Текст книги "Бастарды (СИ)"

Автор книги: Баса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Глава 2. «День объединения»

День объединения двадцать седьмого августа мы провели, готовясь к похоронам. Тело девушки не заносили в дом, так и лежало оно на улице. К вечеру приехал врач, подписал бумагу о смерти и со спокойной душой уехал.

Устала от постоянных эмоций и непонятных событий.

Мы с Иваном, это оказался тот злющий волкодав рыли могилу для Ани под деревом неподалеку. Хоронить решили на закате дня.

В короткой юбке старательно помогала, но усталость звенела на нервах и в костях. Хотелось упасть лицом вниз, и плевать что под носом могила, вырытая для Ани. Иван со мной начал разговаривать, после того, как врач объявил о смерти от анафилактического шока. Реально думал, что я ее убила? Иван задавал вопросы по типу, откуда пришла. Предположил, что я сбежала из интерната и за мной ведется охота? Сбежавших не возвращают в интернат, это я узнала от продавщиц-бастардов из нашего магазинчика, их вычисляли и вводили насильственный Ик – вирус инфицирования крови. Мгновенная смерть, которой пользовались пятьсот лет назад для очистки земли от Бастардов. Оставили лишь немногих на тот момент.

Иван рассказывал о своем прошлом, когда мы расслышали хрипловатый мужской голос. Смутно знакомый. Стояла с лопатой врытой в землю, руками держась за древко. Подняла глаза, которые в последствии чуть не выпрыгнули на Кирилла – моего охранника личного, ну того который мне вчера дверь в машину открывал. А что это был он я поняла не смотря на тулуп утепленный меховой, созданный для холодных времен года. А этот неумный человек оделся в двадцати градусное тепло. Идиот.

Я на вопросы Ивана только кивала головой и соглашалась. Конечно, Иван. Да, Иван. Интересно, сарказм он разгадал? Парень был типичным представителем Бастардов. Рост невысокий, вширь немного раздался, глаза узенькие, нос обычный – стандартный, не большой и не маленький, а губы – тонькие, лицо округлое и кудрявые волосы. Вряд ли по прошествии некоторого времени вспомню его лицо подробно. Таких много и они для меня похожие. Взгляд Ивана изредка на себе ловила, чуть заинтересованный, но мгновенно избегающий. Стыдно за свой интерес перед Аней. Еще бы! В день смерти подружки пялиться на другую.

Как оказалось они с Анной Ананиной выросли в одной школе и, когда им исполнилось восемнадцать лет оба покинули родные стены. Одинокая женщина их приютила. Тяжело вести хозяйство без мужской рабочей силы.

– Молодые люди, не пожалейте тепла и уюта хоть на один денек. Еду С Черкинской заставы сил нет. Бессовские разбойники обворовали прямо на магистрале еще и лошадь хотели поджечь. Помогите, не пройдите стороной, – с акцентом заговорил Кирилл со своей огромной кучерявой бородой и усами.

И как мне с этим неандертальцем общаться? Но на меня Кирилл предпочитал не смотреть, значит разыгрываем сценарий. Я -не я и никого не знаю. Изучала медленно могилу, вырытую в земле.

– Конечно, – подскочил Иван, отряхивая грязь о джинсы. Протянул грязноватую руку. – Будьте гостем. Правда у нас горе сегодня случилось. Пройдем-те я вас познакомлю с хозяйкой.

Иван кивнул мужчине. И они пошли в сторону дома, а я спустя некоторое время последовала их примеру. Что здесь разыгрывалось? Спектакль?

Похороны прошли спокойно и без слез. Я находилась в какой-то иной реальности. В той одежде, в которой Аня и была, чуть бледноватая и холодная, в таком виде ее и положили аккуратно в вырытое углубление в земле. Прикоснулись к ней на прощание и молча закапали, едва засыпали земелькой. Никто не всплакнул. Странные люди. Им что не жалко Аню?

Понимаю, я – левый человек не знала девушку, но они совсем не жалели? Мне немного жалко. Молодая девочка недавно выпустилась из школы. Впереди целая жизнь. Любовь, Иван, семья. Может чудо беременности.

А домочадцы спокойны. Или дело в том, что Аня – Бастард и каждый был готов к смерти другого? Странные эти люди. Хоть и не родные, но все же... Думала я – черствое создание, не способное сострадать и сопереживать.

Морально выжатая чередой не прекращающихся событий наблюдала как Кирилл из себя невесть знает кого. Седого старичка с большой бородкой, говорящего с акцентом. Таких стариков давно нет. Плохой из него актер. Подпирала рукой подбородок, мечтала помыться и переодеться.

Одежда представляла собой грязное пятно, хорошо шлепанцы выдали. Стопы опухли сильно и ломило от напряжения. Одним ухом прислушивалась к разговору, краем глаза спала, мечтая доползти до коврика в коридоре.

– Я еду в Мангалку, – начал Кирилл издалека.

– Ты Ванюша, – что за слащавое обращение? Закатила я глаза к лампочке на потолке, одиноко мерцавшей и освещавшей меня, Ивана, Кирилла и тетушку, приютившую незнакомых людей. Насколько люди бывают добрые. Кирилл был бесподобен, похож на местного бомжа, неотесанного грубого мужика, матерящегося через слово, – говорил поедешь в Арзонт. Могу подвезти. Завтра отъезжаю, если хочешь возьму вас с невестой?

С кем? Весь сон рукой сняло. Подняла уставшие слипающиеся веки на Кирилла, и он впервые за все время твердо поглядел на меня взглядом, уверенным, целеустремленным и отдающим приказ. Докатилась. Мой личный охранник отдавал приказ. Мне.

Иван замялся, усмехнулся, почесал шею нервно, будто прогоняя чужие пальцы с кожи.

– Вы не так поняли. Аня мне не невеста. Мы просто... – он стал подбирать выражение.

И тут я почесала голову машинально, по всему черепу, словно стадо муравьев пробежалось, маленькие колкие ощущения, больше смахивающие на щекотку почувствовали скорее всего все. Кирилллллл.... Смотри не переусердствуй.

Не всегда его убеждения приносили нам пользу. Вспоминается, как он убедил, по вредности наверное, официанта в кафе, что в моей тарелке нашли черный пречерный волос, как у коня грива. После убеждения, нас вылизали с ног до головы и достали до такой степени, что хотелось их грохнуть причем прилюдно. Официанты через каждые пять минут прибегали вытирали влажными салфетками столы, стулья прямо перед нашими носами. Отвлекали всячески, не давая спокойно пообедать. А когда Кирилл начинал курить, рядом с ним стоял официант и подставлял пепельницу для смахивания пепла. Мы сбежали оттуда быстро.

Так что, Кирилл, в этот раз постарайся не переборщить, а то Ванюша отправит меня завтра под венец не успею проснуться. Стоп. Стоп... Ты что хочешь, чтобы эта деревенщина – Бастард взяла меня в Арзонт?! В Арзонт!? Столицу Страдовцев? В это место крутого бамонда!? Прикольно. Ниразу там не была. Райское местечко поговаривают. Там самая низкая температура в январе феврале достигает пяти градусов это был абсолютный минимум лет пятьсот назад. В основном десять-двенадцать – это у них зима. Да...не сравнимо с нашим климатом. У нас зима с бурями снежными и не возможностью проехать по дорогам в силу полного не видения трассы.

– Мы просто... друзья хорошие, – договорил Иван.

Ура! Иван улыбнулся. Фух... Кирилл прокатило. Наверное, чуть ли не впервые на моей памяти. Хотелось подколоть, но пришлось смолчать. Хорошо, Иван не воспылал неожиданной любовью.

Это территория начинающегося северного округа Страдовцев. Более или менее цивилизация, жилые многоэтажные дома, дороги, машины, а не лошади вместо них.

–Тсссс, – зашипел мужской голос. Поняла, что Ивана и за долю секунды остановила локоть, благо и Иван сообразил увернуться. Зашептал почти на ухо. – Спокойно, Аня. Уезжаем...

Что? Я так и вскочила, свесив ноги с дивана. К чему такая спешка?

– Пойдем ко мне с Аней в комнату, – в голосе я различила пьяные нотки. Мммм.. Странно, когда парень приглашает в комнату, может все-таки Кирилл опять переборщил? Не знала, что ответить, только помалкивала. Иван расценил мой жест как неуверенность или стеснение и, взяв твердо за руку, повел вглубь дома.

Зашли в одну из комнат, как всех не перебудили оставалось загадкой. Путник ступал очень не твердо. Мысленно сравнила его походку с желе. Кирилл его споил до полного столба.

– Ты сказала у тебя украли регистрацию... – это вид документов для Бастардов, обычная пластиковая карточка, с датой, местом рождения, и порядковым номером. Как у поголовья скота. Жаль клеймо на заднице не ставили. Как это омерзительно.

Я не говорила, что у меня украли регистрацию. Сказала закончила Гнетовскую школу – интернат и только. Кирилл, опять твоих рук дела. Мозги пареньку скрутишь в пружинку, и они больше никогда не примут первоначальный вид.

– Возьми Анины документы. Она зачислена в вышку, поехали туда со мной...– к..к..куда она зачислена? Эта рыжая зачислена в вышку? А я ...я... меня с моими деньгами и связями не приняли в институт? Мир сошел с ума. Я так отказываюсь, жизнь не справедлива.

Иван покопался в тумбочке и выудил оттуда пакет прозрачный с документами.

– Ты же знаешь с этого года пробные потоки Бастардов направлены в три школы. Общее количество принятых сто пятьдесят штук в общей сложности. Меня не приняли, Аню приняли. Ты можешь занять ее место, – Иван уверенно взглядом трезвенника посмотрел мне в глаза и вложил в ладонь маленькую карточку. Я посмотрела на крупные заглавные буквы на бело-сером фоне. «Анна Ананина» и аккуратно положила ее в карман джинсовой юбки.

– У Ани есть немного вещей возьми, что нужно и через пять минут выезжаем, – скомандовал он и, покачиваясь, словно ветка на ветру удалился из комнаты.

Ночью мне нашли местечко в зале на диване. С грязными копытами улеглась без задних и передних ног. Хотела отключиться от проблем и отдохнуть, но почувствовала тепло тела рядом с собой. Вскочила, приготовилась с разворота бить с локтя в нос, рефлекс к неожиданным появлениям чужаков.

– Аня, ты поедешь со мной в Арзонт? – я лишь на секунду усомнилась, но кивнула. Мило улыбнувшись, чтобы во мне не заподозрили точного расчета. Пора тоже начинать играть.

***

Взяла пакет на кровати, любезно оставленный Иваном, и быстро перебрала тумбочку на предмет вещей. Время сравнивать размеры не было, поэтому покидала все и вышла из комнаты.

На крыльце ждали Иван и вполне трезвый Кирилл. И зачем мы едим среди ночи, хоть поспать бы дали? Записку оставили на столе для женщины, которая приютила и помогла в трудную минуту. Я подписала и от себя короткое «спасибо».

Я иногда делала вид, что сплю, чтобы избежать вопросов Ивана, слишком напрягал, проявляя не прикрытый интерес. Особенно читался он в его глазах, передвигающихся по моим ногам, обтянутым в джинсы свободного покроя, и простую рубашку в голубую клетку. Хоть я и переоделась в туалете автобусной станции, но помыться негде было и шикарные лохмы превратились просто в лохмы. Как кудрявый баран. Голову постоянно хотелось почесать. Надеюсь, в гробнице я вшей не подхватила? От меня, вероятно, живьем воняет отнюдь не духами. Как я хочу помыться. Как хочу. Не привыкла два дня не мыться и не переодеваться.

Ночью въехали в Арзонт, остановившись почти на границе. Здесь начинались серые кирпичные многоэтажки под десять этажей. Довольно высокие здания. У нас предпочитали одинокие дома, конечно есть и многоэтажки, но достаточно мало только в центральном городе – в Герберте. Иван отвел нас к своим друзьям, вместе учились в интернате, поддерживали связь по телефону. Вот его сюда и пригласили.

Весь следующий день я отмокала под душем и отсыпалась за несколько дней. К вечеру подумывала отправиться в университет. Согласно документам, Бастардам предоставлялось бесплатное общежитие на территории Вышки. Иван зашел ближе к вечеру, боясь разбудить и застал за сборами.

– Куда-то собираешься? – услышала упрек в голосе, но продолжила сборы, невзирая на глаза, которые следили за спиной. Кирилл ну только не это. Сломал. Сломал мозг. Охранничек мнимый. Вечно приходитсь выпутываться из сложных ситуаций.

Кинула в пакет пачку с документами и, оставляя на лице самую заискивающую улыбку, от которой мало кто мог спастись, развернулась.

– Да. Планировала в университет собираться. Написано, что прием студентов проводится с двадцать седьмого числа, необходимо провести медицинское обследование, боюсь не успею, – скулы заболели от натянутости улыбки. Запоздало снизила эффективность улыбки, сдвинув линию рта поменьше, а то мог подумать, что соблазняю.

– Тебе нет смысла учиться пять лет, я смогу обеспечить нас, – «нас» – о нет. Только не это. Улыбку держала в полной боевой готовности. Только бы она не сползла ненароком.

– Понимаешь, Вань, – пришлось делать театральный вздох, наконец, расслабляя губы. – Вышка – великолепный шанс в жизни. Мы сможем позволить себе квартиру. С третьего курса смогу пойти работать на нормальную высокооплачиваемую работу. Вышка гарантирует трудоустройство. Тебе ли не понять, сколько перспектив. Это великолепный шанс.

– Ты права, Аня, пойдем провожу, – с облегчением вздохнула, едва дверь за ним прикрылась. С боем прорвалась, что называется.

До северного округа добрались с рассветом. В половину седьмого утра прибыли на станцию. Последние тридцать километров на нас, путешествующих на лошади, автомобилисты смотрели, как на цирк идиотов. Я мысленно согласилась с ними и старалась прятаться головой в стоге сена. Меня здесь нет и это не я путешествую, как бомж. Какой позор, если меня кто-нибудь такой увидит, я себе лично глаза выцарапаю.

Наконец-то, спасибо всевышним силам, мы высадились из «транспортного средства» и, попрощавшись, пошли на станцию покупать билеты. Я едва заметно обернулась назад, глядя на Кирилла на одном конце перекрестка. Мы же покидали улицу, входя внутрь вокзала. Восемнадцать лет сколько себя помню он был со мной. А теперь едва заметно правой ладонью стукнул по левому плечу, желая удачи. Теперь я сама по себе.

В пакете обнаружила тысячу кредитов. Откуда взялись деньги не потребовалось особых усилий догадаться. Прощальный подарок от Кирилла. Поеду в Арзонт – столицу зазнавшихся Аристократов, они там прогнили еще сильнее, чем наши. С деньгами, на которые вряд ли самостоятельно выживу и, к тому же, с парнем, от которого не знала чего ожидать после вмешательства Кирилла в его голову. Слишком много улыбался по дороге Подозрительно.

Ехали сутки. В три утра прибыли в столицу Арзонта. Вся дорога пролегала сквозь лес. Асфальт был хороший, ровный, но путешествовать сквозь непрекращающиеся деревья показалось немного страшным.

Иван продолжал стоять в проходе, глядя на меня. Я так и не поняла, о чем он думал и к какому выводу пришел, больно затянувшимся было молчание. Как будто временно выбыл из сознания, а потом вернулся.

Хозяев квартиры почти не запомнила, вряд ли мы когда-либо еще увидимся. Иван, как и обещал, проводил до автобусной станции. Поблагодарила его от всей души, а парень оставил на бумажке свой номер телефона. И сдался он мне?

Улыбаться не забывала. Так, Кирилл, все-таки сломал мозг пареньку. Плохо, очень плохо. Теперь мне надо избавиться от надоедливого микроба. Он – единственное звено, которое меня связывало в новой жизни с прошлой Аней – Аристократкой.

Глава 3. "Х"

Сбоку лестницы толпа народа перед входом в здание. Могут стоять до потери сознания, амбалы перед Раем захотят пропустят, если понравится лицо, захотят прогонят. Толпа гудела, как туча муравьев, переминалась с ноги на ногу. И откуда в них столько терпения стоять битый час и ждать манны с неба? Он этого не понимал и не понимал этих людей, хотя в принципе как и они его. Смотрели настороженно, придирчиво оглядывали и прекрасно осознавали, что перед ними не простой молодой человек.

Его рост был заметен издалека, разве что амбалы были выше. Спортсмен? Первая мысль озаряла людей, судя по запястьям, твердым бугристым мышцам. Нет. Не спортсмен. Часы из платины, самого дорогостоящего материала опровергали этот вариант. Спортсмены столько не зарабатывали.

В костюме черном, кто появляется в увеселительных заведениях? Это тоже не похоже на обыкновенных людей. А взгляд? Разве могут люди смотреть с волнами презрения настолько высокими и мощными. Опрокинут при желании на лопатки.

Возможно некая волшебная аура, или просто уверенный взгляд, но заставлял людей расступаться послушно. Лестница будто расширилась перед ним.

А эти лица с завистью во взгляде сжирали его, мысленно протягивали шупальцы к нему, но притронуться не смели. Смотрели из-под бровей, боясь твердо взглянуть в глаза. Один на один? Как равный равному? Нет. Они покорно стояли внизу, в трясине зависти, погружаясь в нее с головой. Нет. Они не пытались спастись. Легче взирать на него с завистливой мордой и тонуть от его успехов. Жалеть себя и свою никчемную жизнь. Сидеть или стоять без движения проще, чем рыпнуться на него... Трусливые создания. Мелкие пешки.

Над ухом прозвучал вновь мужской голос. Ровно держа телефон продолжал идти по каменной лестнице, одну руку оставив в кармане брюк, другой – придерживал удобный вид связи на данный момент.

– Как твои дела с Вильмонт? – без лишних слюней отец на том конце связи перешел от холодного здравствуй непосредственно к мучающему его вопросу.

– Всё в порядке, – в той же манере отчитался и он, слушая только стук собственных каблуков, и легкий гомон молодежи неподалеку.

– Детали проекта обговорили? Подписали?

– Конечно, – недоверие отца и сомнение в успеха проекта жутко раздражали.

На улице неимоверно жарко, в костюме черном, как в тюрьме тепловой, находился всю дорогу.

– И что никаких проблем не возникло? – голос мужчины по-прежнему был недоверчив.

– Почему? Как обычно, – в очередной раз уверил отца в том, что всё сделано. Шаг замедлил. Лестница кончалась и становилось слишком шумно возле входа в помещение, мерцающего ярко-розовым цветом на всю округу.

– Поразительно, Дмитрий. Ты вновь превзошел все ожидания. Я в первый раз, когда работал с Сергеем, думал договор ему в глотку запихну.

Хоть какое-то проявление эмоций со стороны молодого мужчины. Губы раздвинулись в довольной ухмылке. Отец редко разбрасывался комплиментами, тем более в сторону семьи.

– С трудом тебя таким представляю, – недоверие теперь слышалось в молодом голосе. Ему пришлось остановиться, заставив амбала на входе почтенно поклониться и отнять цепочку.

Дмитрий повернулся спиной к амбалам. Закурил. Бегло оглядел перед зданием небольшую многолюдную улицу, мигающие светофоры и разъезжающие такси. Вечер пятницы многолюден в поздний час. Внутри здания разговор не представлялось возможным закончить. Слишком шумно.

– Мне было чуть больше твоего. Может Вильмонт теряет сноровку и теперь не способен довести до точки кипения? – подал голос отец.

– Нет. В этом он специалист. Уверяю тебя, но тратить нервы не вижу смысла. Кроме меня никто не заключит договор.

– Да... Что насчет Кристины? – решил сменить тему. Что-то его сегодня расперло на общение. Никак оторвался от нынешней любовниц? Или наскучила спустя полгода, у них только сын родился. Очередной брат, в глаза не видел и видеть не желал.

– А что насчет Кристины? – как будто не понимал, о чем его спрашивали. Дар игры у них в крови.

– Свадьба когда?

– Следующим летом... – сарказм все-таки проскользнул в его словах. – А если тебя интересует конкретная дата, то пока не могу озвучить.

– Я серьезно. Долго будешь ходить вокруг да около. Тебе наследник нужен... – отец попытался напором подавить сына властью и угрозой показать, кто правил балом, а кто на подтанцовке.

– Я сам пока наследник, – резким тоном отрезал молодой мужчина, выдыхая дым из легких. – Мне двадцать один, а не тридцать... как тебе было, когда меня зачали.

– Ты сам прекрасно знаешь, как необходимо заиметь наследника. Какая разница, чем раньше, тем быстрее от тебя отстанут и продолжишь заниматься своими делами. И Мерси будет доволен, и Кристина слезет с тебя, да и я с твоей матерью успокоюсь.

– Дети в ближайшие несколько лет не входят в мои планы. Как решу – так сообщу, – нажал Дмитрий на кнопку отмена на сотовом серебристом телефоне со значком Х внизу панели.

Не стоило без толку тратить время на ссору. Посмотрел на часы, отливающие серебром при свете неоновых ламп, быстро шмыгнул в открытый проход с любезно растянувшимся в улыбке перед ним Бастардом-амбалом, шириной в три проема. Он несколько минут стоял с оттянутой цепочкой? С удивление оглянулся Дмитрий.

Августовская ночь была теплая, впрочем, как и обычно летом. При входе работали кондиционеры, хвала небесам в кои-то веке, ему не пришлось устраивать разгоняй в начале вечера, вечно обленятся не хотят работать. Управляющий с кодовым именем Тифон не отличался твердой рукой и молчаливым одобрением коллектива. Давно пора его в зашей гнать. Сколько ему лет, уже за сорок с лишним, и не важно, что проработал пятнадцать лет. Молодежь больше знает о современных развлечениях, нежели этот хлыщ, косящий под молодого.

Дмитрий тем временем довольно бодро спустился по лестнице вниз и вошел в круг танцующих. Попетляв немного по темному мерцающему пространству, добрался до лестницы, трижды обматерился, когда какая-то кобыла едва ногу не отдавила. А вон и Вансек. Амбал загораживал лестницу. Пришлось подходить. Тот почтенно кивнул и повернул голову, понимая что к нему желают обратиться.

Тихо отдал приказ на ухо амбалу. Мордоворот кивнул и покинул место охраны. Приказ принят к исполнению, что его исполнят не было сомнений. Надо смотреть, кому наступаешь на ногу шпилькой.

Без пятнадцати двенадцать обозначили две стрелки на часах. Отец, как с цепи сорвался, со своей работенкой, не лето, а персональный ад, загонял до адских колик в ногах. Трясло от грязи, с которой приходилось каждый день встречаться. Хотя...

Власть – это что-то... величава с ней под руку легко пройти везде. Она грациозна. Высоко поднимала голову и расправляла плечи. Остальных заставляла покаянно кланяться вниз и исполнять желания, без раздумий, без капризов. Любое желание – подруга власть безприкословно исполняла. Это лучшее существо женского пола. Она всегда прекрасна в своем послушании, неизменно горда и величественна. Ради нее – он сделает всё. Наступит любому на горло, если понадбится. Не существовало преград в виде смерти, жизни или совести.

Это то, что определял он и его лучшая подруга – власть.

К тому же, юные девушки, стоящие по бокам лестницы, норовили улыбнуться и оценить заинтересованным взглядом благодаря прекрасной власти, а ему оставалось довольствоваться благами людскими.

Второй этаж состоял из нескольких вип-помещений, в которых не было ничего особенного. Стол небольшой стеклянный. Диван и несколько кресел. Вниз уходили пять небольших порожков, которые были застелены подушками и мягкими одеялами. На них можно развалиться с удобством и наблюдать за толпой сверху.

Четвертое помещение занимали друзья.

– Здарово, Диман! – заголосили парни в большинстве. – Тебя как будто пороли.

Один голос можно выделить из толпы. Это лучший друг Санек, вечный энтузиаст.

– Адская неделька, – подтвердил. Не стал здороваться вопреки обычному поведению. Улегся в самый низ на подушки, выставив ноги едва не до самих перил, откуда свысока можно наблюдать за толпой сверху. Иногда там происходили весьма впечатляющие зрелища. Шоу стриптиза или женские танцы, или мордобои тоже бывали интересными.

Через час веселая компания смогла поднять настроение Дмитрию и помочь улыбнуться впервые за вечер. Плечи перестали ныть от усталости, ноги не такие ватные. Алкоголь расслабил тело, а прекрасная блондинка очень кстати развлекала болтовней о последних слухах в мире Аристократов. А голые длинные ножки, виднеющиеся из-под коротенького платья очень удобно располагались непосредственно перед его глазами. Пожалуй, самая красивая часть тела у девушек – ноги, ну конечно после груди и задницы. Красиво, когда они прямые, а не иксом.

На телефоне высветился звонок от Виталика – брата, следующего по старшинству. Поговорить нормально позволяла музыка не надолго чуть притихшая. Сейчас должны начаться выступления развлекательные.

– Алло, – лениво потягивая сигарету, ответил Дмитрий. – Ты что не спишь, мелкий?

– Я возле клуба, скажи Федору чтобы пустил. Мне нужно нажраться, – слушая брата, молодой человек усмехнулся.

– Давай трубку. Он там?

– Алло? – послышался голос мало знакомый, искаженный волнами. Этот кажется тот что ждал его с поднятой цепочкой. Исполнительный песик-Бастард.

– Федор, не тупи, пропусти пацана ко мне, – звонок завершился. Ни тебе спасибо, ни привет, ни пока. В прочем, это, наверное, фамильная черта. Никто не стоит их благодарности.

Через две минуты сквозь шторку просунулся наглый световолосый пацан, на голову ниже брата. Вид всклокоченный. И это при условии, что Виталик подстригся почти налысо.

– А с тобой что? – заржал Польски, который друг-Санек. – Вас по-семейному выпороли?

Посмотрел на друга таким взглядом, что любой другой побежал подписывать завещание на случай скорейшей гибели, но Санек скрыл усмешку и замолчал.

Брат плюхнулся на кресло – одиноко стоящее.

– Чертовы бабы, – странно слышать из уст шестнадцатилетнего пацаненка. Дима улыбнулся. Думает взрослый. – Вот сучка Вильмонтовская, – Виталик оглядел бутылку алкоголя темно-коричневого цвета потрогал пальцами стекло. Скорее всего на предмет прохлады, и налил в свободный стакан напиток. Дмитрий махнул указательным пальцем к себе, создавая энергетические волны. Стакан выпорхнул из рук брата.

– У нас пока цензура. Несовершеннолетним запрещено. Попей соку, – со смешком выпил прилетевший стакан одним махом. Раздраженный брат нервно схватил упаковку сока и принялся жадно лакать. – Тебе отказали?

Весело наблюдать за мучениями брата, а то мелкий думает, что в жизни все легко дается.

– Нет. Ну это надо! Официальное заявление Вильмонт прислал, – взорвался Виталик, жестикулируя нервно. Кому-нибудь глаз может выколоть пальцем. Санек периодически от локтя мелкого увораичвался.

– Как унизительно, – скривился Виталик. А потом передразнил голос старшего Вильмонт. – Ваше предложение о брачном договоре не представляется возможным к исполнению. У Ани на данный момент имеются отношения долговременного характера и в ближайшее время она не хочет быть связанной никакими обязательствами.

Лицо Виталика в момент переменилось. Стало опять недовольным, но не комичным:

– Что за бред? – спросил он у старшего брата. – Тупее отмаза не слышал. С каких пор отношения и брак связаны между собой? Вообще не мое это желание. Меня тоже заставляют.

– Эх, Виталик... – пожалел Дима брата больше наигранно нежели от сердца, пряча улыбку. – Почему расстраиваешься? Оно тебе надо связываться? Вот и мне не надо было. Не хотят как хотят и без них неплохо живется.

– Короче, послала меня с моим галантным предложением, – поведал огорченный Виталик, подведя итог.

– Симпатичная хоть моська? – спросил Макс Трески. Второй сын семейства Трески, не наследник. Благодаря этому жил, пользуясь благами семейства и на акции компании неплохо поживал. Тоже блондин, но немного меньше в габаритах по сравнению с двумя друзьями.

– Анна Вильмонт, – передразнил Виталик и сделал вид, что сплюнул вниз на пол.

– Это мне должно о чем-то сказать? – непонимающе скрыл усмешку Макс. – Я из Вильмонт только Пашка знаю. Нормальный чувак, пару раз виделись – добродушный такой, как будто не от семейки на папашку совсем не похож. Не знаю, как будет бизнес семейный тянуть, его живьем съедят, особенно твой братец.

Дмитрий молчаливо кивнул, соглашаясь с мнением. Вернулся к изучению сцены, на которую вышел дид-жей, громко вещающий в микрофон. Краем уха продолжал слушать разговор о Вильмонт.

Семейку особенно не знал, разве что отца, ну и конечно единственного пацана наследника, и правда слишком добрый. Ему на шею сядут.

– Третья по старшинству, на год меня старше, Аня – тройка прозвище. Год наверное, как в свет выходит. Мужиков за ней, как за ежиком иголок.

– Как старшую сестру описываешь... – заметил Дима. После его речи послышались подтверждающие смешки.

– Сашку в этом младшая вряд ли переплюнет, – поддакнул еще один парень – второй друг Дмитрия – Виталик Дорадо. Темноволосый короткостриженный, любил волосы ставить торчком вверх. Намазывался гелем и ходил как баба. Его всегда обзывали в шутку.

– Сашку разве что слепой не трахал, – поддержал Польски. – У вашего отца какой-то фетиш на Вильмонт...– брат резко перебил Санька и стал продолжать жаловаться на нелегкую судьбу быть опозоренным.

– Ладно, Анька, прикольная. Там как это говорится. Губки бантиком, бровки домиком, глазки голубые, кудрявый милаш-милаш. Прям ангелок во плоти, – а потом Виталик замолчал и подумал вслух. – Правда, когда рот открывает там такой отборный мат, что хочется забиться в уголок и не вылазить. Меня в такой ужас разве, что брат с похмелья вводил, – кивнул он головой в сторону Димы, тот поймал кивок и опять улыбнулся.

На сцене тем временем стало шумно, музыка раздалась на помещение клуба, басы громко ухали в ушах. На сцену и по периметру танцпола вышли девушки – около пятнадцати штук.

Под известную современную песню группы Жижа – исполняющей рок, девушки -Бастарды, что это были именно они не составляло труда догадаться. Танцы направления «камон» исполнялись в основном только ими, потому что считались через чур эротичными и пластичными. Девушки одевались откровенно и, как следствие, танец иногда заканчивался стриптизом.

– Смотри только не влюбись, Виталик, а то... – подкол прозвучал со стороны Макса Трески. Но его речь оборвалась, едва углядел морозящий до костей взгляд из-под бровей от Дмитрия. Плотно сжатые скулы и четко очерченный твердый подбородок, массивный.

Всем видом Хаски показал предупреждение, а уж воспользоваться им или нет дело Макса и, видимо, тот предпочел не махать красной тряпкой возле быка.

Противоборство X vs W уходило корнями вглубь истории с момента зарождения Немии. Это два самых старейших семейства на весь мир. Но подколы насчет их личных отношений что одни, что вторые редко когда обсуждали прилюдно и не любили, когда об этом мусолили в газетах. За две с половиной тысячи лет они ниразу не смешали кровь, это было до смешного не вообразимо.

Молчание повисло в комнате в предвкушении выступления, необычного не успевшего надоесть зрелища. Дмитрий не был фанатом танцев камон, ну подумаешь потрясет девушка телом перед ним, вот если – на нем? Другое дело. Девушки танцевали откровенно с задором, трясли выпираюшими частями тела. Позднее разошлись по разным концам клуба.

В помещение номер четыре не забыли заглянуть две. Без лишних слов танцевали под эротичную музыку, звучащую из динамиков. Разговоры мигом стихли, девушки которые находились здесь в виде гостей не оценили танцев, но помалкивали. Мужчины молчаливо взирали за пластичными движениями девушек-Бастардов.

Не так много в своей жизни видел Дима Бастардов. Не стремился к общению с ними, а тут в такой близости. Что сказать о их внешности?