Текст книги "Король-медведь (СИ)"

Автор книги: Auxtessa Bara Miko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Все это сразу, и кое-что еще, – кивнул Грэм. – У тебя очень хорошо получается.

Ричард старался не смотреть на его лицо и улыбку, то и дело отводя взгляд. Он считал огоньки у лодок, где рыбаки заканчивали поздний ремонт, и боялся сморгнуть набежавшие от ветра слезы. Говорить было сложно.

– Я не знаю, что ты хочешь услышать, – тихо сказал он.

– Только то, что ты захочешь сказать, – мягко сказал Грэм. – Не торопись с этим, я всегда предпочитаю сперва хорошенько подумать. Смотри-ка, это Адам мчится к нам? Вот же неугомонный, волнуется.

Грэм сделал шаг в сторону, а Ричард закрыл глаза, чувствуя дорожки от горячих капель на лице. Проклятый ветер! Он промакнул глаза, поспешно оборачиваясь.

– Действительно, это он. Боится, что я не верну тебя домой, – Ричард постарался улыбнуться как можно беспечнее.

– Наверняка, – хохотнул Грэм, поднимая руки в приветствии. – Эге-гей, мы здесь! Не упали в море и не заблудились.

– Рад слышать это, – сказал Адам, выглядывая из машины. – Дед требует партнера для игры в шахматы, Грэм, я в безвыходном положении.

– Тогда мы должны спешить. Ричард, ты с нами?

– О, нет, нет. Мне… мне надо домой. Я и так сегодня позже обычного, совсем обленился, – улыбнулся он.

– Жаль, но дела, я понимаю. Приезжай на завтрак? – предложил Адам.

– Благодарю, я постараюсь, – вежливо кивнул Ричард.

– Серьезно, приходи помогать, – сказал Грэм. – А то они меня закормят!

– Спасибо. Хорошего вам вечера.

– И тебе.

Ричард смотрел, как удаляется машина Адама, как тает в сгущающейся тьме последний отсвет фар, и чувствовал, что становится тяжелее с каждой секундой. Ветер теперь бил ему в спину, но глаза все равно продолжали слезиться.

========== Глава 5 ==========

Ричард давно свыкся с мыслью, что проживет свою жизнь один. То есть, он, конечно, понимал, что иногда случаются разные вещи, и что судьба может повернуться неожиданной стороной – понимал, но не принимал всерьез. Не в этом случае.

Еще в колледже Ричард разобрался с основной подростковой дилеммой и решил ничего не предпринимать. В то время как его сокурсники и другие студенты бегали на свидания, приглашали подружек на прогулки, в клубы или кафешки, он прилежно учился. Во-первых, Ричард обещал маме, что будет стараться, а во-вторых, его не интересовали девушки. Поначалу он считал, что ему еще рано, и однажды встретится такая, что тронет его сердце. Но время шло, пролетела школа, начался колледж, а он все так же не понимал порывов «пойти подглядывать в женскую раздевалку» или что-то в таком духе. А потом влюбился сам и все понял, ведь предметом его интереса стал преподаватель социальной психологии профессор Аллен.

Осознавать собственную особенность было непросто, смириться – еще тяжелее. Ричард глубоко переживал свою трагедию, не имея смелости рассказать об этом хоть кому-то, ведь он прекрасно знал, как порицается подобное отклонение. Мама бы не пережила, это точно. Некоторое время он пытался освоиться с этим, изучать ситуацию – ведь как-то такие люди умудряются общаться, узнавать друг друга, создавать пары. Как они находят друг друга, как узнают, что можно заговорить вот об этом, неприличном и порицаемом? Если и были тайные знаки и секретные жесты, то он ничего об этом не знал. Ричард не смог продвинуться в этом вопросе хоть сколько-нибудь далеко, ведь ему было не с кем посоветоваться и негде брать информацию: он был обычным прилежным студентом без связей в злачных местах и даже без близких друзей. Ни в ком из окружающих нельзя было заподозрить товарища по несчастью, нигде не встречались намеки на существование того, другого мира, о котором можно было прочесть в газетах или увидеть по ТВ. И Ричард не стал рисковать.

Пришлось забыть о своих амбициозных планах: о карьере в столице или дальнейшем обучении, например. Ричард вернулся в родное графство, в дом своего детства, из которого он всего несколько лет назад так стремился уехать подальше. Дела на семейной ферме шли плохо, не хватало твердой руки и опыта. После смерти отца всем пыталась заниматься мама, слишком скромная и робкая женщина для хозяйки поместья. Ричард с головой погрузился в домашние дела, горько сожалея о том, что не учился сельскому хозяйству или ветеринарии. Чтобы не искушать себя лишний раз и не наделать глупостей, он почти прекратил общение с родственниками, ограничиваясь открытками по большим праздникам. Худшего позора, чем интерес к кому-то из кузенов, двоюродных дядюшек или другой родни Ричард не мог себе и представить.

Несколько лет он пытался хоть как-то выровнять ситуацию на ферме, но ничего не получалось: стоило справиться с одной проблемой, как с другой стороны показывались две новые. Вскоре мама стала болеть, хоть и старалась до последнего не беспокоить занятого сына своими проблемами. Год Ричард разрывался между фермой и больницей, и когда мамы не стало, дела оказались в полном упадке. Волевым решением он пересмотрел все свои дела и планы, сдал в аренду земли, продал остатки овец и домашней птицы. Постепенно он нашел свое место в этих краях, занимаясь административными делами, к которым всегда питал склонность, но от одиночества это не спасало.

Ричард никогда не позволял себе слишком много думать о том порочном, что жило в нем. В родных местах он был окружен людьми с более чем традиционными ценностями, и стремился стать одним из них. Предположить, что кто-нибудь из соседей или знакомых может заниматься чем-то таким, Ричард просто не мог, у него в голове такое не укладывалось. Сам он, уже освободившись от обязательств перед матерью, предпринимал некоторые попытки разобраться в себе и изменить одиночеству: в Дублине существовали заведения, где собирались люди с теми же проблемами, и решали их разными приятными способами. Разузнать о таких клубах по интересам было для Ричарда непросто, но он справился. В результате он получил некоторый опыт, в большей части положительный, но с оговорками. Тяжелое чувство вины давило на его плечи в родном доме, укоризненно глядело со старых фотографий глазами родителей, дедушек и бабушек. Ричард ощущал себя грязным и недостойным, словно занимался этим прямо при них и запятнал семейную честь. Переживания только укрепили его в мысли, что нужно забыть об этом, вычеркнуть из жизни и не думать, не предпринимать никаких попыток окунуться в удовольствия для своего темного «я». Наверняка у каждого найдется неприличный секрет, а то и несколько – вот и Ричард хранил свой, стараясь пореже о нем вспоминать.

Новость о том, что Дин и Эйдан не просто друзья, а любовники, стала сигналом к началу извержения давно спавшего вулкана. Голова трещала от вопросов и предположений, а сами собой всплывающие в подсознании живописные картины их крепкой дружбы то и дело заставляли бедного Ричарда краснеть невпопад. Он совсем не ожидал обнаружить у себя под боком кого-то с теми же… наклонностями. Это было просто невероятным совпадением.

Именно поэтому поведение Грэма казалось Ричарду галлюцинацией, порождением его извращенного воображения и недавних новостей. Не может же быть, что приехавший к Адаму родственник тоже из «этих»! И уж точно не может быть правдой, что он заинтересовался Ричардом и теперь намекает ему на возможность углубить знакомство. Все только кажется, и разум принимает желаемое за действительное, обращая внимание на нужные места в общении и затирая прочие факты – ведь Ричард определенно увлекся этим человеком.

– Не стоило этого делать, – прошептал он вслух, обращаясь сам к себе.

Леди Мариан беспечно щебетала, сидя у Ричарда на плече, пока он расслаблялся на диване, закрыв глаза и стараясь привести в порядок водоворот мыслей в голове. Птичку, похоже, вполне устраивал ее человек, когда сидел дома и не общался с другими двуногими, и она с радостью не пускала бы его никуда вообще.

В обычное время Ричард занялся бы просмотром заметок в местных газетах, составлением планов на ближайшее время, систематизировал свои заметки о поездках на ближайшие фермы или хотя бы разобрал подарки – но вместо этого он весь вечер пялился в потолок, а потом рано лег спать, даже не накрыв чехлом клетку с леди Мариан.

Разумеется, она разбудила его при первых намеках на рассвет.

– Да, моя хорошая, уже иду, – пробормотал Ричард, сползая с кровати.

Он был рад, что никто не может залезть в его голову и увидеть, какие сны он смотрел ночью: как минимум, перед Адамом и его семьей было бы неловко.

Утро занималось темное и унылое, как и положено последним дням года. Сыпал мелкий дождь, ветер прикладывал к земле жалкие остатки травы. Ричард смотрел в окно, пересыпая свежий песочек в блюдце c узором из танцующих цыплят – для леди Мариан. Птичка завтракала, иногда чуть дергая плечами и цокая языком, а ее хозяин думал о том, что немного завидует Дину, из окна которого виден – пусть и вдалеке – домик Адама.

– Они, конечно, звали меня на завтрак, но это был просто вежливый жест, Мариан. Вряд ли они всерьез ждут меня в гости, – пожаловался Ричард. – Теоретически я могу принять приглашение, но Адам хорошо знает, что я так не поступаю. Что же мне делать?

Ответ на этот вопрос неожиданно предоставил холодильник, гордо явив владельцу свое пустое нутро. Весь день пребывавший в волнении Ричард забыл купить себе еды, а от рождественского печенья его уже подташнивало.

– Ну что же, – вздохнул он. – Надеюсь, меня простят. Я же нечасто злоупотребляю соседским гостеприимством.

Леди Мариан была крайне недовольна, что Ричард опять ее покидает. В ее маленьких глазках пылало пламя ненависти, а клюв исторгал громкие вопли, повествующие не иначе как о жажде крови. К счастью, Ричард никого не звал в гости уже очень давно, опасаясь, что одним йодом дело не обойдется, и явить свою ярость крохотная воительница никак не могла.

Сев в машину, он первым делом ощутил посторонний запах. Пахло чем-то свежим, знакомым – но не тем, что обычно находилось в машине. Ричард клюнул носом елочку освежителя, заглянул в бардачок и назад, но ничего не увидел и причину запаха не нашел.

– Очень странно, – сказал он сам себе. – Похоже на освежающие леденцы… мята! Это мята! Но откуда? Может, вчера на рынке что-то зацепил…

Ричард стал смотреть на полу, у дверей или в щелях, надеясь увидеть зажатый в суматохе пучок листьев, но заметил нечто другое. Из-под пассажирского коврика виднелись зеленые краешки, но это не был случайно упавший туда, раздавленный и подвядший букетик. Под черной резиной покрытия сама собой надумала раскинуться поляна. Топорщился мелкий ежик молодой травы, сквозь него пробивались зеленые усики мышиного горошка, фиалка разложила свои круглые листочки и собралась выпускать бутоны, а ближе к рычагу переключения скоростей на стенку карабкалась новорожденная серебристая мята. Ее листочки были меньше самого маленького ногтя у ребенка.

Несколько секунд Ричард смотрел на это чудо, хлопая глазами, а потом расхохотался. Ну конечно, просто садовая смесь попала ему под коврик! Не иначе, просыпалась из мешка, когда он подвозил Миранду из города, примерно три недели назад. Машина, конечно, после этого была в мойке, но эти лентяи наверняка не удосужились вымыть под ковриками. Ричард не мог вспомнить, видел ли он, как мальчишки поливают их из шлангов, разложив на мощеной камнем площадке, или ему это запомнилось из какого-то другого раза? В любом случае, вышла забавная история для завтрака, которой можно поделиться с Адамом и Грэмом. От этих мыслей лицо вспыхнуло снова, несмотря на все попытки Ричарда сдержаться и выглядеть спокойно.

Коврик он отложил назад, и всю дорогу с улыбкой поглядывал на свой неожиданный газон. Путь до дома Адама показался ему вдвое короче обычного.

– Доброе утро! Ждете ли вы гостей, или самим едва на всех хватает? – спросил Ричард, постучав в дверь.

Птицы, как всегда заседающие на крыше домика, склонили головы в его сторону, разглядывая. Из приоткрытой створки оконца доносились голоса, стихшие после его слов.

– Задерживаешься, – сказал Грэм, распахивая дверь.

На нем был клетчатый передник, щедро заляпанный мукой.

– Прости… что?

– Мы уже сели завтракать, не дождавшись тебя. Блинчики остывают очень быстро, тебе придется поспешить.

Грэм практически втянул Ричарда внутрь и принялся деловито расстегивать на нем куртку – один в один заботливый отец и малолетний шалопай-сынишка.

– Спасибо, – растерянно пробормотал Ричард. – Но я не знал, что сбор к какому-то часу. Я вообще не был уверен, что приду, мне стеснять вас неловко.

– Неловко пчел ботинком разгонять, – хохотнул Грэм. – Мой руки, и за стол.

Будь на его месте любой другой человек, Ричард не стал бы слушаться его, и даже возмутился бы – шутливо или всерьез,в зависимости от собеседника. Но Грэму хотелось подчиняться, не задавая лишних вопросов. Возможно, потому что он казался надежным и вызывал доверие, а голос у него был добрый и спокойный.

– Давай за стол, Ричард, – улыбнулся Адам. – Грэм был уверен, что ты приедешь.

Сам хозяин дома собирал снедь в корзину, стоя за рабочим столиком.

– Я и не собирался, но оказалось, что я вчера позабыл купить еды, представляете, – смущенно сказал Ричард.

– Бывает. Но мы завтракаем очень рано, – мистер МакКой вышел в холл и начал одеваться. – Мне пора на рынок. Адам, подвезешь меня?

– Конечно, деда. Подброшу тебя, потом загляну к Дину с завтраком. Наверняка он… они еще спят.

Ричард почувствовал, что снова начинает краснеть. Значит, Адам тоже в курсе отношений Дина и Эйдана, и вовсе не порицает их. Очень интересно.

– Тогда мы позавтракаем вдвоем, – сказал Грэм. – Не боишься?

– А я должен? – Ричард постарался улыбнуться.

– Конечно. Я не только хорошо готовлю гречневые блинчики, но и чемпион по их поеданию. Спорим, я съем больше?

– О, в этом я не сомневаюсь. Пока вы не ушли, повеселю немного: представляете, у меня в машине проросла трава! Наверное, садовая смесь просыпалась, и от влаги и тепла дала ростки под ковриком. Сегодня по пути сюда я обнаружил там целый газон.

Глаза у Адама стали круглыми от удивления, он неуверенно улыбнулся. Мистер МакКой хмыкнул и пробормотал себе под нос что-то одобрительное.

– Ну… я слышал о таком. Да, бывает. Забавно, – сказал Грэм, потирая себе шею. – Ты ешь давай.

– Мы вас оставим, – включился Адам, продолжая загадочно улыбаться. – Ничего за собой не мойте, просто соберите посуду в мойку и можете отправляться куда захотите.

– Куда захотим? – растерянно переспросил Ричард.

Но хозяева дома уже оделись и выходили в тусклое утро, подставляя спины разошедшемуся дождю. Адам что-то быстро говорил деду, а тот посмеивался.

– Я подумал, что попрошу тебя быть моим гидом сегодня, – признался Грэм, выливая черпачок меда на горку блинчиков у Ричарда на тарелке. – Если ты не против, конечно. Но если ты занят, то я просто посмотрю телевизор или почитаю, у Адама тут прекрасная библиотека.

– Ох, ну… я вовсе не против, нет. Просто сейчас серьезных дел никто не планирует до начала года, и я, можно сказать, бездельничаю.

Ричард старался думать о покупке корма для леди Мариан, о документах по разделу земли между фермерами, о тяжелом и пока неповоротливом проекте реконструкции дорог в этих местах – о чем угодно, лишь бы не смотреть на Грэма и не краснеть так мучительно.

– Это же просто замечательно, – сказал тот. – Покажешь мне что-нибудь симпатичное, какие-нибудь места здесь, на свой вкус. И я все равно хотел обсудить устройство пастбищ с точки зрения администрации, Адам сказал, что ты в этом деле наипервейший человек.

– Прям уж, наипервейший.

Ричард смутился и только сейчас заметил, что доедает чудесное угощение. Выходит, он заглотил все, пока они разговаривали – просто ужас, как невежливо.

– Что, понравились мои блинчики? Ешь еще, у вас таких не готовят, – усмехнулся Грэм. – Добавки дать?

– О, спасибо, очень вкусно, но довольно! Я вряд ли проголодаюсь до самой ночи теперь, – признался Ричард.

– Ну и славно, больше времени посвятим экскурсиям. Куда мы отправимся?

– В городке ты уже был, а по фермам сейчас ездить не позволит погода. Может, в Дублин поедем? Там сейчас все украшено, уютно и распродажи на рождественскую тематику, – предложил Ричард.

Не то чтобы он интересовался фигурками или игрушками, как Адам, просто вдруг подумалось, что прогуляться по нарядным улицам вместе с Грэмом будет здорово даже под самым противным и ледяным дождем. Тот почесал бороду, посмотрел строго, а потом вдруг широко улыбнулся.

– Это хорошая мысль, мне очень нравится. Заодно родственничкам подзатыльников доставлю, чтоб не хулиганили там без меня. Едем в Дублин!

Они вышли под серый дождь, и уже возле машины Ричард вспомнил, что под ногами у его пассажира вместо коврика находится маленький газон.

– Грэм, там у меня трава проросла… я рассказал вам и забыл, что ее еще убирать.

– О, это ничего. Сейчас я ее… – он открыл дверцу, хмыкнул и склонился над ростками. – Идите-ка сюда, малыши.

Грэм осторожно собирал в ладони траву, и горошек, и мелкие фиалки, и устраивал среди камней в палисаднике Адама. Ричард подумал, что нежные цветочки могут замерзнуть.

– Здесь камни укроют их от ветра. Травка уснет, а по весне снова пойдет в рост, вот только чуть потеплеет, – сказал Грэм, подходя. – А это тебе.

– Мне? – Ричард машинально взял протянутый букетик из малюсеньких веточек мяты.

– Тебе. Мне кажется, этот запах тебе очень подходит.

– Я… очень люблю мяту, – Ричард покраснел и опустил глаза. – Спасибо.

– И я. И я люблю, – негромко ответил Грэм, касаясь пальцами его ладоней при передаче.

Веточки были теплыми от его рук.

========== Глава 6 ==========

Племянники Грэма оказались веселыми и шумными парнями, ценителями пабов и громких песен.

– Это Доминик, а это Билли. Они знатные раздолбаи, но хорошие, в сущности, парни, – отрекомендовал он.

Ричард вежливо покивал, хотя не очень понял, кто из ребят кто: они одинаково сияли улыбками и говорили почти хором, часто заканчивая друг за друга фразы. Жили парни в маленькой частной гостинице из тех, что предлагают кровать и завтрак, и, похоже, целыми днями шлялись по городу в поисках развлечений.

Многие магазины в Дублине не работали из-за каникул, но праздничное настроение полностью покрывало все неудобства. Город приветливо моргал уличным освещением, во многих местах стояли наряженные елки. Ангелы смотрели с витрин и окон домов, кое-где компанию им составляли вальяжные медведи или Санта с оленями. Ричард с некоторым удивлением от самого себя понял, что ему нравится вся эта веселая суета. Возможно, раньше он просто не уделял рождественскому духу столько внимания, ведь всегда спешил по своим делам, а сегодня он старательно пялился по сторонам, любуясь венками из остролиста, мишурой и фонариками – лишь бы не смотреть постоянно на Грэма.

Билли и Доминик шли позади и постоянно переговаривались между собой на незнакомом наречии гэлика; Ричард понимал только отдельные слова, но все равно не мог отделаться от ощущения, что парни обсуждают его. А еще ему казалось, что оба начинают мерзенько хихикать каждый раз, когда он позволяет себе взглянуть на Грэма. Однако тот будто бы ничего не замечал, с удовольствием изучая убранство улиц. Иногда он спрашивал что-нибудь или делился забавными замечаниями, интересовался мнением Ричарда или просто многозначительно хмыкал. Они зашли в большой книжный магазин, и Грэм тут же устремился к стойке с кулинарными изданиями. Он с интересом листал книги, гладил яркие иллюстрации и иногда выдавал положительную характеристику, похожую на довольное урчание. Смеющиеся и то и дело щиплющие друг друга племянники скрылись где-то среди стеллажей с комиксами и популярными журналами; некоторое время их смешки слышались оттуда, но Ричард не стал тратить время. Он скрылся в секции с исторической литературой, и уже вскоре облюбовал себе несколько книг: по истории родного графства, про положение Ирландии во время Второй Мировой, про средневековые разделы территорий. Можно было посмотреть что-то еще, другого толка – например, о птицах. Ричард чувствовал себя немного виноватым перед леди Мариан, ведь он так часто в последнее время оставлял ее в одиночестве. Наверняка красивая книга о нимфах ее обрадует: они смогут читать ее вместе, сидя на диване долгими тихими вечерами. С этими мыслями Ричард отправился на поиски отдела с книгами о домашних животных, совсем забыв о том, что пришел сюда не один.

А зря.

– Псст! – таинственно зашипел кто-то из-за стеллажа.

Ричард вздрогнул и повернулся в сторону голоса.

– Иди сюда, – одними губами сказал один из племянников Грэма (Ричард так и не запомнил, который из них какой), подзывая его жестом.

Вид у парня был донельзя загадочный, словно он, как минимум, обнаружил здесь подсказки к коду Да Винчи.

– Что-нибудь случилось? – спросил Ричард, подходя.

– Нет, – едва слышно прошептал тот, подмигивая сразу половиной физиономии.

– Аррррррр!!! – громко взревел кто-то из-за угла отдела с детективами.

– О господи! – воскликнул Ричард, роняя книги на пол.

– Ага, попался! – на него наскочил второй родственничек Грэма, тот, что с носом картошкой. – Страшно?

– Главным образом, неожиданно.

Ричард собрал свои книги, немного поджимая губы и уговаривая себя не сердиться. Парни вели себя как дети.

– Смотри, что мы нашли, – недавний агрессор хихикал и протягивал ему книгу широкого формата.

«Король-медведь, – прочел Ричард, – сказка».

На обложке был нарисован крупный черный медведь в золотой короне; он стоял среди зеленых холмов и приветственно махал лапой. Сердце екнуло и подпрыгнуло в горло, а потом упало куда-то в живот. Ричард ощутил мощное дежа вю, словно видел эту самую картинку буквально на днях. Но ведь это не могло быть правдой, хотя бы потому что медведи в Ирландии водятся только в зоопарке. Разве что по телевизору видел, когда дремал на диване, перещелкивая каналы?

– Нравится? – спросил парень.

Он выглядел немного удивленным, словно ожидал другой реакции.

– Красивая книжка, – осторожно ответил Ричард, – я никогда прежде такой не встречал.

Племянники Грэма переглянулись, один из них легонько пожал плечами.

– Что это вы тут делаете, злодеи? – раздался голос у Ричарда из-за спины.

Грэм собственной персоной спешил к ним по лестнице, в корзинке для покупок у него лежало несколько книг, и на верхней виднелась фотография большого ягодного торта. Парни пару секунд пихались, пытаясь спрятаться один за другого, но осознав бесплодность попыток встали ровно, так плотно соприкасаясь плечами, что легко сошли бы за сиамских близнецов.

– Вот, мы тут это… нашли такую штуку, – забормотали они одновременно.

Вырвав книжку из рук оробевших родственничков, Грэм глянул на картинку и несколько раз поменялся в лице. Ричарду особенно запомнились взметнувшиеся наверх брови и покрасневший нос.

– Вы что творите, идиоты? Вы вообще понимаете… – он бросил быстрый взгляд на Ричарда, и тот почувствовал себя лишним. – Это же… книги! С ними нужно обращаться бережно и уважительно! Сколько уже вдалбливаю приличия в ваши бестолковые головы…

Дальше Грэм перешел на зверские конструкции из, как минимум, двух диалектов гэлика, и Ричард мог разобрать только отдельные выражения, даже в урезанном виде поражающие воображение.

– И теперь вы купите эту книгу за свои деньги, потому что помяли угол корешка, – закончил Грэм, неожиданно возвращаясь к обычному английскому. – Все, идите, чтоб я вас больше не видел до самого отъезда.

Парни закивали, подхватили многострадальную сказку и быстро скрылись среди стеллажей.

– Сурово ты с ними. Они же просто шутили, как я понял? – неуверенно спросил Ричард.

– Шутили, ага. Эти двое постоянно шутят, только и следи за ними. Никакой серьезности вообще. Теперь ты понимаешь, почему я оставил их здесь, а не повез с собой на ферму Адама? С ними к концу первого дня все овцы выстроились бы в шеренгу по парам, кинулись в море, пересекли его вплавь и попросили политического убежища в Исландии.

Ричард не смог сдержать улыбку, представляя эту картину. Интересно, поняли бы ирландских овец их исландские соплеменники?

– Доминик и Билли не показались мне дурными, только веселыми, – сказал он. – Я не думаю, что они хотели сделать что-то плохое.

– Нет, конечно нет. Но немного приструнить их всегда полезно, я считаю, – Грэм подмигнул. – Как насчет обеда?

Они нашли уютный ресторанчик и устроились там. Ричард старался разглядеть меню с ценами, но Грэм забрал его себе и заказал все на свой вкус.

– Это я тебя заставил потерять день и гулять со мной по городу, так что обед с меня. И не спорь, пожалуйста, – сказал он.

Ричард сильно смутился, но противиться не стал: в его голове роилось слишком много разных мыслей, и он не знал, за которую ухватиться. Кажется ли ему, или Грэм неуклюже ухаживает за ним? Ясное дело, что это бред, и думать о таком не стоит, но ведь слишком много происходит всего, что сложно описать в словах. Эти взгляды, эти усмешки краем рта, мелкие знаки расположения в разговоре… Ричард чувствовал, что теряется в догадках, и потому решил отложить рассуждения до спокойного вечера: он приляжет на диван, включит негромко телевизор и расскажет леди Мариан обо всем, что сегодня происходило. Мысли улягутся, тишина остудит голову и все снова будет понятно и просто. В его мире не место всем этим странным и неприличным мыслям, это и так ясно.

После обеда (Грэм так и не дал Ричарду заплатить ни цента, несмотря на его попытки отстоять свою независимость) они снова вышли на улицы. Вечерело, на Дублин спускались сумерки, и праздничная подсветка смотрелась еще ярче и наряднее.

– Я редко бываю в городах, особенно крупных, – рассказывал Грэм. – У меня большая ферма, и не всегда получается обойти ее за весь день. Я, конечно, стараюсь выбираться в цивилизацию хотя бы раз в полгода – в Инвернесс, или даже в Эдинбург, но не могу долго находиться в таких местах – слишком шумно.

Он улыбнулся и показал на свои уши, а Ричард подумал, что хорошо его понимает. Представив, как Грэм в высоких сапогах и штормовке с хозяйским видом бродит по своим владениям, он уже не мог изгнать это видение из своей головы.

– Адам тоже не любит выезжать дальше нашего рынка. А мне нравится иногда пройтись здесь, вспомнить студенческие годы. Но после этого очень приятно возвращаться домой.

– Согласен. Особенно, если дома ждут близкие, – поддакнул Грэм.

– Скучаешь по кому-то дома?

Ричард хотел спросить совсем другое, но слова сами собой сорвались с языка, и он тут же стушевался. Все же, это был очень личный вопрос, и Грэм имел полное право ответить не слишком вежливо. Но тот словно не заметил

– Разве что по моим животным. Хотя, кресло еще, да. У меня в гостиной стоит старое кожаное кресло, и удобнее я ничего еще не находил. Вот по ним и скучаю. А вообще здесь мне очень нравится, я рад, что согласился на приглашение Адама и приехал.

– Это здорово, – незаметно выдохнул Ричард, почувствовав, как сразу стало легче дышать. – Я тоже рад.

– А ты учился здесь, в Дублине? Покажешь памятные места? – попросил Грэм.

– Да, могу, хотя это вряд ли будет интересно тебе: я был примерным студентом и по пабам не бегал, – Ричард усмехнулся.

– Все равно любопытно взглянуть.

Они вернулись к машине и проехали в другую часть города. Грэм с интересом смотрел в окно на проносящиеся мимо улицы, яркие витрины, украшенные двери пабов и кафе. Он улыбался и бормотал себе под нос что-то одобрительное, а Ричард смотрел на него в каждый удобный момент и кивал невпопад. Было здорово наблюдать, как меняется лицо Грэма, как мелькают на нем световые пятна рождественских огней, как пробегаются по коже сверкающие рекламные вывески.

Знакомые с юности улочки почти не изменились. Где-то появился новый магазинчик, где-то убрали скамейки. Некоторые деревья стали больше, а каких-то Ричард не нашел – только пустые места в тротуаре. Студентов почти не встречалось по причине праздников, зато туристов прогуливалось множество.

– И ты ходил здесь, да? – спросил Грэм, глядя куда-то в ветви большого дерева, оплетенного гирляндой.

– Ну да. Только давно уже это было.

– А почему не остался здесь, в городе? Ты ведь наверняка хорошо учился, и работу бы получил без проблем.

– Так получилось. Надо было помочь матери с фермой, да и другие дела были. В общем, долго, сложно и скучно объяснять, – Ричард покачал головой. – Может, лучше посмотрим замок или что-то еще? Сейчас все такое красивое, даже не верится, что это город, который я знаю с детства. Может, раньше украшали не так нарядно, или я просто не замечал ничего вокруг.

– Ты нечасто выбираешься просто погулять, да? – предположил Грэм, касаясь дерева пальцами.

Ричард покачал головой, завороженно следя за его руками, выводящими узор на коре ствола.

– Нечасто.

– А эти деревья помнят тебя. Я думаю. Как ты бродил по этим улицам, читал, мечтал, грустил, может.

– Я… был довольно одиноким, – сказал Ричард тихо, отводя взгляд.

– Был? – спросил Грэм, и не дождавшись ответа, махнул рукой. – Поедем глянем на этот ваш замок одним глазком и домой. Адам наверняка уже ужин собрал и ждет.

Замок оказался «ничего, красивый» с точки зрения Грэма. На обратном пути молчали, но это было теплое дружеское молчание. Грэм полулежал в своем кресле, отогнув спинку назад. Он считал проносящиеся мимо фонари, шепча губами числа на шотландском диалекте. А Ричард смотрел сквозь темное стекло, как появляются и проносятся мимо огни поселков и ферм, словно звезды в фантастическом фильме. На полпути их накрыл сильный дождь; видимость тут же упала, зато капли теперь рисовали на окнах сложные пиктограммы. В детстве Ричард считал, что это особый язык, и его можно расшифровать, как, например, египетские иероглифы. Он даже пытался одно время, бегал с тетрадкой и записывал разные знаки… Давно это было, зачем теперь вспоминать?

Плавные линии холмов, подсвеченные огнями, таяли в мутной дымке дождя. Дорога блестела в свете фар, словно отлитая из металла. Ричард украдкой поглядывал на Грэма, сам смущаясь своего поведения. Каждый раз, когда он думал увидеть спящего пассажира, тот сверкал глазами в ответ, перехватывая его взгляд.

– Ты же останешься на ужин, правда? – нарушил молчание Грэм, когда впереди показались первые отблески маяка.

– О, боюсь, я не могу. Мне нужно домой.

– Срочные дела? – Грэм немного нахмурился.

– Скорее… взятые на себя обязательства, – ответил Ричард, и взволнованно взглянул на него. – Но ты не переживай, я сперва доставлю тебя к дому Адама, а потом поеду к себе.

– Нет, так не пойдет. Едем к тебе, раз есть срочность.

– Но я…

– Никаких «но»! Считай, что я хочу посмотреть, где ты живешь. Продолжение экскурсии, – строго сказал Грэм, сдвигая брови. – Ты ведь не откажешь гостю?