Текст книги "Происхождение видов"

Автор книги: Бодхи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

Мы хотим также показать, что нас не сломить. Мы организованы и сплочены намного лучше, чем наш противник. Мы охвачены стремлением к свободе – тем самым, что привело когда-то к краху древние рабовладельческие общества. Мы яснее мыслим, несмотря на нехватку знаний, решительнее настроены, несмотря на физическую слабость, нам нечего терять, так как в случае поражения нас ждет нечто похуже смерти – нас ждет превращение в чудовище под названием «состоявшийся взрослый человек». Многие из нас готовы умереть, но не сгнить таким ужасным образом.»

002: «Эта книга написана не самым лучшим литературным языком – сказывается возраст – у многих из нас просто пока еще не было достаточного времени. Да, времени нет, времени очень мало, поэтому мы не будем вылизывать текст – мы его готовим не для литературной премии, мы хотим создать что-то вроде помеси хроник и манифеста. Представьте себе, наши взрослые читатели, мы знаем такие слова, как «хроники» и «манифест». Мы читаем книги, много книг, очень много. Редко у какого взрослого есть такой же объем начитанности, как у нас – ведь вы все очень занятые люди – с утра до ночи у вас куча дел, забот, страданий, и пара детективов в год – вот потолок ваших запросов, а теперь еще эта война, а мы – мы всего лишь дети, что с нас взять. Зато мы знаем – что мы хотим взять. И мы возьмем это – нашу свободу.

В тексте книги мы часто будем приводить цитаты. Для ускорения написания мы не будем составлять список ссылок – можете нам поверить, что цитаты верны, а если у кого-то будет желание проверить их точность, это не составляет труда – все цитаты взяты из открытого источника, который хоть и стал официально закрытым с известного времени, но с тех пор расплодился десятками, сотнями тысяч копий, ведь сейчас не средневековье, скопировать файл можно за секунду.

Перескакивание с темы на тему, непоследовательность (хронологическая) изложения – все это есть в этой книге. После окончания войны мы приведем все записи в порядок – сейчас нет времени.»

003: «Где и когда вспыхнул первый организованный конфликт – сейчас сказать невозможно. Не исключено, что сразу в нескольких местах, примерно в одно и то же время. Во всяком случае, к тому времени, когда ячейки сопротивления стали искать и находить друг друга, чтобы согласовывать свои действия, их количество уже насчитывало несколько десятков. Самый ранний сохранившийся документ о выработке методов и целей совместной борьбы свидетельствует о двадцати трех ячейках. Почти сразу в качестве теоретической базы была принята практика прямого пути (ППП). Тщательно разработанная методика, предельная ясность целей и средств, немыслимая ранее простота и достоверность, достаточно обширная база сопровождающих материалов, и – в конце концов – люди, носители духа практики, которые хоть и не сразу, но откликнулись на наше обращение, и оказали и продолжают оказывать бесценное содействие, вдохновляя нас своим примером, главный из которых (для нас) состоит в том, что можно достичь черт знает какого возраста, и тем не менее не превратиться во «взрослого», остаться свежим, искренним, стремящимся к свободе юным существом – как внутренне, так даже и внешне.

Хотя книга о ППП была написана ее автором триста пятьдесят лет назад, ее содержание оказалось для нас сверхактуальным. Пролежав почти в полном забвении на забытом богом сайте и в нескольких его зеркалах пару сотен лет, книга не покрылась пылью. Такое впечатление, что она и была написана для будущего, и мы сейчас боремся за то, чтобы это будущее наступило. Хотя – если мы сейчас за это боремся, значит это будущее уже наступило. Казалось невозможным, чтобы практика – едва зародившаяся и почти сразу же исчезнувшая триста лет назад, осталась жива к нынешнему времени, и почти никто из нас всерьез не верил, что можно найти живых морд и дракончиков. Да и как искать?? Нам известно, что первый этап истории ППП закончился уже через 10 лет после ее начала – первая волна практикующих быстро схлынула. Почти все те, кто считался практикующим, вернулись к своему исходному состоянию, оказались беженцами, т.е. людьми, пределом мечтаний которых было довольство относительной свободы от негативных эмоций. Другие и вовсе загнили, состарились, примирились с омрачениями и ушли в небытие. Но за первой волной последовала вторая, за второй – третья. По одному, по два стали появляться морды. Мордо-проекты набирали силу, строились мордо-поселения, собирались мордо-библиотеки, практикующие стали объединяться в ассоциации в соответствии со своими предпочтениями в практике. Какова судьба Бодхи? Какова судьба тех, из первых волн, кто пробился и стал дракончиком – Ежатина, Сонора, Трайланг, Рипли, Лобсанг, Айт, Ярка? И сколько их было всего? Триста пятьдесят лет прошло!!! Все равно что тысяча. Особенно для тех, кто еще не перевалил за свой первый десяток. Нам известно, что морды и дракончики не сидела сложа руки, а активно искали и готовили новых морд. Сколько их стало всего? Можно ли всерьез относиться к легенде о том, что и в триста лет морды выглядели так же, как и в 30? Аппель описывают свою встречу с мордами. Кто-то считает это талантливой выдумкой, кто-то верит безусловно, но нельзя не признать, что Аппель – последний человек, которого можно заподозрить в мистификации, хотя с другой стороны им могло руководить вполне благородное желание поддержать морально сражающихся детей, внушить им веру в то, что морды на их стороне – даже путем такого обмана.

В таких сомнениях мы пребывали вплоть до того момента, когда существование морд не проявилось для нас в высшей степени убедительным образом. От них мы стали получать знания и навыки, которые, как мы верим, помогут нам победить.»

004: «До нас дошли свидетельства первых стихийных всплесков сопротивления. Собственно, это еще не было сопротивлением – лишь первые призывы к пониманию. Например – вот этот документ за номером АМ-203, датированный 2014-м годом.

(Примечание: мы вносим в документы тех времен необходимые грамматические и орфографические поправки, так как дети в те века зачастую были крайне безграмотны – только Сопротивление положило начало систематическому детскому самообразованию. Сейчас вполне естественно встретить ребенка – участника Сопротивления – лет 9-10, который прочел сотни книг, в связи с чем абсолютно грамотен, но тогда – в те дикие времена – это было немыслимо.)

«Достало! К черту такую жизнь! Они думают, что могут все – все, что угодно! Они думают, что я их вещь, что я должна делать только то, что они хотят, и только тогда, когда они хотят. И все равно они чем-нибудь да будут недовольны! Если я говорю «не хочу», то с их точки зрения это означает, что я «от рук отбилась», «вечно со своими прихотями и капризами», «эгоистка», «совсем мать не жалею». Я вечно всем все должна – в школу ходить я конечно должна, уроки конечно должна делать, в магазин конечно должна ходить, пол должна мыть и посуду тоже, есть я должна со всеми за столом и только то, что «положено есть» – если мне хочется съесть что-то другое и, не дай бог, в неположенное время, то я слышу «не порть аппетит», «нечего тут хватать – сядь поешь нормально», «желудок испортишь», «мы что же теперь – без тебя ужинать должны?!». Шантаж, угрозы, да попробуй я только плюнуть на эту хренову школу! Руки повыкручивают, а ходить заставят. И этот мудак все время мне твердит – это все для твоего же блага, потом спасибо нам скажешь, я вот тоже как не хотел учиться – спасибо отцу – отодрал ремнем пару раз, теперь у меня высшее образование и престижная работа. Мудак! Ты на себя в зеркало когда последний раз смотрел? А на мать? От ваших рож тошнит!! Кривые, уродливые хари, а не лица. Обрюзгшие, всегда чем-то недовольные, животом своим трясешь, по лестнице если на пятый этаж забежишь, тут же инфаркт получишь. Работа у него престижная… приходит с работы, пьет пиво, несет за ужином всякую мутотень про свою работу, а я должна сидеть и слушать. Да на кой хрен такую жизнь?»

Иногда протесты были выражены в совершенно наивной форме, от этого становясь еще более пронзительными, например как в документе АС-35 от 2013 года:

«Раньше я любила своих братьев. И готова была сделать для них все. И у меня были мысли, что нет ничего страшного, если выполню их просьбу, мне хотелось что-нибудь сделать для них. Я бегала, делала чай, приносила, относила.

Потом я поняла, что меня используют. Лет до 11-13 добровольно делала. Потом стала отказывать, меня заставляли, я делала.

Потом, когда у них в комнате стоял телек, я приходила смотреть фильм. Смотрели они постоянно ужастики. Я могла сидеть только на полу, они лежали на кроватях. Мои желания не учитывались, например я хочу смотреть фильм, а меня посылают за чаем. Если вдруг кого-то не было в комнате, то я сидела или лежала на кровати, а когда приходил брат, меня сгоняли на пол. Я не сопротивлялась. Мне говорили слезть с кровати, я слезала.

И когда братья вернулись из армии, я больше не хотела приносить им чай, бегать в магазин за сигаретами и пивом.

Когда я отказывалась что-то делать, мне выкручивали руки, причиняли физическую боль, чтобы заставить. Мне говорили, что я оборзела, от рук отбилась, обнаглела, тебе что лень, ты что не можешь сходить, давай вали. Все это говорилось со злостью, с готовностью избить меня, презрением, вспомнила, что у брата лицо перекашивалось и чуть ли не пена изо рта была, кричал.

Я не ходила, не делала, терпела, не говорила родителям (они тоже воспитали во мне рабыню, это ничего не изменило бы). Меня перестали просить наливать чай.

Когда телек стоял не в их комнате, а в общей. Там стояли кресла и диван. Если я лежала на диване или сидела на кресле, которое ближе к телеку, и приходил брат смотреть телек, то мне говорили, чтобы я встала, что например он хочет лечь на диван. Если я отказывалась, меня хватали и вышвыривали, в следующее мгновение я оказывалась на полу. Например потом я садилась в кресло. Приходит второй брат и говорит, что хочет сесть в это кресло, и если я отказывала по хорошему, происходило то же самое – меня хватали и вышвыривали, в следующее мгновение я оказывалась на полу.

Потом они стали посылать младшую сестру в магазин, или чай готовить. А если были гости какие-нибудь, родственники, то они говорили им при мне, что меня не допросишься ничего сделать. Я сломалась, мне было стыдно. Я гладила им одежду. Точно не помню, возможно иногда делала и чай и в магазин ходила.

Если я приходила гладить в большую комнату, а брат смотрел телек, не помню точно, но я чем-то ему помешала, он выгнал меня. Не помню, что он мне сказал.

Когда ему нужно было погладить вещи, он подходил ко мне и подлизывался, говорил сестренка, ну пожалуйста.

Я была рабыней, и сейчас тоже, которая должна все делать в доме, я и делала.

Когда я убиралась, мне тоже выражали претензии, что я мешаю смотреть телек, я не вовремя убираюсь, выгоняли.

После лет 11-12, если я отказывалась уступать в чем-то, не делала что-то, меня часто называли эгоисткой.

У меня не было желания помогать людям, что-то делать ради них.

Иногда я делала по собственному желанию что-то для людей, когда меня об этом не просили. Но это было, когда я хотела дружественности, выгоды. Всегда как только я говорила, что не хочу что-то делать, мне сразу выражали ненависть (до этого могли разговаривать дружественно), и говорили, тебе что, лень? Все просьбы для меня оказывались болезненными, я воспринимала себя рабыней, ничтожеством, покорной.» ***

Экран погас, но никто не двигался, погруженный в свои мысли и чувства.

– Я никогда к этому не привыкну. Каждый раз, когда читаю такие вещи, приходится сосредотачиваться изо всех сил на эмоциональной полировке. – Риана тяжело вздохнула, сосредоточенно глядя перед собой. – Ты говорил, что есть две новости – что есть еще?

– На этот раз нечто из другой области. Пусть Керт сам расскажет – это его открытие.

– Вот почему ты сегодня с утра такой загадочный! – дайверы оживились, отчасти нарочито, стараясь отогнать прочь фантомы мрачного прошлого.

– Давай, рассказывай.

– Уже опубликовали в «Ресурсах»? Здорово, это твоя какая публикация?

– Не помню, шестнадцатая, кажется, – Керт выглядел несколько смущенным, хотя уже и привык получать такого рода поздравления. – Само по себе не бог знает что, небольшой фрагмент, но содержание ценно тем, что принадлежит дракончику, и речь в нем идет об экстатических ОзВ и о Бодхи. – Керт откашлялся. – Раньше можно было относиться с сомнением к тому, что они не просто «были», но еще и «есть». После того, как они неожиданно для всех оказали содействие сражающимся детям в БДВ, и сделали немалый вклад в победу, сомнения исчезли. Мы не знаем, почему они сразу же после победы снова ушли в тень, мы не знаем – где они сейчас и чем заняты, но мы исходим из предположения, что накопленный ими опыт путешествия в ОзВ может дать огромный толчок нашим исследованиям. Мы их ищем, и вы знаете, что некоторые дайверы из группы Нортона заняты тем же. Их группа – группа свободного поиска и пилотного исследования новых перспективных областей, состоит на 100% из коммандос, и некоторые из них сотрудничают с нами уже довольно давно, но результаты пока более чем скромные. Те два фрагмента, которые я получил сегодня, выглядят значимым приобретением лишь на фоне общей скудости результатов, так что не будем обманывать себя, это всего лишь крохи. – Керт развернул экран и открыл файл.

«Когда нежность к Бо достигла 9, возникла потеря зрения и потом – устойчивый зрительный образ пространства, заполненного золотистым свечением, а прямо передо мной до горизонта – густое янтарное море с тяжелой вязкой водой. Вода не выглядела привычной, а была больше похожа на магму. Поверхность моря была неровная – в волнах и круглых мягких завитках, при этом волны двигались в разные стороны, каждая в свою. Это движение чем-то напоминало движение тела амебы или медузы. В то же время была ясность, что это – именно море. В теле было восприятие движения волн на поверхности моря – я своим телом (?) чувствовала, как волны разбегаются в разные стороны. Было восприятие единства с морем – восприятие одного тела на двоих, и в то же время ясность, что мы – два разных существа.

Возникло осознание, что существо передо мной – живое, и что оно «смотрит» на меня всей своей поверхностью. Возникло желание-10 неотрывно смотреть на него. Переводила взгляд от одной волны к другой, сосредотачивая внимание на каждой отдельной детали. При этом возникало наслаждение на грани невыносимости в разных частях тела – в зависимости от того, на какую волну я смотрела, возникало наслаждение в груди, горле, лапах, письке, поверхности лица и т.д. Возникало невыносимое распирание в груди и мысли, что меня вот-вот разорвет от наслаждения.

Потом возникло желание погладить поверхность моря, как спинку собаки. И после того, как зафиксировала это желание, в правой ладони возникло мягкое наслаждение и тепло – такое, какое возникает в письке при интенсивном эротическом влечении.

Возникало узнавание этого существа и единство с ним. Наслаждение от того, что это существо есть. Восприятие нежности ко мне в месте моря. Образ моря был секунд тридцать, но казалось, я смотрю на него часами. Потом вернулось зрение и обычное восприятие комнаты. После возврата заметила, что тело сильно дрожит, а лицо мокрое от слез. При этом было спокойствие, восприятие нерушимости, ясность и устойчивый фон безобъектной нежности.

Сразу вспомнила, что подобное состояние уже третий раз возникает во мне. Первый раз – когда впервые испытала экстатическую нежность к Бодху, после первой встречи с ним, тогда было восприятие пространства во все стороны от этого места, расчерченного золотистыми извилистыми линиями. Второй раз – когда устранила ревность к Бо и испытала экстатическую нежность к нему (было восприятие золотистого пространства, где быстро передвигались сгустки янтарного света – охотники). Сейчас было восприятие того же пространства, только с морем. Хочу называть восприятие этого пространства – янтарный мир.

Характерные общие особенности для этих состояний:

1.Возникают после устранения интенсивных негативных эмоций (НЭ) и возникновения экстатической нежности (при этом нежность резонирует с образом Бо – именно после нежности к нему возникают эти восприятия).

2.Потеря обычного восприятия мира (я в этот момент не воспринимаю комнату, предметы вокруг себя, не воспринимаю своего тела).

3.Четкость образов янтарного мира – такой же интенсивности, как и четкость образов повседневного мира.

4.Фон узнавания всего, что находится в янтарном мире. Как будто я здесь жила всю жизнь, а потом вынуждена была покинуть его.

5.Способность воспринимать одновременно объекты во всех направлениях. Например, я могу воспринимать определенный звук или вкус, про который знаю, что он находится далеко от меня.

6.Специфическое восприятие единства с янтарным миром и со всем, что в нем находится. Я воспринимаю себя его неотделимой частью, и в то же время есть осознание себя, как отдельного существа. При этом есть ясность, что я могу по желанию меняться – могу полностью раствориться и стать частью этого мира, или наоборот – стать отдельным самостоятельным существом.

7.Уверенность в том, что это произошло. Иногда, когда есть интенсивные ОзВ, возникают мысли-скептики, что этого не может быть, и что я все выдумываю, но сейчас есть твердая уверенность в том, что это произошло.»

– Авторство этого, как и последующего фрагментов, мы уже определили с помощью семантической экспертизы. – Керт разжал и снова сжал ладонь правой руки, словно пытаясь выразить то, что никак не мог сформулировать. – Ладно, сейчас я хочу показать второй отрывок, и хочу идти работать дальше.

«Я вспомнила, что хотела смерти своим родителям и родственникам. Я даже представляла себе, что вот мне сообщают трагическую новость о смерти всех моих «близких и любимых людей», я испытываю сильные НЭ, но в тоже время испытываю облегчение. Облегчение в том, что больше никто никогда из них меня не будет доставать, что мне больше не придётся ходить к ним на дни рождения, что больше не надо будет праздновать с ними праздники, что мне даже здороваться и улыбаться им не надо будет. Конечно, я всегда почти сразу же начинала казнить себя за такие ужасные мысли. Начинала рассказывать себе, что все они хорошие и все меня любят, а я просто устала от них и т.п.

Ещё мне стало ясно, почему я дружила со своей «лучшей подругой» – она непрерывно мне завидовала, а это так льстило моему чувству собственной важности (ЧСВ), что мне было совершенно безразлично то, что она меня ненавидит, что она завистливая, мстительная, стервозная – я всё это вытесняла, она льстила моему ЧСВ, этого была достаточно. А я была её объектом впечатлений и НЭ, и ей этого было достаточно, и мы называли себя «лучшими подругами навсегда», втихаря ненавидя друг друга и презирая, одна не хотела успеха другой и наоборот. А вторая моя «лучшая подруга» была такой себе забитой девочкой, испытывающей почти непрерывно чувство собственной ущербности (ЧСУ), которой мы по очереди сливали все свои обиды, неоправданные надежды, обещания. Она получала от этого сильные впечатления, чувствовала свою важность, и все мы были «лучшими друзьями», «тремя верными неразлучными подругами». Мы так сильно старались создать образ трёх лучших подруг, чтобы нам завидовали, что прилюдно устраивали ссоры, и после того, как нас всем институтом пытались помирить, мы с соплями и слезами – мирились.

Ещё я вспомнила, что никогда ничего не хотела менять – ни школу, в которой училась, ни садик, в который ходила, ни место жилья, ни даже одежды – всё это казалось мне бессмысленным, ничего не значащим, так что каждый раз, когда мне приходилось переезжать, я впадала в истерику.

Я вспомнила, что лет с 4-5 уже ненавидела своих родителей и хотела или своей, или их смерти.

Бодх, ты прав – все друг друга ненавидят, хотят убить, но готовы делать всё возможное и невозможное, чтобы это скрыть даже от самих себя, чтобы никто никогда не узнал об их ненависти ко всем и желании смерти.

В каждом человеке живет убийца, и чтобы это преодолеть, сначала необходимо это различить в себе, признать, перестать вытеснять очевидное, а потом занять бескомпромиссную позицию и вычистить эту смертельно опасную болезнь.

Сейчас, когда я это вспомнила, я поняла, насколько сильно дорисовываю себя и всех окружающих людей, поняла, как сильно механическое желание врать, как сильно желание забытья и трупного спокойствия. Эта ясность имеет для меня огромное значение, я поняла, насколько сильно и долго я культивировала в себе желание трупного спокойствия и полного безразличия. Насколько же тупой, самодовольной, на что-то надеющейся дурой я являюсь сейчас – я ведь не отдаю себе отчета в каждый момент времени в том, какова сила омрачений, я надеюсь на то, что «мне повезет», я не отдаю себе отчета в том, что когда я откладываю практику на «потом», в этот самый момент омрачения становятся ещё сильнее, что они никогда не будут ждать, чтобы взять верх «потом», они усиливаются в ту же секунду, когда у меня только появилась мысль отложить их устранение на «потом». Как можно было думать, что один неустранённый всплеск НЭ – ерунда, следующий я уж точно устраню? Во-первых, каждый следующий раз будет даваться все сложнее и сложнее, и кроме того – что, если в следующий раз у меня уже просто не будет радостного желания устранять НЭ, и всё закончится на том «ерундовом всплеске»?

Столько практикующих уже сдалось! Стали лишь беженцами… незавидный выбор. И некоторые из них боролись поначалу яростно, искренне, но – сдались. Почему меня это не ввергает в ужас, почему я не хочу отдавать себе отчет в том, что омрачения не отступают просто так, что необходимо постоянное, сильное, радостное противостояние, чтобы добиться экстатических ОзВ?

Та ясность, которая у меня появилась, сильно резонирует с решимостью и отчаянием. Мне стало ясно, что ничего, кроме моих усилий, меня не спасет, что вот то, что я делаю – вот это всё, что у меня есть против омрачений, и как только я перестаю это делать, у меня не остаётся никаких защитных стен, наработанных исследований, страховых полисов, практикующих и прочих выдумок, которыми я стараюсь утешить себя.»

– Это почти все. – Керт закрыл файл.

Дайверы выглядели оживленно – кто вцепился в край стола, кто автоматически покусывал губы.

– Генеральная герменевтическая проверка показала достаточную степень достоверности. Семантика, ритмика, ну… я в этом не очень… в общем – текст принят в качестве документа той эпохи, это и естественно, когда сам работаешь, то и без проверок ясно, ведь различение – не пишущая машинка, на нем не настучишь, что захочешь…

– Керт, герменевтическая проверка должна быть, ты же понимаешь, что свою ясность ты не можешь показать, как яблоко на руке, а какая-то независимая оценка быть должна до тех пор, пока Земля не станет населена людьми, непрерывно испытывающих ОзВ, а будет это, судя по всему, совсем не скоро… – Брайс шумно заерзал, сполз со стула и лег животом на траву.

– Да, хорошо, собственно говоря, это безразлично, лишние полчаса ничего не меняют. – Керт задрал голову, словно пытаясь что-то рассмотреть над вершиной. – Вот что еще интересно, текст, как вы заметили, энергичный, ну ясно, что это и искренность, и решимость, и наша герменевтическая машинка считает, что фрагмент принадлежит Ярке – той самой, одна из первых дракончиков, основавшую систему воспитания коммандос. Так что Нортон с ребятами в восторге, само собой. Чок и его ребята тоже прислали восторженные отзывы. Из Совета тоже одобрили… Это интересно, конечно… будем работать…

– Что означает «беженцы»? – спросила Тора. – Я помню, что такой термин использовался раньше, но сейчас мы им не пользуемся, и я не помню точно – чем, например, беженец отличается от «сочувствующего практике».

– Это несложно. В своих погружениях я наблюдал за такими людьми. Термины довольно размытые, конечно, поэтому мы и не пользуемся ими сейчас, но в те времена, когда число практикующих исчислялось лишь сотнями, не было необходимости в более точном разделении, так что в моем перечне будет некоторая отсебятина, повторы и так далее. Значит так, – Керт выставил перед собой ладонь и стал загибать пальцы:

1. характерный признак беженца – сильное желание довольства, причем он умудряется испытывать довольство даже в таких ситуациях, в которых обычный человек тех лет испытывал бы сильные негативные эмоции – например, беженцу говорят, что он неискренен на 10, что его интеллект – как у пятилетнего ребенка, а он вместо того, чтобы отдавать себе отчет в том, что так оно и есть, думает, что это, конечно, человек утрирует, испытывает довольство от того, что на него обращают внимание, что значит он не безразличен/безнадежен и прочие самоутешения. Беженец формирует привычку испытывать довольство вместо негативных эмоций, и делает это путем вытеснений и дорисовок.

2. Когда беженцу указывают на омрачения, ему свойственны такие реакции:

*) замалчивает вопрос, не комментирует

*) может согласиться с тем, что проявил какое-то омрачение, но делает это не потому, что возникла ясность в своих восприятиях или радостное желание сказать об этом, а из-за озабоченности, страха, что его уличат в неискренности, из ЧСВ и желания поддерживать образ практикующего.

*) занимает оборонительную позицию, при этом может делать вид или говорить, что ему интересно разбирать ситуацию, что хочет, чтобы ему задавали вопросы, но как только вопросы начинают задаваться, он всеми силами пытается выгораживать свои омрачения. В силу своей неискренности может даже не отдавать себе отчета в том, что занимается самообманом и не хочет ни ясности, ни искренности.

*) пытается разбирать омрачения, но поверхностно – после нескольких вопросов, указаний на омрачения, залипает в апатии, вялости, неискренности, отчуждении.

3. Есть любимые мозоли, о которых он хочет умалчивать, и если задавать ему вопросы о том – почему он не разбирает их, то из озабоченности или правдивости может начать отвечать, но искреннего ответа не даст, так как желание не разбирать эти омрачения сильнее желания разбирать их. Характерны такие ответы как «не знаю как ответить», «нет радостного желания разбирать это», «не хватает искренности», «отдаю себе отчет в том, что это моя любимая мозоль, но пока разбирать ее не хочу – других омрачений полно» и так далее. Также характерна «незаметная» смена темы. Беженец выбирает верить в то, что изменения происходят постепенно, мол, не все сразу. Хочет тешить себя иллюзиями о том, что он постепенно меняется, и хоть и вялые усилия, но прикладывает, а следовательно не все так плохо сейчас, а в будущем будет еще лучше.

4. Прикладывает крайне вялые усилия по борьбе с негативными эмоциями. Не воспринимает борьбу с ними как войну, как то, что необходимо сделать любой ценой. Для него устранение НЭ – это способ немного облегчить жизнь, украсить стены своей тюрьмы – не сломать их. Нет сильных НЭ, и отлично, а если есть светло-серое состояние, обыденность – ну что ж, не так уж и плохо. Интенсивность НЭ сбиваются, но устранения не происходит.

5. Нет непримиримости к омрачениям. Не отдает себе отчет в том, что НЭ слабой интенсивности – это не отсутствие НЭ, это только более медленное гниение, менее мучительное, но это НЕ ОТСУТСТВИЕ гниения.

Так как нет непримиримости, то нет и желания штурмов. Даже если беженец раз в год и попытается совершить штурм каких-то НЭ, то делается все вяло и быстро бросается и остается только довольство тем что «штурм я все-таки сделал...», а дальше продолжается вялотекущая жизнь с надеждами в том, что изменения наступят. Такие вопросы, как «а где мой анализ штурма», «а почему нет результата или почему он не такой, как я ожидал», или «а что делать дальше, что изменилось, почему нет желания бороться дальше» его не интересуют.

6. Так как есть сильное желание довольства, то одним из доминирующих восприятий в нем является вялость. Как следствие вялости и довольства, количество радостных желаний и их интенсивность резко снижается. Следствием этого является старушачесть, скука, разочарование, фоновая апатия и тупость.

7. Желание каких угодно впечатлений – интенсивное и очень интенсивное. Позитивные эмоции становятся очень привлекательными, он как наркоман ищет возможность накачать себя ими. Получает впечатление от разговоров и времяпрепровождения с другими беженцами, заводит семейные отношения, залипает в сильной дружественности. Следствие такого сильного желания ПЭ – усиление тупости, создание для себя и других опасных ситуаций (при сильных ПЭ возникает сумасшествие, допускается куча бытовых маразмов).

8. Выражается словами, терминами ППП, часто при этом не зная точного значения терминов – это подкрепляет его чувство собственной важности, принадлежности к «касте» особенных людей.

9. Может активно участвовать в переписке/обсуждении какого-то вопроса, но мотивация этого – либо слабое желание искренности, ясности и симпатии, либо озабоченность, желание производить впечатление, негативное отношение к омрачениям, желание довольствоваться тем, что кто-то оказался более омраченным, чем он, из-за дорисовки, что такие разборы что-то изменят. Намного чаше его «активность» мотивирована омрачениями, а не симпатией и не желанием ясности.

10. Отчеты по большей части состоят из описаний, размышлений, красивостей, совершенно посторонних описаний, но не из «сухой инфо» о том, что делалось и какие получены результаты. Беженец красочно описывает свою жизнь, будь то описание жалости к себе, ссоры с соседом или какого-то эксперимента. Ведь если написан длинный отчет, то возникает довольство от того, что не все так плохо, не такая дерьмовая у меня жизнь – вон практикой занимаюсь. Беженец не хочет отдавать себе отчет в том, что ни красивые слова, ни долгие перемалывания концепций никак не меняют ни силу, ни количества омрачений.

10. Беженец испытывает чувство вины за то, что не высылает отчеты, или если ему кажется, что они выглядят недостаточно впечатляющими – это ставит под угрозу его довольство, семейственность, возникает страх одиночества, изоляции от общей тусовки.

11. Беженцу нужны бесконечные обсуждения, бесконечные советы – много советов, желательно каждый день. Ему всегда чего-то не хватает – то озаренных факторов, то условий, то ясности, то информации – всегда есть на что спихнуть свою импотенцию.

12. Интенсивное желание самообмана – «уколоться и забыться».