Текст книги "Возвращение Владычицы (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
– Основываясь на данном примере и считая расторгнутым брак Финвэ и Мириэль, – говорил Олорин, – можно считать, что у первого Нолдарана лишь одна законная супруга – Индис Ясная, а Мириэль Вышивальщица должна быть признана свободной и вправе связать себя вновь брачными узами с другим эльда, если того пожелает.
– Не все так просто, – медленно произнес Манвэ, – Ты прав, говоря, что брак Финвэ и Мириэль был мной расторгнут по взаимному согласию обоих, но случилось это лишь потому, что Мириэль не хотела оставаться в мире живых. Сейчас, когда она уже несколько столетий живет в Тирионе под именем Фириэль, потому что желание жить к ней вернулось, а вместе с ним возобновились и вечные узы, скрепившие их с Финвэ союз, я не могу более считать их брак расторгнутым.
– Но почему?! – силился понять его логику Олорин.
– Потому что оба, и Мириэль – Фириэль, и Финвэ, любят друг друга. Таким образом, получается, что если Намо выпустит из чертогов Финвэ, то у него будет сразу две супруги – Фириэль и Индис.
– Владыка! – потеряв терпение от этой путаницы с женами, воскликнул Олорин, – Почему бы просто не разрешить разводы?! Оставим в стороне вопрос о статуте Финвэ. Подумайте, ведь если супруги не влюблены друг в друга и при этом ни один из них не желает умирать, но лишь хочет освободиться сам и освободить другого от тяжести ненужных оков брака…
– Олорин! – перебил его Манвэ, – Мне известно больше, чем ты думаешь, а возможно, даже больше, чем тебе… – загадочно произнес он.
В этот миг верный слуга Сулимо подумал, что Господин всея Арды каким-то образом прочел в его сердце и помыслах любовь к Артанис и желание стать ее супругом.
– Мой Владыка… Я могу объяснить, – прошептал майа.
– Да, Олорин, мне известно все! – покачал головой Сулимо, поджав губы.
– Откуда?
– Орлы… – выдохнул Манвэ.
«Предатель Торондор!» – сверкнуло молнией в голове Олорина.
– Орлы поведали мне об этом постыдном и плачевном положении, – продолжал Король Арды, – И я знаю все о фактах… – тут Манвэ к своей досаде залился нежно-розовой краской, – я знаю все о фактах мужеложства среди воинов армии нолдор и приближенных Нолдарана.
Его верный майа облегченно вздохнул. Благодарение Эру – Владыка всего-лишь был осведомлен о главной причине по которой вопрос разрешения разводов среди Первых Детей Эру назрел столь остро.
– Нолдаран, говоря тебе о разводах, не упомянул о том, почему он просит меня об их разрешении? – горечь слышалась в его словах, – А историю своих собственных прегрешений он тебе не поведал? – лицо Манвэ приняло суровое выражение.
Олорин даже не думал, что лицо Короля Арды способно выражать такой неподдельный гнев.
– Мне ничего не известно о них, – признался встревоженный тоном Владыки Олорин.
– Передай Нолдарану, что я жду его в Кругу Судеб и пришлю за ним, – проговорил Аран Эйниор, поднимаясь на ноги со своего кресла, – Ты хотел попросить о чем-то еще? – осведомился Манвэ, устремив на Олорина страдальческий взгляд кротких светло-серых глаз.
– Нет, мой Владыка. Я сейчас же отправлю к Нолофинвэ вестника, – с готовностью ответил Олорин.
Настаивать на чем-либо было совсем не время, майа это отлично чувствовал. Оказывалось, Сулимо только и ждал, что Нолдаран обратится к нему с просьбой рассмотреть вопрос о расторжении браков, чтобы вытащить наружу все давно ранившие душу Владыки Арды проблемы общества нолдор и личные прегрешения самого их повелителя, о которых умеющий читать в душах и помыслах всех обитателей Эа был прекрасно осведомлен.
========== 24. Кровные узы ==========
Ворвавшийся в распахнутую настежь дверь жилища Эльвинг, Лорд Имладриса, пробежав сразу в маленькую приемную, обнаружил следующую картину: посреди комнаты стоял незнакомец, которого, без какой бы то ни было причины, к ним в дом привела его супруга. На руках незнакомый воин держал бесчувственное тело Леди Эльвинг. Вокруг них суетились служанка со стаканом бодрящего отвара, от которого шел характерный пряный запах, и Леди Келебриан с флакончиком нюхательной соли, чей запах был еще менее переносим.
– Что здесь происходит?! – Элронд обвел бешеным взором помещение приемной.
– Дорогой, Леди Эльвинг стало нехорошо! – отвечала его супруга, пытаясь сунуть под нос потерявшей сознание свекрови открытый бутылек.
Вот когда для самого искусного врачевателя Средиземья, каким по праву считался Элронд Пэрэдель, пришло время продемонстрировать свои целительские способности!
Не задавая лишних вопросов, Элронд указал незнакомцу на стоявшее в глубине потертое, но удобное и просторное кресло, обитое темно-синей кожей и тот также, без лишних слов, бережно уложил в него тело Маивэн.
– Это Лорд Карнистир, – робко проговорила Келебриан, наблюдая за тем, как обеспокоенный Элронд, приложив одну руку к запястью, а другую поочередно к голове и груди матери, пытается проанализировать ее состояние.
– Рад знакомству, – скороговоркой отвечал ей Элронд, быстро взглянув на гостя.
– Это мой супруг, Лорд Элронд из Имладриса, – представила его жемчужина Лориэна.
Карнистиро был в замешательстве и обеспокоен произошедшим не менее хозяина дома. Кроме того, вся ситуация казалась ему просто верхом нелепицы и недоразумения. Принимая любезное приглашение позавтракать от прекрасной синдэ, представившейся – «Келебриан из Имладриса», он и не подозревал, что попадет в дом к дориатской принцессе и ее сыну – воспитаннику Кано.
– Взаимно, – выдавил, наконец, первые слова Морьо, – Чем еще я могу помочь? – он обратился ко всем присутствующим, намереваясь ретироваться восвояси.
– Расскажите, что здесь произошло, – попросил Элронд, видя, как Эльвинг медленно открывает глаза.
Когда к их беседе присоединилась и хозяйка белой башни, все быстро выяснилось. Заплутавший на морском берегу близ их обиталища воин нолдо оказался не простым солдатом армии Нолдарана, а благородным Лордом Первого Дома, родным братом дорогого Лорда Макалаурэ и отцом Мирионэль, что приходилась названной сестрой обоим супругам.
Для Морьо же разъяснилось поразительное сходство черт прекрасной Келебриан с чертами Нэрвен, а также факт недавнего прибытия Лорда Имладриса на одном с ней корабле из Земель Изгнанных.
После того, как Леди Эльвинг заверила всех, что ей намного лучше, сели завтракать.
– Вы помните, – замявшись на миг, спросила тихим голосом Маивэн гостя, когда трапеза подходила к своему завершению, – вы помните ваш визит в Менегрот?
Морьо ничего не оставалось, как сдвинуть брови и кивнуть. Кусок застрял у него в горле.
– Я вас узнала, – продолжила полушепотом Эльвинг, потупившись.
– Прошу тебя, не будем об этом, – забеспокоился Элронд.
Он подозревал, что причиной обморока матери явились слишком отчетливо проступившие в ее сознании воспоминания о ночи нападения на дворец Владыки Элухиля братьев феанорингов.
– Нет! Я хочу быть уверенной, что это он! – упрямо заявила Леди Эльвинг.
Повисла тишина. Морьо напряженно вздохнул. Подробности той страшной ночи до сих пор являлись ему в кошмарных снах, которые он видел, если засыпал в беспокойстве.
– Скажите, вы помните девочку в коробе из-под вертепа? – пристально глядя на него, задала очередной вопрос Леди Эльвинг.
Карнистиро опустил голову, чувствуя как словно обдало горячим щеки. Это ощущение было вызвано отнюдь не теплым квенилас, который они пили. Он непроизвольно сжал подлокотник своего кресла.
Эльвинг продолжала:
– Сам Илуватар привел вас сюда сегодня, чтобы показать, насколько неисповедимы его пути. Я узнала вас, – снова повторила она, – Это вы – Красный Дракон, сохранивший мне жизнь…
Дома четвертый сын Феанаро оказался только поздним вечером. Нэрданель, Фириэль и йельдэ чуть не сошли с ума, беспокоясь за него. В Альквалонде обитали совсем не дружественно настроенные в отношении всех нолдор тэлери. А представители Первого Дома, закономерно, вызывали у них особую неприязнь.
Приехал Карнистиро не один, а в сопровождении Лорда и Леди Имладриса. Келебриан не терпелось увидеть свою дорогую гватель Мирионэль. Лорду Элронду этого тоже хотелось, а также было любопытно взглянуть на остальных братьев приемного отца, к чьей семье он себя всегда причислял, и повидаться с Лордом Маэдросом.
Морьо, согласно правилам этикета, возвратил приглашение, которое было с благодарностью и радостью принято Леди Келебриан, чувствовавшей к неразговорчивому и непривычному к светской болтовне Лорду Карнистиро необъяснимую симпатию. Он казался ей таким «настоящим» и непосредственным по сравнению с болтливыми и, зачастую, совсем неискренними придворными Келеборна и Элронда, которых она помнила еще из своей жизни в Средиземье.
Элронду ничего не оставалось, как последовать за супругой. Он не решился перечить ей, поскольку Келебриан совсем недавно исцелилась, несмотря на известие о потери Ундомиэль, и любое проявление каких бы то ни было желаний с ее стороны, будь то кулинарные предпочтения или почти детская радость от предвкушения путешествия в Тирион и визита в крепость Первого Дома, супруг рассматривал как свидетельство укрепления ее воли к жизни.
– Мы сможем пойти и к твоим родичам по отцу, что живут во дворце Владыки нолдор! – воскликнула Келебриан, спешно собирая сумку с вещами.
Ее супруг понял, что она говорит о его бабке – Келебриндель и прочих родичах.
– Ты, должно быть, шутишь! На что это будет похоже?! Чтобы я напрашивался в правнуки Нолдарану?! – возразил Элронд, – Они, по всей вероятности, не признают меня своим потомком, да и вряд ли осведомлены о моем прибытии сюда, в Аман, – тема родичей по отцу, которого он никогда не видел, не доставляла ему никакого удовольствия.
– Но дорогой, ведь они – родные твоего отца, а значит, и твои родные… – растерянно произнесла жемчужина Лориэна.
– Девочка моя, – Элронд подошел к ней и взял за руки, – я знал только одного отца в своей жизни. К его родичам мы как раз и собираемся отправиться сейчас. Поверь, мне более чем достаточно познакомиться с братьями и матушкой Лорда Макалаурэ, чтобы считать себя окруженным многочисленной родней.
– На празднике во дворце Кириарана так или иначе придется встретиться с Леди Келебриндель, Лордом Турукано и Нолдараном, – сказала Келебриан, – А еще с Тауром Элу, о котором так часто говорил мой отец. Ведь он – прадед Леди Эльвинг.
– Прошу, не напоминай мне об этих запутанных кровных связях, – раздраженно отвечал Элронд, – Мы с тобой живем здесь. У нас есть все для жизни. Разве нет? А если случится так, что тебе будет не хватать чего-то, ты всегда можешь обратиться к твоей матери и ее родне, а я знаю, что могу рассчитывать на Лорда Макалаурэ и, я уверен, на его семью тоже.
– Лорд Макалаурэ… Он ведь живет так далеко, в заснеженном Валмаре. Жаль, я не смогла познакомиться с ним, – она потерла лоб ладонью, опустив ресницы.
– У тебя еще будет возможность, моя жемчужина, – успокоил ее Элронд.
– Еще вчера ты уезжал отсюда в сопровождении матери, а сегодня привозишь нам не менее прекрасную дочь! – восхитилась Фириэль, осматривая Леди Келебриан.
Морьо был рад возвратиться домой и вдвойне счастлив тем, что ему удалось порадовать Мирионэль, привезя ее дорогих названных брата и сестру.
На этот раз Нэрданель сама отправилась за Атаринкэ, привезя с собой не только сына, но и невестку с внуком. Тьелпе редко покидал пределы кузницы, а еще реже наведывался в дом к Махтаниэль и дядям, поскольку там жила его кузина, в которую, это знал весь город, Тьелперинквар был безнадежно влюблен с незапамятных времен.
Нельо стиснул «Эльо» в железных тисках объятий, расспросил о Кано и Амариэ, о новостях Валмара и Альквалонде, представил поочередно всех братьев, начиная с Туркафинвэ, и усадил рядом с собой за ужином.
Карнистиро желал, чтобы Эллерондэ рассказал не только о годах жизни после того, как Нельо и Кано покинули Амон-Эреб, оставив близнецов эарендилионов полноправными хозяевами крепости, но и о периоде своего правления основанным в Средиземье Имладрисом. А больше всего ему хотелось, чтобы Элронд говорил о ней, о «Леди Галадриэль». Какая она была в эти последние столетия, предшествовавшие ее возвращению в Валимар…
Сам Элронд внимательно разглядывал всех обитателей дома-крепости. Братья Лорда Макалаурэ, которых он никогда не видел – Тьелкормо, Атаринкэ, Умбарто и Амбарусса были разными меж собой, и совсем не были похожи на его обожаемого приемного отца. И дело было не во внешнем несходстве. Как раз внешне все феанарионы имели очень много общего. Лорд Маэдрос был много моложе, чем он его помнил. Никакого плаща на правом плече, никакой железной перчатки. Он казался немногим старше двух самых младших – близнецов Амбаруссар, о которых отец столько рассказывал им с Эрьо. Те действительно были именно такими – ласковыми, участливыми и веселыми, какими их описывал дорогой воспитатель, и были привязаны друг к другу даже больше, чем в свое время они с братом.
Лорды Атаринкэ и Карнистиро были очень схожи внешне. Однако первый был на полголовы ниже ростом старшего брата и заплетал волосы в сложную прическу из многих кос, как Лорд Макалаурэ.
Лорд Туркафинвэ был похож на ваниар – златокудрый, совершенный лицом, с ярко-голубыми глазами. Он производил впечатление раздосадованного чем-то капризного и достаточно избалованного эльда.
Мирионэль, обнявшая Элронда при встрече, потом сосредоточила все внимание на персоне Келебриан. Им обеим было что порассказать.
– Мой дорогой господин приехал ко мне, – говорила Келебриан, взглядывая на Элронда, – и скоро, увидишь, сюда приплывут твои супруг и сын. Отец привезет их, а также моих близнецов, целыми и невредимыми к нашей общей радости. Нужно только немного времени, поверь.
За поздним ужином, продлившимся далеко за полночь, как нередко случалось в доме Махтаниэль, разговоры не утихали. Элронд отвечал на расспросы Атаринкэ и Майтимо. Близнецы зачарованно слушали, изредка вставляя свои реплики относительно качества оружия или лошадей или способов обороны городских стен.
Тьелперинквар, с которым Элронд познакомился лично только сегодня, и о котором, живя в Средиземье, слышал не раз, пока стояла твердыня Ост-ин-Эдиль в Эрегионе, тоже с интересом слушал ответы приемного сына дяди Кано на вопросы, что ему задавал Курво. Казалось, он был так увлечен, что даже забыл ненадолго о Мирионэль, беседовавшей на другом конце стола с Келебриан.
Турко пытался подтрунивать над Морьо, сказав с усмешкой:
– Ну, что, проводил нашу золотую малышку? Должно быть, ты проводил Нэрвен до самых дверей ее покоев, раз так задержался…
Его младший брат лишь отмахнулся от него. Морьо был слишком доволен собой и увлечен созерцанием Келебриан, напоминавшей ему Нэрвен, чтобы злиться. Кроме того, он понимал, что Турко так язвителен из-за того, что Курво явился в обществе прекрасной Вэнлинде, занявшей место по правую руку от Атаринкэ, чем лишил златокудрого красавчика возможности сидеть с ним рядом.
Нэрданель услышала эти слова Тьелко и пригрозила ему пальцем, сдвинув брови. Оставалось только надеяться, что в суматохе царящего за столом воодушевления они не дошли до чуткого слуха супругов из Альквалонде.
Думая о том, что его жизнь с возвращением Нэрвен в Валимар наполнилась удивительными и небывалыми событиями, чтобы как следует обдумать которые он еще не имел достаточно времени, с такой быстротой они сменяли друг друга, четвертый по рождению отпрыск Феанаро сидел молча за столом в окружении матери, Мирионэль, братьев и родичей. Морьо находился в несвойственном ему приподнятом настроении духа, предчувствуя скорые очередные потрясения и стараясь хоть как-то подготовиться к грядущим событиям, главным из которых обещал стать устраиваемый Ольвэ праздник в честь возвращения Артанис.
========== 25. Предпраздничные сборы ==========
Ольвэ намеревался организовать поистине великий праздник по случаю возвращения любимой Артанис. Планировалось, что подготовка к торжественному вечеру займет около двух недель. Предстояло запасти необходимое количество так любимого его подданными мируворэ для торжественных тостов в честь Валар, в честь Алатариэль Аватьямэ и тоста в память о братоубийственной стычке с нолдор более восьми тысячелетий назад.
Дань памяти отдавалась не столько жертвам трагедии, многие из которых уже успели вернуться из Чертогов Ожидания, сколько самому событию. Тэлери помнили те страшные события и передавали их историю новым поколениям.
Ко двору доставлялись из Валмара также многочисленные бочки белого игристого вина, чьи пузырьки назначены были кружить головы благородных квенди и простых жителей Альквалонде, создавая атмосферу торжества и веселого праздника.
Планировалось, что щедрые угощения будут расставлены в блюдах и чашах на столах в открытых приглашенной публике центральных залах первого, второго и третьего этажей дворца Кириарана. Эти начищенные до блеска, сияющие отделкой из позолоченной бронзы и дорогих пород дерева, мраморные залы должны были быть освещены как огромными подвесными светильниками, находившимися под их высочайшими сводами, так и множеством праздничных разноцветных фонариков в форме бутонов, раковин, жемчужин и морских рыб. Там же, в залах с угощениями, на открытых для гостей, тянущихся вдоль всего фасада, балконах, лоджиях и террасах, размещалась часть музыкантов, призванных со всего города, чтобы услаждать слух прибывших на праздник.
От центрального входа в резиденцию Ольвэ широкая, освещенная фонарями и факелами, мощеная гравием и устеленная лепестками цветов, дорожка вела прямиком к причалу, где на нескольких празднично убранных кораблях размещались королевские музыканты и устраивались основные торжества с песнями и танцами.
Кириаран почтил отдельным приглашением Лорда Макалаурэ, чтобы тот с установленного на пришвартованном по центру величественном флагмане боевого флота тэлери, носившем название «Маранвэ», высокого постамента, поддерживаемый хором из придворных певцов Ольвэ, мог исполнить гимн Славы Валар.
Что касалось остальных братьев феанарионов, Нэрвен особо просила деда не чинить препятствий для их появления на празднике. Нэрданель, ее свекровь и сыновья считались полноправными родичами и также, как и представители Второго и Третьего Домов, имели полное право посетить праздник и чествовать возвращение в Аман единственной выжившей принцессы дома Финвэ. Ольвэ не мог отказать ей ни в чем, а потому в дом-крепость в Тирионе – оплот Первого Дома, был отправлен вестник с приглашением для всех остальных сыновей Феанаро, его вдовы и матери.
За те дни, что грузовые суда привозили в порт Альквалонде все необходимое для праздника: провизию, вино, материалы для освещения, изготовления фонариков, факелов и ожидавших всех гостей в конце танцевального вечера фейерверков, Нэрвен успела посетить обоих братьев, что жили за пределами дворца.
У Артаресто была большая и дружная семья, где подрастали внуки – дети Гвиндора и Финдуилас. Ангарато с супругой лишь ожидали появления первенца. Они поженились еще в дни бдительного мира в Дортонионе, но продолжить род смогли, лишь вновь соединившись после долгого и томительного ожидания в палатах Судьи, которое завершилось не так давно.
Артанис была счастлива за обоих братьев и их семьи. После всего того, что вынесли эти самоотверженные, благородные и прекрасные внуки Финвэ, семейное благополучие, которым они все сейчас наслаждались, представлялось ей закономерным и вполне заслуженным.
Ее любимец – Айканаро воспрял духом после возвращения сестры. Он охотно упражнялся с ней на мечах, тренировал навыки стрельбы из лука, метания кинжалов, верховой езды и рукопашной. И все же, Нэрвен видела, что тоска по навсегда потерянной возлюбленной из Второрожденных, о которой он рассказал ей, не оставила его сердца. Брат был печален и задумчив, и этот новый Ярое Пламя разительно отличался от того оживленного, веселого и восторженного мальчика, которого она знала в Эпоху Древ.
– Нужно ждать, Нэрвен. Возможно, после Битвы Битв, в Арде Возрожденной… – вздыхал он, хмурясь, – А пока я должен готовить мое роа к предстоящей битве…
– Я верю, что в Возрожденной Арде станут возможны любые чудеса, мой милый, – отвечала она, гладя волны золотых кудрей брата, – Твоя атанет будет тебе возвращена. Единый милостив к своим самым совершенным детям.
Что же касалось старшего арафинвиона, то в преддверии праздника Финдарато показался сестре веселее и оживленнее, чем прежде. Казалось, он ожидал торжественного вечера даже больше, чем сама чествуемая героиня. У Нэрвен не было особых предположений относительно того, кого из званых гостей мог поджидать старший сын Арафинвэ. Неизбежная встреча с супругой Кано и бывшей нареченной вряд ли могла бы настолько взволновать его, что заставляла проводить дни у лучших портных и ювелиров города, выбирая новые украшения и отшивая новый праздничный кафтан.
К выбору праздничных одежд ответственно подошли и представители Первого Дома. Старший феанарион, предвкушая встречу с кузеном Финьо, уделил своему внешнему облику особое внимание. Подогнанный Фириэль точно по стройной, безупречного сложения фигуре Нельяфинвэ, ярко-алый атласный выходной кафтан, доходивший ему до колена, расшитый золотой нитью, с золотыми петлями и россыпью самоцветов на груди и боковых разрезах, он туго опоясал широким кушаком черного атласа с золотой бахромой.
Видневшиеся манжеты рукавов нижней рубахи Майтимо, как и ее ворот, были расшиты мелкими жемчужинами. Длинные огненные волосы старшего были заботливо уложены Нэрданелью вдоль спины отпрыска и заколоты драгоценной бриллиантовой заколкой.
– Глава Первого Дома во всем его великолепии! – гордо объявила Махтаниэль, выходя под руку с Нельо в приемную, где их уже ожидали остальные, о чьих нарядах уже успела позаботиться искусная и скорая на работу Фириэль.
Братья феанарионы сияли самоцветами, золотом, серебром и переливами дорогого атласа, словно собирались затмить роскошью одежд и украшений не только венценосных гостей праздника из Второго и Третьего домов, а также из синдар, но даже и саму виновницу торжества. Им недоставало лишь подчеркивавших их принадлежность к королевскому роду диадем, которые они не надевали с возвращения из Чертогов Намо, подчеркивая, таким образом, свое покаяние и отрешение от каких-либо претензий на трон Тириона.
Накануне назначенного для великого празднования в Альквалонде дня, к Нолдарану Нолофинвэ явился майа Эонвэ. Нолмэ внутренне был готов к появлению вестника с Таникветиль, однако не думал, что им окажется правая рука и герольд Владыки Арды собственной персоной.
Как бы то ни было, Эонвэ объявил Нолдарану, что ему приказано сопроводить среднего сына Финвэ в Круг Судеб, это известие явилось для последнего еще одной неожиданностью. Ноломэ представлял, что гонец от Манвэ объявит ему день, когда он должен будет пожаловать в чертоги Ильмарина, но никак не заберет его из собственного рабочего кабинета прямиком в Круг Судеб – на суд Валар.
Внутри у Нолдарана все содрогнулось и, скрепя сердце, он последовал за сиявшим неземным светом Эонвэ, попросив Элеммира передать старшему из его отпрысков, что тому предстоит возглавить делегацию Второго Дома нолдор на предстоящем на следующий день празднике.
Что-то подсказывало Нолмэ, что он не вернется к сроку, чтобы лично отправиться в столицу тэлери во главе празднично наряженной процессии представителей правящей династии потомков Финвэ.
Накинув на плечи теплый плащ из толстой шерсти с широким воротником из шкурок многих бело-серебристых лисиц, необычный крой которого он ввел в обиход знати и простых квенди еще в Хелькараксэ, Нолдаран покинул свой кабинет и величественной походкой, гордо вскинув голову с сиявшим на ней обручем из белого золота, символизировавшим корону нолдор, прошел по коридорам и лестницам тирионского дворца, не удостоив устремленным перед собой взглядом никого из встречавшихся на его пути слуг и придворных.
Манвэ принял Нолофинвэ наедине, в пустынном зале советов своей резиденции в Ильмарине.
– Добро пожаловать, Нолдаран, – голос его прозвучал гулко и холодно среди покрытых коркой льда сводчатых стен.
– Владыка, – поклонился ему Нолмэ, – благодарю за то, что откликнулся на мой призыв о помощи…
– То, что ты говорил Олорину о разрешении разводов среди Перворожденных, есть призыв о помощи? – тихо спросил Манвэ, опускаясь в тронное кресло.
– Да, мой Владыка, – заговорил Ноломэ, дыхание которого сбилось от волнения и высокогорного воздуха, – я просил Олорина обратиться к тебе от моего имени с просьбой помочь мне. Должно быть, майа поведал тебе о проблеме, с разрешением которой мне не справиться без совета и наставления Владыки Арды и прочих Валар.
Сулимо покачал серебрящейся головой, блестя переливающимися в венце рубинами.
– Я хотел говорить с тобой без свидетелей, прежде чем вынести на всеобщее обсуждение твое дело, – заговорил он, – Ты просишь меня дозволить разводы? Или ты хотел бы, чтобы те из твоих поданных, кто испытывает любовь к представителям своего пола, раскаялись в этом и отказались от противоестественных связей и чувств?
Нолмэ вздохнул.
– Мне бы хотелось, чтобы это проявление искажения было искоренено среди моих квенди, не скрою.
– Не в моей власти повелевать сердцами, Нолдаран, – отвечал, нахмурившись, Владыка Арды, – Кому, как ни тебе, знать, сколь сильны порой могут быть желания феа и роа?
Эти слова заставили финвиона вздрогнуть.
– Что ты можешь сказать о себе самом, сын Финвэ? – вопрошал Сулимо, – Смог ли ты устоять перед искушением? Ты говоришь, что чувства тех, кто делит ложе с мужчиной, являются искажением. Но что ты скажешь о тех, кто, подобно тебе, вверг в гибельную бездну собственных сестер? Какого наказания они заслуживают? Можешь ли ты, с твоей мудростью и с высоты твоего положения выбрать подходящую кару?
От охватившего его ужаса Нолдарана бил озноб. Ноги сами подкашивались, заставив его бессильно рухнуть в стоявшее рядом с троном Манвэ кресло.
В первый раз это случилось, когда строилась крепость в Хитлуме. Он жил в небольшом доме, сделанном из древесного сруба, вместе с сестрами и сыновьями.
Тем вечером, после ужина, Ноломэ был в особенно подавленном настроении духа. Корона нолдор, которую он не так давно получил из руки племянника, отнюдь не обрадовала его. Наоборот – теперь на его мужественные плечи легло тяжкое бремя ответственности за всех нолдор, оказавшихся волею безумного Феанаро здесь, в холодной и негостеприимной Земле Покинутых.
Поглощенный тяжелыми думами о собственной вине перед теми, кого он привел сюда по Вздыбленным Льдам, новоявленный Верховный Король нолдор выпил за ужином больше обычного. Красное вино урожая того года было необычайно крепким и имело привкус горечи, как и все, что он пил или употреблял в пищу.
Тогда он особенно остро ощутил тоску. Тирион с его башнями и куполами, родные объятия Анайрэ, невозвратно потерянный свет Древ, отец, мать, сады Лориэна, охотничьи угодья Оромэ, горы Пелори, равнины и степи, простирающиеся на запад от столицы – все это он потерял. Валар прокляли их и обрекли на страдания, лишения, боль и, как Исход, страшную гибель…
Шатающейся походкой Нолдаран брел по темному коридору, ощупью пытаясь найти дверь в свои комнаты.
– Брат мой, свет моей души, – услышал он будто сквозь слои перины, – позволь, я провожу тебя. Обопрись о моё плечо.
Тут же перед его взором замаячил ярко-желтый огонек свечи, которую держала в руках Лалвэн.
Думая о том, что его нежная и хрупкая Иримэ всегда готова быть рядом, подставить надежное плечо, он неожиданно, в порыве благодарности, рухнул на колени перед сестрой, обхватил руками ее бедра, вдыхая запах простой холщовой ткани платья. В следующий миг, не понимая, что делает, Ноломэ скользнул руками под подол. Она вздрогнула, издав тихий стон.
Нолмэ набросил край ее платья себе на голову, оказавшись под ним. Он гладил и покрывал поцелуями нежнейшую, шелковую кожу внутренней стороны бедер, поднимаясь все выше и чувствуя, как Лалвэн содрогается всем телом, как часто и прерывисто она дышит. Сам он тоже задыхался от нехватки воздуха. Его вело от доселе неизведанного, необоримого желания, а сердце гулко и часто стучало в груди.
С безумной жаждой, дрожа всем телом, он дотянулся губами до того места, где соединялись стройные длинные ноги младшей дочери Финвэ. Это была его святыня, его храм, его благословение Валар, его совершенство, целовать и ласкать языком которое он почитал за самую высшую благодать, какую могли послать ему небеса.
Нолмэ целовал бесстыдно, жадно, с все возрастающим напором, крепко обхватив руками ее бедра, сжимая их. Лалвэн стонала, привалившись спиной к бревенчатой стене.
Она билась, пытаясь цепляться о гладкие бревна, словно силясь освободиться из его безумного плена. Свеча выпала из ее рук, приглушенно ударившись о деревянный настил пола, и потухла, оставив их двоих в кромешной тьме.
– Что ж ты хранишь молчание? – тихо произнес Владыка Арды, кротко опустив ресницы, – Я хочу, чтобы ты сам решил твою участь. Какой бы жребий ты ни выбрал, я исполню его…
========== 26. Торжество ==========
Комментарий к 26. Торжество
Немного эльфийского пафоса)))
Мелькорнен лантанэ – Melkornen lantane (кв.) – Мелькор укутал…
Первые строки гимна “Слава Валар”. Оригинальный текст и мой вольный перевод будут приведены в традиционном послесловии.
Послушать можно здесь: https://www.youtube.com/watch?v=svpTHuerNXM
Элронд заметно нервничал, одеваясь вечером в их с Келебриан импровизированной комнате-террасе, перед тем, как они трое должны были отправиться на праздник в честь возвращения Леди Галадриэль в Валинор. Рядом не было слуги, чтобы помочь завязать причудливым нолдорским узлом широкий пояс черного атласа, плотно обхватывавший талию облаченного в доходившие до щиколоток шелковые одежды бывшего Лорда Имладриса.
Келебриан и Эльвинг одевались и приготавливались к торжественному вечеру в спальне последней. Его супруга традиционно собиралась затмить красой и грацией всех дев, что соберутся на праздник. Прекраснее Келебриан, которую Элронд самозабвенно обожал, не было никого в Средиземье. Конечно, Леди Галадриэль, будучи матерью Серебряной Королевы, была хороша собой, но Элронд всегда видел в ней лишь мудрую и властную тещу.
Справившись кое-как с узлом на спине и многочисленными застежками и ремешками наручей и наголенников, Элронд вышел из комнаты и спустился в маленькую приемную, чтобы там ожидать появления своих дам.
Они прибыли в резиденцию Ольвэ, когда многие из приглашенных гостей уже успели пройти в отведенные для них залы в первых этажах дворца Кириарана, чтобы полакомиться выставленными на длинных столах, занимавших все пространство вдоль стен, угощениями и насладиться игристым белым вином с виноградников Валмара, расположенных на южных склонах горной гряды Ойолоссэ и ненавязчивой тихой музыкой, исполняемой приглашенными музыкантами.
