Текст книги "Как стать злодеем (СИ)"
Автор книги: Братислав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Гиблл рассмеялся.
– Ага, а сейф, как вы говорили ранее, он поручил вскрыть Генри.
– Так было сказано в записке, которую Грин нам вчера показал. А если бы он этого не сделал, то смотритель грозился всем раскрыть тайну его дневника.
– Вот как! И что же это за тайна такая? – поинтересовался Гиблл.
Уилл посмотрел на Генри, и зловеще улыбнулся ему, но тот даже не подал виду, что испугался.
– В своём дневнике он писал, что не желает служить злу, а хочет творить добро и помогать людям.
Реджинальд Гиблл вновь рассмеялся, но потом его лицо приняло серьёзный вид, и он грубо заговорил:
– Вы отдаёте себе отчёт в том, что это довольно серьёзное заявление? Селтфосс – самый престижный университет зла в Европе. Тут учатся только потомственные злодеи и прислужники. И я прекрасно знаю его отца – Маркуса Грина, я когда-то учился с ним, а позже мы вместе провернули несколько тёмных делишек. И если бы он слышал сейчас ваши слова, то принял бы это за оскорбление всего рода Гринов. Он всегда много рассказывал о своих предках и чрезмерно гордился их достижениями. И за обвинение в добродетели кого-либо из них – тем более его сына! – он бы порвал вас на части. А вы что скажите, Генри?
– Их слова возмутительны! – горячо воскликнул парень. – Я такой же злодей, как и мой отец. События на Хэллоуин и пятницу тринадцатого – не более, чем случайность. А Киллиганы собрали своё Сообщество Отпетых Негодяев и теперь придумывают невесть что, дабы придать своей маленькой «организации» какой-то весомый авторитет в злодейских кругах, чтобы в будущем получать финансирование от Министерства зла.
– Но вы должны нам поверить! – выкрикнул Билл.
– Увы, но пока слова Генри звучат убедительней. И сейчас я вам покажу, почему так считаю.
Декан подошёл к дальней стене и снял с неё огромную картину. И взору Улла, Билла и Генри предстала блестящая стальная дверца сейфа.
– Взгляните на него, это сейф восьмого класса защищённости с биометрическим замком, – неторопливо произнёс Гиблл, словно хвастался. – И если Фичетт так сильно хотел его вскрыть, то не кажется ли странным то, что он решил прибегнуть к помощи первокурсника? Вскрыть такой сейф – даже для профессионального медвежатника задача не из простых, чего уж говорить о Генри. И всё-таки…
Гиблл сделал задумчивое лицо и сложил руки за спиной, что очень Генри насторожило: что значит «всё-таки»? Неужели у декана остались сомнения?
– И всё-таки вернёмся к самому началу, – продолжил Гиблл после небольшой паузы. – Я так и не получил ответа на чрезмерно интересующий меня вопрос: откуда вам стало известно о сейфе в моём кабинете?
– Ха! Посмотрим, как ты выкрутишься, Грин! – язвительно кинул Билл. – Признай, что об этом ты узнал из записки Фичетта.
Генри понимал, что сейчас он близок к провалу своей лжи как никогда раньше. Билл был прав, ему ничего не оставалось, кроме как признаться. Но Генри решил, что если начал врать, то надо врать до конца, а вот поверит ли Гиблл – это уже другой вопрос.
– Я не знал, что здесь есть сейф ровно до того момента, пока вы сами его не показали, – ответил парень. – Я лишь предполагал, что он у вас может быть.
– Не понимаю, как ваше предположение могло совпасть с реальностью? – задался вопросом Гиблл. – Звучит…
– …не очень убедительно, – закончил за декана Генри. – Согласен. Но позвольте я объясню. Сейчас я скажу вам не самую приятную вещь, но вы – вполне типичный злодей, мистер Гиблл.
– Хотите сказать, что я зауряден? – Декан возмущённо сложил руки на груди.
– Это касается не только вас, но и доктора Монстролли. Ваша типичность проявляет себя как в манере поведения, так и в одежде, которую вы носите.
– И что же не так с моей одеждой? – удивился Гиблл, осматривая себя.
– Она старомодна. Ваш образ устарел ещё, этак, лет тридцать назад. Никто из злодеев больше не рядится в белый лабораторный халат, чёрные туфли, брюки и кофту.
– Это зовётся классикой среди злодейской моды! И я так и не понял, как сейф и моя, как вы выразились, типичность связаны друг с другом?
– Самым непосредственным образом. На занятиях по истории зла мы проходили тему «Признаки, свойственные типичным злодеям» и профессор Гриндилоу рассказывала, что к таким признакам относятся: наличие у злодея в логове тайников, замаскированных тайных проходов или взломостойкого сейфа. Эти знания я применил в истории, которую выдумал для Киллиганов, но я никак не мог предположить, что угадаю насчёт вас, сэр.
Реджинальд Гиблл впервые в жизни почувствовал себя ущербным. Неужели такому гению, как он, всё-таки присуща заурядность? Неужели он так похож на других злодеев? От этих мыслей у него пошла кругом голова и он присел на стул.
– Я зауряден, – почти шёпотом произнёс декан, глядя на столешницу. – Он прав… Генри прав, чёрт возьми!
– Сэр, вы не можете поверить Грину! – громко заявил Уилл, сделав шаг вперёд.
– Оставьте меня в покое, – сказал опечаленным голосом Гиблл.
– Но, сэр, он не мог всё это выдумать! Фичетт – предатель!
– У вас имеются доказательства?
– Нет, но…
– В таком случае покиньте мой кабинет.
– Но они будут. Мы с братом предлагаем устроить обыск в кабинете смотрителя. Я уверен, там наверняка найдётся что-то доказывающее его причастность к хэллоуинскому инциденту…
Но Гиблл его не слушал. Он полностью погрузился в себя и отдался нахлынувшей на него депрессии.
Вернулся в реальность он лишь спустя минуту, и то только потому, что Уилл коснулся его плеча, пытаясь понять – уж не паралич ли завладел деканом.
– Вы всё ещё здесь? – спросил Гиблл, глядя на троицу. А после разразился дикими криками: – Я же сказал, оставить меня в покое! Проваливайте! Вон! Прочь отсюда! – Он снял туфлю с ноги и запустил ею в Уилла.
Поражённые такой переменой в настроении Гиблла, близнецы и Генри в миг выбежали из кабинета. Только они закрыли за собой дверь, как в неё прилетела вторая туфля.
– И остальным передайте, чтоб тоже проваливали! Никого не желаю видеть! Слышите?! Значит, я заурядный… Ну, ничего… Придёт время, и я заставлю мир содрогнуться! – Гиблл подошёл к дальней стене с сейфом, поднял картину и повесил её на место. – Я заставлю всех рыдать кровавыми слезами, и уж тогда… Тогда посмотрим, кто зауряден!
Глава 18. Клятва выпускников
На следующий день профессор Гиблл не появился в учебной лаборатории. И вообще он объявил по громкой связи, что отменяет занятия по зловещим изобретениям на всю неделю, при этом не объяснив в чём причина. Завладевшая им депрессия выбила его из привычной колеи, и теперь он коротал дни и ночи у себя в кабинете, либо в смежной с ним спальне, где, лёжа на кровати, плевал в потолок.
Киллиганы хотели вновь поговорить с главой факультета, но так и не смогли до него достучаться: Гиблл приказал гремлину Кипсли никому не открывать дверь. В итоге братья тоже подверглись угнетающему состоянию и решили, что надо бы распустить Сообщество Отпетых Негодяев: им показалось, что даже если им удастся поговорить с Гибллом, то этот разговор всё равно ни к чему не приведёт.
Вскоре мадам Гриндилоу объявила о новом смотрителе Селтфосса, коим была назначена библиотекарь Батильда Блум. Не смотря на новую должность, старуха всё равно не переехала жить в Норы гремлинов, а предпочла остаться в библиотеке, стены которой ей были привычней и роднее. Оттуда же она руководила университетскими прихвостнями.
Что касается Генри… Парень был рад, что ему удалось избежать разоблачения, поэтому следующие два месяца он старался ни во что не ввязываться и вообще вести себя тише воды, ниже травы. Время от времени ему приходилось слышать жёсткие высказывания от бывших членов СОН в свой адрес, но он к ним привык. Как привык и к тому, что всё это время Маккинли играл с ним в молчанку, будто у него вовсе не было соседа по комнате. Даже когда у него вновь отросли ивовые листья, Мэт не сказал ни слова.
Постепенно дело шло к сдаче экзаменов, и первыми по традиции их предстояло сдавать выпускникам, то есть четверокурсникам. После чего устраивалось пиршество по случаю выпуска очередного поколения злодеев и прислужников, где им перед всеми полагалось давать клятву в верности тёмной стороне.
Когда время подошло к торжественному событию, всех собрали в Общем зале. Как и обычно в таких случаях гремлины наготовили всякой всячины, и теперь столы просто ломились от громадного разнообразия блюд и напитков. Студенты что-то меж собой обсуждали, но к еде никто не притрагивался: все ожидали появление лишь одного человека – Реджинальда Гиблла, без которого начинать торжество было бы просто непростительно.
Даже за преподавательским столом начались разговоры о том, где Гиблл запропастился.
– Странно. Обычно Реджинальд появляется всегда вовремя, а сегодня… – задумчиво произнесла мадам Гриндилоу. – Наверное, опять что-то задумал.
– Быть может, это как-то связано с мотоциклом? – предположил преподаватель героеведения Джонатан Барк.
– Каким ещё мотоциклом?
– Тем, который он заказал у Зло Компани. Он говорил, что его должны были доставить в Селтфосс этим утром.
– Да? Мне он об этом ничего не рассказывал. Любопытно. Зачем же ему понадобился мотоцикл в университете?
Только деканесса задала этот вопрос, как из Жерла перемещений донёсся грозный рёв мотора, а через секунду на хромированном чоппере в зал ворвался собственной персоной сам Реджинальд Гиблл. Он промчался вдоль фонарных столбов и остановился у профессорской трибуны. Харкнув на пол, он слез с мотоцикла и поставил его на подножку.
Именно сейчас Генри понял, как сильно задел Гиблла словами о его похожести на других злодеев. На протяжении последних двух месяцев Гиблл не смог избавиться от мысли, что он не особенный, и его новый имидж так и кричал об этом: он был укутан в кожаный дорожный плащ серого цвета почти в пол со множеством ремешков и застёжек, руки покрывали кожаные перчатки того же оттенка, а глаза скрывали теперь футуристичные очки со сплошным синим стеклом.
В наступившей тишине Гиблл сделал несколько шагов и встал за трибуну, причём эти шаги он постарался сделать как можно твёрже, чтобы был слышен лязг шпор на сапогах.
Декан снял очки, положил их в карман и, распростёрши руки, громко задал вопрос:
– Ну, как я вам?
В ответ зал наполнился оглушительными аплодисментами, и Гиблл расплылся в довольной улыбке.
– Итак, сегодня, как вы знаете, знаменательный день, – начал он, когда вновь наступила тишина. – День, когда Селтфосс вновь выпускает новое поколение зла, полностью готовое, чтобы захватить мир. Поколение, которое вновь заставит Землю содрогнуться от страха!
«Или от смеха», – подумал Генри.
– Мы все возлагаем на вас большие надежды, – говорил Гиблл, глядя на четверокурсников. – И хочется верить, что вы не подведёте тёмную сторону. Никогда не забывайте ваше кредо злодея! И прежде, чем начнётся пиршество, выпускники дадут традиционную клятву злу. Так встаньте же со своих мест и покажите, как сильно желаете служить тьме!
Старшекурсники немедля поднялись с лавок. Сжав кулаки, они скрестили руки на груди, и возвышенно, но в то же время твёрдо, произнесли:
– Сегодня наши имена никому не известны. Но уже завтра мы начнём путь, в конце которого нас ждёт мировое господство. И мы торжественно клянёмся, что не свернём с намеченного пути, каким бы трудным он ни был! Не убоимся добра вездесущего и сверхгероя могущественного! И будем бороться до последнего вздоха! Клянёмся, что в решающий миг не дрогнет рука с ножом у горла врага нашего! Да не склонимся мы пред светлой стороной и её почитателями. Клянёмся, что не поддадимся любви и дружбе, а возненавидим их ещё больше, чем прежде. Да воспылают наши сердца яростной злобой навечно! Клянёмся, что заставим планету страдать! Да обратим жалких людишек в рабов наших! И да погрязнет мир в хаосе навечно! Клянёмся! Клянёмся! Клянёмся!
Когда они закончили, зал взорвался громовыми аплодисментами, которые не затихали в течение следующих двух минут.
– Они в вашу честь! – похвально произнёс Гиблл. – А сейчас – да начнётся пир!
Под выстрелы пробок из-под шампанского он проследовал к преподавательскому столу и занял своё законное место.
– Классный байк, Реджинальд! – с завистью воскликнул Джонатан Барк и ткнул локтем коллегу в бок.
И если преподаватель героеведения был в восторге от нового Гиблла, то вот мадам Гриндилоу скорее пребывала в недоумении.
– Вы сегодня на себя не похожи, – сказала она. – Что с вами, Реджинальд?
– Со мной всё в полном порядке. Просто решил сменить имидж.
– И ради этого купили у Зло Компани мотоцикл?
– Да. Нравится?
– Он потрясающий. Но вам не кажется, что в Селтфоссе он бесполезен?
– Совершенно не кажется, – спокойно ответил Гиблл и предложил выпить. После чего откупорил бутылку и наполнил шампанским два бокала, один из которых отдал мадам Гриндилоу.
– В таком случае, выпьем за ваше преображение, – предложила она.
– А почему бы и нет, Гортензия? – сказал Гиблл, и они с мелодичным звоном слегка соприкоснулись бокалами.
Глава 19. Скала «Пронеси меня, Господи!»
Спустя три дня после торжества в честь выпускников, экзамены, наконец, начались и у студентов первого, второго и третьего курсов. И Генри волновался, как никогда раньше… И волновался не потому, что боялся провалить какой-либо из экзаменов – нет! А потому, что боялся не оправдать надежд отца. Он представлял, как, вернувшись в особняк на холме посреди озера, отец зверски кричит на него, брызжа слюной во все стороны. Представлял, как вновь в подвале дьявольские силки окутывают его с ног до головы… И Генри пробирала дрожь.
Благо первым экзаменом первокурсникам предстояло сдавать героеведение – пожалуй, единственный предмет, в сдаче которого Генри нисколько не сомневался. Как и обещал профессор Барк, экзамен состоял из двух частей – теоретической и практической. И с тем и с другим у парня всё было в полном порядке: он помнил на зубок всё, что им рассказывал Барк и то, что он учил самостоятельно, а на занятиях в Дуэльном клубе он был лучшим. Генри даже мысли не допускал о том, что что-то могло пойти не так…
Он ошибочно полагал, что сдача практической части будет похожа на тренировки в Дуэльном клубе: что ему придётся сражаться против таких же первокурсников, как он, или же, возможно, против самого профессора Барка. Поэтому Генри очень удивился, когда ближе к вечеру первого экзаменационного дня профессор, объявив результаты по сдаче первокурсниками теории, которую, кстати, сдали все, вдруг заявил:
– Завтра вас ждёт весьма непростой день. Поэтому мой вам совет – выспитесь, как следует, так как подъём будет ранним – в четыре утра. После чего вы обязаны спуститься в Пещеру с подлодками. А когда вас посадят в одну из них, мы отплывём.
– Разве экзамен будет проходить не в Селтфоссе? – уточнил кто-то из толпы.
– Не в Селтфоссе, – подтвердил Барк. – Вас доставят в специальное место под руководством университета, именуемое нами просто Логовом.
– И что же нас ждёт?
– Решающая проверка на стойкость, – туманно ответил профессор.
– В каком смысле? Мы ведь будем сражаться?
– Да ещё как! Поверьте, там вы впервые узнаете на что способны на самом деле. А сейчас расступитесь, мне надо идти.
И Джонатан Барк покинул студентов, оставив их с кучей интересующих вопросов.
Когда Генри с Мэтом вернулся в комнату, то он спросил того:
– Как думаешь, что всё-таки имел ввиду профессор Барк, говоря о проверке на стойкость?
Но в ответ получил лишь молчание.
– Просто странно, что сдача практики будет проходить не в Селтфоссе, – намеренно продолжил Генри. – А слышал, какое предположение высказали Киллиганы? Они считают, что нам предстоит сразиться с настоящими сверхгероями. Вот идиоты! – Он засмеялся, но почти сразу смех сошёл на нет: Генри почувствовал какую-то неловкость; не могло ли быть так, что близнецы на самом деле правы? И получается, что идиот – он.
Мэт и на этот раз проигнорировал его слова. Он молча улёгся на кровать и отвернулся к стене.
«Ну и играй в молчанку дальше. Даже если Киллиганы угадали, то что с того? Есть ли мне смысл переживать? Я справлюсь даже со сверхгероем. Ведь я лучший в сражениях!», – попытался в мыслях успокоить себя Генри.
Перед тем, как лечь спать, он поставил будильник на коммуникаторе на четыре утра, хотя в этом, как выяснилось, не было необходимости: в положенное время весь университет проснулся от раздражающих слух воплей Реджинальда Гиблла, доносящихся из динамиков на всех этажах.
Когда Генри с остальными однокурсниками спустился в Пещеру с подлодками, то их там уже ожидали Джонатан Барк и Гортензия Гриндилоу, рядом с которыми возвышалась гора из небольших коробок – суточных пайков производства Зло Компани. Каждый, перед тем как сесть на подлодку, обязан был взять себе такой паёк: мадам Гриндилоу предупредила, что лучше ими не пренебрегать, так как в Логове их кормить никто не будет, а силы им понадобятся.
Через минуту в Пещере появился сам Реджинальд Гиблл и возвестил, что будет сопровождать их в пути до Логова вместе с Барком и Гриндилоу.
Путешествие на подлодке обещало быть скучным, поэтому, когда Генри оказался в одной из тесных кают, рассчитанных на четыре лежачих полки, он решил отбросить все мысли и тревоги в сторону и отдохнуть час-другой.
Проснулся Генри от того, что услышал грубый голос капитана, разносящийся по всей подлодке и приказывающий всем покинуть её, так как они прибыли к месту назначения. И каково же было удивление парня, когда высунувшись из входного люка, его глазам предстала знакомая гавань с отвесным скалистым берегом. Именно сюда девять месяцев назад отец привёз его, чтобы посадить на подлодку до Селтфосса.
– Ты там застрял, что ли, Грин? – послышался недовольный голос Руперта, который стоял на лестнице рубки под ним. – Давай, поднимайся!
Когда все собрались на небольшом участке, Гиблл, подняв глаза на вырубленную в скале лестницу, сказал:
– Там, наверху, проходит дорога, которая ведёт в горы. Около её обочины нас уже ожидают три автобуса, они доставят всех в Логово. Наши агенты доложили, что путь до него безопасен и переживать не о чем. Однако, мы знаем, что злодей всегда должен быть настороже, а потому мы разделимся на три группы. Первая группа отправится со мной, за ней, спустя десять минут, выдвинется вторая группа во главе с профессором Гриндилоу. И наконец, третья поедет с профессором Барком.
Когда первокурсников разделили поровну, то Генри оказался в группе профессора Гиблла.
Проведя в Селтфоссе долгих девять месяцев… в этой тюрьме, что зовётся университетом… в вулкане, где солнце можно наблюдать лишь стоя на первом этаже Жерла перемещений и подняв голову к кратеру… Только сейчас, ступая за Гибллом по лестнице, Генри понял, как сильно соскучился по лёгкому дуновению ветра, по приятной утренней прохладе и свежему воздуху. Он соскучился по ощущению свободы, в конце концов, если это только можно назвать свободой.
Выведя группу наверх, Гиблл приказал ей немедленно пересечь дорогу и садиться в первый из трёх автобусов. Сам же Реджинальд, прежде чем сесть вместе с ними, подошёл к водителю и что-то шепнул ему на ухо.
Когда все расселись по местам и автобус тронулся, Генри подумал, что не помешает подкрепиться. К слову сказать, эта мысль посетила не его одного, и уже через минуту студенты перебирали содержимое пайков…
Дорога вела автобус всё дальше от побережья в горы, к широкому ущелью, по дну которого протекала бурная река. Но на подъезде к нему автобус вдруг начал сбавлять ход и, в конце концов, остановился перед красным сигналом временного светофора: впереди, как оказалось, шли дорожные работы, и небольшая часть левой полосы была огорожена бетонными блоками с сигнальными огнями.
– Не стоит беспокоиться. Это всего лишь наши агенты, – пояснил Гиблл. – Сегодня под видом проведения ремонта дороги они контролируют въезд с этой стороны ущелья. Выезд же из него контролируется другой группой под видом полиции. Если они заметят что-либо подозрительное, пока мы будем в Логове, то непременно дадут нам знать.
Слова Гиблла заставили Генри задуматься. Если ущелье контролируют с обеих сторон, то само Логово и въезд в него находятся где-то посередине. Вот только где? Когда он ехал этой дорогой с отцом, то на протяжении всего пути через ущелье не заметил ничего, что могло бы хоть как-то говорить о расположении здесь некоего тайного места: по одну сторону дороги тянется пропасть с рекой, а по другую – грозно нависшая над ней серая скала «Пронеси меня, Господи!», – ничего подозрительного. И всё-таки Генри был недалёк от истины…
Один из рабочих махнул водителю рукой и переключил светофор на зелёный, после чего автобус миновал по встречной полосе огороженный участок дороги, за которым стояла спецтехника, состоящая из дорожной фрезы, бульдозера, асфальтоукладчика, грузовика и катка, и вновь продолжил путь по левой полосе.
Проехав около мили автобус вновь стал замедлять ход, а всё для того, чтобы вовремя заскочить в открывшийся в скале тоннель, который, как оказалось скрывали автоматические ворота, замаскированные под горную породу. И как только он оказался внутри, они тут же за ним закрылись. Тоннель уходил куда-то вниз, в самую глубину, пока не завёл автобус в тупик. Здесь их уже ждали…
Когда водитель открыл двери и Гиблл с группой покинули салон, то в окружении шести вооружённых прислужников к ним подошёл широкоплечий мужчина одетый в комбинезон из карбонового волокна и ниспадающим с плеч плащом.
– Реджинальд, ты ли это? – спросил он, смерив Гиблла взглядом с ног до головы.
– Не прикидывайся, что не узнаёшь меня, Ллойд. Лучше скажи, всё ли готово для проведения сражений на арене?
– Ты же знаешь… У нас всё как обычно. А вот готовы ли твои ученики…
– Джонатан их хорошенько натренировал. Поэтому я не сомневаюсь в их готовности, чтобы впервые сразиться с героем…
– Ха! Мы же говорили, что нам предстоит битва с героями! – довольно воскликнули братья Киллиган и надменно приподняли подбородки, как бы потешаясь над сокурсниками, которые начали шушукаться меж собой.
– Я вижу вы удивлены, – обратился Гиблл к студентам. – Мне казалось, профессор Барк объяснил, что вас ждёт на экзамене. Но, видимо, он хотел устроить эффект неожиданности. В таком случае, осталось не так уж много времени, чтобы собраться с мыслями и морально подготовиться. Первое сражение с героем – это весьма серьёзное испытание. Впрочем, я думаю, обо всём вам лучше расскажет Ллойд Коварски – глава Логова. – Гиблл перевёл на него взгляд, как бы передавая ему слово.
– Думаю, стоит сначала дождаться прибытия остальных студентов, после чего я проведу со всеми инструктаж, – сказал Коварски. – А сейчас двое моих ребят проводят твою «шайку» в Зал наблюдения. Олаф! Декстер!
Двое прислужников с автоматами вышли вперёд. Они подошли к двустворчатой стальной двери в правой стене, набрали на цифровой панели пароль, а когда створки разошлись в стороны, сказали студентам следовать за ними.
Можно было бы сказать, что коридор, по которому теперь шёл Генри вместе с остальными, сильно походил на потерну какого-нибудь бомбоубежища, однако часть правой стены была выполнена из прочного пуленепробиваемого стекла, за которым маячили вооружённые люди Ллойда Коварски. Они занимались подготовкой героев к сражению, которых тут держали в клетках под высоким напряжением.
– Здесь мы держим героев, с которыми вам предстоит сразиться, – пояснил Декстер, видя, что студенты замедлили шаг. – Но мы зовём это место просто – «Зверинец».
Идя вдоль стекла, Генри насчитал в Зверинце пять клеток. Пять сверхгероев.
В конце концов, коридор закончился ещё одной стальной круглой дверью, пройдя через которую, все попали в то самое помещение, о котором упомянул глава Логова, – Зал наблюдений. И как ни странно, он ничем не отличался от какого-нибудь кинозала: здесь имелся тот же белый экран на всю стену, напротив которого в ступенчатом порядке поднимались зрительские кресла, а за ними расположилась проекционная комната.
Прислужники предложили студентам рассаживаться и ожидать остальных.
Генри не особо раздумывая занял крайнее место на первом ряду, но если бы он заранее знал к чему приведёт такой выбор, то непременно сел бы где-нибудь в центре зала…
Вскоре двое охранников привели вторую группу студентов. А чуть позже в зал зашёл сам Ллойд Коварски и вместе с ним Гиблл, Гриндилоу, Барк и третья группа.
Когда все расселись, лишь один Коварски остался стоять перед зрительскими креслами.
– Приветствую вас, первокурсники, – начал он. – Меня зовут Ллойд Коварски и я – глава Логова. Как вы, наверное, уже догадались, это место предназначено для проведения боёв с настоящими сверхгероями. Держать их в Селтфоссе, а тем более устраивать бои, было бы небезопасно, несмотря на то, что сражения проводятся с героями не с самыми мощными способностями. Поэтому было построено это место. И в первую очередь, оно даёт возможность молодому поколению злодеев прочувствовать, каково это – столкнуться с героем лицом к лицу, а уж во вторую – сдать практическую часть экзамена по героеведению.
Коварски отошёл к краю белого полотна, после чего свет в зале погас, а на экране появилась проекция какой-то обворожительной женщины и небольшой отрывок текста.
– Итак, сейчас я познакомлю вас с вашими противниками, чтобы вы имели хоть какое-то представление, с чем вам придётся иметь дело, – продолжил он, глядя на экран. – И первая в нашем списке значится тридцатидвухлетняя Мелиса Гарднер, прозванная в народе Сиреной. И такое прозвище она носит неспроста: её способность – оглушительный вой. Появлением у неё такового она обязана своему первому прыжку на канате с моста. Перед прыжком она сильно нервничала, а когда прыгнула, то кричала от страха так сильно, что надорвала голосовые связки. Следствием этого стало появление у неё упомянутой способности на следующий же день. Своим голосом она может сбить с ног человека, а при продолжительном крике все предметы, сделанные из стекла, начинают лопаться. И если не желаете, чтобы из ваших ушей ручьём полилась кровь, то не пренебрегайте берушами, которые мы выдаём перед сражением.
Вторым героем в нашем списке является Спенсер Торндайк, – продолжал рассказывать Коварски, и фотография с Сиреной на экране сменилась на фотографию слегка поседевшего мужчины. – Ему сорок восемь лет. И это наш самый старый из пяти героев. Но если вы думаете, что в силу его возраста, вам будет легко его одолеть, то вы очень сильно ошибаетесь. Рентгеновское зрение – вот способность Торндайка. Поэтому, где бы вы ни спрятались – за машиной, стеной, колонной, он всегда вас видит. Играть с ним в прятки просто бесполезно. Обрёл свой дар весьма своеобразно. В возрасте двенадцати лет врачи у него диагностировали опухоль головного мозга и отправили на компьютерную томографию. Но во время обследования томограф начал барахлить и испустил опасную дозу рентгеновских лучей, благодаря которым он теперь может видеть сквозь предметы. За такую способность его прозвали Всевидящим.
Следующий – Ник Петерсон. – Вновь на экране сменилась фотография. – Возраст: двадцать пять лет. От него так же, как и от Торндайка, вам вряд ли удастся укрыться. Не подумайте, что он тоже обладает рентгеновским зрением. Нет! Его дар – это сверхчуткий слух, причём настолько, что он способен уловить сердцебиение мыши на расстоянии в несколько сотен метров, за что его и прозвали Котом. Обрёл способность к чуткому слуху благодаря другу, который решил похвастать модернизированной аудиосистемой в своём автомобиле. Звук от колонок так сильно ударил им по барабанным перепонкам, что обоих оглушило. В итоге друг Петерсона навсегда потерял слух, а вот он сам на следующее утро, когда глухота прошла, обнаружил в себе дар слышать звуки, которые не способен уловить простой человек.
Четвёртым следует Нэйтан Уайт. Двадцать девять лет. Прозвище: Двойники. Почему во множественном числе, спросите вы? Дело в том, что по сути, вам придётся противостоять не одному герою, а сразу двум, так как способность Уайта – дупликация. В этом и заключается его опасность для вас. Обязан появлению такой уникальной способности собственному страху быть распиленным циркулярной пилой. Всё произошло, когда ему было всего шесть лет. Отец Нэйтана, трудящийся в то время на лесопилке, решил показать сыну, где работает. В ознакомительных целях, так сказать. Но стоило ему отвлечься, как мальчик залез на конвейер покататься. Когда он заметил впереди себя вращающийся с бешенной скоростью круг циркулярной пилы, то его охватил такой ужас, что он моментально раздвоился, и его тела прошли по обе стороны круга. Процесс же объединения обратно в одно тело называется схлопыванием: для этого обоим Уайтам необходимо разогнаться и столкнуться друг с другом.
И наконец, пятый герой – тридцатилетний Фрэнк Максквизи, которого в народе прозвали Тянучка Фрэнк. Его способность – сверхэластичность. Легко может растягивать и деформировать собственное тело. Фрэнк обрёл дар сверхэластичности в детстве из-за несчастного случая, попав под асфальтовый каток. Когда он играл в мяч с соседскими детьми у ремонтируемой дороги, тот случайно отскочил в сторону и остановился на пути работающего асфальтового катка. Маленький Фрэнк думал, что успеет спасти любимую игрушку и выбежал за ней на дорогу. Но в итоге угодил-таки под тяжёлую машину. И все, кто наблюдал эту картину, подумали, что Фрэнк погиб. Однако, когда каток проехал, мальчик остался жив, хоть и выглядел теперь в виде тонкой лепёшки. С тех самых пор он обладает способностью к сверхрастяжению и изменению формы тела.
А теперь я расскажу, как вы будете сдавать экзамен, – с ухмылкой сказал Коварски, и фотография Тянучки Фрэнка сменилась двадцатью изображениями какого-то огромного помещения с автомобилями. – Сейчас вы видите прямую трансляцию с видеокамер на нашей арене. И да, она выглядит как обычная подземная парковка. Как вы себя поведёте на ней и какой стратегии будете придерживаться – это вы решаете сами. Однако, чтобы выйти оттуда победителем, есть несколько важных условий. Первое: вы не должны убить героя. Обезвредить или вырубить – пожалуйста, но убивать – нет! Если бы вы узнали сумму, которую пришлось за них заплатить охотникам за героями, то схватились бы за голову от ужаса. И это учитывая, что здесь держат не самых выдающихся сверхгероев. Второе же условие связано с целью сражения. Перед тем, как вы выйдете на арену, вам выдадут не только оружие для сражения, но и небольшой кейс с бомбой. Само собой, никакой бомбы внутри него нет, но герой будет считать иначе. На противоположном конце парковки нарисована жёлтая черта, за которую вам предстоит доставить кейс. Если он попадёт в руки герою раньше, чем вы её пересечёте, или герой вас обезвредит, то вам будет засчитано поражение.
