Текст книги "Возвращение Владычицы (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Разумеется, о близких отношениях более не могло быть и речи. Его девочка не выносила, когда к ней мимолетно прикасались руками, даже если это делал он или Арвен. Отдав всю жизненную энергию на восстановление сил обожаемой супруги, Элронд постарел, словно выдавая окружающим ту часть своей природы, что принадлежала к Второрожденным.
Сейчас оба они были молоды, стояли на палубе огромного лебединого корабля, пришвартованного в порту Альквалонде, в Валиноре, и нежно обнимали друг друга.
– Надеюсь, малышка Ундомиэль тоже счастлива сейчас, – произнесла Келебриан, склонив голову на плечо мужа, – Ради таких мгновений можно пожертвовать Вечностью…
– Она счастлива, жизнь моя, – тихо ответил Элронд, поглаживая ее пышные волнистые волосы цвета перламутра, – Я в этом уверен…
Мирионэль пригласил танцевать ее кузен Тьелпе. Он танцевал немного скованно, что объяснялось его природной застенчивостью. Его кузина старалась поощрить особенно удававшиеся ему фигуры танца, улыбаясь и кивая головой в такт их движениям.
– Ты отлично танцуешь, – наконец произнесла Мирионэль, исполняя завершающие шаги и обходя вокруг державшего ее за руку Тьелперинквара.
Они были на редкость гармоничной парой. Оба высокие, стройные, темноволосые, похожие внешне, кузены привлекли к себе много завистливых и осуждающих взглядов.
– А ты как всегда безупречна, – вымолвил в ответ на ее комплимент Тьелпе.
– Совсем нет, – улыбнулась кузина.
– Не спорь, ты лучше всех, – сказал сын Курво, склонив голову, словно в легком поклоне, – Все ждешь его? – внезапный вопрос кузена заставил Мирионэль вздрогнуть.
– Да, жду, Тьелпе. И я дождусь его, даже если… – она осеклась.
– Даже если он прибудет сюда с новой королевой… – продолжил за нее кузен.
– Ты не знаешь Лиса! – с обидой в голосе воскликнула Мирионэль, – Он никогда бы себе не позволил…
– А ты не знаешь меня, – спокойно сказал Тьелпе, – Пока ты бегаешь на башни, чтобы с высоты смотреть на морской горизонт на востоке, я провожу все время в мастерской отца, думая о тебе. Ты – моя Вечность, Мирионэль…
– Ох, Тьепле, – сокрушалась кузина, – Прошу тебя, поезжай в сады Ирмо! Там ты излечишься…
– Но ты же не болезнь. Ты – совсем другое… – произнес он тихо.
Владычица Зеленолесья собиралась что-то сказать, как за ее спиной послышался оглушительный шум выбиваемой двери. Слетев с петель, на доски палубы рухнула массивная дверь, закрывавшая вход во внутренние помещения «Маранвэ». Тут же из нее вылетел, оказавшись также на дощатом полу, майа Олорин.
Гости дружно ахнули, окружив пытающегося подняться на ноги слугу Сулимо. Пригожее лицо Олорина было в крови. Из разбитого носа и левого угла рта текли темно-алые струйки. Он был всклокочен, глаза лихорадочно блестели, готовые, казалось, вылететь из глазниц, а праздничное одеяние было измято и порвано в нескольких местах. Так левый рукав дорогого тканого золотом бархатного кафтана был почти оторван, болтаясь на нескольких нитях.
Вслед за майа в дверях показался тяжело дышавший Карнистиро Феанарион. Тоже всклокоченный, в изорванном кафтане, от которого вместе с кусками атласа оторвали самоцветы и нашивки из белого золота, Морифинвэ лишь на миг задержался в дверном проеме, а затем, молниеносным движением вытащив из голенищ сапог по короткому кинжалу, бросился на майа.
Кто-то из присутствовавших дам завизжал, сразу со всех сторон раздались женские крики ужаса. Вовремя подоспевшие Нельо о Кано кое-как, навалившись всем весом, смогли сдержать разъяренного брата. К ним присоединились Турко, Курво, близнецы, Тьяро и другие, чтобы разоружить и оттащить взбесившегося сына Феанора подальше от истара.
– Ах ты, проклятый изгнанник-убийца! – прошипел Олорин, размазывая по лицу кровь.
К нему подбежал Элронд, схватив, на всякий случай, мага за рукав. За ним к майа решились приблизиться еще несколько квенди.
– Что все это значит?! – прогремел над палубой голос Кириарана.
– Он напал на меня! – указывая в сторону Олорина, из последних сил выкрикнула Нэрвен, появившаяся на пороге лишившегося входной двери салона корабля.
Не обращая ни малейшего внимания на ее слова, майа поднялся на ноги, ища взглядом мерцающих ненавистью глаз Морьо, которого намертво держали Нельо, Курво и Кано.
– Я сотру тебя в пепел! – прорычал он, – За нападение на слугу Владыки Арды ты будешь наказан самой строгой из казней! Кириаран, – обратился майа к Ольвэ, – сын Феанора пришел с оружием на твой праздник! Все видели у него в руках нож! Прикажи обыскать его братьев!
В толпе снова громко охнули.
– Что за провокации?! Мы пришли чествовать Артанис, и я не позволю никому приблизиться к нам для обыска! – возмущенно вскричал на это Нельо, встав впереди остальных и широко расставив ноги, готовясь отразить возможную атаку.
– Отец! – Мирионэль бросилась к Морьо.
– Пустите же! – извивался тот в крепких объятиях братьев.
– Нет! Ты не посмеешь, Митрандир! Иначе я расскажу Сулимо, как ты пытался насильно сделать меня своей! – Нэрвен выбежала в образовавшийся круг и встала между Олорином и Нельо.
И снова по толпе пронесся вздох ошеломления и ужаса.
– Теперь, когда я понял, почему ты продолжала отвергать меня все это время, будь уверена – я сделаю это! – злобно сверкнул на нее глазами Олорин, – Счастливо повеселиться! Прощайте!
С этими словами он растворился в воздухе, словно его и не было.
Нэрвен тяжело вздохнула и упала в объятия во время подоспевшего деда Ольвэ.
– Морьо, приди же в себя наконец! – Нельо встряхнул брата за плечи, – Что ты наделал?!
– Оставь его, Нельо! Он защищал Артанис, разве не видишь?! – ответил старшему Кано, осматривавший младшего брата на предмет ранений.
– Тебе надо скрыться, – с досадой произнес глава Первого Дома, хмуря лоб, – Это на время… Пока все не уляжется… Понимаешь?
Услышав это, Мирионэль зарыдала, накрепко обвив руками шею Карнистиро. Тот кивнул и тоже стиснул дочь в объятиях.
– М-да, – промычал Курво, – Наша малышка Нэрвен вскружила вам с майа голову посильней, чем в свое время папаше его сильмарилы, – и он ухмыльнулся.
– Мы возвращаемся домой! – скомандовал Нельо, – Мама, дома, как придем, соберешь ему в дорогу.
– Я еду с вами! – сказал Кано.
Мудрая Нэрданель лишь кивнула в ответ, помогая Морьо подняться на ноги. Фириэль плакала, прижавшись к мужественной груди своего любимца Курво.
– Мы его в обиду не дадим, не плачь, – тут же растаял тот.
Напуганные и угнетенные произошедшим скандалом гости быстро разбежались. Никому не хотелось оставаться на палубе, где только несколькими мгновениями ранее разыгралась безобразная сцена.
Нэрвен сидела в одиночестве на полу, обняв себя за плечи и подперев подбородком колени. Слезы от обиды, унижения и несправедливости всего случившегося этой ночью лились по щекам. Она сказала всем родичам, чтобы отправлялись по домам, чтобы не беспокоились ни о чем, что с ней все в порядке. Провожая их, она даже нашла в себе силы, чтобы выдавить жалкую улыбку.
Но теперь, наедине с собой, дева Артанис не могла притворяться сильной. Никаких сил не оставалось. Голова раскалывалась. Все тело болело, будто избили ее, а не Олорина.
Она потеряла Морьо по собственной вине. Теперь он снова стал изгнанником. Если он предстанет перед Манвэ, тот осудит его за нападение на Митрандира и покарает, отправив навсегда в Чертоги Намо. А если сбежит и будет скитаться в лесах острова, то лишь усугубит неминуемо ожидающую его кару. Ей необходимо найти его!
Толком Артанис даже самой себе не могла внятно объяснить, зачем ей нужно было искать Морьо. Чтобы благодарить за спасение из лап оказавшегося безумным Митрандира? Чтобы убедить сдаться на милость Манвэ? Чтобы просто провести рядом еще несколько мгновений, даже если ничего кроме душевной боли они им обоим не доставят? Ответа Нэрвен не знала.
– Я найду его, иначе я не Артанис! – с горечью крикнула она в темноту ночи.
Небо тут же осветилось ярко-красной вспышкой. Это был первый залп так ожидаемого гостями праздника фейерверка.
========== 28. Любовь и дружба ==========
Комментарий к 28. Любовь и дружба
Im – mellon (синд.) – Я – друг
Edh – bainil Maldess (синд.) – Вы – прекрасная Золотая Дева
Палуба корабля, мачты, порт, черная морская вода, окружавшая «Маранвэ», и дворец деда Ольвэ освещались яркими вспышками фейерверков.
Нэрвен не смотрела на со свистом взмывавшие в небо, взрывающиеся в вышине, ярчайшие огни, разлетавшиеся по ночному небосводу тысячами блиставших падающих звезд, словно сама Элентари рассыпала их щедрой рукой на землю.
Было прохладно. С моря дул слабый холодный ветер. Артанис съежилась, сидя на полу, но подниматься и идти домой не хотелось, да и сил совсем не осталось. И она недвижной статуей сидела, обнимая колени.
– Вот, наденьте, вы совсем продрогли, – раздалось над ней.
Тут же ей на плечи бережно накинули плащ из мягкой сваленной шерсти. Артанис схватила край плаща и увидела, что рядом с ней стоит незнакомый квендэ.
Мужчина тут же осторожно уселся на палубе, как и сама Нэрвен, но все же на некотором расстоянии от нее.
Владычица Лориэна повернула голову и в желтом свете очередной вспышки различила черты воина из свиты Орофера. Это был тот самый синда, одетый в скромный наряд лесных квенди, который пристально рассматривал ее в начале праздника.
– Кто вы? – спросила Нэрвен.
– Я – друг, – отвечал он спокойным, приятным слуху голосом, приложив к груди руку и слегка кланяясь, – Мое имя Белег. Быть может, вы помните… Дориат…
– Белег Куталион?! – чуть не вскрикнула Артанис, резко повернувшись к нему.
– Так меня называли, – кивнул он, усмехнувшись, – А вы были Галадриэль… Леди голодрим…
– Эру! Как давно вы здесь, в Валимаре?
– Давно, – он склонил голову, – В палатах ожидания я не задержался… Я живу в Новом Ласгалене. Теперь служба стала лишь формальностью…
Нэрвен вздохнула, отвернувшись и плотнее кутаясь в одолженный плащ.
– Благодарю вас, – произнесла она едва слышно.
Но у бывшего начальника пограничной стражи Дориата был отличный слух.
– Не нужно благодарить меня, – заговорил Белег, – Ведь я еще ничем не помог вам. Я лишь хочу это сделать…
– Что? – непонимающе переспросила его собеседница.
– Я помогу вам найти того, кого вы ищете, – отчетливо произнес Куталион, – Дело срочное?
Нэрвен кивнула.
– Тогда условимся так – завтра после полудня я буду ждать вас с приготовленными лошадьми на главной конюшне дворца. Согласны? – он вгляделся в нее своим пронзительным, вопрошающим взглядом.
– Да, согласна, – с готовностью произнесла Леди Лориэна.
– Договорились, – кивнул Белег, – А сейчас поднимайтесь, я провожу вас до дворца Кириарана, – он осторожно обнял плечи Нэрвен и поднялся с пола, выпрямившись, увлекая ее за собой, – Надо хорошенько выспаться перед дорогой, набраться сил…
Какое-то внутреннее чутье заставляло Нэрвен безоговорочно доверять каждому его слову и каждому движению. Оперевшись на руку Куталиона, она медленно побрела в сторону трапа.
Пока они с Белегом шли к ее родным чертогам, Артанис вспомнила кое-что, словно кто-то приоткрыл перед ее взором запылившуюся и обветшалую от времени завесу.
Она с братьями совсем недолго задержалась у берегов Митрима. Оказалось, старший брат деда Ольвэ, который бесследно исчез в лесах, правил теперь целым огромным королевством. Эльвэ не забыл о брате и сейчас приглашал его внуков сделаться гостями в своей столице.
Передавший приглашение от Эльвэ Сегоро Плаща гонец был похож на типичного тэлеро, только говорить с ним было совершенно невозможно. Единственное, что удалось понять после долгих попыток объясниться со жмурившимся от солнечного света молодым посланником, это то, что королевство двоюродного дедушки было скрыто в лесной чаще, и дорогу туда мог показать он один.
Собравшись в путь, четверо братьев и дева Артанис со свитой последовали за вестником. Они ехали долго, совершая остановки на ночлег прямо в лесу. Это хоть и было намного лучше, чем ужасы Хелькараксе, однако же, все пятеро арафинвионов измучились и желали поскорее добраться до цели путешествия.
– Кто знает, что нас ждет в этом Менегроте?! – ворчал Ангарато.
– Судя по одежде и оружию нашего провожатого, мы едем в гости к лесным дикарям! – оглядывая едущего впереди них гонца сумеречных квенди, комментировал Айканаро.
– Они совершенно лишены представления о цивилизации, – нахмурившись, добавил Артаресто.
– Это нам только на руку! – воодушевился их старший, – Мы будет светочем знания и учености в темном царстве нашего нецивилизованного родича! – иронично заметил Финни.
Нэрвен хотела возразить братьям, сказав, что они еще не видели ни Город Тысячи Пещер, ни его обитателей, ни самого Эльвэ Среброманта, чтобы утверждать подобное, но решила промолчать, надеясь только, что у родича в чертогах найдется хотя бы более или менее удобная лежанка, ибо спать на голой, влажной земле или на тонком покрывале в палатке становилось выше ее сил.
Наконец, показалось, что они приближаются к столице. На всем пути они не встретили ни души. Казалось, все жители королевства специально прятались, чтобы избежать быть замеченными.
По множеству предосторожностей, с которыми их провожатый вел их через лес, стало понятно, что синдар привыкли жить в условиях постоянно грозящей им опасности, исходившей от расплодившихся в землях Эндоре слуг Черного Врага.
Его знали здесь и называли просто «Враг» или «Злой», а подконтрольных ему тварей звали «орками». Сумеречные квенди не знали ни Валар, ни Единого, а также не имели понятия о существовании Благословенных Земель Амана. Оставалось лишь гадать, как они смогли выжить все эти столетия, сражаясь с Моринготто в одиночку, без чьей-либо помощи и с примитивным оружием в руках.
Засвистев, словно лесная пичуга, гонец оглядывался по сторонам. Вдруг из глубины чащи раздался ответный свист. Нэрвен и братья, ехавшие в авангарде процессии, внимательно следили за происходящим и все же, когда с окружавших их деревьев один за другим спрыгнули наземь, оказавшись прямо перед ними, несколько воинов, вооруженных луками и короткими широкими мечами, кони арафинвионов попятились от неожиданности.
Дочь Арафинвэ малодушно вздрогнула. Она была одета в мужское платье и, как и братьев, ее защищал надетый на ней легкий серебряный доспех.
Финдарато и остальные братья уже готовы были обнажить мечи, их кони всхрапывали от напряжения, когда Нэрвен услышала призыв в осанве, исходивший от шагнувшего вперед статного и казавшегося гибким и натренированным воина, за плечами которого виднелся большой лук из черного дерева.
«Им – меллон*»
«Я вас не понимаю»
Его шепот был приятным, а выражение лица спокойным, исполненным достоинства и, в то же время, дружественным, будто он хотел сказать, что считал их друзьями.
– Они не причинят нам зла! – выкрикнула Нэрвен, обернувшись к братьям.
– Менег суилад, – заговорил дивный воин, прикладывая руку к груди.
Далее он произнес еще несколько фраз, склонив голову в легком поклоне. Среди всех сказанных им слов Нэрвен смогла различить только «Элу» – так называли синдар своего правителя Эльвэ.
Она спешилась и первая бесстрашно подошла к незнакомцам. Протянув ей руку и улыбаясь глава небольшого отряда, посланного им навстречу из столицы, прошептал в осанве:
«Эд – баиниль Малдесс*…»
Нэрвен тоже протянула правую руку, не обращая внимания на встревоженные окрики остававшихся позади нее верхом братьев.
Он склонил набок голову, блаженно улыбнулся, посмотрел прямо в глаза, а затем хищно схватил руку Артанис в свои ладони и бережно поднес к губам, вызвав тем самым ступор у нее, ее братьев и свиты – прикасаться к женщинам подобным образом могли лишь супруги и отцы.
Так Артанис познакомилась с командиром пограничной стражи Сокрытого Королевства, Белегом по прозвищу «Могучий Лук».
Прибыв в Менегрот и не уставая дивиться его роскоши и великолепию, инженерному и архитектурному гению его строителей и проектировщиков, а также ухоженности и изяществу находившихся на поверхности садов и летних домиков местной знати, арафинвионы усвоили, вместе с первыми словами на синдарине, и то, что девы и жены были возведены здесь в ранг высших существ.
Во многом это объяснялось их сравнительной малочисленностью, но основной причиной было все же присутствие «Торил». Так они звали супругу Эльвэ, майэ Мелиан.
Как-то заведя с Эльвэ очередной разговор о Валар, Артаресто произнес:
– Прости, родич, но я не могу поверить в это. Вы не знаете, кто такие Валар?! Но как же можно жить на земле и не знать, кому вы должны быть за это благодарны?!
На это Владыка Лестанорэ весело рассмеялся, поднявшись на ноги и вынимая из стоявшего рядом с его трона свою прекрасную супругу.
– Вот мое божество! – и он схватил ее на руки, прижал к себе, поцеловал в губы, а потом поднял на вытянутых руках вверх, к сводчатому потолку залы.
Братья арафинвионы дружно охнули. Такая откровенная публичная демонстрация любовных чувств была немыслима в чертогах Тириона, Альквалонде, а тем паче Валмара.
При этом синдар были на редкость стыдливы, тщательно следя за тем, чтобы все тело было скрыто под одеждой. У женщин были наряды в пол со шлейфами, у мужчин одежда закрывала белым стоячим воротником шею, такие же белые манжеты оборачивали запястья, оставляя взорам лишь голову и кисти рук. Кроме того, им, жившим во влажных, прохладных пещерах и лесах, куда не проникал солнечный свет, нравилось носить поверх основной одежды подобие тяжелой накидки с широкими рукавами, доходившими до пола. Такая накидка украшалась особенно богато и служила отличительным признаком знати.
Своеобразная чувственность рожденных в сумерках, поначалу завораживала, создавая интригу, тайну. Женщины синдар говорили Нэрвен, отвечая на вопрос «Зачем столько слоев одежды?», что так любовная игра длится дольше, ведь когда одежды много, ее приходится долго снимать…
Вскоре среди нисси ее сопровождения стали передавать сплетни. Содержание их сводилось к тому, что командир пограничной стражи потерял голову из-за Артанис Нэрвен.
Никогда не обращавшая ни малейшего внимания на досужие пересуды, Нэрвен и тогда не изменила себе. Ей лишь показалась крайне вздорной очередная выдумка придворных Таура Элу. Белег почти все время отсутствовал при дворе, находясь в своем пограничном укреплении и разъезжая по землям Белерианда с дипломатическими поручениями от Владыки. Он приезжал в Менегрот лишь на заседания советов для доклада, да на несколько самых важных праздников. Там они и виделись. Всегда мимолетно, словно между прочим, ограничивая общение вежливым взаимным кивком издали.
С той первой встречи на въезде в Город Тысячи Пещер Белег больше никогда не звал Нэрвен в осанве.
Вернувшись глубокой ночью с праздника в честь Галадриэль в расстроенных чувствах, Элронд, Эльвинг и Келебриан предпочли сразу же лечь спать. Обсуждать произошедшее не хотелось. Лорд Имладриса итак предвидел, что скандальные пересуды поползут по городу уже на следующее утро.
Разумеется, Элронд не мог спокойно заснуть после всего произошедшего. У него в голове не укладывалось, как такое возможно – Митрандир посягающий на самую недоступную Леди Средиземья. Сцена с Лордом Карнистиром и его братьями вообще выходила за рамки его представлений о Валимаре, как о самой мирной и «благословенной» земле.
Ему казалось, что он не правильно повел себя в тех обстоятельствах. Нужно было предложить Лорду Макалаурэ и его родичам свою помощь. Элронд думал, что он вполне мог бы сделать это в тот момент. Поддержать их словом и делом, а не уподобляться толпе и трусливо сбегать с праздника.
Леди Галадриэль не меньше семьи Первого Дома нуждалась в поддержке, но он испугался за Келебриан, подумав, что от нервного потрясения его девочке может вновь сделаться хуже, а этого Элронд допустить просто не мог.
Под утро, ворочаясь в постели, эарендилион вспомнил, что так и не подошел для представления и разговора к Леди Келебриндель и Туору. Конечно, они тоже казались не особенно настроенными с ним знаться, и все-таки Элронд понимал, что упустил отличный шанс завязать хотя бы формальное знакомство.
Не в состоянии лежать без сна, Элронд поднялся чуть свет. Тут же встала и обеспокоенная Келебриан.
– Мой господин, ты встревожен, я вижу. Признаться, я встревожена не меньше твоего… – она грустно покачала головой, – Скажи мне, что мы можем сделать?
– Девочка моя, – обрадовался ее словам Элронд, – если хочешь помочь, поезжай к твоей матери. Леди Галадриэль нуждается в поддержке…
– Хорошо, – кивнула она, – А ты?
– Я отправлюсь в Тирион, в дом родичей Лорда Макалаурэ. Там я найду его и остальных и предложу им посильную помощь. Сложа руки мы сидеть не можем!
Привычный к тому, что все сколько-нибудь серьезные беды, что сваливались на головы жителей Средиземья, так или иначе приходилось разрешать с его непосредственной помощью, Элронд не боялся ответственности.
Митрандира он всегда считал один из верных друзей, и теперь не знал, как отнестись к случившемуся. Одно было ясно – необходимо помочь Лорду Макалаурэ и его семье. Келебриан же хотела быть полезной Леди Галадриэль, которая больше других нуждалась в поддержке.
– Решено! – сказала его супруга, – Я еду во дворец и буду рядом с мамой.
За завтраком Лорд и Леди Имладриса проинформировали о своих планах Леди Эльвинг. Та не возразила ни словом, понимающе кивая головой. Элронду не терпелось скорее выехать – дорога в Тирион занимала полдня.
Наскоро позавтракав, он выбежал из приемной в коридор и уже собирался взбежать по крутой лестнице башни, чтобы, добравшись до террасы, переодеться в дорожное платье, когда у входа постучали.
Раздраженно воскликнув «Ну кто там еще?!» – Элронд распахнул настежь входную дверь.
За ней он увидел высокую ваниэ, чьи волнистые волосы лились золотым потоком с плеч, за ней стоял мужчина адан, тоже светловолосый, голубоглазый, словно один из рохиррим. Ваниэ стояла неподвижно, полуприкрыв глаза, соединив впереди себя руки в длинных широких рукавах. Адан, было заметно, пришел сюда без особой охоты или очень стеснялся. Он старался держаться за своей спутницей и не встречаться взглядом с хозяином дома-башни.
– Доброе утро, – поздоровалась красавица, вдруг покраснев, – Вы – Эллеронде, сын Эарендила…
Элронд тяжело вздохнул и, хмуря лоб, опустил голову, подумав о том, что поездку в Тирион придется отложить.
– Доброе, – отозвался он, – Да, это я, Леди Келебриндель, – он желал дать ей понять, что узнал их.
– Зовите меня Итарильдэ, – отозвалась звонким, похожим на звон серебряного колокольчика, голосом его бабушка, – А это мой супруг Туор.
Лорд Имладриса выпрямился, взглянув в глаза деда, и закивал головой в ответ не его кивок.
– Прошу, – Элронд отошел от двери, пропуская нежданных гостей, – чувствуйте себя как дома.
– Мне очень жаль, что мы не смогли говорить с вами вчера на празднике, – деликатно опустила длинные ресницы Идриль, – Только этим утром мы случайно узнали, что вы прибыли в Аман и сразу решили, что должны вас повидать.
Мужчина кивал на все ее слова. Было дико сознавать, что связывающее их родством звено – отец, превратился в яркую звезду на небе.
Задержавшись на пороге приемной, где они всегда завтракали, Элронд объявил, стараясь припомнить что-то из хроник по истории нолдор и воображая, как глупо сейчас выглядит, привставшим со своих мест дамам:
– Это глава Дома Лебединого Крыла, Туор и Леди Итарильдэ…
========== 29. Поиски ==========
Ближе к полудню измученные представители Дома Феанаро добрались до своей резиденции-крепости в центре Тириона.
Начинались вторые сутки без сна, и при этом ложиться спать никто из них даже не думал.
В дом пришла очередная беда, и все они, привычные к различного рода невзгодам, объединялись, чтобы сообща, вместе противостоять им, преодолевать трудности и выбираться из передряг.
Теперь уже не Клятва, а ее последствия помогали детям Пламенного духа оставаться сплоченными.
– Турко, на тебе ответственное дело, – внушал старшему брату Курво, – нужно отправиться к Ириссэ, она нам поможет…
В это время Нэрданель, при незначительном участии Фириэль, укладывала в большую дорожную сумку из мягкой кожи вещи четвертого по рождению отпрыска. Мирионэль не отходила от Карнистиро ни на шаг в преддверии неминуемого и скорого расставания, длительность которого никто не мог предугадать. Кано оставался с ними, инструктируя Морьо на случай, если тот будет обнаружен стражами Нолдарана или, того хуже, самого великого Манвэ Сулимо. Близнецы Тельо и Питьо рассудили, что в данный момент им лучше всего быть рядом с главой Первого Дома и, непрерывно переговариваясь в осанве, ходили хвостом за Нельо.
– Опять ты за свое! – возмущался Тьелкормо, – Ну как она может помочь?!
– Не упрямься, Турко, – вмешался старший феаноринг, – Ириссэ поможет нам, я уверен.
Третий сын Феанаро уже открыл рот, чтобы снова возразить, когда на него легла широкая ладонь Атаринкэ.
– Сейчас я с ним поговорю, Нельо, – сказал он, повернувшись к старшему, – Пойдем, Тьелко, побеседуем в твоей комнате, – осторожно убирая руку со рта Туркафинвэ и подмигивая ему, продолжал Курво.
– Иди, – смерив его тяжелым взглядом, ответил Майтимо, – Иди, и объясни ему наш план.
Оставшись вдвоем с Турко в его комнатах, пятый сын Феанаро присел на кровать. Золотоволосый брат тут же уселся рядом.
Атаринкэ вздохнул:
– Пора тебе уже остепениться, Тьелко, – он сопел и глядел в пол, на расстеленный перед кроватью коврик, – Матери внуков от тебя хочется. Будут красавчики, в тебя.
– Ну что ты говоришь такое! – Турко придвинулся ближе, заерзал, почти забираясь к брату на колени, – Я не могу… – капризно проговорил он.
– Ты ведь даже не знаешь, как это, – вдруг грубо обняв его за плечи, озорно прищурился Курво, – С девой-то… Попробовать тебе надо обязательно! А Ириссэ у нас вторая по красоте после Нэрвен и всегда к тебе неравнодушна была, не помнишь разве?
Брат отрицательно покачал головой, крепче прижавшись к Курво.
– Не помню.
Помолчали, замерев обнявшись.
– А ради меня сделаешь? – неожиданно кротко спросил Атаринкэ, – Попробуешь? Только сразу предупреждаю, там самому стараться надо будет, а не как ты привык, чтобы все за тебя… – и он сгреб разомлевшего Турко в охапку, усаживая поверх себя.
– Не молчи, мой золотой цветок, – обжигающе шептал Курво, наклоняясь к заостренному перламутровому уху, спрятанному в завитках золотистых кудрей, – Сделаешь для меня?
– Я попробую, – едва слышно отвечал часто дышавший Турко, – Только обещай, что мы не будем надолго расставаться…
– Вот дурень, – уткнувшись лицом в его плечо и оглаживая спину, отвечал Куруфинвэ, – Мы же в одном городе будем жить, как же мы расстанемся?
Он собственнически провел рукой по бедру старшего брата, от чего тот приглушенно охнул и принялся гладить темные волосы Курво, которые тот по случаю праздника не стал заплетать в косы или собирать в хвост, как делал обычно.
Стараясь не прерывать их ласк, ища губами нежное ухо своего прекрасного Тьелкормо, младший брат продолжал:
– Мы с Нельо вот что придумали…
О произошедших днем ранее в столице нолдор событиях в доме-крепости еще ничего не знали.
– И все-таки, я всегда чувствовал себя человеком, – с грустной улыбкой говорил Туор, – Я им родился…
– Понимаю, – кивнул Элронд, который далеко не понаслышке знал, что значит чувствовать себя человеком.
– Он тоже так всегда говорил, – произнесла Эльвинг, – что он – человек и только, – она старалась не называть супруга по имени.
– Мы от отца воспринимаем нашу природу, – сказала Идриль, – так решил Единый.
До этого она успела рассказать, что с ее родителем у нее никогда не было особенно сердечных отношений. Лорд Турукано был хорошим, заботливым отцом, однако его привязанность к дочери выражалась скорее во внешних проявлениях, таких как забота об ее комфорте и удобствах, об украшениях, их разнообразии и богатстве, о количестве платьев, шубок, атласных башмачков и кожаных сапожек с драгоценными пряжками в ее гардеробе, нежели в душевной нежности.
Благодаря отцу Итарильдэ, живя в Ондолиндэ ела только самые свежие и отборные фрукты и овощи, носила только самые роскошные наряды, общалась с избранным кругом лиц, а охранялась надежнее, чем сокровищница и проход к ведущему из долины секретному перевалу.
При всем этом особой эмоциональной связи с отцом у Идриль Келебриндель никогда не было. А когда она встретила Туора, у нее впервые появилась такая связь. Он, притом, что был по меркам эльдар почти младенцем, казался старше ее, излучая уверенность, давая чувство защищенности и опоры. За это, а также за спокойный, добродушный нрав и за то, что он всегда с готовностью предлагал ей поддержку и проявлял участие в ней, Итарильдэ и полюбила главу Дома Лебединого Крыла.
– Я рада, что смогла познакомиться с вами, – говорила Идриль, обращаясь к внуку, – Вы очень на него похожи. Не внешне, разумеется – оговорилась она, еще раз оглядев Элронда, который был похож скорее на Эльвинг, – Вы похожи на него характером и мыслями.
Элронду было странно слышать подобное из уст бабушки, которую он знал два часа. Он даже подумал о том, чтобы сказать ей, что его характер и образ мыслей унаследованы им от вырастившего их с Эрьо Лорда Макалаурэ, но решил, что не будет портить благородной чете впечатление от встречи. Он понятия не имел, как Леди Итарильдэ относится к представителям Первого Дома.
– Теперь, когда мы убедились, что вы именно такой, каким мы вас всегда и представляли… И даже намного чудеснее, – потупилась его бабушка, – Я могу сказать вам, что мы пришли сюда, чтобы просить о великой милости…
– Что? О чем вы? – ее слова ставили Лорда Имладриса в совершенный тупик и заставили беспокоиться.
– Да, Эллерондэ, мы просим тебя о милости принять корону нолдор и править Тирионом, как полновластный владыка и Верховный Король, – совершенно отчетливо произнесла Идриль.
Элронд выгнул брови и замотал головой, не веря в услышанное.
– Других, кто мог бы наследовать нет, – внес ясность дед Туор.
– Мой дядя Финдекано, который по праву, согласно закону престолонаследия, должен был получить трон Тириона, наотрез отказывается от него, как и его сын, Эрейнион. Мой отец также говорит, что не намерен вновь брать на себя ответственность за судьбы эльдар. Мой младший дядя, Аракано, тоже сказал, что никогда не готовил себя к миссии правителя, но лишь командира отряда, и не может взвалить на плечи этот груз.
– Но где же Нолдаран Нолофинвэ? – решил выяснить для начала Элронд, который не верил своим ушам, слушая речи супругов.
– К нам подошел вчера на празднике вестник из Ильмарина и сообщил, что дед Нолмэ покинул Аман, – снова заговорила Идриль, – Он сказал, что мы должны выбрать среди благородных мужей Второго Дома достойнейшего, который смог бы с честью управлять народом и грамотно вести политику в отношении Валмара, Альквалонде, Нового Ласгалена, Валар и Смертных Земель, из которых должны прийти еще многие. Тот же посланник Манвэ сообщил нам о том, что вы прибыли и указал дорогу к этому дому, – скромно прикрыв глаза, подытожила Леди Итарильдэ.
