Текст книги "Точка Зрения (СИ)"
Автор книги: Blade Wolfy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
– Давай же, попробуй прикоснуться! – дразнил наемник своего противника. – От стольких оберегов тебе сразу все мозги вышибет, если там, конечно, есть чего вышибать.
– Да я как-нибудь воздержусь, – протянул из-за забрала Тейн. – Сам подойди, отстрелял всё уже давно.
Саав покрутил пальцем у виска.
– Зачем мне-то подходить? Я просто тебя застрелю, – загоготал член «Восхода».
– Да нет, отстрелял ты всё, – затянул прежнюю волынку воин.
Большой палец наемника уткнулся в самого себя.
– Уж мне-то виднее!
Кто-то из них определенно блефовал.
Под ногой у Саава что-то задергалось. Продолжая посматривать за Тейном, он мельком бросил взгляд вниз. Наемник и не заметил, как наступил на крышку канализационного люка. Из-под неё будто кто-то… стучал?
Подцепив металлический круг носком ботинка, Саав откинул его в сторону и устремил в черноту люка один из арбалетов. Но оттуда, на опережение, свистя, вылетел грязный кирпич, конкретно впечатываясь в нос наемника. Кровь хлестанула во все стороны, да так, что головорез выронил пресловутое оружие.
– Бдяздые звидни! – схватившись за нос, гнусаво завопил Саав.
Из люка показался Ксандар, согнув руку за затылком. Попадание вышло весьма точным – к несказанному удовлетворению магуса. От внешнего вида последнего Тейн присел прямо на дороге.
– Ксандар? – не говоря ничего лишнего, спросил воин.
– Тейн? – в вопросительной интонации отозвался колдун.
Их взгляды сошлись на грубо и очень непонятно ругающемся наемнике.
– Кажется, я предупреждал, что воровать из моего дома – большая ошибка, – пригрозил ему пальцем магус.
– Здоложь! Гуда ты деб Ожуа? – Саава явно трясло от гнева.
– Скажем так, – лениво протянул Ксандар, – твой товарищ отчалил без тебя.
Стоило отдать наемнику должное – растерянным он не выглядел от слова совсем. Вместо лишних слов, он выдернул красный платок из воротника и зажал им, вероятнее всего сломанный, нос.
– Тейн? – подал голос магус, видя, что Саав собирается бежать.
Воин был уже наготове – в три коротких прыжка он почти настиг неловко побежавшего головореза. Окровавленная рука в латной перчатке потянулась за плечом наемника, но тот зачем-то сам на ходу развернулся к Тейну, широко замахиваясь рукой. Воин прикрылся от ожидаемого удара, но его так и не случилось – кулак, сжимающий странную склянку, устремился к земле.
Треск стекла сменился гулом прибоя. Земля уплыла у мечника из-под ног – её сменила жидкость. Необъятная масса морской воды под несоизмеримым давлением вырвалась из малюсенькой колбы на свободу. Саава унесло вперед течением, когда Тейна натурально смыло прочь.
Уровень воды по всему Марадрату поднялся выше окон меньше, чем за минуту.
Ксандар, не ожидавший молниеносного водного вихря, оказался погребен под толщей соленой воды с головой. Плавал он всегда неважно, а вкупе с полученными ранами – и вовсе не мог. Колдун чувствовал, как слабеет его тело. Непроглядное море из бутылки поглотило его и не желало отпускать. В глазах магуса почернело.
Что-то твердо вцепилось за Ксандара и потащило за собой. Сопротивляющийся стихии Тейн упорно тянул тело чародея к скосившемуся от давления фонарному столбу. Сказать, что зацепиться за металлическую балку стоило ему нечеловеческих усилий – означало не сказать ничего: схватившись за фонарь локтем, он вцепился одной рукой в необъятный меч, а другой удерживал на плаву тонущего бессознательного магуса.
– В этом я тоже виню тебя, – отплевываясь от воды, заявил Тейн. – Не смог его даже нормально вырубить этим кирпичом…
Но Ксандар не слушал. Он грезил о чем-то своем, купаясь в лучах полуденного солнца.
========== 15. Прощенный По Имени ==========
Кристальные двери медленно расступились перед парой закутанных в роскошные мантии фигур. Служебный лифт колдовского суда радушно принял своих гостей. Магистры – прозрачный розоватый пол под их стопами открывал вид на чернеющую, словно бездна, пропасть.
Врата кабины поспешно заросли сияющим и переливающимся камнем. Незаметно для присутствующих лифт метнулся ввысь, заставляя подпольное пространство размываться от скорости.
Скрип зубов Тормуна был сопоставим со скрипом подъемного механизма.
– Ничего не хочешь мне рассказать, Эребус? – фальшивое спокойствие в его тоне распознавалось сразу.
– Сегодня я видел славных полосатых бабочек на Портальном Кольце, – невинно разглаживая седую бороду, ответил сосед.
Тормун оказался совсем рядом. Полыхающий непроглядным пламенем глаз почти соприкасался с головой собеседника.
– Почему по приходу в суд я узнаю, что каждый из судей взял внезапный отпуск?
– Это всё погода, – хрипло хихикнул Эребус, – простудиться нынче весьма легко.
– Я не знаю, что ты решил провернуть, но плану нашему мешать не смей, – голос Тормуна трещал подобно пламени костра. – Особенно, когда являешься его частью. Мы все в одной лодке.
Седовласый магистр позволил себе легонько оттолкнуть партнера.
– Ничего не изменилось, Тормун, – спокойно отозвался он. – Я лишь принял меры, которые ты, ввиду своей одержимости, принимать никогда бы не стал.
– О чем ты говоришь? – раздраженно спросил собеседник.
– Та работа, что я дал магусу – он в состоянии её завершить. «Восход» по-прежнему представляет угрозу. Мы не можем взять и закрыть на это глаза!
Тормун отвернулся, хватаясь рукой за голову.
– «Восход» – не проблема, – с нажимом заявил магистр. – Тебя должно волновать совсем иное, друг. Мы на пороге войны, а магус продолжает делать вид, что всё просто прекрасно! Почему мы обязаны принимать ответственность за его решение не трогать скипетр Адриона? Почему мы оставлены выжидать несметное число лет, пока охранные заклятия не спадут сами собой?
– Но ведь именно поэтому вы и решили убрать магуса…
– Естественно! – заорал Тормун. – А ты всё больше продлеваешь его жалкую жизнь. Время стоит очень дорого, особенно когда не знаешь, что придет в голову малолетнему Императору. Нам нужен этот скипетр как можно скорее!
Эребус бросил взгляд на кристальный пол. Лифт продолжал нестись, смазывая окутанные мраком стены шахты. Кажется, в точку назначения им никогда не прибыть. До конца этого разговора уж точно.
– Ты слишком уверен в гибели магуса, – осторожно проговорил он. – Он уже давно не один, и все последние попытки увенчались провалом.
– Смерть Ксандара – вопрос времени, которого у нас нет, – отмахнулся Тормун. – Магус не сможет защищаться вечно. Наших агентов много, Эребус, ты это и сам прекрасно знаешь. К тому же, как отмечал Синцерус, теперь и наемники «Восхода» желают забрать его жизнь.
Худощавый волшебник сложил руки в замок и пристально уставился на собеседника.
– Не говоря уже о том, что в игру давным-давно обязан был вступить Спаций, – брезгливо произнес он, – чего по личным причинам не сделал. А теперь и ты, со своими детскими выходками, даешь Башне больше поводов сидеть, сложа руки.
Седобородый магистр не отвечал – волю вновь начинала испытывать головная боль. Усиливающаяся пульсация в области лба сильно отвлекала. Лекарств с собой не было – все они покоились в личном кабинете колдуна, а туда ему, пока что, отправиться не светило.
– Но не переживай, друг, ведь я на тебя зла не держу, – снова припал к собеседнику Тормун, натянув жалостливую гримасу. – Оступиться дано каждому из нас. Да и шут с ним, с этим судом, правда?
– К чему ты? – сквозь зубы процедил Эребус, которому смена тональности разыгравшейся пьесы по вкусу совсем не пришлась.
Лифт неожиданно остановился. Кристальные ворота расползлись по сторонам, открывая вид на неприлично длинный коридор, полный колонн свежих свечей в старинных жирандолях. Повсюду в серебристых узких рамах нависали зеркала, чередой отражений создавая иллюзию существования целого комплекса путей. Последние, так или иначе, вели в одно единственное место – зал суда, скрытый за непроглядно-черной дверью.
Тормун продолжать диалог не спешил – лишь широко шагал, не оглядываясь на товарища. Эребус почти не отставал, несмотря на усиливающийся в голове звон. Колдун изредка косился на обоюдные вездесущие зеркала и едва сдерживался от презрительного смешка. Если долго смотреть в эти отражения, то можно было разглядеть шпионящего за тобой зеркального стража. Их подавляющее присутствие ощущалось волшебниками всем телом. То не был страх, скорее некий раздражающий дискомфорт. Применение магии в суде не слишком поощрялось.
– Неважно, что публике подают и где – они сметут всё, что на столе, – заявил наконец Тормун, касаясь походящей на мрачную пустоту двери. – С судом или без – подходящая нам мысль о магусе уже запущена в массы. Распространение этого вируса ничем не остановить, в особенности пока мы подливаем масла в огонь раз за разом. К слову, – продолжая что-то нащупывать на темной поверхности, бросил магистр, – о кристальном порошке из квартиры Ксандара уже весь Верунн знает!
– Наркотики? Ты серьезно? – держась рукой за лоб, выдохнул Эребус.
– Всё, что нашим душам угодно, друг, – развернулся к нему Тормун, раскидывая руки в стороны. – Напомнить о страхе перед Адрионом здесь, приукрасить старый проступок тут, зачерпнуть привлекательной, пусть и не очень правдивой, грязи… Людям, в которых магус с таким неистовством верит, нужно что-то ментально потреблять. Они без этого жить не смогут. И когда критическая масса гнева и ненависти достаточно набухнет, Ксандара настигнет репутационная кончина. Жизнь изгоя распахнет свои объятия перед ним, а благодарен он сможет быть только себе, да толпе вокруг.
Худощавый магистр будто расцвел от счастья – глаза сияли энергией человека, нашедшего своё истинное призвание в жизни. Широко улыбаясь, он внезапно замахнулся ногой по угольной двери, распахивая её настежь.
– Боги храни демократию, – торжественно провозгласил он, вступая в зал суда.
***
Голых участков под пижамой магуса по большому счету не было – колдун чувствовал себя самой настоящей мумией от количества наложенных на него бинтов. К сожалению, нос ему обматывать не стали, что спасло бы морщащегося Ксандара от чудовищной лекарственной вони, чуть ли не плотным облаком нависшей над его постелью.
Волшебник лежал в местном госпитале, чему по пробуждению нисколько не удивился. Ни боль, ни жжение по всему телу, как ни странно, не располагали его к почиванию на больничной койке. Желание вновь уснуть отбивали и дурные сновидения, смутно напоминавшие то самое видение, с которым колдун посещал Калеба. Возможно, что непонятный сон повторился от ночи в поместье – навеянный горькими воспоминаниями о канувшем в бездну прошлом. Будь то нервы или усталость – запомнить чародей толком ничего и не запомнил. Перед глазами стояло лишь изображение шахматной доски, на которой один из игроков готовился к неожиданной рокировке.
Аккуратно присаживаясь на край поскрипывающей кровати, Ксандар наконец увидел сидящего напротив Тейна. Даже из-под забрала шлема, который воин не удосужился в помещении снять, можно было разглядеть его скептический взгляд. Колдуну начинало казаться разумным добавить в список всех вечных вещей мира недовольство мечника.
– Значит, мы упустили обоих, – хрипло произнес Ксандар, глядя воину прямо в глаза.
– Тише будь, – кивнул куда-то в сторону Тейн. – Разбудишь.
Чародей оглянулся – на койке позади него тихо спала Этессия. Лицо опоясывала устрашающего вида повязка. Один из множества камней на душе магуса дрогнул и скатился по склону куда-то в небытие.
Жива.
– И не «мы», а ты, – воин сложил руки за головой. – Я со своей задачей весом в тонну справился. А ты даже кирпич нормально швырнуть не смог, пенсионер.
– Я боялся убить его, – развел забинтованными руками колдун.
– Они зато не боялись, – пробурчал Тейн. – «Восход» приходил нас прикончить. Наемники вернутся.
Ксандар нервно застучал пяткой по полу.
– Вот почему я считаю, что мы должны покинуть город как можно скорее, – с беспокойством произнес магус. – Сколько я уже в госпитале?
– Почти сутки, – отозвался воин, – а твоего Яхонта всё так и нет.
Колдун с сожалением вздохнул. Неужели северянин их просто бросил? Вот так – без лишних слов?
– Придется идти без него, и… – с сомнением протянул Ксандар, мельком оглядываясь на койку девушки, – Этессию взять с собой, чтобы её не использовали против нас.
– Ты хотел сказать, чтобы «Восход» не убил Тесс, когда мы её бросим?
Взгляды мужчин пересеклись. Обычный разговор прервался напряженным молчанием. В комнате стало как-то душнее.
– Да, – спокойно ответил магус, не сводя глаз с мечника, – это я и имел в виду.
Пару дней назад Тейн лично нарек её «бесполезной» и бесконечно вопрошал, зачем она за ними таскается – зачем всё усложнять сейчас? Что изменилось?
– Так ты знаешь, куда идти? – наконец произнес воин, возвращаясь к делам насущным.
– Я узнал из дневника рунолога достаточно, – солгал Ксандар, делая вид, что осматривает палату. – Их логово находится где-то на территории Империи.
У него не было выбора – терять очередного драгоценного союзника не улыбалось, а приоритеты колдуна заметно сместились: войну необходимо было попытаться предотвратить или, хотя бы, отсрочить. Аламид подождет, в особенности, когда никто не знает, где искать.
Тейн от услышанного в неописуемый восторг не пришел. Он, скорее, поднялся по лестнице недовольства жизнью на ступеньку выше. А может и все две.
– Нам никак не пересечь границу. Только не таким составом и не в такое время, – бескомпромиссно отрезал воин.
– Порталы никто не отменял, – с легкостью парировал Ксандар.
– И здесь возникает загвоздка, старик, – тихо процедил мечник. – Вчера, когда весь город ненадолго затопило, порталу здорово досталось. Так мне сказали в ратуше. Он не заработает минимум неделю, если его вообще смогут починить.
– Рипаран? – озвучил второй вариант магус.
Тейн угрюмо покачал головой.
– Ты же помнишь, что там было. Ни входа, ни выхода после нападения «Восхода».
За спиной у Ксандара кто-то глухо закашлялся.
– Столица – очевидно же? – хмуро вклинилась Тесс, поддерживая голову локтем.
– И давно ты проснулась? – усмехнулся мечник, складывая руки на груди.
– Исключено, – быстро ответил колдунье магус.
Ксандар рисковал остаться в столице очень и очень надолго при его следующем визите. Суд он уже пропустил. Со дня на день его могли признать официально виновным, а тогда…
– Ситуация аналогична Рипарану, – продолжил он, пытаясь найти логику. – Там должно быть не спокойно и наверняка к нам возникнут вопросы…
– Какие еще вопросы? – нетерпеливо перебил его Тейн.
– Почему я не явился в суд по обвинению в убийстве, например, – раздраженно выпалил Ксандар.
Мечник посмотрел на колдуна, как на самого большого в мире идиота.
– Не знаю, за кого ты меня держишь, но газеты-то я читаю, – обозначил воин. – Так бы сразу и сказал.
– За убийство судят? – усомнилась Этессия. – Это кого надо грохнуть, чтобы тебя за убийство судили?
– Никого я не убивал, – бросил магус. – Меня подставили.
Тесс шлепнулась обратно головой на подушку.
– Кто подставил?
– Нашла у кого спросить, – огрызнулся Ксандар, смотря в пол. – Лучше придумайте, как нам без проблем пересечь границу.
Было не похоже, что колдунью с воином особо интересовали личные дела магуса. В конце концов, чародей уже успел забыть о том, что Тейн зарабатывал на жизнь, будучи наемником. А девчонку, кажется, удивить было практически невозможно.
Возможно, оно и к лучшему.
– Лунные мосты, – многозначительно заявила Этессия, сверля взглядом потолок.
Воин с магусом переглянулись. Мысли их, впрочем, не совпадали.
– Опять сочиняешь? – насмешливо фыркнул Тейн.
– Ты что-то о них знаешь? – озадаченно спросил у девушки колдун.
Мечник с недоверием вытаращился на Ксандара.
– Так это не брехня?
– Лунные мосты – это достаточно редкое явление, – по привычке принялся объяснять чародей. – Некие пространственные разрывы, находящиеся где-то между нашим миром и Бездной. Своеобразный план угасающих воспоминаний. В целом, довольно нестабильный инструмент быстрого перемещения. Мне не доводилось пользоваться самому.
– Я пробегалась пару-тройку раз, – беспечно заметила Тесс тоном, которым говорят о летней уличной прогулке, – ничего особенного там нет. Тут неподалеку есть один – где-то вблизи какой-то деревушки на возвышенности среди холмов.
– Никто не понимает, как и где их искать, – заметил Ксандар. – Откуда ты знаешь?
Этессия неопределенно повела плечом:
– Я карту видала.
– Карту? – едва не поперхнулся колдун. – Да астрологи Магистрата бы матерей продали за такое сокровище!
– Врёт, как дышит, – закатил глаза Тейн.
– Вот и нет! – уязвленно воскликнула Тесс. – Это было давно, но я запомнила некоторые из мостов.
Ксандар с неохотой примирительно поднял ладони:
– Пусть так. Остальные вопросы подождут, – проворачивая в голове варианты развития событий, медленно проговорил магус. – Пока что я не вижу других выходов из этой ситуации. Этим вечером мы покинем Марадрат.
***
Трибуны слушателей походили на необъятный пчелиный улей – ими были усеяны все стены вплоть до потолка. Располагались их места куда выше оных для судьи и подсудимого. Вершитель суда, однако, не разделял ни с коим из виновных одного единственного кресла посреди всего зала. Судья наблюдал за потенциальным преступником сверху вниз, восседая на четко обозначенном пьедестале.
Так было, когда суды проводили.
Сейчас, пока зал пустовал, давящая его серость, громоздкость и головокружительная бесконечность действовали на нервы даже сильнее, чем во время заседаний. Впрочем, сказать, что в зале суда никого не было, стало бы неуважением к третьему и последнему из магистров.
Синцерус не постеснялся занять место судьи, встречая вошедших товарищей ленивым взором. Коллеги никогда и ничем его особо не интересовали. Будучи самым молодым из трех управителей Магистрата, колдун отличался от коллег как умом, так и внешностью. Сферы интересов сходились слабо, а исследованиями ни Эребус, ни Тормун уже почти не занимались.
В отличие от нескрывающих свои лета стариков, Синцерус куда больше следил за собой. Возраст в нем выдавала лишь щетина на скулах, вместе со скупыми бакенбардами расчерчивающая на лице квадрат.
– Я ведь даже парадно нарядился, Эребус, – с насмешливым сожалением заметил Синцерус, – а ты всё отменил. Жаль.
Седобородый магистр предпочел промолчать. Парадный вид его коллеги заканчивался белой рубашкой и отсутствием защитной спецодежды.
– Я обо всем позаботился, Тормун, – обратился Синцерус к другому колдуну. – Не знаю, планирует магус покидать Марадрат или нет, но останутся они там надолго.
– Что ты пообещал ему? – раздалось в ответ.
– Вычеркнуть имя из книги виновных, – волосы, сплетенные в тугой хвост, слегка дернулись. – Остальные желания вытекали бы из этого.
– И как же его зовут? – кисло осведомился Тормун.
Молодой магистр искренне захохотал:
– Я понятия не имею.
Эребус тихо хмыкнул, стараясь не обращать внимания на головную боль.
– Насколько отчаявшимся нужно быть, чтобы поверить вот так – на слово? – задумчиво произнес он.
– Настолько, что его уже целый месяц всё не могли казнить, – сухо отметил Синцерус. – И не понадобись он нам – Бездна знает, сколько еще не смогли бы.
Ноги Эребуса подкашивались от болевых волн. Колдун поспешил сесть на единственное поблизости кресло – предназначенное для обвиняемого.
– Я полагаю, что ты полностью солидарен с Тормуном насчет магуса? – без всякой надежды в голосе произнес он.
– Тебе отлично известна моя позиция, Эребус. Я уважаю Ксандара за то, что он пытается играть и жить по своим правилам. Но нашему миру эти правила сейчас совершенно не подходят, – с расстановкой проговорил Синцерус, – Есть лишь одно правило выжившего – адаптируйся или умри. Ксандар подстраиваться отказался.
– И что по поводу Спация? – вклинился Тормун.
– У нас по-прежнему не хватает бюджета на две цели? – поинтересовался Эребус, не отрывая ладони ото лба.
Молодой магистр неоднозначно повел бровями:
– Ну конечно, – помрачнел Синцерус. – Ведь кому-то приспичило вставить золотые рамы на все окна Магистрата.
Тормун предпочел сделать вид, что его не существует. Возможно, первый раз за всю жизнь.
– Так или иначе сегодня вечером меня ждут переговоры с «Занавесом». Там всё и решится, – обозначил молодой магистр. – Кстати говоря, который час?
Эребус устало поднял руку с часами на запястье.
– Половина пятого.
Еще никогда колдун не видел человека, настолько удовлетворенного текущим временем суток.
***
Несмотря на события суточной давности, Тейн решил оставить громоздкий меч в палате у своих «временных соратников». И без того хватало косых взглядов на, по мнению толпы, виновника вчерашнего торжества. Или, по крайней мере, одного из его участников.
Не то чтобы воину не было наплевать – мнение большинства частенько рознилось с собственным. Другое дело, что давящее чувство дискомфорта от бесконечного наблюдения и недоверия в определенной степени мешало жить. Безоружный вид внушал куда меньше угрозы, особенно когда в ней мечник и не нуждался.
В повсеместном ношении клинка не было ничего зазорного, скорее наоборот – подобный атрибут зачастую подчеркивал профиль работы, или, в крайнем случае, давал подозрительным личностям из подворотен знать, что с дел с ними иметь никто не хочет. Проблема возникала из-за габаритов клинка Тейна. Ножны для подобного «орудия труда» отсутствовали как понятие, а размеры привлекали чересчур много внимания.
Да и иногда эту громаду было банально не протащить в дверной проем.
Тейн отдавал себе отчет в том, что подвергается некой опасности, оставаясь безоружным. Но также воин понимал, что любой замысливший недоброе остолоп, посчитавший, что мужчина безоружен, тоже подвергается опасности. Значительно более высокой.
При желании, боец мог смять кулаками сталь. Иногда он даже задумывался – зачем же было тащить с собой эту гигантскую «железку»? Кто бы что ни говорил, компенсировать ему было нечего. Так считал сам Тейн.
Рассуждения о мече навевали недобрые воспоминания о доме. Не помогала и атмосфера пережившего затопление города. Море из бутылки пусть и испарилось крайне быстро, будто по волшебству, но оставило за собой массу повреждений, не говоря уже о заполонивших улицы лужах разнящейся глубины да острого, почти невыносимого запаха соли и водорослей.
Как пояснил Тейну колдун, кто-то умудрился запихать искусственное море в маленькую склянку. Дальнейшие разъяснения о «пятых измерениях» и этих ваших «подпространствах» воина не интересовали от слова совсем. На вопрос «как» столько воды смогли вместить в жалкий бутылек – они всё равно не отвечали.
Настроения бродить по Марадрату не было: сапоги поить, да и только. Желание магуса отчалить как можно скорее Тейн вполне разделял, но за одним лишь исключением. Запасаться провиантом оказалось сложнее, чем воин себе представлял: рынок смыло в реку. Ненадежные палатки и хрупки лотки не выдержали водяного напора.
Мечник оказался вынужден бродить по наводненным улицам в поисках чего-то съестного среди уцелевших лавок. И Тейн был не из тех, кто жался бы к стенам, в надежде оставить ноги сухими. Он, как и всегда, шел напролом, невзирая на всё больше намокающую обувь.
Получайте, лужи!
Запахло копченостями. Решив, что его наконец постигла удача, Тейн вгляделся куда-то вверх по улице. У дверей в мясную лавку угрюмого вида старуха в белом фартуке что-то настойчиво кому-то поясняла. Крепко сложенные, широкоплечие мужчины в доспехах оживленно показывали ей что-то жестами.
Тейн узнал их. Ошибки быть не могло: развивающиеся темно-синие плащи, броня, отлитая под стать чешуе, да наплечники с плавниками. Подобного обмундирования не носил никто, кроме Ангвийских рыцарей.
Не задумываясь ни на секунду, воин резко свернул в один из соседних магазинчиков. Открывая дверь, он мимолетно взглянул на другой конец улицы. Мечнику показалось, что старуха посмотрела прямо на него.
Дверь захлопнулась, а вместе с ней умолк и входной колокольчик. Посудная лавка. Знаем, проходили.
Тейн проследовал глубже внутрь и принялся с деланным интересом разглядывать расписные вазы и кувшины. Аккуратно примостившись между стеллажами, воин присел, чтобы оценить нижний ряд. От одного только вида керамики голову заполнили хруст, треск и скрежет разбивающихся вдребезги стекла и глины. Вчерашний день был что надо.
– Могу что-то подсказать? – поинтересовался вероятный хозяин лавки откуда-то из глубины. – Может быть – где выход?
Тейн приподнялся – из-за стеллажа стала виднеться пара его хмурых глаз. Он готов был поклясться, что голова торгаша тоже походила на вазу.
– Опять пришел всё громить? Выметайся! – тонкие, как спички, руки хозяина уперлись в бока.
Воин прокрутил в голове пару реплик.
– Так та лавка была тоже твоей? А я причем?
– Драку там устроил ты, – гневно заявил торговец. – А теперь выметайся, я сказал!
Звякнул дверной колокольчик.
– А вдруг я пришел что-нибудь купить? – хмыкнул Тейн.
– Значит, покупай или проваливай, – строго обозначил хозяин лавки.
Воин лишь махнул на него рукой и отвернулся к соседнему стеллажу. Но там ему не посчастливилось повстречаться с ударом в живот. Согнувшись от неожиданной боли, мечник почувствовал, что кто-то позади скручивает ему руки. Тейн поднял взгляд – над ним уже высились рыцари в синих плащах.
– Где подсобка? – бесцеремонно вминая вырывающегося воина в стену, проговорил один из них, обращаясь явно к торговцу.
Последний, дрожащим взглядом осматривающий расставленный тут и там товар, молча указал на дверь позади него. Повтора вчерашних событий хозяину явно не хотелось.
Тейна буквально вбросили в залитую мраком комнату. Раздался грохот падающих инструментов и папок с бумагой. Зашелестели листы – кто-то из рыцарей, не теряя времени даром, лихо смел всё с одинокого стола. За него воина и посадили.
– Где меч? – не поднимая забрала шлема, рявкнул первый.
– Не знаю.
Лицо Тейна с размаху приземлилось на стол. Носом побежала кровь, заливая губы.
– Ты опозорил нашу честь и кодекс, вор, – пробасил второй. – Куда ты спрятал меч?
– А все те утопленники вашу честь не позорят? – огрызнулся воин.
Взвесив кулак в металлической перчатке, первый рыцарь стремительно замахнулся по челюсти пленника. Тейну повезло – удар прошел вскользь. От боли это, впрочем, не избавило.
– Мы тебе все кости переломаем, если ты не расскажешь, – зло процедил ударявший Ангвийский рыцарь. – Без силы меча ты ничего не сможешь нам сделать.
– Самонадеянно, – сплюнул кровь воин.
Ногами оттолкнув от себя стол в стоящего напротив рыцаря, Тейн подскочил и ринулся вбок, тараня его товарища к стене. Пользуясь всеобщим замешательством, воин нанес сокрушительный удар в голову, не щадя костяшек о металл. Оставив начавшего оседать Ангвийского рыцаря, боец развернулся, чудом успевая зажать короткий клинок промеж ладоней. Толчок в ту и другую стороны – и ему удалось вырвать оружие, отбрасывая то на пол.
Внимательно следя за противником, Тейн позволил себя на мгновение отвлечься и прицельно обрушить сапог на лицо упавшего рыцаря. Его боевой товарищ стремительно подскочил к воину, хватая того за плечи и стараясь повалить с ног. Подавшись вперед, Тейн оттолкнул нападавшего прочь к соседней стене.
– Его сила теперь со мной, – проговорил воин, хватаясь за край стола.
Предмет мебели с размаху влетел в Ангвийского рыцаря, трескаясь. Как и ребра жертвы.
Где-то за дверью часы почти подобрались к «пяти».
***
Вечер в Магистрате омрачился неожиданным визитом грозовых туч, окрасивших бескрайнее небо в черный. Созерцание потемневших небес вызывало у Синцеруса устойчивое желание вернуться в теплый и светлый кабинет, пока не начался ливень. Но Магистр не мог уйти – таково было назначенное место его встречи с представителем «Занавеса». Один из немногих широких балконов, размещенный на второй по высоте башне Магистрата.
Руки мужчины были спрятаны в карманах строгой, почти бесцветной мантии. Его гость задерживался, что несколько не соответствовало репутации последнего. Смерть обычно весьма пунктуальна.
За очередным взрывом грома наконец последовали первые холодные капли. Синцерус поморщился: никакого навеса и в помине не было. Согнув руку в локте, колдун вытянул ладонь вверх. Плотно сжатые пальцы срастались, образуя короткий металлический стержень. Над чародеем распустился вполне себе реальный зонт.
Вслушиваясь, как над головой барабанит дождь, Синцерус обратил внимание, что уже какое-то время на углу перил совсем рядом с ним восседает ворон. Черный, как смоль, глаз, деловито изучал волшебника, пока сама птица оставалась неподвижна.
– Я ожидал, что встреча будет личной, – легкий смешок тронул губы магистра, пока он взирал на бездонное око.
Крылатое создание моргнуло и резко устремилось ввысь, пропадая из виду в разрастающемся ливне. Синцерус, почувствовав присутствие за спиной, не спеша обернулся. На балконе возникла фигура помимо него.
Убийца скрывался за плотным плащом, хоть изредка и открывался, поблескивая, его черный нагрудник, будто сотканный из перьев. Лицо разглядеть было невозможно: там, где мрака капюшона не хватало, дело заканчивал металлический клюв, должно быть, шлема.
Кто-то очень любил птиц.
– Ваше желание в силе?
Голос резанул по ушам – будто речь давалась говорившему с большим трудом.
– Разумеется, – кивнул Синцерус. – Осталось лишь обсудить детали. Видите ли – дело весьма деликатное. Нам нужны лучшие из лучших.
Сгорбленная фигура совсем немного подалась вперед. Палец в когтистой перчатке покачался из стороны в сторону.
– Среди нас нет лучших, – спокойно произнес убийца. – Жребий определит того, кому суждено выполнить вашу волю.
– Вы доверите столь важную сделку воле случая?
– Все клинки «Занавеса» равны, – не меняя тона, изрек гость. – Так было всегда. Ни один не справится лучше другого.
Синцерус едва удержался, чтобы не закатить глаза.
– Даже вы? – с едкой усмешкой уточнил он.
Убийца молчал, намокая под разбушевавшимся ливнем. Сверкнула молния.
– Я – Ворон, – наконец произнес гость, – но наша иерархия сейчас значения не имеет.
В его руках возник ровный кусок пергамента. Вытащив из нагрудника перо, убийца быстро расчертил на нём определенное нечто. Надпись оказалась развернута к колдуну, зажатая между когтистыми пальцами.
– Стоимость.
– Да вы с ума сошли, – прыснул Синцерус. – На такие деньги можно треть Верунна выкупить.
– Торгов не будет, – сухо обозначил Ворон. – Такова наша цена. Что перевесит: ваши желания или ваши сомнения?
Магистр нервно одернул зонт.
– Мне нужны гарантии, – настойчиво процедил он.
– В случае, если цель не погибнет в течение назначенного срока, – монотонно промолвил убийца, – все средства будут возвращены, а убытки погашены. Но этого не случится. Подобный инцидент имел место быть лишь однажды, за всю историю существования «Занавеса».
