Текст книги "Возвращение Владычицы (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Ему хотелось исследовать озерное дно. А вдруг он найдет там что-то? Ведь всякое может случиться.
Так он продолжал нырять, погружаясь под воду, достигая дна, касаясь гладкой, никем не тронутой поверхности устилавших дно камней, затем быстро всплывая, чтобы глотнуть воздуха. Морьо не заметил, как постепенно удалился от берега. Увлеченный этим занятием, Карнистиро не особо обращал внимание на то, что происходило вокруг него на поверхности.
Особенно глубоко погрузившись в кристально-прозрачную воду, Морьо несколько мгновений проворно плавал у дна, перебирал большие и мелкие камни на дне в надежде наткнуться на какую-нибудь диковину, как вдруг заметил, что свет над его головой померк. Резко подняв голову, Морьо увидел темный силуэт дна маленькой прогулочной лодки. Он безотчетно метнулся к поверхности, рискуя напугать или побеспокоить находившихся в ней квенди.
Подплыв ближе и вглядываясь сквозь воду широко распахнутыми глазами в лодку и сидевшую в ней женскую фигуру, Карнистиро чуть было не открыл рот от удивления, вовремя вспомнив, что находится под водой. В играющих на поверхности лучах Анара, искажаемое его бликами и движением, создаваемым подводными течениями и непрерывным колыханием водных масс, ему предстало прекрасное лицо заворожено и пристально смотревшей на него златокудрой девы.
Это была она – Нэрвен Артанис. Сомнения быть не могло. Оказывается, он помнил всегда ее лицо и узнал сразу же, даже глядя на него сквозь водную толщу.
Взгляд ее светящихся желтым светом глаз, устремленный, казалось, в самые глубины его сущности, нельзя было ни забыть, ни принять за чей-либо другой.
«Нэрвен…» – ошеломленно подумал Морьо, постепенно отдаляясь от поверхности и продолжавшей свой путь к берегу лодки, позволяя телу медленно опуститься на дно.
Бессильно мотая головой и все еще мысленно переживая тот момент, когда он разглядел ее лицо, Морьо подумал, что сейчас задохнется, если только не окажется на поверхности, чтобы сделать хотя бы один глоток воздуха. Наконец, собрав остававшиеся силы, феанарион вынырнул из воды и, заметив, что управляемая веслом высокого молодого гребца лодка, в которой сидела его кузина, уже успела отдалиться на довольно большое расстояние, поплыл к берегу, у которого, никем не тронутые, на конском седле лежали его вещи.
========== 15. В семейном кругу ==========
Комментарий к 15. В семейном кругу
Анфауглит – равнина перед твердыней Моргота, на которой произошла Нирнаэт Арноэдиад
Возвратившись вместе с беспокойными и неутомимыми в охоте дядями уже за полночь, Мирионэль узнала от Тиаро, что ее родитель отправился в одиночку в Тирион, и порывалась ехать туда вслед за ним немедля. Но вынуждена была отказаться от этой идеи под напором уговоров Тиаро и обоих дядей.
– Завтра, как рассветет, мы поедем туда все вместе! – говорил Турко, стараясь убедить ее остаться.
– Морьо уже не младенец, Нель, – поддержал старшего брата насмешливый Атаринкэ, – Он не нуждается в постоянной опеке. Иди спать, а завтра утром мы отправимся в Тирион и уже к вечеру ты снова сможешь лицезреть его красную рожу, – Курво подбоченился и довольно заулыбался, оглядывая своих собеседников.
Молчаливо согласившись с доводами пятого сына Феанаро, его племянница отправилась спать, пока дяди отдавали Тиаро и слугам указания относительно подготовки к завтрашнему раннему отъезду.
Выехали, как и было оговорено накануне, чуть рассвело. Просторный, добротный охотничий дом Туркафинвэ – подарок Вала Оромэ, оставался пустовать. Тиаро просил задержаться нескольких слуг, чтобы те позаботились о собаках из своры Турко, прибрали комнаты и оставили запас провизии на случай, если кто-либо из лордов Первого Дома вздумает неожиданно приехать туда для охоты или просто, чтобы пожить в уединении и спокойствии, вдали от беспокойного шума, царившего на центральных улицах Тириона, на одной из которых располагался дом-крепость, где обитали все братья феанарионы, кроме Кано и Курво.
Как и предвидел Атаринкэ, к вечеру они достигли городских стен. Во многом в этом была заслуга Мирионэль, непрестанно подгонявшей дядей, Тиаро и их сопровождение. Ее терзало беспокойство за отца, и все же, она не могла выразить его словами, не находя никакой веской причины для его появления.
Когда они с Турко и Тиаро появились на пороге дома, и обнаружилось, что Морьо так и не возвращался, это смутное беспокойство грозило перерасти в панику.
– Да что с тобой, дочка? – обняла ее за плечи, пытаясь успокоить, Махтаниэль, – Разве ты его не знаешь? Уехал, как всегда, в степь или в лес. Ему ведь часто одному побыть хочется.
– Бабушка, я его знаю, – качала головой Мирионэль, – поэтому и беспокоюсь… Тиаро, ведь ты мог поехать с ним?!
– Госпожа, Лорд Карнистиро не просил меня об этом, – отозвался тот, – Наоборот, мне показалось, что он желал отправиться в путь в одиночестве.
– Нашла из-за чего переживать! – воскликнул Турко, – Можно подумать, мы посреди Анфауглит* его оставили! Куда он денется? Вернется целый и невредимый!
– Вернется, вернется скоро, – полушепотом, подойдя к Мирионэль, заговорила Фириэль, – А пока поешьте с дороги. Я сейчас прикажу приготовить олененка, что вы привезли. Нафаршируем его гречневой крупой, черносливом и сушеной брусникой, травки и приправы положим, как ты любишь, – она улыбнулась золотоволосому Тьелкормо.
– Ты нас балуешь! – широко улыбнулся своей бабушке Турко.
– А Куруфинвэ разве не с вами? – спросила его Фириэль.
Атаринкэ, естественным образом, больше остальных внуков напоминал ей о болезненно любимом Феанаро.
– Он сразу к жене отправился, – хмурясь от досады, проговорил его брат, – А остальные где?
– Нельо и младшие скоро должны вернуться, – ответила Нэрданель, – Он их опять на рыбалку повел с утра. Хотя, что у нас в Туне можно поймать? Разве карася или другую мелочь…
– Знаю я его рыбалку, – засмеялся Турко, тряхнув тяжелой копной пышных золотых кудрей.
Когда вскоре возвратились остальные трое дядей Мирионэль, живших с ними, все вместе сели ужинать.
– Расскажи нам последние новости, девочка, – попросила Фириэль, подкладывая в тарелку Мирионэль очередной кусок жаркого.
– Ты ведь знаешь, что из Хекелмара два дня назад в Альквалонде прибыл корабль? – спросила ее правнучка.
– Корабль? – переспросила Нэрданель, – Нет, дитя, мы сидим здесь в полном неведении.
И тут Мирионэль пересказала женщинам Первого Дома все, что ей стало известно от Тиаро. Тот не прерывал ее, а лишь кивал головой в подтверждение слов Госпожи Зеленолесья.
В своем рассказе Мирионэль упустила лишь единственную деталь, касавшуюся непосредственно ее. Осведомитель Тиаро из Альквалонде сообщал, что при дворе Кириарана ходят слухи, будто сын Эльмо, что правил Новым Ласгаленом на Севере от Пелори, недоволен ею. Считая Мирионэль частью своей семьи, Владыка Орофер искренне недоумевал, почему она до сих пор оставалась жить в доме отца и бабушки, а не переселилась к нему и его супруге, в их дворец, что располагался посреди лесов Северного Амана, где расселился его народ и где он законно правил без малого три тысячи лет.
Об этом Мирионэль умолчала. Ей хотелось жить с отцом, дядями и бабушками, хотя она питала к Ороферу и Леди Нифрелас уважение и приязнь. Она часто думала о том, что как только Лис возвратится из Хекелмара, ей неизбежно придется перебраться в столицу Нового Ласгалена. Пока же, она предпочитала жизнь в оживленном центре столицы нолдор, к которым себя причисляла и общество семьи ее отца всем королевским титулам и почестям, что ожидали ее при дворе Владыки Зеленолесья.
Дойдя в своем повествовании о новоприбывших из никогда не виденного обеими женщинами Хекелмара до описания их личностей, Мирионэль особо остановилась на персоне Леди Галадриэль.
– Знаешь, она самая мудрая, самая красивая, ты бы видела ее! – восторженно говорила она.
Фириэль, до того момента не имевшая понятия о существовании упомянутой Леди, лишь качала головой.
– Это малышка Артанис? – уточнила Нэрданель.
– Малышка? – улыбалась Мирионэль, – Бабушка, она будет выше тебя на целую голову!
– Подумать только! – удивлялась Нэрданель, – Это та девочка, что ходила в мальчишеском платье и сражалась на мечах, стала такой изысканной леди? А впрочем, я предчувствовала, что судьба уготовит ей что-нибудь необыкновенное. В юных девах она была очень недурна собой и, к тому же, выделялась умом и талантом к стихосложению.
– О, бабушка! Ты непременно должна увидеть ее! Леди Артанис – одна из самых восхитительных дев, каких я когда-либо знала! – восторгалась своей бывшей опекуншей Мирионэль.
Не успела она закончить фразу, как дверь в столовую отворилась. На пороге стоял всклокоченный Морьо, вид у него был изможденный и усталый. Одежда на феанарионе была измята и надета с необычным даже для четвертого сына Феанаро небрежением.
Он в упор уставился на молниеносно вскочившую с места дочь. Взгляд Карнистиро был блуждающим и казался пустым. Было видно, что совсем недавно он пережил сильнейшее потрясение.
– Отец! Где ты был?! – бледнея от волнения, спросила Мирионэль.
– Гулял.
– Садись, крепыш мой, – Нэрданель подлетела к сыну, беря того под руку, чтобы усадить на его пустовавшем месте, – Надо поесть тебе и ложиться. Слава Единому, ты вернулся, цел и невредим.
Она внимательно осматривала Морьо, который, не говоря ни слова, почти упал на стул рядом с доедавшим оленье мясо старшим феанарионом и потянулся к блюду, на которой лежала нарезанная пластиками холодная телятина.
Фириэль тут же наполнила тарелку Карнистиро всем, что было на столе, и довольно наблюдала за тем, с какой жадностью внук поглощал ее содержимое.
Повисла неловкая пауза, нарушить которую решился Питьо:
– Ты зря беспокоилась, сестрица, – заговорил он, обращаясь к Мирионэль, – Наш ворчун вернулся к сроку и даже умудрился ничего себе не повредить.
Турко и Тельо засмеялись. Нельо, покосившись на молча жевавшего рядом Морьо, иронично улыбнулся. Женщинам было не до смеха.
– Ваш брат устал с дороги, – строго сказала Нэрданель, – Ему нужен покой.
Амбаруссар переглянулись. Неляфинвэ сказал:
– Мама, поверь, мы рады не меньше вашего, – он посмотрел на бабушку и Мирионэль, – его благополучному возвращению.
С этими словами он хлопнул Морьо по спине, от чего тот чуть не подавился бывшими у него во рту куском обжаренного на гриле кабачка.
Нэрвен была благодарна Олорину за то, что, вызвавшись сопроводить ее в обратный путь в Альквалонде, он был немногословен во время их путешествия.
– Я забрал тебя из дома, мне и возвратить тебя твоему отцу и родне, – смиренно сказал Митрандир, предлагая Артанис усесться в который уж раз на спину Торондора.
Владычице Лориэна не терпелось покинуть прообраз ее владений и поскорее оказаться в родном Альквалонде, в стенах собственных покоев, о которых она столько сотен лет мечтала, живя в Дориате и Лотлориэне.
Тепло попрощавшись с Элрондом и Эльвинг, она поцеловала в макушки полуросликов, затем крепко обняла дочь и с помощью Олорина взобралась на спину гордой птице.
Они взлетели. Полет не обещал быть долгим. Не обращая внимания на красоты Блаженных Земель, проплывавшие далеко внизу под ними, Нэрвен сидела задумчивая и все еще не могла окончательно оправиться от пережитого на озере Лорелин.
– Не скажешь, что тебя тревожит? Ты будто призрак из Мандоса увидела… – послышался за спиной голос Митрандира.
– Я лишь очень устала, – отвечала Леди Лориэна.
Истар не стал упорствовать в дальнейших расспросах и до самого Альквалонде летели молча.
Приземлились там, где для Торондора это было удобнее всего – на северной окраине города.
– Благодарю тебя, Митрандир, – сказала, прощаясь, Нэрвен, – я отправлюсь далее одна.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я проводил тебя до дворца? – Олорин стремился заглянуть ей в глаза.
В ответ она лишь кивнула и, прошептав «Прощай…» направилась прочь, в сторону городского центра, где высились купола беломраморного жилища Ольвэ.
Войдя с черного хода, что располагался во внутреннем дворе, в крыло дворца, принадлежавшее ее семье, Артанис замерла на несколько мгновений на пороге, осматриваясь. Бессчетное число раз она воскрешала в памяти эти коридоры, оконные проемы, лестничные пролеты, колонны, комнаты с легчайшими газовыми занавесями и тяжелыми портьерами на широких окнах. Бессчетное количество раз, в моменты наибольших трудностей и самых тяжелых испытаний, выпавших на ее долю в Землях Изгнанных, ей казалось, что она уже никогда не увидит их.
Теперь она стояла здесь. Снова полновластная хозяйка своих комнат, любимая дочь Арафинвэ и Эарвен, внучка Владыки тэлери, жемчужина Альквалонде и прекраснейшая из дев Амана. Все снова было как и тогда, почти восемь тысячелетий назад, в Эпоху Древ. Даже тревога и трепет ее остались прежними. Будто и не было всех этих лет, прожитых бок о бок с Серебряным Лордом синдар.
Отцу и матери было доложено о прибытии Нэрвен. Родители окружили долгожданную дочь вниманием и лаской. Вскоре подоспели и жившие во дворце братья Артанис. Нежный и печальный Айканаро ласкался к ней, Финдарато держался отстраненно, но было ясно – он рад ее возвращению не меньше остальных.
– Я всегда говорил – ты самая сильная из нас, малышка, – констатировал он.
– Ты встревожена чем-то, милая? – спросила мать после того, как Нэрвен рассказала о визите на Вершину Мира, а затем в Лориэн.
– Скажи, что у тебя на сердце, дитя, – вторил ей отец, – Ты всегда поверяла мне твои печали.
Артанис заставила себя вымученно улыбнуться.
– Нет, нет, отец, мама, я просто желаю отдохнуть после путешествия. Прошу вас передать деду, чтобы повременил с приготовлениями к празднику. Сейчас я хочу лишь набираться сил и увидеть Артаресто, Ангарато и их семьи.
– Понимаю, душа моя, – отвечал Арафинвэ.
– Я передам моему отцу твою просьбу, дитя, – поддержала его Эарвен, – Хочешь, я побуду с тобой в твоих комнатах?
– Тебе стоит лишь пожелать, – мягко улыбнулся отец, – и любое твое повеление будет выполнено. Чего бы тебе хотелось, жемчужина?
– Благодарю вас, – смущенно и растрогано произнесла Артанис, – Я так рада, что я снова здесь…
========== 16. Утренние гости ==========
Комментарий к 16. Утренние гости
Hissime (кв.) – Ноябрь
Ранним утром Нэрданель, имевшая обыкновение просыпаться раньше всех, опрятно оделась, спустилась на первый этаж, наскоро позавтракала терпким зеленым яблоком и отправилась проведать живших при доме домашних животных.
Все это время и до, и после возвращения ее сыновей из Чертогов Намо, они со свекровью жили в достатке, держа собственное хозяйство, конюшню, свои сад, огород и минимум прислуги, чтобы помогать двум женщинам управляться со всеми делами и следить за чистотой в большом доме. Кроме того, Фириэль ткала и вышивала одежды, равным которых не было во всем Тирионе. У нее заказывали вышивку на широких атласных кушаках и кафтанах с галунами даже самые высокородные квенди из ваниар, приезжая к ним в дом из Валмара.
Такая работа стоила дорого и платили ваниар драгоценными самоцветами, собранными на склонах Ойолоссэ. Что и позволяло поддерживать зажиточный уровень жизни. И все же богачами представителей Первого Дома назвать было нельзя. Они жили просто – ели простую пищу, одевались в добротную, но простую одежду, сохранив лишь старинные украшения, да по нескольку праздничных кафтанов, сшитых заботливой Фириэль для любимых внуков.
С возвращением сыновей мир словно окрасился в новые яркие цвета, и жизнь заиграла всем многообразием красок и их оттенков для дочери Махтана. А когда Морьо привел в их с Фириэль дом Мирионэль – долгожданную деву Первого Дома, внучку, красивую и ласковую, то радости Нэрданели не было предела.
Все сыновья Махтаниэль умели охотиться. Традиционно, более других в этом преуспевал живший с ними Тьелкормо, которому всегда помогал Атаринкэ, чей дом находился в одном квартале от родительского. С охоты братья привозили много добычи – уток, куропаток, оленей, детенышей диких вепрей, косуль и зайцев, которых Нэрданель и Фириэль с помощью служанок с удовольствием разделывали, тут же потчуя обладавших хорошим аппетитом феанарионов свежеприготовленной дичью и разнообразными закусками и гарнирами.
Эта тихая и бесхитростная жизнь квенди Первого Дома нарушалась время от времени досадными визитами чиновников от Нолдарана Нолофинвэ. Приходили они всегда по двум причинам. Первая заключалась в очередном выговоре в адрес Лорда Нельяфинвэ за какое уже по счету нарушение действовавшего повсеместно на территории Тириона и пригорода запрета на встречи с принцем Финдекано.
Нельо придумывал тысяча и одну хитроумную уловку, чтобы организовать свидание с любимым кузеном, нередко вовлекая в свои планы младших близнецов Амбаруссар, которым тоже делался выговор, в тех случаях, когда очередной план по вождению за нос королевской стражи срывался и кузенов заставали рядом друг с другом в каком-нибудь укромном уголке столицы или прилегавших к ней поселений и лесов.
Второй, и более неприятной причиной визитов посланников из дворца, являлись непрестанные попытки принудить четвертого сына Феанаро вернуться к жизни с его законной супругой – Илиссэ, дочерью главного казначея Нолдарана Финвэ, благородного Хиссимэ*, который не пожелал уйти в свое время в Исход. Этот достойный квендэ преспокойно служил сначала при дворе Нолофинвэ, затем его младшего брата и, по возвращении Нолмэ из Чертогов, рад был снова приветствовать его власть над собой.
Издавна Арквендэ Хиссимэ вел роскошный образ жизни, будучи одним из самых богатых жителей не только Тириона, но и всего Амана. Тягаться с ним в роскоши фасадов и внутреннего убранства многочисленных домов, красоте, числе и чистоте породы отборных лошадей и богатстве носимой им и членами его семьи одежды могли лишь владыки эльдар и несколько приближенных Ингвэ, живших в Валмаре.
Только лишь Махтаниэль возвратилась в дом из огорода, где нужно было проследить политы ли растения и собрать уже поспевшие овощи, чтобы отнести их на кухню, как в дверь главного входа громко постучали. Заслышав этот резкий стук, дочь Махтана поставила на пол ведро с собранными на грядках овощами и настороженно прислушалась. Стук повторился с возросшей настойчивостью.
Нэрданель поняла, что оказалась в прихожей одна, и сама отворила дверь, тут же пожелав ее захлопнуть. Но обутая в черный сапог дорогой выделанной кожи с золотой пряжкой нога успела просунуться в пространство между косяком и дверью.
Чуть не насильно вторгаясь в жилище дочери Махтана, незваный гость приветствовал ее, стараясь при этом как можно шире распахнуть дверь, в чем ему активно мешала хозяйка дома. Ранним и неожиданным гостем обитателей дома-крепости оказался обладатель расшитого блистающими драгоценными камнями яркого кафтана и увешанный ожерельями из редких самоцветов благородный Хиссимэ.
– Доброе утро, досточтимая Махтаниэль, – голос искажался от напряжения, преодолевая оказываемое ею сопротивление его приходу.
– Доброе, – сдаваясь и уступая его напору, ответила Нэрданель, сдвинув темно-рыжие брови, – Чем обязана столь раннему визиту, арквендэ?
– Ты, как всегда, сияешь ярче Анара, – выдавил из себя комплимент королевский казначей, осматривая сложнозаплетенные длинные рыжие косы дочери Махтана и потирая руки в сливочно-белых атласных перчатках, – Я пришел к тебе в дом этим утром, чтобы лично просить тебя внять здравому смыслу и перестать противиться нашим законам и обычаям, Махтаниэль.
– В чем же я противлюсь им, уважаемый Хиссимэ? – недоуменно разведя перепачканные влажной землей руки в стороны, проговорила Нэрданель.
– Ты прекрасно знаешь, – сказал с кривой усмешкой ее собеседник, оправляя густые русые волны блестящих волос на плечах, – ты прекрасно знаешь, о каком деле я собираюсь говорить с тобой. Хотя мне следовало бы говорить с твоим сыном…
– Мой сын отдыхает у себя в комнатах и тревожить его покой не позволено никому, – отрезала хозяйка дома, решительно шагнув вперед и сжав губы в струну, а ладони в кулаки.
– Полагаюсь на твой здравый смысл и мудрость, – улыбнулся примирительно Хиссимэ, – и прошу тебя повлиять на него. Кто как ни ты знает, что моя Илиссэ – законная супруга твоего сына Карнистиро, а обычай предписывает супругам жить вместе под одной крышей, – и он ехидно ухмыльнулся, прищурив на нее ореховые глаза.
– Это верно, – Нэрданель опустила взор, стараясь собраться с мыслями, – это верно, арквендэ, и все же я могу возразить, как не единожды делала это, когда с твоей просьбой ко мне приходили от Нолдарана. Твоя дочь отреклась от моего сына очень давно, когда он вместе с братьями захотел последовать за Феанаро в Форменоссэ, в ссылку. Она выгнала Карнистиро из их дома и упрекнула в том, что он совершил ужасные преступления, сказав, что не может продолжать быть его женой. Ты согласишься со мной, что после таких слов с ее стороны…
– Глупости, Нэль, – развязным тоном перебил ее Хиссимэ, – Что за глупости? Девочка просто расстроилась, что твой сын захотел покинуть ее, уехав на север. Она не заслужила такого обращения, – он нахмурился, сделав шаг ей навстречу.
Нэрданель смешалась и отступила на несколько шагов вглубь прихожей.
– Будь мой супруг среди живых, ты бы не позволял себе такого тона с госпожой Первого Дома! – зазвенел в ответ голос Нэрданели.
– Да кто ты такая?! Вдова святотатствовавшего изгнанника и безумца! – повысил голос Хиссимэ, угрожающе сжав кулаки.
– Мама, что там?! – послышался сразу же громогласный голос старшего феанариона из комнат верхнего этажа, – Опять пришли от Нолмэ с выговором?!
Не успела Махтаниэль сообразить, что ответить, как за ее спиной выросла, словно гора, широкоплечая, высоченная фигура главы Первого Дома, Лорда Нельяфинвэ.
Он сверкнул исподлобья своими серо-зелеными глазами на попятившегося назад арквендэ:
– Амбаруссар! Турко! Морьо! – крикнул старший феаноринг.
В ответ на его призыв по лестнице тут же застучали кованные каблуки и затопали кожаные подошвы сапог его братьев.
И вот уже все они стояли за спиной Нэрданели, возвышаясь над ней, словно высокие горные пики над зеленой лощиной.
– Досточтимый Хиссимэ, – начала набравшаяся уверенности Махтаниэль, – я выслушала твои слова, а теперь позволь мне сказать мои. Если твоя дочь желает вступить в мой дом на правах супруги Карнистиро, то пусть придет сюда и сама скажет ему об этом.
– Я понял тебя, Мудрая Нэрданель, – осторожно взявшись за ручку входной двери ответствовал Хиссимэ, – Не смею долее беспокоить тебя и твоих сыновей, – спешно кивнув им шестерым, стоявшим на пороге, он скрылся за дверью.
– Так не может продолжаться! – воскликнул старший феанарион, – Я сейчас же иду к Нолмэ! – и он запрокинул голову, хмурясь и шумно втягивая ноздрями воздух.
– Сынок, – забеспокоилась Нэрданель, – Тебе не нужно сердить дядю. Ты же знаешь, мы итак не в чести при дворе Нолдарана…
– Мама! – прервал ее Морьо, – Он должен положить этому конец! Какое он и его прихвостни имеют право указывать нам всем, как жить?! Я иду с тобой! – он сверкнул глазами на старшего брата.
– Нет, Морьо, прошу! – взмолилась Нэрданель, – Он поступает так, опираясь на законы и обычаи нашего народа, пойми…
– Никто не имеет права приходить сюда и оскорблять тебя и память об отце! – прогремел над всеми голос Нельо.
Он хищно обвел глазами присутствующих. В этот момент в прихожей появились Мирионэль и Фириэль, находившиеся все это время в саду.
– Я отправлюсь с вами! – тут же выкрикнула первая.
– Собирайтесь! – бросил им Руссандол и первым прошел в столовую, где слуги уже накрывали завтрак.
Разыскать майа Олорина не было для Элеммира сложной задачей. Он отправил своих квенди в Валмар, чтобы они сообщили правителю Ингвэ, что Нолдаран желает как можно скорее видеть у себя отсутствовавшего целую Эпоху майа из свиты Сулимо. Заодно с гонцами были переданы подарки для Индис Ясной, проживавшей во дворце брата на Ойолоссэ. Таким образом, Олорин стоял у главных ворот во дворец Тириона, чуть забрезжили далеко на востоке первые лучи Анара.
Нолдарана разбудили, и майа тут же был препровожден в его приемный покой, после чего Элеммиру ничего не оставалось, как со спокойным сердцем затворить за вошедшим к Владыке гостем двери.
Гораздо более трудновыполнимой задачей он видел ту часть поручения Нолофинвэ, которая касалась организации приезда к нему в качестве гостьи девы Артанис. Не доверяя слугам, Элеммир сам отправился сразу же после разговора с Владыкой нолдор в приморскую столицу Короля-морехода.
Будучи по происхождению синда, а значит, являясь ближайшим родичем тэлери, Элеммир мог относительно свободно въезжать в Альквалонде, въезд в который представителей нолдор регулировался подконтрольными Ольвэ войсками.
Добравшись в одиночку до огромного дворца, оруженосец Нолдарана направился к главному входу. Он был принят Кириараном и расспрошен о последних новостях Тириона, после чего объявил Ольвэ цель своего приезда.
Тот казался опечаленным, но все же сопроводил его на занимаемую его зятем половину дворца и оповестил о его приходе Лорда Арафинвэ, который, в свою очередь, нехотя приказал слугам пригласить Жемчужину Альквалонде пожаловать в гостиную.
О ее красе в Хекелмаре, где он был рожден, ходили легенды, поэтому Элеммир приготовился увидеть прекрасную, нежную деву, убранную в дорогие ткани и увешанную драгоценностями. Каково же было его удивление, когда резные, отделанные сусальным золотом, двери в гостиную распахнулись под напором энергичной руки и к ним пружинящей походкой зашел высокий статный воин, закованный в легкий мифриловый доспех и в полном боевом облачении.
Витязь слегка поклонился Ольвэ и Арафинвэ и снял шлем, из-под которого на плечи и спину воина полились, словно расплавленное золото, длинные локоны густых волнистых волос. Лицо его было прекрасно совершенной и гордой красотой. В чертах читались благородство, сильная воля и решимость.
Все утро Артанис и Айканаро упражнялись вместе со свитой на мечах, стрельбе из лука и тренировали меткость в метании кинжалов и тяжелых копий.
– Ты звал, отец? – спросил воин.
– Да, жемчужина моя, – улыбнулся финвион, – Этот арквендэ приехал к нам из Тириона с приветственным словом от Нолдарана. Ноломэ желает видеть тебя в своей столице как можно скорее, чтобы расспросить о новостях Земель Изгнанных и говорить о каком-то важном деле.
Нэрвен резанула взглядом по лицу и всей фигуре Элеммира и прищурилась.
– Приветствую вас в Альквалонде. Признаться, я удивлена тем, с какой скоростью весть о моем прибытии в Аман распространилась среди здешних квенди. Если вы утверждаете, что речь о важном деле и Нолдаран желает видеть меня сейчас, то я готова, – решительно проговорила она, – Отец, что-нибудь передать дяде от тебя?
– Передай ему мой привет и приглашение на торжества в честь твоего возвращения для него и всех его родичей! – напутствовал ее Ольвэ.
К этому напутствию присоединился и Арафинвэ. Так Артанис выехала с Элеммиром и небольшим отрядом воинов нолдор, ожидавших на въезде в город их возвращения, в направлении на запад, по проложенной согласно проекту Мастера Феанаро дороге, ведущей в Тирион на Туне.
Венценосной Деве было любопытно увидеть каким стал всегда окруженный ореолом недоступности и мистической загадочности главный город нолдор, а также она ломала голову над тем, что же такого важного может сказать ей дядя Нолмэ. Подталкиваемая любопытством, Нэрвен согласилась без колебаний на эту дальнюю поездку, готовясь рассказывать о судьбах Средиземья и отвечать на множество вопросов, среди которых могли оказаться и неудобные.
Ей даже подумалось, что дядя учинит ей что-то вроде допроса, однако же, это было нехарактерно для рассудительного, спокойного и разумного дяди Ноломэ.
Что-то он скажет ей при встрече? О чем спросит? Другого способа узнать все это, кроме как выяснить, явившись к нему лично, у Артанис не было.
========== 17. Секрет счастья ==========
– Это моя вечная боль, Олорин, – говорил Нолофинвэ пришедшему к нему ранним утром майа, – Есть ли здесь моя вина? Замысел Единого исказился благодаря Исходу. На долю наших воинов выпали суровые испытания, многие из жен не захотели последовать за своими мужьями, которых призвал в ряды своих отрядов Феанаро. Многие из тех дев, кто все же отправился вслед за отцами, братьями и супругами, остались навечно среди леденящей стужи Хелькараксэ. Когда мы добрались, перенеся все какие возможно лишения и мучения, до земель Эндоре, потеряв во льдах две трети наших женщин и многих детей, те из моих квенди, чьи семьи остались в Амане, благословляли Единого за такую судьбу. Поверь, я не оправдываю тех, кто нашел утешение в объятиях других нэри, я лишь пытаюсь понять причину этого поразившего наш народ недуга… И прошу тебя помочь мне. Ты много столетий прожил в Хекелмаре, ты знаешь ту землю лучше меня, ты мудр, твои знания и опыт – бесценные самоцветы в сокровищнице Сулимо. Кто как ни ты сможет направить меня и указать мне путь, который я должен избрать, чтобы избавиться от этой вражьей заразы. Что ты скажешь, Олорин?
– Я внимательно слушал твой рассказ, Владыка нолдор, – отвечал Олорин, – но чувствую, что есть и другая печаль, которую ты носишь в твоем сердце. Расскажи мне о ней, и я отвечу тебе на просьбу о помощи.
Нолдаран затравленно сверкнул на майа своими светло-серыми прозрачными глазами и метнулся прочь от стоявшего рядом с ним у высокого арочного окна его приемной Олорина, словно испугавшись слов истара.
– Я уже говорил тебе, Олорин, – начал он ломающимся от волнения голосом, – я уже говорил тебе, что начав делить ложе со своими сотоварищами, многие нашли в их объятиях утешение и… любовь. Если так можно назвать это чувство… Но у многих из этих воинов остались в Амане семьи. Здесь оставались их жены. И теперь, вернувшись в Валимар, эти воины не хотят возобновлять брачные узы, но желают продолжать жить так, как они делали это, находясь в Землях Изгнанников. Девы страдают, лишенные внимания мужей, и при этом, будучи навечно связаны с ними таинством брака… – тут Ноломэ сделал паузу.
Олорин кивнул, приглашая его продолжать повествование. Нолдаран глубоко вздохнул и страдальчески закатил глаза.
– Не первое столетие от меня требуют того, чтобы я просил Сулимо допустить расторжение священных уз брака – молвил полушепотом Нолмэ, прикрывая глаза и сглатывая болезненный ком, застрявший, казалось, у него посреди горла.
– Все, что ты поведал мне, я понял, – заговорил Олорин, – И позволь ответить тебе так, как я считаю наиболее верным. Три тысячелетия я прожил в Средиземье и успел за это время изучить народы, населяющие его. Твой народ, когда я приехал туда, был почти полностью уничтожен за предыдущие эпохи. Те из нолдор, кто еще продолжал находиться в Хекелмаре, жили в Имладрисе, городе-прообразе Тириона, которым правил твой потомок, внук Итарильдэ. Ты, верно, слышал об Эллерондэ, что лишь наполовину квендэ?
