Текст книги "Прибрежье (СИ)"

Автор книги: Auxtessa Bara Miko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Уилс? – нерешительно позвал Дин. – Это ты? Почему не подходишь?

– Эйдан просил не тревожить тебя, – отозвалась темнота знакомым голосом.

– Ты не тревожишь. Мне немного одиноко, пойдем пить какао?

– Хм. Сейчас, только оденусь, – лошадь дернула головой и растворилась в туманной мгле.

Дин едва успел дойти до дома, а Уилс уже была на пороге.

– Приглашение в силе?

– Конечно! Ты одна?

– Ага. Мальчики сегодня заняты друг другом, у Сары дурное настроение и маникюр, а дед любезничает с соседями. Но утром меня должен сменить Крэйг.

– Сменить? У вас что, дежурство?

Они вошли в дом, Дин расстегнул куртку.

– Эйдан просил приглядеть за тобой. На всякий случай.

– Отправился куда-то далеко? Вернется не завтра?

– Не знаю. Он ищет кое-что, это может занять некоторое время. Но я надеюсь, что он успеет до Рождества. Ты уверен, что я тебя не отвлекаю?

– Уверен. Мне не нравится сидеть тут одному, – Дин поставил кофейник на огонь.

Молоко с утра принес Адам, по прежнему опыту было понятно, что до завтра оно не доживет. Дин осторожно разводил в теплом молоке драгоценный порошок и слушал Уилс. Она не боялась напугать его случайно, должно быть, потому что не была влюблена, и отвечала на вопросы о быте лошадей у моря куда более охотно, чем Эйдан.

– Чаще всего мы охотимся на северных островах. Тюлени там есть, а людей почти не бывает. Я не люблю соленую воду, но потерпеть могу, и иногда плаваю с ними, у Сары на спине. Крэйгу хуже всех, он моря опасается и, когда остается один, сидит на маяке или бегает по окрестным рекам. Они тут все больше мелкие, так что шума он наводит – будь здоров. Зато научился ловить кроликов и с хрустом их трескает, в одной местной газете даже писали об этом. Но вообще я стараюсь оставаться тоже, мне вполне хватает мяса с рынка. Вот Люк – другое дело, ему непременно нужно спускать пар, убивать кого-то. Он очень страдает, если причиняет кому-то вред, но сдерживаться долго не может, так что эти вылазки в большей степени для него.

– Звучит жутко. А местных животных вы не убиваете? Ричард рассказывал – еще по осени, – что кто-то рвет овец, и я подумал, что это могли быть вы. Кто-то из вас.

– Скорее всего, Эйдан. Когда ты приехал, он места себе не находил, носился по округе совершенно бешеный, ни с кем не разговаривал. Пару раз он возвращался весь в крови, так что, думаю, овечки – его рук, копыт и клыков дело, – усмехнулась Уилс.

– Почему так? Я же ничего плохого ему не делал! – Дин замер с ложкой в руках.

– Вот так. Потому что ты приехал, как не понимаешь! Перевернул ему мир с ног на голову, заставил чувствовать себя несвободным. Лошади ценят свободу чуть ли не выше всего. Может, ты видел, как ведет себя конь, которого впервые хотят оседлать – вот примерно это и было с Эйданом. То, что он чувствовал к тебе, было сильнее его. Если бы он был обычным диким водяным конем, он мог бы использовать свой шанс и остаться свободным, но Эйдан не мог так поступить, – Уилс пожала плечами.

– И что же это за шанс? Что он должен был сделать? – буднично спросил Дин, выставляя на стол наполненные чашки.

– Убить тебя, разумеется.

Дин удивленно распахнул глаза и застыл на месте. В образовавшуюся паузу ворвался вой ветра и приглушенный грохот волн.

– Убить?

– Ну да. Единственный способ избавиться от вечного ярма – убить человека до того, как любовь в сердце лошади поднимет голову и расправит крылья. Но Эйдан даже не пытался, не думай! – спохватилась Уилс, увидев, как стремительно бледнеет Дин.

Отчего-то пить какао в этот раз было совсем невкусно. Дин не сердился и не испытывал досады от того, что он узнал, просто в груди было как-то не так, но в этом надо было разобраться самому. Уилс вскоре ушла – она явно чувствовала себя виноватой из-за того, что рассказала слишком много, но не знала, как это исправить. Распрощавшись с ней, Дин устроился в кровати. Спать не хотелось, он лениво возился в ноутбуке некоторое время, но сон так и не приходил. Он совсем отвык засыпать один за это время. Про шкатулку Адама он вспомнил случайно, встав в туалет часа в два ночи. Вещица призывно поблескивала стекольцами на крышке, и Дину захотелось посмотреть, что будет в этот раз. Ключик он выбрал не глядя, нащупав самый теплый в руке. Не зная толком, какой ответ хочет получить и что именно жаждет увидеть, Дин повернул ключик целых восемнадцать раз, прежде чем услышал короткий щелчок стоппера. Музыка в этот раз долго расходилась. Сперва были лишь отдельные звуки, Дин лег в кровать и вслушивался. Он закрыл глаза и тут же полетел сквозь сырую, туманную мглу над холодным морем. Где-то там, вдалеке, плыл в ледяной воде черный конь. Он тяжело отдувался и тащил за край белого пояса зиму, которая медленно летела над ним в седых тучах, полных снега. Видение медленно потухло, и больше снов в ту ночь Дин не видел.

Утром под дверью уже препирались Адам и Крэйг, Дин услышал их перепалку сквозь сон.

– Мы едем на ярмарку! Давно так решили, и не спорь!

– Неа, вот мы щас его разбудим и спросим, куда захочет, туда и поедет!

– Не ори, а то и правда разбудишь!

– Уже.

– Что «уже»?

– Разбудили. Он нас слышит, – спокойно констатировал Крэйг. – Эй, Дин, отворяй! Сегодня зверски холодно, ставь кофе вариться, я пока в топку подброшу пару брикетов!

Дин кивнул, словно парни могли видеть его через стены, спустил с кровати ноги и почувствовал легкий холодок у самого пола. За окнами едва светало, море все еще сердилось, и ветер бросался на стены, но хотя бы дождя не было. Он отворил дверь Адаму, сонно помахал ему и отправился в ванную. Выйдя после короткого утреннего туалета, Дин убедился, что Адам вовсю хозяйничает на его кухне, и кофе на подходе. На столе уже стояли чашки, тарелка посреди стола заполнилась печеньем с прослойкой из домашнего творожного крема. Крэйг ввалился через подвальную дверь, на нем был толстенный свитер с узором из кактусов.

– Ух, ну и холодина сегодня! Наверное, к ночи пойдет снег, – он подмигнул Дину.

– Было бы здорово, сегодня Сочельник.

– Ага, а у тебя еще ничего не готово! Живо ешь и делай, чего там ты хотел – на рынок с этим… славным малым? А я пока украшалки повешаю!

– Может, я сам... – попробовал возразить Дин, но его фразу прервал тяжелый взгляд Крэйга.

Похоже, самым благоразумным решением было послушаться его и не спорить.

После завтрака их с Адамом практически вытолкали за дверь. Крэйг выглядел при этом вполне веселым, в подтверждение этому из дома тут же донеслись слова одного из популярных рождественских гимнов. Келпи ужасно фальшивил, но горланил с удовольствием.

– Хочешь поехать на своей машине? – вежливо спросил Адам.

– Мне кажется, так удобнее: вдруг ты захочешь остаться? Я не хотел бы задерживаться, ты же сам видел, что у меня в доме остался конь, переполненный энтузиазма, и я слегка волнуюсь.

– Да уж, понимаю, – криво усмехнулся Адам. – А где же Эйдан?

– Уплыл куда-то на север. Наверное, за подарками; лишь бы живого Санту мне не притащил.

Адам сел на пассажирское сиденье и пристегнулся. Лицо его было задумчивым.

– Понятно. А Крэйг тоже твой... друг?

– Мы общаемся. Он вроде бы неплохой парень, забавный, – Дин отъехал от дома и вывернул на дорогу.

– Мне не нравится.

– Тебе они вообще не нравятся, Адам! – улыбнулся Дин. – Признайся, ты просто боишься их, потому что магия и все такое!

– А вот и нет, – тот насупился и отвернулся к окну.

– Ладно, не дуйся. Не нравится и не нравится, тебе же с ним не жить.

Тучи на небе собирались в большие комья, свет едва проникал через свинцового цвета покрывало. Ветер продирал до костей, и Дин порадовался, что надел теплый пуховик.

На рыночной площади было много народу, несмотря на похолодание. Снова собирали помост, украшали лавки венками и хвойными ветвями, кто-то напевал. Миранда, одетая в ярко-красную куртку, помахала им рукой в узорчатой рукавичке и что-то сказала, но разобрать ее голос сквозь гул толпы не получилось.

– Дин, Адам! Вы оба здесь, рад вас видеть! – из-за очередного навеса показался улыбающийся Ричард.

– Привет! Вы все так долго расписывали мне рождественский рынок, что я просто не мог пропустить это событие! – отозвался Дин.

– Ну, сегодня здесь все будет происходить до обеда, в основном. Сочельник, многие отправятся домой пораньше. Оставят помост и несколько лавок с напитками, пряниками и горячей едой для туристов (если они вообще еще водятся в наших краях), и для тех, кто оказался один дома и не хочет тосковать этим вечером.

– То есть желающие могут встречать Рождество прямо здесь? – удивился Дин.

Он считал Ирландию – по крайней мере, эту ее часть – крайне консервативной, и был уверен, что все разбегутся по домам, едва стемнеет.

– Да, мне кажется, это хорошая традиция! Идею эту поддержали многие из наших, и уже лет пять все происходит подобным образом.

– Шесть, – вклинился Адам, широко улыбаясь.

– Вот, даже шесть! – Ричард поднял вверх палец. – А теперь прошу прощения, вынужден вас оставить: у меня в планах еще посещение причалов.

Дин ничего не планировал покупать, разве что очень понравится какая-то безделка. Они с Адамом прогулялись по всем лавочкам, попробовали грог (Дин благоразумно обошелся горячим компотом), коричные хлебцы, овсяное печенье с патокой и шоколадные кексы. В этот раз Дин снимал мало, но кадры обещали получиться неплохими. На помосте начали рассаживаться музыканты, мистер Каллен пришел в ярком шарфе с рождественскими мотивами, его было видно издалека.

– Хочешь, можно остаться здесь, – несмело предложил Адам. – Будет здорово! Над помостом зажгут фонарики, заиграет музыка. Мне кажется, многие останутся, обычно это бывает весело!

Дин с улыбкой покачал головой. На самом деле он больше всего хотел домой. Ему казалось, что вот сейчас вернется Эйдан, продрогший и усталый, а его нет. Вряд ли его конь обрадуется Крэйгу в свитере с кактусами.

– У тебя сегодня будут гости?

– Может быть, Ричард заглянет. Не очень хочется толпы, я немного устал от всей этой беготни вокруг меня, – Дин вздохнул.

– Понятно. Я тебя понимаю, завтра будет мнооого общения, – Адам коварно заулыбался.

– Много? В Рождество?

– Конечно. Все любят дарить подарки, разве ты не знал?

– Ах, это. Да, конечно. Слушай, Адам, я, наверное, поеду. Мне холодно, и я волнуюсь, как бы этот великий певец не разнес мне полдома.

– Конечно, отправляйся, – Адам лучезарно улыбнулся. – Я еще останусь, дед говорил, что родственники из Шотландии должны приехать.

– Тогда отлично тебе провести время!

– И тебе.

Всю дорогу до дома Дин поглядывал на небо. Он давно не видел таких суровых туч, наполненных ожиданием. Ледяной дождь мог пролиться в любую минуту. Стальное море сливалось с небом на горизонте, который сейчас казался близким и доступным. Дом посреди почти ровной площадки смотрелся одиноко. Дин сразу понял, что Эйдан еще не вернулся, и от этого расстроился.

Внутри все сияло. Похоже было, что за пару часов, что Дина не было, Крэйг расстарался вовсю, потому что гостиная и кухня напоминали скорее рождественский магазинчик.

– Как тебе это удалось?

– А? – Крэйг высунулся из-за камина, он был весьма чумазый, но довольный. – А, это мне сестренка помогать пришла!

Уилс появилась из кухни, вид у нее был смущенный и виноватый одновременно.

– Ты не против?

– Конечно нет, – улыбнулся ей Дин. – Вы там что… готовите?

– Совсем немного, только чтоб тебе сразу за все не хвататься! Мясо запекается, картошка.

– Вы меня совсем избалуете!

– Блин, а может, вы мне поможете теперь? – возопил Крэйг, поднимая облачко сажи. – Камином сто лет не пользовались!

– Я и не пользуюсь, мне отопления хватает, – пожал плечами Дин.

– С ума сошел весь, ага? У кого тут романтика намечается, у меня или у тебя? Какое, к чертям, Рождество без камина? – келпи потряс кочергой. – Уилс, тащи дрова, ща запалим!

Через несколько часов камин вполне сносно горел, печеное мясо остывало на кухне, распространяя божественный аромат, а Уилс прилаживала последнюю деталь – веночек на двери.

– Пожалуй, мне нравится праздновать Рождество, – сказала она.

Дин, убиравший на чердак пустые коробки от украшений, не успел ей ответить, потому что дремавший на диване Крэйг резко вскинулся.

– Уилс, ты слышишь?

– Да. Мейнланд, кажется? Или даже уже Скай… Наверное, нам пора.

– Что случилось? – забеспокоился Дин.

– Ничего опасного, не волнуйся! – покачала головой Уилс. – Мы слышим Эйдана. Он возвращается к тебе.

– Героический конь мчится домой! – хохотнул Крэйг. – Пойдем, да, а то опять будет ныть, что мы тут Дину помогали, а он нет, и какие мы по этому случаю подлые, и все такое! Зануда!

– Он просто ревнует, – Уилс тряхнула волосами. – Дин, мы пойдем! Увидимся завтра, хорошо? Славного вам вечера, наши охотники тоже вот-вот вернутся, будем встречать их.

Начинало темнеть, но включать свет не хотелось. Уютно потрескивали дрова в камине, елка – точнее, пышная сосенка – переливалась огоньками старинной гирлянды. Дин достал из шкафа подарки, которые приготовил остальным, и стал раскладывать их под нижними ветвями. Он слушал море и изредка выглядывал в окно, надеясь увидеть темный конский силуэт снаружи. Это было правильно, что все ушли и оставили его одного. Дин был тем, кому следовало встретить Эйдана сегодня, он так чувствовал. На секунду ему вспомнилась картинка из сна, где черный конь тащил за собой зиму.

У беззвучно возникшего в проеме двери Эйдана в волосах запутались снежинки.

====== Глава 22 ======

Должно быть, есть на свете край, где зима не кончается. Там снег медленно кружится над мертвыми деревьями, над черной, незамерзающей рекой, укрывает затерянный среди сугробов бревенчатый дом, где прячется ночной волк, пожравший солнце…

Если бы такое место действительно существовало, Эйдан наверняка вернулся оттуда. Дин видел в его глазах ледяные ветви мороза, а снежная карта на спине отмечала тайными знаками его маршрут.

Эйдан пил обжигающий кофе на кухне, и над его плечами поднимался пар.

– Ты далеко был, ага? – как можно беззаботнее поинтересовался Дин.

Он ни за что бы в этом не признался, но ледяной Эйдан пугал его. Пожалуй, теперь можно было понять страхи Адама.

– Да, – отозвался Эйдан не сразу, будто вспоминал, как разговаривают. – Я знаю место в норвежских горах, где можно найти что-то особенное, что не испортится до дома.

– Знаешь, мне снилась зима. Ты плыл и вел ее за собой.

Дин сел напротив и мягко улыбнулся.

– Это был хороший сон?

– Да. Думаю, да. Мне понравился, красивый.

Эйдан кивнул и налил в опустевшую чашку кипятка.

– Слушай, я не хочу прерывать твою медитацию, но, может, ты все-таки оденешься? Сегодня Сочельник, помнишь? – Дин подпер голову рукой и откровенно пялился на его обнаженную грудь.

Эйдан растерянно заморгал, шмыгнул носом, потом посмотрел на себя, будто ожидал увидеть нечто новое.

– Хм. Да, точно. Сочельник... Я что-то забыл.

– Например, одеться?

– Нет. Не знаю, – Эйдан потер лицо ладонями и посмотрел на Дина. – Сам дом украшал?

– Нет, помогли. Крэйг даже петь пытался.

– Ужасное переживание, я тебя понимаю. Теперь ты знаешь, почему Люк такой пессимист, – хохотнул Эйдан.

Он легко соскочил с места и с деловым видом сунулся в холодильник.

– Ага, мясо тут без меня жрали, – кивнул он.

Дин смотрел на него и не мог понять сам себя. Он так ждал Эйдана, так по нему скучал, а теперь словно не может подойти ближе. Почему-то именно сейчас он почувствовал, что они разные, совсем разные, из параллельных миров. Он, Дин, состарится и умрет, а Эйдан будет все также плавать в море, улыбаться кому-то, носить на спине. Он вдруг почувствовал, как мало у них времени.

– Эйдан?

– А? – тот ковырялся в мясе и не сразу отозвался, облизывая кровавые пальцы.

– Покатай меня?

Эйдан застыл, поморгал, открыл и снова закрыл рот. На его лице отразилось недоверие.

– А можно?

– Конечно, раз я сам прошу тебя об этом! Если ты хочешь, конечно.

– Как я могу не хотеть, это же... Ох, Дин, я сейчас просто умру от счастья! Давай, одевайся! Скорее!

Эйдан забегал по дому, становясь прежним – ласковым, горячим, родным. От вида его сдвинутых бровей внутри становилось тепло и чуть щекотно. Дин и сам заспешил, удивляясь собственной недогадливости. Почему раньше не попросил об этом Эйдана, знал же, что для морских коней это нечто очень важное, интимное? Короткий пуховик подходил как нельзя лучше, и Дин надеялся, что в поясницу ему не надует. По правде говоря, он вообще чувствовал себя ребенком, собравшимся на первую конную прогулку. Эйдан нетерпеливо переступал с ноги на ногу, он так и не успел одеться, поэтому был совершенно готов. Глаза его светились предвкушением и радостью.

– Ну что, ты собрался? Мы идем?

– Да.

Волевым усилием Дин преодолел последний страх вместе с желанием взять фотоаппарат. Хватит прятаться от себя и своих желаний! Что-то в последний момент кольнуло его, и Дин захватил сверток с вещами Эйдана. Мало ли, что может случиться, не бегать же ему голым!

Снаружи сильно похолодало. Дину казалось, что трава похрустывает под ногами, уши тут же стали мерзнуть. Пришлось натянуть капюшон и завязать почти у самого носа.

– Эйдан, так ты мороз притащил с севера, я правильно догадался? – заорал он, перекрикивая вой ветра.

– Почти. Скоро увидишь, – глубоким голосом отозвалась темная тень за плечом. – Ну что, не передумал?

Дин глянул на волны, едва угадывающиеся в темноте, на зубчатый край обрыва, низкое небо. Отступать некуда, сам предложил.

– Я готов. Что надо делать?

– Садись верхом и держись. Остальное сделаю я, – ответил ему ночной мрак, выглядящий как кудрявый конь.

– Тогда пригнись, я не умею взбираться на коня без седла и упряжи.

Эйдан кивнул и ласково боднул Дина лбом в висок.

– Конечно.

Он медленно опустился на колени перед своим человеком, подставляя широкую спину. Дин видел, как размеренно ходят его бока под лоснящейся шкурой.

– Ты такой красивый, Эйдан! Даже в виде коня!

– Это моя работа. Давай же, садись, мне не терпится!

Возникло чувство, что Дин оседлал печку. Конь был горячим и совсем не скользким, как он опасался. Пришлось вцепиться в гриву, чтобы занять руки и немного согреть немеющие пальцы. Одежда для Эйдана оказалась прижата между Дином и холкой коня – ну, хотя бы не потеряется.

В воздухе пролетали одинокие снежинки – совсем крошечные, с булавочную головку. Дин успел подумать, что не представляет, как здесь выглядит снег, когда конь под ним распрямился, вознося его под самые тучи.

– Огооо…

– Держись крепче, – шепнула ночь, бросаясь ветром ему в лицо.

Дин зажмурился и обнял конскую шею, некоторое время ощущая только движения зверя под собой. Он боялся, что не увидит ничего, кроме темноты и бьющего по глазам ветра, но ошибся. Морской конь нес его по самому берегу, длинные языки волн мгновенно зализывали полоску следов от копыт. Соленые брызги иногда попадали на лицо, и Дин щурился, не успевая обтирать леденеющую кожу. Ему казалось, что он летит по краю моря на черных ночных крыльях, а редкие снежинки ложатся на них звездами и путаются в волосах. У зимней ночи было горячее сердце, оно билось уверенно и сильно, отдаваясь Дину в живот.

– Эйдан… я так люблю тебя, – прошептал он, с трудом разлепив ссохшиеся от соли губы.

Ночь в снежных звездах кивнула ему конской головой и с размаху влетела в воду, рассекая грудью морское стекло.

– Ноги подбери, – услышал Дин.

Он поспешил послушаться, и вовремя – конь поплыл, стремительно удаляясь от берега.

– Эйдан, я боюсь глубины! – с трудом выдавил Дин.

– Не бойся, я тебя не уроню, – отозвался конь.

Голос гулко звучал в нем, казалось, что Дин слышит его и у себя внутри. От этого ему делалось щекотно в спине и хотелось смеяться.

В море было еще холоднее. Волны здесь казались меньше, зато часто гладили черные конские бока. Эйдан плыл высоко, не погружаясь, Дин неловко подтягивал под себя ноги и старался глубоко дышать. Берег быстро скрылся из вида, теперь их окружала сплошная вода. Было очень страшно. К горлу подбиралась тошнота, словно он опять барахтался, беспомощный, погружаясь все глубже под зеленоватый свод, и во рту все заполнялось соленой до горечи водой. Он стискивал горячую лошадиную шею и часто сглатывал, стараясь дышать ровно. Эйдан чувствовал его страх, потому что оборачивался через каждые несколько секунд.

– Смотри! Дин, смотри же!

Дин пытался, но почти ничего не видел вокруг поначалу. Однако зрение его быстро настроилось на ночное освещение, или магия так сработала – он не знал. Постепенно впереди проступили очертания черных пологих холмов, в гладких ладонях они держали россыпи далеких огней.

– Это города?

– Городки и деревни. Это остров Мэн. Обернись теперь!

А позади берег, гораздо больший, чем впереди, переливался мелкими блестками. Каждая из них была чьим-то окном или придверным фонариком. Поверх искрящегося бархата вышивала ночную тьму тонкая бело-золотая нить маяка. – Я и не знал, что тут так близко... и что это так красиво ночью!

Дин забыл и про тошноту, и про непроглядную глубь под животом коня, сейчас в нем говорил фотограф, задумавший хорошие кадры.

– Нет, не близко. Один ты бы не увидел. Я не знаю, почему так: мы все видим далеко вперед, и тот, кто на нашей спине – тоже. А теперь гляди, – сказал Эйдан глухо, – вот она!

Дин сперва не понял, о чем он. Зачарованно разглядывая далекие огни, он не заметил того, что творилось на небе, а там разворачивалось нечто особенное. Густые, сизые даже в темноте ночи тучи наползали с северо-востока, тяжелые и холодные. Они громоздились одна на другую, заворачивались в узлы, сплетались, образовывая огромную облачную розу. Крайние лепестки цветка медленно раскрывались, и остров Мэн внезапно растворился, пропал за жемчужной пеленой.

– Это буря? – шепотом выдавил Дин.

– Лучше, – довольно фыркнул Эйдан.

Это был снег. Они плыли к берегу, а снегопад догонял их морем. Дин часто оборачивался и вскоре уже мог разобрать крупные хлопья, лепившие прямо поверх волн.

– Эйдан, – неуверенно пробормотал он, – я слышал, что в этих местах над морем не может идти снег...

– Глупости! – заржал конь. – Если я хочу привезти моему человеку снег, то плевать мне на правила! Доплыла же, не растаяла по пути – значит, можно! Я специально самую замороженную тучу выбирал!

Дин улыбался, потуже натягивая на уши капюшон. Его волшебный Эйдан становился волшебнее с каждым днем.

Туча нагоняла их, все шире разворачивая лепестки. Эйдан выскочил из воды одновременно со снегом. Первые хлопья таяли на мокрых камнях и траве, закрывали обзор и глушили звуки. Их становилось все больше и больше, они уже не успевали растворяться полностью, постепенно укрывая землю белым.

Дин ничего не мог сказать. Его горло что-то сжимало, такое сладкое и сильное одновременно, и он лишь сипло выдыхал, боясь расплескать переполняющий его восторг, и обнимал широкую конскую шею. Они неслись по берегу, а снег лепил им в лицо. На черной горячей шкуре оставались сияющие капли. Эйдан остановился возле самого дома. Дин чувствовал, как он ровно дышит под ним.

Облачная роза раскрылась полностью, ее лепестки накрывали все небо целиком. Море исчезло, и маяк, и соседние холмы. Ничего больше не было, только теплый дом, черный конь и его человек. В мир тихими шагами по белому пришло Рождество.

Дин слез с крутого конского бока и размял затекшие ноги.

– Эйдан, как ты считаешь, нас покарает гром с небес, если я скажу, что очень хочу заняться с тобой сексом прямо сейчас?

– Конечно, покарает, особенно если ты не выполнишь свое рождественское желание, – глубокомысленно выдал тот, обнимая Дина уже своими человеческими руками.

– Пойдем в дом! Если кто-то увидит, как ты бегаешь голый по снегопаду, вам придется многое объяснять!

– Это кто же, ну вот кто такой смелый и больной на всю голову сейчас выйдет из дому? – Эйдан захихикал, потираясь животом о пуховик Дина. – Здесь такие снегопады бывают редко, люди к ним не привыкли, боятся застрять. Видимости никакой, холодно. А ши вообще носа не покажут, пока все не растает!

Дин вздрогнул. Он так удачно забыл о своей проблеме, а теперь она, похоже, вернулась.

– Ши – это те, что должны забрать меня? Я думал, они спят, – как можно спокойнее спросил он.

– Ну да, те спят, ты не думай! И мы что-то придумаем, не беспокойся ни о чем! – Эйдан принялся подталкивать Дина в сторону двери. – Но вообще существует много разных ши, как национальностей у людей. Некоторые вот как ты видел – совсем волшебные, на своей волне. А другие живут рядом с людьми и маскируются под них, хотя опознать их все равно можно. Так вот они все по норам сейчас! Холод делает их слабыми, а ши гораздо слабее людей во многом.

Он закрыл дверь за Дином и тут же принялся его раздевать. Воздух в доме показался даже горячим, тепло заструилось под одежду. Похоже, что Эйдан ничуть не меньше хотел исполнить желание Дина, потому что его пальцы промахивались мимо кнопок и постоянно теряли замочек молнии, а ноздри от напряжения раздувались сильнее обычного.

– Ричард… – выдавил Дин, пряча улыбку.

– А? – опешил Эйдан, сходу сдергивая с него джинсы.

– Может зайти. Мы его приглашали, помнишь?

– Аааа. Не, я думаю, уже не придет.

– Почему же?

– Ну, сам подумай. Уже слишком поздно, да и если бы он, наплевав на время, шел к нам, то его уже завалило снегом.

В словах Эйдана было зерно истины, но от его правоты беспокойство навязчивой мухой зажужжало в голове. Ричард бы обязательно позвонил!

– Теперь я волнуюсь. Так, ты идешь в душ и ложишься в кровать, а я сделаю горячего питья и попробую позвонить ему. Лучше разбужу, но успокоюсь, – сказал Дин, переступая, чтобы выбраться из упавших джинсов.

– Ты мучитель! – возмутился Эйдан. – Как я могу смотреть на тебя полуголого и не трогать?

– Могу одеться, – Дин потянулся вниз, за сброшенной одеждой.

– Нет! Не смей! Это моя добыча!

Эйдан возмущенно зафыркал и сгреб все вещи Дина в охапку, чтобы тот не вздумал ничего на себя надеть. Обхватив сокровище поплотнее, он бодро поскакал в спальню. Дин улыбнулся и налегке (в одних трусах) завернул в кухню. Варить кофе самостоятельно после переживаний этой ночи он даже не пытался, просто включил кофеварку, а потом вернулся в гостиную, к телефону. Лампочка питания горела, но трубке была тишина. Тыканье по кнопкам ничего не дало.

– Эйдан, похоже, телефон не работает!

– Еще бы! – заорал его конь из спальни. – Ты за окно посмотри!

Снаружи все еще падал снег, летел с неба на землю крупными перьями, словно кто-то на небе вытрясал огромные белые подушки. Мобильник сообщил, что аппарат абонента выключен. «Надеюсь, Ричард не застрял где-нибудь посреди дороги в машине…» – думал Дин, наскоро обливаясь в душе.

– Странно, как еще электричество не выключили! – дополнил тираду Эйдан, когда Дин вышел.

В этот же момент, как по команде, мигнул свет, крякнули электронные часы на кухне, сбрасывая время, и все погасло.

– О, ну отлично! Теперь-то полный порядок, правда, Эйдан? – скептически усмехнулся Дин.

Почему-то от этого его желание не становилось меньше, а напротив – зрело, становясь все более явным и каким-то… сердитым.

– Ну иди же ко мне, где ты там бродишь в потемках, – ласково приманивал человека Эйдан. – Устроим романтический секс при свечах!

Спальня казалась глубоким подвалом, упрятанным на много миль под землей. Дин зажег толстую свечу на тумбочке, пристроил рядом большую чашку с кофе и почесал щетину, соображая, где бы еще поставить свет.

– Нам хватит, – коварно улыбался демон-совратитель, оккупировавший кровать. – Давай скорее ко мне, а то я всю постель тебе перепачкаю от перевозбуждения!

– Хм, ну ладно, думаю, выход из комнаты я найду и так.

Дин не успел толком сесть на кровать, а Эйдан уже жадно обнял его и принялся обшаривать все тело горячими руками. Они целовались стоя на коленях, никто не хотел ложиться первым. Дин изгибался и хихикал от щекотки, пока Эйдан стягивал с него явно лишние сейчас трусы.

– Ох, тут кто-то и правда очень хочет моего вмешательства!

– Он немного потерпит, – Дин куснул Эйдана за нижнюю губу и толкнул на постель. – Ложись, я хочу сверху!

– Что-то новенькое? – облизнулся тот.

– Ага, вроде того.

Робкое пламя свечи отрисовывало все изгибы тела Эйдана оранжевым контуром, плясало в его потемневших глазах. Дин никогда прежде не чувствовал себя настолько оторванным от мира и защищенным одновременно. Он гладил живот и грудь своего любовника, осторожно огибал пальцами поднявшийся член, дразнил его, слегка стискивая в ладони головку. На каждое движение Эйдан чуть подавался вперед, и эта безнаказанность заводила Дина еще сильнее. Спустившись ниже, он обхватил член ртом и медленно втянул в себя. Эйдан перестал дышать. Его совершенно черные глаза хищно смотрели на Дина, немного пугая и обещая ураган страсти немедленно. Прямо сейчас.

– Потерпи немного, – кротко попросил Дин, с громким чмоканьем выпустив его изо рта, – я хочу еще поиграть!

– Только немного, – прохрипел Эйдан, яростно сопя.

Дин снова прихватил губами налившуюся силой головку и провел пальцами по члену вниз, заставляя Эйдана чуть сбросить напряжение. Он немного подразнил его, водя по стволу двумя разведенными буквой «V» пальцами и ритмично накрывая ладонью, как научила его одна подружка в Окленде. Сам он в тот раз чуть руль авто не прокусил от ощущений, а Эйдан просто скрипел зубами и глухо рычал, стараясь не смотреть на то, что творится внизу. Дин усмехнулся, сам немного поерзал животом по простыне и спустился пальцами ниже, обхватывая тяжелые яички. Теперь Эйдан заскулил жалобно, просяще, но Дин и не собирался прекращать его мучения. Он снова взялся обсасывать его член, а рукой вроде как случайно задел ниже, пробежался пальцами между ног Эйдана. Тот дернулся, стискивая ягодицы и толкаясь Дину в рот, глаза моментально обрели осмысленное выражение.

– Эй, ты что задумал?

– А что такое, Эйдан? – Дин невинно улыбнулся, облизываясь и медленно поглаживая его яички. – Ты не хочешь меня?

– Хочу конечно, очень хочу! Но не так…

– О, вот как. Я думал, ты любишь меня всего.

– Люблю, да! Но это неправильно. Я так никогда не делаю! – пыхтел Эйдан, невольно толкаясь в его руку.

– Значит, ты боишься так? Ты девственник там? – пальцы Дина ловко толкнулись между плотно сведенных мышц.

– Не боюсь! Просто… ну, мне не понравится все равно, и вообще, разве тебе со мной плохо? – торопливо заговорил Эйдан, пытаясь выбраться.

– Не доверяешь мне, выходит.

– Доверяю! Дин, ну как ты не понимаешь, это же как под седло встать. Позволить себя приручить!

– Разве ты не мой конь, а я не твой человек? Разве ты не хочешь, чтобы я был тем, кто в седле? – улыбнулся Дин.

Эйдан молчал несколько секунд, тяжело дыша и глядя на него огромными глазами.