Текст книги "Происхождение видов"

Автор книги: Бодхи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Есть ясность, что нежность, открытость и преданность – самые желаемые восприятия на данный момент. Продолжала трахаться с Майком, царапала ему спинку, попку, нежность усилилась до 8, потом резко до 1 по экстатической шкале. Возникло наслаждение в груди, горле, во всех лапах. Зафиксировала, что сексуальное возбуждение очень резонирует с нежностью, переплетаются друг с другом. Начала порождать желание, чтобы в Майке сейчас проявилось то же, что есть сейчас во мне. Усилились слезы и экстатическая нежность до 3. Возникла ясность, что сейчас, когда у меня еще мало опыта экстатических восприятий, необходимо во время их проявления продолжать подпитывать их усилиями, порождать, «впрыгивать» в них непрерывно. Раньше я думала, что после того, как возникнут экстатические озаренные восприятия, они будут продолжаться и дальше сами по себе, но потом зафиксировала, что если не прилагать усилий, то интенсивность их резко снижается. Например с 3 по экстатической шкале до 8 по обычной. Объяснение этому элементарное – так как мне более привычно пока что находиться не в экстатических озаренных восприятиях, то и возникает дрейф в сторону наиболее привычных состояний.

Иногда возникает необычное состояние, словно в этом месте есть экстатические озаренные восприятия и нет личности, нет восприятия себя как закрытого, изолированного существа, нет границ. Я воспринимаю себя как место, где есть только озаренные восприятия. Заметила, что в таком состоянии особенно легко возникают сбои механического различающего сознания, и путешествия в новые миры становятся особенно легкими, устойчивыми.

Сегодня ночью испытала ощущения, словно я в разных местах одновременно.»

Глава 03.

Архив 64/5633.

Фрагмент «Дневника Бодхи».

*) Разобрано слово «хочу» – теперь есть ясность

*) Если сейчас нет ОзВ – значит в этот же момент есть НФ. Открыто заново с особенной ясностью, раньше это был преимущественно просто логический вывод.

*) При анализе концепции случайности обстоятельств и предпочтений к ним сделано простое, казалось бы – совершенно очевидное открытие (очевидное, учитывая количество и разнообразие имеющихся озаренных факторов): ведь все что угодно может стать озаренным фактором! Это подрывает сильнейшую озабоченность будущим.

*) Создание списков – необходимое условие для проведения любых исследований, т.е. для достижения ясности.

*) Из предвосхищения рождается много радостных желаний

*) Мое общение с интересующимися (и с якобы интересующимися) практикой во многом построено на жалости к ним. Жалость делает тупым, пропадает различение между искренним и лишь демонстрируемым интересом к практике, эффективность влияния стремится к нулю – не говоря уже о том отравляющем действии, которое жалость производит на меня самого. Восприятия людей зависят от их выбора, а не от моей жалости. Я сделал очень много для того, чтобы дать им возможность сделать свой выбор. От этой жалости идет хвост в виде негативного отношения к их тупости и импотенции – замкнутый круг. А в результате еще тянется хвост общей привязанности к людям, поскольку спектр состояний интересующихся очень широк и часто тождественен восприятиям обычных людей, т.е. часто я жалею человека, являющегося в данный момент обычным тупицей. Я хочу устранять жалость и негативное отношение, хочу всегда помнить о том, что только сам человек может сделать свой выбор, и что в своей практике я всегда буду предельно одинок, пока вообще есть иллюзия «я», независимо от того – будут рядом со мной такие же как я, или нет. Никакой – даже самый близкий человек – не может вместо меня испытывать озаренные восприятия, вместо меня устранять негативные эмоции, вместо меня искать и находить. Это радостное одиночество, ярко резонирующее с желанием сотрудничества и содействия.

Независимо от практики других морд

Независимо от страхов и ожиданий

Независимо от обстоятельств

Я буду заниматься своей практикой

Я буду продолжать свое путешествие.

*) 11 мин. 22 сек. – яркое блаженство с интенсивным экстатическим ощущением в горле.

*) В этом месте есть способность к восприятию, которое резонирует с фразой «самопожертвование, полная самоотдача ради любимых существ». Оно проявлялось с самого раннего детства, и сопровождалась вспышками невыносимого блаженства, которое само по себе проявлялось в детстве спонтанно и редко. Менялось лишь содержание, наполнение понятия «любимое существо» – поначалу нестерпимое желание найти такое существо приводило к привязанности, влюбленности по самые что ни на есть уши чуть ли не в первую попавшуюся пупсястую девочку, обратившую на меня внимание, до полного самозабвения, безо всякого анализа реальных ее проявлений, и когда дорисовки рушились, казалось, что жизнь теряла всякий смысл. Потом – через множество этапов – это привело к потребности не просто найти и пройти свой путь к избавлению от страданий, а предельно детально его описать, унифицировать, систематизировать. Хотелось приложить все имеющиеся силы и умения, чтобы оказать содействие стремящемуся существу, к которому есть яркая симпатия.

Еще это резонирует с ОзВ нерушимости. Меня никогда сильно не пугала смерть (при этом телесный, животный страх возникает, конечно, когда жизни угрожает опасность) – более того, часто я думал о ней, как о чем-то радостном, о чем-то таком, что позволит мне разом сбросить чуждую омраченную шкуру и вернуться к своей изначально сияющей природе. И все же перевешивало желание не просто сбросить омрачения через смерть, а найти путь для тех, кто мне симпатичен. Нередко я рассматриваю всю свою жизнь как процесс, выражающий абсолютную отрешенность и преданность к близким мне существам. Все, чем я тут занимаюсь – абсолютно все – не является для меня сколько-нибудь особенно желанным. Мои потребности в быту, например, очень просты – чтобы у меня было четыре квадратных метра, где можно спать, читать и писать, чтобы вокруг была природа, где я мог бы гулять и пялиться на морды Земли, чтобы была простая еда для поддержания жизни тела, и мне на самом деле больше ничего сильно не хочется иметь, а если не будет и этого несмотря на мои усилия, то, что ж, я радостно умру от голода – именно радостно, так как когда мне хотелось голодать, я прекращал голодовку именно потому, что возникающее блаженство становилось столь интенсивным, что возникал испуг потерять это тело и не реализовать радостную задачу поиска пути для стремящихся существ. Так что нет ничего странного в том, что в этом месте есть готовность к абсолютному самопожертвованию в отношении близких существ.

Интересно, что «узнавание» морд было мгновенным, сразу же, в первый же момент. Я помню, как возникло узнавание Ежатины – оно было стопроцентным, без сомнений. Таким же было узнавание Ярки – несмотря на то, что внешние ее проявления поначалу были в высшей степени непохожими на проявления потенциальной морды.

Конец фрагмента

Глава 04.

Менгес выглядел несколько взволнованным, когда, спустя полчаса, все собрались на лужайке перед домом. Солнце только-только вылилось на долину, и утренний холод мгновенно сменился нарастающим жаром.

– Короткое вступление. – Менгес слегка прокашлялся и его лицо приняло от чего-то слегка удивленное выражение.

– Мы в самом начале. Вы все это хорошо знаете. Конечно, шум стоит немалый вокруг наших исследований, и в нем как-то теряется тот факт, что мы пока что лишь в самом начале. Конкретная история, как более или менее оформившаяся научная дисциплина, существует каких-то пятнадцать лет, причем первые два года мы почти что топтались на месте, осторожно проникая в неведомые ранее пространства осознаний, формируя критерии достоверности, технику безопасности, приемы страховки, способы фиксации наблюдений и упорядочивания их. Создавался банк данных, совет экспертов, формировались первые исследовательские группы. Говоря откровенно, мы и до сих пор не совсем ясно себе представляем – что же именно мы исследуем, и совершенно не представляем – какие перспективы перед нами могут открыться уже завтра, уже сегодня! Я уверен, что эта ясность будет расти по мере того, как мы будем получать все новые и новые данные, а пока что нам остается просто работать с наслаждением и предвкушением, проводя погружение за погружением, поскольку как бы неопределенно ни были сформулированы наши цели, методы и даже сама область исследований, бесспорным остается то, что мы получили доступ к совершенно необычным восприятиям, и реальность этих восприятий, определенная их насущность для наших жизненных приоритетов, несомненна.

Речь Менгеса становилась все более энергичной, сдержанная жестикуляция подчеркивала его внутреннее напряжение. Иногда его взгляд убегал поверх голов слушающих, и тогда особенно отчетливо казалось, что он обращается к большей аудитории, где-то там – за спинами его коллег.

– Сразу два крайней интересных момента. – Голос Менгеса потерял торжественную напряженность, лицо приобрело выражение собранности. – Да, сразу два, почти одновременно. Причем… удивительно, но они связаны друг с другом… сейчас сами поймете. Первое – от группы Джея Чока из Сипадана, Борнео.

– Джей – он же из коммандос! – радостно-щенячий голос Торы разорвал речь Менгеса.

– Да. Им удалось пробиться к началу революции. – продолжил Менгес. – Это, конечно, интересно и само по себе, ведь столько усилий было приложено к тому, чтобы пробиться к тем фиксациям, но личности, определявшие ход революции, стоящие у ее истоков, выработали в себе такую цельность, такое сцементированное единство желаний, что это, судя по всему, и создало барьер. В те годы речь шла о жизни и смерти, причем смерти гораздо более отвратительной, чем просто физическая смерть. Перед ними стоял выбор, который сейчас перед нами уже не стоит – или отвоевать свое право жить в озаренных восприятиях, или смириться, загнить, превратиться в то удушливо-отвратительно-ненавидящее месиво, каким был обычный взрослый человек того времени, умирающий от своего гноя задолго до достижения столетнего возраста. Мы сейчас в основном гораздо более мягкие, поскольку задача выживания перед нами не стоит с такой остротой. Сейчас уже любому школьнику известно, что озаренные восприятия плюс уверенность-500 продляют жизнь далеко за пределы того, о чем даже не могли мечтать наши далекие предки, и наш основной противник – довольство, поэтому, видимо, мы и не можем пока интегрировать восприятия тех борцов. Так что неудивительно, что именно группа, состоящая из коммандос, добилась успеха – они там у себя с самого начала бьют по довольству. Еще успеху способствовало то, что вместо того, чтобы пытаться проникнуть в то время, когда борьба вошла в активную фазу, акцент был смещен на более ранние фазы, фактически на самое начало, когда их индивидуальности еще не были столь закалены.

Менгес развернул паутину голографического экрана, и продолжал говорить, разыскивая нужный инфокристалл.

– В результате они попали на период затишья, когда казалось, что в основном война выиграна – этот период мы сейчас называем «последняя пауза». Они еще не знали, что надвигается самый кровопролитный период в человеческой истории, по сравнению с которым ужасы третьей мировой покажутся детскими играми. Они еще не знали, что это затишье – лишь промежуточная фаза, когда ненавидящие решили собраться с силой для последнего, решающего удара. Им трудно было вообразить – да, несмотря на все, что они уже знали о мире ненавидящих – они не смогли себе представить, что возможна такая степень ненависти. Я бы тоже вряд ли смог представить… И это чуть их не погубило. Во второй мировой погибло около 40 миллионов, кажется? Ну что-то в этом роде. Но там столкнулись в основном два хищника, которые пожрали друг друга – фашисты и коммунисты, в равной степени обуреваемые жаждой покорения мира. Остальные пострадали в меньшей степени. Потом эпидемия бесплодия, которая вспыхнула в Европе в середине 21-го века. В те годы внимание медиков было приковано к проблемам совершенно иного рода – СПИД, лихорадка Зартца и прочее, и вдруг оказалось, что дети, рожденные после 2010-го года, почти сплошь бесплодны. Сейчас мы полагаем, что причиной была совокупность факторов – подавляемая (а не устраняемая) тревожность, раздражительность, а также культивируемое всеми силами довольство. То, что люди, живущие сейчас и культивирующие ОзВ, забыли о проблеме бесплодия, подтверждает эту гипотезу. Фактически, люди Запада перестали быть видом, направленным в будущее – ожиревшие, без единого проблеска творческих инстинктов. И даже их тела и лица становились все более уродливыми – сутулые, с непропорциональными конечностями, короткими шеями, т.е. тело трансформировалось в соответствии с доминирующими негативными фонами. Они не забили тревогу – нет, они просто адаптировались к тому, что их окружают уроды, и даже вовсе перестали различать красоту и пупсовость. Они просто утеряли способность определять – красив человек или нет. Новые поколения, родившиеся от уродов, только накапливали эти уродства. Европа почти вымерла за какие-то пятьдесят лет, и это, в свою очередь, обострило последующие проблемы с мусульманской экспансией. Жестокость третьей мировой… – Менгес прищурился, всматриваясь в файл, задумался о чем-то, его пальцы быстро забегали по виртуальному экрану. – Да… так вот это казалось уже превосходящим всякое воображение, количество жертв приблизилось к миллиарду, да и посчитать их было сложно – и не удивительно, ведь религиозная война, начавшись в Европе, почти мгновенно охватила весь мир. Каждая страна, каждый город, поселок – все вспыхнуло, как спичка, когда мир устал от религиозного терроризма. Все началось, как водится, как борьба за мир, и пришло, как и положено, к тому, что не осталось камня на камне. А потом люди поняли, что это еще не самый кошмар – самый кошмар пришел позже – в Большой Детской Войне (БДВ) погибло восемь миллиардов! Почти все человечество. История началась, фактически, с нуля. До сих пор нет точных данных – сколько осталось на Земле людей, возможно миллионов 200-220.

– С другой стороны, это облегчило установление нового порядка, когда негативные эмоции и догматическая тупость были объявлены вне закона, – вставил Брайс.

– Это естественно, – возразила Арчи. – Каждый раз, когда затухает очередной пожар войны, мы можем зафиксировать те или иные изменения, наступившие в мире с той поры, начиная с технологических прорывов и заканчивая социальным переустройством мира. Конечно, чем крупнее война, тем значимее последствия. Ну самый банальный пример – если бы не ужасы советской власти, вычистившей метлой смерти сто миллионов советских людей, полностью искоренившей столетия предыдущего культурного развития целой группы народов – то это еще большой вопрос – появилось бы то, что является основой нашего мира – практика прямого пути, первые практикующие. Они народились на почве, очищенной от какой-либо культуры, ведь не можем же мы всерьез называть «культурой» деспотические смертоносные коммунистические и подобные им режимы. И потом, когда в 21-м веке снова возродился СССР, со всеми его прелестями, преследованиями инакомыслия, тюрьмами и концлагерями, разве не привело это к существенному прогрессу в сообществе практикующих? «Коммандос» перестали быть «крылом» практики, «ветвью» – они стали единственной формой, в которой практикующие вообще смогли выжить. Ну и не менее важное – практикующие в итоге были вытеснены в другие страны. Этот процесс шел и раньше, но при возродившемся СССР он принял массовый характер, а в итоге – в итоге Европа получила не просто книгу, переведенную на европейские языки – она получила живых носителей практики, а в свою очередь – если бы не это – сумела бы Европа выстоять в последующих религиозных войнах?

– Это все очень спорно, Арчи, очень спорно, – не вытерпел Брайс. – Нельзя же всерьез сводить событие такого порядка, как появление ППП, к единственному фактору. И потом – да, войны приводили к существенным изменениям, в том числе и таким, который называли «прогрессом». И все же – если бы у тебя сейчас была возможность эту войну предотвратить, разве ты не остановила бы ее?

– Такие «если бы» лишены исторического смысла. А что касается сути вопроса… спорно, конечно. Но не невероятно. Не забывай, что не только ППП, не только первые группы практикующих, но и все последующее развитие практики в первые сто лет шло почти что совершенно незамеченным западной культурой – несмотря на то, что переводы книг и статей были сделаны на подавляющее большинство языков.

Менгес, наконец, нашел то, что искал.

– Давайте вернемся к теме. Вот. Эти документы получены путем использования метода резонансного погружения – восприятия сразу же после их обнаружения были изолированы от других путем циклического просеивания и промывания преданностью. Джей сразу понял всю значимость находки и бросил всю команду на подстраховку, в то время как головная группа, боясь даже пошевелиться, предельно слабым резонансом очищала находку от ментально-эмоциональной пыли. Но вот что самое удивительное…

– Предлагаю, чтобы группа ознакомилась с материалами, Менгес. – Керт мягко приподнялся, прогнул спину, разминая мышцы. – Давай мы всё прочтем, а то я пока что слабо понимаю – о чем идет речь, а ты уже, кажется, готов делать какие-то выводы. Там много?

– Жалко, нет Траппа и Берты! Может, задействовать VHS? Они ведь могут подключиться и напрямую. – Риана вопросительно посмотрела на Менгеса.

– Нет, не будем их отвлекать, спешки нет, узнают когда вернутся. Судя по их сообщениям, Кали-Гандаки преподнесла сюрпризы, и хоть никто слишком серьезно не травмирован, сейчас им скорее всего не до нас.

– Дайте еще сказать, – Менгес приподнял ладони, прося внимания. – Сейчас вы прочтете материалы, подождите минутку, но самое интересное – да дайте же сказать, самое интересное – доступ к ним группа Чока получила лишь благодаря случайности, и знаете – что это за случайность? – Менгес обвел взглядом ребят.

– Менгес, не тяни резину! – Арчи нетерпеливо поскребла ногтями о грубую, шероховатую поверхность массивного стола, вкусно пахнущего смолистой древесиной.

– Они не смогли пробиться и уже почти приступили к завершению погружения. Фактически, они даже не смогли до конца расслоить структуру внешней оболочки, не говоря уже об устойчивой фиксации различения, и наблюдали издалека…

– Что такое «внешняя оболочка»? – прошептала Тора, придвинувшись к Майку и тормоша его за коленку. – В двух словах, объясни – о чем речь.

– Сейчас, погоди… погоди, Менгес, секунду. – Майк повернулся к Торе. – В двух словах это так: когда ты ослабляешь фиксацию различающего сознания обычного бодрствования, проще говоря, сбрасываешь «первичную сетку», то попадаешь или в одну из слепых областей, если ты омраченный человек, или в область увлекающих потоков. Какой именно слой потоков тебе доступен – это зависит и от того – какие озаренные восприятия в данный момент доминируют, и о того – насколько акклиматизировано твое тело к конкретным ОзВ высокой интенсивности, и от исходной фиксации намерения… ну… это в общем хоть и не сложно, но сейчас пропустим, детали узнаешь позже, когда начнешь погружения – короче говоря, когда ты добираешься непосредственно до объекта исследования, тебе необходимо, во-первых, выйти из потока и остановиться – кстати, Арчи причастна к открытию так называемых «полустатических состояний» – своего рода остановки на трассе, место для привала. Затем необходимо провести контрольный акт самоидентификации, зафиксировать присутствие инородных восприятий, если таковые есть, проверить интенсивность мотивации возврата, проверить качество связи со страхующей группой, и уже после этого сфокусировать различение на интересующем объекте. Потом – непосредственно фокусирование различения. И вот тут есть целый ряд особенностей, особенно если речь идет о интегрировании восприятий некой личности – в том числе необходимо преодолеть специфический экран, проницаемость которого обратно пропорциональна его личной силе, и прямо пропорциональна наличию резонанса дайвера и исследуемой личности – обязательно почитай на эту тему обзорную работу Мерка «Особенности резонансной проницаемости внешних оболочек». – Майк нетерпеливо обернулся к Менгесу и подал ему знак продолжать.

– Я тоже заканчиваю – удивительно то, что они смогли пробиться только после того, как головная группа испытала влияние со стороны неизвестной силы. При этом ряд восприятий, весьма необычно организованных, неожиданно стал не только своего рода ферментом, но и сам по себе оказался доступен для интеграции. – Менгес пробежал глазами по экрану, пролистывая текст. – Ну там детали… в итоге Джей дал добро (ну а чего, собственно, мы могли ожидать от группы, состоящей сплошь из «коммандос»), инородная группа восприятий была интегрирована, после чего возник резонанс и экран, столь непреодолимый до этого, чуть ли не растаял сам собой. Пилотные дайверы не стали злоупотреблять открывшейся возможностью ради сиюминутного результата – в этом у «коммандос» порядок – в способности здраво оценивать обстановку в условиях, когда любой другой вряд ли бы вспомнил – как его зовут… Они тщательно проработали туннель, но и с пустыми руками не ушли – в итоге и был получен документ, датируемый периодом последней паузы БДВ. Тут несущественно… ну бог с ним. Главное – другое. Главное – им удалось войти в «твердость» и закрепиться там. Помните теорию «туннеля твердости»? Помните, конечно… Они нашли его.

Все, кроме Торы, замерли в буквальном смысле слова с раскрытыми ртами, в то время как ей оставалось лишь теребить коленку Брайса в нетерпении, но тот только отмахнулся. – Сейчас, Тора, погоди…

– А еще суть в том, что это оказались дельфины. – пригвоздил Менгес.

– Оказались где? – Брайс попытался привстать, чтобы заглянуть в текст, но Менгес уже закрыл файл.

– Та группа восприятий, которая создала резонанс – это были дельфины, вернее – их рук дело, ну то есть не рук, а плавников:) Насколько я помню, это уже третий официально зарегистрированный факт за последние два месяца, когда восприятия живых морд Земли ведут себя так, что так и хочется сказать «проявляют инициативу». Напомню, что ровно полгода назад седьмая группа Айенгера начала массированные опыты с интеграцией восприятий морд Земли. Используя наработки Тардена, они продвигаются вперед довольно уверенно. Сейчас многие интересуются этим направлением, ну вы знаете, что и я этим занимаюсь понемногу. Что, если эти три случая – это проявление тенденции? Что, если это… ответ? Ответная инициатива? У нас есть твердая уверенность в том, что морды Земли обладают осознанием, но уверенность на хлеб не намажешь, а имеющиеся фактические свидетельства не выходят за рамки исследований, проводившихся еще пятьсот лет назад – реакция растений на музыку, кирлиановское свечение, дрессировка животных и тому подобные примитивные вещи. За пятьсот лет мы фактически не продвинулись ни на шаг, и вот сейчас мы впервые становимся на более предметную почву… просто захватывает дух, если представить, что это так и есть!

– Мы-то не продвинулись, – встрял Майк, – но есть серьезные основания полагать, что пресловутые «морды» добились исключительного прогресса в этой области, так что я бы, кстати, с удовольствием слетал бы к Чоку на подмогу.

– Майк…, – поморщился Менгес, – не сыпь соль на рану. Фольклор о мордах не к месту среди серьезных исследователей… Майк! – прорычал он, умоляюще сложив руки, – отстань ради бога. Следы морд утеряны примерно в 2370-м году, в разгар Большой Детской Войны, когда вопрос «кто кого» встал таким ребром, что не было больше ни жалости, ни даже меры с обоих сторон. «Карибские отчеты» убедительно свидетельствуют, что после того, как морды стали физически недоступны в 2370-м, в течении последующих десяти лет они оказали существеннейшее влияние на ход войны, хотя, признаться, характер этого влияния слишком уж антинаучен… и с тех пор прошло уже сто сорок лет!

– Ну, про науку ты это впустую загнул, Менгес, – рассмеялся Майк. – С точки зрения науки еще столетней давности, всего того, чем сейчас мы занимаемся, не существует и существовать не может. А насчет исчезновения морд – ну если бы это было один раз, я бы еще мог принять с натяжкой ту гипотезу, что их и в самом деле больше нет. Сто сорок лет – не шутка. Но ведь они уже исчезали в 2215-м, и появились через те же самые почти что сто сорок лет, чтобы перевесить чашу весов в БДВ. Причем, Менгес, обрати внимание – появились не какие-то «другие» морды, вернее – не только другие. Среди них были ТЕ ЖЕ САМЫЕ, которые распространяли практику в самом начале двадцатого века. Это мы знаем несомненно, – Майк повысил тон, перебивая протестующего Менгеса. – И Бодхи тоже появлялся в 2350-м, это мы знаем также несомненно. Поэтому если сейчас оказалось, что на нас с неба валятся дельфины – в такой нужный момент, когда нам так необходим, наконец, порядок в наших знаниях, когда эти дельфины, словно по заказу, пробивают нам дорогу к тому, о чем я даже думать могу только с придыханием – к интеграции восприятий нашей Планеты… – Майк замолчал, но никто не захотел воспользоваться паузой. – Когда все вот так поворачивается, я хочу только одного – отдать все свои силы для достижения результата, каким бы призрачным он ни казался.

– Я тоже хочу! – голос Торы звучал взволнованно. – Менгес, поклянись своим членом, что будешь помогать мне разбираться в этой теме. Я не отказываюсь, разумеется, от той задачи, для которой сюда прибыла, об этом и речи нет, но ведь у меня будет свободное время, я могу использовать его по своему усмотрению, и я хочу заниматься именно вот этим, обещаешь?

– Видишь ли, – Менгес задумчиво теребил большую сосновую шишку, – ты здесь находишься потому, что мне требуется ассистент, особый ассистент для решения особой задачи. – На слове «особой» он сделал акцент. – Эта задача не связана с основной темой нашей группы, которая состоит в прояснении некоторых узловых моментов истории человечества. Более того – она настолько необычна, что мне пришлось предоставить крайне веские основания, прежде чем я получил поддержку в Научном Конгрессе, и… и я нашел и предоставил им эти основания, и я вижу, что ребята не ошиблись, предложив именно тебя на эту работу. – Менгес подошел к окну, положил ладони на тончайший слой водородного наностекла. – Эта тема тебе понравится, и тебе не надо будет выделять свободное время, чтобы поработать с твоими старыми друзьями из группы Чока, так как речь как раз и идет о том, чтобы интегрировать восприятия морд Земли. Но не могу не признать, что новые данные пришлись очень кстати, хотя будь они двумя месяцами пораньше, мне не пришлось бы тратить столько времени на аргументацию.

– Классно! – Тора чуть ли не подпрыгнула на попе. – Я буду интегрировать восприятия морд Земли! Менгес, какие именно? Сосны, поляны, горы, облака, камни – я тут видела такие камни! Я хочу все! Ты не думай, я кое что уже знаю, правда довольно отвлеченно – я читала Морана и Картье, там столько удивительного!

– Все сложнее, Тора, много сложнее твоих фантазий. Но и интереснее, конечно, сложнее и интереснее… Не суетись, всему свое время. Вернется Трапп, и мы все обсудим.

– Я и не суечусь! Майк, ты тоже с нами?

– Вряд ли… не сейчас. – Майк развел руками. – Я хочу получить сколько-нибудь серьезный результат и в своей работе. Никогда заранее не знаешь – где что аукнется, так что может мы с тобой еще и пересечемся самым непосредственным образом – такое случается сплошь и рядом. А ты в самом деле осилила Морана?:)

– Ну…, – Тора рассмеялась, – боюсь что не вполне. Учиться плавать без воды, сам понимаешь… Но кое какие отрывочные вещи мне уже известны. Кстати, «туннель твердости» – это понятие я там встречала.

– Разве что как понятие, – Менгес снова вернулся к столу и сел. – С тех пор, как мы впервые о нем узнали, это «понятие» будоражило умы многим дайверам, но по сути так и осталось теорией. Мы слепо переписали это из комментариев Ярки ко Второй Книге Бодхи, кое-какие сведения об этом понятии дошли до нас и из «Внутреннего руководства для коммандос», точнее из тех крох из «Руководства», что попали к нам в руки. Суть в том, что когда ты выполняешь практику «не-реки, не-горы», и при этом смотришь на «не-гору», испытывая преданность к Земле и «проникновение» к горе, то возникает физическое ощущение особой твердости – в районе живота или груди, причем значительная часть этого ощущения проявляется впереди видимых границ тела. Это известно сейчас и школьнику, и формирование навыка порождения ощущения твердости входит в обязательную школьную программу, но лишь в связи со своим удивительным оздоровительным эффектом. Гораздо менее известно то, что если ощущение «твердости» достигает интенсивности-10, то спустя некоторое время может возникнуть специфическое ОзВ, которое, впрочем, мы тоже называем «твердостью». Изучено это ОзВ очень слабо в связи с кое-какими особенностями… но из известной нам теории следует, что культивирование этого ОзВ приводит к неким удивительным возможностям, напрямую связанным с интеграцией восприятий Большой Девочки, нашей Земли. Тут больше слов, чем фактов, но я надеюсь, – Менгес выпрямился, словно заканчивая свой рассказ, – что скоро ситуация в корне изменится.

– А кстати – что конкретно удалось ребятам вытащить? Ты говорил – какие-то документы? – вспомнил Брайс.

– Да. – Менгес собрался с мыслями. Давайте посмотрим. Это тоже интересно.

Включился режим полноэкранного просмотра и наступила тишина.

– Это куски из предисловия из книги, которая почти полностью утеряна, до нас дошли только мизерные фрагменты. Теперь есть надежда восстановить ее, Чок будет работать над этим дальше, хотя, как вы понимаете, не это теперь занимает его голову. Фрагменты пронумерованы последовательно.

*** 001: «Сейчас – после того, как началась и, увы, так и не закончилась вся эта неразбериха, уже не понять – как все в точности происходило, зачастую невозможно восстановить хронологию событий, но в этом в общем и нет необходимости. Главная задача, которую перед собой ставим мы – авторы этой книги, – вспомнить, восстановить основные вехи нашей борьбы, чтобы яснее видеть всю картину прошедших событий, чтобы яснее представлять будущее. Впрочем, нет, – основная задача – закончить наконец эту чертову войну. Показать еще и еще раз тем, кто выбрал считать себя нашими врагами – мы не враги, мы готовы прекратить войну в тот самый момент, когда они согласятся с тем, что мы – не просто вещи, не просто принадлежности к телевизору, не собачки для прогулок – мы – люди, имеющие полное естественное право жить свободно, так же, как и представители «белой касты» – взрослые.