Текст книги "Бастарды (СИ)"
Автор книги: Баса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
Глава 21 «Детонатор»
Солнце ярко светило в окно. Пришлось проснуться несмотря на раннее утро. Как здесь рано вставало солнце. Через смеженные веки пробурчала и отвернулась на бочок правый подальше от света. Угораздило выбрать кровать рядом с окном.
Волчица на соседнем ложе активно посапывала, ногу вытянув к полу. Как осьминожка вечно разбрасывала длинные конечности, а я любила калачиком свернуться и спать, укутавшись в теплый, мягкий плед. Сон ускользнул из цепких коготков и ловить его не хотелось.
Что имели на данный момент времени? Установилось относительное перемирие между мной и Хаски – это немного радовало, но удивляло. Резкая смена. И отношение Fристократов пугало. Что им нужно от нас? Это главный вопрос, на который необходимо найти ответ.
– Волчица, подъем! – достав подушку из-под головы, отправила на спящее лицо подруги. Ева забавно почесала нос во сне, поэтому захотелось съездить по нему чем-нибудь потяжелее.
– Ау, – дернулась соседка, когда подушка стукнула ее по лицу.
Затем прилетевший объект упал на пол. Я ладони поставила на ламинат, тело оставив в том же горизонтальном положении. Медленно стала перебирать руками к месту, где валялось орудие пробуждения или скорее улика против меня.
–Убью, – прохрипело сонное создание, прикрыв глаза рукой. – Башка трещит.
– Нечего было самогон пить. Он никому здоровья не прибавляет, – нащупала я подушку и забрала аккуратно с собой. Задним ходом возвращалась на ладонях.
– Это все Пудель, – моя кличка приелась в нашем обществе, только бы при нем не ляпнуть.– Яйца подкатывал весь вечер!
Поведала соседка, находясь на грани сна и реальности.
– А ты? – спросила я и подперла ладонью лицо. – Неужели отказала? Такой шанс?
– А я пока раздумываю, – глаза Волчица, наконец, смогла открыть и с трудом, но привстала.
На голове ее кавардак. Хотя, на моей наверное тоже. А, нет, накладные волосы не лохматились и почти всегда выглядели расчесанными. Единственный плюс у этой прически. Как я соскучилась по своим прекрасным, длинным, темным волосикам!
– Ты не теряйся. От тебя разве убудет? – продолжила глумиться, несмотря на не игручее состояние соседки.
– Ну-ну, – приподнявшись с кровати, гордая красавица с всклокоченной головой продефилировала мимо меня на выход. – Это тебе не следует теряться.
– Я как раз этим занимаюсь. Теряюсь среди вас... – прошептала себе под нос, когда за Волчицей закрылась дверь.
***
Через час Бастарды, облаченные в повседневную одежду спустились вниз. Девять утра.
Эх! Эти Аристократы. Пять часов они полны сил и здоровья, я после пяти часов сна похожа на вареного лебедя. Также грациозна.
– Доброе утро! – пожелала, спускаясь с лестницы. Сейчас бы кофейку горячего. Запах в зале раздразнил вкусовые рецепторы. Кто-то пьет кофе. Мне и захотелось.
Нам помахали рукой дружелюбно.
Прекрасные Аристократки были активные и улыбчивые. Мне бы так. В кулачок тихо зевала, пока заваривала кофе.
– Из домиков разрешено выходить, – услышала от Трески, отвечал кому-то на вопрос. – Посторонних на территории не обнаружено. Администрация принесла глубокие извинения, о, Великий Наследник Хаски!
Я встала возле кухонного стола, задом к чайнику, пальцами обхватила теплую кружку и вдыхала горьковатый запах. Макс с неизменной улыбкой на устах говорил с Хаски. А я за ними смотрела и грела уши. Трески обернулся, поймав мое внимание. Тонкая нить вопроса повисла между нами.
– Хочешь о чем-то спросить, Ананина? – удобно развалился на стуле. Не завтракал.
– Кто это был? – отпила маленький глоточек очень крепкого кофе, желая быстрее взбодриться. Встала, но проснуться забыла.
– Пб-ники, – пожал плечами.
– Их подчистили, разве нет?
– Бастардов слишком многие ненавидят. Уничтожать можем бесконечно, но всегда найдутся мечтающие вас убрать... – я молча приняла ответ.
Мы никогда с Трески не общались серьезно, поэтому не знала верить ему или нет. Хаски в разговор не влезал. Слушал и делал выводы.
Я вновь задала вопрос:
– Зачем Пб-никам наследник Хаски? Или цель не он?
C лестницы спускался Пудель, он и ответил:
– Кончайте базар, – веселый и беззаботный, как всегда. – Цель была не наследник, а вы... Волчица, доброе утро. Ты и с утра, как цветок прекрасна... – парень подмигнул подруге.
Изумилась, как равнодушно Евлампия ответила молчанием на красивые, правда фальшивые слова Аристократа. Волчица валялась на диване и смотрела в телевизор. По утрам никогда не ела, исключительно в обед один раз. Боялась растолстеть.
– Значит, мы привлекли общественное внимание? – подвела я итог, следя за перемещением Пуделя. Он примостился рядом с Евлампией на диване, но ответил:
– Ага. Нападавшие устранены. Постараемся шумиху не раздувать...
Четвертый случай попытки моего убийства. Я слишком невезучая особа.
А теперь пора было вернуть добрый, не омраченный проблемами настрой и улыбаться беззаботно. Вперед, Ананина, покорим вершины гор!
Огромное заснеженное пространство раскинулось перед глазами. Повсюду ослепительный, искрящийся на солнце снег. Вдохнула полной грудью морозный воздух. Как дома! В Арзонте более сухой воздух, а здесь родной и узнаваемый. Улыбнулась. Огромное количество горок, трасс, пол дня можно обходить территорию.
Мы с Машей первые, самые смелые поехали, потом Кристина. А Волчица стояла наверху, боясь скатиться с горки, видите ли будет глупо смотреться. Шапку не одела. Очень ее волновала прическа, которую та наводила с утра пораньше.
Саша – моя старшая сестра была такого же мнения и предпочитала всем активным играм и развлечениям сидеть и тухнуть в кафе.
Снизу пока поднимались, оживленно обменивались впечатлениями. Это была самая легкая горка, в меру длинная, плавная. По лестнице забрались вновь на гору, Волчица пританцовывала на месте от легких порывов ветра. Пудель стоял сбоку и шептал ей на ухо.
Бастарды первые вышли из домиков на прогулку. Аристократы долго собирались слишком.
–Ждать это не в твоем амплуа, – заметил Хаски. Тоже в костюме. Они не мерзнут как мы, но убиться вряд ли мечтают. Как удивительно, обратился ко мне? И не пялился в гаджет? Решил внять советам и насладиться отдыхом?
– Это ты медлительный, – пожала плечами. – На! – всучила коврик свой, на котором скатывалась. Голубой, похож на линолеум.
– Так и быть, поделюсь. Вперед! – показала на ту гору, которую только что опробовала.
Хаски сначала посмотрел на меня, потом на склон, подошел чуть ближе к краю.
– Не бойся, это для детишек, – уколола я и хлопнула его слегка по локтю. Так и забыла там руку. – Ты когда-нибудь катался на горках?
– Лет в десять, наверное, последний раз. А там безопасно? – повернул голову в ожидании ответа.
– Я жива, – раскинула руки с улыбкой, как клоун на лучшем представлении. – Давай!
Не вытерпела ожидания и сделала самую величайшую глупость в своей жизни. Совсем не думала. Отец всегда говорил, что мало думаю прежде чем делаю. В очередной раз доказала теорию папы.
Хаски наклонил спину вперед, присматриваясь к спуску, а я его толкнула в спину. Упс! Он – двухметровый дылда накренился туловищем вниз, потерял равновесие. Взмахнул руками и покатился. Наша толпа вздохнула дружно. Конец света наступил, и мы стали его свидетелями.
А потом что-то с моим телом произошло. Оно стало невесомым и я полетела головой, спиной и попой собирая каждую кочку. Летела красиво, орала по началу, а потом поняла, что бесполезно и экономила дыхание. Материлась изредка. Сколько будет синяков? Летела пару километров в общей сложности, когда кувыркание стало приостанавливаться, поблагодарила высшие силы за конец пытки. И под конец почти не больно во что-то мягкое врезалась. Носом уткнулась в снег. С правого боку – тепло.
– Хорошо приземлилась? – ехидный голос, но чуть охрипший поинтересовался. Пришлось поднимать голову. Мстительный хомяк с ямочками на щеках!
– Привет, – заулыбалась идиотской улыбкой покаянной и невинной, на расстоянии десяти сантиметров от лежащего Хаски. Его лицо передо мной, а я ему в плечо едва не тыкалась носом. – Думала башка оторвется! Приятно видеть, как он смеялся. Благодаря мне или рядом со мной, показывая ребячливые ямочки. Как его грудь мелко подрагивала от рвущегося из горла хохота. Не думала, что увижу Хаски когда-нибудь настолько расслабленным.
Аристократ глаза скосил на меня и медленно уселся, прогибая спину и проверяя целы позвонки или нет. Я не могла перестать пялиться на него. Заставляла отвернуться, пока не заметил подглядывания, но тщетно. Не волновало, если он заметит внимание Бастарда. А это проблема.
Очнись, Вильмонт! Мысленно надавала себе затрещин и поднялась первая.
– Пойдем, – кивнула в сторону лестницы. Даже не удостоверилась, пойдет за мной или нет. Пошла первая. Забирались в полной, гробовой тишине. Хаски ее не нарушал.
Половина населения нашей компании убежало на горки. С визгом Имина и Олеся полетели на коврике, крича в полноту легких.
– Ты будешь кататься? – уточнила у Хаски, когда мы преодолели последние ступеньки, а то мало ли навсегда отмела у парня желание кататься.
– Полагаю, что да. Только на этот раз я сам поеду, – укоризненно посмотрел в мою сторону.
– Пошли вон туда, – и я показала на самую дальнюю гору. Вопрос читался в его сосредоточенных глазах. – Девочки вряд ли решатся на тех горках.
Качнула головой назад, где стояла в нерешительности Волчица, а Маша и Кристина ее уговаривали спуститься. И вовсе я не хотела провести с ним время. Мне нужен бесстрашный человек, который рискнет скатиться на двух самых опасных горах. Всего их здесь девять.
– Веди, – согласился без длительного уговаривания. А я уже приготовилась к длительной осаде замка.
– Начнем со второй по опасности и продолжим в таком темпе, – я улыбалась в предвкушении удовольствия.
Вдвоем среди заснеженных гор на грани адреналина. Я его в таком количестве не хлебала давно.
Скат был сделан по серпантину. Петляли по краю обрыва, от падения спасала сетка. Сквозь нее видели прекрасный пейзаж. Безбрежный океан снега с одной стороны. Голубое небо, сливающее с настоящим морем в одно целое. И зеленое пятно теплой Аномалии. Зеленое, голубое и белое. Смесь цветов. И яркое солнце точкой над головами. На миг забыла, что надо пугаться.
Ехали по одному, но Дима где-то впереди. Время пролетело незаметно, и я устала улыбаться. Скулы болели, но я смеялась и смеялась, как раньше спокойно, будто на плечах нет груза ответственности. Порхала, как птичка невесомо, наслаждаясь полетом и воздухом, бьющим в лицо.
Солнечный, прекрасный день!
Дима позволял тараторить, когда я была впечатлена горой.
В конце вечера, когда все склоны были покорены, решили подниться по подъемнику на самую высшую точку. Это он предложил, не я. Хаски улыбался, смеялся и по-моему ему тоже было со мной хорошо. Я это чувствовала. Во всяком случае, весело точно!
Солнце начинало садиться, уходило за горизонт. Мы – на высшей точке. Специальная мини-беседка над открытым пространством. Глаза опустишь вниз – и ты порхаешь. Я побаивалась всегда высоты, поэтому сильно не напирала на железные подставки. Мало ли сломаются. Но видом любовалась вместе с Хаски. Внезапно огорошил ответом на заданный вчера вопрос:
– Ты была права насчет татуировок. Это своего рода цена за титул наследника Хаски. Как угадала? – Дима повернулся ко мне, локтем опирался о конструкцию. Я смотрела вперед на нескончаемые склоны снега и горы, стараясь не сильно пялиться на соседа.
– Легко, – с улыбкой ответила, но рассказывала больше воздуху, а не собеседнику. – У меня есть шрам. Подбешивает давно. Думала сделать на его месте тату, но постеснялась...
– Постеснялась? – очень плохой намек получился, сразу захотелось покраснеть. Боялась повернуться к мужчине. Хаски слишком близко и смотрел на щеку, изуродованную татуировкой. Я не про это тату, а про шрам под грудью, который мне оставил неизвестный Бастард за надменный отказ с моей стороны. Не буду же Хаски об этом рассказывать?
И почему он так откровенно пялился мне на лицо? И почему настолько темно стало вдруг? Уединенно.
Хаски как будто ждал. Но чего ждал?
По пальцам ощутила глупые мурашки, но не от холода. От предвкушения. Я слышала собственное сердце. Оно стало громким и сильным. Главным. Остальное на фоне ничтожное по сравнению с ним. Главное эти удары в грудь. Сильные и отчетливые. Знала, если повернусь...
И повернулась.
Пять сантиметров? Нос к носу. Ровный ослепительный блеск его улыбки. Как привороженная смотрела на губы. Эти губы уточкой, над которыми насмехалась не так давно.
А сейчас неимоверно сильно вдавила пальцами в металлическую конструкцию беседки, не боясь примерзнуть, лишь бы прийти в себя, очнуться. Очнись, Вильмонт!
Губы Хаски сдвинулись в одну линию, прикрыв ровный проблеск зубов. Медленно, не спеша наклонились.
И глаза мужчина опустил на мои губы. Не спрашивал разрешения, а действовал. Он сам хотел поцеловать. Первый прикоснуться к Бастарду!?
Забвение спало, как солнце, севшее за горизонт. Я отпрянула назад от поручней, глядя в удивленного Хаски. Он распахнул глаза в ожидании ответа, почему отпрянула.
Но слова не слетали с языка, застряли.
Что ты творишь, Вильмонт? Что творишь!?
Передо мной детонатор. Не знаю, как зажгла фитиль, но я это сделала. А теперь огонь медленно побежал по проводу, связывающему его и меня, сжигая любые преграды на пути. И я не представляла, что будет, когда пламя полностью сожжет провод и доберется до детонатора.
Глава 22 «Ночной кошмар»
Багряный, как кровь, огонь за его спиной. В сиянии пламени мышцы перекатывались под моими ладонями. Вздрагивали, когда я к ним прикасалась, поглаживала кончиками пальцев, поощряла к решительным действиям.
Слишком сильно давило сильное мужское тело, вжимало меня в кровать выпирающими костяшками бедер. Без возможности сдвинуться. Голубые, ледяные глаза отдавали пламенем. Согревали меня.
ЕГО тело в ярком сиянии огня, отбрасывало тень на абсолютно голое женское тело. МУжчина чуть приподнил туловище, давая вдохнуть воздух, прикоснулся носом к бархатной девичей коже рядом с губами. Нет оков. Нет сомнений.
Это мое тело и его. Провод давно сгорел. С жадным блеском в глазах мужчина просунул язык мне в рот, как полноправный хозяин и владелец. С резким толчком внутри меня одновременно парализовала буря, отчего я откинула голову назад. Не в силах выдержать равнодушно мощный рывок, перевернувший внутри каждую напряженную мышцу в теле.
Я в твоей власти. Моя буря.
Резко дернула ногой и подорвалась в кровати. Мать, моя женщина! Тело вспотело с ног до головы: особенно в районе волос, возле ушей и на затылке. Плечи под длинной футболкой стали влажные. Шумно вздымалась грудь, заново училась дышать спокойно, а не рванно. Между бедер болезненно сжимались мышцы. Чуть оргазм не словила. Леня! Где ты, когда так нужен? Я поехала по наклонной.
Поднялась с кровати, напялила одежду по максимуму. Телефон Волчицы подсказал время «5:30». Аристократы давно должны спать, значит могла спокойно спуститься без страха натолкнуться на плохих личностей, мешающих нормально спать.
Вода. Вода. Живительная вода. Я вспотела от страсти, где бы записать. Пробиралась по ступеням очень медленно, старалась не шуметь. Зал был пуст, что заставило успокоиться и вздохнуть с облегчением. При входе горели два светильника – единственное освещение и его хватало.
Спокойно, Вильмонт! Тебе Хаски не нравится. Это очень досадное недоразумение в результате слишком длительного воздержания. Лени не было четыре почти месяца, вот тебя и штормит или бурит лучше сказать. Отбурил во сне знатно. Как наяву.
Никогда не думала, что эмоции во сне сохраняются. Доказывали, что оргазм не возможно словить. Я почти поймала за хвост диковинного зверька. Умылась холодной, даже ледяной водой, налила в стакан живительную воду.
Приятная прохлада была необходима, доставляла расслабление напряженным мышцам живота и ног. Скрип двери позади. Обернулась со стаканом в руке и замерла. С балкона в темноту вышел силуэт мужчины. Они должны давно спать. Ну почему? Почему я разглядела его массивную фигуру, сквозь тьму. Физически напряглась, задеревенели мышцы едва узнала, кто передо мной.
Его руки в карманах белых шорт. Лица не видела. Хаски не двигался. С голыми ногами и руками вышел с двадцатиградусного мороза. Понимаю, теплообмен. Но! Что он делал здесь настолько поздно ночью?
Мы сегодня больше не разговаривали после того случая: не виделись и не слышались. Эффект убегающего скунса в моем исполнении.
Бокал с грохотом поставила на стол, отвернувшись всего на секунду. Повернулась.
Сначала накрыл запах табака от одежды, потом ощущение легкого холода на коже. Затем Дмитрий резко поднял под попой и шмякнул на рабочую поверхность стола рядом с раковиной, чтобы я была повыше, но не подрассчитал. И я макушкой задела уголок шкафчика. Поморщилась и пропустила, как уверенные руки сначала раздвинули ноги, освобождая место для себя, а затем обхватили за волосы и за лицо, привлекая к себе ближе. Не успела ничего понять, только то, что меня похоже взяли в плен.
Зубами мы стукнулись не больно, но унизительно, как в первом классе. Был такой досадный инцидент когда-то.
Хаски не обратил внимания, не приостановился после неловкого столкновения. Проигнорировал досадное недоразумение. И мои напряженные ладони, вцепившиеся намертво клещами в его плечи. И испуганный взгляд и неуверенность.
Ощущение его губ такое же, как во сне. Как та буря, вторгшаяся в мои владения. Насквозь протаранил тело этими эмоциями.
Руками мужчина сдавил мою талию, так сильно насколько возможно, не давал вздохнуть полной грудью. Будто приказывал дышать нашим поцелуем и ничем более.
Язык во рту командовал. Забирал. Жалил. Иногда гладил. Делал то, что хотел, не спрашивая разрешения.
А я в его власти, на том вулкане, который горел в теле. Давно горел, а теперь полыхал во всю силу. И я текла лавой: медленной, горячей, и жаждущей согреть мужчину.
Прекрасная боль пронзала тело. Мечтала, чтобы она достигла максимума и взорвалась во мне.
Неосознанно прижималась к Хаски, как к источнику боли. Бедра подтянула поближе к концу стола, потерлась о напрягшийся член в шортах. Очень медленно, чтобы прочувствовать изгибы. А мой стон – награда. Довести одним поцелуем и сном до ужасного состояния лавы смог ты первый, Хаски.
Его рука перестала сжимать талию, она прикоснулась к моей футболке...к груди. Погладила сквозь ткань ...вышла заминка. Хаски прекратил целовать.
– Ананина? Ты реально плоская? – чуть хриплым голосом спросил ночной кошмар.
Я резко отогнула голову назад. Он и сам приостановил поцелуй, когда сказал эту фразу про грудь. Я в бинтах ,а он...он... Как? Как можно испортить так весь момент? Подтолкнула его в грудь сильно, заставив отступить машинально. Спрыгнула со стола и в сторону выхода.
– Ананина... – смешок слышала. – ээто...
Я шла очень быстро и злостно, как бы пол не протоптала от злости.
– Молчи! – приказала ему пальцем.
– Вырвалось...
Резко обернулась на его фразу. Он улыбался. Улыбался после фееричного оскорбления. Я покраснела от жуткого жара: вся лава теперь на щеках. Готова была откусить ему руку, которой он гладил.
– Если нечего... то и не трогай, – недовольно буркнула. И по ступенькам шла подобно слону. Всех разбужу и станут свидетелями моего позора. Какой кошмар! Доской обозвали. Правда, я этого и добивалась.
Глава 23 «Баттл»
Последний день в Белесье, и я молилась о скорейшем завершении.
Дикий зверь всегда прятался среди толпы, ходил молча, не привлекал внимания. Я и не замечала мощной ауры, пропитавшей пространство возле него. Словно хозяин, повелитель не говорил лишних слов. Отдавал четко приказы за спиной. Пока мы не столкнулись. Воля к воле. Вильмонт – Хаски.
Рыкнул мощно, заставив испуганно отступить назад маленькую, жалкую самку, чувствующую приближение сильного зверя. Попытался прикусить за попытку рыкнуть в ответ, но я увертывалась от когтей и пасти. Отступала, кружила возле него. А он из раза в раз пытался царапнуть лапой за хвост. Но я ускользала, как могла.
Внезапно зверь остановился. Принюхался. Потянул воздух и к моему удивлению присел на месте, забавно задергал хвостом по полу, намекая, что заинтересован. Я успокоилась. Не знала, как поступить, ведь его сила манила, как аппетитная вкусняшка, которую обожала. Я медленно сделала шаг, вильнув хвостом. Ниже по росту, щуплая, не с такой красивой, густой шерсткой.
Когда потеряла сигнальный маячок опасности, зверь сделал выпад, завалил на лопатки. Встал на грудь лапами и не давал дышать. Оскалился. Рыкнул.
Я зажмурилась, но вместо укуса мои губы лизнули. Я в сомнениях и страхе. Сердце скакало в груди, хотело в чужие, крепкие руки.
Но я открыла глаза в комнате. Волчица проснулась. Я не зверь, чтобы идти на поводу у инстинктов.
Леня нашел мой труп глубокой ночью. Два года дружбы. С того дня, когда спас от озлобленных одноклассников, напавших группой на беззащитную девушку в туалете. Леня был верным псом: охранял, защищал, следовал повсюду, преданный до тошноты. Я любила его как друга, как парня. Самое близкое существо, которому я могла поплакаться на трудности быть «мнимой» Аристократкой. Только он знал слабое «я». Первый секс и второй был с ним и я его не предам.
***
«Мария, мы заказали баттл. Не хотели вас будить. Адрес. 2 Солнечная. Корпус 2. Приезжайте. Такси оплатим.
P.s. Здесь действительно жарко.»
Откуда Виталик узнал телефон Маши? Ответ нашелся быстро. Когда меня бездыханную притащили из Амиака. Планы на вечер определены, а что такого? Могу я хоть немного развлечься? Просто развлечься, посоревноваться в баттле с зажравшимися детками. И вовсе я не в предвкушении, в легкой заинтересованности, запуталась в его корнях и выпутываться не желала. Что такого страшного могло случиться? Общественное место и нас двадцать человек. Больше народу – безопаснее для духовного равновесия... и принципов Вильмонт.
Теплая аномальная зона– здесь действительно жарко, с девочками сразу сняли верхнюю одежду, от земли невыносимо парило.
Бонфи. Огромная овальной формы площадка несколько километров в диаметре под куполом. Это баттл – старинная игра. Ее основоположник ветвь Шмонт, октрыли много лет назад в честь дня Рождения Евгения Вильмонт.
Наслышана об этом комплексе. Не раз участвовала в боях. Мы с Пашей – братцем частые завсегдатаи баттлов, любили побегать и подраться безболезненно для себя и окружающих.
При входе нас встретила девушка в черном брючном костюме. Едва была произнесена заветная фамилия Хаски, повела наверх по извилистой винтовой лестнице. А дальше пролегал коридор строгой, ровной ковровой дорожкой, по бокам от которой начинались выходы в залы сквозь железные двери.
Напротив комнаты номер двадцать один, как гласила табличка, остановились. Дверь со значком двух рапир раскрылась.
Девушка придержала створки. Огромный зал в восемь метров высотой. Слева зона отдыха: диваны, стол, стулья. Справа начиналась черная сетка, защищающая играющих от плачевных последствий. По горизонтали – натянутый брезент. По нему забавно прыгать. Там внутри специальные устройства, вырабатывающие энергетические импульсы влияли на сознание людей, что приводило к обоюдным галлюцинациям. Обычные игры с энергией. Побочных действий ноль, ну могла голова поболеть у особо восприимчивых.
– Сначала раздевалка для мужчин, потом для женщин, – сопровождавшая женщина указала направление рукой. – Там вы найдете костюмы и снаряжение. Иван поможет разобраться с размерами, – в двери раздевалки обнаружился молодой человек – явной наружности Бастарда. Неплохо устроился парень.
– А где основная компания? – вырвалось неосознанно у меня. Пригласили, а зал пуст.
– Должны быть здесь. Возможно спустились в бар. Прибыли незадолго до вас, – женщина улыбнулась. – Наслаждайтесь игрой.
Волчица позвала в туалетную комнату. Машу с Кристиной прежде препроводили к серьезному парню Ивану, у которого и поинтересовались место расположением необходимой уборной. Как много в жизни Иванов. Бастард подсказал: «Налево по коридору, прямо, прямо, налево, направо и два раза налево»! Запомнили? Вот и мы с Волчицей болванчиками кивнули и покорно побрели. Сами решли найти.
В коридоре темно, несмотря на обед, окон не было видно поблизости, одни светильники на бордовых обоях немного освещали путь.
– С тобой что-то не так, моя милая! – Волчица приобняла за плечи и коварно улыбнулась. Я настолько предсказуема? Ответила взглядом молчаливого покорства и на руку ее глянула.
– Ты о чем? – спросила у любопытной и сняла с себя тяжелую конечность.
– Ты напряжена, – хмыкнула королевна Бастардов. Люблю ее улыбку, убийственная. Даже для меня, как для девушки.
– У тебя мнюха! – Волчица скептически хмыкнула на ответ.
Коридор разделился на три полосы движения, и мы остановились в нерешительности. Что там говорил Иван? Куда первым делом? Налево?
– Дмитрий, как положено сделано! – я резко схватила подругу за плечо и дернула назад, вглубь коридора. Нет. Не упоминание Дмитрия заставило спрятаться. Не мужской голос. А знакомые хрипловатые, бассистые нотки человека.
Муж двоюродной сестры. Леха Скала – лысый здоровяк с проломленным черепом. Тупой немного. Прислонила Волчицу спиной к стене и приложила палец к своим губам. Молчи. Голоса были слышны. Их трое.
– Заказал, – опять Леха ответил на какой-то вопрос. Позорно прослушала, пока восстанавливала дрожащие пальцы. Волчица удивленно озиралась.
– Отлично. Через два дня вернусь в Арзонт, договоримся о поставках. Ты какими судьбами? – поинтересовался Хаски.
– Иногда надо отдыхать от семьи, – противно засмеялся Леха. Значит, отдохнуть надо, скот!? Всегда тебя не любила. Иринке расскажу, как только выберусь из шкуры Бастарда.
Затем послышался мужской треп.
– А почему подслушиваем? – шепнула Волчица, устав лопатками подпирать стену.
–Надо, – ответила и показала закрывающийся на замок рот. Пора отсюда валить по добру по здорову, потому что если они меня здесь найдут...капут.
Расслышав шаги, с Волчицей переглянулись и одновременно сделали несколько шагов назад. Нырнули в дверь с надписью двадцать пять.
Комната баттла с играющими людьми, которые пока что не обратили внимания на незваных гостей в лице нас. Слишком были поглощены игрой, судя по визгу и перемещениям.
– Что мы делаем? – обернулась Волчица ко мне. – Какого чуда прячемся?
–Надо, – повторила я выразительно, глядя в глаза подруге. – Понимаешь, надо!
–Поняла! – гаркнула она и отвернулась, изучая обстановку. Скоро игроки заметят лишних людей в помещении. Леха должен был пройти мимо. Отсчитала по возможности минутку и, открыв обратно дверь, нырнула в темноту коридора Бонфи. С осторожностью заозиралась.
Шагов не было слышно, но голоса не прекратились. Любопытно. Трески.
Опять с подругой остановились около двери, сделали неуверенные шаги к краю коридора, где следовало разделение перекрестка.
– Принес, – это Макса голос. Что заставило меня заткнуться и остановиться? Предчувствие? Страх?
– Не заметно, добавь только, – Санек озвучил подсказку. Волчица, как и я застыли. О чем речь?
– Через сколько подействует? – Хаски спросил. Трое значит неподалеку. Если нас засекут, трупы будут лежать после баттла.
– Три часа полное отключение мозгов. Самый мощный африк. Похлеще того, который мы пихали ей в первый раз. За качество отвечаю...
– Давно так с бабой не парился... – вздохнул с такой всемирной тоской в голосе Дмитрий. Я бровью повела вверх. О чем, мать твою Хаски, речь?
– Волчица тоже сопротивляется. Честно, заманала, – это Польски добавил. Резкие шаги нас с Волчицей заставили вновь придти в движение. Всколыхнуть разум. Отмереть. С паникой что делать. Голоса приближались. До двери не добежим, два метра примерно до нее.
Вцепилась в плечи Волчицы и замерла. Переместись, Аня. Пожалуйста. Молю! Сконцентрируйся – зажмурила глаза, подумала о доме. О приятном, любимом доме. Тело не двигалось, мурашки не бегали по коже. Ноль энергии – спокойное течение внутри тела. Как насчет баттла? Черный брезент, душевая. Раздевалка? Пожалуйста. Зажмурила сильнее глаза, только бы не попасться. Вцепилась сильнее в плечи подруги, ища спасения. Волчица ойкнула от неожиданности.
Аристократы появились в коридоре. Я вжалась в подругу. Кошмар! Мы обе опустили веки, будто если закроем глаза, то нас не станет видно.
– Диман, ты почему не трахнул? – Польски был ближе всего. Я приоткрыла веки. На нас мужчины не смотрели, но шли в направлении двери номер двадцать один.
– Тупанул, – хмыкнул мистер Хаски. Опять противные ямочки и как вчера ночью насмешка. Точь-в-точь та насмешка. – Грудь пощупал, а там пусто. Вот и поржал. Она и сбежала.
Смех долг звучал, пока я, заперев под ключиком дыхание в груди, прижималась к Волчице. Подруга боялась вздохнуть лишний раз, пока Аристократы передвигались рядом с нами, казалось на расстоянии метра.
– Отвечаю, Диман, после африка сама залезет на тебя. Бурду не наливай, так круче. Запомнит, как ее нагнули...– ржал Трески, как скотина – ишак мерзко и долго.
Я и Волчица долго провожали удаляющиеся спины в сторону зала номер двадцать один. Мы в абсолютной тишине, соединенные моей рукой и плечом подруги, невидимые для чужих глаз.
Я обернулась на Волчицу. Взгляд мог сказать больше слов в нашем случае.
Хлопок двери к месту баттла был громким, а мы продолжали смотреть друг на друга. Только что услышали что-то важное? Я не ошибаюсь?
– Хаски про тебя говорил? – спросила Волчица.
– Похоже, – молча я изучала закрытую железную дверь. Такое ощущение что этой дверью мне сейчас снесли гордо приподнятый подбородок, заставив опуститься вниз.
Думала, что я ему понравилась, хоть немного. Показалась достаточно привлекательной для поцелуя. Что день на горках произвел впечатления на него, как и на меня? Дура, Вильмонт!
В голове мерзкая жижа грязи растеклась, прошла по всем источникам, по крови, по дыханию, по телу. Всем важным направлениям. Захватила и энергию. Я в мерзкой вонючей жиже. Стояла и обтекала. Это не горячая лава. Это холодная мерзкая дрянь, на которую противно было наступить не то, что прикоснуться.
Чувствовала полный рот жижи, куда он меня целовал, где прикоснулся к груди или дотронулся до затылка. Как мерзко! Рукой прикоснулась к волосам на затылке и стряхнула. Словно поможет? Скривилась. Наступила в эту жижу. Нет, я сама в этом ужасе утонула, поо своей глупости. Вцепилась в волосы, желая помыться, стереть прикосновения к волосам. Противный налет на губах и на теле. Вранье. Глупое вранье, которое я ненавижу. Я и себя должна ненавидеть за вранье.
– Пойдем выпьем по бокальчику вина, иначе спалимся! – Волчица обняла меня, как некогда мама, или брат или сестры. Похоже слишком на их теплые ладони. Я подмигнула на этот личный жест. Мне этого не хватало.
