Текст книги "Смерть после жизни (СИ)"

Автор книги: calling my name

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Фродо, несмотря на пугающее его самого в минуты просветления, с каждым днем усиливающееся равнодушие ко всему, кроме Прелести, расстраивал и тревожил ее все более нездоровый вид. Румяной, упитанной и пышущей здоровьем, как добрая хоббитянка, она не выглядела никогда, но в последнее время стала совсем уж бледной, порой даже с каким-то зеленоватым оттенком. С ней же не может произойти ничего плохого… как с обычным человеком? Такие, как она, не болеют, как простые смертные.

– Послушай меня, Фродо…

Ему показалось, или в голосе Морин правда прозвучали нотки непривычной и совершенно невозможной для нее нежности? Этот разговор был похож на сон… тревожный, мучительный и странно приятный. Фродо потом спрашивал себя, не спал ли он тогда на самом деле и не нашептал ли ему все это собственный нездоровый разум.

Вместо того, чтобы попытаться хоть чуть-чуть отдохнуть перед еще одним кошмарным днем (может быть, он и на самом деле просто увидел сон?), они сидели на узкой площадке у вершины скалистой возвышенности, глядя на усыпанное мелкими тусклыми звездами небо. Казалось, близость покрытых ядовитым туманом мертвых болот и светящегося за ними алым заревом над темными вершинами Изгарных гор края ужаса и зла Мордора почти погасила их.

Девушка надолго замолчала, закрыв глаза и плотно прижавшись затылком к неровной каменной поверхности, словно заснула или отключилась, темные круги под ее глазами казались отбрасываемой длинными загнутыми ресницами тенью, но, к сожалению, не были ею.

– Морин… ты… тебе плохо?

Потеряв нить разговора, Фродо потрепал ее по щеке и чуть потряс, стараясь не ударить о камень.

– Немного… сейчас пройдет. Дай мне воды.

Жадно сделав пару глотков из фляжки, она болезненно поморщилась, прижимая ладонь ко рту и в упор уставилась на него лихорадочно заблестевшими глазами.

– Ты не сможешь сам… бросить кольцо в Ородруин, Фродо. Оно стало слишком дорого тебе, и с этим ничего не поделать. Отдай его Сэму, и почувствуешь себя лучше. А там… – Морин, не отводя взгляда, осторожно отпила еще немного воды. Фродо, как завороженный, тонул в ее зрачках, не в силах ни согласиться, ни возразить. – Столкни его вниз, вместе с кольцом. Тебе придется… или ничего не выйдет. Колечко достанется Майрону, можно прямо сейчас идти домой.

– Я… я не могу, – с трудом прошептал Фродо непослушными губами, не в состоянии уточнить даже для самого себя, что именно невозможно. Он не мог… и не хотел это узнавать.

– Мне жаль, Фродо, – с той же поразившей его смутной нежностью в голосе закончила она, придвигаясь вплотную. Фродо закрыл глаза и глубоко вздохнул, наслаждаясь теплом ее тела. – Очень жаль. Но у тебя нет… другого выхода.

– А ты… ты же можешь бросить его туда! Ты все можешь…

Хоббит неловко положил голову ей на плечо, блаженное ощущение близости сразу сделало все нестрашным и несерьезным.

– Не все… – Морин погладила его по волосам, засмеяться у нее не получилось, даже вымученно. – Это-то смогу, конечно. Даже вместе с вами, если понадобится. Но вы можете оказаться там без меня, понимаешь? Поэтому – сделай, что я тебе сказала… если хочешь уничтожить кольцо. И не бойся… ты ни в чем не будешь виноват. Это я… ввергла тебя во зло, и ты не смог противиться искажению. Все так скажут, и поддержат тебя…

Она вдруг замолчала и отвела взгляд, глядя то ли на из последних сил мерцающие звезды, то ли на темно-алое огненное зарево на горизонте.

– Здорово, правда? – дрогнувшим голосом добавила она, криво улыбнувшись. – Иди спать, Фродо. Мы завтра обязательно должны дойти до Мертвых болот.

– А ты… пойдём вместе.

Охотнее всего Фродо лёг бы спать прямо здесь рядом с ней, но не решился озвучить дерзкое желание.

– Мне надо… найти дорогу. Постараться увидеть.

Морин медленно встала, опираясь на скалу и тут же пошатнулась, прижав руку ко лбу. Фродо еле успел поддержать ее и оттеснить подальше от края.

– На… возьми его!

Кольцо незаметно оказалось в руке, он чуть не разорвал цепочку, зацепившись за давно не стриженные волосы.

– Может, оно поможет тебе?

– Наверное…

Прелесть засветилась собственным светом, как светлячок в темноте, радостно реагируя на большую Прелесть. Улыбка на ее выхваченном из темноты сиянием золота лице впервые за последние дни стала искренней и счастливой.

Сдавленный то ли стон, то ли всхлип, полный зависти, бессильной ненависти и страха донёсся из темноты, несколько мелких камушков с легким шуршанием сорвались с соседней гряды, отделенной глубоким разломом.

– Что это? – Фродо поспешил выдвинуть Терн из ножен, но клинок не светился голубым, лишь еле заметно блеснул в исходящем от кольца золотом сиянии.

– Это не орки, – не оборачиваясь, спокойно ответила Морин, ласково перекатывая в ладонях кольцо. – Голлум… он будет преследовать нас, пока не сдохнет, или не получит своё. Он боится меня… и не решается подойти. Когда-то он был таким же, как ты, пока Прелесть не погубила его. И ты станешь, как он… если не расстанешься с ней.

***

Да что же за наказание, Вечная Тьма! Она даже начала думать, что это тело собирается умереть… не спросив ее согласия. Смутно помнится, как в конце предыдущей жизни ее тоже постоянно мучила боль от неизлечивающихся ран. Но тогда она хоть понимала, что болит и из-за чего, и жить с этим было можно, пусть и нерадостно. И оно было намного, намного легче.

Ужасный рыбный суп Сэм больше не готовил, но через несколько дней ее стало тошнить от всего, даже от воды, и просто так тоже. Мысль, что похожему на лабиринт из смутных предутренних кошмаров нагорью суждено стать местом упокоения ее смертного тела, почти не напугала… Обидно, конечно, очень, что все настолько бессмысленно вышло, но и только. Вечный покой, или что там ее ждёт, хотя бы избавит от невыносимых мучений и даст отдохнуть.

Хоббиты станут утруждаться рытьем могилы, или оставят ее просто так? Не тратить драгоценное время и силы на бессмысленный ритуал – самое правильное решение, тем более, вокруг одни камни.

К счастью, сообщить коротышкам свою последнюю волю случая так и не представилось, и человеческое тело оказалось на удивление живучим. Кольцо, с которым она почти не расставалась после ночного разговора с Фродо, увы, совсем не помогало от тошноты, но идти стало легче и в голове прояснилось. Внутри наконец зажегся огонек, позволивший почувствовать дорогу… Найти путь в Мордор естественно для нее – так же, как и заставить светиться и явить сокрытую надпись кольцо, и не требует усилий. Достаточно только чуть-чуть получше себя почувствовать.

Удушливые испарения покрытых мертвенным зеленоватым туманом топей оказались не так губительны, как она боялась. Хоббиты измучились и обессилили гораздо больше нее, Морин все сильнее ощущала оказавшуюся непонятно почему живительной близость вотчины Майрона. Приближение Черных Врат и залитых дымящейся лавой выжженных пустошей странно действовало на нее.

Откровенно не нравилось человеческой части, открывшей для себя очарование зеленых лесов, не оскверненных гор и Великой реки. Да даже эльфийский край гор и водопадов, Раздол, был, пожалуй, красив. Раздражали только сами эльфы. И в то же время ужаса и отвращения хоббитов она совсем не разделяла – Мордор по-своему восхищал ее, и определенно придавал сил. Сделать такой всю Арду она уже не стремится, это совершенно лишнее. Но жить здесь могла бы и даже, наверное, хотела.

Только не в Моргуле – назгулы и мертвая долина у Минас-Моргул, поросшая сочащимися могильным тлением тускло-белыми цветами, ни малейшей симпатии не вызвали. Мертвецам самое место в земле, а не портить настроение живым. Здесь все не только выглядит мертвым, но и пахнет – от кладбищенского запаха начало подташнивать даже Сэма и Фродо. Она выведет эту мерзость… если станет здесь хозяйкой, и сумеет пройти мимо сейчас, не извергнув наружу собственный желудок.

Неожиданно забивший из вершины зияющей пустыми глазницами окон башни столб зеленого пламени привел в ужас хоббитов и заставил от души выругаться Морин. Напугать ее такой ерундой назгулы не смогли, конечно, но споткнуться и чуть не упасть от неожиданности все же заставили. Они еле успели спрятаться за валунами у подножия горы, как отряды вооруженных орков замаршировали по мосту через ров, подчиняясь команде кольценосца на летающей твари.

Армия Мордора шла на войну… на Гондор и другие еще не павшие государства людей. Морин решительно оборвала готовую опять зашевелиться в груди тревогу и ранящие воспоминания. Только ей стало более-менее спокойно, как сразу гадкие мертвецы с их смрадом и это.

А орки… что с ними со всеми будет? Морин невольно проводила взглядом неказистых коротконогих с оскаленными кривыми желтыми клыками на злобных темных лицах воинов Майрона, а некогда и ее. Почти всех этих созданий наверняка ждет смерть, но некоторые все же переживут войну. Слишком исковерканные, они уже не нравились ей, но, в отличие от назгулов, их было жаль. Они почти как… как ее дети. Наверное, она ядовитых паров надышалась, еще на болотах, и здесь тоже, запаха мертвечины, раз до этого додумалась и готова всплакнуть… от жалости к бедным маленьким оркам.

И хоббиты… такие маленькие, особенно если колечко надеть. Можно взять на ручки и покачать. Как же жалко, что без ее помощи уничтожить Прелесть Майрона можно лишь ценой жизни одного из них. Она точно заплачет, если это увидит… или представит. Вообще никогда еще такого с ней не случалось.

– Шевелитесь, мелкие! – небрежно прикрикнула она на зачарованно смотрящих вслед почти скрывшимся из виду оркам коротышек, незаметно вытерев глаза рукой. – И под ноги смотрите.

И чтобы вас не съел паучок. Хотя это вряд ли… Ненавижу пауков!

***

Кирит Унгол… вырубленная в скале лестница, по спирали уходящая круто вверх, должна привести их совсем близко к цели. Только смогут ли Сэм и Фродо найти в себе силы пройти по выжженной равнине, вдыхая все сгущающиеся ядовитые испарения вулканических газов?

Полустертые ступеньки так и норовили раскрошиться под ногами, а кое-где полностью разрушились, вынуждая висеть над бездной, держась за больно режущие пальцы каменные уступы. А впереди ждало… коротышкам лучше пока не знать, пусть долезут сначала без потерь.

Тяжелый запах гари и пепла, принесенный ветром из глубины долины Горгорота, заставлял хоббитов кашлять и недовольно морщиться. Ночь застала их на середине подъема, они лишь наскоро перекусили на ходу лембасом и попили воды, которой осталось уже не так много. Тревожный красный свет вершины сторожевой башни и никогда не гаснущие в небе над Мордором огненные отсветы позволяли видеть ступеньки под ногами и двигаться дальше.

– Рыбы бы сейчас, жареной… или соленой с пивом, – неосмотрительно размечтался Сэм и тут же осекся, опасливо косясь на Морин и закрывая затылок рукой. – Прости, я забыл!

Паршивая мелочь издевается… сейчас она его вниз сбросит. Как можно вспоминать про… Она же такая… Морин попыталась представить вкус соленой рыбы. Она вкусная, да, гораздо лучше сухой лепешки… и соленая. Как же ей ее хочется, и еще чего-нибудь нормального, и побольше… Нет, они точно издеваются!

– Заткнись, Сэм… – стараясь вложить в голос максимум нежности, прошептала она, пристально и совершенно серьезно глядя хоббиту в глаза. – А то мы тебя съедим.

Нет, на такое она не способна, конечно, и вряд ли он вкусный. Но как коротышка-то испугался, красота. Будет знать, как ее дразнить.

– Чем здесь пахнет? – Фродо зажал рот рукой, борясь со рвотным позывом. – Как в Минас-Моргул, только сильнее.

– Да! – зло ответила Морин, стараясь не дышать. – Пошли быстрее дальше.

Может, им все же повезло, и встреча с источником омерзительной вони не состоится? Узкая тропа между темнеющим чуть поодаль утесом и увенчанной небольшой ярко освещенной треугольной площадкой сторожевой башней орков спускалась вниз, в подернутую дымным туманом долину.

Нет, не повезло, вот же жалость. Пока отдаленные звуки грубой перебранки на придуманном Майроном для своих слуг уродливом языке не оставили выбора. Придется взять влево… к источнику не обещающего ничего хорошего зловония, и попытаться переждать там.

– Наверное, они скоро пройдут… осторожнее, и тише!

Сэм тут же неловко споткнулся о камень и упал на колени, не удержавшись от приглушенного вскрика. Может, съесть его не такая уж и плохая идея? Грубые лающие голоса, увы, приближались, вынуждая все ближе подходить к источающему трупный смрад входу в пещеру… и вдруг смолкли.

– Стойте! – резко осадила Морин обрадовавшихся было хоббитов, глядя сузившимися глазами в зловонный провал. – Не спешите к ее столу… она сама сейчас выйдет.

– К… кто?

Сами увидят. Одна из отвратительнейших тварей Средиземья… самая мерзкая.

– Дай мне кольцо, Фродо! – не терпящим возражений тоном потребовала Морин, больше не стараясь говорить тише. – Я убью ее…

Желание превратить в сочащуюся тухлой сукровицей лепешку ненавистного отпрыска Унголианты затопило душу до краев, вытеснив все остальное. Кровь застучала в висках, заглушая шелест и щелканье паучьих лап, хлюпанье задевающего за камни брюха и голоса пытающихся что-то прокричать хоббитов. Она ей покажет… сейчас. Остальное подождет.

– Может, лучше… – Фродо тщетно попытался потянуть ее за руку.

Да, наверное и правда лучше было бы попробовать убежать, возможно, им и удалось бы, но…

– Саурон и назгулы… они почувствуют, если ты наденешь!

– Быстро, я сказала! – насквозь пронзив взглядом посмевшего возражать хоббита, Морин грубо притиснула его к скале, собираясь отобрать силой то, в чем он попробовал отказать ей.

– Н…на… Только осторожно, пожалуйста!

Прелесть засветилась на дрожащей ладони Фродо, пронизывая грязно-серый дымный сумрак.

========== Часть 16 ==========

Нарастающее шуршание и хлюпающий скрежет из смрадной тьмы наконец достигли ушей хоббитов, заставив в испуге попятиться назад, закрывая головы руками.

– Не орите… – зачем-то попросила Морин (как будто это на что-то повлияет), глубоко вдохнув и, зажмурившись, надела кольцо. Осталось только верить, что все произойдет гладко и быстро, превращение лишь на мгновение унесет ее за грань.

Реальность почти незаметно моргнула, неприятные ощущения растяжения нестерпимо захотелось прогнать, вытянув вверх руки. Округлая верхушка валуна оказалась ниже уровня глаз, позволяя без труда увидеть испуганно прижавшихся друг к другу коротышек.

Опять платье… похоже, доспехов она больше не увидит, непонятно только почему. Ну и ладно, это не повод отступать… тем более, уже поздно.Сейчас эта тварь у нее получит… За все! За все! И даже за то, в чем не только она виновата. Мерзкий паук!

Свисающие с потолка пещеры лохматые серые тенета заколыхались, выпуская наружу черные суставчатые лапы и короткие шевелящиеся жвала на усеянной рядами круглых блестящих глаз морде. Морин невольно чуть отступила, сильнее сжимая рукоять Гронда. Огненное зарево на двурогой верхушке Барад-Дура, полускрытое вершиной Кирит-Унгол, судорожно мигнуло и разгорелось сильнее, поворачиваясь, словно пыталось выхватить что-то вдали.

– Фродо… забери кольцо, если что-то случится.

Она больше не боится… эту гадость. Ну, может, только немного.

– Это ты… вернулся все-таки? Но очень изменился…

Прервавшееся до дрожи неприятно шелестящим хихиканьем шипение проникло, казалось, прямо в сознание, минуя слух.

– О…оо! – Морин не смогла удержать себя от еще одного шага назад, до предела округлив глаза. Выползающее из зловонного мрака, ставшего могилой для множества невинных и не очень жертв чудовище было немыслимо огромным… даже сейчас.

Не как ее сгинувшая в небытие, пожрав в припадке ненасытного голода и злобы саму себя мамаша, но… Потолок пещеры скреб по ороговевшим наростам на волосатой спине паучихи, по сравнению с похожими на крючья острыми когтями на концах толстых лап почти любой меч казался игрушечным.

– А ты такая же мерзкая… потомство Унголианты.

– Да! – с неожиданной для громадной туши резвостью паучиха подползла ближе, заставив взвизгнуть хоббитов. – И я пожру тебя… с твоим потомством.

Каким? Хоббитами, что ли?

Они не мое потомство, тупое насекомое.

Чувствуя вновь вскипающую волну злости, Морин с некоторой опаской подняла Гронд двумя руками. Больно, как в прошлый раз, пока не было.

Но это не значит, что ты сможешь их пожрать.

Сэм и Фродо, набравшись мужества, вышли из укрытия и встали сзади нее, обнажив смехотворно маленькие мечи. Поддержка все же невольно согрела душу и преисполнила решимости не опозорить себя в их глазах.

– Морин, осторожнее!

– Ай! – Шелоб сделала резкий выпад вперед, целясь когтем ей в ногу.

Еле сумев увернуться – как ни обидно такое признавать, ей просто повезло – Морин постаралась посильнее замахнуться и предугадать движение противницы.

От сотрясшего, казалось, даже сторожевую башню удара с утесов градом посыпались мелкие камешки. Остроконечные обломки брызнули во все стороны, раскрошив камень, молот почти целиком вошел в воронку, а мерзкая паучиха злобно зашипела, тряся повисшим на тонкой ниточке когтем. Зеленая жижа, тонкой струйкой потекшая из раны на землю, сделала окружающее зловоние еще более невыносимым.

– Морин! – голос Фродо сел от откровенной паники. – Око… оно нас сейчас увидит!

Вот уродцы, еще и мешают! Морин выругалась сквозь зубы, не отрывая взгляда от приготовившейся к новому молниеносному прыжку Шелоб. Да, проклятое Око с ума сошло, того и гляди выпадет, как вертится. Она и без глупых полуросликов прекрасно это чувствует. И ее вот-вот стошнит, какая же гадость, невозможно.

Коготь прошел совсем чуть-чуть мимо, задев по касательной бок, но удар тяжелой бесформенной туши, вызвав волну еще большего отвращения прикосновением к голой руке, заставил отлететь в сторону и больно впечатал спиной в камень. Очень надеясь, что тварь не сумеет увернуться – паучиха тоже чуть замешкалась, неловко вонзив жало в трещину – Морин изо всех сил ударила по сверкающей бусинами черных глаз голове.

Казалось, горы вновь содрогнулись, Шелоб издала что-то похожее на хлюпающий всхлип, или это хлюпнула раздробленная плоть? Густой фонтан мутно-зеленой жидкости брызнул прямо в лицо Морин, заставив выронить Гронд и судорожно зажать рот двумя руками. Голова все сильнее кружилась от недостатка воздуха, не дышать уже не получалось, а каждый вдох вызывал мучительные спазмы в желудке.

Чьи-то крики – хоббитов, наверное, чьи же еще – доносились смутно, как сквозь стену. В застившем зрение тумане виделась лишь хаотично дергающаяся темная масса. Надо… надо добить гадину. Чуть-чуть осталось, а потом уже… Казалось, вывернувший наизнанку приступ тошноты разом лишил значительной части сил, но немного прояснил голову.

Достаточно, чтобы увидеть беспорядочно сучащую лапами Шелоб, истекающую зеленой гнилостной сукровицей, собственные дрожащие пальцы и рукоять выпавшего из рук молота. Сможет ли она его еще раз поднять? Наносить точные удары и предугадывать движения Шелоб уже не выйдет, но паучиха растеряла почти всю свою резвость, беспорядочно кружа на одном месте.

– Быстрее, Сэм, не бойся!

Терн, к счастью, еще не начал светиться голубым, может, судьба решила чуть-чуть пожалеть их? Они должны постараться помочь, возможно, их мечи сумеют найти слабое место в безобразно раздутом паучьем брюхе.

И Морин все же пришла в себя, хотя и не слишком твердо стояла на ногах. Фродо не отрывал глаз от сильно подрагивающего в руках хозяйки легендарного Молота Подземного Мира.

Остался всего один, последний удар. Проклятая живучая тварь упорно не желала сдыхать, несмотря на выбитые глаза и истекающую гноем вмятину в голове. Шелоб неуклюже приподнялась, целясь уцелевшими когтями в грудь Морин.

– Сэм, давай вместе!

Скомандовать Фродо не успел – никем не замеченная дрожащая от ненависти к ним, дневному свету и всему живому скользкая мелкая тварь с горящими безумием глазами кубарем скатилась с почти вертикальной стены ущелья.

Прежде чем застывшие от неожиданности на месте Сэм и Фродо успели пошевелиться, Голлум с яростью обреченной бешеной собаки встал на четвереньки и вцепился зубами в ногу Морин. Громко вскрикнув, она пошатнулась и потеряла равновесие, заваливаясь назад. Молот выскользнул из руки и лишь раскрошил камень, чуть задев одну из паучьих лап. Злобно шипящая Шелоб надвинулась на нее, плашмя опрокинув на спину, и застыла, поставив лапы на грудь.

Успевший отскочить в сторону Голлум торжествующе завыл, скаля окрасившиеся кровью желтые клыки, и тут же замолк, выпучив глаза и сдавлено хрипя.

– Урод! – меч Сэма, легко вошедший в сгорбленную костлявую спину бывшего хозяина Прелести, показался из впалой груди точь-в-точь посередине.

– Сэм, оставь его! Помоги… Нет!

Шатающаяся от вновь охватившей ее агонии Шелоб навалилась всей тушей на оглушенную падением Морин, занося сочащееся каплями яда жало. Девушка дернулась, хватая ртом воздух, и сдавленно застонала, безуспешно пытаясь сбросить не дающую дышать глыбу. Паучиха с размаху целиком вонзила изогнутое жало ей в грудь и, конвульсивно суча ногами, упала набок. Морин забилась в тех же судорогах, что и ее поверженный враг, выгибаясь дугой, и замерла, закатив глаза.

Надеясь, что это чем-то поможет, хотя бы позволит отодвинуть ее подальше от Шелоб, Фродо с трудом стянул с похолодевшего пальца кольцо, но превращение не исцелило ее. Тело девушки напряглось, вытянувшись в струнку, голова неестественно запрокинулась назад, тонкая струйка чуть окрашенной розовым пены потекла из уголка рта к подбородку.

– Она… она не умрет, Сэм? – забыв о налившемся странной тяжестью в кармане кольце и пронизывающем камень огненном взгляде, Фродо сначала осторожно, потом изо всех сил потряс ее за плечо, со страхом касаясь щеки неслушающимися пальцами.

– Не должна, она же не обычный человек. Надо оттащить ее в пещеру, давай…

Топот и грубые голоса, те же самые, скрываясь от которых, они попали сюда, послышались из-за заметно рассеявшейся дымки тумана. Ветер с Итилиэна частично разогнал удушливую мглу и позволил бы насладиться глотком чистого воздуха, если бы не близость все еще слабо шевелящейся паучихи. Пещера Шелоб может помочь им укрыться, возможно, орки побоятся или не догадаются туда зайти.

Но добраться до сулящего слабую надежду на спасение густо затянутого лохматой паутиной мрака не удалось. Фродо вдруг зашатался, как пьяный, рука сама собой нырнула в карман к нестерпимо просящемуся на палец кольцу. Жуткий леденящий вой, от высоких нот которого сводило зубы, забился о скалы, отражаясь эхом и напоминая о смертельном холоде моргульского клинка в груди.

Словно тоже повинуясь ему, Морин резко открыла почерневшие из-за неестественно расширившихся зрачков глаза, белков почти совсем не было видно.

– Ты… ты жива… О! – Фродо не пытался сдерживать слезы. Навеянный злой волей морок растаял без следа.

– Убегайте! – глухо и без всякого выражения с трудом произнесла она, словно голос, как и все тело, не слушался ее более. – Быстрее!

– А… а ты?

– Вы не можете помочь… прячьтесь!

Черная тень уже скользила по камням, стремительно приближаясь, от нарастающего свиста заложило уши. Крылатая тварь, сделав круг, тяжело приземлилась, разметав груду валунов и чуть не зацепив в последний момент скрывшихся в пещере хоббитов. Плоская зубастая морда на тонкой длинной шее потянулась к Морин, шумно втягивая воздух раздувающимися ноздрями.

Морин безуспешно попыталась приподняться и плюнуть в нее, но лишь болезненно поморщилась, откидываясь назад. Способность двигаться возвращалась гораздо медленнее, чем нужно, сейчас она совсем ничего не могла сделать.

Закутанный в черный плащ с низко надвинутым на непроглядную пустоту капюшоном всадник спешился и, подойдя ближе, без малейшего усилия поднял ее на руки. Ощущение мертвящего холода дошло даже через еще не прошедшее оцепенение от паучьего яда, заставив содрогнуться. Естественное и непреодолимое омерзение живого перед самой сутью Смерти оказалось властно даже над ней.

Не обращая внимания на нелестную реакцию, назгул усадил Морин на летающую тварь, поддерживая сзади, и потянул поводья. Повинуясь приказу, недоделанный дракон взмыл ввысь и, развернувшись, полетел через все сгущающийся дым к нетерпеливо мигающей пульсирующим огнем башне Барад-Дура.

***

Орки, вспугнутые непонятно зачем прилетевшим кольценосцем и гораздо более сильной, чем обычно, вонью, предпочли убраться назад в сторожевую башню, не дойдя до пещеры Шелоб. Когда все совсем стихло, еле живые от зловония хоббиты, опасливо озираясь и щурясь на мутный свет затянувшегося облаками солнца, наконец смогли выйти наружу.

– Сэм… – после заметного колебания произнес Фродо, подчеркнуто открыто заглядывая в бесхитростно распахнутые глаза друга детства. – Ты… не поможешь мне?

– Конечно, мистер Фродо. Как?

– Понеси его, Сэм. – Кольцо тускло заблестело на очень медленно и нехотя разжавшейся грязной ладони. – Пока… Я должен немного отдохнуть от него.

– Да, как скажете. – Сэм чуть задержал взгляд на Прелести, прежде чем положить в карман. – Пойдем быстрее, пока все тихо.

***

– Скоро все закончится, Арвен.

Забравшая слишком много жизней битва почти полностью разрушила Фонтанный двор и опалила огнем засохшее Белое дерево, ветер приносил запах гари с все еще усеянного телами павших Пеленнорского поля. Или это чувствовалось дыхание Мордора из-за затянутых озаряемыми огненными всполохами черными тучами Изгарных гор?

– Некоторые считают, что надежды все равно почти нет… – Арагорн замолчал, глядя на горизонт поверх ее украшенной бриллиантовой диадемой прически. – Но я обещаю…

– Я верю в победу, Арагорн. – Арвен положила руки ему на плечи, стараясь заглянуть в глаза. – Я видела, в Зеркале…

Воспоминания о проклятом (Арагорн никогда не думал, что однажды сможет там выразиться) Зеркале заставили вздрогнуть и инстинктивно прижать ее к себе, ища успокоения в тепле объятий. Завтра они выступают в кажущийся безнадежным поход на Мордор. Подходящий ли сейчас момент, чтобы сказать все Арвен, или он не вправе наносить ей удар, когда Тьма еще не побеждена и силы эльфов так хрупки?

И продолжать молчать не вправе тоже… Арвен отказалась от бессмертия эльфов ради него, и он должен… Но уже не сможет… заботиться о ней, и любить, как обещал, потому что… он не может это договорить до конца, не знает, как и…

– Арвен, я… – слова находились с трудом, и никак не желали срываться с губ. – Я более не достоин разделить с тобой жизнь, прости.

– Почему? – Она не отстранилась, все также вызывая легкую дрожь прохладой дыхания на щеке и шелковой лаской щекочущей шею выбившейся из косы тонкой пряди.

– Мои душа и помыслы уже не столь чисты… просто поверь. И чувства к тебе… Я не могу дать тебе…

Пасть увенчанным славой на поле боя было бы самым легким и справедливым выходом. Может, еще можно надеяться на такую милость судьбы?

– Ты такой же, как прежде… Свет Элессара живет в твоей душе. Никогда не оступался лишь тот, кто не пытался пройти… длинный и трудный путь к свету.

– Это Гэндальф тебе сказал? – удивленно переспросил Арагорн. Использовать возможность уйти от разговора было малодушно, но сейчас и правда не стоит никого лишать надежды.

– Нет, Галадриэль. Я буду ждать тебя.

Блестящие от слез голубые глаза нашли его взгляд, заставив вымученно улыбнуться. Ощутив легкое прикосновение теплых губ, Арагорн со вздохом закрыл глаза, не отстраняясь, ощущение чего-то томительно-неправильного смешалось с безотчетным удовольствием от ласки, подаренной после нескончаемой чреды ужаса, боли и смертей.

***

Почему и тут разит… какой-то гадостью? Не как в логове Шелоб, но сразу стало подташнивать, стоило глубоко вдохнуть. От орков, что ли, неужели трудно их заставить помыться? Чувствуя, как желудок уже до боли знакомым образом сжался (Сколько можно-то, за что ей это наказание?), Морин поспешила встать, стараясь дышать неглубоко, и думать о чем-нибудь приятном… как же это трудно.

Что это за… камера? Да, крохотное помещение с похожим на бойницу оконцем под потолком и массивной ржавой решеткой на двери больше всего напоминало именно ее, и ничего хорошего такое открытие не сулило.

Как она здесь оказалась, начисто выпало из памяти. Между головокружительным ощущением полета над прорезанной дымящимися потоками лавы долиной Горгорота и пробуждением на жестком, застеленном грязным тряпьем ложе, был полный провал.

Паралич прошел, но все тело по-прежнему болело от прощального укуса Шелоб: до пронзенной зазубренным жалом груди было невозможно дотронуться, ноги плохо слушались, норовя неожиданно подогнуться. Освещаемое багровыми отсветами постоянно пылающего Ока и текущим по долине жидким вулканическим огнем окно находилось слишком высоко, чтобы хоть что-то рассмотреть, или попытаться вдохнуть не пахнущего немытыми орками воздуха.

Ухватившись обеими руками за спасительную решетку, Морин вгляделась в огромный темный зал – все пространство этажа казалось абсолютно пустым и неприветливым. Каменный мешок, в который посадили ее, был, судя по всему, комнатой для самых желанных гостей Майрона. А виднеющийся в полутьме длинный железный стол с намотанными на закрепленный сбоку барабан толстыми веревками, рядами острых шипов по центру и скобами для фиксации рук сверху предназначался для душевного общения с ними.

Откуда-то сбоку послышались шаркающие шаги, и вонь сразу стала гораздо ощутимее, почти сравнявшись с ароматами пещеры Шелоб. Коротконогий приземистый орк без доспехов, со свернутым набок в какой-то драке носом и испуганно-заискивающе поблескивающими маленькими глазками с опаской замялся у порога, протискивая сквозь крошечное отверстие в решетке дымящуюся миску с чем-то откровенно несъедобным и замызганную кружку с водой.

– Госпожа… возьмите!

– Что это за дрянь? – сморщила нос Морин, брезгливо разглядывая желтовато-бурую склизкую массу.

– Каша… мы с ребятами ее едим.

– Убери! – Морин решительно вытолкнула плошку назад в оконце, забрызгав вскрикнувшего орка. – Сам это жри, или отдай Майрону!

– Но Госпожа…

– Принеси что-нибудь хотя бы не тухлое.

Молча взглянув на нее, орк неожиданно поклонился и, пятясь задом, неуклюже скрылся из виду. Когда Морин уже успела пожалеть об излишней разборчивости – есть хотелось все сильнее, даже тошнотворные запахи перестали портить аппетит – запыхавшийся и встрепанный орк наконец явился, неся миску с похожим месивом, лишь более приятно пахнущим и не осклизлым на вид.

– Давай сюда!

Совершенно безвкусная горячая каша – лучше не думать, из чего – съелась легко и незаметно, подарив уже забытое блаженное ощущение сытости и тепла.

– Принеси еще! – Она в общем насытилась, но можно и еще поесть.

– Но Госпожа, Хозяин может…

– Наплевать на него! – раздраженно прервала орка Морин. – Давай быстрее.