Текст книги "Как стать злодеем (СИ)"
Автор книги: Братислав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8. Министр зла и чудовище
Этим человеком оказался не кто иной, как министр зла Оливер Гад. Одет он был далеко не по моде – чёрный фрак, лакированные туфли, цилиндр на голове, но всё же соответствующе своему статусу.
Посмотри на него кто угодно, сказал бы, что перед ним скорее труп нежели живой человек. И правда, тёмная грива засаленных волос с проседью, пепельно-серое лицо с впалыми щеками и тонкими губами придавали министру могильный вид. Кроме того, Оливер Гад был слеп на правый глаз, отчего взгляд его казался холодным, подозрительным и скверным.
Вслед за министром и Гибллом в зал прошли четверо телохранителей с автоматами. Двое из них тут же закрыли двери и встали по обе стороны от них. Другие – проследовали в конец зала за хозяином.
Подойдя к преподавательскому столу, Гиблл негромко бросил мадам Гриндилоу несколько слов. Та кивнула и, выйдя из-за стола, прошла за ним и министром в комнату, дверь которой располагалась под гербом Селтфосса.
Стоило им скрыться из виду, как зал захлестнула новая волна разговоров.
– Это же сам министр зла!
– Что он делает в Селтфоссе?
– Хочет поздравить всех с Хэллоуином?
– Вряд ли. Заметили, какой у него встревоженный вид? Тут явно другая цель визита…
Через десять минут дверь отворилась, и все участники тайного совещания вышли. И снова воцарилась тишина.
Реджинальд Гиблл и Гортензия Гриндилоу заняли свои места за столом, а министр с двумя охранниками встал за профессорскую трибуну. Он снял цилиндр и обратился к студентам:
– Всем вам, безусловно, известно, кто я. Знаю, никто не ожидал увидеть меня сегодня, даже мистер Гиблл, которому я сообщил о своём визите всего за час до прибытия в Селтфосс. Я здесь, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие. Известие, которое потребовало моего личного присутствия. Дело в том, что за последнее время мировая чаша весов резко склонилась в сторону добра. Начиная с июля, последовала череда крупных разоблачений злодейских логов в Праге, Осло, Берлине, Бухаресте, а также нескольких заводов «Зло Компани». И вот сегодня утром мне сообщили, что Лигой Героев был обнаружен Парималь – университет, скрытый в парижских катакомбах. Нарушение ли это правил секретности? Не думаю! Слишком велики утраты за столь малый отрезок времени. Отсюда появилось предположение, что в злодейских кругах завёлся предатель, и, наверняка, у него есть сообщники. Мне очень не хочется, чтобы Селтфосс постигла печальная участь, поэтому призываю всех отныне быть бдительней, присматриваться к своим сокурсникам и преподавателям.
Джонатан Барк и ещё несколько профессоров, сидящих рядом, недовольно фыркнули. Очевидно, они были возмущены таким завуалированным обвинением в их адрес. Да как вообще можно подозревать профессорский состав университета в предательстве!
– И если заметите в их поведении что-то неладное, – продолжал министр, – докладывайте декану своего факультета мистеру Гибллу или мадам Гриндилоу. Я знаю, им точно можно верить.
Оливер Гад хотел что-то добавить, так как вновь раскрыл рот, но не успел. Из Жерла перемещений донеслись оглушительный грохот и звуки разбитого стекла, заставившие всех вздрогнуть
– Малоу! Дойл! – крикнул министр через весь зал двум охранникам у двери. – Проверьте, что там случилось!
Те, не мешкая, выбежали наружу, а через пару секунд раздались автоматные очереди.
Студенты, паникуя, повскакивали с лавок и бросились к преподавательскому столу. В этот момент двери Общего зала со страшной силой сорвало с петель и они, расколовшись на несколько крупных частей, рухнули на пол.
Послышалось странное хихиканье вперемешку с тявканьем, а затем в зал ворвалось существо с телом гремлина и головой гиены. Генри сразу узнал в этом гиганте чудовище доктора Монстролли. Он видел, как оно отшвырнуло в сторону когтистой ручищей кучку застопорившихся студентов, среди которых оказался и Мэт Маккинли: он взмыл в воздух и, перелетев через стол, шмякнулся на правое плечо. К счастью никто серьёзно не пострадал – удар когтями пришёлся прямо на гитару Мэта, которую он как всегда взял с собой.
Телохранители министра открыли огонь по существу, а вот сам Оливер Гад подобно трусливому цыплёнку поспешил спрятаться под преподавательский стол. Гиена-гремлин, видя, что по нему начали стрельбу, сорвал с ближайшего столба плафон и метко запустил в одного из стрелков, который вмиг упал без сознания. Его же товарищ тщетно пытался хотя бы ранить монстра, принявшегося метаться по залу с такой скоростью, что позавидовал бы даже кролик. В несколько больших прыжков чудовище настигло жертву, проткнув её когтями.
По залу пронёсся дьявольский смех. Все замерли на местах от ужаса. Даже те, кто сейчас стояли в некотором отдалении от этого существа, не решались шелохнуться – до выхода из Общего зала всё равно было не добежать, а привлекать к себе лишнее внимание тоже никто не хотел.
Казалось, всё кончено, защитники повержены, а мерзкая тварь вот-вот начнёт своё кровавое пиршество. Но вопреки ожиданиям многих, чудовище Монстролли не спешило вновь нападать. Вместо этого оно стало принюхиваться, а затем вдруг устремило взгляд прямо на Генри. Парень недоумевал, чему обязан таким вниманием. Может, он выглядит аппетитнее остальных?
Монстр опустился на четвереньки. Он медленно подошёл к нему и, обнюхав, по-гиеньи ухнул. Парень приготовился к худшему, как вдруг голову чудовища пронзил шквал пуль – Реджинальд Гиблл, воспользовавшись тем, что тварь отвлеклась, подобрал оружие одного из телохранителей и прикончил её.
Всё закончилось. Часть студентов с интересом и ужасом глазела на существо, что минуту назад бушевало подобно урагану, другая часть, не желая здесь более задерживаться, двинулась к выходу, но Гиблл предостерегающе их окликнул:
– Стойте! Возможно, это не единственная тварь и там могут быть другие!
– Нет, единственная, – возразил Генри.
– Откуда тебе знать? – удивился Гиблл.
– Доктор Монстролли создал только одну особь. Он лично мне её сегодня показал.
– Монстролли?! – послышался голос министра. Он вылез из-под стола и теперь снова делал вид важной шишки, словно забыв, как минуту назад прятался в страхе от чудища. – Тот самый инженер-генетик, что шестнадцать лет назад наслал на Шеффилд гигантского земляного плотоядного червя?
– Именно он, – подтвердил Гиблл. – Но почему Монстролли не поставил меня в известность о создании этого… монстра? – добавил он ни к кому, собственно, не адресуя вопрос.
– Что! Так он скрывал его от вас? – горячо воскликнул министр. – Я желаю видеть этого человека! Немедленно!
Но Гиблл не сразу расслышал слова министра. В зал вбежали несколько человек в фиолетовых медицинских халатах и медранцами за спиной. Один из них на бегу спросил есть ли пострадавшие и Гиблл указал на телохранителей. На их лицах промелькнуло удивление, когда в человеке с цилиндром они узнали самого министра зла, поэтому минуя его, они отвесили приветственный кивок головой.
– Так что вы сказали, Оливер?
– Я хочу, чтобы вы отвели меня к доктору Монстролли сейчас же, – твёрдо заявил министр.
– Конечно. Я и сам хочу его видеть не меньше вашего, – сказал Гиблл, а затем обратился к Генри: – Вы пойдёте с нами, мистер Грин.
– Зачем? – удивился парень.
– Вы сказали, что были сегодня в лаборатории Монстролли и видели его создание. Думаю, вы пополните общую картину произошедшего интересными подробностями.
В душе Генри выругал свой неосторожный язык. Но отрицать сказанное было бы бессмысленно, поэтому он смиренно последовал за деканом и министром.
Выйдя из Общего зала, они заметили около фонтана двух других телохранителей министра, которым уже оказывали помощь медприслужники. Неподалёку от них лежала разбитая стеклянная кабина лифта. Подняв голову вверх, они увидели на стене Жерла перемещений царапины от когтей чудовища, тянущиеся прямо от проёма на пятнадцатом этаже – видимо, монстр сорвал кабину и на когтях проскользил вниз.
Министр сказал, что должен поговорить с телохранителями и отошёл в сторону.
Тут в Жерле появился Артур Фичетт. Завидев Гиблла, он подошёл и обеспокоенно спросил:
– Что стряслось?
– Один из экспериментов Монстролли вырвался на свободу, – был ответ. – А сейчас, Артур, вернитесь обратно к гремлинам и прикажите им навести порядок в Общем зале.
– Будет исполнено, – хрипло произнёс смотритель и поторопился обратно к проходу.
Через минуту к Гибллу и Генри вернулся министр, но уже с одним из телохранителей.
– Малоу идёт с нами, – заявил он. – Ему сильно повезло, он отделался лишь незначительными ушибами. Говорит, что и дальше будет защищать меня ценой своей жизни. А вот у Дойла, кажется, перелом ключицы и медприслужники сказали мне, что доставят его на больничный этаж.
Гиблл не стал возражать, а лишь добавил, что хоть проём на пятнадцатом этаже повреждён, есть другой – на противоположной стороне Жерла. Затем он вызвал на первый этаж целую кабину и вошёл внутрь вместе с министром, его телохранителем и Генри.
Выйдя на пятнадцатом этаже, они обогнули по коридору четверть Жерла. Первая дверь, ведшая в студенческую лабораторию, оказалась снесена вместе с частью стены, впрочем, как выяснилось, то же самое было и с дверью в инкубатор-зверинец, и с дверью от личной лаборатории Монстролли.
В первом помещении доктора не оказалось, зато среди разбитых банок, в которых хранились заспиртованные органы, и перевёрнутого оборудования расхаживали необыкновенного вида существа. Генри сразу признал в них работы прошлогодних выпускников. Они вели себя мирно и не выказывали агрессии, но Малоу на всякий случай насторожился и старался не упускать из виду ни единого.
Подходя ко второму помещению, Генри подумал, а что если на воле, помимо мутировавших гремлинов, оказались волки, пумы и гиены? К его великому облегчению клетки с этими хищниками оказались нетронутыми, как в целом и весь третий ярус, на котором они находились. А вот первый и второй ярусы сильно пострадали: большинство клеток с мутированными гремлинами были искорёжены, либо просто сброшены вниз; чего уж говорить об инкубационных капсулах, уничтоженных подчистую.
Пройдя наконец в третье помещение, они обнаружили доктора Монстролли. Тот сидел на полу у операционного стола в не менее солидном беспорядке и правой рукой щупал затылок. Он очень удивился, приметя среди «гостей» человека во фраке и цилиндре.
– Господин министр… Э-э… какая честь видеть вас, – растерянно произнёс он.
– Не могу сказать вам того же. Вы арестованы, – твёрдо сказал Оливер Гад. – Малоу!
Малоу понимающе кивнул и, наведя автомат на доктора, сказал, что тому придётся пойти с ними.
– Что? Арестовываете?! – недоумённо воскликнул Гиблл. – Но мы ведь даже не узнали, что произошло!
– Думаю, здесь и так всё ясно, Реджинальд. Он пытался меня убить. Это покушение на мою жизнь.
При этих словах Монстролли расхохотался, никогда в жизни ему ещё не доводилось слышать подобной чепухи.
– Покушение? Это абсурд! Я даже не знал о вашем прибытии.
– Это так, господин министр, – подтвердил Гиблл. – Этой информацией обладал только я. Поэтому прежде, чем вы заберёте его с собой, предлагаю послушать, что он нам расскажет. Думаю, это не займёт много времени, – быстро добавил он, видя, что министр хочет возразить.
Оливер Гад хищно посмотрел на Монстролли и, фыркнув, произнёс: – Ладно, послушаем, что он скажет в своё оправдание.
– Я ни в чём не виновен, – поднявшись с пола, сказал Монстролли. – Разве что перед тобой Реджинальд, ведь я обещал не выращивать гигантов в стенах Селтфосса, но это был особенный случай…
– И поэтому ты скрывал от меня это существо? – спросил Гиблл.
– Да. А иначе бы ты приказал уничтожить его. Кстати, что с ним?
– Оно мертво. Мне пришлось убить его.
Монстролли опустил голову и с горечью в голосе произнёс:
– Что ж, ты правильно поступил, Реджинальд.
– Где вы были весь день? – наступательно поинтересовался министр.
– Здесь, у себя в лаборатории. И студент, что стоит рядом с вами это подтвердит.
– Это так, молодой человек? – спросил министр у Генри.
Парень кивнул.
– Да, – ответил он. – Доктор сам пригласил меня посмотреть на результат своего эксперимента.
– Но почему именно вас?
– Да потому что листья с его головы послужили генетическим материалом для моего существа, – ответил Монстролли вместо Генри. – Реджинальд, вспомни чудовище, что убил, и взгляни на этого парня. Их листья схожи, разве что, у мистера Грина они успели пожелтеть, а у моего существа они появились лишь недавно. Я просто обязан был показать ему, что получилось в итоге. Потом мы разговорились, и наша беседа затянулась до вечера, а затем Генри ушёл праздновать Хэллоуин.
– Почему вы не пошли вместе с ним на праздник? – Министр прищурился: ему казалось, что у Монстролли не найдётся ответа на этот вопрос.
– Я остался ждать пробуждения существа от очередной дозы снотворного, чтобы покормить его. После кормёжки я вновь собирался усыпить его, даже шприц с транквилизатором подготовил, но вдруг ощутил удар по затылку чем-то тяжёлым и потерял сознание.
– То есть в лаборатории вы были не одни, не считая своего чудовища?
– В том-то и дело, я остался совершенно один; по крайней мере, я так думал. Но, готов поклясться, кто-то сумел проникнуть ко мне в лабораторию – и это не смотря на три стальных двери, открывающихся только при сканировании моей сетчатки глаза! – и оглушил меня. Знаю, это прозвучит невероятно, но кто-то нашёл способ проникнуть сюда, этот кто-то знал о созданном мной чудовище, знал о вашем посещении Селтфосса, министр, и решил натравить его на вас. Меня хотят подставить!
Министр ухмыльнулся и покачал головой – он не поверил ни единому слову доктора.
– Ещё в Общем зале, – говорил он, – когда Гиблл обмолвился, что вы скрывали от него своё создание, я заподозрил предательство. Теперь, выслушав вашу столь неубедительную историю, мне стало всё совершенно очевидно. И вот моя версия событий: это было покушение на мою жизнь. Уверен, вам заранее было известно о моём появлении в Селтфоссе. Откуда? Полагаю, у вас есть сообщники в министерстве, которые следят за моими перемещениями. И мы их обязательно вычислим, уж поверьте! Узнав, что я приеду вы попытались создать себе алиби, пригласив в лабораторию этого юношу. – Министр скосил взгляд на Генри. – А когда он ушёл, вы решили выпустить своего монстра на свободу – причём, думаю, именно для подобного случая оно и было создано.
– А как же погром в моей лаборатории! – запротестовал Монстролли. – Его я тоже устроил ради алиби? Да и как бы я натравил на вас своё творенье? Показал бы ему вашу фотографию и сказал бы «фас!»?
– А что, вполне возможно.
– Знаете, господин министр, при всём моём уважении, вы – полный осёл! – вспылил Монстролли.
– Вы смеете оскорблять меня! – Глаза министра налились кровью. – Малоу! Проучи его за дерзость!
Охранник среагировал молниеносно, ударив доктора в живот прикладом автомата, отчего тот упал на колени и стал жадно вбирать воздух в попытке восстановить дыхание.
– Постойте! – выкрикнул Гиблл. Он подскочил к доктору и помог ему подняться. – Мистер Гад, я знаю Монстролли далеко не один год. И я точно уверен – он никогда бы не предал сторону зла. Полагаю, это чистейшая случайность. Быть может, всё обстоит намного проще, нежели вам представляется. Да, он скрывал от меня свой эксперимент, но я могу понять его, ведь он не кто иной как доктор Монстролли! Гигантские твари – его страсть, а с тех пор как он преподаёт в Селтфоссе, ему приходится создавать существ не крупнее гремлинов – так и со скуки помереть недолго. А то, что вы пытаетесь выдать за покушение, министр, попросту неудачное стечение обстоятельств. Мне кажется, когда Монстролли остался покормить своё чудище, оно вышло из-под контроля и взбесилось. В гневе тварь отшвырнула своего создателя в сторону и тот, стукнувшись затылком о что-то твёрдое, потерял сознание. И теперь Монстролли думает, что его кто-то хочет подставить, а вам, министр, видится в этом случае покушение.
Выслушав версию Гиблла, Оливер Гад задумчиво закатил глаза, почесал подбородок и вот что сказал:
– Даже если, как вы говорите, это случайность, нельзя не принимать во внимание тот факт, что погиб мой человек, и, как ни крути, Монстролли причастен к его смерти, пусть и косвенно. Всё равно придётся забрать его в Лондон, где он пройдёт проверку на Изоляторе совести.
– В таком случае мне просто необходимо сообщить вам кое-что важное. С глазу на глаз, разумеется, – серьёзным тоном произнёс Гиблл.
– Малоу, отведи доктора к лифту и жди меня там, – приказал министр.
– Вы тоже можете идти, мистер Грин, – обратился Гиблл к парню.
Покинув лабораторию, Генри сразу почувствовал себя свободней. Ему казалось, что он провёл там вечность. Его совершенно не волновала судьба доктора Монстролли, но что же такого секретного Гиблл захотел сообщить министру? – это был весьма интригующий вопрос. Впрочем, открыв дверь в общую с Мэтом комнату, Генри быстро о нём забыл.
Глазам парня предстала картина, увидеть которую он мог, разве что, во снах. На кровати, склонив голову, сидел Мэт и горько всхлипывал; на коленях лежала его любимая гитара, вид которой оставлял желать лучшего: четыре из шести струн лопнули, гриф сломан, оба хамбакера разбиты, а от корпуса отколот крупный кусок.
Мэт посмотрел на Генри.
– Бэтси… Её больше нет. Она… Она мертва, – произнёс он дрожащим голосом, и по лицу парня скатились две слезы.
– Ты можешь купить новую, – безразлично бросил Генри.
– Нет! – воскликнул Мэт, срывающимся голосом. – Никакая другая гитара не заменит мне Бэтси! Хотя, я и не надеюсь, что ты поймёшь меня, но понравилось бы тебе, если бы с дорогой для тебя вещью что-нибудь случилось?
– К счастью, у меня нет такой вещи.
– Да? А как же та тетрадь, что ты носишь в сумке? Кстати, где она? – спросил Мэт, приподняв бровь.
Такой вопрос показался Генри довольно странным, но осмотрев плечи парень ужаснулся – произошло то, чего он так боялся: сумка с личным дневником пропала. Наверняка слетела в Общем зале во время всеобщей суматохи! Обернувшись волчком, Генри ещё раз убедился, что глаза его не обманывают.
– Что? Потерял-таки? – с ухмылкой произнёс Мэт, видя, как Генри заволновался. – Вот будет забавно, если кто-нибудь найдёт твою тетрадку и придаст огласке. Там явно написано что-то ценное для тебя…
– Заткнись! – рыкнул Генри и бросился вон из комнаты.
Когда он прибежал в Общий зал, то обнаружил в нём лишь гремлинов, которые под руководством Артура Фичетта, убирали обломки столов, ошмётки еды и светильников Джека, подметали пол от осколков посуды. Генри поинтересовался у смотрителя, не находил ли тот мужскую чёрную сумку, но Фичетт лишь помотал головой. Тогда парень сам ринулся искать сумку среди всеобщего беспорядка. Он обыскал горы мусора, собранные гремлинами, осмотрел каждый уголок зала и даже заглянул под белую простыню, которой накрыли тело мёртвого охранника министра, за что моментально схлопотал замечание от смотрителя, но в конце концов так и не нашёл пропажи.
Глава 9. Сообщество Отпетых Негодяев
Всю следующую ночь Генри провёл как на иголках, так и не сомкнув глаз. Ему всё никак не давали покоя тревожные мысли, вдобавок к ним заснуть мешал Мэт, время от времени повторяющий во сне фразу, по которой легко можно было догадаться, что ему снится кошмар:
– Бэтси, нет! Не покидай меня… – говорит тот.
Генри знал, что утром все студенты поспешат в Общий зал, но не с целью позавтракать, а больше обсудить вчерашнее происшествие – так оно и случилось. Гул, стоявший за завтраком был настолько велик, что напоминал жужжание пчелиного роя, среди которого Генри так боялся услышать хоть что-то про свою сумку. А найти её мог кто угодно, ведь, когда он уходил с министром и профессором Гибллом, в зале находилась куча народу. И всё-таки в душе Генри лелеял надежду, что после того, как все разошлись по спальням, её обнаружили гремлины, вызванные навести порядок, и, не придав особого значения, выбросили с остальным мусором.
К слову сказать, парень был поражён, как чисто прибрались гремлины – вокруг не было ни соринки. За ночь они убрали из Жерла перемещений разбитую кабину лифта, а Общий зал отдраили до блеска и заменили разбитые плафоны на столбах на обычные белые, правда, заменить пришлось и часть сломанных столов на парты из классов, и куда-то дели тело убитого чудовища. Взамен разбитой посуде, еда сегодня была подана в пластиковых контейнерах, попробовав которую, Генри понял, что гремлины тоже не выспались.
В зал вошёл Гиблл и, встав за профессорскую трибуну, попросил тишины, чтобы сделать небольшое объявление.
– Знаю, всем вам, безусловно, не терпится узнать подробности вчерашнего происшествия. И вот, что я скажу: то, что произошло – чистая случайность. Уважаемый нами доктор Монстролли слегка «заигрался» и создал ту тварь. Он потерял над ней контроль, в итоге она вырвалась из его лаборатории и устроила тут погром. К несчастью, без жертв не обошлось: погиб один из телохранителей министра. Впрочем, он выполнял свой долг. Его тело, скорее всего, уже доставили в Лондон для захоронения. Больше мне нечего добавить, разве что занятия по генной инженерии откладываются на неопределённый срок.
Только Гиблл отошёл от трибуны, как зал вновь наполнил гул студентов.
Генри, видя, что ему здесь явно нечего делать, решил покинуть Общий зал и подняться к себе в спальню. Когда он проходил мимо оживлённо болтавших Киллиганов, один из них вдруг обратил на него внимание и, подскочив с места, спросил:
– Уже уходишь?
– Да. Что-то нет аппетита, – ответил парень.
– Мне тоже не понравилась стряпня гремлинов. Они явно её готовили наспех, – заметил Уилл. – У меня к тебе есть небольшой разговор. Только давай выйдем из зала.
От этих слов по спине Генри пробежала стайка мурашек: неужели Киллигану что-то известно о его дневнике? И теперь он хочет поговорит о нём? Парень не стал возражать и вместе с Уиллом вышел в Жерло перемещений.
– Итак, спрошу напрямую: что вчера произошло на самом деле?
Генри ухмыльнулся, услышав вопрос, но затем его ухмылка переросла в надменный смех.
– Что? Что я такого сказал? – удивился Уилл.
– И это все, что ты хотел узнать? Что произошло на самом деле! – воскликнул Генри, вытирая с глаз слёзы радости.
– Да. И не вижу в этом ничего смешного.
– Не обращай внимания. – Генри похлопал Уилла по плечу. – Просто у меня сейчас будто камень с души упал.
– И всё-таки хотелось бы услышать ответ на мой вопрос.
– Я не знаю. Гиблл всё сказал.
– А мне кажется, Гиблл что-то скрыл от нас, и ты об этом прекрасно знаешь, – твёрдо заявил Уилл. – Генри, не дури. Может, все и были вчера в состоянии аффекта, но я точно помню, как ты ушёл из зала вместе с деканом и министром.
– В любом случае у меня сейчас нет настроения об этом рассказывать. Так что, если ты не против, я пойду к себе в комнату, – произнёс Генри и направился в сторону лифта.
– Погоди! – торопливо воскликнул Уилл и преградил Генри дорогу. – Сегодня в семь вечера состоится сбор Сообщества Отпетых Негодяев, и мы будем обсуждать то, что произошло вчера. А тебе явно есть, что рассказать. Поэтому, если надумаешь поделиться с нами информацией, имей ввиду – пятьсот пятая комната на седьмом этаже будет открыта. Надеюсь, ты придёшь.
Генри иронически хмыкнул, а Уилл, не обратив на это внимания, зашагал обратно в Общий зал.
***
Время близилось к вечеру. Мэт ушёл на ужин, а Генри так и остался лежать на кровати и тупо сверлить потолок взглядом. Он пролежал так ещё несколько минут, пока не уснул. Разбудил его внезапный стук в дверь. Генри не знал, кто бы это мог быть, но все также глядя в потолок крикнул:
– Открыто!
Но никто не вошёл. Тогда Генри повторил:
– Открыто!
И снова никто не вошёл…
– Я же сказал отк…
Но парень осёкся на полуслове, так как, повернув голову, увидел, что под дверь просунут клочок бумаги. Ему показалось это странным, поэтому, встав с кровати и подойдя к двери, он поднял подозрительный обрывок и прочитал одно короткое предложение, написанное кривым почерком: «Я знаю о тебе всё».
Генри похолодел от ужаса: свершилось то, чего он так боялся – личный дневник всё же попал в чужие руки, и вот оно подтверждение – записка, написанная явно на кусочке бумаги из его дневника.
Недолго думая, парень выскочил в коридор, но никого там не застал. Будучи в смятении, он вернулся в комнату и ещё несколько раз перечитал послание.
«Кто же мог его написать? И самое главное: почему этот некто сказал мне, что знает о секрете? Зачем кому-то предупреждать меня, не проще ли просто сдать, например, мистеру Гибллу?» – вот вопросы, которые теперь занимали ум Генри больше всего на свете. В ходе недолгих размышлений в голове парня созрели-таки кое-какие выводы и подозрения относительно сложившейся ситуации.
Хоть в записке и не было прямой угрозы, Генри полагал, что неизвестный либо хочет насладиться чувством превосходства, подобно коту, который прежде, чем съесть мышь, играет с ней, а потом сдать его при всех, либо шантажировать в собственных целях.
Первыми подозрения пали, конечно же, на Мэта: ведь кто, как не он, больше всех невзлюбил Генри; к тому же, он неоднократно испытывал повышенный интерес к его дневнику, и даже попытался тот выкрасть. А учитывая, что он давно ушёл на ужин и так и не вернулся, то, возможно, именно он просунул записку под дверью. С одной стороны Генри хотелось, чтобы нашедшим дневник был Мэт, но с другой – он понимал, что тот попросту не мог его найти: после того, как его любимая гитара Бэтси превратилась в хлам, он вряд ли пребывал в том состоянии, чтобы заметить что-либо ещё, к тому же окажись дневник у него, он всё равно не смог бы прочитать его втайне, так как весь вчерашний вечер Мэт оплакивал гитару, а сегодня почти весь день был на виду у Генри.
Так или иначе, но вторым в списке подозреваемых значился не кто иной как смотритель Селтфосса Артур Фичетт. Да, этот горбатый старик вписывался в роль обнаружившего дневник куда лучше, чем Мэт: ведь он вчера прибирал с гремлинами Общий зал и вполне мог случайно наткнуться на сумку, а на вопрос Генри о ней уклончиво помотал головой. «Но для чего я понадобился Фичетту?» – парень не мог дать однозначного ответа. Завершали список братья Киллиганы, постоянно предлагающие Генри вступить в СОН. И хотя он подозревал их меньше всех, на самом деле они казались ему ещё теми прохвостами…
В сотый раз пожалев о том дне, когда он взял дневник в Селтфосс, Генри поделился своими думами с венерой-мухоловкой в надежде, что это немного поможет ему снять нервное напряжение.
– Венера, что мне делать? – спросил он, после рассказа о ситуации, в которой оказался.
Понимая, что ответа само собой не последует, от безысходности Генри пнул нижний ящик письменного стола, а затем опустился на стул. Он тяжело вздохнул и, откинув голову назад, закрыл глаза. Из сотен, присутствовавших вчера на банкете, нашедшим дневник может быть кто угодно, но кто именно? Как это выяснить? Внезапно веки парня раскрылись, словно на него снизошло озарение, и он встал с места.
– Собрание! – радостно воскликнул Генри. – Утром Киллиган сказал мне, что в семь вечера у них намечается собрание СОН. И они будут обсуждать вчерашний инцидент. Понимаешь, что это значит, Венера? Это значит, у меня есть возможность выяснить, что вчера происходило в Общем зале, пока я был в лаборатории доктора Монстролли вместе с министром и профессором Гибллом. Глядишь, и про дневник, может, что-то разнюхаю.
Генри посмотрел на дисплей коммуникатора и понял, что собрание началось ещё двадцать минут назад, поэтому он решил больше не терять ни секунды, запер комнату на ключ и поспешил подняться на седьмой этаж.
Когда он оказался перед дверью пятьсот пятой комнаты, за ней он услышал говор сразу нескольких человек, и, судя по тону их голосов, они явно спорили.
Генри не стал церемониться и без стука вошёл внутрь. С его появлением в комнате сразу стало тихо, а взоры всех присутствующих уставились прямо на него. Помимо братьев Киллиган здесь были Бони Многоточие, чревовещатель Руперт, к большому удивлению – Мэт Маккинли, и двое каких-то неизвестных Генри парней, но по их сине-серебряным плащам он догадался, что они с факультета прислужников.
– Ты всё-таки пришёл! – радостно воскликнул один из близнецов, чем ввёл Мэта в лёгкий ступор.
– Погодите-ка, – ошеломлённо произнёс Мэт. – Хотите сказать, вы его пригласили?
– Ну да, – ответил Уилл. – И теперь-то, я надеюсь, Генри вступит в наше сообщество.
– Нет! Не вступлю! Забудьте об этом, – горячо возразил парень.
– И правильно! Зачем он нам нужен? – враждебно произнёс Мэт.
– Затем, что он – единственный, кто может внести ясности в наш спор, – пояснил Уилл.
– Не знаю, по-моему, он слишком подозрителен.
– Неужели? А сам-то где был в ближайшие полчаса? Пошёл в наступление Генри, пытаясь таким образом подобраться к истине – не Мэт ли подсунул ту записку? Но все подозрения насчёт него вмиг развеял Уилл:
– Мэт был со мной и Биллом на ужине, а после мы сразу отправились сюда. Теперь давайте оставим претензии друг к другу при себе и продолжим наше совещание.
Мэт презрительно фыркнул, но возражать не стал.
– Что ж, Генри, не стой, как вкопанный. Проходи. Садись, где пожелаешь. Кстати, я думаю, кое-кого ты видишь впервой… – Уилл перевёл взгляд на двух толстяков. – Позволь представить тебе Крейга и Батлера, они из прислужников.
Жирдяи, смотря на Генри крохотными поросячьими глазками, лишь томно произнесли «Угу».
Генри на это им ничего не ответил, он ещё раз оглядел комнату и, не заметя ничего необычного, сел на диван между Бони и Рупертом.
– Хмырь! Ур-род! – донеслось справа от парня: попугай Бони Жако, сидящий на плече, был как всегда в своём репертуаре.
– Эй, приятель. – Генри повернул голову налево и увидел перед собой Флафи – зелёный носок с глазками. – Я и мой хозяин Руперт, – говорил тот, – рады видеть тебя здесь сегодня.
Генри лишь сухо улыбнулся чревовещателю и вновь повернул голову в сторону Киллиганов.
– В общем, пока тебя не было, Генри, – начал Билл, – мы все пришли к выводу, что вчерашнее событие – не есть случайность, как всех заверил Гиблл. Да и не может быть случайностью. Скорее… Скорее всего неудавшееся покушение. И это предположение, отнюдь, не беспочвенно. Вот посуди. В Селтфосс приплывает сам министр зла собственной персоной и вдруг ни с того, ни с сего из лаборатории Монстролли на свободу вырывается чудовище. Подозрительно, не так ли?
– Мы, конечно, лично не знакомы с доктором, – продолжил Уилл, – но наслышаны о его делишках сполна. Родители рассказывали нам, что если бы в молодости не ушёл в преподавательскую деятельность, то, возможно, стал бы одним из самых величайших злодеев всех времён. Таким образом, учитывая всё, что нам известно, впечатление о Монстролли складывается, как о человеке с острым и расчётливым умом. И вот в чём загвоздка: если это действительно покушение, то для злодея такого уровня как Монстролли оно очень плохо спланировано. Он попросту не стал бы себя подставлять. Ведь совершенно очевидно – он единственный в Селтфоссе, кто мог создать то чудовище, а значит, все подозрения пали бы на него.
