Текст книги "Как стать злодеем (СИ)"
Автор книги: Братислав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 16. Безвыходное положение
За занятиями по героеведению и тренировками в Дуэльном клубе Генри не заметил, как быстро пролетели январь и февраль. Он так этим увлёкся и с таким нетерпением ждал новых занятий, что даже не сразу заметил, как на голове появились первые почки. Особенно хорошо у него получалось сражаться. Он полагал, что в будущем, все приобретённые здесь навыки пригодятся ему для борьбы против злодеев. Да, он до сих пор втайне надеялся, что будет в будущем бороться со злом, хотя иногда его голову всё же посещала мысль, что отец прав – быть может, ему суждено служить тёмной стороне…
Вся группа значительно повысила свой уровень, и теперь бои устраивались не против гремлинов, а друг с другом, как того и желал Мэт. Причём злодеи учились применять в бою не только сверхзвуковые винтовки, но и другое, более серьёзное, оружие: светошумовые гранаты, дымовые шашки, волновые заслоны, небольших радиоуправляемых дронов, гравитаторы и электрогромовые разрядники. Так же профессор Барк каждую новую тренировку с помощью гремлинов видоизменял поле боя, возводя на нём заслоняющие сооружения, за которыми очень удобно было прятаться от противника.
На последней тренировке Барк и вовсе устроил командный бой три на три с использованием обездвиживающих дротиков. Лишь благодаря Генри его команда одержала победу.
Что же касалось других учебных дисциплин, то тут успехи Генри оставляли желать лучшего, и он не представлял, как будет сдавать по ним экзамены в мае. Как бы то ни было, до них оставалось ещё два с половиной месяца, за которые он надеялся реабилитироваться, чтобы не злить отца.
Если говорить о личном дневнике, то после того, как Фичетту частично отшибло память, Генри перестал о нём беспокоиться, хотя и задавался время от времени вопросом, где тот ныне находится.
Самого же Фичетта ещё в начале февраля выписали с больничного этажа, но с тех пор он был вынужден носить шейный фиксатор в течение определённого времени.
Но однажды произошло то, чего Генри так сильно опасался – к смотрителю вернулась память. Подтверждением этого стала новая записка. На этот раз он получил её от гремлина, когда шёл из Дуэльного клуба ужинать в Общий зал: тот просто подошёл к нему, молча протянул клочок бумаги и убежал прочь.
«Зря, Генри, ты тогда пробрался ко мне в кабинет» – с этих слов начиналась записка. «Да, память постепенно вернулась ко мне. Теперь я понимаю, что тринадцатого декабря ты неспроста оказался в Норах. Решил нарочно попасться моим парням в запретное время, чтобы потом устроить у меня обыск… Должен признаться – умно. Но снова со мной такое не пройдёт!
Я всё вспомнил, и думаю, медлить больше нельзя. Пришло время выполнить моё поручение. Завтра в шесть вечера ты украдёшь для меня то, что хранит Реджинальд Гиблл у себя в сейфе. Это мне очень необходимо. Сам сейф спрятан в стене, за картиной. Кабинет же будет открыт, поэтому тебе не придётся думать над тем, как попасть внутрь. О Гиблле тоже не беспокойся, я позабочусь, чтобы в это время он оказался как можно дальше от кабинета.
Поэтому, когда в указанное время ты окажешься внутри, к тебе явится гремлин, с которым я передам тебе необходимые инструменты и инструкцию по вскрытию сейфа, и как действовать дальше.
И помни! Никому ни слова. Иначе все узнают твой маленький секрет».
К тому моменту, как Генри закончил читать, сердце его уже билось с бешеной скоростью. Он опёрся спиной об стену и сполз по ней вниз. Теперь ему стало известно, чего хочет Фичетт – выкрасть что-то очень ценное и важное для него из сейфа Гиблла. Но тогда для чего он ему? Генри казалось странным, что смотритель каким-то образом смог проникнуть за три стальных двери с идентификатором сетчатки глаза в лабораторию доктора Монстролли, а для того, чтобы вскрыть сейф ему понадобился он. Чего такого может он, чего не смог бы сам Фичетт? У Генри не было ответа на этот вопрос, но он точно знал, что по-прежнему не желает быть марионеткой смотрителя и принимать какое-либо участие в его тёмном замысле.
Парень срочно нуждался в совете, поэтому он решил поговорить с тем, кто его всегда выслушает – венерой-мухоловкой. Само собой, растение не подсобило бы ему советом, однако часто помогало найти выход: когда Генри выговаривался перед ним, то его вдруг озаряла спасительная мысль.
Но то, что сегодня ему пришло в голову, Генри назвал бы скорее дурной мыслью, чем спасительной. После того, как он зачитал Венере, записку Фичетта, он битый час ходил из одного угла комнаты в другой и обратно и размышлял вслух, время от времени ругая смотрителя.
– Что мне делать, Венера? Я пропал. Никак иначе придётся выполнить то, чего требует Фичетт, чтобы вернуть дневник. Даже если мне удастся добыть то, что лежит в сейфе, что же дальше? Вернёт ли он мне его? Да и что начнётся, когда Гиблл обнаружит сейф пустым? Будь проклят этот мерзкий старик! – выкрикнул Генри, но вдруг понял, что для прислужника быть проклятым, скорее за радость, чем наказание, и решил проклинать конкретнее: – Нет! Будь он трижды свят! Да чтоб заболел любовью! Познал дружбу! Чтоб подвергся Изолятору совести!
В гневе Генри что есть силы пнул ящик письменного стола, о чём тут же пожалел. От боли он запрыгал на одной ноге и вновь стал «проклинать» смотрителя Селтфосса.
– Кому это ты желаешь такой гадости? – вдруг донеслось до слуха Генри.
Парень мгновенно успокоился и обернулся – на пороге комнаты стоял Мэт, который только что вернулся с ужина. До этого момента Генри полагал, что находится в полностью безвыходном положении, но сейчас, глядя на Мэта, он понял, что есть-таки маленький шанс на спасение. Хотя какой ценой? Этого Генри не успел обдумать.
– Вот кто нам поможет, Венера! – с горящими глазами радостно воскликнул Генри и бросился на Мэта, чтобы того обнять.
– Отцепись от меня, Грин! – рявкнул ошеломлённый такой реакцией своего соседа Маккинли и оттолкнул его. – Что бы там ни было, я не намерен тебе помогать. Я до сих пор не могу забыть тебе тот провал в Норах гремлинов. Из-за тебя Бэтси осталась неотмщённой. А как были на тебя злы в СОН…
– Как раз Сообщество и способно помочь мне! Отправь сообщения, чтобы все они собрались здесь через десять минут!
– С какой стати мне это делать? С какой стати ты вообразил, что кто-то придёт из-за тебя? Ты даже не в составе СОН.
– Да с такой… – произнёс Генри и протянул записку Мэту.
Но тот не спешил её принимать. Тогда Генри бесцеремонно схватил его левую руку и вложил клочок бумаги в ладонь.
– Читай! – приказал он.
Мэт бросил на него подозрительный взгляд, затем перехватил записку правой рукой и, зажав между указательным и большим пальцами, поднёс к глазам. Помолчав с полминуты он, наконец, сказал:
– Ни черта не понятно. Не могу разобрать почерк. Я и так давно не видел рукописного текста, а этот к тому же мелкий и корявый. Что ты тут написал, Грин?
– Это писал не я, а Фичетт. Дай сюда! – Генри нервно выхватил листочек у Мэта из руки. – Сейчас я прочитаю и тебе всё станет понятно.
Зачитав вслух содержимое записки, он взглянул на Мэта, чтобы видеть его реакцию.
Поначалу тот стоял смирно, словно обмозговывая услышанное, но затем воскликнул так громко, что заставил тем самым Генри вздрогнуть от испуга.
– Вот чёрт!
– Именно, – подтвердил Генри. – Вот чёрт!
– И эту записку тебе передал Фичетт?
– Да, через одного из гремлинов.
– Тогда это всё меняет! Я сейчас же отправлю Киллиганам и остальным сообщение, чтобы немедленно приходили сюда.
Мэт достал коммуникатор и начал быстро набирать сообщения, а когда закончил, то с безумным восторгом воскликнул:
– Ха-ха! Ещё ничего не потеряно, Бэтси! Этот старикашка ещё поплатится за твою смерть! А ты, Грин, не смей даже шелохнуться с места.
– Я и не собирался никуда уходить, если ты об этом.
– Вот и прекрасно. У меня теперь слишком много вопросов к тебе. Зачем Фичетту то, что у Гиблла в сейфе? Почему он использует тебя, чтобы вскрыть его? О каком секрете он говорит? И… Хотя нет! Не отвечай! Я хочу, чтобы Киллиганы и остальные услышали от тебя то же, что я. Уверен, у них возникнут те же вопросы к тебе.
Генри молча сел на свою кровать. Он понимал, что сильно рискует, прося помощи у СОН, но у него попросту не оставалось другого выбора.
Мэт же простоял у двери до самого прихода Киллиганов.
– Что случилось, Маккинли? – спросил один из близнецов прямо с порога, когда Мэт раскрыл дверь, чтобы впустить их. – В сообщении ты указал, что это связано с Артуром Фичеттом.
– Так и есть, но для начала дождёмся всех остальных. У Грина есть для вас нечто потрясающее, поэтому заранее выбирайте себе место и присаживайтесь, чтобы ненароком не упасть, когда он заговорит.
Киллиганы молча уселись в замшевых креслах и уставились на Генри. Парень же отвёл от них взгляд в сторону и задался вопросом: а стоит ли просить помощи у СОН? Может, послать всех к чёрту? Но было уже поздно идти на попятную. К тому же, пока Генри размышлял, подтянулись Руперт, Бони и двое прислужников – Крейг и Батлер.
Когда все устроились поудобней, Уилл спросил:
– Так ради чего мы здесь собрались?
Мэт намекающе посмотрел на Генри и сказал:
– Покажи записку, Грин.
Генри достал из кармана листочек и протянул Уиллу.
Так же, как Мэт, он некоторое время всматривался в странные крючки и завитушки, но, в конце концов, сказал, что ничего не может разобрать.
– Вы издеваетесь?! – горячо вопросил Генри и, забрав записку обратно, зачитал её.
Наступило минутное молчание. Каждый из членов Сообщества Отпетых Негодяев пребывал в некотором ступоре от услышанного.
– Ну, что скажите, парни? – первым нарушил затянувшееся молчание Мэт, обратившись к близнецам.
– Мне интересно, как это объяснит нам Грин, – ответил за себя и брата Уилл. – Что это такое было? Шутка? Если так, то она глупая и не смешная. Ты прекрасно знаешь, Мэт, как наше Сообщество…
– Это не шутка! – твёрдо отрезал Генри. – Я и Мэт прекрасно знаем, как ваше Сообщество стремится прижучить Фичетта. Поэтому не стал бы вас разыгрывать. Эту записку мне сегодня передал один из гремлинов смотрителя. Я попросил Мэта собрать всех вас здесь за тем, чтобы просить помощи, так как не знаю на кого ещё можно рассчитывать. Вы слышали, о чём говорится в этой записке. Артуру Фичетту нужно то, что хранит в своём сейфе профессор Гиблл. И что бы там не находилось, он хочет использовать меня, чтобы добыть это. А я не желаю быть его марионеткой, не желаю участвовать в его замысле.
– И что же тебе мешает послать его к чертям собачьим? Ему известно что-то такое, чего о тебе никто не знает? О каком таком секрете говорит Фичетт в записке? Всё дело в нём? – догадался Билл. – Я прав?
Генри склонил голову.
– Так или иначе, дело принимает…
– …новый обор-рот! – добавили Бони и попугай Жако.
– Прошу вас, вы должны мне помочь, – взмолился Генри. – Вы должны спасти меня! Иначе Фичетт выдаст меня.
– Мы помогаем только участникам Сообщества, – сказал Уилл.
– Возьмите меня к себе… Ты ведь сам неоднократно предлагал мне вступить в СОН. Почему бы не принять меня в ваши ряды сейчас?
– Это было давно. К тому же мы до сих пор злы на тебя за то, что по твоей вине Мэт не обыскал кабинет смотрителя. Он доверился тебе, а ты подвёл, тем самым, и его, и нас. Мэт рассказал, что ты хотел добыть свой дневник, потерянный тобой на Хэллоуин в Общем зале и найденный впоследствии Фичеттом. И если я не дурак, и сложить всё то, что мы слышали от Мэта, и то, о чём говорится в записке, получается, что смотритель шантажирует тебя тем самым дневником. Так что в нём написано, Грин?
Генри обречённо посмотрел на Уилла, а затем тяжело произнёс:
– Я… Я не могу этого сказать…
– Если хочешь вступить в СОН и чтобы мы тебе помогли, то придётся.
– Но вы говорили, что каждый имеет право на секреты.
– К чёрту секреты! Мэт и раньше говорил, что ты весьма подозрителен, и сейчас я понимаю, что он имел в виду. Я не хочу, чтобы ты снова спутал Сообществу все карты, поэтому желаю знать, что ты скрываешь.
Генри не спешил открывать тайны. Он задумался: что будет, когда он им всё расскажет? Как они поведут себя? Как отреагируют? Но, в конце концов, он собрался с духом и заговорил:
– Мой дневник… В нём весь я. Настоящий я. Такой, каков есть и каким хочу быть. И раз уж другого выхода нет, то скажу прямо: я ненавижу зло. Мне нет никакого дела до тёмной стороны. Всё, чего я хотел – это стать героем… Я грезил мечтой творить добро и помогать людям…
– Заткнись! Заткнись немедленно! – закричал Билл, как ошпаренный. – Что… Что ты несёшь? Это отвратительно! Твои слова, словно раскалённые мечи, рубят наповал!
– Он желает творить добро! – с ужасом воскликнул Руперт.
– И помогать людям! – добавил за чревовещателем зелёный носок с глазками Флафи.
– Да он просто…
– …ур-род! – бросили Бони и её попугай.
– Угу, угу, – подтвердили Крейг и Батлер.
– Значит, не зря я чувствую к нему такое отвращение! – сказал Мэт, скривив лицо.
«Ну всё, теперь мне точно конец», – подумал Генри.
– Тихо! – скомандовал Уилл, и все вмиг умолкли.
– Теперь я презираю его ещё больше, чем прежде! – рявкнул Мэт.
– Маккинли, успокойся!
Генри готов был поклясться, что заметил, как с последними словами Уилл тому подмигнул. Но всё-таки он решил не придавать этому большого значения.
– Что ж, он сознался. И по правде говоря, нужно быть очень смелым, чтобы признаться в таком. За подобное его следовало бы подвергнуть Изолятору совести. Но не будем забывать, сейчас у нас другая задача – изобличить смотрителя Селтфосса. Возможно, если пораскинем мозгами, то удастся прижучить его перед всем университетом. И уверен, Генри хочет этого не меньше нашего. Верно, Грин?
Генри кивнул.
– Но о том, что я вам сказал, никто больше не должен узнать, тем более профессор Гиблл. Просто помогите вернуть мой дневник. И тогда мне не придётся идти на поводу у смотрителя. Лучше подскажите, что делать?
– Тебе, Грин? Ничего! Будь завтра здесь и никуда не выходи. Вдруг в планах Фичетта что-то изменится, и он пошлёт гремлина, чтобы оповестить тебя.
– Но дневник…
– Твой дневник – наша забота. Не исключено, что завтра тебе всё же придётся проникнуть в кабинет Гиблла, но к этому моменту, уверяю, дневник будет у нас.
– Но вы даже не знаете, где он может быть. Возможно, после того, как к Фичетту вернулась память, он его перепрятал, и теперь он находится не в Норах гремлинов.
– Тогда тебе крупно не повезло, Грин, – усмехнулся Мэт. – Но лично я считаю, что лучше дождаться завтрашнего дня. Будем надеяться, что Фичетт пошлёт-таки тебе ещё весточку, а там в скором порядке решать, как действовать дальше. А сейчас я предлагаю продолжить разговор в другом месте. Здесь слишком воняет добром.
– Поддерживаю! – сказал Руперт и встал со стула.
– Да, полагаю, есть смысл обсудить завтрашний план действий без Грина, – с хитрой улыбкой произнёс Уилл, поднимаясь с кресла.
– Но я же теперь в составе СОН, – удивился Генри. – Разве мне не положено знать, что вы задумали?
– Да, ты поведал нам свой секрет. Но ты ведь понимаешь, мы не можем принять такого, как ты, в свои ряды. К тому же если ты будешь много знать, то снова можешь всё испортить. А на этот раз не должно произойти никакого промаха, никакой случайности. Увидимся завтра, Грин.
Через полминуты комната опустела, и Генри вновь остался наедине с венерой-мухоловкой. Он осознал, что совершил большую ошибку, доверившись Сообществу. Киллиган даже не сказал, что собирается предпринять, а лишь пообещал, что обо всём позаботится. И то, как он подмигнул Маккинли… Это было подозрительно. Так что же он задумал на самом деле?
Как бы там ни было, Генри решил избавиться от записки. Он порвал её на мелкие кусочки, закинул в рот и проглотил.
Глава 17. Подарок Смерти
За прошедшую ночь Генри так и не сомкнул глаз. Не смотря на рой мыслей, жужжащих в голове, он не придумал, как выбраться из сложного положения. Да и Мэт, вернувшись от Киллиганов, на вопрос «Каков план Сообщества?» уклончиво ответил, чтобы он не беспокоился.
Утром его сосед покинул комнату. А Генри же, по настоянию близнецов, остался ждать… Хотя ждать оставалось, разве что, чуда – не меньше.
После бессонной ночи его склонил-таки сон. Но спал он недолго: ближе к обеду в комнату вернулся Мэт, громко хлопнув дверью, чем и разбудил Генри.
Парень хотел тут же задать вопрос, но Мэт не дал ему раскрыть рта, первым бросив такие слова:
– Можешь больше не ждать, что явится гремлин. Вообще можешь забыть, что тебе придётся что-то делать по указке Фичетта.
Генри был ошарашен таким известием. Как это понимать? И он удивлённо спросил:
– Почему?
– Артур Фичетт умер, – пояснил Мэт, присаживаясь в кресло.
– Что? Умер? – Генри просто не верил своим ушам.
– Да, умер, – повторил Мэт. – Сегодня ночью у него остановилось сердце. По крайней мере, так сказал Гиблл, когда все собрались в Общем зале за завтраком.
– Остановилось сердце… Умер… – произнёс шёпотом Генри.
– Поэтому сегодня вечером будет проведён прощальный ужин в его честь.
– Умер. Фичетт умер, – шептал Генри, но потом его глаза расширились, на лице заиграла радостная улыбка. Он кинулся на Мэта, схватил его за плечи и заливаясь лихорадочным смехом стал трясти его: – Умер! Ха-ха! Он умер! Его больше нет! Нет! Ха-ха-ха! Это же прекрасно! Просто прекрасно!
Генри такое известие казалось поистине настоящим подарком от самой Смерти. А вот Мэт, по-видимому, так не считал.
– Убери от меня руки, Грин, – сердито произнёс он, и Генри отстал. – Ну, я бы так не сказал. Видел бы ты Уилла…
– А что с ним не так? Разве он не рад, что Фичетт протянул ноги?
– По правде говоря, да. Не рад. Он возлагал большие надежды, что сможет разоблачить предателя перед всем университетом. Что сможет прославить себя и Сообщество в злодейских кругах, добиться высшего авторитета. Но теперь все его надежды рухнули, и это в тот момент, когда Фичетта можно было бы вот-вот схватить, как говорится, за шиворот. Да, Уилл был полон ярости, покидая Общий зал. Он даже сказал, что намерен теперь распустить Сообщество Отпетых Негодяев.
– Но ты не выглядишь сильно расстроенным.
– А что я? Старый хрыч помер, и я этим удовлетворён. Хотя я желал, чтобы он понёс наказание за гибель Бэтси, ведь он выпустил чудовище Монстролли, это уже очевидно, хоть теперь этого всем не доказать. Но и его смерть меня тоже устраивает.
– Пускай я теперь и в безопасности, но мой дневник по-прежнему где-то в кабинете смотрителя. Я уверен в этом. Но если Киллиганы намерены распустить СОН, то кто мне поможет его вернуть? Я не хочу, чтобы он вновь оказался в чужих руках. Вы ведь что-то успели придумать на этот счёт?
– На меня даже не надейся. После того, как ты сознался, что хочешь творить добро, мне ещё омерзительней находиться рядом с тобой, чем прежде. Как вообще могло подобное сойти с твоих уст? И это при том, что ты потомок древнего рода злодеев. По логике вещей, я должен донести на тебя декану факультета. Но я не вижу в этом выгоды, к тому же мне неохота вновь связываться с Гибллом. Об остальном лучше спроси Киллиганов. Мне и так тошно говорить с таким, как ты, – ответил Мэт, достал коммуникатор и с головой погрузился в чтение.
***
Ближе к вечеру из динамиков университета раздался голос Гиблла, который вновь напомнил, что через час все студенты обязаны присутствовать в Общем зале по случаю ухода из жизни смотрителя Селтфосса.
Генри одним из первых пришёл в Общий зал: ему не терпелось воочию убедиться, что Фичетт мёртв.
Входя сюда, каждый сразу обращал внимание, как изменилось это место. Под потолком были развешаны синие флаги, а обычные плафоны на уличных фонарях заменили плафонами из синего хрусталя, которые украсили всё – от пола и до потолка – чудными узорами и перьями из сине-белых бликов.
Тело Фичетта покоилось в раскрытом гробу, который стоял на двух табуретах прямо перед профессорской трибуной. У Генри мурашки пробежали по спине, когда он подошёл ближе к гробу: для него увидеть смотрителя мёртвым было очень странно. Парню казалось, что тот на самом деле не умер, а просто притворяется и лишь ждёт удобного момента, чтобы схватить его за ворот плаща, когда он склонится над гробом.
Несмотря на все свои противоречивые чувства, в душе Генри радовался. Довольный он обернулся и заметил, как за стол садятся близнецы Киллиганы. Подсев к ним, Генри сказал, что им нужно поговорить.
– Нам сейчас не до разговоров, Грин, – ответил Уилл с такой интонацией, будто над ним нависла грозовая туча, которая поливала его дождём как из ведра.
И Генри подумал, что лучше оставит все вопросы к близнецам на потом.
Когда, наконец, зал был полон, Реджинальд Гиблл постучал вилкой о бокал и, потребовав тишины, прошёл за трибуну. Теперь все взгляды были устремлены только на него.
– Сегодня ночью из жизни ушёл смотритель Селтфосса – Артур Фичетт, – холодно начал речь Гиблл, глядя в гроб. – Я бы мог сказать, что мне искренне жаль, но это не так. Ведь нельзя испытывать то, чего нет.
Генри улыбнулся: он тоже не испытывал никакой жалости, и был несказанно рад этому.
– И всё же его смерть для нас – большая утрата, и я не могу не принимать во внимание тот факт, что для Селтфосса он был очень нужным и полезным человеком. На протяжении многих лет он являлся не просто главным прислужником университета, хранителем ключей и смотрителем, но также был важной частью зла. А всем известно, что зло без толковых прислужников обречено на провал. Будет непросто найти ему замену, ведь он лучше всех умел руководить гремлинами и следить за соблюдением порядка. Поэтому больше не хочу говорить ничего лишнего, а просто предлагаю почтить память Артура минутой молчания.
Все склонили головы, и зал погрузился в тишину. Однако всего лишь через мгновение её нарушил резкий голос возмущённого Уилла Киллигана:
– Ещё чего! Я отказываюсь чтить память предателя!
– Что вы несёте, мистер Киллиган? – удивился Гиблл, а вместе с ним все, кто находились в зале. – О каком предательстве вы говорите?
Генри же затаил дыхание. К такому развитию событий он точно не был готов.
– Я не говорю, я громко заявляю, Фичетт – предатель! Именно он на Хэллоуин выпустил то чудовище. Как он это сделал? Он читал книги по искусству гипноза и, видимо, добился в этом деле определённых успехов, раз сумел загипнотизировать доктора Монстролли, чтобы тот открыл ему дверь в лабораторию. Я уверен, он хотел убить министра, но чтобы все подумали на доктора. Он подставил его. И вспомните, смотрителя не было тогда на пиршестве, не так ли? А явился он только тогда, когда чудовище убили! Не думаю, что у него было всё спланировано заранее, но полагаю, что когда в Селтфосс прибыл Оливер Гад, он понял, что у него появился шанс убить первое лицо зла Европы, причём так, чтобы не замарать руки.
– Довольно! – выкрикнул Гиблл. – Случай с чудовищем доктора Монстролли – не более, чем случайность.
– Да, а что вы тогда скажете на то, что Фичетт хотел похитить то, что хранится у вас в сейфе?
Гиблл оказался словно громом поражённый. Первым, что он подумал, было: «Откуда тебе известно про сейф?». Декан хотел ответить этим вопросом парню, но, собравшись с мыслями, обратился ко всему залу:
– Кто ещё считает Фичетта предателем?
– Я, – поддержал брата Билл.
Вслед за Киллиганами молча поднялись Бони, Руперт, Крейг и Батлер. А вот Мэт, на удивление Генри, даже не подал виду, что заодно с ними. Да и ради чего? Фичетт мёртв, и ему этого было достаточно, а объясняться перед Гибллом ему не хотелось – вон сколько желающих это сделать, помимо него.
– Отлично. Тогда ваша компания живо отправляется за мной. И мы сейчас всё выясним у меня в кабинете.
– Тогда он тоже пусть идёт с нами. – Уилл указал взглядом на Генри, который был просто шокирован такой подставой. Неужели Киллиган выдаст его тайну Гибллу?
– Грин? – удивился Гиблл, а потом усмехнулся. – Как ни странно, но я почему-то не удивлён, что вы тоже в этом замешаны. Что ж, за мной, молодые люди.
Когда они подошли к кабинету декана, то он сказал, что сейчас они будут заходить к нему по одному. А чтобы остальные не переговаривались, то за ними он поставит следить личного гремлина. Он открыл дверь и позвал:
– Кипсли!
В коридор вышел гремлин и поклонился.
– Смотри за ними, чтобы они не разговаривали друг с другом. Тем более – чтобы не смели никуда уйти, – отдал указания Гиблл. – Так, ты первый! – сказал Гиблл Уиллу.
– Я с братом! – тут же отозвался Билл.
– Ладно, посмотрим, что вы мне скажете, – произнёс декан злодеев, затем завёл их в кабинет и захлопнул за собой дверь.
Оставшись стоять в коридоре с Бони, Рупертом и двумя прислужниками под присмотром гремлина, Генри почувствовал, что напряжение внутри него нарастает с каждой секундой. Он, как никогда раньше, оказался близок к краю пропасти: когда всё могло рухнуть в один миг; когда угроза раскрытия дышала ему в затылок… Он знал, что Киллиганы расскажут Гибллу… Знал, что остальные участники СОН поддержат их слова. И понимал, что когда придёт его черёд зайти в кабинет, у него один выход – врать и только врать. Причём он должен это делать так, чтобы Гиблл поверил ему, а не им.
Пока он размышлял над тем, как будет выкручиваться, гремлин Кипсли, словно тюремный надзиратель, расхаживал перед четвёркой. И что-то в нём было странное… Чем больше гремлин маячил перед глазами, тем меньше Генри концентрировался на собственных мыслях. На минуту парень даже полностью сфокусировал всё своё внимание на Кипсли, и тот вдруг показался ему до боли знаком.
«Уж не этот ли самый гремлин вчера передал мне записку?», – спросил себя Генри, но резко засомневался и, подумав, что просто себя накручивает, ответил: «Да чёрт разберёт этих гремлинов. Все они похожи друг на друга».
Неожиданно дверь кабинета приоткрылась и показавшийся из-за неё декан сказал Генри зайти.
– Может, сначала кто-то из них? – спросил он, подразумевая Бони, Руперта, Крейга и Батлера.
– До них тоже дело дойдёт. А сейчас мне нужны именно вы, Генри, – ответил Гиблл.
Генри собрал всё своё мужество и переступил через порог кабинета. Он встал в шаге от близнецов, но те даже не взглянули на него.
– Я провёл беседу с мистером Уиллом и Биллом Киллиганами, – начал Гиблл, закрыв за Генри дверь и пройдя к столу, – и они поведали мне весьма забавную историю… Историю о том, что смотритель Селтфосса был предателем. Как он подставил доктора Монстролли и предпринял попытку убить министра зла… И что даже до сегодняшнего дня он готовил коварный план, для осуществления которого ему необходимо было то, что хранится в моём сейфе. Но на вопрос, откуда им известно, что в моём кабинете вообще есть сейф, они ответили, что сам Артур Фичетт рассказал об этом в записке, которую через гремлина передал вчера вам, Генри. Мало того! Фичетт, как они выразились, хотел использовать вас в своих целях, а точнее – хотел, чтобы именно вы забрались в мой кабинет и похитили то, что лежит в сейфе.
По интонации Гиблла Генри догадался, что декан не воспринял слова близнецов всерьёз, а лёгкая усмешка на его лице лишь это подтвердила. Парень понял, что для него не всё потеряно, и если постараться, то он направит всё в нужное русло.
– Признаться, большей чепухи в своей жизни я ещё не слышал…
– Но, сэр, это правда! – в один голос воскликнули Киллиганы.
– Не смейте меня перебивать! – рявкнул на них Гиблл. – Сейчас я обращаюсь к мистеру Грину. Так вот, хотелось бы всё-таки узнать ответ на очень волнующий меня вопрос: откуда вам стало известно о существовании сейфа у меня в кабинете?
– Мы ведь уже сказали вам, мистер Гиблл. Фичетт рассказал о нём в записке, которую передал Грину! – горячо произнёс Уилл.
– Это я уже слышал от вас. Теперь же мне интересно, что ответит мне, мистер Грин!
Реджинальд Гиблл глядел Генри прямо в глаза, и как бы парню неприятен был этот пронзительный взгляд, он понимал, что не смеет отвернуться, ведь если он это сделает, то Гиблл распознает его дальнейшую ложь. Поэтому Генри настроился и уверенно произнёс:
– Я не виноват, что Киллиганы восприняли всё всерьёз.
– Поясните, – не понял Гиблл.
– Всё, что они тут вам рассказали – ложь. Причём ложь, которую я сам им и впарил.
Услышав такое, близнецы даже повернули головы направо, чтобы наблюдать, как Генри нагло обманывает Гиблла.
– Вы же знаете, что один из предметов, который нам предстоит сдавать – это искусство притворства и обмана. И всё, чего я хотел, это попрактиковаться на ком-то, чтобы потом как можно лучше сдать экзамен. Киллиганы, как видно, слишком серьёзно отнеслись к моему вымыслу.
– Это не вымысел! – взъерепенился Уилл. – Ты не мог так искусно притворяться! У тебя-то и успехи в этом искусстве были не очень впечатляющие…
– Потому я и решил попрактиковаться. И выбрал для этой цели ваше глупое Сообщество Отпетых Негодяев!
– Хочешь сказать, что всё, что ты рассказал Маккинли, а он нам – выдумка? То, как ты потерял свой драгоценный дневничок на Хэллоуин в Общем зале, а потом его нашёл Фичетт и стал им тебя шантажировать. То, как ты пытался выкрасть его обратно и намеренно попался прихвостням смотрителя в запретное время, чтобы проникнуть в Норы гремлинов. Всё это выдумка? Не верю!
– Я просто взял за основу произошедшие события и добавил к ним отсебятины. Вспомни, что нам преподавали на занятиях: «Реальные события – лучший фундамент для лжи». На Хэллоуин я не терял дневник, тем более не пытался выкрасть у смотрителя. Фичетт не подставлял доктора Монстролли, всем известно, что всё, что произошло на Хэллоуин, – случайность. Как и случайность, что я попался прихвостням в запретное время, я не собирался таким образом попадать в Норы Гремлинов.
– Да? Но вчера ты был слишком взволнован, когда просил наше Сообщество тебе помочь. Слишком переживал, что тебе придётся взломать сейф. Ты не мог так мастерски притворяться! Не мог!
– Тихо! – грозно приказал Гиблл, и Уилл замолк. – Знаете, что я думаю по этому поводу, Киллиган? Что это полная чушь! И, как видно, мистеру Грину удалось вас в ней убедить!
На лице Генри даже мускул не дрогнул, хотя в душе он довольно улыбался: Гиблл не верил словам братьев, но праздновать победу было всё ещё рано.
– Поясню почему. Допустим, что Артур Фичетт, как вы говорите, предатель. Допустим, он смог каким-то образом проникнуть в лабораторию Монстролли, оглушил его и выпустил ту тварь. Я так же допускаю, что он что-то готовил, хотя вы так и не сказали, в чём заключается коварный план смотрителя…
– У него был план!
– И какой же?
– Я… я не знаю, – замямлил Уилл. – Но… Я лишь могу предполагать… Возможно, Артур Фичетт при поддержке гремлинов планировал захватить Селтфосс. Но не спешил с этим лишь потому, что хотел сперва заполучить то, что находится в сейфе.
