Текст книги "Возвращение Владычицы (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
========== Пролог ==========
Валар, те, кому Единым было дано право проклинать и благословлять, карать и миловать, стирать с лица Эа и даровать прощение, через Митрандира сообщили ей свою волю. Артанис Нэрвен было дозволено теперь возвратиться в Благословенные Земли.
– Ты с честью вынесла все, что было положено тебе в книге судеб. Не поддалась искушению и чарам Кольца, помогала детям Эру в борьбе против зла, направляя их советом, давая приют, сражаясь со злом посредством волшебства, силы воли и премудрого разума, с оружием в руках отстаивала Имладрис, не жалея сил, способствовала уничтожению Тьмы и воцарению законного Владыки Гондора и Арнора, – вещал Митрандир, перечисляя все, за что Леди Лориэна была удостоена прощения Стихий и вновь сделалась желанной обитательницей Амана.
Галадриэль слушала его, не перебивая, чуть покачивая золотящейся головой, и казалась погруженной глубоко в собственные мысли. Это было лишь внешним впечатлением. Ни одно слово майа из свиты Сулимо не ускользнуло от слуха и сознания Венценосной Девы. Горечью и болью отзывались эти слова в ее сердце.
Ее простили, помиловали, ей вновь открыты объятия Валар, ожидавших ее прибытия в Валинор, в Круг Судеб, где, по словам Митрандира, ее собирались чествовать, воспевая ее мужество, силу воли, мудрость и благородство.
Вместо радости Артанис почувствовала смятение и неимоверную слабость, как будто вдруг разом все силы, и волшебные, и физические, покинули ее роа. Стало тяжело дышать. Она так долго и так безнадежно ожидала этого момента, что когда он, наконец, наступил, была совершенно не в силах осознать реальность происходящего.
========== 1. Ночь и сумерки ==========
Сидя на террасе своих покоев, в оцепенении, со сложенными в замок на коленях руками, Галадриэль слегка покачивалась, уставившись пристальным взором в стоявший перед ней круглый стол. Внезапное прикосновение чьей-то руки к ее плечу заставило Владычицу Лориэна вздрогнуть и резко повернуть голову.
– Не пугайся, милая, – снисходительно улыбнулся стоявший за ее спиной Серебряный Лорд, – Это всего лишь я. Только взгляни, какая прекрасная ночь! – воскликнул он, оглядываясь по сторонам.
Ночь действительно была завораживающе прекрасной. С террасы, что находилась среди верхних ветвей раскидистого, высокого дерева, было видно прозрачно-синее небо, черневшие стволы, ветви и кроны окружавшего их Золотого Леса, слабые огоньки светильников, как тот, что горел на столе, тусклые блестки далеких звезд в небе и яркие зеленоватые огоньки светлячков, видневшиеся далеко внизу, среди кустарников и травы. Можно было различить далекий щебет ночных птиц и стрекотание цикад и кузнечиков. Воздух был свежим, но не холодным, а, наоборот, от дувшего на высоте южного ветерка, казалось, исходит тепло.
Протянув руку, чтобы дотронуться до его оглаживавшей ее плечо ладони, Галадриэль сказала с печальной улыбкой:
– Ты прав, мой Тельперион Нинквелотэ. Я совсем забыла, что ты предпочитаешь очарование ночи дневному свету, – она взглянула в блестевшие зеленовато-серым, словно два светлячка, глаза Келеборна, – Это потому, что ты родился и вырос в сумерках?
– Нет, моя Леди, – отвечал, продолжая улыбаться снисходительной улыбкой, Лорд Лориэна, – Это оттого, что такие ночи напоминают мне о той ночи, когда впервые мой взор упал на твои прекрасные черты. Ты помнишь, мы провели ту ночь, гуляя по лесу в окрестностях Менегрота и непрерывно беседуя?
Задумавшись, Артанис припомнила, каким неприятным и навязчивым показался ей молодой родич Эльвэ Среброманта в первый вечер их знакомства, но не спешила портить супругу романтических воспоминаний о знакомстве с ней своими замечаниями.
– Твои волосы ослепительно сияли, словно золотой венец заморской королевы, – продолжал, тем временем, делиться впечатлениями Лорд Келеборн, – Ты показалась мне сошедшим с небес божеством! Я, как сейчас помню, решил, что не могу оставить без моего внимания такое прекрасное создание…
– Мой ласковый барс, – Галадриэль слегка сжала его руку, – поверь мне, я очень ценю твое расположение.
Лорд синдар довольно улыбнулся, подумав, что, несмотря на упрямый характер, его весс, все же, – самое восхитительное создание во всей Арде. С ним она неизменно была кроткой и покладистой, а нежность ее ночных ласк нельзя было сравнить ни с чем, испытанным Келеборном за всю долгую жизнь. Он по-своему был привязан к этой гордой и упрямой голодрим, выказывавшей с другими свой норовистый нрав.
Первоначально выбор Лорда Келеборна, сына Галадона, что приходился братом матери трех братьев – Эльвэ, Ольвэ и Эльмо, пал на дочь старшего кузена – несравненную аранель Лютиэн. Других достойных его руки Серебряный Лорд просто не видел. Венценосный кузен, однако, ревниво охранял единственное дитя от любых посягательств на ее руку, будто желая, чтобы принцесса Дориата прожила Вечность подле него и Торил Мелиан.
В утешение огорченному отказом в руке дочери Келеборну королева сумеречных эльдар предрекла, что ему предстоит стать супругом самой прекрасной девы дома Финвэ, вызвав удивленное негодование последнего, ведь Финвэ и все его потомки жили далеко на западе, за синим бескрайним морем, в зачарованном краю. Келеборну вовсе не улыбалась идея отправляться за будущей женой в далекое плавание через океан в полнейшую неизвестность. Но Торил успокоила его, сказав, что скоро она сама придет из той земли, чтобы вскоре сделаться его супругой – так и случилось…
– А я рад, что теперь ты, наконец, вольна отправиться домой, – воодушевленно отвечал ей Лорд Келеборн, – Не медли моя Леди, отправляйся скорее к берегам Западной Земли.
– А ты? – спросила она с заметным беспокойством в голосе, – Разве мы не поплывем туда вместе?
– Мой нежный друг, – заговорил Келеборн покровительственным тоном, – Ты знаешь, что моя миссия здесь еще не окончена. Мой долг – заботиться о народе эльдар, что еще живет в Средиземье. Вместе с Кирданом мы соберем всех эльдар в гаванях Форлонда, нужно будет выстроить корабли, а когда все смогут покинуть эти земли, чтобы отправиться в Эльдамар, я буду сопровождать их и мы встретимся с тобой скоро.
– Понадобится несколько лет… – ошеломленно прошептала Леди Галадриэль, сверкнув на него глазами.
– Да, – кивнул ее супруг, – Но они пройдут в трудах и заботах о народе. Не беспокойся обо мне, мой свет, и прикажи твоим нисси собираться в дорогу. Ты будешь в отличной компании – с тобой отправится наш родич, Лорд Имладриса, а также Митрандир и героические полурослики.
– Я не могу уплыть без тебя! – замотала головой его Леди.
– Мне известно, как твой дух жаждет возвращения, – спокойно парировал Келеборн, – я прошу тебя внять голосу сердца, что зовет тебя в родные чертоги. Обещаю, что не пройдет и пяти лет, как я присоединюсь к тебе, привезя с собой остатки нашего народа. У меня будет к тебе еще одна просьба, Венценосная Дева, – он пристально посмотрел ей в лицо, – обними за меня нашу жемчужину и будь ей поддержкой, оставаясь рядом.
========== 2. Эстель ==========
Комментарий к 2. Эстель
Здесь начинаются отрывки – ретроспекции. Воспоминания персонажей. Они выделены курсивом.
Уже через месяц после того разговора Келеборн провожал свою супругу и Леди Лориэна в первое в ее жизни долгое плавание к родным ей берегам. Провожающих на причале было много – Кирдан и его приближенные, свита Лорда Имладриса, хоббиты, пришедшие проводить Бильбо и Фродо.
Все сознавали важность и торжественность момента. Артанис, словно играя сама с собой и с окружающими в какую-то игру, старалась соответствовать их ожиданиям – глядела проникновенным взглядом, благостно улыбалась, сияя волнами волос, бриллиантами в диадеме и ожерелье, золотой вышивкой рукавов и кромки капюшона, покрывавшего ее голову, а также огоньками, загоревшимися в глубине светло-синих глаз.
Она прекрасно понимала, почему ее Серебряный Лорд с такой легкостью отпустил ее одну в Валимар. Точнее, она понимала мотивы, по которым он сам предпочел остаться. Народ галадрим и лесных эльдар Эрин-Гален еще оставался, в отличие от квенди Лорда Элронда, в Средиземье, и было необходимо, чтобы кто-то из Владык вызвался организовывать отплытие всех эльдар на запад. И в этом деле Лорд Келеборн никак не хотел уступать первенство правителю Эрин-Гален и его сыну, по праву старшего считая себя единственным, кто достоин взять на себя эту миссию.
Помимо прочего, он не смог забыть Владыке Зеленолесья отказа от женитьбы на Келебриан, которая была вынуждена принять предложение «выкормыша ненавистных изгнанников из-за моря», оставшись без завидного жениха, в то время как сам будущий Аран Эрин-Гален не нашел ничего лучшего, как взять в жены дочь одного из этих изгнанников. Такой афронт интересам Лориэна и лично Лорда Келеборна, последнему было не так-то легко забыть. Синдар обладали не менее долгой памятью, чем квенди из нолдор.
Завершилась церемония прощальных объятий, и они отплыли. Почувствовав, как корабль постепенно отдаляется все дальше от берега, Леди Галадриэль в последний раз бросила взгляд на оставшийся позади, все уменьшавшийся причал Форлонда, где стояли еще отчетливо различимые силуэты провожающих. Она сразу же выделила из них высокую фигуру мужа в светло-золотистой длинной тунике, опоясанной драгоценным поясом с самоцветами, и светло-сером плаще. Выражение лица Келеборна отсюда уже нельзя было разглядеть, но Галадриэль была уверена, что оно было торжественно-важным, как и подобало случаю.
За тысячелетия совместной жизни Леди Лориэна настолько хорошо изучила характер и привычки супруга и настолько привыкла быть его женой, что с трудом могла представить себя отдельно от Лорда синдар. Отправляясь в плавание к родным берегам Альквалонде, она так и не могла до конца поверить, что действительно плывет домой, настолько невероятной казалась сама возможность возвращения. Кроме того, Галадриэль чувствовала себя неуютно от сознания того, что на несколько лет лишилась компании Лорда Келеборна.
Она столько времени потратила в усилиях полюбить его, что теперь потерять объект этих непрерывных многотысячелетних усилий казалось ей немыслимым. Леди Галадриэль всегда старалась быть хорошей женой, компенсируя нежностью отсутствие страсти, которой он, впрочем, никогда не требовал, сам обладая холодным и самовлюбленным нравом. Питать дружбу и уважение к супругу было ее обязанностью, с которой Венценосная Дева прекрасно справлялась, всегда ведя себя так, как будто, соединив с Лордом Келеборном свою судьбу, была благословлена наивысшим даром небес. На публике и находясь наедине с собой, Галадриэль излучала довольство, гордое достоинство, высшую мудрость и спокойствие, как самая счастливая супруга на всей Эа.
Единственный раз в разговоре с внучкой она позволила себе вспомнить о том запретном, что столетиями тлело на дне души, и казалось полностью забытым.
– Бабушка, моя Леди, – Ундомиэль умоляюще глядела на нее полными слез глазами, – Что тебе сказало зеркало об Эстеле? Мы будем вместе?
В насыщенного синего цвета глазах Благородной Девы плескалась надежда, словно отражение имени любимого.
– Милая моя, – начала успокоительным тоном Галадриэль, – зеркало не может знать всего. Оно показывает нам лишь то, что считает для нас важным, а не будущее, что неотвратимо случится.
– Нет, пожалуйста, – уже почти рыдая, настаивала Арвен, – Скажи лишь, что ты видела? Я хочу знать?!
– Зеркало не показало мне ничего, – честно призналась Леди Лориэна, – А что говорит твой отец?
По тому, как внучка разразилась горькими слезами, Галадриэль сообразила, что зря упомянула Лорда Имладриса. Момент был явно не самый подходящий. Она заключила Благородную Деву в крепкие объятия и усадила рядом с собой на кушетку.
– Он сказал, что видит лишь смерть впереди! – молвила, успокоившись, Арвен, – Он говорит страшные вещи о том, что враг не дремлет, что Эстеля и меня ждет смерть, как и всех остальных в Средиземье, – она терлась щекой о белый рукав на плече Галадриэль.
– А ты сама что видишь? – спросила та, оглаживая волны густых черных волос внучки.
– Счастье… Я вижу, что смогу быть счастлива только с ним. Я люблю его, бабушка…
– А он?
– Он тоже меня любит.
– Любовь эдайн переменчива, их чувства недолговечны и хрупки, моя Вечерняя Звезда.
– Только не Эстеля! Он такой же, как и мы, даже лучше! – с горячностью парировала Арвен, встрепенувшись.
– Ты так уверена в нем… – Галадриэль нежно улыбнулась, глядя на красивое, как у рожденных в Валимаре, лицо Ундомиэль, – Ведь ты полюбила дитя. Эстель очень молод и только начинает жить. Неужели мудрость прожитых лет не сказала тебе, что его любовь может со временем угаснуть, как и твоя надежда…
– Я уверена в нем и в себе, моя Леди! Не раз я проверяла себя и его! – отвечала решительно внучка, – Какой бы ни была его судьба, изгнанник ли, странник ли, безвестный, гонимый ветром и живущий в лесах, рядовой воин дунэдайн или признанный всеми король, я желаю быть рядом. Мне покажется сладкой любая участь, если я смогу разделить ее с ним. Пойми, если я откажусь от Эстеля, то вечно буду терзаться сожалениями о непрожитой бок о бок с ним жизни! – голос Арвен звенел под сводами покоев Владычицы Лориэна.
Тогда Галариэль поднялась со своего места и сказала:
– Да будет так! Следуй за ним, храня в твоем сердце любовь и надежду. Я же сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь Эстелю Элессару сломить силы Тьмы и воцариться в Белом Городе, чтобы твой отец смог благословить ваш союз.
Ундомиэль в ответ на эти слова обвила руки вокруг ее шеи и беззвучно зарыдала.
Теперь, когда началась для короля Элессара и его королевы эпоха счастливых дней, Галадриэль вспоминала тот давешний разговор с Арвен, сознавая все величие совершенного ее внучкой поступка. «Сладкий и горький жребий…», «Подобно Лютиэн Тинувиэль…» – тут Галадриэль впервые подумала о том, что скоро ей предстоит увидеть вновь любимую дочь и придется говорить с ней так же и об этом выборе внучки.
Ее зять, тем временем, проводил бесконечно тянувшиеся в их долгом путешествии часы в компании Митрандира и двух полуросликов. Они вспоминали прошлое, но больше беседовали о будущем, что ожидает их всех в Блаженном Амане. Говорил в основном Митрандир. Лорд Имладриса отсиживался в сосредоточенном молчании, видимо, размышляя о том же, о чем только что думала сама Галадриэль – как рассказать Келебриан, что ее единственная дочь навсегда осталась в Средиземье и выбрала удел второрожденных, чем обрекла себя на смерть.
========== 3. Преображение ==========
С самого раннего детства малышки Ундомиэль ее отец знал, благодаря предсказанию Галадриэли, об ужасной доле, что выпадет Вечерней Звезде, и долгое время старался оберегать ее от любых контактов со смертными, не допуская их к себе в Имладрис. Когда же, после убийства Араторна, к стенам Имладриса потянулись разрозненные отряды оставшихся без своего вождя дунэдайн, Элронд принял всех, одновременно отослав дочь в Лориэн, где она прожила следующие восемнадцать лет, вплоть до своего неожиданного возвращения.
Весть из уст самой Арвен о помолвке с юным Эстелем сначала показалась Лорду Имладриса полнейшей нелепицей. Поначалу, едва услышав ее, он даже не заподозрил скрытой в этой вести опасности для его драгоценной Звезды. Только несколько позже, видя ее настойчивость и непоколебимость в решении связать судьбу с будущим вождем дунэдайн, Элронд начал понимать, чем это может обернуться в итоге – предсказание его тещи начинало постепенно сбываться.
Отослав Эстеля прочь из Имладриса, Лорд Элронд надеялся таким образом отвести от Арвен опасность, что ей грозила, свяжи она немедля свою судьбу с судьбой адана. Втайне ее отец рассчитывал изменить или хотя бы отсрочить предреченную дочери участь.
Волею Валар или волею вражеской неумолимой жестокости он потерял одного за другим их всех: отца, мать, любимого приемного отца – Лорда Макалаурэ, брата, жену, а теперь наступал черед потерять и единственную дочь. Все его существо противилось этой потере.
– В свое время мой супруг тоже не хотел твоего союза с Келебриан, – гордо вскинув подбородок, проговорила Леди Лориэна, во время одного из визитов в Имладрис для участия в Совете Мудрых, – Но я всегда желала, чтобы моя дочь стала супругой того, кого избрало ее сердце. И того же я желаю для ее дочери.
Вескости отчеканенных ею слов все же не было достаточно, чтобы легко сломить отеческую ревность Элронда, который возразил:
– Но здесь речь о ее жизни! Рядом с ним Арвен ждет смерть! Как я могу позволить это?!
– Она знает это и приняла этот удел. Не отнимай у нее годы счастья, которые она проживет с Элессаром, правя Гондором и Арнором.
– Ты так уверена в нашей победе! – воскликнул на это Лорд Имладриса, – Ты видела, что он взойдет на трон?!
– А ты видел в моем зеркале своего внука! – уверенно парировала Галадриэль.
Обескураженный, Элронд сжал в струну тонкие губы и нахмурился пуще прежнего.
– Помоги ему, – улыбнулась Галадриэль, – Помоги ради Арвен и помни, чей внук ты сам, Эллерондэ.
Заключительные слова Владычицы и тещи прозвучали для него, как пощечина – оба деда Лорда Имладриса, Туор и Диор, были такими же смертными, как и его воспитанник Эстель.
После четырех дней плавания ведущий корабль эдель из свиты Кирдана объявил им, что завтра с рассветом они достигнут Тол-Эрессеа.
– Тол-Эрессеа, – эхом, словно произнося священное заклятие, прошептала Владычица Лориэна, не веря своим ушам.
Беспокойство охватило ее феа. На закате Галадриэль мерила шагами пятачок палубы у носа судна, не находя себе места и не в силах оторвать взора от линии простиравшегося впереди горизонта. Только теперь к ней пришло осознание того факта, что она действительно скоро увидит Валимар. Отчего-то Владычице сделалось невыносимо страшно. Что она увидит там? Вспомнит ли родные берега? Как встретят ее отец, мать, дед Ольвэ и другие родичи, все это время жившие в Амане? Вспомнят ли они ее? А может быть, отчуждение от прожитых в разлуке тысячелетий овладело их сердцами, и они не захотят ее знать, не подадут руки бунтарке и изгнаннице?
В смятении отправившись спать, Галадриэль долго не могла заснуть, ворочаясь на узкой лежанке. Сон сморил ее уже далеко за полночь.
Проснувшись с рассветом, как от удара, Леди Галадриэль тут же приподнялась и села на постели, прислушиваясь к своим ощущениям и звукам снаружи, доносившимся до ее чуткого слуха. Плеск волн и крики чаек было первым, что она услышала, ощутив при этом невообразимую легкость во всем теле. Ощущение было удивительным и доселе никогда не испытанным. Душа ее с каждым вдохом морского воздуха наполнялась распиравшей ее радостью, хотелось смеяться, словно она – малое дитя, радующееся свету Анора.
От волнений и тревог вчерашнего вечера не осталось и следа. Снаружи, она чувствовала, уже всходило солнце, и день обещал быть погожим и теплым. Как была, в полупрозрачной ночной рубашке, накинув на плечи лишь легкий плащ из серебристого атласа, Леди Галадриэль выбежала в коридор и быстро поднялась по ступенькам, ведущим на палубу со стороны кармы корабля, чтобы приветствовать первые лучи восходившего на востоке солнца.
Оказавшись на палубе, она сразу заметила у самого края кармы высокую фигуру, стоящую к ней спиной и лицом к поднимавшемуся из-за горизонта солнцу. Против света фигура эта выглядела темным силуэтом и Галадриэль приблизилась на несколько шагов, чтобы лучше разглядеть эту раннюю, как и она сама, пташку.
Внезапно фигура в белом плаще повернулась к ней.
– Доброе утро, моя Леди! – прозвенел свежий голос, – Не правда ли, прекрасный рассвет? – он сделал шаг ей навстречу.
Тогда-то Галадриэль со ступором и немалой долей смущения узрела совсем близко перед собой прекрасного среброволосого сероглазого юношу, который тоже оглядывал ее всю с довольной и обаятельной улыбкой.
Статный, стройный и пригожий лицом, он лукаво улыбался ей, казалось, желая поддразнить своим всепроникающим взглядом. Владычица тут же запахнула плащ, чем вызвала звонкий смешок. Самой Леди Лориэна было не до смеха. Кто он и откуда взялся у них на корабле?! – был единственный вопрос, который сейчас громким криком раздавался в ее разуме.
Разумеется, ей не впервой было иметь дело с чужаками, но страх перед коварством врага всегда спасал ее от опрометчивых поступков. Было необходимо позвать остальных, дать им знать, что на корабле находится посторонний.
Превозмогая страх, Артанис набрала в легкие воздуха и спросила:
– Кто вы и как здесь оказались?
Покачав головой, парень вновь усмехнулся и ответил:
– Моя Леди не узнала меня в истинном облике? Признаться, я рассчитывал поразить ваше воображение, но, все же, надеялся, что ваши мудрость и проницательность, а также родство наших феар позволят вам представлять меня не только как убеленного сединами старца, – он снова звонко расхохотался.
– Что? – только и смогла произнести в ответ Галадриэль.
– Мое имя – Олорин, – представился юноша, пояснив, – Мы уже вступили в границы Блаженных Земель, а здесь время течет совсем не так, как в Средиземье, моя Леди. На берегах Амана нет места старости и немощи, это – царство красоты и вечной юности, не забыли? – он снова обаятельно улыбнулся.
– Митрандир? – одними губами спросила Артанис, бледнея.
В ответ он кивнул и молвил:
– Так меня звали в Средиземье, моя госпожа. Прошу вас не сердиться на меня за невинную шутку, вы сама блистаете молодостью и красотой, затмевая собою солнце, – на этих словах он ухмыльнулся, подавая ей невесть откуда взявшееся в его руках круглое зеркало в серебряной кованой рамке.
Из зеркала, на потрясенную и временно лишившуюся дара речи Артанис, смотрела совсем юная девица, едва достигшая совершеннолетия.
– Эру Единый! Это я?! – воскликнула она, наконец, не переставая смотреться.
– Несравненная Нэрвен! Узнаете? – торжественно осведомился оказавшийся у нее за спиной Митрандир-Олорин.
Вместе они прошли по палубе к носовой ее части, где оказались все остальные пассажиры. Взору Артанис предстал совсем юный Лорд Элронд, точно такой, каким она увидела его, впервые посетив Имладрис. Двоих хоббитов вообще нельзя было узнать – похожие на непослушных и резвых детей, они скакали по палубе вокруг Митрандира с криками «Гэндальф! Гэндальф!»
– Рана исчезла, Гэндальф! Ее больше нет! Смотри! – Фродо рванул на груди рубашку.
Тут и Артанис догадалась осмотреть руки, украдкой взглянув под плащ – все шрамы, что достались ей как напоминание о сражениях, в которых довелось участвовать, даже самые мелкие, исчезли бесследно, будто их никогда и не было.
– Отлично, Фродо! – воскликнул улыбающийся Олорин, подхватывая полурослика на руки, – Как доберемся, передам тебя и Бильбо на несколько дней в руки Ирмо и Эсте – потом будете совсем как новые! – его заливистый смех звенел в еще прохладном утреннем воздухе.
– Смотрите туда! – крикнул Элронд, указывая вперед.
Все обратили взоры к горизонту, на котором, уже отчетливо видная тем ясным утром, возвышалась башня маяка Тол-Эрессеа.
========== 4. Прибытие ==========
По традиции, все корабли, направлявшиеся в Альквалонде, останавливались в порту Аваллонэ – столицы Тол-Эрессеа, и капитан направил их корабль прямиком туда. В порту, едва пришвартовались, пассажиры были любезно приглашены сойти на берег, чтобы наместник Кириарана мог засвидетельствовать им свое почтение и расспросить о новостях Земли Покинутых Эльдар, из которой они плыли в Аман.
– Вы – прекрасная Алатариэль? – спросил наместник Владыки тэлери у растерявшейся от созерцания раскинувшегося перед ней портового города Артанис.
Не успела она ответить, как вмешались Митрандир-Олорин и капитан их корабля, энергично закивав, подтверждая догадку ставленника Ольвэ.
– Владыка был предупрежден о вашем скором прибытии, – закивал, в свою очередь наместник, с довольным видом, – но мы не знали точного дня. Я поплыву впереди вас, чтобы предупредить его.
«Мы уже за кругом мира…» – пронеслось в голове Нэрвен. Было трудно осознать, что уже очень скоро она сможет увидеть не только родной Альквалонде, но и его обитателей, как незнакомых ей, так и покинутых ею родных.
Артанис еще не чувствовала себя прибывшей в Аман, но уже начинала ощущать свою оторванность от еще так недавно казавшегося родным Средиземья. Краткое пребывание на Тол-Эрессеа было словно промежуточным звеном между землями Востока, где еще оставались многие эльдар, и землями Запада, где их с нетерпением ждали сородичи и Стихии, раскрывшие свои объятия Первым Детям Эру.
Пообедав и подкрепив, таким образом, силы, пассажиры небольшого легкого корабля, предоставленного Кирданом для этого плавания, снова взошли на палубу и приготовились отплыть в завершающую часть их морского путешествия.
Дочь Финарфина жадно всматривалась в горизонт перед ними – Аман был в прямой видимости с западного берега острова, который им предстояло обогнуть.
Последние часы плавания, несмотря на послеполуденный зной, все провели на палубе. Хоббиты жались к Олорину, которого странным образом тут же признали в его новом обличье, ведя себя так, будто он вовсе не изменился.
Лорд Элронд сидел по соседству с ними, тоже притихший, задумчивый и сосредоточенный.
Одиноко стоявшая в отдалении Нэрвен изредка бросала на них встревоженный взгляд, предпочитая сосредоточить внимание на кромке горизонта впереди. Она стремилась не упустить того момента, когда тонкой, чуть замутненной, полупрозрачной полосой у самого края моря предстанет ей Валимар. Владычице хотелось физически ощутить его, осознать, наконец, что пришел ее черед обрести давно потерянное сокровище – родной берег, родную землю, от которой она в свое время отказалась с такой легкостью и так давно, что само существование этой земли не раз подвергалось сомнению, превратившись в миф.
Их корабль обогнул Тол-Эрессеа с юга, и теперь каждую минуту Артанис ожидала, что вот-вот увидит берега Блаженной Земли.
Первым, что она различила, были вершины Таникветиль и окружавшей ее горной гряды Ойолоссэ. По мере того, как корабль приближался к цели своего плавания, Нэрвен старалась узнать, или хотя бы угадать в постепенно начинавших обозначаться очертаниях гор, зеленовато-голубых пятнах предгорий и холмов и темнеющих провалах долин, тот Аман, каким она его помнила. По спине то и дело пробегали мурашки, дыхание перехватывало то ли от ветра, то ли от волнения.
Она напряженно сжимала перила палубы, сделавшись сама не своя, когда корабль начал медленно заходить в порт. Артанис оглядывала разросшийся город, невысокие строения, несколько башен, приморская набережная совсем другая – никаких диких пляжей, одни дома с просторными белеющими террасами, аккуратными двориками, выложенными мрамором дорожками и розовато-оранжевыми в свете заходящего солнца колоннами.
Посреди города, как и в те незапамятные времена, когда она захотела его покинуть, высился дворец правителя тэлери – дом, где она родилась и выросла.
Трепет охватил Нэрвен, и сердце затрепыхалось в груди, как попавшая в силки пташка, когда она начала различать лица собравшихся у причала, чтобы быть свидетелями их прибытия, эльдар. Поначалу они казались ей чужими, совершенно незнакомыми и словно бы принадлежащими к совершенно другому миру, другой Вселенной, не имеющей ничего общего с той, в которой она жила последние восемь тысячелетий. Их лица носили отпечаток совершенства, гармонии и безмятежности, тогда как на лицах ее спутников, всех, кроме Олорина, застыло изумление.
Подойдя к Элронду, истар осведомился:
– Никого не узнаешь, меллоннин? – он слегка приобнял поежившегося Лорда Имладриса.
– Кого я должен узнавать? Ведь я никогда не был здесь раньше! – нервно воскликнул Элронд.
– Посмотри внимательнее, друг мой, – снисходительным тоном отвечал Олорин.
– Келебриан здесь нет, – отрезал его собеседник.
– Но есть кое-кто другой, кто давно дожидается и обязательно тебя узнает, – он похлопывал непонимающе вытаращившегося на него Лорда по плечу, – Знаешь, перед тем, как отправиться в Средиземье, я внял ее просьбам и показал вас с братом в палантире… – загадочным тоном добавил Олорин.
Элронд отшатнулся от него, тут же стремительно повернувшись к группе встречающих, во главе которой был сам Владыка Альквалондэ Кириаран.
Деда Ольвэ она узнала сразу. Он совсем не изменился – такой же молодой, кажущийся ее ровесником, высокий, среброволосый, прекрасный, сиятельный и сияющий Король-мореход. Он смотрел прямо на нее и лицо его светилось счастьем.
– Приди же в мои объятия, Алатариэль! – позвал он, – День настал и ты вернулась ко всеобщему вящему счастью, жемчужина моя!
Передав серебряный посох одному из слуг, Ольвэ раскрыл внучке объятия, протянув руки, что прежде были спрятаны в длинные, почти до земли, рукава серебристого одеяния, опоясанного златотканым широким парчовым поясом.
Имя это – «Алатариэль» было чуждо ее слуху, но голос деда и его облик заставили задрожать от острого переживания.
«Валар! Благодарю вас! Я не верю…» – подумала Нэрвен и тут же, как только приставленная к борту изящная резная лестница глухо скрипнула, зафиксированная специальными креплениями, слетела по ней вниз и, не видя никого, не обращая внимания на тех, кто хотел накинуть ей на плечи праздничную расшитую накидку и водрузить на голову диадему из белого золота, побежала к нему.
Растроганный Ольвэ накрепко стиснул ее, обвивая тканью рукавов, словно заворачивая в атласный кокон. Его внучка тоже беззвучно плакала, уткнувшись в его плечо и увлажняя слезами ткань серебристого плаща.
Олорин, тем временем, помогал спуститься двум хоббитам, которые были сразу взяты в плотное кольцо окружившими их тэлери. Эльдар рассматривали полуросликов как некое совершенно исключительное чудо, с любопытством вглядываясь в их немного смущенные лица и стараясь дотронуться легким прикосновением до волос или плеча этих чудесных созданий.
Лорд Элронд медленно спустился на причал и осторожно ступал по широким доскам деревянного настила, внимательно всматриваясь в лица встречающих.
Вдруг чье-то едва ощутимое прикосновение к его плечу заставило эарендилиона вздрогнуть и резко обернуться: прямо у него за спиной оказалась белокожая невысокая женщина с длинными темно-каштановыми прямыми волосами, в скромном домотканом платье и теплом плаще кирпичного цвета поверх него.
– Вы – Лорд Элронд Пэрэдель? – скороговоркой, смущаясь, спросила она, – Мне сказали – вы скоро прибудете оттуда… из Земель Отчаяния… – она опустила взор больших темно-синих глаз.
Стараясь почувствовать хоть что-то к ней, найти в себе хоть частицу сострадания или сопереживания, Элронд ответил, качая головой:
