Текст книги "Точка Зрения (СИ)"
Автор книги: Blade Wolfy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Бледный мальчишка провожал гостью взглядом, полным искренней ненависти.
Колдунья поспешила отвернуться, ускоряя шаг. Ноги начинали заплетаться, теряя былую опору на земле. Могильщик судорожно сглотнула – он её преследовал. Бледный лик мальчика виднелся отовсюду. Нервно кутаясь в рваный плащ, наемница подняла взгляд к небу – солнце, заходящее за поместьем, облачилось в пурпурный, накрывая неестественным фиолетовым светом всю аллею.
Острая боль, как от удара, искрой пронзила плечо. Могильщик, пошатнувшись, прижалась к дереву, почти в истерике озираясь.
Он бросил в меня камнем.
Взгляд зацепился за покатившееся по тропе яблоко. Должно быть, упавший с дерева плод и ударил её по плечу?
Могильщик, спотыкаясь о камни, почти бросилась к дому. Меж яблонь замелькало нечто новое – могилы. Все надгробия были одинаковыми, с одним и тем же именем, высеченным на плите.
Виктор Пратервейн.
Я не хотела.
Земля чернела, а деревья стремительно начинали чахнуть и увядать. Всю аллею засыпало гнилыми яблоками.
Я не хотела!
Колдунья в страхе оглянулась – мальчишка с разорванным горлом, весь залитый кровью, тянул к ней окоченевшие руки.
Я НЕ ХОТЕЛА!
Могильщик захлопнула за собой резные двери.
Холл был погружен в томный свет пылающих свечей. Слуг, некогда переполнявших этот дом, уже давно здесь не стало. Поместье не казалось от этого заброшенным, но ощущение пустоты начинало преследовать любого гостя, вступившего на порог. Чувство угасающей, тлеющей жизни. Истории, подходящей к печальному концу.
Широкая лестница встречала мелодичным скрипом, скрывающим устрашающую старость ступеней, будто готовых вот-вот обвалиться. Утянуть куда-то вниз, в небытие, где не было ничего. Прямиком в Бездну.
Худая кисть скользила по перилам, подрагивая от соприкосновения с охладевшим деревом. Гладкая поверхность приветливо поддавалась, как и когда-то раньше. Колдунье казалось, что кто-то ведет её за руку наверх – уверенно, спокойно, нежно. Как и когда-то раньше.
Могильщик не смотрела по сторонам в уверенности, что ничего и не изменилось. Всё те же портреты предков-основателей, всё те же надменные взгляды и пафосные костюмы. Гостья не желала видеть блики этих проклятых покрытых серебром рам в свете пылающих свечей; не хотела оказаться во власти пренебрежительного укора всех тех, кто давным-давно ушел в мир иной. Она знала, что ей здесь не рады. Никогда не были.
Тишина. Только нервный стук сердца, да и только. Могильщик шествовала в спальню госпожи имения, готовящуюся, по словам служанок, уходить на покой. Желание прислуги донести до хозяйки кусочек счастья перед смертью было похвальным, но обреченным на провал изначально. Впрочем, их нельзя было винить. Смерть Виктора была тщательно скрыта от всякого, кто не являлся членом семьи Пратервейн.
К дробным постукиваниям сердца и шагов прибавились нарастающие девичьи всхлипы. У Могильщик непроизвольно сжались кулаки. На боковой комнате, неподалеку от спальни хозяйки имения, висел тяжелый железный замок. Колдунья, замерев, смотрела на него с ненавистью и болью от пожирающей изнутри пустоты. Плач из неведомой комнаты лишь усиливался, переходя в вой, полный отчаяния.
В порыве гнева Могильщик вцепилась замок, как в горло заклятого врага. Звон металла заставил всхлипы прерваться. Судя по звукам, кто-то в страхе начал забиваться в угол. Колдунья Бездны прислонилась к двери, опираясь на неё ладонью. Злоба куда-то улетучивалась, оставляя место для отравляющей разум апатии.
– Никто тебе отсюда не выпустит, сколько бы ты не ждала, – сухо произнесла Могильщик, бессмысленно глядя в темный конец коридора. – Никто не тебе не поможет, никакие врачи. Но у тебя есть выбор. Стать свободной и стать сильнее или дождаться, пока тебя наконец не заморят голодом. Крепления окон разболтаны, ты с ними справишься. Здесь не высоко – ты выживешь. Свобода – твой единственный шанс обуздать свою силу.
Могильщик резко убрала ладонь и, не произнося больше ни слова, устремилась к покоям госпожи Пратервейн. Шаг твердел, а страх тонул в новообретенном безразличии. Поврежденное плечо возвращало в реальность, как якорь – болью окуная в полумрак коридора.
Приоткрытая дверь открывала на одинокую постель в кромешной темноте. Хозяйка имения скрывалась под копной одеял, всё меньше согревающих хладеющее тело. Она не спала – молча смотрела на пришельца, вторгшегося в её покои. Могильщик натянула капюшон поглубже.
Колдунья не знала, что чувствовать. Встреча эта ей не представлялась совсем, и то, как обернулась в итоге жизнь, лишь заставляло думать об абсурдной иронии происходящего. Могильщик помнила всё.
Но забыла, что же хотела сказать при встрече.
– Здравствуй, мама, – произнесла она растерянно.
Нужные слова терялись в лабиринтах сознания, делая их поиски тщетой.
– Я хотела увидеться, пусть, может, и в последний раз, – дрожащим голосом сказала Могильщик. – Столько лет прошло… но я никогда не забывала вас с отцом, правда.
Голос неожиданно ожесточился, отдавая едва скрываемой ненавистью:
– После всего того, что было.
Могильщик вздохнула, мотая головой и отбрасывая дурные мысли:
– Я сожалею обо всем, что сделала. О том, как заставила вас переживать, о том, сколько бед и страданий принесла нашей семье, – слова буквально выдавливались из груди. – Я сожалею… о Викторе.
Гостья приблизилась к постели, сцепив леденеющие руки.
– После стольких лет скитаний, я наконец поняла и обрела себя, – тихо, будто стыдясь, произнесла колдунья. – Я нашла человека… людей, с которыми я чувствую покой. Чувствую, что я движусь в верном направлении. Вместе мы найдем достойное место в мире.
Не в силах больше смотреть на предсмертное ложе, Могильщик опустила голову, уставившись в пол.
– Мне жаль, что наши пути разошлись, – отстраненно пробормотала колдунья, не понимая даже, искренне ли говорит. – Я хотела бы…
С постели раздался глухой кашель.
– Ничего не понимаю…
Гостья замерла, глядя на еле зашевелившиеся одеяла.
– Кто ты такая? – хриплый женский голос с непониманием разнесся по комнате.
Плечо колдуньи дернулось от очередного болевого приступа.
– Я твоя дочь, – в голосе Могильщик что-то переломилось.
– У меня никогда не было дочери.
– Я твоя дочь Обливия! – едва не срываясь на крик, с мольбой повторила колдунья.
– Я впервые слышу это имя, – с искренностью зазвучали простые слова.
Могильщик казалось, что её сердце кто-то выжимает, как старую грязную тряпку. Она чувствовала, что начинает задыхаться, что от колющей боли в груди могла рухнуть на колени в любой момент.
– Я не знаю, кто ты и на что рассчитываешь, – сурово произнесла госпожа Пратервейн, – но у меня был только один ребенок. Мой маленький Виктор умер так рано…
Из-под капюшона стала проявляться неестественная синева. Могильщик в ужасе попятилась прочь, не в силах издать ни звука.
– Виктор, мой бедный Виктор…
Могильщик бросилась вон, распахивая настежь двери. В ушах стоял чудовищный колокольный звон, эхом разносившийся по черепу. Дребезг, сводящий с ума.
Колдунья вышагнула из закрывающегося лунного моста и упала на покрытую редкой травой землю. Из пустых глазниц лились слезы.
***
– У меня в голове не укладывается, что прошло целых три дня, – озабоченно повторял Ксандар, поднимаясь вверх по склону.
– А кто сказал, что он не выдумывает? – Тейн презрительно фыркнул. – Сперва трусливо сбежать, а потом вернуться и удивляться, что мы в городе слишком долго?
Группа в спешке двигалась прочь от Марадрата в сторону предполагаемого лунного моста. Особого времени на сборы не было – стоило часам пробить ровно «пять», как в город ворвался Яхонт, оповещая Ксандара и остальных, что к ним приближается большая группа зеркальных стражей. Что бы это ни значило, магусу не слишком хотелось вдаваться в причины.
Другое дело, что, по словам северянина, он отсутствовал больше четырех дней, и уже не рассчитывал найти своих союзников в городе на двух реках. Разбираться в сей несусветице никто не стал – группа панически бежала из города путем, найденным Яхонтом. Он понял, как во время побега из Рипарана, Аламид с остальными наемниками проник внутрь – через водостоки. Так выбрались и они.
Времени возвращаться в поместье не оставалось – и некоторые из вещей, к примеру, посох магуса, пришлось оставить позади. Едой было решено запастись в деревеньке впереди, а уже потом обращаться к колдовской аномалии.
Скепсис Тейна вполне можно было понять – Яхонт напрочь отказывался говорить, куда и зачем исчезал. Эта скрытность начинала напрягать воина куда больше простой молчаливости северянина.
– Лунные мосты точно безопасны, Тесс? – Ксандар обеспокоенно посмотрел на девушку.
Этессия на ходу пожала плечами, едва не повалившись с затуманенного склона.
– Уж безопаснее, чем эти!
Группа преодолевала уже не первый навесной мост. Вся окружающая их зона холмов казалась результатом какого-то природного катаклизма, если не их череды. Торчащие во все стороны гранитные глыбы, неровные скалы, изгибистые ущелья… и внизу, конечно же, непроглядные пропасти.
– Что в них может быть опасного? – в ответ спросила Этессия. – Всё, что ты видишь там – обрывки своих воспоминаний. Если ничего прямо страшного не помнишь, то и переживать нечего. И, говорят, чем больше народу, тем лучше. Так ничего конкретного там вырисовываться не будет.
Доски поскрипывали с недобрым намеком. Вообще, вся эта конструкция Тейна отнюдь не вдохновляла. Из-за густого тумана взвешивать приходилось каждый шаг. Кто знает что там – на дне этой пропасти?
– Не напомнишь, почему ты ветром не разогнала эту муть до сих пор? – сердито осведомился воин, обращаясь явно к колдунье.
– Я что, по-твоему, – развела руками Тесс, но, опомнившись, ухватилась за боковой трос, – погоду заказываю?
Ксандара остановился. У него возникло устойчивое желание повернуть назад.
– Отсюда веет магией, – с тревогой протянул он.
– Впереди, – подал голос Яхонт, указывая на незримый противоположный конец моста.
Вдалеке нарисовалась фигура. Кажется, кто-то шел им навстречу.
– В такой тесноте нам не развернуться, – буркнул Тейн.
Нечто, чем-то напоминающее широкую косу, образовалось над головой незнакомца. Даже сквозь плотную пелену тумана была различима кромка лезвия.
– Похоже, нам и не придется, – Ксандар вцепился в бортик, разбрызгивая зеленый гель. – Держитесь!
Свист пронзил тишину над холмами, а последовавший за ним хруст известил группу о кончине противоположного конца моста. Особенно это стало очевидно, когда доски стали уходить из-под ног.
Тесс и Яхонт успели, пусть и с трудом, зацепиться за образовавшиеся щели, удерживаясь на мосту. Не то чтобы это помогло от столкновения со скалой, к которой их отрезок отбросило. Грохот и треск древесины ознаменовали мощный удар. В стороны полетели камни.
Этессия умудрилась рухнуть прямиком на повисшего на тросе Тейна, едва не заставив того потерять хватку. Меч-змей тянул воина вниз, будто якорь, и действовать нужно было быстрее. Яхонту повезло больше – катана вонзилась меж досок, оставляя хозяину рычаг, чтобы удержаться и не разбиться.
На все это дело сверху вниз скептически поглядывал Ксандар, буквально прилипнув к тросу за счет колдовской субстанции.
– Высоко там? – крикнул он едва различимым силуэтам в тумане.
Снизу раздался звонкий стук. Похоже, Тейн решил измерить глубину мечом.
– Мы у самой земли, – откликнулся воин.
С облегчением вздохнув, магус аккуратно заскользил по тросу вниз, оставляя за собой яркий зеленый след. Несмотря на слова мечника, спускаться все равно было боязно: густой, как кисель, туман обманывал зрение, заставляя полагать, что под ногами бездонная пропасть.
Сапоги наконец коснулись земли. Ксандар огляделся: все целы, разве что обломки досок рассыпаны повсюду. Здесь, на дне, туман преобладал не так сильно, позволяя адекватно оценить обстановку. Обломки каменных плит и стен, наполовину погребенные в поросшей травой почве, так и кричали – руины. Но что именно здесь когда-то располагалось, не узнает уже никто. Быть может сторожевой форт или храм? Алтарь или дозорная башня? Безликие камни молчали, давным-давно унеся в прошлое своё предназначение. Лишь четыре обвалившееся, полуразрушенные колонны высились по периметру – единственное, что предпочло остаться над землей.
Яхонт подошел к колдуну с обнаженным клинком.
– На нас напали, – прорезюмировал он, ожидая формирования дальнейшего плана действий.
– Похоже на то, – хмуро отозвался Ксандар. – Но я понятия не имею, кто это. Будьте начеку, возможно, мы имеем дело с магом.
– Смотрите! – закричала Тесс, пытаясь разогнать руками туман.
Приближавшаяся из белой пелены фигура остановилась на почтительном расстоянии. Просторный балахон скрывал абсолютно всё, вероятно и оружие, которым мост был разрушен. Худая кисть, облаченная в вытянутую шелковую перчатку, потянулась к единственной скрепе. Щелчок – и распахнутый балахон оказывается отброшен прочь.
Фигура оказалась женской. Длинное, оголяющее плечи темное платье стелилось до самых стоп. Золотые узоры, которыми оно было расписано, сверкали даже сквозь назойливый туман. Оружия нигде не было видно.
Лишь отливающий синевой череп ужасающе обозначался в бледной пелене.
– Нежить, – процедил Тейн, постукивая пальцем по рукояти клинка.
– Только мертвяков нам еще не хватало, – закатила глаза Этессия. – Откуда им тут вообще взяться, Ксандар? Ксандар?..
Магус не отвечал. Он вообще не шевелился, глядя лишь на представшего перед ними противника.
Металлический череп приближался рывками. Всё ближе и ближе становился ужасающий лик. Пространство вокруг наполнялось синевой, ни неба, ни земли уже давно не стало. Вокруг не было абсолютно никого.
Лишь она, прильнувшая к нему вплотную. Тонкие кисти обвились вокруг его ладони и потянули куда-то за собой. Далеко отсюда – в море нескончаемой синевы.
Ксандар рухнул наземь.
Перед Могильщик материализовалась её чудовищная коса, объятая фиолетовым сиянием. Лезвие уже летело вперед, вращаясь и готовясь разрубить на куски всё, что окажется у него на пути. Какую же оно выберет цель?
– Ксандар! – безуспешно пыталась растормошить чародея Тесс. – Он не открывает глаза!
– Прочь! – проорал Тейн, отталкивая девушку.
Коса промчалась прямо между ними, едва не задевая тело магуса. Этессия, споткнувшись, оглянулась на миновавший их клинок и без раздумий помчалась прочь подгоняемая Ветром. Оружие возвращалось обратно, словно бумеранг, но не к хозяйке, а к убегающей от него колдунье.
Тейна накрыла огромная тень. Подняв взгляд, он обнаружил возникшую посреди тумана гигантскую костяную лапу. Взвалив меч на одно плечо, а колдуна на другое, воин бросился к ближайшему укрытию – обрушенной каменной стене. Чудовищная масса отливающих металлом костей промахнулась, но импульс от жестокого удара подбросил Тейна, заставляя того кувырком покатиться по земле. Тело Ксандара в неестественной позе разлеглось рядом.
– Еще и таскать этого лентяя, – пропыхтел воин, очищая забрало шлема.
Могильщик готовилась провести следующую атаку, но не спешила. Убийца в маске пропал где-то в тумане, наверняка выжидая удачного момента. Рука колдуньи Бездны взметнулась, меняя угол наклона вращающейся косы. Последняя продолжала преследовать убегающую и маневрирующую девчонку. Рано или поздно подруга Ветра устанет – и встретит свою смерть.
Шагов Обливия не услышала – из-за спины раздался звон. Яхонт атаковал в прыжке, надеясь застать обезоруженную ведьму врасплох. Клинок столкнулся с неожиданной преградой – когтистой рукой, без труда отклонившей удар. Позади Могильщик проявилось массивное существо, походившее на скелет человекоподобного насекомого – его мощные челюстные жвала устремились вперед, с целью оторвать нападавшему голову.
Никто наверняка не знает, кто они. Никто не знает, зачем они следуют за колдуньей. Возможно, лишь враги обуздавшей Бездну чародейки постигают эту истину за мгновение до своей гибели. Мучительной смерти в когтях чудовищ из металла и кости.
Северянин прогнулся назад, уходя от укуса. Незамедлительно возвращаясь к начатому, Яхонт обрушил катану на костяного стража. Продолготоватые пальцы со множеством фаланг вновь оказали лезвию жесточайшее сопротивление, реагируя почти мгновенно. Не дожидаясь повторного удара воина, чудовище атаковало на опережение, едва не пронзая горло Яхонта острыми когтями.
Отведя голову в нужный момент, северянин оттолкнул клинком пролетевшую мимо кисть противника и устремился вперед. Он отдавал себе отчет в том, что ближний контакт с подобным врагом был крайне опасен, но полагал, что риск являлся оправданным. В конечном счете, костяной жук вряд ли мог существовать без своей хозяйки, беззаботно продолжавшей стоять к воину спиной. Смерть колдуньи обозначила бы конец начавшегося кошмара.
– Тебе не напугать меня! – в гневе воскликнул северянин, бесстрашно набрасываясь на слугу Бездны.
Яхонт и его жалкие, по её мнению, вопли слабо заботили Могильщик, особенно потому что на горизонте грузно замаячил Тейн. Мечник разгонялся, готовя клинок к сокрушительному удару. Колдунья Бездны возвела руки к стремительно чернеющему небу – пара чудовищных костяных лап возникла посреди плотной туманной стены. Сжавшись в кулаки, они рухнули на землю перед воином, подобно кузнечным молотам.
Тейн закачался, чуть ли не как маятник, но бежать не перестал. Он швырнул меч вперед, чтобы увеличить собственную маневренность, и почти чудом проскочил между беснующихся костяных лап. Когти неистово вгрызались в землю, сотрясая землю. Прикрываясь от летящего во все стороны песка и камня, Тейн увернулся от очередного кулака и бросился к мечу. Едва успели его пальцы оказаться на рукояти, как воин тут же взметнул клинок вверх, наотмашь ударяя по второй костяной лапе, почти его доставшей. Отсеченный коготь заставил наваждение судорожно отпрянуть.
Наваждения Бездны верно служили Могильщик, откликаясь на любой зов. Чудовища выполняли любой приказ, каким бы грязным тот ни оказался. У них не было гордости, чести, достоинства. Монстры не желали ничего, кроме как служить своей ужасающей госпоже.
Ни один удар Яхонта не мог достичь цели. Серия за серией, прыткие взмахи меча продолжали уверенно отражаться ужасным хранителем колдуньи Бездны. Костяной страж реагировал за долю секунды, каждый раз принимая верное решение. Цепкие длинные кисти отклоняли клинок опять и снова.
Северянин не прекращал напор. Уклоняясь от очередного удара ребром ладони, воин взмахнул клинком, стараясь подцепить хоть одну из тонких ног слуги из Бездны. Костяной страж дернулся, закрывая атакованный участок второй ногой. Отразить нападение удалось так же успешно, как и руками – клинок лишь скреб поверхность походивших на металл костей.
Яхонт перекатился назад, спасаясь от выпадов острейших когтей насекомого. Подняв катану над головой, он вновь бросился на противника, не желая сил. Разрубающий удар почти достал до плеча Могильщик, но был с усилием остановлен костяным стражем, сжавшим лезвие между ладонями. Вместо привычной попытки выдернуть зажатый клинок из рук оппонента, слуга Бездны заскользил руками вперед, не распуская хватки. Сложенные ладони проскользнули до гарды в мгновение ока, чтобы затем разойтись и сойтись вновь – уже на голове Яхонта.
Колдунья не ведала об истинных желаниях своих слуг. Однажды чудовища неожиданно ворвались в её жизнь, принося с ветрами Бездны пелену несчастий. Мечтали ли они искупить свою вину? Хотели ли слуги Бездны выслужиться перед хозяйкой за причиненную боль?
Как знать.
Северянин смог защититься только от половины последствий своей ошибки – клинок у него был лишь один. Он успел выставить меч слева, отражая костяную кисть, когда удар справа едва не сбил мужчину с ног. У Яхонта задвоилось в глазах, но он устоял, продолжая оборонительно и аккуратно взмахивать клинком. Воин был всё еще жив, а значит, слуга Бездны миновал его висок.
Отчасти, северянина могла спасти и треснувшая справа оленья маска.
Могильщик предпочитала думать, что чудовища Бездны добрались до реального мира, полагаясь на неё, как на маяк. Сама того не ведая, еще с детства наемница стала их проводником. Обливия не удивилась бы, узнав, что они готовы преследовать её до самой смерти.
– Я тебя обратно закопаю, – сердечно заверил колдунью подобравшийся к ней Тейн, – откуда бы тебя не выкопали.
Тейн замахнулся на Могильщик, казавшуюся совсем беззаботной. Чародейка показательно прикрыла рот рукой, будто насмешливо зевая. Череп, полный синевы, провожал взглядом спотыкающуюся Тесс к одной из колонн, за которой девушка надеялась укрыться. Еще секунда – и меч-змей настигнет колдунью Бездны.
Но за миг до удара её голова повернулась к Тейну.
Массивный клинок столкнулся с косой, материализовавшейся в руках у колдуньи Бездны. Могильщик даже не покачнулась от рухнувшей на неё громады – призванное оружие погасило всю энергию от удара Тейна. Провернув косу в воздухе, наемница «Восхода» начала ответную атаку, не давая воину опомниться. Фиолетовое лезвие ровной полосой рассекло землю прямо у стоп мечника, едва не оставляя того без пальцев.
Колдунья не оставляла Тейну времени для замаха – коса взвинчивалась ввысь, подобно морским волнам, возникая в самых неожиданных местах. Каждый «прилив» оружия Бездны грозил лишить воина головы. Мечнику оставалось только обороняться, прикрываясь широким клинком.
Вдруг в сантиметре от головы Могильщик зависла стрела, пойманная костяной ладонью.
Возможно, когда-нибудь чудовища Бездны проводят колдунью в мир иной так же, как она показывала им дорогу в мир живых. Наваждения всегда будут хранить похоронное молчание, и чем реальность так притягательна для них – не суждено узнать никому.
Тесс, задыхающаяся от гонки со смертью, решила воспользоваться моментом и взобраться на колонну пониже. Коса, преследовавшая её, исчезла очень кстати, позволяя наконец поддержать атаку остальных. Результат, однако, вышел неутешительным – и свидетельствовала этому размолотая в труху стрела, что так и не достигла цели.
Реакция костяного стража была сумасшедшей, если тот сумел защитить хозяйку даже от стрелы, подгоняемой самим Ветром. Последний, впрочем, не витал где-то в сторонке – от Тесс был получен четкий приказ. Воздушные порывы так и норовили сбить равновесие Могильщик, но пока безуспешно. Этессия прекрасно видела, что колдунье Бездны потуги Ветра совершенно нипочем.
Тонкие костяные ноги врезались в почву позади наемницы, образуя необычную опору. Повалить её в таком виде наземь возможным не представлялось. Оставалось лишь только поливать противника градом стрел, пока те не кончатся.
Чем девушка и занималась.
Кто же они? Что же они? Искаженные, изуродованные образы минувших дней? Потерянные души, не нашедшие пути на другую сторону? Забытые и изувеченные духи зла? Или неведомые демоны, в которых простой люд так охотно верит?..
Яхонт усердно выискивал бреши во вражеской обороне, попутно виляя из стороны в стороны, чтобы избежать острых костяных когтей. Резко изменив направление движения, северянин секанул клинком в противоположном направлении, проводя «уходящий» удар. Согнув вытянутую ногу в верхнем суставе, слуга Бездны отбил клинок, защищая корпус. Безо всяких сомнений костяной страж рванулся к Яхонту, сокращая дистанцию и его не называя самого себя на меч противника. Чуть подскочив, монстр ударил северянина узким коленом в печень, вынуждая того срочно занимать оборонительную позицию.
Пользуясь коротким замешательством Яхонта, слуга Бездны впился когтями в его плечи, вытягивая на себя. Но то, что северянин сперва принял за попытку откусить его голову челюстными жвалами, оказалось совсем иным.
– Тебя постигнет судьба Аламида, – зло прошипел Яхонт, пытаясь вырваться из острой хватки.
Могильщик резко развернулась, едва не разрубая северянина пополам.
Кем бы они ни были, сила их не ставилась в сравнение с людской. Их ловкость, скорость, изощренность – были ли то черты, дарованные самой Бездной? Неизвестно. Но хоть немного понимая всегопоглощащую пустоту обратного живому мира… всякий догадывался, что нечто придется отдать взамен.
Тейн, чудом увернувшийся от дугового замаха, оказался неприятно удивлен увидеть перед собой крайне страшную костяную морду. Не позволяя сделать противнику первый шаг, воин направил меч-змей прямиком костяному стражу в грудь. Тейн и не заметил, как взметнулась, изогнувшись, нога слуги Бездны. Мощная стопа обрушилась на клинок сверху, заставляя тот вонзиться в рыхлую почву. Продолжая удерживать таким образом двуручник, монстр изогнулся, выбрасывая вторую ногу в сторону Тейна.
Нежелание выпускать из рук меч стало его большой ошибкой.
Град острых, почти протыкающих пластины куртки ударов с неистовством обрушился на тело мечника. Превозмогая боль, воин всё же сумел выдернуть тяжелый клинок из захвата, но воспользоваться им всё равно не смог. Завершающий замах слуги Бездны оказался направлен прямо в шлем и с силой оттолкнул Тейна.
– Я еще здесь, сволочь! – с одышкой окликнул колдунью мечник, закапывая кровью песок вокруг.
Могильщик небрежно обернулась, мельком оглядывая кровоточащего тут и там воина. Властный взмах руки – всё, чем она его удостоила. Чудовищная костяная лапа пронеслась по площадке, сметая Тейна, как крошки со стола.
Порожденные ли Бездной или затянутые туда иллюзиями о безграничной силе – чудовища из пустоты подчинялись колдунье. Человеку, смертной. Что было в ней, что сподвигало их, опустившихся до инстинктивного, почти животного существования тварей беспрекословно следовать на очередную бессмысленную бойню мира живых?
Что же им указывал маяк пространства – череп, полный синевы?
У лучницы заканчивались стрелы. Отсутствие результата крайне злило. Не помогало и то, что целиться становилось всё сложнее: то ли густел туман, то ли всё чернее становилось небо над головой – разглядеть хоть что-нибудь было уже чрезвычайно сложно. Этессия не находила другого выхода, кроме как подобраться поближе к центру сражения. Затянув шнурки, она на порыве ветра спрыгнула с колонны и помчалась к мутным силуэтам остальных.
Тесс следила как звенели, соприкасаясь, клинки – Могильщик продолжала держать Яхонта на расстоянии. Фиолетовые вспышки косы одна за другой возникали вблизи северянина, создавая впечатление колдовского водоворота. Широкое лезвие полетело диагонально, но воин успел выставить меч, отражая очередной удар. Яхонт попытался отвлечь наемницу ложным замахом сверху, а затем неожиданно направил клинок в сторону живота. Колдунья Бездны отреагировала немедленно, приложив минимум усилий – поворачивая дальнюю часть длинного древка её косы.
Катану свело в сторону, на что Могильщик подалась вперед, замахиваясь свободной рукой. Худой кулак, обхваченный костяной ладонью, врезался в маску Яхонта и беспощадно вмялся вглубь, едва не ломая воину челюсть. Коса сверкнула в тумане над ними и понеслась к голове северянина. Последнему оказалось достаточно одного шага назад, чтобы избежать неминуемой смерти.
Широкое фиолетовое лезвие вонзилось в землю, заставив Могильщик согнуться. Узрев в этом подходящий момент для контратаки, Яхонт приготовился нанести определяющий удар. Костяной страж, вновь возникший за спиной колдуньи, не позволил северянину воспользоваться ценными мгновениями, скорее наоборот – в ловушке оказался сам воин. Слуга Бездны ухватился костяной рукой за голову противника и приподнял над землей.
– Я тебя не боюсь, – Яхонт почти прорычал полные ненависти слова.
Свободная костяная ладонь полетела прямо в грудь мечника, с верной целью вырвать его сердце. Даже корчась от острой боли, Яхонт сумел подгадать момент, когда оппонент окажется в нужной позиции – катана вонзилась в ладонь чудовища сбоку, пробивая ту насквозь. Хватаясь за клинок обеими руками, северянин вывернул его, выламывая столь прочные на вид кости.
Слуга Бездны разжал хватку, отпуская воина на землю, успевшую покрыться яркими пурпурными трещинами от косы. Всю землю на площадке успели усеять фиолетовые эрозии, источающие какой-то едкий дым. Едва ноги северянина коснулись почвы, Могильщик тут же выдернула косу, чуть не оставляя на плоти мужчины свою роспись.
Видели ли чудовища в колдунье проблеск надежды? Быть может, их терзала немая, неповеданная никому мечта быть увиденными? Желали ли твари из Бездны, чтобы о них вспомнил хоть кто-то Живой, хоть кто-то, кто верно назовет их истинное имя? Забытые, стертые из этого мира… Готовые на всё ради хозяйки, способной их этому миру показать.
Яхонт замахнулся вхолостую и увильнул вбок, надеясь резануть по открывшейся ноге. Но колдунья оказалась быстрее – переведя косу вниз, наемница взвела её к черному, как смоль, небу, в надежде подцепить воина за ребра. План почти удался – лезвие смогло зацепить лишь ремни на его импровизированной кирасе, оставляя на ребрах жгучий порез. Коса пролетела у Могильщик над головой вместе с северянином, перебрасывая того через колдунью.
Вскружившись, орудие Бездны вновь вонзилось в сверкающую трещинами землю. Всю площадку накрыл пурпурный дым, казавшийся чем-то весьма объемным и осязаемым. Могильщик исчезла посреди фиолетовых облаков, будто её никогда здесь и не было.
***
Ксандар устало открыл глаза, потирая лоб ладонью. Колдун обнаружил себя сидящим на деревянной скамье посреди незнакомой ему улицы. Желтые листья, летящие по ветру, выдавали в происходящем типичный осенний день.
Магус встрепенулся, вспоминая, что произошло. Перед глазами всплыл полный синевы череп. Происходящее здесь наверняка было вражеской атакой. Открытым оставался вопрос – а здесь ли все остальные?
Внимание чародея заострилось на одном из прохожих, который будто старался, чтобы его или её не заметили. Длинный серый плащ, обтянутый двумя вьющимися поясами, медленно скользил меж потоков людей и воды. Знакомая синева чуть просвечивала даже сквозь капюшон. Ксандар осторожно поднялся и, огибая торопящийся куда-то народ, последовал за незнакомкой.
Узкие улочки, заволоченные мокрой листвой, казались непроходимыми. Образовавшееся в дождевой воде месиво вынуждало идти очень осторожно, если вы, конечно, не предпочитали путешествовать с мокрыми ногами. Подхватить простуду и помереть в гордом одиночестве никому не улыбалось.
Фигура в плаще на ходу затянула капюшон потуже. Звонкий всплеск, быстро утонувший в окружающей людской суете и вое непогоды – нога всё таки угодила в пробоину на тротуаре, полную воды.
Могильщик устало прислонилась к стене под небольшим навесом, ища спасения от беспощадного дождя. Тряпичный плащ не согревал от слова совсем, и промерзшее тело подрагивало от холода. Девушка мельком взглянула на свое отражение в витрине – камуфляж был в порядке. Платок и шарф хорошо закрывали её ужасающий костяной лик. Не то чтобы у неё было что-то еще.
