Текст книги "Как стать злодеем (СИ)"

Автор книги: Братислав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13. Норы гремлинов

Генри никак не успел среагировать: гремлины тотчас накинулись на него гурьбой и повалили спиной на пол.

– Что вы делаете! Пустите меня немедленно! – крикнул он и попытался присесть, но не смог противостоять массе четырёх гремлинов.

Конечно, будь Генри на ногах, то с лёгкостью расшвырял бы гремлинов, как четырёх девятилетних детей, но сейчас он лежал на лопатках: двое гремлинов прижимали ему руки к полу, третий удерживал ноги, а четвёртый и вовсе встал на грудь и, угрожающе склонившись над лицом парня, сказал:

– Ты пойдёшь с нами. И это не обсуждается.

– Никуда я не пойду! Я должен вернуться в спальню. По Селтфоссу всё ещё бродит призрак, – запротестовал Генри и стал извиваться всем телом, пытаясь таким образом скинуть с себя гремлинов.

Вдруг раздался грозный голос Мэта:

– Угомонись, Грин!

Услышать такой приказ от него – это было так странно, словно тот был заодно с этими фичеттовыми прихвостнями. И всё же Генри перестал пытаться освободиться; он замер и посмотрел на стоявшего в лифте Мэта, который медленно помотал головой из стороны в сторону – тот явно намекал, что сопротивляться не стоит.

– Ты пойдёшь с нами и точка, – повторил гремлин. – А иначе мне придётся сделать тебе больно. – Он зловеще улыбнулся во весь рот и клацнул острыми зубами.

Генри снова перевёл взгляд на Мэта, и тот кивнул.

– Ладно. Я согласен, – фыркнул Генри, и только тогда гремлины его отпустили.

Поднявшись, под пристальными взглядами летучемышиномордых созданий он прошёл в лифт и встал рядом с Маккинли.

– Зря ты сразу не сдался им, – сказал тот Генри.

– Я даже осознать не успел… Они просто набросились на меня и…

– Да, так бывает, когда попадаешься гремлинам в первый раз. Если вовремя не успеешь сказать им, что сдаёшься, то они сразу валят тебя на пол. А если попытаешься убежать – так вообще покусают.

Один из гремлинов нажал на кнопки «1» и «пуск», и стеклянная кабина двинулась вниз.

– Так тебя тоже поймали и повалили на пол? – спросил Генри.

– Нет. На этот раз я сразу сдался. Когда я возвращался с собрания СОН, кабина с гремлинами также неожиданно появилась на этаже, но я просто поднял руки вверх и сказал «Сдаюсь», и они меня не тронули.

– Что значит «на этот раз»? – удивился Генри, ведь эта фраза звучала так, будто Маккинли уже попадался.

Мэт хотел ответить, но лифт прибыл на первый этаж, и гремлины приказали следовать на ними. Генри же решительно заявил, что из кабины – ни ногой.

– В чём дело? – скрипя зубами, спросил гремлин.

– Здесь может быть призрак Джима Хаггарда и его прихвостня. Я своими глазами сегодня видел, как они появились из Общего зала.

– Вот оно что… Не волнуйся, с нами тебе нечего бояться. Гремлины тихонько хихикнули. Их смешки не вызывали у Генри доверия, поэтому он не спешил покидать кабину. Но тут его толкнул плечом Мэт и прошептал: «Идём». На фоне уверенного Мэта Генри почувствовал себя трусливым цыплёнком. Нехотя, он покинул стеклянную кабину и двинулся за гремлинами. Огибая фонтан, Генри не отрывал глаз от дверей Общего зала до тех пор, пока не вошёл в тоннель, ведущий к Пещере с подлодками.

– Скажи, Грин, что ты делал на пятнадцатом этаже? – спросил Мэт, шагая рядом.

– Заплутал, – уклончиво ответил Генри. – Ты, кстати, так и не сказал, что значит «на этот раз».

Мэт указал на впереди идущих гремлинов и тихо произнёс:

– Объясню, только не при них.

Через несколько десятков метров гремлины завернули в прилегающий справа тоннель, над которым было выгравировано «Норы гремлинов».

– Зачем они ведут нас сюда? – спросил Генри.

– Отвечать перед Фичеттом, – сказал Мэт. – Неужто ты подумал, что мы идём к подлодкам. – Он усмехнулся.

Пройдя за четвёркой прихвостней метров пятнадцать, они остановились перед решётчатой дверью из железных прутьев, за которой стоял дежурный гремлин. Завидев «гостей», он тут же оживился, снял ключ с пояса и открыл дверь.

Норы гремлинов представляли собой сеть вырубленных в вулканической породе помещений-пещер, связанных друг с другом переходами. Каждая такая пещера имела собственное предназначение и выполняла соответствующие функции. Так, например, первая пещера, через которую прошли четвёрка гремлинов, Мэт и Генри являлась кухней. Именно здесь на самом разнообразном оборудовании – начиная с простых блинниц и заканчивая современными 3D-принтерами – гремлины готовили пищу для всего Селтфосса, а в самом дальнем конце пещеры были даже несколько огромных печей, сохранившихся ещё со времён основания университета. Следующая же пещера служила гремлинам трапезной, где они, рассаживались на лавочках за двумя длинными столами и принимали пищу. Стены трапезной украшали картины с самой разнообразной едой. Миновав её, группа вошла в проход, на полпути которого в левой стене была дверь с надписью «Склад»: за ней гремлины, разумеется, временно хранили различные вещи, большую часть из которых занимали посылки родителей своим отпрыскам и продовольствие для Селтфосса. Далее по проходу было несколько ответвлений направо и налево, которые вели в уборные, душевые и другие необходимые гремлинам помещения.

По мере продвижения группы дальше, Генри заметил, что проход становился шире и шире, высота потолка увеличивалась, а стены становились более ровными. Таким образом уже через несколько минут подземный тоннель плавно перешёл в длинную прямоугольную комнату. Свет в ней был сильно приглушён, нежели в тоннеле, что было неспроста: это место служило прихвостням опочивальней. По обе стороны в каменных стенах было вырублено в общей сложности полторы сотни ниш, которые располагались в четыре яруса. Чтобы добраться до своей спальной ниши на втором, третьем или четвёртом ярусе гремлины использовали лесенки, привинченные со стороны изголовья.

Сейчас же все гремлины спали, закрыв синими шторками свои мини-покои. Поэтому прежде, чем войти сюда, четвёрка прихвостней, предупредила Генри и Мэта, чтобы те вели себя как можно тише, дабы не разбудить их соплеменников.

Пройдя в дальний конец опочивальни, группа остановилась перед старой деревянной дверью с потрескавшейся краской. Главный гремлин четвёрки открыл её и заглянул внутрь.

– Господин Фичетт, мы привели вам нарушителей, – возвестил тот.

– Так заводи их, Варло, – донёсся оттуда хриплый старческий голос.

Четвёрка гремлинов завела парней в кабинет смотрителя и встала вместе с ними в центре помещения

К слову говоря, Артур Фичетт был чрезмерно сентиментальным прислужником, причём настолько, что его кабинет походил на лавку старьевщика. Здесь нашли себе место большой платяной шкаф без дверок, но с развешанными внутри потрёпанными плащами и запятнанными лабораторными халатами, подставка для тростей и зонтов, фарфоровые вазы, стеклянные витрины, внутри которых, словно музейные экспонаты, красовались маски, очки, набор метательных ножей, три золотых перстня с изумрудами, несколько медалей и даже статуэтка в виде золотой кобры с надписью «Злодей года, 1999». На бесчисленных настенных полочках громоздились стопки вышедших из строя микросхем вперемешку с оптическими линзами, гайками и прочей подобной мелочью. А слева от кресла смотрителя возвышался старый книжный шкаф на деревянных ножках. Всю картину дополняли подвешенные под потолком три десятка единиц огнестрельного оружия, большая часть из которого годилась в утиль.

Все эти вещи Генри принял за антикварное барахло, но он даже и не предполагал, что они когда-то принадлежали шести прежним покровителям Фичетта, фотографии которых в натёртых до блеска металлических рамках были расставлены на письменном столе. О том, что вся шестёрка давно мертва, говорила не только чёрная косая полоска в углу каждого фото, но и, в прямом смысле слова, частичка прежних хозяев, которые Фичетт очень ценил: так, например, у фото с мужчиной средних лет и плоским лицом, похожим на морду персидского кота, стояла банка с заспиртованным указательным пальцем, к остальным четырём злодеям и одной злодейке имели отношение соответственно: урна с прахом, залакированный череп, коленная чашечка на небольшой подставке, высушенный язык и стеклянный футляр с прядью рыжих волос.

Фичетт подался вперёд в кресле-качалке, положил на стол книгу и, всматриваясь в лица парней, довольно произнёс:

– Варло, ты решил меня сегодня порадовать? Аж двое нарушителей! И не абы каких! – Он злорадно усмехнулся. – Это же не кто иной как мистер Грин собственной персоной. Конечно, вас сложнее узнать без ваших знаменитых волос-листьев… Нравится бродить по университету в запретное время, да? Наверное, вы такой же лунатик, как и ваш однокурсник – мистер Маккинли? Во всяком случае, именно так он оправдывался, когда попался в прошлый раз. – При этих словах Мэт направил взор в потолок и нервно заёрзал ногой. – И всё-таки хотелось бы знать причину, по которой вы в неположенное время находились не в своей спальне.

– Я… – замялся Генри. – Я хотел… Я хотел увидеть призрака Джима Хаггарда, мистер Фичетт.

– Вот как! – воскликнул смотритель и обратился к Мэту: – А вы, Маккинли, тоже вышли поглазеть на призрака? Или вновь скажете, что страдаете лунатизмом?

– Нет, мистер Фичетт, – отвечал он, оглядывая кабинет смотрителя. – Я как Грин: тоже хотел убедиться в существовании призрака.

– Разве профессор Гиблл не говорил вам, что это смертельно опасно?

– Говорил, но… – начал было Генри, но смотритель его тут же прервал.

– Мне не нужны ваши оправдания! – рыкнул он. – Вы бродили по Селтфоссу в запретное время, и мне этого достаточно, чтобы наказать вас. Варло, – обратился он к старшему гремлину из четвёрки, – отведи их на кухню и дай задание погрязнее да потруднее, особенно ему… – Смотритель указал на Мэта. – Может, со второго раза мистер Маккинли поймёт, что нельзя нарушать порядок.

– Да, мистер Фичетт, – отозвался гремлин. – На кухне всегда найдётся работа для нарушителей.

– А вы, Гимли, Крокет и Лестер, в таком случае, продолжайте дальше патрулировать этажи, – добавил Фичетт, обращаясь к другим трём гремлинам. – Может, еще кого-то поймаете.

– Да, сэр, – отозвалась троица и тут же выбежала за дверь.

Вслед за ними кабинет покинули Варло, Генри и Мэт. Когда они оказались на кухне, то гремлин сразу шмыгнул в кладовку за уборочным инвентарём, а через полминуты вышел, держа в руках зубную щётку, губку, моющее средство и небольшое ведёрко.

– Это тебе, – сказал гремлин и с ехидной улыбкой протянул Мэту зубную щётку. – А это твоё, – сказал он Генри и отдал тому всё остальное.

– И что мне с ней делать? – удивился Мэт, разглядывая щётку. – Зубы чистить?

– Можно и зубы, но для начала вы очистите все духовки от жира.

– Но не зубной же щёткой! – возмутился Мэт.

– Ничего не могу поделать. Мистер Фичетт распорядился дать тебе задание потруднее… Поэтому можешь приступать.

Мэт тяжко выдохнул, чтобы снять нервное напряжение, затем глубоко вдохнул и спокойно произнёс:

– Пошли, Грин.

Генри даже удивился. Вообще его поражало сегодняшнее поведение Мэта – он был подозрительно невозмутим, нежели обычно. Он вдруг куда-то запрятал свой взрывной характер и не обращал внимания, что гремлин общается с ним совсем неподобающе. Ладно, Фичетт. Но гремлин! Чтобы какой-то гремлин указывал злодею – где такое видано!

– Что с тобой? – спросил Генри Мэта, после того, как набрал воды в ведёрко и разбавил её моющим средством. – Ты, часом, не болен?

– Что ты имеешь в виду? – ответил тот вопросом на вопрос и, раскрыв дверцу первой духовки, заглянул внутрь.

– Я просто не узнаю тебя: ты слишком спокоен. Ты позволяешь гремлину указывать тебе. Мэт, которого я знаю, живо схватил бы наглеца за горло и швырнул бы об стену. А то, что ты просто сдался гремлинам, даже не сопротивляясь, – это у меня до сих пор в голове не укладывается.

– Ты весьма наблюдателен, Грин, – сказал Мэт и иронически усмехнулся. – Но на то есть причина. – Мэт осторожно посмотрел в сторону гремлина – тот недалеко сидел на стуле и от нечего делать любовался своим отражением в золотой тарелке, и, чтобы он ничего не услышал, перешёл на шёпот: – СОН всё ещё считает, что Фичетт причастен к инциденту, произошедшему в Хэллоуин. Мы по-прежнему думаем, что именно он мог освободить то чудовище и подставить доктора Монстролли. Но нам нужны доказательства его вины, потому я здесь.

– Выходит, ты тут намеренно! – воскликнул Генри.

– Тише, Грин! – сквозь зубы бросил ему Мэт и посмотрел в сторону гремлина, который тут же отвлёкся от своего отражения в тарелке и пристально уставился на парней. – Делай вид, что работаешь, – быстро скомандовал Мэт. И оба стали усердно тереть дверцы духовок.

Когда же Мэт снова посмотрел в сторону Варло, тот, как и прежде, корчил гримасы и любовался своим отражением.

– Да, намеренно, – подтвердил он.

– Но откуда ты узнал, что, чтобы проникнуть сюда, нужно всего лишь попасться гремлинам в неположенное время? – спросил Генри, тоже перейдя на шёпот.

– Ты ведь слышал, что сказал Фичетт. Я в Норах гремлинов второй раз. Впервой же мне довелось побывать благодаря тебе. Вижу, ты не понимаешь, что я имею ввиду, ну так я напомню. В первый учебный день Фичетт рассказал нам о трёх основных запретах, одним из которых был запрет покидать свои спальни после десяти вечера, а тех, кто осмелится его нарушить, ждёт суровое наказание… Так вот, это оно и есть – грязная работа на кухне под руководством гремлинов.

В тот день я заявил тебе, что не намерен жить в одной комнате с мутантом, и даже требовал у старосты университета, чтобы меня переселили к кому-нибудь другому, но получил отказ. Мне хоть и было противно лишь от одной мысли, что придётся жить с тобой, но я готов был смириться. Я хотел вернуться в спальню, но ты заперся в ней и не пускал меня.

– Я хотел всего лишь проучить тебя за враждебное отношение ко мне, – пояснил Генри. – Если бы ты извинился, то я пустил бы тебя и отдал твой ключ.

– Ну, знаешь ли… Просить прощения – это уже перебор. Поэтому оставалось только два выхода из сложившейся ситуации: первый – попросить у Фичетта запасной ключ, чего я точно не мог сделать, ведь он ещё тогда невзлюбил меня за то, что я при нём назвал гремлинов жалкими созданиями, и второй – дождаться пока ты выйдешь из комнаты.

– И ты выбрал второй вариант, – догадался Генри.

– Именно. Но время шло, а ты не покидал комнаты. Даже ужин пропустил. Тогда я подумал, что утром-то ты точно откроешь дверь, а пока можно осмотреть университет. Уже спустя минут десять после наступления запретного времени, я наткнулся на гремлинов. Я сопротивлялся, но… В общем они отвели меня к смотрителю, который в наказание заставил работать на кухне под руководством гремлинов. А что может быть хуже? Работать под их руководством – всё равно, что работать под руководством рабов. Поэтому я никому не рассказывал о событиях той ночи… до сегодняшнего дня. Но пришлось. Теперь СОН всё знает.

И Генри понял, где Мэт пропадал в ту ночь. Так вот почему он набросился на него на следующий день в учебной лаборатории Гиблла. Но почему если Мэт знал, как попасть в Норы гремлинов, то поведал об этом Сообществу Отпетых Негодяев только сейчас? Спустя месяц после Хэллоуина!

– Я надеялся, что найдётся вариант получше. Мне не хотелось никому рассказывать о своём позоре, – пояснил он. – А когда Киллиганы узнали, то пришли в ярость. Ведь я всё это время знал, как попасть в Норы гремлинов без подозрений, и можно было бы разоблачить Фичетта намного раньше, а сейчас, возможно, поздно.

Генри почувствовал, как гневается на Мэта, ведь он также мог бы раньше вернуть свой дневник и сейчас не получал бы послания.

– Надо сказать, ты сильно рисковал сегодня. Ведь ты и вовсе мог не попасть сюда. По Селтфоссу бродит призрак…

Мэт еле удержался, чтобы не засмеяться.

– Призрак? Неужто ты поверил в россказни профессора Гиблла?

– Но я лично несколько часов назад наткнулся на него и его прихвостня у фонтана. Я видел их собственными глазами.

– Единственное, что могли видеть твои глаза, это переодетого Гиблла и его гремлина Кипсли, остальное додумало твоё испуганное воображение. Да, профессор Гиблл и есть тот самый призрак Джима Хаггарда. Каждый год он специально переодевается в покойного смотрителя Селтфосса и пугает слишком осмелевших студентов. Мне об этом стало известно от Киллиганов, а тем, в свою очередь, от двоюродной сестры с четвёртого курса. Вот поэтому старшекурсников так мало было на завтраке: пришли только те, кто были голодны, остальные спали. Хотя четверокурсники предпочитают молчать о том, что призрак не настоящий. Им интересно потом выслушивать истории перепуганных студентов с младших курсов. Впрочем, как и профессору Гриндилоу, и остальному преподавательскому составу, который поддерживает глупую легенду Гиблла. Даже Фичетт знает, что призрак не настоящий. Иначе отправил бы он с такой лёгкостью своих драгоценных гремлинов проверять этажи?

Генри стало стыдно за свою трусость и легковерие, и он залился багровой краской.

– Ну… эм… И каков твой дальнейший план?

Мэт снова посмотрел в сторону гремлина, который нашёл себе новое занятие – подтачивал когти кухонным ножом, и сказал:

– Я думаю, что сперва стоит дождаться, пока этот придурок заснёт, а потом можно будет пробраться в кабинет Фичетта и всё там обыскать.

– Да? А что ты будешь делать с самим смотрителем?

– Остаётся надеяться, что к тому моменту он будет спать.

– Что весьма вероятно, ведь он читал, – добавил Генри. – Видел, что за книгу он положил на стол, когда мы вошли?

– Не обратил внимание.

– Это была книга по искусству гипноза.

– И что?

– Ты не понимаешь. Возможно, наличие такой книги у него неспроста. Представь, что по подобным книгам смотритель мог научиться гипнозу. И если он владеет этим умением, то вполне был способен загипнотизировать доктора Монстролли, чтобы тот выпустил ту тварь на свободу. Чем не доказательство вины?

Мэт помотал головой:

– Нужно что-то более весомое. Вряд ли книга по гипнозу может сойти за улику. Я, быть может, тоже не прочь почитать такую. Да и ты знаешь, сколько времени необходимо, чтобы обучиться такому навыку? Не меньше десяти лет.

– У Фичетта в Селтфоссе, уверен, было полно на это времени. Сколько он тут уже работает? Да и тренироваться было на ком – вон сколько у него гремлинов под боком.

– Как бы там ни было, нужно обыскать кабинет смотрителя…

Время шло, Генри и Мэт очищали духовку за духовкой. Так прошёл час-другой. Когда пошёл третий, то Варло, наконец, одолел сон, чему парни были несказанно рады.

– Я уж думал, он вовсе не собирается засыпать, – сказал Мэт. – У меня уже веки начали тяжелеть.

– Отлично, дело за малым, – обрадовался Генри. – Ну, я пошёл.

– Постой-ка, Грин! Куда ты собрался?

– Обыскивать Фичетта.

– Тебе-то это зачем? Ты ведь не в составе СОН.

– Поверь, мотив проникнуть в Норы гремлинов у меня был не меньше, чем у тебя. Хоть я и попал сюда случайно, но я очень рад, что это произошло. Теперь я могу выкрасть у Фичетта свой дневник. Это было большой ошибкой взять его с собой в Селтфосс, но как только я верну его обратно, то обязательно уничтожу.

– Знаешь, Грин, а ты не менее подозрителен, чем Фичетт. Но лучше пойду я. Я-то и вызвался быть приманкой в основном из-за Бэтси, а не Сообщества.

– При чём тут твоя гитара? – удивился Генри.

– Да при том, что если выяснится, что это Фичетт освободил чудовище доктора Монстролли, то это будет означать, что смотритель, пусть и косвенно, виновен в гибели Бэтси. Поэтому я хочу раскусить его. Как видишь, Грин, у меня тоже есть личный мотив.

– В любом случае, кто-то один должен остаться здесь следить за гремлином, вдруг он проснётся. И этот кто-то – ты, Мэт. В случае чего скажешь ему, что Фичетт вызвал меня к себе в кабинет.

– Нет, так дело не пойдёт… – запротестовал Маккинли.

– Ради Бэтси, – быстро добавил Генри и направился к выходу из кухни.

– С чего ты решил, что я тебя так просто отпущу? Я ведь могу разбудить всех гремлинов и тогда мы оба окажемся в проигрыше.

– Ты блефуешь, – бросил Генри, не оборачиваясь. – Не волнуйся, я верну свой дневник, а заодно постараюсь найти доказательства вины Фичетта.

Генри не знал наверняка – блефует Мэт или нет, но когда у него за спиной раздалось раздосадованное «Вот дьявол!», он понял, что всё в порядке.

Самой большой трудностью ему казалось – тихо пройти через опочивальню гремлинов и никого не потревожить, однако это ему далось даже слишком легко: стоящий здесь храп гремлинов скрыл шаги парня. Оказавшись у двери в кабинет смотрителя, Генри ещё с минуту не решался повернуть ручку, но в итоге набрался смелости и зашёл.

На его счастье Фичетт спал в кресле-качалке. Он уснул за чтением, о чём говорили раскрытая на коленях книга и включённый рядом с креслом торшер.

Генри решил начать обыск с проверки письменного стола смотрителя. Он осторожно выдвигал ящик за ящичком и осматривал содержимое. Не обнаружив дневника, он перешёл к осмотру стеллажей и полок. Конечно, глупо было надеяться, что Фичетт мог хранить дневник в таких открытых и легкодоступных местах, но с кем чёрт не шутит – иногда искомые вещи находятся прямо перед носом, а мы их не замечаем. Покончив со стеллажами, Генри перешёл к осмотру высокого книжного шкафа на тонких деревянных ножках, как вдруг за спиной послышался скрип кресла. Парень обернулся и похолодел от ужаса: Фичетт проснулся и теперь смотрел прямо на него.

– Гремл… – всё, что успел выкрикнуть Фичетт перед тем, как Генри молниеносно подскочил к смотрителю и закрыл ему рот ладонью.

– Где дневник? – вопросил парень, заглядывая ему прямо в глаза, на что тот лишь непонимающе что-то промычал и сделал тщетную попытку встать с кресла – противник слишком сильно прижимал его к креслу. – Ведите себя спокойней, – продолжил Генри. – Вы подставили доктора Монстролли, пытались убить Оливера Гада, а теперь, узнав обо мне правду из моего дневника, решили сделать меня своей марионеткой! Но для чего? Что вы задумали? Намерены учинить с помощью гремлинов бунт в Селтфоссе? Но у вас ничего не выйдет! Слышите? Я не буду вашей куклой! И когда я уберу ладонь со рта, то хотел бы услышать лишь одно: где спрятан дневник?

К тому моменту, как Генри договорил, Фичетт нащупал трость возле торшера, ручкой которой немедля нанёс ему удар в область виска. Парень тут же отпустил старика и, пошатываясь, отступил на пару шагов назад. Он схватился за полку книжного шкафа, чтобы устоять на ногах, но хрупкие деревянные ножки шкафа не выдержали дополнительного веса парня и надломились.

– Гремлины! Ко мне! Живее! – было последним, что успел выкрикнуть Артур Фичетт, перед тем, как шкаф накренился и рухнул на него и Генри.