тем более было за что.
Но маг, морщась от все еще не ушедшей боли (Сэм от всей души посочувствовал ему), лишь молча проводил взглядом устремившуюся не разбирая дороги к вершине Амон-Сул девушку.
– Ты только поможешь тому, чему суждено случиться. Я пытался… – голос волшебника дрогнул, и во взгляде промелькнуло что-то непонятное. – Иди быстрее, Сэм, заберешь кольцо, когда… – гораздо спокойнее добавил Гэндальф, беззлобно покачав головой вслед уже скрывшейся за полуразрушенной стеной дочери… переспрашивать чьей, Сэм не стал. Кого-то из знакомых мага, наверняка девица не из простых смертных, раз не побоялась ударить его, тем более по такому месту.
***
«Гэндальф! Да кто их разберет, этих магов, что у них в голове!» – Сэм весь обратился в слух и зрение, чуть не проткнув от отчаяния ладони давно не стриженными ногтями. Маг куда-то подевался, так и не дойдя до вершины, то ли заранее точно знал, чем все закончится (ему бы такую уверенность), то ли…
Мечи следопыта и с первого взгляда не понравившегося Сэму гондорца – слишком странно и недобро он порой на них смотрел – в который раз со звоном столкнулись в воздухе. Кто одержит победу в схватке, а кому суждено напоить землю древней сторожевой башни нуменорцев своей кровью, ясно так и не стало.
Девушка маг… Сэм постарался отодвинуться от нее подальше, едва встретившись взглядом с пугающе потемневшими глазами, нетерпеливо пританцовывала на месте, кусая губы и поедая глазами гондорца.
– Боромир!
Когда меч наследника Дэнегором неловко соскользнул в сторону, девушка пронзительно вскрикнула и дернулась всем телом, словно собираясь броситься вперед и не дать следопыту довершить начатое. Но Боромир сумел устоять на ногах и мимолетно взглянул на нее, досадливо нахмурившись. Щеки чародейки (Сэм на всякий случай искоса наблюдал за ней, превозмогая страх) окрасились нездоровым румянцем, а глаза вспыхнули заставившей поежиться темной злостью.
В следующее мгновение Боромир ловко увернулся от выпада, меч лишь задел по касательной плечо, не причинив вреда. Вложивший в удар всю силу Бродяжник чуть было не потерял равновесие, слегка завалившись вперед. Девушка тут же подняла руку, что-то беззвучно шепча, ее глаза распахнулись еще шире, став полностью черными.
Сэм, мысленно простившись с любимым хозяином и со всей родней, собрался толкнуть ее под руку, чтобы не дать ничего наколдовать… но жертвовать собой не понадобилось. Чародейка сама замерла и опустила руку, вдруг передумав, чернота покинула ее глаза, и на губах появилась натянутая улыбка.
Ты бы не помешал мне, коротышка, не обольщайся!
Едва на миг потерявший концентрацию следопыт выпрямился, меч Боромира уперся ему в грудь, заставив отступить на шаг. Полная злого торжества улыбка, словно напитанная заполняющей глаза чародейки тьмой, тронула тонкие губы нового хозяина кольца… и короля Гондора?
– Это погубит всех, – с ужасом прошептал Сэм врезавшиеся в память слова Гэндальфа, – и его…
– Нет! – девушка почти до крови прикусила нижнюю губу, обнажив со страху показавшиеся Сэму нечеловечески острыми зубы, и подняла подрагивающую от напряжения ладонь.
Не в силах даже зажмуриться, Сэм зачарованно наблюдал за готовой сорваться с узкой девичьей ладони, чтобы поразить следопыта смертоносной молнией, вспышкой злой силы… И взвизгнул от изумления и радости, глядя на упавшее в примятую траву и откатившееся в сторону кольцо.
– Бери его, быстрее! – черные, как зияющие под капюшонами назгулов провалы, глаза колдуньи блеснули живой усмешкой, обретая прозрачность и нормальные человеческие зрачки.
Отрешившись от всего – лишь бы успеть схватить и спрятать смутно поблескивающую в траве роковую безделушку – Сэм одним прыжком оказался рядом, и, заодно неловко вырвав несколько травинок, засунул вместе с ними глубоко в карман согревшее ладонь сладким искушением кольцо.
– Ты… проклятая ведьма!
Вздрогнув всем телом, хоббит обернулся на полный убийственной злобы голос, и сдавленно вскрикнул, пятясь назад. Чародейка никак не должна была нуждаться в его помощи, после того, что только что совершила… но почему-то ничего не делала для собственного спасения. Боромир притиснул ее к целому участку полуразрушенной стены, держа меч у самого горла, но девушка не сожгла его на месте и не поразила молнией, а лишь смотрела в глаза, вызывающе прищурившись.
– Отпусти ее, Боромир, не надо… – не очень охотно произнес так и не убравший меч в ножны следопыт. Темная девушка, сама не понимающая, чего хочет, особых симпатий у него не вызывала, и освободить ее силой не представлялось возможным, только призывать к благоразумию.
Минуту назад и сам Сэм счел бы их с Боромиром гибель наилучшим исходом, число грозящих мистеру Фродо и кольцу опасностей уменьшилось бы, но теперь невольно потянулся к мечу. Совершенно тщетная и опасная попытка, но… увидеть, как обезумевший от потери кольца гондорец перережет красавице горло, совсем не хотелось. И Гэндальф не вмешивается… почему этот волшебник постоянно пропадает, когда очень нужен?
– Сэм!
Наконец пришедший в себя Фродо с усилием сел, непонимающе глядя по сторонам чуть помутившимся после ранения взором. Сэм знал, что хозяин жив, и, если успеть вовремя достичь Раздола, поправится, но все равно испытал сильнейшее облегчение.
– Орки!
Меч Фродо, Терн, безошибочно чувствующий близкое присутствие темных тварей, светился ярко-синим, но топот ног и грубые крики можно было услышать и не прибегая к его магии. Необычно высокие и крепкие орки – испуганный Сэм сначала принял их за разбойников или других лихих людей – по-звериному скаля желтые зубы, один за другим выскочили на вершину, взяв в плотное кольцо немногочисленный отряд.
– Луртц, не надо!
Не обращая внимание на вплотную касающуюся горла режущую кромку, девушка резко вытянула руки навстречу набежавшим из темноты тварям.
– Все в порядке, Луртц, нет!
Не слушая истеричных увещеваний хозяйки, бегущий впереди самый высокий и крепкий орк, прицелившись на ходу, пустил стрелу с оперенным оконечником в спину ее обидчика.
========== Часть 15 ==========
Проклятая ведьма!
За что он так с ней? Почему Боромир нашел для нее лишь эти слова? И ей нет места рядом с ним на троне новоявленного Властителя Свободного Мира, могущественного, справедливого и милосердного. Она слишком «темная тварь» (осанвэ проклятие не меньше, чем дар), его королевой и матерью наследника в очищенном от Тьмы мире должна стать прекрасная и добродетельная смертная принцесса.
Только ты пока не занял его, гондорец!
Почему… почему у нее не получается ни с ним, ни с папой? Она всегда недостойна, и напрасно старается. И не значит для них совсем ничего. А ей тоже хочется тепла и заботы, всю жизнь хочется, только напрасно… и так же больно от злых слов и равнодушия, как смертным. Папе всегда было все равно… и Боромиру почему-то тоже, хотя она верила, что он не такой. Очень хотела верить, пока это не стало невозможно.
Хорошо, что Гэндальфа не было рядом, и он не прочитал мысли Боромира о ней, и не услышал слов. Нет, светлый маг не стал бы злорадствовать, даже после ее оскорблений и… он же не пострадал, да? А по своему обыкновению пожалел бы ее, глядя с сочувственно-насмешливой улыбкой, погладил по голове и сказал, что «он же говорил». И это так невыносимо тошно и унизительно… лучше бы злорадствовал.
Гэндальф оказался прав, он всегда прав, мудрость бессчетных веков не дает ошибаться, и очень жаль, что маг не смог ее удержать. Может, тогда все сложилось бы по-другому… или от судьбы не уйдешь? Именно заранее предначертанное привело к ним Сэма и заставило проклятого коротышку толкнуть мага под руку.
Когда она уже отчаялась вырваться и, захлебываясь злыми слезами, почти смирилась, что противный маг не отпустит ее, его не пронять ни оскорблениями, ни мольбами. И не достать точным ударом – он сильнее ее и не теряет снисходительного спокойствия. Гэндальф живет лишь своими проклятыми мудростями, ему никогда не понять… Она убила бы его, если бы смогла, чтобы только суметь вырваться и бежать спасать свою любовь… и умерла бы на месте, если бы опоздала.
Маг все знал. И то, что она, чуть не задохнувшись и исцарапав лицо колючими ветками, выбежит из темноты на утоптанную площадку, ставшую ареной должного решить судьбу Средиземья поединка. И то, как омрачится досадой и огорчением лицо Боромира, не желающего вспоминать о минутах постыдной слабости и готовности прибегнуть к темным методам.
Это она – проклятая ведьма, и ее отец – темный колдун, затемнили его разум, заставив дрогнуть перед искушением… но он не пал во мрак и не поддался, просто хотел победить Тьму ее же оружием. Но вовремя понял, что так нельзя – всем темным тварям место в Вечной Тьме.
