Текст книги "Происхождение видов"

Автор книги: Бодхи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

– Да, а что тебя удивляет? Ты сама во сколько начала мастурбировать?

– Ну где-то в пять, наверное…

– Это потому, что жила с родителями. Сейчас конечно не двадцать третий век, но все равно – те, кто приходят из семей, и те, кто рождается прямо у коммандос, имеют заметные отличия. Семейные все равно подавлены. Я слышала, что до Войны и вовсе трахаться можно было только с шестнадцати, а то и с восемнадцати. – Кейт передернулась всем телом. – Фашизм. Я стала трахаться в три года, а так мне пришлось бы ждать пятнадцать лет! Чего же удивляться, что они мерли как мухи уже в сто пятьдесят-двести лет, а уже в сто двадцать выглядели как старики! Если так умерщвлять себя, кто же выживет…

– Ну мерли они не в двести положим, а в шестьдесят-восемьдесят…

– Ну да?… – Кейт недоверчиво вытянула губки. – Офигеть…

– Ты уже в три года влюбилась?

– Да, я влюбилась в мальчика, он был намного старше меня, ему было семь, мы тискались, целовались, а потом мне захотелось потрахаться, но он еще не мог, у него пиписька была слишком маленькая:) – меня трахал другой парень, он был уже почти взрослый, двенадцать лет, а мы с моим мальчиком при этом целовались, и было так приятно… я не понимаю – как можно было заставлять людей лишать себя такого удовольствия!

– Сразу же после Войны были сняты возрастные ограничения на секс. – Тора припомнила, как, читая документы тех времен, удивлялась сама тому, что целые тысячи лет человечество гноило своих детей, превращало их сексуальными запретами в мертвецов. – Было постановлено, что если человек в любом возрасте хочет заниматься сексом в любой форме, то это по определению означает, что он психологически к этому готов. Физиологическая готовность определялась еще проще – если приятно, значит все в порядке. Было только одно ограничение – если ребенок младше трех лет, и хочет не просто тискаться и лизаться, а еще и трахаться, то первые несколько раз они должны заниматься сексом в присутствии свидетелей, которых они сами выбирали из предложенных кандидатур… Кейт, чего мы сейчас ждем? Почему мне даже не сказали – в чем цель этого опыта?

– Ты пришла к конкретным историкам, – Кейт пожевала травинку и выплюнула. – Здесь все быстро. Мы – первопроходцы. Если хочешь, чтобы все было по распорядку, иди обратно в институты ОзВ. У нас в любой момент может случиться что-то экстраординарное… – на этом слове Кейт хитро улыбнулась, видимо, сучка, заметила, как Тора запнулась на слове «органолептический», но ничего не сказала. – Ты успела получить данные о последних опытах у Джея Чока?

– Насчет дельфинов?

– Да.

– Сегодня утром Менгес рассказал об этом всем на утреннем сборе, потом все разошлись, я стала копаться в материалах последних работ его группы, чтобы войти в курс дел, заодно хотела покопаться в «Двойных сетках» Клауса – когда-то при одном взгляде на этот талмуд мне становилось страшно, но Арчи все так здорово разъясняет…

– Ну так вот, пока ты там листала Клауса, Джеффри с Чоком ушли в новое погружение, хоть по технике безопасности это не слишком здорово, но упускать такой случай не хотелось, ведь кто знает – сейчас дельфины почему-то вышли на связь, надо пользоваться моментом. Впервые, ведь. У нас многое впервые. Мы копаем, идем дальше, а за нами уже работают институты. – Кейт приподнялась, всмотрелась и села обратно. – Я не хочу в институты. Мне вот так нравится – когда предвкушение зашкаливает, когда не знаешь – справишься ли с тем, что тебя ждет сегодня. Так что привыкай. Ребята запросили поддержки, бросили сразу несколько групп, тебя привлекли, чтобы втягивалась. – Кейт говорила немного сбивчиво, было видно, что ее внимание в основном сосредоточено где-то в другом месте. – Мы на подхвате, конкретной задачи нет – просто мы тут, чтобы если что, чтобы были рядом. А пока – сидим, отдыхаем. – Кейт вела себя как старшая, и Торе было приятно чувствовать рядом с собой такого бесстрашного человека, уверенного в том, что в любой момент она может отдать всю себя, чтобы попытаться решить любую задачу, известную или неизвестную.

– Во время погружения я испытала странные ощущения, – Тора кратко описала свои восприятия с «черным бревном» и «белыми кругами». – Тебе это знакомо?

– Мы – в вертикально ориентированных мирах. – Кейт высунула кончик язычка, медленно облизывая губы, и Тора не выдержала, мягко взяла ее за голову, повернула к себе, и едва-едва дотронулась губами до ее нежных губок. Кейт закрыла глаза, ответила на поцелуй, сделала несколько быстрых вдохов-выдохов, как делают собаки, когда внюхиваются, потом лизнула Тору в щеку.

– Вкусная. А я с дельфинами трахалась.

– ?? То есть?

– Ну ты как маленькая! Трахалась – значит трахалась. Ну не в письку, конечно, у них знаешь члены какие! Даже в твою письку не влезет, ну если только очень аккуратно держать член двумя руками у основания.

– Такие большие? У дельфинов? Но я никогда не видела…

– А смотреть не надо – надо щупать:) У них складка на животе, так член там спрятан, а когда дельфин возбуждается, член сразу и выскакивает, им нравится ласкаться всем тельцем, и членом они любят тереться и пихаться. А еще я головку лизала – огромная и класнючая! Когда я вырасту, я точно с дельфинами трахаться по-настоящему буду, а так я только драчила им и сосала. А еще очень возбуждает, как они кончают – струя спермы такая мощная! Они ласковые, очень-очень аккуратно все делают. А самочек я рукой трахала – всю лапу по локоть засовывала и трахала, у них писька изнутри такая удивительная! Как будто хватает твою руку и тискает ее по-всякому, вот наверное дельфины кайф получают…

– А что насчет вертикально-ориентированных миров, – напомнила Тора.

– Эти миры названы так неспроста, – тут же переключилась Кейт. – Здесь происходит включение восприятий, которые никогда не могут быть интегрированы в фессоновском смысле.

– То есть получается, что… нет, не понимаю.

– Получается то, что когда ты попадаешь в миры фессоновского типа, ты – дома. Конечно, этот дом немного странный, он обладает поразительными качествами, и мы еще кучу всего интересного там откроем, но все же – это твой дом, ты чувствуешь себя там уютно, ты легко можешь приспособиться. Эти миры – идеальны для того, чтобы встречаться с практикующими, живущими там, и теми, кто живет здесь, там по-другому течет время, там по-другому сжато пространство, и все же – там тоже твой дом. Там живут такие же люди, как мы с тобой, и там можно встретить удивительных существ, чтобы вообразить которые никакой фантазии не хватит. И все же – это твой дом. Восприятия, которые ты там интегрируешь в свою совокупность, образуют с восприятиями человека и всего того, что мы встречаем в нашем мире, так называемую «дружественную связь». Ты даже можешь вынести целый спектр восприятий из того мира в наш, словно наложить часть одного мира поверх другого, этим и занимаются, кстати, по большей части в институтах, так что это ты знаешь лучше меня. Но восприятия мира того типа, в котором мы сейчас, никогда не образуют дружественной связи. Это не значит враждебности – вот мы тут сидим, и все очень даже клево, мы можем пойти искупаться или потрахаться с местными мальчиками и получить удовольствие, и все же по мере того, как мы тут будем сидеть, будет усиливаться особенное ощущение, что ты здесь – чужой. Это не просто психологический дискомфорт, это нечто большее. Это как в горах – когда гуляешь на высотах до шести тысяч метров, ты можешь испытывать очень необычные ощущения, но в конце концов ты акклиматизируешься и сможешь там жить. Но выше шести пятисот акклиматизации не наступает – чем дольше ты там находишься, тем хуже тебе становится.

– Я пока не замечаю, что мне становится хуже. – Тора и в самом деле чувствовала себя великолепно, пожалуй даже более энергично, чем в бодрствовании.

– Это всего лишь аналогия, – Кейт расправила плечи, потянулась, и ее едва начавшие набухать грудки отчетливо проступили сквозь легкую ткань майки. – Восприятия этого мира, будучи включены в твою совокупность, действуют оглушающе, именно поэтому ты чуть не закопалась тут в самом начале, Менгес уж чуть было не махнул рукой и почти уже был готов вытаскивать тебя. Когда удается зафиксировать обе сетки, и таким образом, осознать себя в этом мире, ты постоянно испытываешь странное чувство, словно распадаешься. Ты сейчас этого, возможно, не чувствуешь, потому что рядом со мной, а у меня есть опыт, и ты перенимаешь его автоматически. Но я это чувствую, и ты это обязательно со временем почувствуешь, особенно когда начнешь погружаться самостоятельно, или если нам придется уйти подальше в этот мир. Этот распад не безобиден. Если он происходит, то не просто твоя обычная совокупность отделяется от новых волокон и возвращается в твой мир. Нет. Разрыв происходит в любом месте. Мы даже приблизительно пока не знаем, что при этом происходит, но дайвер считается пропавшим без вести, так как он фактически исчезает отовсюду, куда мы способны заглянуть.

– Менгес не предупреждал меня…

– Незачем. Мы глубоко заходить не будем, а тут – да еще и со мной – ты в безопасности.

– То есть уже кто-то погибал так?

– Мы не знаем – погибают в этих случаях или нет.

– Ну – пропадал без вести?

– Да, тот известный случай в группе Нортона – восходящие потоки оказались сильнее, чем это можно было предположить. С тех пор в инструкции внесены дополнения, и пока подобного не повторялось, хотя темп продвижения замедлился.

– Что такое «восходящие потоки»?

– Вертикально-ориентированные миры, видимо как раз за счет этой их особенности не образовывать дружественные связи с волокнами из фессоновских миров, обладают свойством быстрых переносов – образующиеся связи нестабильны, и… в общем это ощущается так, словно ты сама превращаешься в парус, в который дует ветер. Этот ветер тебя уносит. В этих мирах возможны такие путешествия, которые и вообразить сложно. Это чувство… это очень и очень странное чувство, я бы не сказала, что мне хочется испытать его еще раз, но… но все же это интересно, это дает тебе возможность превратиться в нечто… это же не то, что ветер несет парусник – парусник остается самим собой, а тут – нет, тут ты сам испытываешь превращение… у меня мало опыта, чтобы говорить об этом. Я…

Кейт внезапно встала, ткнула пальцем в сторону моря, потом развернулась, и сделала тот же жест в направлении дороги, уходящей к горам.

– Нас зовут.

– Что, куда? Это то, о чем ты говорила? – Тора вскочила, страх неожиданно растекся по телу, он ощущался совершенно отчетливо, как будто тело обернули в горячую ткань. – Что мне делать?

– Нет, нас зовут обратно, выходим из погружения, мы не понадобились.

– Я…

Кейт развернулась к Торе, и, пожалуй, впервые в упор посмотрела на нее – глаза в глаза. Озерца жидкого огня, необыкновенной красоты затягивающая глубина. Неожиданно Кейт ткнула пальцем прямо в лицо Торе, та отшатнулась, все смазалось, снова состояние пьяницы, сильный приступ тошноты, голоса, яркие пятна, зрение пропало, потом на черном фоне замелькали еще более черные пятна. Спазматические усилия, словно расчищая пространство, поток образов, чувств, ощущений – залитый солнцем луг, шум моря, грозовое и гремящее и проливающее дождем летнее небо, детский звонкий смех, разносящийся повсюду, вдруг – птица, парящая в небе. Радость без границ, свет повсюду, свежесть, как от холодной родниковой воды, она переполняет, пьешь её взахлеб, и вдруг фиксация резко восстановилась, легкая тошнота еще ощущалась, но Тора уже была на базе, она стояла на траве, тело напряжено, рядом валяются Брайс и Арчи.

– Немного укачивает? – Брайс покачал кистью руки, – привыкнешь. Погружение закончено. Джеффри с Чоком кое что поймали там, вернулись с добычей. Примерно через час – как закончится проверка, информацию выложат в Сеть, а пока – отдыхай.

Вечер преподнес сюрприз – комок за комком наваливающаяся обыденность. Выпихиваешь ее – а она снова наваливается – давно такого не было. Может – реакция на погружение? Может быть… Моран что-то такое упоминал – когда погружение происходит в условиях отсутствия уверенного контроля, то словно сбиваются настройки. Сформированные в недавнем прошлом привычки ослабевают.

Нет, сейчас ее уже так просто не возьмешь… Собирать в кулак решимость было сложнее, чем обычно. В такой ситуации эффективно использовать озаренные факторы… что выбрать? Тора открыла файл со своим дневником, нашла 2507-й год – тогда она всерьез ополчилась на обыденность, серость, довольство, и два или даже три месяца по восемь часов в сутки занималась формальными практиками, порождением ОзВ – с тех пор сами эти воспоминания стали озаренными факторами для порождения упорства и решимости, но сейчас хочется пролистать, прочесть немного записей, окунуться в прошлое и нанести удар по наступающему откату.

«15 марта 2507 г.

Предприняла такие действия по устранению отката:

1) представляю, что живу сегодня последний день, и что если этот день я выбираю залипать в чувстве собственной ущербности (ЧСУ) и прочей хренотени, то это мой личный выбор и я сама отказываюсь от ОзВ в последний день своей жизни.

Эффект: появляется серьезность, желание бороться за ОзВ.

2) начинаю культивировать желание прорыва. Есть желание переживать желание прорыва как озаренный фактор (ОзФ), так как сейчас не могу точно определить – в чем я хочу сделать прорыв, поэтому хочу испытывать это желание просто как желание безобъектного прорыва.

Эффект: появилось предвкушение-4 + желание прилагать усилия-3 + всплеск радости-2.

3) делаю возврат внимания на мысль, что сейчас я испытываю жалость к себе (ЖКС), апатию, ЧСУ – только лишь потому, что сама это выбираю, и откат закончится в тот самый момент, когда я захочу его прекратить. Не просто вяло «захочу», а именно ЗАХОЧУ. Раньше я часто принимала мысль «хочу сделать то-то» за само желание – глупая ошибка. Мысль – это не желание.

Эффект: решимость + желание прилагать усилия-2.

4) вспоминаю все ОзФ для разных ОзВ и наблюдаю за тем, какие ОзВ сейчас легко испытать.

Эффекты:

а) так я могу отсеивать нерезонирующие с ОзВ ОзФ, либо отсеивать какую-то часть предполагаемого ОзФ (например: ОзФ «дерево» – не все деревья одинаково резонируют с ОзВ, поэтому вместо того, чтобы, как я делала раньше, в список ОзФ писать «деревья», я буду писать – какие именно деревья резонируют больше всего с ОзВ – сейчас это сосна, кедр и ель).

б) возникают разные ОзВ интенсивностью 2-4 + появилась радость исследования отката. Точно – вспомнила! В книге Бодха так и было написано – если ты ничего не можешь сделать со своим откатом – сделай по крайней мере то, что ты можешь делать в любом случае – исследуй его.

в) исчезает обыденность.

5) вывожу на луг кротов и стрижей.

Эффект: восторг + предвкушение-5 + решительность желание прилагать усилия-5

6) порождала преданность через усиленную эмоциональную полировку – порождение преданность на каждый выдох.

Эффект: преданность не возникает. Практика усиленной эмоциональной полировки резонирует с радостью-3 + желанием прилагать усилия-2

7) прямое усилие по устранению негативного фона

Эффект: решимость + серьёзность, но часто возникают хаотические отвлечения. Когда делаю возврат внимания на усилие, могу начать вместо усилий о чем-то усилено думать, обсасывать свои омрачения.

8) если не сбавлять темпа и продолжать прикладывать усилия даже тогда, когда испытала проблески ОзВ и даже появился озаренный фон на 1-2, то происходит следующее: сначала возникает мысль «да ладно, чего уж там – вроде бы сейчас нормально, не так сильно давит» => возникает довольство собой и тем, что хоть что-то удалось изменить => занимаю позицию «я неискренняя сейчас» => прикладываю усилия по устранению довольства => занимаю позицию «мне этого не достаточно» => прикладываю усилия по усилению ОзВ => появляется предвкушение, радость борьбы => ОзВ резко усиливаются => озаренный фон усиливается => радость освобождения от отката и желание исследовать-6-8.

Когда прорываю пелену довольства достигнутым результатом, возникает ясность в том – как сильно отравляет довольство. Сначала кажется, что всё не так уж и плохо, потом серость и обыденность возвращается снова и снова, пока фон довольства не будет прорван. Ясно: пока я не буду снова и снова устранять довольство достигнутым результатом – изменений не произойдёт. Испытывать довольство результатом – это тоже самое, как если бы скалолаз несколько дней или месяцев лез на вершину, и когда ему остаётся ещё пара метров, он разворачивается и уходит с мыслью «а, подумаешь, потом как-нибудь в другой раз». Никогда не поверю, что такой скалолаз по настоящему сильно хотел долезть до вершины».

Тора вскочила – захотелось приседать и отжиматься, сбегать вниз-вверх по горе с кем-нибудь наперегонки. Яркое желание тренировок – симптом того, что откат уходит. Перечитывая написанное три года назад, вживаясь в те переживания, намного легче совершать усилия прямо сейчас. Никакие усилия не проходят бесследно – особенно те, которые зафиксированы, описаны, перепрожиты. Захотелось прочесть еще какой-нибудь кусок на ту же тему – это несложно – тогда каждый день было по несколько штурмов…

Глава 07.

Архив 64/5635.

Фрагмент «Дневника Бодхи».

*) Просматривая книгу о Рамакришне наткнулся на его описание формы любви, которую он называл «мадхура бхава», и вдруг возникла мысль – а почему я не испытываю любви к своей девочке – да, к Той Самой? Я не могу даже назвать ее «девочка», называю «женщина на троне», так как помню ее как грозную, важную, и естественно, что при таком отношении к ней как к «грозной и важной»… какая ж тут может быть любовь? И вдруг я вспомнил о запрете, который сам на себя наложил. В те дни – сразу после ее появления, у меня были смутные блуждания мыслей на тот счет, что эта женщина может дать мне все, чего я ищу, – и смысл и содержание жизни. Но при этом я понимал, что пока меня на части разрывают механические желания и негативные эмоции убийственной силы, и еще при том, что эти желания я по большей части подавляю… в таком беспросветном мраке мне не светит общение с ней. С другой стороны пришла в голову мысль о том, что если я воспользуюсь таким способом – как же я найду путь к свободе для обычных людей – для тех, у кого нет такой возможности – быть взятым за руку подобным существом и приведенным к свободе, к ОзВ? И тогда я испытал отторжение от этой идеи, фактически запретил себе испытывать любовь к этой «женщине».

Но сейчас этот запрет потерял всякий смысл. Во-первых, путь найден – в этом нет никаких сомнений. Путь найден, и даже описан, и даже проработан – совершено очень много в этом направлении, я испытываю предвосхищение, думая о проделанной работе, так что даже если я сейчас с головой уйду в ОзВ… так ведь именно этого я сейчас и хочу, именно это и является теперь «передним краем». Сейчас уже копаться в омрачениях я все равно не буду, так как считаю, что описанная мной методика и так достаточно детализирована – остальное скажут сами практикующие в своих статьях. Во-вторых, сейчас нет опасений типа «испытаю что-то эдакое и брошу их – а кто тогда им покажет путь?» – если даже я и испытаю что-то вот «эдакое» – как я могу бросить Ежатину, например? Да и остальных – всех тех, кто будет искренне и радостно заниматься практикой? Я буду уделять им ровно столько внимания, сколько мне захочется, а сколько захочется – зависит от того – какова будет их практика, а не от того – какая между нами дистанция в объеме испытываемых ОзВ. И кроме того, я уверен, что в моем общении с ними до сих пор очень велика доля заботы, т.е. паразитной, неэффективной составляющей.

Так или иначе – я больше не хочу отказываться от такой возможности, ведь это действительно – уникальная возможность – я могу испытывать любовь к такому невероятному, светящемуся существу, которое может одним своим желанием наделять человека экстатическими ОзВ, если только тот человек сам к этому готов, конечно. Ведь моей любви ЕСТЬ куда направиться – есть даже объект – мое воспоминание о ней. Как же можно упустить такую возможность? Я не могу испытывать любовь к несуществующему, к фантому, к додумке разных там богов, поскольку не воспринимаю их, стало быть не могу испытать симпатию к несуществующим восприятиям, я могу лишь создать какой-то образ, который будет всего лишь слепком меня самого – пусть даже самой светлой моей части, и это будет той «любовью-ни-к-кому-конкретно», которую я испытывал, но не более того. Но здесь-то нет додумки, я знаю совершенно точно – это существо есть! Это мой опыт, это не фантазии.

Я хочу изменить свое отношение к ней. Да, я помню ее как строгую женщину, но является ли она строгой женщиной? Моя интерпретация основана на том, что я помню ее голос – именно ее голос я интерпретировал как строгий и холодный. Но был ли он таков? В то время я был напрочь убитым, на 99% больным от негативных эмоций человеком, почти окончательно мертвым. Это просто удивительно, что в такой помойке сохранилась страсть к ясности, искренности, преданности, другим ОзВ. В то время я был бесконечно самовлюблен, зависим от дружественности, позитивных эмоций, сентиментальности и пр. А ее голос был лишен всякой мишуры – именно потому он и показался мне жестким, отчужденным. Сейчас многократно вспоминая ее вопрос ко мне: «Так ты собираешься что-то делать в этой жизни или нет?», я понимаю, что интонация ее голоса была ни холодной, ни отчужденной – просто она была безжалостной, она прямо спросила и требовала прямого ответа прямо сейчас. Я помню особую решительность в тот миг, которая охватила меня. Именно благодаря тому, что в ее голосе отсутствовал хоть какой-то намек на псевдо-человечность, на возможность жалости и прочего поноса, я в тот же самый момент понял – это исключительно серьезный момент, самый серьезный момент во всей моей жизни. Это позволило мне задуматься над ответом не более секунды, после чего я испытал яркий (для меня в то время) прилив искренности, отрешенности, решимости, и я заорал «да!!» и испытал ту нисходящую вибрацию блаженно-экстатических озаренных восприятий ужасающей силы, попросту разрушающей мое тело. Ощущение разрушения тела вызвало во мне сомнения, я заколебался, и тут же вибрация прекратилась и снова она спросила меня – тем же голосом, который, казалось, готов был принять одинаково бесстрастно и «да» и «нет» – «так собираешься или нет?» – и снова я промедлил лишь секунду, пока «набирал воздух», чтобы снова заорать «да, да!!» и снова вибрация вошла в меня и пропитывала всего, пока сознание медленно не затихло и уплыло.

Я довольно смутно помню ее образ. Не помню деталей – я либо не рассматривал их, либо не помню сейчас. Не помню ее лица. Помню только то, что она была справа сзади от меня (но я ее каким-то образом исключительно хорошо видел, лежа с закрытыми глазами), что она была очень большая – наверное метра четыре высотой, если бы встала. Она сидела на троне, и от всего – от нее, от трона – исходило ослепительнейшее сияние.

Некоторое время после этого у меня даже были сомнения – видел ли я все это на самом деле, переживал ли? С одной стороны рассудок отказывался принимать этот опыт, с другой стороны я всегда знал, что конечно же, несомненно этот опыт был, и я и сейчас могу вспомнить его в тех же деталях, в каких помнил сразу же после пробуждения на следующее утро.

Сейчас я больше не хочу держать себя за узду – я хочу переломить механизм настороженности и даже легкого отчуждения (чего только стоит это мерзкое слово «женщина»!) к этому существу. Читая Рамакришну – о том, как он просто и самозабвенно любил свою Кали, я не понимаю – что мне мешает любить мою девочку? (Слово «девочка» дается с напряжением, как будто кого-то очень важного я называю не так, как положено). Если я совершаю усилие и начинаю пытаться относиться к ней как к любимой девочке, немедленно возникает глубокая симпатия и преданность. Есть еще один аспект – я хочу относиться к ней как к любимой девочке во всех смыслах, я не хочу проявлять ханжество – я хочу испытывать к ней эротическое влечение, я хочу ласкать ее, целовать, облизывать, прикасаться, вдыхать ее запах, чувствовать вкус ее ножек, попки, животика, грудок… Я хочу трахаться с моей девочкой, хочу нежно трахать ее в письку и попку, хочу, чтобы у меня вставал хуй при мысли о ней. Есть противодействие такому отношению – сказывается механизм почтительного отношения к «просветленным» – так лицемерно принято относиться к тем, кого считают «просветленными», среди обычных людей. Но почтительное – это значит отстраненное, лживое, это не для меня. Я хочу, чтобы она трахалась и ласкалась со мной, чтобы ласкала и сосала мой хуй, яйца, чтобы она лизала мне лапы – я хочу с ней всего, ведь если это моя любимая девочка и если это ТАКОЕ существо, бесконечно искреннее и ослепительно сияющее от переполняющих ее ОзВ – то как можно отчужденно, отстраненно относиться к ТАКОМУ существу?? Я хочу любить ее как могу, хочу отдавать ей все, что могу, хочу прямо выражать свои желания, не быть двуличной ханжой.

Еще вчера, когда до меня все это дошло, сразу стало все ясно – решение уже есть, я буду преодолевать отчуждение, я буду порождать и испытывать влюбленность в свою девочку, буду хотеть ее именно как девочку – устремленную, испытывающую непостижимые для меня сейчас Переживания, нежную, безжалостную, искреннюю. Я буду представлять, как мы с ней ласкаемся и трахаемся – я буду преодолевать те стены, которые пока что обходил и даже усиливал. Описания того, как Рамакришна проявлял свою любовь к своей девочке, являются мощной поддержкой этого решения, я могу учиться у него искренности, отсутствия ханжества и отчужденности. И хотя он относился к ней как к матери (в том понимании, которое он вкладывал в это слово), а я – как к любимой девочке, это ничего не меняет. Я буду учиться у него любить свою божественную девочку. Я знаю, как это делать – шаг за шагом, усилие за усилием, упорство, решительность, устремленность.