Текст книги "Смерть после жизни (СИ)"

Автор книги: calling my name

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Сэм, Пин и Мерри бестолково заметались, пытаясь сбиться в кучу, Фродо замер на месте, дрожа всем телом и чуть не выронив кольцо. Хоть бы орали погромче, больше пользы от них никакой, очень плохо, что от страха онемели, тупые коротышки.

– Надо наверх… быстрее! Арагорн!

Ну куда же ты делся, нуменорец? Я твоих хоббитов спасать не только не хочу, но и не могу.

Но чтобы живые мертвецы отнесли колечко Майрону прямо сейчас, не хочется еще больше. Обойдется он, пожалуй. Зажмурив глаза и подняв ладонь вверх, Морин в очередной раз убедилась, что почти ничем не отличается от тупых коротышек. Обратить в прах быстро приближающиеся черные тени у нее не получится.

Идиотское издевательство.

Хотя наверх – просто единственный возможный путь к отступлению, способный лишь на несколько минут отсрочить неизбежную встречу с назгулами. Опоясывающее плоскую вершину Амон-Сул кольцо из белого камня, зияющее многочисленными проломами, помочь уже не могло, никому и никогда.

Наконец вышедшая из разметанных усилившимся ветром туч луна осветила колышущиеся голые вершины деревьев внизу, неровные травянистые склоны и уже молча надвигающиеся темные фигуры с вязкой черной пустотой под капюшонами плащей.

– А теперь можно орать! – раздраженно крикнула Морин прижавшимся к целому участку стены хоббитам. – И нужно. Без Арагорна вам конец.

– А тебе? – выбивая дробь зубами, задал неуместный вопрос Пин… или Мерри. Не видела она смысла их различать, даже в более спокойное время.

– Не твоего ума дело, хоббит… Просто попытайся не сдохнуть!

Прислонившись спинами к стене, хоббиты наконец обнажили мечи, маленькие и жалкие, как булавки. В любой другой ситуации она от души посмеялась бы.

– Возвращайтесь к хозяину! – Морин с трудом подобрала слова на жутко исковерканном Майроном эльфийском наречии. – Дохлые псы.

Лучше и не скажешь… но вряд ли это поможет. Как бы она реагировала на подобных существ в нормальном своем обличье, теперь не узнать никогда. И оно, увы, уже никогда не станет полностью нормальным. Сейчас призраки не пугали, а были невыносимо отвратительны, мерзкие противоестественные создания.

Призраки кольца лишь повернули головы в ее сторону и ненадолго замешкались, что-то невнятно прошипев, потом идущий чуть впереди кольценосец просто с силой отпихнул ее в сторону, заставив потерять равновесие. Плечо неприятно онемело, но острая боль от впившихся в колени мелких каменных обломков перебила жгучий холод.

Звук, с которым назгульские клинки столкнулись с игрушечными мечиками хоббитов, удивительно напомнил погребальный звон. Фродо, странно замерев и закатив глаза, засунул руку в заветный карман. Что именно там находится, Морин чувствовала не глядя.

– Фродо, нет, сними его!

Не без труда поднявшись на ноги, она бросилась к Фродо, но, к сожалению, не так быстро, как требовалось.

Вот же сволочь Финголфин, надеюсь, он мучился, когда сдох.

– Они теперь видят тебя, и Майрон тоже, убери его!

Меч Фродо беспомощно опустился, словно силы полностью покинули хозяина. Сам он, точь-в-точь как тогда в трактире, бессмысленно рыскал по сторонам помутившимся взглядом.

– Фродо! – Ни на что не рассчитывая, Морин изо всех сил толкнула нависшего над хоббитом назгула и сама чуть не упала от неожиданности, когда черная фигура все же заметно подалась в сторону. Руки вновь обожгло холодом, или тупой болью, а голова на миг закружилась.

– Быстро, снимай!

Лежащий плашмя на спине хоббит перевел взгляд на нее и приглушенно вскрикнул, готовые обморочно закатиться глаза дико расширились.

– Ты…

– Чего я? Ну же… – Морин потянулась к непонятно чего испугавшемуся Фродо, наклоняясь над ним. Он, еще больше выпучив глаза, пытался отползти, показывая на неё дрожащим пальцем. Назгул уже снова стоял сзади, целясь мечом в грудь тупому коротышке. – Дурак!

Упорно отодвигавшийся от ее руки Фродо, полузадушенно вскрикнул и потерял сознание, и, прежде чем Морин успела дотянуться до кольца, сияющий мертвенным светом моргульский клинок вонзился ему в плечо. Нащупав теплый (для нее он всегда был именно таким) ободок на похолодевшем пальце, девушка заглянула под скрывающий гнилую могильную пустоту капюшон.

Ударить ее мечом призрак не сможет… наверное, но просто отнять желанную добычу вполне. Тяга к кольцу и воля Хозяина гораздо сильнее, чем страх перед тем, что он не мог не почувствовать в ней.

– Морин! Еще огонь, быстро!

Яростно размахивающий двумя большими горящими ветками Арагорн возник, казалось, прямо из темноты. Назгулы по змеиному зашипели, пятясь от пламени.

– Арагорн… – силы почему-то враз оставили ее и бежать никуда не хотелось. Ноги налились свинцовой тяжестью, и кольцо чуть не выпало на землю из самопроизвольно разжавшихся пальцев.

Призрачные слуги Майрона боятся огня, как она могла не подумать. Сейчас нуменорец прогонит жалкую дохлятину, он все может, разве они сравнятся с ним? Хотелось просто смотреть, как… не упустив ни мгновения.

– Быстрее! – следопыт ловко орудовал факелами, заставляя огонь сливаться в сплошной пылающий круг.

Две черные фигуры сразу вспыхнули, как солома, с легким сухим треском, и с полным бессильной ярости воем скрылись за вершиной, отступая вниз. Но остались еще трое, и один сумел зайти за спину следопыта, держа наготове отравленный черным чародейством меч.

– Берегись, нуменорец!

Как он смеет, мерзкая тварь Майрона!

Бежать за огнем к, наверное, уже из последних сил тлеющему костру коротышек слишком долго… даже для умеющего быстро бегать. Слова мордорского наречия, оставляющие гадкий тухло-металлический привкус во рту, на этот раз подобрались сразу.

– Ты хочешь его, объедок могильных червей? Смотри!

Морин разжала кулак, и кольцо пленительно засияло на ладони ярким золотым соблазном. Так золото могло сиять только у нее. Кольценосцы развернулись с надсадным шипением, но не набросились сразу, а чуть помедлили, словно преодолевая некоторое сопротивление.

Этого хватило, чтобы Арагорн сумел коснуться двоих еще не окончательно прогоревшим факелом. А с третьим, уже готовым схватить Морин, со звоном скрестил меч, отпихнув ее в сторону.

Она испуганно вскрикнула и прижалась к стене, напротив так пока и не вернувших себе дар речи хоббитов, поедая взглядом дерущихся. Но оставшийся без поддержки назгул после нескольких ударов отступил, словно уполз во тьму, издав на прощание полный ненависти и неудовлетворенной жажды крик.

– Я не опоздал? – Арагорн приблизился вплотную незаметно, пока она успела один раз моргнуть.

Безжизненно тусклая, как отравленная моргульским колдовством сталь, луна, сделала его лицо постаревшим и усталым, от многих битв, лишений, постоянного напряжения и долгого ожидания обещанного счастья. Верный страж обманчиво-идеального мира бессмертных эльфов, потерявших за долгие эпохи интерес и вкус к живой настоящей жизни, да и не имевших их никогда.

Несчетные мили неторных дорог сквозь бьющий в лицо ледяной дождь, глухая боль старых ран, отсыревший плесневелый сухарь в кармане, все время «должен» и никогда просто «хочу». Морщины глубже, чем при свете дня, прорезали лоб и переносицу, тени под глазами стали почти черными.

– Арагорн…

Руки сами собой легли на плечи, ощутив их стальную крепость и тепло сквозь толстую шершавую ткань плаща. Морин только сейчас заметила эльфийскую безделушку, украшавшую ворот – серебристо-белый резной трилистник. Как же жаль, что она не потерялась в бою и не сгинула, хрустнув под окованными железом назгульскими сапогами. Он всего на мгновение тесно прижал ее к себе, сжав руки за спиной, серые глаза потеплели и глубокая морщинка между бровей чуть разгладилась.

– Не бойся, все уже кончено… пока.

– Ты так устал… нуменорец.

Прижимаясь к уже разомкнувшему мимолетные объятия Арагону, Морин опять словно помимо воли коснулась его лица и осторожно провела пальцем чуть ниже губ, по заросшему колючей полуседой щетиной подбородку, мучительно желая вновь ощутить жар сжавшихся за спиной жестких рук. Следопыт вздрогнул, но не поспешил отодвинуться, только молча вдохнул запах ее волос. Плотно сжатые обветренные губы чуть было не коснулись ее губ, позволив почувствовать легкий аромат трубочного зелья и известных только следопытам горьких трав. Доставляющее столько неведомых проблем человеческое сердце замерло в ожидании чего-то, неиспытанного еще никогда.

Но Арагорн резко отстранился, встряхнув головой, словно очнулся от несвоевременной сонливости, лишь напоследок провел ладонью по ее волосам, вспыхнувшая теплота без следа ушла из его взгляда, сменившись прежней озабоченной усталостью.

– Все живы? – своим обычным тоном, может, только чуть более обеспокоенно спросил он.

– Да… – изо всех сил стараясь опять не расплакаться (как это уже замучило), глухо ответила Морин. – Но с Фродо не все хорошо… совсем. Он ранен… потому что надел кольцо, я говорила… Мне пришлось его забрать, вот. Но лучше не прикасайся.

Желтый металл все также предательски светился в ее руке, но Арагорн не обратил внимания на необычное сияние, лишь устало потер глаза и подошел к лежащему без сознания Фродо.

– Отдай ему, положи в карман. Это его ноша. Прости… что не успел вовремя.

Следопыт с тревогой наклонился над хоббитом, становясь еще более хмурым и озабоченным.

– Моргульский клинок. Нам надо успеть в Раздол, пока не стало поздно. Только лорд Элронд может исцелить такую рану.

Название убежища Элронда вновь заставило оттаять и заблестеть простой человеческой радостью жизни глаза Арагорна, в них появилось то же выражение, с каким он смотрел в безлунное небо перед уходом на разведку. Предвкушение чего-то сокровенно чистого и прекрасного, способного разогнать набежавший на душу мрак усталости и сомнений. Следопыт бережно прикоснулся к хрупкому ажурному трилистнику, впервые за последние дни счастливо улыбнувшись.

– Кто… кто подарил тебе его? – стараясь говорить ровным и спокойным голосом, Морин потянулась к эльфийскому украшению, которое так хотелось изо всех сил сжать в руке, или растоптать по земле, если тонкий металл все же не поддастся силе ладони.

– Это тебе не интересно, Морин! – твердо ответил Арагорн, останавливая ее руку поднятой вверх ладонью. – Извини… это правда так, не обижайся. В Раздоле будет хорошо… нам всем, и тебе, сама увидишь. Ты куда? Далеко не уходи, скоро в путь, и небезопасно там. – Стой же, тебе говорят! – уже жестче, с металлическими нотками в голосе прикрикнул он на неизвестно зачем решившую прогуляться на склон девушку. – Вы с Фродо пока вместе на пони поедете, ты много не весишь. Будешь держать его, чтобы не упал. И вы готовьтесь, с рассветом выходим, – решив оставить упорно желавшую уединения девчонку в покое, назгулы уже не вернутся сегодня, а лесные хищники от них разбежались, Арагорн переключился на все еще молчаливых хоббитов: – Поспите пока… сколько сможете.

Комментарий к Часть 4

Обожаю олдовые песенки, для вдохновения:

https://music.yandex.ru/album/98343/track/722456?from=serp

========== Часть 5 ==========

Поправляйся же уже наконец, Фродо!

Хотя с некоторых пор она перестала этого хотеть.

Морин почти неотлучно сидела у его постели, даже спать устраивалась прямо тут, благо кровати у Элронда позволяли пять человек уложить. Все еще пугающе бледного хоббита было почти не видно за горой белоснежных подушек и шелковистым светло-бежевым одеялом, упоительно гладким и чуть прохладным на ощупь.

Какая-то польза и удовольствие от эльфийской роскоши все же есть, если убрать самих эльфов, конечно.

Во владениях Элронда царило вечное безветренно-жаркое лето, лишь слегка тронутое предвестниками увядания. Пожелтевшие листья, медленно кружась, опускались вниз в напоенном ароматом роз и душистых трав воздухе.

Виднеющаяся сквозь настежь открытые окна в форме больших полукруглых арок ослепительно белая резная беседка взгляд совершенно не радовала – ее тонкий, как кружево, прихотливо-ажурный узор напоминал ненавистный кулон эльфийки.

Взгляд мог отдохнуть только на зелени деревьев, если умудриться не фокусировать его на чуде эльфийской архитектуры. Казалось, Элронд сумел остановить время и надвигающуюся Тьму, навсегда задержав благословенное лето в своем краю водопадов.

На самом деле, не навсегда – эльфы и сами, лучше, чем кто-либо другой, понимали, что это видение вот-вот истает, иллюзорный барьер рухнет… их время в Средиземье, поддерживаемое магией колец, неумолимо истекало.

Какое счастье! Попутного им ветра, и бури в пути, да посильнее.

Уходила она только на время визитов Элронда и Гэндальфа – эльфийский Владыка вызывал в ней сильнейшую неприязнь, а маг, помимо этого, еще и пугал. Он все время странно смотрел на нее из-под густых седых бровей, как почуявшая намек на запах зверя собака, слишком слабый, чтобы взять след, но будоражащий кровь, не давая спокойно дремать у ног хозяина.

К путающимся под ногами хоббитам Морин почти привыкла, они даже порой забавляли, а если их присутствие все же надоедало, прогнать коротышек не составляло никакого труда – обычно хватало неласкового взгляда, чтобы безмозглую мелочь как ветром сдуло.

Сидя у кровати Фродо, можно было избегать встреч с эльфами, совместных обедов – там у нее начиналась такая невыносимая изжога, что даже отличное вино не спасало положения. Элронд, заметив, что она предпочитает пить, а не есть его угощения, полез не в свое дело, назидательно сказав, что юной деве не стоит злоупотреблять хмельными напитками, если она хочет подарить жизнь здоровым детям.

– Да, лорд Элронд, – смиренно ответила она, опустив глаза, чтобы случайно не прожечь Владыку взглядом. Она этого больше не может, к сожалению, но вдруг все-таки получится, если очень сильно захотеть. – Я не знала, спасибо.

А излюбленное эльфийское времяпрепровождение – послеобеденные заунывные песнопения под тоскливую музыку – вызывали лишь желание отобрать у кого-нибудь из музыкантов арфу и надеть ее певцу на голову. Хотя нет, не певцу, пусть себе блеет дальше, так и быть, а дочке Элронда. И еще нож в сердце, для верности.

Так и получилось, что в Ривенделле ее не раздражал один Фродо, и то только потому, что все еще лежал без сознания. Элронд сумел извлечь обломок моргульского клинка из раны (Морин не смогла не отдать должного искусству эльфа), и коротышка уже вот-вот должен был прийти в себя.

Но жизненно необходимое уединение было не единственной причиной, по которой она караулила готового вот-вот прийти в себя хранителя. До Морин с некоторым запозданием дошло, что Фродо не просто так до обморока испугался ее на Амон-Сул.

Кольцо позволило ему увидеть не только назгулов в их некогда человеческих обличьях.

По-дурацки выпученные глаза хоббита (это было бы смешно, если бы не грозило серьезнейшими проблемами) вставали в памяти настолько живо и ярко, что совершенно непонятно, почему она сразу не догадалась, что происходит.

Надо было убить его… там. Никому бы и в голову не пришло, что это не дело рук прислужников Майрона.

Жаль… ее впервые посетила смутная тень этого незнакомого и непонятно зачем нужного чувства. Она искренне желала коротышке поправиться, пока не поняла, что лучше бы лорда Элронда постигла неудача в лечении.

Что именно Фродо увидел тогда, и как поступит, когда очнется? Можно попробовать списать все на бред и галлюцинации от отравления черным ядом, но ей необходимо первой встретить его в мире живых. И возможно, последней.

Хотя здесь, в доме Элронда, такое преступление неслыханно… и грозит почти неминуемым разоблачением.

И Арагорн… нет, о нем лучше стараться не думать. То, что она чувствовала, видя его за столом и в каминном зале рядом с Арвен, было гораздо хуже, чем раздражение.

Нуменорец не сводил глаз с дочери Владыки Раздола, излучая ту же абсолютную благоговейную нежность, с которой мысленно рисовал ее портрет в ночном небе над Амон-Сул перед боем с назгулами. Морин почувствовала это тогда, хотя способность к осанвэ и покинула ее.

Он ей храм не построил еще, интересно, и жертвы не приносит? Обычная заносчивая эльфийка, покрытая пылью веков, как статуи в саду ее отца.

А ее он вообще не замечал, даже не взглянул ни разу за все время пребывания в замке Элронда. И уже давно не общался с искренней теплотой первых дней знакомства. Она куда-то ушла, истаяла как отравленный моргульский клинок.

После ужасной ночи на Амон-Сул нуменорец подчеркнуто держался на расстоянии, в самом прямом смысле, не давая приближаться и прикасаться к себе. Порой резко отдергивал руки, готовые по старой памяти дотронуться до нее, и отходил на шаг, прежде чем заговорить.

Лишь однажды, холодным дождливым вечером, на крутом спуске с поросшими кривыми соснами предгорий Троллистого плато Арагорн, чуть поколебавшись, как прежде взял ее на руки. Пони с Фродо, которому становилось все хуже, повел под уздцы Сэм. Пин и Мерри шли по бокам и следили, чтобы он не упал.

– Ты же сказал, что не будешь больше меня носить, нуменорец.

Морин плохо понимала, что и зачем говорит. Лучше бы молчала, Арагорн опять рассердится на «нуменорца», он уже много раз просил не называть его так. Но нуменорец… следопыт, только негромко рассмеялся ей в затылок, смирившись с раздражающим обращением. До слез огорчавшие ее холодность и отстраненность, казалось, наконец пропали.

– «Если не хочешь послужить щитом», я говорил, – усмехнулся он, крепче, чем когда бы то ни было раньше, прижимая ее к себе и не стараясь ускорить шаг. – Вдруг тролль из пещеры выскочит, тут ты и пригодишься.

– О… – тепло тела и рук, спасшее от пронизывающего ветра, опьяняло и кружило голову, как… это не с чем было сравнить. Когда Арагорн наконец посадил ее на пони позади Фродо, Морин уже готова была умереть от избытка сводящих с ума ощущений. Перед этим он почти так же, как на Амон-Сул, обнял её на пару мгновений, сжимая почти до боли, и, заглянув в глаза, быстрым шагом пошел вперед.

Что было в этом взгляде – опять ранящее, как ледяной осколок, отчуждение, или что-то другое – она не смогла рассмотреть.

***

– Морин!

Ну вот, как она ни старалась, тот самый долгожданный момент пропустила. Фродо, даром что неделю пролежал без сознания, очнулся и заметил ее раньше, чем она это поняла.

Благо, никого больше рядом не было – надоедливые хоббиты ушли прогуляться на берег реки, желая отдохнуть от утонченной и веками неизменной красоты чертогов Элронда, а сам Владыка и маг тоже куда-то подевались, жаль только, что не навсегда.

Морин, полдня просидев в кресле у окна, не вставая, наконец не выдержала и вышла на балкон. Вдобавок к ноющей спине и затекшим ногам, с утра как-то странно и очень неприятно болел живот, от эльфийской еды, наверное.

Неподвижный, пропитанный насыщенными цветочными ароматами воздух не принёс облегчения, а от переливающихся в лучах вечного солнца струй водопадов тут же заболели отвыкшие от яркого света глаза. Как Элронд еще с ума тут не сошел, сотни лет одно и то же.

– Да, Фродо!

Голос хоббита заставил вздрогнуть всем телом и даже подскочить на месте. Стараясь как можно более сердечно и естественно улыбнуться, Морин поспешила вернуться в комнату. Хоббит уже сидел в постели, его светлые голубовато-серые глаза светились искренней радостью – и только. Он все забыл?

– Ты очнулся… – Морин тоже присела на край и придвинулась вплотную к нему. – У тебя уже все хорошо, да? Элронд излечил твою рану.

– Я… я не помню последние дни. Дорогу помню, но как в тумане. Все куда-то проваливалось… – Фродо замолчал, прижав руку ко лбу. Даже частично воскресить пережитый после ранения кошмар ему было очень больно.

– Фродо… – Морин замялась, нервно облизав губы, – а ты помнишь, что было там, на Амон-Сул?

– Плохо… все стало холодным, блеклым и страшным. Я видел всадников, они были, как люди… воины. Ожившие мертвецы. И на меня кто-то смотрел из мрака… Зря я его надел, прости.

– Он приказал тебе, и ты не смог не подчиниться. А меня… меня ты видел?

– Да… – Фродо запнулся, по-прежнему без всякого страха или недоверия глядя ей в глаза. – Ты почему-то стала как они, призраки. Почти… но не совсем. Не знаю, как сказать. У тебя была корона, как у назгула… черная такая, с острыми зубцами.

– И… – Морин не нашла, чего ответить, испытывая лишь неуместное и крайне глупое желание нервно захихикать, или даже в голос рассмеяться.

– Я всегда знал, что ты… не такая, как мы. Просто испугался… прости. Ты бы и сама испугалась, если бы себя видела. Я никому не скажу об этом, не бойся. Знаю, что они… не поймут.

– Фродо… – глубоко вздохнув, Морин погладила хоббита рукой по спутанным темным кудрям. Потом, чуть поколебавшись, наклонилась и, полузакрыв глаза, коснулась губами его лба.

От звука шагов за дверью выражение ее лица тут же изменилось, как тучи закрывают ненадолго прояснившееся осеннее небо.

– Элронд! – сильнее, чем когда бы то ни было, скривилась Морин, тут же вставая. – Я пока выйду… прогуляюсь.

Запутанные переходы и бесконечные анфилады комнат дворца Элронда всегда кишат эльфами, нигде от них не спрятаться. Может, хоть в библиотеке никого нет. Ну почему так все болит и хочется кого-нибудь убить?

***

Да что это вообще такое сегодня?

Тянущая боль в животе стала просто невыносимой, от особенно сильного и неожиданного спазма у Морин потемнело в глазах и она еле удержалась, чтобы не вскрикнуть. Придется попросить о помощи Элронда. Если даже ненависть к эльфийскому Правителю притупилась и почти полностью прошла, значит, дело точно плохо, но до него еще суметь дойти надо… и не умереть по дороге.

Где этот проклятый эльф, постоянно же попадался на глаза и бесил, когда не надо? В полутемном, уставленном длинными рядами шкафов с книгами в тисненых золотом переплетах помещении библиотеки никого не было.

Желанное уединение она нашла, только насладиться им явно не получилось. Не может быть для нее в королевстве эльфов никаких радостей, очевидно же.

– Ай! – идти действительно оказалось крайне проблематично, пришлось ухватиться за спинку стула и всем телом облокотиться на нее.

– Что случилось, тебе плохо?

Элронд… и она рада его видеть. Одно идиотское издевательство за другим, ну что за жизнь.

– Да, лорд Элронд, – с трудом выговорила Морин. – Мне, кажется, нужна ваша помощь… как Фродо.

– У тебя что-то болит? – озабоченно спросил Элронд, беря ее за руку. От прикосновения почему-то сразу стало легче.

– Да… – Морин хотела показать, где именно болит, но Элронд, жестом остановив ее, усадил на стул.

– Успокойся… закрой глаза и постарайся расслабиться.

Рука ненадолго легла ей на лоб, потом коснулась живота и на минуту задержалась. От прикосновения прохладной ладони боль растаяла без следа, словно ее и не было.

– Ну как, все в порядке?

Эльф скривил губы в своей обычной иронично-отстраненной ухмылке, его серые глаза внимательно и слегка насмешливо оглядели ее с ног до головы.

– Да, а что это было, Элронд… лорд Элронд?

Силы на раздражение и неприязнь опять появились, но как-то оно теперь… слегка неудобно. Память о боли, так легко снятой Владыкой, была еще слишком свежа, и искренне хотелось сказать ему «спасибо».

– Можно без лорда, я думаю. Ничего страшного, ты совершенно здорова, Морин. Странно, что ты сама не понимаешь, что это. Придется рассказать, значит. Пойдем, поговорим спокойно, я и еще кое-что хочу тебе сказать.

Не понимая, о чем речь, Морин пошла за Владыкой, любезно взявшим максимально медленный темп.

– Садись, – лучезарно улыбнулся Элронд, указывая на один из двух стульев с высокой резной спинкой.

Из открытого полукруглого окна почти во всю стену открывался вид на все те же водопады, густо поросшие молодыми деревьями скалы и светлые резные крыши беседок.

На круглом столике, за который ее преувеличенно заботливо пригласил Владыка Ривенделла, стоял большой кувшин с вином и блюдо со столь любимыми эльфами фруктами.

Она признавала из них только виноград, причем в виде питья, остальное пусть Элронд сам ест. Морин невольно вдохнула поглубже, ощутив дивный сладкий аромат, слегка пьянящий даже на расстоянии – для себя Правитель явно выбирал самое лучшее.

– Поешь со мной, заодно и побеседуем.

Словно повинуясь мысленному приказу Владыки, в комнату тут же вошла молодая светловолосая эльфийка и поставила на стол нечто похожее на жаркое из трактира.

– Тебе больше нравится мясо, я полагаю. Садись же.

Стойкое предубеждение против эльфийской еды тоже почему-то уменьшилось… что-то у них, может, и можно есть.

– Возьми, – Элронд протянул ей наполненный кубок.

– Ты же сказал, что мне не следует его пить… Элронд, – усмехнулась Морин, не понимая, что все это значит.

Но не удержалась и осторожно отпила глоток, не дожидаясь ответа.

– Немного можно, – с еле заметной иронией ответил Владыка, аккуратно убирая назад заплетенную в косичку длинную каштановую прядь. – Если ты не ждешь дитя. В этом и была твоя проблема, собственно. Такие… недомогания случаются у женщин каждый месяц. И ты правда ничего об этом не знаешь? Странно… Только ты точно хочешь, чтобы именно я восполнил пробел в твоих познаниях? Может, лучше с Арвен побеседуешь?

– Нет! – резко ответила Морин, с излишним нажимом впечатав в стол опустевший кубок. Что хочет сказать Элронд, она пока не очень поняла, но имя его дочери портило настроение мгновенно и наверняка. – Лучше с тобой.

– Ну ладно, со мной так со мной, – явно развеселился Элронд. Как будто впервые за тысячу лет его что-то по настоящему позабавило.

Морин машинально жевала довольно вкусное (признавать это она не будет) рагу из оленины – для принципиального неприятия всего эльфийского она слишком проголодалась и пыталась запомнить сказанное Элрондом. Он, в отличие от нее, как был довольным и ухмыляющимся, так и продолжал веселиться.

– Лаириэль научит тебя, что нужно делать, у неё, право, лучше получится, чем у меня.

– И это каждый раз так больно, Элронд?

Тяжело вздохнув, Морин сдула с лица совершенно не мешающую тонкую прядь волос. Просто очень хотелось выдохнуть. Кроме «ну и дерьмо» никаких мыслей по поводу в голову не приходило.

– Да нет, такого не должно быть. – Владыка подлил ей вина, не следуя своим же собственным поучениям. – Наверное, ты слишком много нервничала, или еще не привыкла… к своей женской сути.

– К чему? – Морин чуть не поперхнулась, подозрительно взглянув на явно издевательски ухмыльнувшегося Элронда. Прикусывать губы и дышать глубже уже в который раз оказалось бесполезно, уголки рта неудержимо поползли вверх… если новая странная сущность в ней хочет глупо хихикать, с этим почти ничего нельзя поделать. Ну почему у человеческих женщин столько проблем, за что Великий Эру над ними поиздевался… или просто ума не хватило создать что-то получше?

Выпитое уже начало ударять в голову, разливаясь теплом по венам. Самым умным сейчас было бы больше не пить, доесть угощение, сердечно поблагодарить лорда Элронда и уйти.

Но… главный вопрос, который хотелось задать Элронду с тех пор, как Арагорн все же рассказал ей историю кольца, всплыл в памяти и промолчать она никак не могла.

– Элронд… – осторожно, чтобы опять не подавиться при неожиданном повороте разговора, отпивая из кубка, без всяких предисловий спросила она, – а почему ты не столкнул Исилдура в Ородруин вместе с кольцом? Это же было так просто.

Настал черед уже Элронда закашляться и на миг утратить многовековую невозмутимость. Впрочем, Владыка тут же взял себя в руки, не выказывая ни малейшего удивления ее осведомленностью.

– Просто? Может быть… У тебя вряд ли получится понять, Морин.

– А ты попробуй, объясни, – продолжила Морин, сверля эльфа взглядом. – Нечего тебе сказать, да? А ведь мог бы избавить столь дорогой тебе мир от Великого Зла одним движением. Скольким созданиям сохранил бы жизнь… вы же, эльфы, так трясетесь над ними. Или ты больше ценишь свою чистоту, незапятнанность злом и вечную жизнь?

Ну вот зачем надо было так делать, а?

Остаётся только стукнуть самой себе по лбу.

– О… это определенно умно, Морин. Жаль, что тебя там с нами не было. – Элронд не утратил хорошего расположения духа, быстро оправившись от первого удивления. Разговор по прежнему его крайне занимал. – Я просто не подумал о такой возможности. Вижу, что не понимаешь, но это так. Подобное чуждо моей природе, это уже твоя прерогатива.

– Природе… – Морин презрительно скривила губы, вновь не сумев справиться с желанием высказаться об эльфах. – Да что у вас за природа? Вы как тени… выцветшие за тысячелетия. Это не ваш мир, он слишком живой для вас.

– Или слишком искаженный. Не буду спорить, Морин, все действительно так, – миролюбиво ответил Владыка. – Время эльфов проходит. Нас и правда нечем удивить… почти. И людские страсти чужды и непонятны. А вас они захлестывают… неудержимо и неконтролируемо, заставляют терять голову и делать глупости. Да? Это и дар, и проклятие. Также, как мудрость и бессмертие эльфов.

– Извини, Элронд! – случайно или нет попавшие точно в цель слова напрочь сбили боевой настрой. Спорить на подобную тему с Элрондом было крайне плохой идеей. – Спасибо тебе за… за помощь.

– Ты не обидела меня, не беспокойся. Беседовать с тобой было очень занятно. – Глаза Элронда все также лукаво поблескивали, словно он помолодел на тысячелетие, или даже еще больше. Сколько ему точно лет, Морин не помнила.

– И не надо благодарить. Если, не дай Эру, опять заболеешь – приходи, помогу чем сумею. Я увидел некоторые мысли Фродо, когда исцелял его рану, так всегда бывает. Поэтому ты напрасно критикуешь мое решение насчет Исилдура. Я ни с кем не поделился увиденным в воспоминаниях Фродо точно так же, как не столкнул в Ородруин гондорского Короля. В правильность того выбора я по-прежнему верю. Но многие из твоих спутников разделяют твое мнение, а не мое. И легко могут решить сбросить тебя в Амон Амарт. Будь осторожнее… Морин.

========== Часть 6 ==========

Мое право дарить его, кому я захочу. Как и мое сердце.

Пальцы Арагорна вновь невольно потянулись к нему, многие годы самому дорогому и желанному подарку. Неизменно согревавшему в холоде долгих северных ночей и наполнявшему душу покоем, разлитым в пропитанном солнечным теплом и влагой хрустальных водопадов воздухе Ривенделла.

Она не стала его забирать, оставила на память о мечте, слишком прекрасной для этого искаженного мира… и для него, наверное.

Это был мой сон, Арвен.

Сон наяву, словно специально спрятанная в укромном уголке сада беседка, помнила его, увитая нежной зеленью плюща арка еще вчера обрамляла ее портрет на фоне звездного неба. Теперь он мог лишь мысленно нарисовать его, глядя в быстро сгущающиеся сумерки.

Элронд, разумеется, прав – успевший собрать всю мудрость за прожитые эпохи не может ошибаться.

Моя дочь погибнет здесь. Отпусти ее, пусть унесет любовь к тебе в Бессмертные Земли и сохранит вечно юной.