Текст книги "Смерть после жизни (СИ)"

Автор книги: calling my name

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Хоббиты, хотя уже не сосчитать, сколько раз злили ее до зубовного скрежета – лучшее, что есть в Средиземье. Эру наверняка создал их по недоразумению, специально у него только гадостные эльфы получаются. И люди… они намного лучше, конечно, но несовершенные до слез… сплошные проблемы. Особенно у женщин… как они там называются, Элронд говорил… не запомнилось, потому, наверное, что даже думать лишний раз не хочется про это безобразие и никаким приличным словом не назвать. Как же хорошо, что их с тех пор больше не было, хоть в чем-то повезло.

Предоставив Сэму и Фродо делить между собой обязанности караульных (Сэм точно нужен, и как Фродо сразу его не позвал?), Морин опять сладко заснула и проспала, пока ее не без труда не разбудили к завтраку. Она, наверное, просто очень устала за все время, и опасность «потолстеть, если ничего не делать, а только спать и есть» ей не грозит, пошли хоббиты в… Мордор (они именно туда и идут, да, смешно) со своими шутками.

Никаких серьезных опасностей ни на реке, ни во время ночевок на берегу, к счастью, не встретилось. Судьба словно жалела их и давала набраться сил перед ожидающим впереди. Только странная, омерзительно скользкая тварь, упорно преследовала их, избегая подбираться слишком близко.

Прежний хозяин кольца… точнее, его раб. Бывший хоббит, из-за чего глупый Фродо питал к нему необъяснимое сочувствие, и не давал прикончить. Она бы не стала слушать хоббита и сделала по своему, но проверять, не вернулись ли силы и тем более использовать их, теперь боялась, а придушить мутного гаденыша без магии возможности не предоставлялось.

Объяснить неразумным хоббитам, что все беды исключительно от того, что эльфы и им подобные приверженцы света и добра – лицемерные слабаки, она пыталась неоднократно, благо в лодке заняться больше нечем, только рассматривать расходящуюся мелкими волнами от носа воду, и то лесистые, то зажатые в тиски голых скал, берега.

Заколи Бильбо в свое время Голлума мечом, прекратив его никому ненужные мучения, ничего, возможно, и не случилось бы. А про Элронда и говорить нечего – стоило старому не в меру милосердному (хотя за это ему большое спасибо, конечно) чистоплюю единственный раз слегка поступиться принципами и случайно столкнуть Исилдура в жерло Ородруина, неловко задев на узком мостике, все было бы кончено уже давно.

Что тут скажешь? Ду-ра-ки. Вот и все. Ни на что не способные, кроме как ходить и упиваться своей добротой и непогрешимостью.

***

– Тьма еще не обрела власть ни над тобой, ни надо мной…

Прохладные, словно выточенные из белоснежного мрамора руки, одно прикосновение которых еще недавно казалось щедрой наградой за годы борьбы и разлуки, легли на плечи, заставив вздрогнуть от неожиданного и не слишком приятного ощущения. Он уже успел привыкнуть к обжигающему теплу и тосковал по нему все эти дни между сном и явью…

Надо мной обрела… кажется.

Затягивающая все глубже в омут душных кошмаров сонная одурь, застившая глаза ядовитой пеленой, рассеялась, как туман на ветру, сменившись тихим шелестом золотых листьев, дуновением сокровенной лесной прохлады, легким серебряным звоном поднесенного к пересохшим губам кувшина с живительной влагой.

Смутно обжигающее отсветом расплавленного золота сквозь веки солнце сменялось глубокой бархатной темнотой ночи, губы с постоянно опущенными вниз уголками невесело улыбались, лишь на миг утрачивая презрительно-скептический изгиб. Никто так не улыбался здесь, в гостеприимном краю благородных и чистых помыслами эльфов, но увидеть по пробуждении именно ее стало затаенной, несбыточной мечтой.

Она бесконечно чужда и враждебна благословенному краю священных мэллорнов, где он всегда находил отдых, успокоение и счастье. И когда-то встретил любовь, много лет озарявшую его путь сокровенным звездным светом. Звезды Лотлориэна, гораздо более крупные и яркие, чем где-либо еще, и сейчас влажно мерцали сквозь наполовину безлистные ветви мэллорна.

– Арагорн, надежда еще есть… для нас.

Арвен чуть запрокинула голову, приближая приоткрытые губы к его. Вплетенная в сладко пахнущие аккуратно уложенные волосы жемчужная нить слегка царапнула щеку, гладкий тонкий шелк платья скользил под рукой, холодя ладони.

– Я остаюсь здесь…

Арагорн глубоко вздохнул, чуть было не поддавшись безотчетному стремлению к ласке и теплу. Что легкие шаги Владычицы Галадриэль, уловимые лишь для чуткого уха следопыта, могут обрадовать его в такой момент, он ни за что не поверил бы еще совсем недавно.

Он объяснит ей все потом… и себе тоже, когда Тьма отступит, и не будет больше губить и ослаблять ее. Арвен опасно и не нужно оставаться в Средиземье, светлое волшебство Галадриэли не сможет долго хранить ее. А он… вправе ли находиться в свободном от зла Золотом лесу, родном и любимом с детства, если вместо света вечерних звезд его теперь манит тьма и огонь?

– Я должен заглянуть в Зеркало… – прикрыв глаза, Арагорн принял неподвижными губами ее осторожный поцелуй.

Хрустально-чистая вода из ручья, с еле слышным плеском налитая Владычицей из серебряного кувшина в низкую плоскую чашу, превратилась в неподвижное темное зеркало, отражающее лишь бледный свет луны. Увидеть здесь ее было очередным несбыточным кощунственным желанием, светлое зеркало Галадриэль не станет помогать в этом… или она ему неподвластна. А никакой другой вопрос ему не интересен.

Уже в который раз зеркало упорно молчало, оставаясь просто серебряной чашей, не показывая… называть ее по примеру некоторых исказительницей он не хотел, нынешнее случайно придуманное имя не принадлежало ей, а прежнее, истинное, уже совершенно не подходило.

– Я уезжаю завтра на заре, – подавив разочарованный вздох, глухо произнес Арагорн, – не могу больше терять время в бездействии.

– В Рохан?

Галадриэль догадалась, прежде чем он успел додумать… знает ли она об остальном?

– Почему ты не смотришь в зеркало, Арагорн? Оно хочет… что-то тебе показать.

Тьма и огонь… темно-багровый блик пробежал со дна к поверхности, чернильный мрак на мгновение победил серебристо-хрустальную чистоту. Знакомое лицо в ставшей полупрозрачной глубине заставило сердце замереть… он видел его в бреду во время болезни и не ожидал больше увидеть наяву.

Куда она делась, когда Арвен увезла его в Лотлориэн, а на отряд напали орки, никто не знал. Просто ушла, как он ей сказал, или… Нет, точно не или, умереть она никак не могла, только не она.

Ее лицо неуловимо изменилось, черты чуть расплылись, утратив четкость, что не испортило его, а лишь сделало странно и трогательно милым. Очень человеческим, как будто она не та, кем на самом деле является. Но что это такое… что с ней происходит? Не успев наглядеться на милосердно подаренную зеркалом иллюзию, Арагорн напрягся, от всей души надеясь, что происходящее в толще воды не более чем нездоровое порождение его измученного сознания.

Морин явно было очень плохо от чего-то, ее лицо искажалось, как от накатывающей приступами резкой и сильной боли. Он внимательнее вгляделся в зеркало, ожидая увидеть пыточное приспособление, похожее на дыбу из подземелий Барад-Дура – такое выражение лица может быть только на ней.

Но нет… ставшие как будто еще гуще и пышнее прекрасные черные волосы – как же он хотел снова пропустить их между пальцами – разметались по белой подушке. Так и не разгадав смысл с каждой минутой все больше пугающего видения, Арагорн испытал настоящий приступ паники, когда она беззвучно вскрикнула и сильно выгнулась назад, запрокинув голову и до крови прикусив губы.

Да что это за издевательство? Зеркало, наверное, нарочно… мстит ему за желание увидеть ее. Арагорн потянулся за кувшином, желая быстрее все прекратить, плеснув в чашу еще воды, но замер, приоткрыв рот от удивления и совершенно не представляя, что об этом думать.

– Элронд… а он еще зачем?

Даже вслух сказал, судя по тихому смешку Владычицы Галадриэль за спиной.

Появившийся непонятно откуда Элронд быстро наклонился к Морин, кладя одну руку ей на лоб, а вторую куда-то ниже. Судя по тому, как мгновенно разгладилось ее лицо, возвращаясь к почти нормальному состоянию, великий целитель сумел ей помочь.

Приподняв брови и усмехнувшись с чуть ироничным сочувствием, Элронд что-то коротко сказал. Морин бросила на него быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц, и пробормотав нечто похожее на «Иди ты!», захихикала, словно Владыка повторил одну из пошлых шуточек хоббитов, она всегда так на них отвечала.

Зеркальная поверхность зарябила, вновь став просто наполненной до краев водой серебряной чашей. Арагорн не сразу это понял, еще пару минут бессмысленно разглядывая собственное отражение, потом с силой потер глаза руками и отошел к стекающему по каменной стене ручью, чтобы умыться холодной водой.

Ну что за кошмар показала ему Галадриэль? Нехорошо с ее стороны морочить голову перед трудной дорогой, нормально поспать теперь не получится.

***

– Морин, ты рыбу любишь? Иди поешь!

Рыбу? Наверное, не очень… Ой! Как-то она… слишком сильно пахнет. Ее сейчас опять начнет тошнить, как в лодке. Днище в последние дни так неприятно покачивалось, уходя из-под ног, что она замирала и старалась пореже дышать, глядя в небо – ни учить жизни глупых хоббитов, ни спать больше не хотелось, а только добраться наконец до берега и полежать денек другой. Надо немного отдохнуть, и все пройдет… почти уже прошло. Если бы хоббиты не сварили это… они издеваются.

Пока она лежала на прибрежном песке у корней покривившейся от постоянных ветров сосны, глядя в неприветливо серое небо, хоббиты сумели поймать пару рыбин наскоро выточенной самодельной острогой. Морин неприязненно взглянула на оживившихся коротышек. Возможность поесть что-то кроме лембаса и почти уже закончившихся изрядно надоевших колбасок заметно воодушевила их, как и долгожданное ощущение твердой почвы под ногами.

А она почему-то не чувствовала ничего, кроме мучительного нежелания вставать, пробираться через нехоженый лес, полный кочек и ухабов, поваленных деревьев и зарослей колючих кустарников… хорошо, если хоть орков там нет. А потом голое каменистое предгорье Эмин Муил… у нее уже сейчас нет на это сил.

– Морин! Вот, держи!

А… кто это? Как она вообще здесь и почему…

– Нет… – только и смогла произнести Морин, возвращаясь к реальности, сразу вспомнив Фродо, Сэма, Майрона с его кольцом, и проклятую рыбу… коснувшийся лица горячий пар с невыносимым запахом поднял бы и мертвого из могилы, чтобы еще раз убить, уже наверняка. Желудок сжался и подпрыгнул вверх, в глазах полностью потемнело… кажется, на этот раз ее все-таки стошнит по-настоящему, перетерпеть не получится.

– Э… ну ты чего? Нормальная рыба… раньше ты ее ела. – Испуганный хоббит, к счастью, догадавшийся унести котелок подальше, протягивал ей фляжку с водой.

– Не знаю… – пить воду сначала было страшно, вдруг и от нее тоже начнет тошнить, но после нескольких глотков сразу стало лучше. – Дай мне лучше лембас. А рыбу сами ешьте… где-нибудь подальше. И больше не ловите ее, или я вас убью.

– Может, тебе кольцо дать? – неожиданно предложил всерьез напуганный Фродо, с искренним сочувствием глядя на непонятно чем захворавшую спутницу. Это же не серьезно… иначе непонятно, что делать. Они с Сэмом совсем не разбираются в болезнях, лорд Элронд сразу бы все вылечил, и Арагорн нашел какие-нибудь свои травы.

– Кольцо? – Морин мрачно жевала лембас, стараясь сильно не морщиться. Сочувственные взгляды и глупые вопросы хоббитов ее раздражали… и вообще все раздражало. Эльфийский хлеб тоже стал заметно более гадким, чем еще недавно, но ничем не пах и не имел вкуса, поэтому есть его было можно. – Ну хорошо, давай. Немного времени еще есть, а потом придется идти.

Хуже от кольца не будет точно, а, может, и правда поможет, хотя бы немного.

– Вот… возьми! – Фродо без тени сомнения, что казалось невозможным, учитывая все усиливающуюся власть над ним коварной безделушки, расстегнул чуть дрожащими пальцами пару верхних пуговиц на рубашке.

– О! – ласкающее глаз золотое сияние сразу притянуло взгляд… и кольцо ничуть не меньше потянулось к ней, повинуясь природе чистого золота. Майрон создал его, сделав вместилищем своей сути… но все золото хотело принадлежать ей и только ей, не могло не хотеть. Руки сами собой потянулись помочь Фродо быстрее уже снять цепочку, даже солнце, словно чего-то почувствовав, выглянуло из просвета разорванных ветром клочковатых серых облаков.

– А если ты наденешь его, что будет?

– Ммм… не знаю, ничего, наверное. Всевластия Майрона оно мне не дарует.

Морин напрочь забыла про по-прежнему сидевшего рядом Фродо. Полузакрыв глаза, она поглаживала пальцем гладкую золотую поверхность с проступившими буквами заклятия, держа кольцо на раскрытой ладони. Силы и хорошее настроение почти полностью вернулись к ней, головная боль и неприятные ощущения в желудке стали гораздо слабее.

О том, что может произойти, если надеть кольцо, она до сих пор ни разу не подумала.

– Думаешь, стоит попробовать? – Морин чуть прищурилась, переводя взгляд с кольца на хоббита.

– Да… давай, надень его!

========== Часть 14 ==========

Может, все же не стоит рисковать? До сих пор не надевала его, даже не думала об этом, так и начинать не надо… тем более в такой, не лучший момент? Почти все попытки познать в этом облике нечто новое ни к чему хорошему в итоге не приводили… у людей и хоббитов это называется «не везет». Хотя куда уж хуже-то… нечего больше бояться.

– Давай посмотрим! – Магия кольца, иначе странную очарованность Фродо ею никак не объяснить, уже почти совсем лишила хоббита разума, заставив по-детски развеселиться. А… да плевать ей уже на все, им же хуже, если что.

– Ну давай! – невольно переняв часть глупого веселья, Морин демонстративно зажмурилась и протянула хоббиту левую руку, чуть растопырив пальцы: – Надевай.

Фродо заметно покраснел, перестав хихикать, и застыл, нервно сжимая осторожно взятое с ее ладони кольцо. Подошедший Сэм с котелком в руке чуть приоткрыв рот смотрел на них, силясь понять, что происходит.

«Ну же!» – хотела было поторопить Фродо Морин, шутка явно затянулась, бессмысленно стоять как два болвана напротив друг друга на продуваемом ветром открытом берегу было не только глупо, но и небезопасно. Слишком уж они здесь засиделись, пора уходить, пока силы есть и никто не объявился незванно.

Но прежде чем она успела открыть глаза, наконец решившийся Фродо резким движением до упора надвинул кольцо на ее безымянный палец, заставив поморщиться от неожиданной боли.

«И что? – хотела было сказать Морин, разочарованно пожимая плечами. – Я же говорила»

Но даже первые два слова произнести вслух не довелось.

Мир вдруг поехал куда-то в сторону, катастрофически заваливаясь набок, сосна низко наклонилась, ударяя расплывшимися ветками прямо по глазам. Ни на что непохожие ощущения – не боль и не удовольствие, а что-то, к чему не подобрать подходящих слов – пронизали все тело, напоследок ударив в голову. С людьми, способными потом говорить и описывать пережитое, никогда не происходило подобного.

– Морин… ты… ну надо же!

Кто-то противно визжал, вызывая сильное желание пристукнуть его уже молотом. Каким еще молотом, откуда он взялся? А вот этим… почти забытая, но определенно знакомая тяжесть в правой руке вызвала шквал воспоминаний сразу обо всем, захлестнувших сознание физически ощутимой тугой волной.

Ставшая подозрительно близкой – до нее, пожалуй, теперь можно достать рукой – вершина сосны качалась на неприятно усилившимся ветру. Совсем уж смехотворно маленький, по колено ей, наверное, Фродо, смотрел снизу вверх с все тем же восхищением – его произошедшее исключительно порадовало. Сэм, уронив так и не вымытый котелок… и все также мерзко пахнущий, издавал тот самый раздражающий визг, глядя на нее совершенно круглыми глазами.

Это просто… ее истинный облик. Совсем не такой, как прежде, но какой уж есть. Его можно вернуть при помощи кольца, оказывается, но вряд ли надолго. Очень хотелось бы надеяться, что плохо потом не станет. И что он изменится… обратно на человеческий.

Быть в два раза выше самого высокого эльфа в данный момент совершенно ничего хорошего, и кроме множества проблем и неудобств ничего принести не может. Все должно быть не так, не восприниматься настолько по-человечески, что-то мешает ей полноценно перевоплотиться.

– Да заткнись ты, Сэм, – миролюбиво начала Морин, желая все же успокоить хоббита, но тут же заорала почти ему в тон: – Унеси его, быстро!

Да сколько можно терпеть эту гадость, вот точно сейчас наденет коротышке его котелок на голову, а не налезет, теперь есть, чем забить. Запах рыбного супа в истинном облике столь же невыносим, как в человеческом, ничего не изменилось. Все даже еще хуже.

Морин повыше приподняла Гронд, сопроводив недвусмысленный жест выразительным взглядом, чтобы до Сэма наверняка дошло – еще один такой суп станет последним в его жизни. Ну, это хорошо, конечно, ее молотом не только хоббитов пугать можно, орки тоже должны впечатлиться.

Правда, получится ли у нее теперь им махать, непонятно. Морин внимательно оглядела когда-то любимое оружие, которым почти и не довелось пользоваться по назначению, один раз только и было… Вспоминать про Финголфина – время зря терять, все, что она о нем думает, давно уже сказано.

– Здорово! – Фродо подошел ближе, осторожно протягивая руку к превосходящему его размером зазубренному каменному наконечнику Гронда… – А, может, нам тогда и не надо… бросать кольцо в Ородруин? Ты Саурона и так победишь… вот этим.

Морин осторожно подняла молот повыше… вроде не тяжело, но раньше он лучше ее слушался. И почему она больше не в доспехах, в наказание решили не возвращать, что ли? Сражаться в платье, да еще каком-то странном – оно ей сильно велико в талии и без шнуровки – похоже на издевательство.

– Отойди-ка, Фродо! – на всякий случай попросила она, не без труда поднимая молот над головой. Тяжело… раньше такого не было, и неприятно, живот сразу заболел.

– Ай! – рассчитать удар не удалось. Молот резко сорвался вниз, хорошо хоть не на ногу, проделав глубокую воронку в песке и опять напугав подошедшего Сэма. Морин прикусила губы и согнулась, прижимая ладонь к животу. Тянущая боль, очень похожая на излеченную в свое время Элрондом, напрочь отбила желание продолжать вспоминать былые навыки.

– Я бы с удовольствием… проверила Майрона на прочность. – Даже говорить стало тяжело, наверное, она больше не боец, как ни жаль. – Но не уверена, что у меня получится. Как-то я… не очень хорошо себя чувствую.

– Тебе потренироваться надо, раньше же ты могла, значит, и сейчас сможешь, – с внезапно вспыхнувшей надеждой вмешался Сэм. Открывшаяся возможность спрятаться у нее за спиной, предоставив со всем разбираться, мгновенно воодушевила его.

– В другой раз. – Как-нибудь. Никогда. Тренироваться не хотелось совсем, охотнее всего она бы выкинула молот в Андуин, хотя и жалко. – Придется, конечно, попробовать победить Майрона, если деваться будет некуда. Ставить советую на него – ненадолго разбогатеете.

Морин криво улыбнулась своей несмешной шутке и, оставив Гронд лежать на песке, подошла вплотную к берегу. Рассмотреть как следует лицо в прозрачной, но сильно рябящей от порывистого ветра прибрежной воде не удалось, но, похоже, оно и правда точь-в-точь, как в человеческом облике.

Как прежде остались только Гронд и ее корона – длинные черные зубцы в отражении виделись совершенно отчетливо, хотя до этого она даже и не вспомнила о ней. Морин без всякой радости осторожно потрогала острые края… лучше бы ее отобрали, а не доспехи. Совсем же нечестно, что у Майрона и всех остальных потенциальных противников они наверняка будут.

Медленно, чтобы меньше кружилась голова, она наклонилась, погружая руки в воду, но не успела выпить ни глотка, поверхность прямо над ее ладонями мгновенно окрасилась темно-огненным, словно вспыхнула магическим, не боящимся влаги пламенем, или отражением разгоревшегося за спиной лесного пожара. Потеряв от неожиданности равновесие, Морин, коротко выругавшись, плюхнулась на колени прямо в воду, измочив подол платья.

Жидкое пламя на глазах потемнело, собравшись в огненную точку в середине, и тут же вытянулось в темно-багровое око, с узким вертикальным черным зрачком.

– Майрон! – без всякого выражения обессилено произнесла она, завалившись чуть набок и еще больше погружаясь в воду. Неприятные ощущения холода и сырости дошли до сознания со значительным опозданием.

Самым разумным было побыстрее подняться на ноги и снять кольцо, а не играть с дурацким оком в гляделки. Морин оперлась ладонями о песчаное дно, продолжая смотреть в обжигающую жаром из холодной воды черную скважину зрачка. Он так и будет… пытаться поразить ее вот этим? Глупее не придумать, пусть оставит дешевые фокусы для хоббитов, они бы в обморок попадали со страху, у нее же только в глазах рябит и не более того.

Словно прочитав ее мысли – Морин все же невольно вздрогнула, если это правда так, то очень плохо – огненное око пропало, сменившись полностью скрытым за темным металлическим забралом лицом. Высокие, острые, как ножи, зубцы шлема уходили далеко вверх за пределы видимости, придавая хозяину пугающе (даже для нее) нечеловеческую форму.

Он утратил способность принимать прекрасный (или хотя бы даже нормальный) облик, после прискорбного происшествия в Нуменоре, вот и прячется за этим.

«Как же тебя потрепала жизнь, Майрон», – хотела было сказать Морин, но, вовремя вспомнив, что он вполне может с еще большим сарказмом ответить: «На себя посмотри», предпочла все же промолчать. Горящие желтым огнем немигающие глаза молча (возможно, он и не мог ничего сказать) буравили ее сквозь узкие прорези железной маски.

Вот же урод… ходить теперь мокрой из-за него по такому холоду.

Лучшего приветствия для Майрона, чем любимый жест Пина и Мерри, не придумать и за две эпохи, как ни старайся. Он, конечно, не поймет, но тем не менее… Морин подняла правую руку, отогнув средний палец, поднесла как можно ближе к отражению бывшего помощника и, сделав над собой усилие, резко сняла кольцо, точь-в-точь как Фродо, неловко поцарапав кожу слишком сильно прижатым краем. Оторваться от бессмысленного обмена взглядами оказалось нелегко, оно словно затягивало помимо воли.

Отражение задергалось, бледнея, и пропало, как подхваченный ветром листок, а ее тут же пронизало уже знакомое ощущение – в тот раз оно было похоже на растяжение, совсем не болезненное и воспринимаемое как должное, а теперь ее сжало со всех сторон сразу и отбросило назад.

– Морин! Что это? – Опять эта противная холодная вода в лицо… ну, зачем?

Она все же отключилась, совсем ненадолго. А пока еще отдаленный царапающий слух злобный вой ничего хорошего не предвещал, забыть его или с чем-то спутать совершенно невозможно.

– Назгул! – Морин сунула так до сих пор и лежавшее рядом с ней на песке кольцо в руку Фродо. – Бегите в лес, скорее. Не ждите меня.

На какой-то… мелкой летающей гадости на этот раз. Жаль, нет ни возможности, ни желания посмеяться, ноги бы унести суметь. Драконы у Майрона не очень-то задались, куда ему. Черная тень застила небо, неотвратимо приближаясь. Похоже, на этот раз она ошиблась, посчитав, что неинтересна назгулам, их манит лишь кольцо и его нынешний хозяин.

Заунывно воющий черный призрак на недодраконе явно хотел познакомиться с ней поближе и был огорчительно близок к цели. Убежать вряд ли получится, хотя лес и совсем близко. «А если его… нет, не могу!» – Ни малейших проблесков силы не было, как всегда, в самый нужный момент.

Неужели Майрон действительно прислал раба кольца именно за ней? Так соскучился, или сильно обиделся на незамысловатое человеческое оскорбление?

До спасительной лесной чащи, в которой уже успели скрыться хоббиты, не хватило совсем чуть-чуть. Морин прижалась к сосне, и неосознанно подняла руки, закрывая лицо от обдавшего чуть не сбившим с ног порывом ветра черного шипастого крыла, но тварь со злобным шипением взмыла ввысь, уходя резко в сторону.

Фродо! Морин одновременно с назгулом почувствовала живую пленительную волну золотого сияния, устоять перед которой призрак кольца не сумел. Но стоящие вплотную деревья надежно защищали коротышку, кольценосец мог только с бессильным воем кружить над лесом.

Колючие ветки неприятно хлестали по лицу, ноги так и норовили подвернуться, попав в невидимые в траве колдобины. Вдохнув остро пахнущий хвоей и смолой воздух – еще бы назгул не портил настроение, воя над головой на одной ноте – Морин увидела притаившихся в кустах можжевельника хоббитов.

– Снимай давай! – Морин лишь на миг позволила себе коснуться кольца на руке Фродо. – Не могу больше слушать эту дохлятину. И пошли быстрее.

***

– Арвен не хочет уезжать в Валинор, Арагорн, – Элронд тяжело вздохнул, переводя взгляд на украшающие стены королевского шатра ристанийские знамена, как будто белые конники на зеленом фоне могли успокоить его тревоги.

Лицо Владыки, хотя это и казалось невозможным, выглядело измученным и заметно постаревшим. Словно все больше расползающиеся зло и мрак действительно выпивали жизненные силы из него и из его дочери. Неровный свет колеблющихся на проникающем в шатер ночном ветру свечей делал это еще более заметным и пугающим.

– Она выбрала удел смертный… чтобы остаться с тобой. – Элронд поджал губы и в упор взглянул на него, заглядывая в глаза.

Арагорн вздрогнул, острый взгляд светло-серых глаз проник до самого дна души, увидев все сокрытое там. Но ни малейшей тени осуждения или неодобрения не промелькнуло в них – лишь усталость, горечь понимания, сочувствие и что-то еще, странно похожее на его колебания и смятение.

– Я не дам ей погибнуть! Надежда еще есть, Элронд!

От того, что творящееся в его душе больше не было тайной, и, возможно, даже уже давно, стало легче. Владыка должен знать ответ…

– Элронд, мне нужен…

– Нет, Арагорн! – решительно остановил его Элронд, поднимая руку. – Не надо спрашивать у меня. Что чаще лжет нам – разум или сердце, мне и самому хотелось бы узнать. – Вновь отведя взгляд в сторону и еще больше помрачнев, Владыка все же добавил: – Разберись в себе сам.

Арагорн удивленно взглянул на Элронда – таким, преисполненным смятения и неуверенности, он не видел его ни разу. Это из-за ослабляющей душу и угнетающей разум Тьмы, тревоги за Арвен, или что-то другое?

***

Поездка в Лотлориэн не помогла обрести утешение и восстановить тающие силы. Впервые свободный от зла край золотых мэллорнов, чистых лесных рек и поросших цветами зеленых холмов поселил в сердце вместо умиротворения гнетущую и разъедающую изнутри тревогу. Словно Тьма на самом деле уже сумела коварно пробраться туда отравившей хрустальный ручей тонкой струйкой черного яда.

– Она опасна, Элронд… и может принести гибель этому миру. Даже если кольцо будет уничтожено. Да оно ей и не нужно, ты же знаешь. Ты ошибся… обманувшись ее временной человечностью.

Услышать подобное от Галадриэль казалось невозможным в ее Волшебном лесу – дурным болезненным сном. Она просто не видела, и не знает… Или тень зла смутила разум Владычицы, хотя этого не могло случиться.

– Элронд… – в переполненных сдерживаемыми слезами светло-голубых глазах плескалась боль, словно собственные слова резали ее, подобно осколкам стекла под ногами, заставляя страдальчески кривить губы. – Я понимаю тебя. И сама не сумела бы… почувствовать иначе. Но ее человечность временна, лишь в этом смертном теле. Она пропадет после воплощения, и все станет как прежде. Неужели можно позволить…

– Воплощения?

Элронд потер виски, вновь погружаясь в прозрачную, как дающее путь на Запад Благословенное море, глубину глаз Галадриэль. Владычица не может… на самом деле находиться в плену столь мучительных заблуждений. Или она права, и это он… Но как же тогда…

– Да, Элронд. – Галадриэль подошла ближе и взяла его за руку, прикрыв глаза, словно искала поддержки и утешения. – Сила возвращается к ней, и она сможет воплотиться в своем истинном облике. Уже сейчас смогла бы, если бы не…

– Если бы не что? – переспросил Элронд, ответ не так уж интересовал его, был отнюдь не самым важным в услышанном.

Он был уверен, что перерождение и жизнь в человеческом теле необратимо изменили ее и всепоглощающая разрушительная ненависть ко всему сущему больше не вернется. Человечность навсегда останется с ней и поможет обрести гармонию с миром, не причиняя ему заметного вреда. Кто был человеком, не сможет уже об этом забыть. Элронд почувствовал это, ясно и совершенно точно.

Галадриэль напугана и подавлена наступлением Тьмы, уже проникающей за границы ее мира. Нужно просто успокоить ее… Или он мог ошибиться?

– Не важно. Ты это узнаешь, когда придет время. Если она… умрет в смертном теле, – с еще большим трудом продолжила Галадриэль. Заставлять себя говорить стоило ей огромных усилий. Она до боли сжала его руку и облокотилась на нее всем телом, ища опоры, – то уже не сумеет воплотиться и попадет туда, откуда не должна была являться. Она не имела права… на эту жизнь.

– Что ты от меня хочешь, Галадриэль?

Больше всего Элронду хотелось смочить пересохшие губы водой из стекающего по каменной стене ручья, умыться и выпить несколько глотков, чтобы хоть немного избавиться от сдавившей лоб тугим обручем боли.

– Я должен был убить ее?

Владычица пошатнулась, побледнев еще больше. Она, судя по брошенному на тихо журчащий ручей взгляду заплаканных глаз, тоже отчаянно нуждалась в живительной влаге.

– Ты еще сможешь спасти ее жизнь, Элронд… или не делать этого.

========== Часть 15 ==========

– Осторожно, Фродо!

Если бы не ухвативший в последний момент за руку Сэм, поход мог неожиданно и бесславно завершиться для него в нескольких последних, самых трудных и опасных шагах от цели. Кольцо изнурило его, незаметно и коварно выпивая все соки и отбирая остатки сил, туман перед глазами становился все гуще.

В отличие от Морин, ей, наоборот, лишь Прелесть помогла поддержать силы и не умереть в пути. Наверное, она была права… как всегда. Но преодолеть неизъяснимое внутреннее сопротивление все никак не получалось, и не могло получиться. Он мог давать Прелесть ей, и только ей, сделать то, о чем она говорила, казалось, уже вечность назад посреди угнетающего взгляд бесконечными тупиками, расселинами и хаотичными нагромождениями голых серых камней нагорья Эмин Муил, выше его сил.

***

– Отдай кольцо Сэму, Фродо… Чуть позже, но можно и прямо сейчас.

– Зачем?

Удивленный неожиданным и невозможным предложением, Фродо вздрогнул и внимательнее взглянул на нее. На фоне теряющего последние краски дня неба и изломанных темных утесов ее точеные, всегда кажущиеся надменными черты, теперь болезненно заострившиеся, все больше скрадывались всепобеждающей темнотой. Никак не желающие заканчиваться бесплодные странствия по лабиринту расселин и скал совсем вымотали ее. И наверное не только это.