Текст книги "Точка Зрения (СИ)"
Автор книги: Blade Wolfy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Я БАГРОВЫЙ ОЛЕНЬ, СУКИН ТЫ СЫН!
***
Будучи на крыше, Аламид, припав на одно колено, всматривался вдаль. Окровавленный меч мирно покоился в ножнах. Предводитель “Восхода” пытался определить наиболее доступный путь отступления. И северные и южные ворота в Верхнем городе были уже, скорее всего, перекрыты. Выбираться придется через город наемников, где ворота только одни. Времени было в обрез.
Снизу доносились звуки боя – вполне вероятно, что Лезвие сцепился со стражей. Пора бы…
– А вот и ты.
Аламид поднялся и медленно обернулся. Вслед за ним на крышу поднялся еще кто-то. Кто-то ему неизвестный.
– Мы знакомы? – обнажая клинок, спросил он.
– Нет, – мотнул головой Тейн, – но это и не требуется.
Разбежавшись, он замахнулся гигантским мечом. Звон – даже не утруждаясь взять своё оружие двумя руками, Аламид преспокойно принял удар. Пара шагов вперед, два резких выпада и взмах – меч наемника неистово бился о клинок воина, выставленный подобно щиту. Внезапно разогнувшись и выпрямившись во весь рост, Тейн вознес меч к небу и яростно обрушил его на противника сверху. Лидер “Восхода” присел, но отразил многотонный удар. Повторный замах – и его короткий клинок отправился вниз, теряясь где-то между зданий.
Не давая противнику опомниться, боец сделал короткий шаг назад и тут же вогнал огромный меч прямо в грудь рыцарю.
– И это всё? – разочарованно протянул Тейн, глядя на дрогнувшего Аламида.
– И это всё? – тем же тоном произнес наемник.
Резко подтянув в себя клинок еще сильнее, вместе с противником, который не желал отпускать рукоять, предводитель “Восхода” нанес тому сокрушительный удар головой, оставляя заметную трещину на шлеме и заставляя мужчину повалиться наземь. С усилием вытащив из корпуса громадный меч и представив миру зияющую там сквозную дыру, Аламид, не забыв наступить на неожиданного оппонента, подошел к противоположному краю крыши. То, что он там увидел, по нраву ему не пришлось.
Лезвие тихо хрипел и изо всех сил держался за руки Яхонта, дабы тот не возвел вонзенный ему в живот клинок.
– Теперь я вспомнил, – затрудняясь, проговорил наемник, – убийца в маске, это ты пригрозил смертью всему “Восходу”…
– Мертвые не разговаривают, – с ненавистью сказал северянин, пытаясь довершить начатое.
– Зная, кто ты… я не могу позволить себе… умереть…
Яростно вскрикнув, Яхонт наконец взмахнул клинком. Или нет.
Аламид возник откуда-то сверху, оставив вокруг себя волну инея. Рука, закованная в сталь, схватила воткнутый в Лезвие меч. Рана начала замерзать, а холод пополз и по рукам воина в маске. Не желая лишиться конечностей, Яхонт поспешил выдернуть клинок из тела противника и тут же замахнулся вновь – катана отбилась от свободной руки Аламида. Вспышка инея, сорвавшаяся с кончиков его пальцев, заставила воина отпрянуть, когда рыцарь, пользуясь моментом, запрыгнул на явившегося буквально из ниоткуда коня с пылающими синими глазами. Затащив на спину жеребца и Лезвие, предводитель “Восхода” пустился прочь, сбивая вставших у него на пути стражников и зевак, словно кегли.
В какой-то момент взгляд Аламида зацепился за странного запыхавшегося колдуна в черной мантии, с которой постоянно капало что-то фиолетовое – он, кажется, тоже искал злополучные бани. Не придав увиденному совершенно никакого значения, ледяной рыцарь устремился к открытым и кричащим о свободе вратам Нижнего города.
Дело было сделано.
========== 9. Наемники ==========
Комментарий к 9. Наемники
Начало короткой арки наемников.
Около года назад
Острие кинжала сверкнуло в лучах полуденного солнца, что пробивались сквозь высокие окна. Неспешно вращаясь, клинок изящно приземлился прямиком в ладонь, скрытую за потертой черной перчаткой. Владелец кинжала что-то мурлыкал себе под нос. Приятно было вновь оказаться Дома.
Он не бывал в усадьбе Восхода уже около месяца, если не больше, занимаясь налаживанием связей в указанных ему городах, а также вербовкой новых членов их небольшой организации. Тарийка, приведенная им в сюда, подавала большие надежды. Очередной полезный инструмент для коллекции.
Тарийцы, по большому счету, являлись редкостью для земель Сигнии. Тяжело стало бы вообще назвать такое место, где их народ редкостью не был. Эта раса синекожих человекоподобных существ была созвучна полуострову Тар, но родом возникла явно не оттуда. Те пустынные земли не населял никто уже многие века, а живущие ныне тарийцы вовсе отрицали всякое наличие родины. Редкие небольшие группы их собратьев можно было встретить где угодно – или так и не встретить ни одного из них за всю жизнь.
И это говорило о многом. Тарийцы значимо выделялись на фоне людей или тех же эльфов – хвостатые, с какими-то неуловимыми звериными чертами, вроде крепких когтей на стопах. Их лица отличались от человеческих преимущественно остротой, где-то даже резкостью, особенно в области губ. Последние казались чем-то вроде хитиновых пластин у насекомых, но никак не мягкими тканями.
– Так её сегодня не будет? – поинтересовался развалившийся в бархатном кресле лохматый некто. Этот некто походил на заключенного даже без стальной решетки поблизости. Неухоженный, небритый, обмотанный скрипучими цепями – откуда его только приволокли?
– Нет, – Аутвейл подбросил очередной кинжал. – Занята в Киптаге. Васкез поставил весьма прямолинейные условия сотрудничества.
Лезвие, а это был он и никто другой, вальяжно закинул ногу на ногу, однако, скоро осознав неудобство такого положения, попросту перекинул обе ноги через край кресла.
– Ну и из кого наша синяя подруга выбивает дурь? – с деланным интересом уточнил он.
– Понятия не имею, – Аутвейл облокотился на стену у камина. – Кому-то точно не поздоровится. Я только знаю, что сегодня её голос все равно бы ничего не значил.
Его товарищ только лишь улыбнулся. Судя по тому, что он в тарийке видел, та бы изначально ничего не сказала. Да и действительность была такова, что последние месяцы все они просто брали и делали то, что велено. Задавать вопросы было некогда и не имело смысла. Обсуждаемые задачи резко превратились в прямые приказы, а сами дела стали носить куда более… мистический характер. Было ли это связано с их текущим нанимателем, пообещавшим им гигантскую кучу золота? Чего греха таить, конечно было.
Вся соль ситуации крылась в том, кем на самом деле этот наниматель был, и почему “Восход” вдруг стал работать за обещания. Аламид обычно не заключал таких сделок, а если подобное имело место быть, значит, на то была веская причина.
Из дверного проема показалась сияющая лысиной голова. Голова выглядела весьма довольной.
– Там уже почти все собрались за большим столом, – рука посетителя качнулась куда-то в сторону, едва не выплескивая содержимое бокала, который та отпускать не явно не желала.
– Снова балуешься с винцом, Игнат? – невинно спросил Аутвейл.
Вошедший наемник блаженно закрыл глаза.
– Круто быть богатым.
– Весьма с тобой солидарен, – кинжал обернулся в ладони, – и местный казначей, думаю, согласится. Именно поэтому он и предупредил меня, что мы едва сводим концы с концами.
Игнат, не слишком прислушиваясь, сделал глубокий глоток.
– Ну а я-то тут причем? – он пожал оголенными плечами.
– Никто не пьет столько, сколько ты, – раздраженно отозвался Аутвейл, – и на ценники ты не особо смотришь. Пора бы уже принять к сведению, что мы на мели.
Игнат возмущенно поперхнулся, стараясь не расплескать ни одной лишней капли.
– Ценники? Какие к черту ценники? – гримаса глубокого оскорбления чумой поразила его лицо. – В этом поместье этого добра просто завались! Да еще какого…
Метатель ножей изобразил милую улыбку психопата, только что хладнокровно прикончившего чью-то семью.
– Славно, что ты не сверлишь очередную дыру в нашем бюджете, – неспеша проговорил Аутвейл, – и раз так, то не забудь сегодня рассказать хозяйке поместья, что ты воспользовался её скромным запасом.
Смысл сказанного беспощадно обрушился на сознание Игната куда быстрее, чем вино.
– Да не такие уж… высокие там… ценники, – он нервно сглотнул и отвел взгляд. – Вас ждут, идите быстрее!
Посетитель поспешил убраться прочь. Лезвие залился довольным смехом.
– Ха-ха! Как ты его, а?
– Узнает – три шкуры с него спустит, – хмыкнул Аутвейл.
Лязгнули цепи. Лезвие рывком спрыгнул с кресла.
– Ну не знаю, – протянул он, – падать с третьего этажа оказалось не так больно.
– Но теперь там сквозит по ночам, потому что окно так никто и не заделал.
– Восемнадцать двоих не ждут! – заорал кто-то с другого конца поместья.
Никогда не знаешь, куда смотрит Аламид. Бездонная тьма широкой прорези в шлеме недвусмысленно намекала на отсутствие глаз как таковых. Однако сейчас, как полагал Аутвейл, он глядел именно на них. Приходить после босса не полагалось. Босс всегда появлялся последним, и только с ним начинались все важные обсуждения их маленького братства.
Коротко поклонившись, метатель кинжалов поспешил присесть. Его товарищ, судя по всему, волновался не сильно – коротко зевнув, он грохнулся за стол и откинулся на спинку стула, закидывая руки за голову. Аутвейл покосился на Аламида: недовольство босса всегда было молчаливым – ты просто знал, что он недоволен. Приходилось натягивать шерстяные носки и в срочном порядке шить кафтан потеплее.
Аутвейл расслабился. Ничего особенного, похоже, не произошло. За столом стоял обычный для таких собраний гул, и каждый, пока что, занимался своим делом. Тринадцать зеркальных рыцарей о чем-то скрежетали между собой; заваленный книгами и смятыми листками рунолог по имени Джошуа продолжал неистово вычерчивать свои каракули; Игнат, который успел куда-то подевать полный вина бокал, лениво ковырял ногтем стол, не найдя себе занятия получше.
Рунолог, к слову, находился не за общим столом – небольшой письменный столик неподалеку ломился под тяжестью взгроможденных на него книг и рукописей. Это отнюдь не было неуважением или какой-то формой бойкота, в конце концов, они с Аламидом сами к этому пришли. Джошуа, у которого со зрением было весьма худо, часто высмеивал длину общего стола, рассматривая лидера Восхода в миниатюрный бинокль. Однажды ледяной рыцарь всё же оценил шутку и посадил мага по левую руку от себя, совсем рядом. После жалоб на простуду и боли в спине оппоненты сошлись на том, что Джошуа просто продолжит заниматься своим делом там, где ему удобно. В особенности учитывая, насколько важной была роль рунолога в их долгосрочном плане…
Аутвейл в очередной раз обвел взглядом комнату. Ах да. Еще одно новоприобретение для Восхода, от которого, правда, метатель ножей был совсем не в восторге. Саав. Любому мерзавцу в округе было чему у него поучиться. По рассказам Лезвия, который откуда-то знал его грязное прошлое, этот человек не боялся ходить по самому дну. Когда-то он руководил собственной шайкой головорезов. Грабежи, погромы, налеты – они скитались от места к месту, выбирая цели, что не смогут дать сдачи, и прибирая к рукам всё, что плохо или хорошо лежало. К сожалению для шайки, в жизни их лидера наступил такой момент, когда он потерял голову от, казалось, любви, повстречав одинокую даму знатных кровей с не менее знатным приданым. Саав умел быть обаятельным и вполне себе обычным человеком тогда, когда ему это требовалось. Вскоре, её сердце стало принадлежать вору, и была сыграна тихая свадьба, а шайка, чья судьба ныне неизвестна, осталась где-то позади. Прямо как в сказке.
Но только концом этой сказки для знатной дамы стал момент, где Саав раскраивал ей череп подсвечником, купаясь в её золоте. Естественно, его нашли. Он ведь даже не скрывался. Словно безумец, он продолжал упиваться богатством дома, единоличным хозяином которого стал. Публичная виселица была ему обеспечена. И здесь его нашел Аламид. Неясно, зачем и почему, но он сделал вору самое выгодное предложение в его жизни, учитывая, что последняя готова была оборваться поутру. Что-то лидер Восхода увидел в этом человеке, что-то такое, что могло бы принести их кругу пользу. Но пока… пока Аутвейл не видел в нем, кроме гипертрофированной жадности, ничего особенного. Возможно, он был неплохим мечником, даже славно справлялся с парными клинками, но не более того. Быть хорошим в чем-то не означало быть лучшим из лучших. Однако метатель кинжалов не сильно обольщался на этот счет.
Обычно, человек, что может практически навечно становиться невидимым, призывать по щелчку пальцев конец света или способен одним взмахом клинка перерубить гору, не кричит об этом на каждом шагу. Аутвейл покосился на высокую худую фигуру, сидевшую по правую руку от Аламида. О да, встречаешь по одежке, а провожают тебя вперед ногами.
Когда ледяной рыцарь привез Саава в поместье, у всех создалось впечатление, что он завербовал целую армию – настолько огромной была повозка. Как оказалось, то был багаж новичка: всевозможные артефакты, реликвии, ценности, редкости, а также просто всякий хлам. И самое главное – как минимум половина из них действительно обладала какой-то силой. Ими оказался занят целый зал, когда Саав поселился по соседству – он чрезмерно переживал за сохранность своих вещей. Паранойя не знала пределов, и вор поставил на двери не меньше семи лишних замков. Впрочем, последние не слишком мешали нуждавшимся утаскивать оттуда полезные безделушки, нужно было лишь знать, где поднажать на двери.
Так, компактный многозарядный арбалет, кажется, прибрала к рукам тарийка Веспер, отправленная в Киптаг. В разрешении Саава она не нуждалась – всем, кроме него, стало давно понятно, что эти вещички принадлежат общей кассе.
Молчание затягивалось. Аламид приступал к разговору медленнее, чем обычно. Будь всё стандартно, он бы начал еще пять минут назад.
Лидер Восхода приподнялся. Все замерли.
– Мы едем на императорский бал.
И вновь тишина. Взгляды пересекались как скорые клинки.
– Я – за, – выдал Игнат, не отрывая лица от стола.
– Он что, опять пьян? – Джошуа воззрился на сидящих поверх очков-половинок.
Лезвие закачался на стуле.
– Он всегда пьян, – отмахнулся один из зеркальных рыцарей, – важнее иное. Зачем этот бал?
– Веселиться? – почти невинно отозвался Лезвие.
– Еще выпить? – хмыкнул другой рыцарь, но тут же умолк под молчаливым укором собратьев.
– Гости будут очень богаты… – задумчиво пробормотал Саав.
Руки Аламида легли на стол. Ледяной рыцарь подался вперед.
– Мы убьем императора.
С грохотом Лезвие наконец свалился со стула. Саав присвистнул. Воз и маленькая тележка недоуменных взглядов воззрилась на лидера.
– Это не будет просто, босс, – осторожно сказал Аутвейл.
– Проникнуть внутрь императорского замка, – Джошуа словно взвешивал каждое слово. – Нет, не выйдет. Вся столица нам преграда.
– Общий план уже разработан, – спокойно пояснил Аламид. – Мы лишь должны четко ему следовать. Наша группа попадет внутрь под видом гостей. Бал запланирован в форме маскарада – воспользуемся этим фактом как преимуществом.
Лезвие, чем-то чересчур довольный, хитро посмотрел на фигуру рядом с Ледяным рыцарем.
– Что ж, на одной маске можно сэкономить.
Фигура дернулась. Огромная костяная лапа в мгновение превратила ножки стула в щепки. Падать для Лезвия стало входить в привычку. Потирая ушибленный бок, он пришел к выводу, что стоять неудобно, и разлегся посреди стола.
– Ты закрываешь босса, – тихо зашипел Аутвейл.
Частица логики в словах Лезвия всё же присутствовала – хозяйка поместья действительно не нуждалась в маске. Её имя давным-давно осталось где-то в прошлом, ныне все знали таинственную леди под прозвищем Могильщик. Лицо у неё отсутствовало как таковое – там, где должна была находиться голова, устрашающе покоился металлический череп, отливавший какой-то неизведанной синевой.
– Все нужные связи уже налажены, и всё необходимое будет нам доступно: приглашения, костюмы, расписание, план дворца. На подготовку мы имеем ровно месяц, – из-под забрала рыцаря вышло облако пара, – и нам нельзя терять время. Джошуа отправится в леса под столицей. Он обеспечит нам путь домой, исследовав местность и установив портал. Лекс прибудет в столицу задолго до нас, чтобы оценить обстановку. В последствии, проникнув в замок, он убедится, что нас не ждут и что дворец не станет для нас ловушкой. Он займется и бумагами, которые необходимо подменить.
– Выходит, остальные будут принимать участие изнутри? – уточнил Аутвейл, смотря поверх Лезвия.
– В целях конспирации, мы не можем допустить большого количества несуществующих гостей, – доспехи лидера немелодично заскрипели. – Поэтому я принял решение – отправимся лишь я, Могильщик и Саав.
Игнат встрепенулся.
– В каком смысле?!
– Он? – тихо переспросил Аутвейл, даже не глядя на вора.
Саав повернулся к нему.
– Я владею клинками из стали, которую ничем не обнаружить, – оскалился вор. – Да и потом, из меня выйдет отличный аристократ.
– Самонадеянно, – бросил Лекс.
– Так и будет.
Аламид постучал по столу, привлекая внимание.
– Не забывай о том, Аутвейл, что туда нам не пронести всё барахло, которым вы обычно увешаны, – вкрадчиво проговорил ледяной рыцарь, обводя рукой сидящих перед ним наемников. – Скажи мне, ты действительно считаешь, что император может пасть от обычного ножа?
Аутвейл молча водил языком по зубам, сверля взглядом каждую трещинку в столе.
– Всё начинается с ножа, им и заканчивается, – наконец произнес он, – статус не делает императора чем-то большим, чем просто человек.
Лидер Восхода вновь сложил руки на поверхности стола.
– Люди, которые окружают его, не позволят этому случиться, – сурово отрезал он.
Лезвие перевернулся на спину и уставился в потолок.
– Это аргумент, Вейл, – наемник покачал головой, на миг закрыв глаза, – мы всего лишь люди. А Саав? Боссу видней.
– В императорскую стражу набирают только лучших из лучших, – заметил самый дальний зеркальный рыцарь. – Даже если всё пойдет по плану, наши шансы не слишком велики.
– Мы могли бы попытаться убить императора еще до бала, – рассуждал Лекс, – исключив таким образом любые риски.
– Исключено, – холодно отозвался Аламид. – Вы подвергнете риску всю операцию, если что-то пойдет не так. К тому же, у нас есть вполне ясная установка на публичность и ясность заявления.
Джошуа заинтересованно оторвался от рукописей.
– Можно ли поподробнее с этого момента? Что значит «ясность заявления» в данном контексте?
– Сейчас это не имеет значения, – отказал ледяной рыцарь. – Когда Лекс получит бумаги для своей работы, вопросы отпадут у него сами собой.
Рунолог неловко пожал плечами и снова погрузился в записи.
– К тому же, Аутвейл, у меня имеется для тебя задание, куда более привлекательное, чем император, – продолжил Аламид. – Оно тебя устроит.
Деревянный планшет всего с двумя листками бумаги, прокатился через весь стол прямо в руки адресата. Лезвию для этого, правда, пришлось выполнить некое подобие мостика.
Уловив раздражение в голосе босса, метатель кинжалов поспешил рассмотреть бумаги. Добродушная улыбка стремительно мутировала в хищный оскал.
– Один из наших информаторов нажил себе врагов, которые смогли раскошелиться, – довольствуясь реакцией наемника, произнес Аламид. – Сделай так, чтобы их вложения оказались напрасны.
Аутвейл коротко поклонился.
– “Занавес” пожалеет, что бросил жребий по его поводу.
Образовавшийся вакуум тишины вдребезги разрушил Игнат:
– А нам-то чё делать?
– Если в течение месяца я обнаружу, что ты не сделал ничего полезного, то разжалую тебя в слуги.
Инструкция звучала весьма доступно. Пиромант захлопал ртом, как рыба, выброшенная на берег. Возможно, быть слугой не так уж и плохо – местные одевались куда богаче него самого – но мысль о том, что все слуги подчинялись своей госпоже, не вызывала ничего, кроме головной боли. Госпожа тут слыла одна единственная. При становлении её прислугой тихое расхищение погреба резко окажется невозможным.
– Мы закончили, – провозгласил Аламид, жестом давая понять, что желает освобождения зала.
Лезвие, как замыкающий, наконец захлопнул за собой тяжелые дубовые двери.
– И что же? – Прозвучал женский голос опустошенной комнате.
За всё совещание она не произнесла ни слова. Могильщик волновали иные вопросы, отнюдь не те, которые касались большинства.
– Ты обещал мне, Аламид.
Ледяной рыцарь не шевелился, будто обветшалая статуя.
– Я знаю.
– Я получила письмо две недели назад. Я не имею права больше ждать.
– Обстоятельства не позволяют мне тебя отпустить, – проговорил Аламид, тяжело ворочая слова. – Дорога слишком длинна. Тебе не успеть вернуться.
– Ты давал мне слово.
Металл скреб по дереву.
– И оно остается за мной. Но ты знаешь, что возникли слова поважнее моих, – в голосе зазвучала усталость. – После текущего дела, ты получишь свой отпуск.
Молчание. Могильщик отвернулась к окну. Вид на сады открывался воистину шикарный.
– Я действительно так там нужна?
– Полагаю, что только ты и сможешь всё сделать, – рассудил ледяной рыцарь.
Вздох. Нечасто от неё такое услышишь.
– Значит, так тому и быть.
***
В неосвещенном холле оставались двое.
– Убить императора, – протянул Лезвие, пихая Аутвейла локтем, – каково, а?
– Мы никогда не узнаем, – буркнул тот и вытер носок сапога о ковер.
Лезвие насмешливо развел руками, обходя его.
– Не веди себя как обиженный мальчишка, Вейл, – посерьезнел наемник, – эти вещи – не игра.
– Может и игра, – понизив голос, ответил метатель кинжалов, – если есть и приз. И забирать награду он выбрал почему-то его. Но почему?
Собеседник рассмеялся и хлопнул его по плечу.
– Из того, что ты рассказал мне о себе, Вейл, я могу только вывести, что как был ты вспыльчивым юнцом, так им и остался, – лицо Лезвия внезапно окаменело. – Аламид знает, что это за шаг. Он не хочет впутывать нас, потому что не желает неисправимо марать наши руки.
Аутвейл покачал головой и зашагал прочь по коридору.
– Мои руки и так по локоть в крови, мне нечего бояться, – на ходу бросил он.
– Спустя годы ты еще поблагодаришь богов, что не отправился с Аламидом, – пробормотал Лезвие ему вслед. – Даже если у него всё получится.
Цепи глухо забренчали, выражая своё искреннее сомнение словам хозяина.
========== 10. Танцующие Мертвецы ==========
Аккуратные белые перья едва ли не срывало со шляпы кучера. Вечер выдался не из теплых – холодный ветер беспощадно хлестал по лицу, особенно ездока, мчавшего через Императорский проспект на роскошной, обитой золотом карете. Посудина была явно не из местных, как про себя отмечал он сам. Нечасто увидишь подобные резко-угловатые формы и пурпурный цвет. Это, впрочем, нисколько не мешало кучеру гордиться тем, что именно ему выпала честь сопроводить во дворец этих почетных гостей издалека.
Несмотря на позднее время суток, зрителей у императорского дворца собралось, на языке стражников, “на два с половиной бунта”. Последним это, как ни странно, сыграло только на руку – столичной страже не пришлось блокировать и половины нужных улиц – всё образовалось само собой. Натуральный затор, созданный толпами зевак, действовал не менее эффективно, чем вооруженное перекрытие.
По одному, по двое, целыми коллегиями и группами гости постепенно просачивались в замок. Вечер для высшей прослойки общества обещал выйти поистине грандиозным. Молодой император принимал не меньше пяти сотен гостей – гарантия того, что всё пройдет на высшем уровне. Канцелярия, прислуга, стража, повара – все они, как и многие другие, шли к этому целый год. Бал обязан был пройти так, чтобы гости оказались счастливы поздравить юного императора с его восшествием на престол.
Фигуры продолжали пафосно скользить по обвитому набухшими розами мосту. Гости съезжались отовсюду, пусть и имперской аристократии хватило бы с лихвой. Тут и там мелькали лица глав столичных гильдий: вот троица лидеров гильдий наемников, отчаянно делающих вид, что знать не знают друг друга; вот плывет в экзотическом платье лидер гильдии колдовства, оставляя за собой снопы искр; а вот и радостно, с улыбкой на лице, бодро вышагивает седовласый предводитель гильдии гробовщиков. Развевались плащи, блестели в лунном свете мундиры, вздымались пышные платья – публика высоких сортов оказалась весьма разношерстной.
Нельзя не упомянуть и о форме бала, в которой он проходил – маскарад. Маски на любой вкус и цвет пестрили на гостях, лишь дополняя костюмы. Не сказать, что они помогали скрыть личину, ведь цель была, скорее, в придаче событию духа чего-то особенного. В конце концов, человек – это не только его лицо. Жесты, движения, фигура, голос – существует столько путей распознать кого-либо. Быть может, в натуру маскарада заложена манера людей притворяться. Лицемерие овеществлено.
Воздух над толпой случайных и не слишком зрителей застыл в очередной раз. Новые гости – алая карета с золотым ободом ловко примостилась у дорожки к мосту. Кучер откланялся страже и, поспешно спрыгнув, торжественно раскрыл двери. Появившаяся оттуда фигура заскрежетала железом – доспехи. Алые, под стать карете, части брони смотрелись немного вычурно, но довольно модно по нынешним меркам. Дополняемые золотыми узорами и черным полотном, диагонально обитым вокруг торса, они представляли ладную фигуру мужчины только в лучшем свете. Черная позолоченная маска была весьма необычно надета поверх рыцарского шлема. Понять, куда смотрит пришелец, представлялось попросту невозможным – прорези для глаз отдавали лишь мраком, в котором проще было утонуть, чем пытаться что-то разглядеть.
Гость прибыл не в одиночку, хоть и казалось, что такого пафосного появления было бы достаточно и с него одного. Протянув руку к карете, рыцарь аккуратно подхватил тонкую, обитую шелковой перчаткой кисть. Его спутница грациозно покинула карету, не отпуская хватки. Длинное алое платье стелилось по тротуару, лишь подчеркивая худобу фигуры. Как и полагалось на маскараде, маска на ней также присутствовала – изысканная, мягкая, из ткани, лишь визуально напоминавшей металл. Голова, обернутая несколькими черными платками, не спеша поворачивалась из стороны в сторону, с любопытством рассматривая окружение. Стоит ли говорить, с каким интересом толпа глядела в ответ?
Рука об руку, пара без промедлений добралась до моста, где их, как и любого гостя, ожидала императорская стража. Не успел смотровой произнести и слова, как ножны с огромным двуручным мечом рухнули ему на руки.
– Это всё, что есть, капитан, – отрывисто произнес рыцарь, глядя на него сверху вниз.
Пресловутый капитан оценивающе взглянул на пришельца. Закалки гость был точно военной, но такой формы он не видел никогда. Да и в целом – заявиться на бал в броне…
– Ваши доспехи, мессир…
– Я дал клятву защищать свою госпожу, – оборвал его Аламид. – Эта броня – символ моего обета и верности ей и её семье.
Капитана стражников речь совсем не впечатлила. Таких рыцарей пруд пруди – за пафосными фразами зачастую не скрывалось ничего ценного.
– Где может быть безопаснее, чем во дворце у великого императора? – возмущение вышло совсем фальшиво.
– Жизнь научила меня тому, что безопасно не может быть нигде, – отрезал гость, – ни крепость, ни родной дом, ни компания соратников не дают уверенности в сохранности.
Капитан понимающе кивнул. Почти как по учебнику. Неужели их военная дисциплина так схожа с той, что за тридевять земель отсюда? Воинская честь и слава везде одинакова.
– Что же, – протянул стражник, оглядывая образовавшуюся за гостями очередь, – приятного вечера вам и вашей госпоже.
Всё, чем удостоила его “госпожа” был короткий молчаливый кивок. Затянувшийся эпизод со стражником начинал порядочно раздражать Могильщик.
– Странная проверка, – вполголоса произнес Аламид, – они доверились мне на слово.
– Они знают, что ты чист, – еще тише произнесла колдунья. – Под мостом в камуфляже маги – они проверяют проходящих по настоящему.
Ледяной рыцарь осторожно лавировал между гостями.
– Особое заклинание?
– Да. Весьма специфическое, – Могильщик неопределенно повела свободной рукой, – но уязвимое. Они могут определить наличие лишь по конкретной форме или чему-то похожему. Если же кто-то принесет нечто новенькое и необычное – их система даст сбой.
Аламид повернулся к своей спутнице.
– Если определяется форма, то тогда наш друг…
– Не бери в голову, – сухо отозвалась Могильщик, – наш друг зачастую не понимает, о чем говорит.
До нужного зала добрались быстро, благо потеряться из-за потоков сотен гостей представлялось невозможным. Убранство волшебницу совсем не интересовало: она бывала здесь в детстве; оно не впечатлило её ни тогда, ни сейчас. Могильщик не видела красоты в золоте или драгоценных камнях, окружавших их повсюду. Золото – лишь металл, материал, такой же, как и все остальные. Люди возвели его значимость в абсолют, люди стали ровнять золото с властью, могуществом и силой… но на деле это совершенно не так. Единственная сила, что крылась по её мнению в золоте, это сила смущать и без того слабые умы людей, не способных отказаться от проклятого металла.
Истинная власть идет не от богатства, а от силы. А богатство приходит само собой вместе с ней. Невозможно купить талант. Невозможно торговать истинным знанием. Неужели только редкость определяет золоту такую роль? Глядя вокруг, его таковым и язык не поворачивался назвать. Столько золота не было и в нескольких имперских городах вместе взятых. Стоило ли оно того?
Они с Аламидом сели рядом с одним из небольших мраморных фонтанов в виде рыцарей, из доспехов которых отовсюду лилась кристально чистая вода. Множество огромных канделябров, украшенных тысячами крохотных магических кристаллов, создавали впечатление дня посреди ночи – настолько было светло. Помогал этому образу и ослепительно чистый пол, отражавший гостей не хуже зеркала.
Живая музыка не умолкала ни на секунду, мелодичным потоком разливаясь по залу. Одни инструменты затихали, другие подключались – лишь скрипка звучала всегда. Её владелец, он же, по совместительству, дирижер, по какой-то причине не носил маски и выглядел молодо, даже слишком. Черный плащ и широкая шляпа с полями добавляли к его образу еще больше вопросов.
Могильщик покачала головой. Никто из присутствующих не интересовал её, кроме императора. Наследник престола должен был появиться с минуты на минуту на одном из балконов. Если информаторы не солгали, то с ним будет и придворный маг.
Пока ей лишь оставалось довольствоваться зрелищем счастливо танцующей, улыбающейся и смеющейся знати. До чего же противно. Её, к тому же, на танец так никто и не пригласил. Казалось, что вот-вот, разодетый богатый некто приближается к её таинственной и элегантной персоне, но в последний момент всё всегда обрывалось. То ли они боялись грозной фигуры в алых доспехах, стеной расположившейся неподалеку от незнакомки, то ли испытывали странное чувство тревоги и страха от сближения с ней самой. Было в этом алом платье, в этой шитой маске что-то такое, что словно маяк сияло словом “смерть”. Так было всю жизнь.
