Текст книги "Фараон Хатшепсут (СИ)"

Автор книги: Безупречное алое цветение

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Да кто же вы на самом деле? – съязвил мужчина с интересом, от которого передернуло. Гермиона ответила ему хмурым взглядом. Что за шутки вздумал шутить этот подлый человек?

Не успела она и слова сказать, как бледный чиновник развернулся и ушел прочь.

Первым делом Гермиона хотела рвануть к Хатшепсут и помочь ей. Вдруг зловредный Инени в очередной раз устроил какую-нибудь мерзкую каверзу? Но тень курносого женского личика, мелькнув, исчезла.

– Жрица, надеюсь, ты не передумала отпить со мной молока? Не обижай моих драгоценных коровок, – поторопил добродушный Сенмут из своей мастерской, где слышался плеск молока.

Лезть в чужие дела не хотелось. В глубине души кольнула совесть. Хатшепсут всегда её поддерживала, а сейчас Гермиона хотела поступить как эгоистка… Но Гермиона уже приняла решение – не вмешиваться. Изменений в истории и так слишком много. Она завернула в узковатый коридор и зашла в знакомый зал.

Сенмута нельзя назвать чистюлей, и то, что увидела Гермиона, придя к нему, подтверждало это. Только сейчас бардак напоминал не творческий беспорядок, а психическое отклонение. Мятые чертежи, больше похожие на каракули психопата, валялись по всему полу так, что и лишнего шага нельзя ступить. Из перевернутых, выпотрошенных ящиков вываливались письменные палочки, краски и угли. В мрачном углу лежал битый ряд кувшинов.

– Да здесь прошелся ураган! – в шутку заметила Гермиона.

– Ураган? – не понял Сенмут и с толикой улыбки вручил ей чашу, до краев наполненную молоком.

– Прошу прощения за это недоразумение. Стражники и здесь искали Неферуре. Но это не главное…

Гермиона согласилась и сделала пару глотков. Главное – найти Неферуре.

– Как Сэ-Осирис? Я уж соскучился по этому скряге, – осушив чашу, Сенмут посмотрел на Гермиону.

– Приходил ли Он снова, Гермиона?

Посмаковав сладковатое молоко, девушка сглотнула и оторвала взгляд от заплесневелых углов.

– К несчастью, да. Он предложил нам что-то вроде сделки. Задумал помочь Неферуре, но мне сдается, что всё это не просто так…

– «К несчастью»? – Сенмут покачал головой, – Везде можно найти выгоду, везде, юное дитя. Я говорил Се-Осирису, но он не желает и слышать об этом. А ведь с Сетом по-простому нельзя, ему: либо все, либо ничего. Но Сэ так уперт…

Вспомнив характер своего мужа, Гермиона улыбнулась, допила и отставила чашу. Еще раз осмотрела бардак и по доброте своей решила, что работать в таком безумстве сможет только истинный сумасшедший! Она присела и принялась поднимать один за другим желтые, мятые папирусы.

– Я тоже считаю, что не всё потеряно, Сенмут. Мы сможем победить Сета, – рисунок за рисунком собирались во едино. Перед глазами мелькали чертежи храмов и пирамид, лабиринты и схемы гробниц. Сенмут наклонил голову к плечу, будто прикидывал в голове что-то.

– Победить? Его сам Осирис не может взять, а уж нам то с тобой далеко, но что там с моей воспитанницей? Быть может, она говорила о Тутмосе или побеге? Они не могли уйти далеко.

– Могли… И даже если вы её вернете, это ничего не изменит. Она попытается снова сбежать. Она будет искать магов, – Гермиона отложила третью стопку, разгладила заломы на верхнем чертеже и подошла к глиняным чашам, где горками лежала стертая в порошок краска. На мгновение ей показался магический желтый лучик. Он промелькнул перед глазами, а за ним пролетела черная агрессивная тень. У девушки ёкнуло в груди. Она резко осмотрелась: в зале по-прежнему был один Сенмут.

– И она их найдет.

– Это те самые жрецы? Они настоящие маги? – встряхнула Гермиона головой, продолжая уборку и совсем не замечая злорадную улыбку Сенмута.

– Да, те самые… Они сделают из Неферуре жрицу, и новый фараон откроет новую династию. Я всегда считал, что Тутмос слишком юн для правителя. К тому же ему не достает крови богов. Куда он приведет государство с таким умом?

Перед глазами Гермионы возникла снова тень. Комната стала вертеться вокруг. Ей стало тяжело дышать. Она ухватилась за первое, что попалось под руки – за большую вазу с песком, которая с грохотом упала на пол и разбилась. Шум ударил по ушам Гермионы, и боль прекратилась. Она с недоумением помассировала виски. Что происходит? Ей явно нездоровилось.

– Ты согласна со мной? – спросил Сенмут, будто не замечая, что ей плохо. Гермионе хотелось пить. Она не отвечала, тогда мужчина налил её молока и поднес к губам.

– Так ты согласна со мной?

Гермиона припала к чаше и с жадностью стала пить прохладное молоко. Вкус был совсем не тот, что она пила совсем недавно. Обычным. Не сладким. В ногах появилась слабость. Вряд ли она сможет самостоятельно встать. Гермиона перевела взгляд и увидела до боли знакомые серые камни, запрятанные на половину в песок. Северус еще с первого курса твердил им, что безоары спасут от любого, даже самого смертельного яда.

– Сенмут, что это за камни? – Гермиона взяла в ладошку один безоар и показала мужчине. Тот весело улыбнулся и погладил её щеку.

– Ты так и не поняла… Это камень козы, помогает от ядов и укусов змей, а что?

Она молчала. В голове пронеслось: «Только не это!». В глазах замелькали тени, комната снова закружилась.

– Но именно в них нуждалась Хатшепсут, – слабо проговорила Гермиона. Взгляд не фокусировался, и казалось, что на плечи давили стены.

– Дорогая, ты слишком устала, – ласково протянул Сенмут и осторожно уложил её на пол. – Это всё неправда…

У нее сдавливало глаза. Хотелось их поскорее закрыть, но Гермиона мотала головой. Нет, нет, нет! Так не может быть! Так не должно!

В глазах снова стало темнеть. Последним, что она увидела, когда моргнула, был Сет, стоящий позади Сенмута.

– А теперь найди моего отца, – его глаза горели огнем.

Сенмут криво усмехнулся и потащил Гермиону.

========== Партия разыграна ==========

Она вжималась в угол и ждала. Совсем не по-фараонски! Её глаза медленно, осторожно осматривали коридор. Вот остановился Инени – Гермиона увидела его. Он замер так необычно, будто заметил что-то интересное во внешности жрицы. Вот чиновник развернулся и ушел. Шаги его затихли. Гермиона же, как видимо, не двигалась: стояла за стеной и маялась в раздумьях. Хатшепсут прикрыла глаза. Ровное дыхание её ослабшему организму давалось с трудом.

Ну же, девочка, уходи к Сэ-Осирису! Не медли! Увы, помочь сейчас она ничем не могла. Вот послышались шаги Гермионы.

Не туда!

Вскоре Хатшепсут услышала все. И по её телу поползли мурашки от липкого и вязкого чувства внутри. Даже когда обыскивали комнаты Сенмута, когда искали карты с тайными планами храма, когда Инени с презрением на лице показывал ей камни, которые по его словам, ускорили бы процесс выздоровления, она не верила… Но теперь, если бы кто-нибудь увидел её взгляд, то понял бы, что всю её пронзала не только боль, но и ненависть. Её предал не просто любимый человек. Её предал советник, понизил в ранге, изменил.

Гермиона слабо зашептала, а Сенмут, будто насмехаясь, принялся успокаивать её. Послышалась возня, и всё стихло, словно был ранний рассвет и все спали. Он унес её в жреческую часть дворца.

Хатшепсут заскрипела зубами. В ней нуждался Египет, Тутмос и Неферуре, но никак не Гермиона. Её обязательно выручат. Сенмут не успеет ей навредить. Ведь так? Так?

Выходя из укрытия, она осмотрелась и поняла, что у нее разрывает грудь от желания сделать всё возможное, лишь бы спасти всех. Хатшепсут бросила взгляд на комнату Сенмута. Раньше шутка, что он заслуживал собственный иероглиф в виде кувшина молока, не причиняла ей боль. Его любовь к коровам, к своему делу была на лицо! А как оказалось, и на то была выгода.

Её губы искривились от гнева. Где-то в ребрах заныло с новой силой, и Хатшепсут, пошатываясь, поспешила в кабинет предателя, чтобы найти камни. Инени и тут был прав: Сенмут прекрасно мог помочь. Дело было в желании…

Оставалось ответить лишь на один вопрос: сколько раз Сенмут травил её?

Совсем скоро прогремел ритм мужских размашистых шагов. Нужно торопиться! Но Хатшепсут закопошилась, желая унести как можно больше. У нее все вываливалось из напряженных пальцев и с грохотом рассыпалось на полу.

Сенмут приближался.

С каждым эхом быстрых, скользких шагов волнение усиливалось. В ушах стучал пульс. Её охватило бушующее негодование. Ничего не выйдет! Да и что она делает? Глупо. Хатшепсут отшвырнула камни в стену, которые тут же раздробились на несколько маленьких кусочков. Гордо выпрямилась и уставилась на единственный выход. Сенмут был уже за стеной. Незамеченной она уже всё равно не останется.

Когда Сенмут увидел её, его лицо изменилось: губы содрогнулись, бровь вопросительно поползла вверх, словно он не ожидал застать её здесь.

– Почему ты не в постели? – его недоверчивый взгляд упал на горстку безоаров. – Есть сведения о Неферуре…

Такой спокойный, что хотелось ударить. Не долго думая, Хатшепсут схватила вазу и швырнула в него. Затем вторую и третью. Мимо: Сенмут увернулся, оскалился и бросился на неё. Боль заставила женщину вскрикнуть. Он заломил локти, вжав её в стол, который с тягучим скрипом въехал в стену. Она тихо заскулила. Унижения приносили ей боль посильнее физической, точно что-то ломалось внутри нее. Будто тот сильный стержень, что держал весь Египет, власть, жрецов, дал трещину, разламывался.

С видом человека, увидевшего опарышей в разлагающемся трупе, Хатшепсут посмотрела на Сенмута. Ей хотелось расцарапать его лицо и изувечить гадкого предателя. Но едва ли ей выпадет такой шанс. Глупо будет оставлять её в живых.

– Ты тоже спятила, как и твоя мамаша? – глаза Сенмута отдавали пустотой, он еще больше причинял ей боль, сдавливая запястья. На её ресничках повисли две сверкающие капли.

– Яд змеи ударил в голову! – прохрипела Хатшепсут, чувствующая неутолимое желание увидеть Сенмута мертвым.

Он низко рассмеялся.

– Я так и думал. Тебе нужно поспать, дорогая, – в голосе слышалась издевка. Вроде бы, он сильнее заломил руки, а затрясло ее от противного смеха. Она фараон. Никто не смеет приносить ей боль. Никто не смеет унижать. Никто не смеет смеяться и издеваться! Никто!

Сенмут с мерзкой улыбочкой покачал головой, когда увидел ползучие дорожки скудных слез, жалкую улыбку своей жертвы и дрожащие хрупкие плечи.

– Вот она, твоя слабость…

Она вглядывалась и искала в его глазах любовь, прежнего Сенмута, но, кроме насмешки, ничего не находила. «Какой же он жалкий!» – подумалось ей. Стоило прикрыть глаза, как буйство чувств стихло. Нет, не сейчас. Хатшепсут возненавидела себя. Как и всегда, она поняла, что простила его, такого глупого, жестокого человека. Нет, убить она его не могла. Да и не смогла бы. Ей захотелось взвыть оттого, что она не могла сердиться ни на него, ни на таких людей, как он.

– Немедленно отпусти правительницу! – прогремел голос одного из стражников Инени. – Сенмут Асаак Апшехмуатт, отпусти фараона!

Хватка ослабла, и Хатшепсут скорее отошла.

– Инени, Хат, да? Инени? – кривил губами Сенмут, когда оглядел знакомые лица. Бежать он и не пытался.

– Подайте мне камни, – ее холодный голос не оставил и тени намека на ее слезы. Стражник собрал уцелевшие безоары и подал ей.

– И давно? Скажи, как давно, правительница, ты предпочитаешь его? – не унимался Сенмут.

Но она уже исчезла.

***

Ее излюбленным местом был сад. Он знал, что она пряталась там после ссор. Когда Северус бросился на террасу, то не нашел на ней никого, кроме малыша Гарри, которого назвать таковым язык уже не поворачивался. Животина значительно подросла и походила на большого полосатого пса. Рычал Гарри часто, но без угроз. Его кормили чуть ли не на убой, а за проступки давали хорошего кнута. У всех вошло в привычку, что глупая скотина беспричинно бормочет себе под нос. Именно поэтому-то Северус и замер: стояла тишина.

Полосатый нос, водимый запахами, кривился. Гарри бил хвостом, обещая жестокую расправу своему неприятелю. Да, в саду бродили какие-то незнакомые Северусу люди, но раздражало Гарри не это. Северусу даже захотелось призвать кнут: всё-таки хищник. Однако уже через секунду его рука сжала волшебную палочку. Какого черта незваные гости окружали дворец? Тут обладать и наметанным глазом не нужно, чтобы увидеть четкое построение, взгляды и тихие шепотки.

Он нахмурился. Люди не походили на царскую стражу. Уже тогда в голову закрались подозрения: а не дворцовый переворот ли это?

Тем не менее, древнеегипетская версия охранника прокралась мимо входа в сад. Не слышалось ни рычания, ни шагов когтистых лап. Северус резко развернулся и с недоумением уставился на лабораторию. Интуиция твердила ему, что за стенами таилось что-то зловещее, как в той же непроглядной темноте. Но стоп. Кого еще туда может занести, кроме как болвана, вошедшего по глупому любопытству?

Гарри же таким вопросом не задавался. Он собирался рвать без раздумий и в предвкушении облизывался. Ему не нравились те незнакомцы. Ошибочно будет сказать, что они симпатизировали и Северусу. То, что кто-то хозяйничает в твоих котлах, и святого взбесит. А уж тем более не Северуса Снейпа причислять к лику нимбоносящих. И всё-таки он шикнул тигру и заявился на порог.

– Интересно?

– Что это? – Инени кивнул на кувшин в своих руках и совершенно не побоялся тяжелого взгляда, после которого следовало бы бежать. В кувшине плескалось треклятое их с Гермионой зелье, которое Северус приготовил, чтобы отправить хоть кого-нибудь домой. Естественно, на одни и те же грабли зельевар ступал редко, а посему спасительный эликсир имел братьев-близнецов в других вазах. Северус и бровью не повел.

– Вы знаете, я не любитель общения и долгих переговоров, – ему подумалось, что только один вид Гарри уже внушает опасения. Что ж, на руку. Инени напрягся. Если бы в этом проходе с тигром не показалась служанка Фина, флэш рояль был бы разыгран, а Северус снял бы ставки. Но эта треклятая паникерша мельтешила и беспокоилась. Она не замечала чиновника и глупо металась:

– Сделайте что-нибудь! Стражники схватили Сенмута! А правительницы нет!

Инени довольно оскалился, будто его карты складывались в покер расчёта, однако лишних движений не позволял себе: Северус держал его под прицелом. Блеф еще никогда не мешал победе.

– Где Гермиона?

Главная сплетница дворца всегда знала, где и кто находится, и Северусу оставалось надеяться, что в критические моменты дар не подводил её.

– Она спит… и очень странно… Но Сенмут…

– Так приведи ее сюда, немедленно! – рявкнул Северус и стал наступать на Инени.– Играем в дворцовый заговор?

Фина исчезла.

– Не приближайтесь, а то разобью ведь, – Инени с усмешкой приподнял кувшин, – о вашу голову.

Но Северус налетел коршуном и выбил зелье из рук. Инени вывернулся, и убежал бы, но стены сотряс рев тигра, и храбрость чиновнику изменила. Всего одна секунда промедления, и Северус быстро приставил палочку к его горлу.

– Вы отзываете людей и позволяете нам уйти.

– Ответьте, что это за зелье, Сэ-Осирис, – гнул свою палку упертый идиот.

Северус призвал второй кувшин и принюхался. Интерес именно к зелью времени вызывал подозрения. На удивление бывших годов шпионства, пряный запах совсем не отдавал ядом.

– Вас так интересует? Так извольте продегустировать, – изощрился в сарказме Снейп и поднес к тонким губам Инени кувшин.

Медлил паршивец. Не доверял. Не в том он положении, чтобы высказывать недовольство! Северус не нежничал и влил в его рот несколько глотков. Хоть Инени проглотил и поменялся в лице, ничего не произошло. Дыхание в норме, взгляд всё также наполнен недоверием, только лицо сделалось каким-то ошарашенным.

– Северус! – Гермиона опиралась на Фину, которая самоотверженно поддерживала ее.

– Что с ней?

Инени толкнул его плечом и извернулся. К удивлению, он подлетел к Гермионе и посмотрел в ее зрачки.

– Не прикасайся к ней! Инкарцеро! – схватил Снейп его за загривок и отшвырнул к стене. Зачарованные веревки тут же обвились пленом вокруг паршивца.

– Мы дадим вам лошадь… – проговорил Инени совсем потеряно, – не глупите!

Нужно быть идиотом, чтобы поверить в это. С кувшином Северус подлетел к Гермионе, которая покорно отпила. В её глазах стояла пелена. Она слабо дышала и не особо хорошо соображала.

– Северус… Меня чем-то опоили… Я вижу Сета… и Неф, прямо за твоей спиной, – Гермиона затрясла головой, зажмурилась, что было мочи, чтобы не видеть этого. – Она ревет и дрожит. Ей, ей холодно, Северус!

Он быстро принялся мерить её пульс.

– Ты! Ты должен тоже пить! Я съела безоары, – прошептала Гермиона, будто на пару секунд вернулась в себя.

Он закивал, даже не вдумываясь, откуда она смогла достать камни, и чтобы не волновать ее еще больше, допил кувшин. Прохладная и безвкусная жидкость скользнула в горло. Странно, что он не испытывал ничего. Таких «нейтральных» зелий можно было пересчитать по пальцам, и, понятное дело, в современный список зелье Времени не входило.

– Нам нужно уходить…

Северус придержал Гермиону, которая закивала ему и выпрямилась.

– Фина, ты сможешь довести её до сада?

– Не видите? Она едва переплетает ноги! – встрял Инени. – Служанка вам не поможет!

Гермиона нахмурилась, похоже, от громких восклицаний.

– Это точно были безоары, Северус. Хат съела их первой, – прошептала она и приняла руку от Фины. Видно было, что Гермиону одолевает головная боль. Она зажмурилась и поджала губы.

Палочкой нацелившись на Инени, Северус молча указал ему на выход. Через четверть часа они направлялись к тайному проходу в саду и на них смотрел десяток растерянных глаз: будто никто из людей Инени и не ожидал, что их главаря схватят.

– Скажите свои требования и пообещайте меня вернуть, – посоветовал очень тихо наглый заложник. Снейп презрительно усмехнулся. Еще бы Инени сопротивлялся: слизняки и через решетки пролазят.

– Мы вернем его, как только уйдем.

– Ну и чего уставились? Меня вернут, – совсем бесстрашно крикнул Инени и кивнул одному из своих людей. Те расступились в недоумении, некоторые пошли во дворец, кто-то же остался изучать сад. Не очень-то у них реалистично выходило. За годы шпионства Снейпу многое стало ясно о поведении людей. С неприятелями так себя не ведут. Не отпускают.

От внезапных видений Гермиона вела себя нервно. Её пальцы впивались в белеющую руку служанки, которую, казалось, совсем не тревожила боль. Она преданными глазами смотрела на жрицу и едва ли не плакала.

– Что вам нужно во дворце? – покосился Северус и отодвинул для женщин очередную ветку куста. Инени шел без сопротивления, сутулясь и не разговаривая.

– Если вас это успокоит, то мне нужны не вы…

За свои слова наглец и поплатился. В один взмах палочки веревки вонзились в руки и плечи Инени и стерли спокойствие с его крысиной морды. Через пелену в глазах Гермиона поняла, что все, что делает магией Северус, действительно, происходит. Где-то в глубине сознания отдалась мысль, что такое совершенно нельзя проделать с инкарцерро, но тут же эта мысль заглушилась, стоило лишь вспомнить, что он принц-полукровка. Сет снова появился перед глазами, но уже более размыто и слабо. Видимо, старания Хатшепсут не прошли даром и гадкие сухие безоары действовали…

– Сенмут, мне нужен был он! Его головорезы готовят заговор…

Веревки ослабли, а Северус просто прошел дальше, не говоря и слова о том, что именно это он и видел в магическом расчете Яхмес. Дворцовый переворот – бич всех эпох и цивилизаций.

– Выходит… Вы на нашей стороне, – не скрывая своего недоверия, протянул Северус чуть погодя и вышел за ограду. Вооруженные копьями эфиопцы заставили всех замереть.

Северус быстро среагировал. Стража совсем не оценила того, что палочка вдавливала кожу Инени: египтяне чуть не набросились на них.

– Стоять! – крикнул властно пленник и свел брови. – Выполнять всё, что скажет этот человек, вам ясно?

Эфиопцы обратили взгляды на Снейпа. Одна Гермиона, приходившая в себя, видела, что за строгим видом её мужа скрывается шпионская осторожность. Он подбирал слова.

– Все прямиком к главному входу дворца! Там нет никого, помогите Сенмуту немедля! Иначе его скормят крокодилам, потому что его людей задержали вместе с Инени! Мы идем к Карнаку. Будем вас ждать там. Сенмут поведет вас.

Инени согласно закивал и принял непринужденную позу. Только бы поверили…

– Понятно? – когда главный из них неуверенно кивнул, Северус раздраженно протянул, махая палочкой и скидывая веревку за веревкой, – тогда почему вы всё еще здесь? Или вы хотите, чтобы дня через два вас повесили за убийство вашего главаря?

Эфиопцы двинулись в обход и вскоре свернули за угол. Северус подогнал всех идти дальше. Руки Инени все еще пленяла веревка за спиной, но он тоже советовал поторопиться.

Гермионе активничать не хотелось. Однако её безучастность медленно сходила на нет, она приходила в себя, и нос улавливал запах опасности. Адреналин бодрил её и чуть ли не плетью подгонял.

– Северус, скажи, что происходит, почему он нам подыграл? – английское наречие показало, что состояние Гермионы улучшилось.

– Похоже, – в уголках губ закралась улыбка, – похоже, он шпион правительницы. И его люди были охраной, а вот те, который подступали к дворцу, эфиопцы, как раз люди нашего верного Сенмута…

Похоже, непонятный язык совсем не понравился Инени, и он с подозрением покосился на них. Фина же смотрела под ноги. Северус вел их узкими улочками, меж домов, петляя и виляя. Не трудно догадаться, что их путь лежал в полной противоположности от Карнака. Гермиона вытащила палочку из волос и теперь тоже была на страже.

Вскоре кончились и ветхие дома. И теперь уже негде было укрыться от беспощадного зимнего ветра. Иногда песчинки больно били по щекам и попадали в рот. Гермиона больше всего ненавидела этот скрип на зубах.

Их глазам предстали пастбища, за которыми текла река Нил. Несмотря на обеденное солнце, было прохладно, и кожа Гермионы покрылась мурашками. Она поежилась и всмотрелась вдаль. Уставшие люди медленно вспахивали землю, и лишь двое внимали всадникам, чьи лошади нервно топтались и махали хвостами. Рабам бросили по две монеты.

– Стойте, по-моему, там кто-то из стражников, ищущих Неферуре! – проговорила Гермиона и прищурилась. Она все еще не верила своим глазам.

Всем новость о царской страже показалась очень соблазнительной, ведь тогда они спасены. Будут под защитой. Инени присмотрелся и быстро бросил:

– Развяжите мне руки!

Северус прищурился и увидел эфиопцев. Веревки спали.

– Бежим!

Северус схватил Гермиону под руку и потащил к Нилу. Фина бросилась за ними, а Инени крикнул:

– Нет, там опасно!

Завидевшие беглецов стражники дали ходу коням и помчались в их сторону. Один из них крикнул, и топот эфиопских копыт увеличился втрое. Служанка испуганно вскрикнула, обернувшись: их быстро догоняли.

Гермиона иногда уставала и замедлялась, теряя время. Она давилась песком и кашляла. Чертова слабость, как же она мешала! Эфиопцы кричали им остановиться и хлестали коней, которые тут же ржали и разъяренно неслись вперед.

– Гермиона, скорее! – рычал Северус, волоча её за собой. До Нила оставалось каких-то десять метров. Но Гермиона всё чаще и чаще переходила на шаг и мотала беспомощно головой. Позади раздался крик Фины. Её хлестнули плетью и она упала. Всадники поскакали дальше.

Больше Северус не оборачивался: и так понятно, что не отстанут. Он забрал её палочку, толкнул Гермиону в воду и последовал за ней.

Вода показалась мерзкой и холодной. Волны били в лицо, и запах илистой воды неприятно отдавал гнилью. Вскоре они доплыли до середины реки. От сильного течения ее руки соскальзывали, и Гермиона крепче обнимала его шею. Греб Северус, а она слабо помогала ногами – все пыталась отдышаться.

Копыта позади стихли. Слышался только плеск от Инени, который плыл за ними.

– Мы все равно их найдем! – прорычал чей-то очень знакомый голос, но его заглушил ветер. Он же уносил и рыдания Фины. Никто не видел ее лица, изуродованного ужасом и глубоким потрясением. Живым не место за Нилом, в Царстве мертвых.

– Пузыри?

– Нам нужно экономить магию, Гермиона.

Она закивала, скрепляя ручки в замок. Их сносило правее, и, когда они ощутили вязкий ил под ногами, кувшинки с лотосами пошевелились.

Комментарий к Партия разыграна

Чем ближе к концу, тем труднее дается мне продолжение) Спасибо, любимые мои, что поддерживаете меня и читаете! Мне очень приятно видеть ваши отзывы, общаться с вами и понимать ваши эмоции))) Лю вас *сердечко*

========== Пирамида ==========

Отец Хатшепсут, Тутмос I, никогда не поддерживал культ погребения и заупокойные церемонии. Ни к чему строить пирамиды, тратиться и терять рабов со скотом. К тому же грабителей не останавливали никакие ловушки и ухищрения. Всё это, мягко говоря, удручало фараона, и он пришел к решению строить гробницы. Скрытые глубоко в горах, они имели хитрое строение: спуск в них даже с большим грузом давался легко, а вот чтобы подняться, приходилось прикладывать слишком много усилий, что совсем не устраивало грабителей.

С отменой пирамид второй берег снова одичал. Больше никто не шумел и не прогонял диких животных. Неудивительно, что крокодилы сочли тихие заросли Нила за рай. Течение несло чуть ли не в пасть сочную рыбешку, частенько удавалось схватить и животное, пришедшее на водопой. Хватало нескольких секунд, чтобы поймать добычу.

Гермиона смутно припоминала какие-то сведения из учебника маггловской биологии и какие-то рассказы Тобиаса, уже перемешавшиеся со словами Неферуре. В голове стояла каша. Лишь одно она знала точно: спастись от крокодилов было практически невозможно, особенно, если жертва находилась в их среде – в реке.

Северус подтолкнул её к берегу и тихо повелел осторожно выходить. На первый взгляд могло показаться, что течение несло к ним всего на всего гнилую корягу, но Гермиона предпочла не обманываться. Ей понадобилось мгновенье, чтобы заметить болотно-желтые глаза, наполненные лютым голодом. К ним незаметно приближался крокодил. Всё тело этого монстра скрывалось под водой. Только острые зубчики на конце хвоста показывали истинную длину зверя. Нет сомнений: монстр желал обглодать их косточки.

– Ну же! – поторопил Северус, не сводя глаз с голодного хищника. Гермиона подавила страх и двинулась к берегу. С каждым шагом ноги все больше и больше утопали в вязком иле, ледяная ткань туники липла к телу и сковывала движения. На берегу стало совсем холодно и мерзко. Дул сильный ветер, отчего пробирало до дрожи. Под ногами что-то тихо захрустело. Так обычно бывает во время заморозков, когда случайно ступаешь на тонкий слой льда, и он беззащитно трескается под тяжестью веса. Её взгляд устремился вниз. Там лежало раздавленное тельце крокодильчика, покрытое смесью крови, песка и крошки скорлупы.

Затошнило.

– Северус, здесь повсюду яйца… Это должно быть мать!

Настало время защиты. Нетрудно догадаться, какая участь грозила проигравшему. Северус сжал палочки и медленно двинулся, отступая. Крокодил догонял. Беременность выжала все соки из животного. Чтобы выжить и защитить будущее потомство, эта самка рискнула попытать удачу. В какой-то степени её поведение выражало отчаяние. В глазах пресмыкающегося плескалась слабость, будто животное собирало остатки сил для решающего маневра. Гермиона была готова кусать руки. Даже жмуриться не помогало – перед глазами все равно появлялась мать крокодилов с молящим взглядом.

– Магия! Северус, стреляй! – выдавила она и отчего-то почувствовала омерзение к себе.

Но Северус и не собирался. Когда крокодил сделал бросок, он метнулся вправо и увернулся. Наверное, это стало ошибкой, ибо неудача подействовала на хищника, как красная тряпка на быка. Крокодил снова прыгнул и задел свою жертву. Гермиона услышала всплеск воды. Вскрикнула. Палочки упали в воду, и течение подхватило их. Северус исчез под водой. Крокодил тоже.

Им точно не спастись. Она было бросилась в воду за проводником их магии, но было поздно. Палочек и след простыл.Они застряли здесь навсегда.

Совершенно неожиданно, словно с неба, послышался «бульк» упавшего булыжника. Крокодил отвлекся и вынырнул, как тут же поймал второй камень головой. Бросал Инени, но и у него закончились снаряды под ногами. Северус успел отплыть на несколько метров. Наивно, конечно, но он пытался выиграть время. Гермиона видела, как крокодил поплыл прочь – Северус специально отводил опасность, позволяя ей уйти. Но она не могла бежать без него. Она не хотела и думать о том, что вода могла окраситься в красный. Что за какие-то несколько секунд сильное течение рассеет кровавое пятно и все закончится. Её жизнь закончится вместе с ним.

Появились брызги, когда Северус забил ногами по воде. Пасть с острыми зубами раскрылась, поглощая вспенившуюся воду. Через секунду животное сомкнёт челюсти. Еще мгновение, и наступила смерть. Гермиона закричала. Крокодил ударил хвостом и опрокинулся на спину. Большие круги стали расползаться по Нилу. Гермиона предпочла не дышать, не смотреть и не слышать тишину.

Северус отплыл подальше от мертвой туши. Ему все еще не верилось, что смерть снова отступила. Как черт возьми, египтянину удалось убить зверюгу? Инени резко вытащил волшебные палочки из глаз крокодила и прополоскал в воде.

– Полагаю, это ваше… – Северус увидел две, не совсем отмытые от слизи, палочки.

– Благодарю.

Не брезгая – всегото очередной ингредиент для зелий – он оттер слизь и прополоскал руки, направляясь к Гермионе. Она смотрела на них со слезами, словно только что узнала о победе над Воландемортом. Наверно, сейчас Гермиона была готова лишиться чувств от облегчения. Все эти минуты она дышала с трудом. Паника сдавливала ее в своих тисках, но теперь, когда Северус просто обнял её, доказал теплом своего тела, что он жив и реален, она просто расплакалась.

Инени прошел мимо, совершенно не задумываясь о яйцах, чья скорлупа ритмично трещала под ногами.

– Нам нужно найти укрытие, – сказал Северус, когда снова подул холодный воздух. Плечи Гермионы содрогались от пронзительного холода. Заклинания на сушку здесь никогда не срабатывали, а сейчас с их магией-то и подавно.

Инени осмотрелся, скинул с себя накидку, которую тут же выжал, и безэмоционально хмыкнул:

– Насколько сильно вы верите в местные суеверия?

Северус посмотрел на одиночную пирамиду вдали и пожал плечами. Не говорить же новоиспеченному «товарищу», кто в нем сидит. Поводов для улыбки поубавилось бы.

***

Значит, пирамиды были лакомым кусочком для грабителей. Гермиона всегда лучше думала в холоде, чем в тепле. Помнится, как на уроках профессора Флитфика по весне было душно, и приходилось прикладывать все усилия, чтобы улавливать суть. Они направлялись к единственному возможному укрытию – пирамиде, которая казалась гигантской по сравнению с той маленькой фигуркой на горизонте, которую они видели несколько минут назад.