Текст книги "Волхв (СИ)"

Автор книги: Атилла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– Именно так, – старший вздохнул. – Мы помогаем духу, мы ведем, но наш путь это трудный путь. Те же, кто не хочет, чтобы люди шли по нашему пути, поведет по простой стезе. Мы проиграем эту войну…

– Но почему? – спросил сам Тихомир, он хоть и понимал, что это сон, но ему было безумно интересно происходящее, при этом у него крепло ощущения, что происходящее имело место когда-то давным-давно.

– Почему? – Старший волхв грустно усмехнулся. – Потому что мы не можем врать, чтобы не навредить своей душе, а наш враг свободен, он может говорить все, что захочет. Наш враг создаст новую веру, она будет лживой и пустой, но она понравится правителям, и в нее будут загонять силой. Эта вера будет пугать и путать, именно она и заставит людей забыть нас. Вся беда в том, что мы не можем убивать, не можем вести силой, мы можем только показать путь, но пройти по нему может только сам человек, чужая же вера покажет не путь, а способ, он будет лжив, но прост, а простота всегда притягивает неокрепшие души.

– То есть, если мы будет врать и убивать, то люди пойдут за нами? – спросил Буров.

– Ты и сам знаешь ответ, младший, – вздохнул старший волхв. – Если мы будет убивать и обманывать, мы потеряем путь, и нам некуда будет вести людей. Мы сильны своим знанием, и пониманием мира, но немного людей готовы идти нашим путем, а вот путь лжи понравится всем.

– И что с нами будет тогда? – просил мрачно один из волхвов. – Куда приведет путь лжи?

– Этот путь ведет никуда, – старший поворошил посохом костер. – И однажды люди поймут, что зашли в тупик, но сначала они умоются в своей и чужой крови, убьют землю, уничтожат всю память мира, придумают свои мифы, а потом убьют и их. Вот тогда и появится первый волхв, который покажет правильный путь. Наша задача подать ему весточку, чтобы он знал, куда идти. Нам нужно, чтобы через тысячу лет он услышал нас.

– Но как? – воскликнул Тихомир. – Это невозможно. Память человека коротка, береста и глина рассыплются через столетия. Как мы передадим ему наши знания?!!

– Вот так, – старший ударил палкой по костру, и в небо взмыл сноп красных искр. – Мы оставим ему послание в небе…

Буров проснулся от недоумения и какой-то недосказанности. Этот сон нес какой-то непонятный для него смысл. Ему что-то хотели сказать, но что?

Глава вторая

На этот раз, увидев Берсева, Быков с кресла не встал и даже не приподнялся, а показал хмуро рукой на стул и буркнул вместо приветствия:

– Что ж вы так облажались? Такую операцию провалили! Вы же меня, скоты, на деньги кидаете, на большие деньги, а я такое никому не прощаю. Я вам бабла немеряно отвалил, а каковы результаты?

– Здравствуйте, Антон Петрович, – улыбнулся кривой улыбкой шаман, видно было, что начало разговора ему очень не понравилось. – Сейчас все доложу по порядку, тогда и ругаться будете, если, конечно, найдется за что.

– Докладывай, раз считаешь, что не за что мне вас ругать, – Быков нажал кнопку. – Любаша, полчаса меня ни для кого нет!

– Итак, мы поставили маячок на джип телохранителей, стали вести скрытое наблюдение, для чего задействовали три машины, – начал Берсев. – Мои люди следили с безопасного расстояния. Вчера эти парни рано утром сели на джип и отправились за город, в след за ними выдвинулась вся группа. На сотом километре трассы, они остановились и стали ждать. Примерно через два часа состоялась встреча, к тому времени все мои люди находились на местах и были готовы действовать. Было определено место операции, порядок и маршрут каждого транспорта. Примерно в десять часов состоялась встреча качков и странника. Мои люди хоть и находились далеко, но тем не менее хорошо видели, как это произошло. Из леса вышел мужичок-лесовичек в лаптях, штанах из камуфляжной ткани, рубашке на выпуск и выгоревшей на солнце ветровке. Фрукт, по всему видать, интересный…

– Ты это серьезно? – хозяин кабинета заинтересовался. – Вот так вот и вышел – весь в лаптях и шароварах?!

– Имеется фото, – шаман залез в папку и подал Антону Петровичу фотографию. – Извините, лицо плохо видно. Этот странник постоянно вставал таким образом, что снять его издалека не имелось возможности, он словно догадывался о наблюдении, хоть мои люди держались в полукилометре от джипа и работали с первоклассной оптикой.

– Любопытно, – Быков достал лупу и внимательно смотрел фото. – Действительно, лапти, рубаха на выпуск, причем косоворотка с орнаментом, все как будто напоказ, смотрите, сельские мы. Что происходило дальше?

– Странник сел в джип, и машина направилась к городу, – шаман вздохнул. – Мы привели в движение все необходимые для аварии транспортные средства, а дальше началось непонятное. Когда до места аварии осталось не больше двадцати метров, и уже все участники по команде начали свои маневры, неожиданно джип резким, лично для меня необъяснимым маневром, ушел с трассы. Поскольку все было рассчитано по секундам, то столкновение уже было не остановить. Авария произошла, как мы и планировали, но, к моему великому сожалению, транспорт со странником не пострадал, а вот все остальные машины оказались разбиты. Столкновение получилось крупным, в нем участвовало тридцать семь машин, погибло пятнадцать человек, мы понесли большие материальные потери…

– Что ты мне тут лепишь?!! – побагровел Антон Петрович. – Какая мне разница, сколько там погибло, если в этой аварии не было того, кто мне нужен? И объясни, как так получилось? Куда вы смотрели? О чем думали? Это же трасса федерального значения, как вы могли не учесть второстепенных дорог и не перекрыть их? За что ты меня платить заставил?!!

– К сожалению, там имелась одна грунтовка, старая и заброшенная, – Берсев огорченно хмыкнул. – Мы ее даже в расчет не брали, а оказалось, что зря. Джип со странником ушел по ней в лес, объехал место столкновения и направился к городу. Все наблюдатели оказались отсечены аварией, так что дальнейшая слежка стала невозможна. Подхватили мы джип снова уже возле особняка Груздева.

– Красиво, – криво улыбнулся Быков. – Получается, кто-то предупредил шестерок? У тебя в конторе крысы развелись? Наверное, тебе пора санобработку заказывать?

– Никак нет! – ответил по-военному шаман. Когда-то он действительно служил в одной закрытой конторе, которой приходилось делать многое, о чем не говорят, а гриф секретности не снимается никогда. – Даже если крыса и имеется, она никак не могла предупредить телохранителей, просто не успела бы, да и подслушка у нас стояла, мы все телефонные звонки в том районе отслеживали. К тому же детали операции были известны только мне и моим замам, а они вне всяких подозрений. Нет, тут не крыса, здесь что-то другое помешало.

– Тогда что? – спросил Антон Петрович. – Как эти твари смогли узнать, что на них готовится покушение?

– Существуют люди, у которых чутье сильно развито, – неохотно ответил Берсев. – А если еще и побывали в горячих точках, то оно у них вообще становится звериным. За неделю чуют неприятности. У меня тоже есть такие парни, я их держу для особых заданий. Не думаю, что шестерки мэра что-то узнали, да и глуповаты они, если честно, а вот странник может вполне может оказаться тем человеком, который почувствовал опасность и сделал все, чтобы избежать аварии…

– Получается, нам его не взять, раз он такой чуткий?! – спросил хмуро Быков. – Если он чует опасность, что ты с ним можно сделать? Он же будет уходить из всех твоих ловушек: и киллера почует, и мину под машиной, и снайпера. А может, ты врешь, чтобы оправдаться?!

– Недосягаемых людей не существует, – покачал головой шаман. – Просто при планировании придется учитывать его чутье. А врать я начальству не приучен, у нас в конторе за такое в расход пускали, потому как легкое вранье к большим последствиям приводит, и понять невозможно, с чего все началось. Подмена информации путь к ошибкам, а это чаще всего смерть. А вы, как я понял, вы даете на странника заказ? Не рано? Мы даже не знаем, что он из себя представляет.

– Даю заказ, – мрачно кивнул Антон Петрович. – Он мне грандиозную операцию сорвал, которая стоила мне немало крови и денег, а я такое не прощаю. И кроме того, чувствую я, что странник этот не так просто здесь оказался. Груздев никогда бы не связался с никому не известным шарлатаном, а если он на это пошел, то вероятнее всего отлично знает, что этот целитель ему поможет.

– Хорошо, – кивнул Берсев. – Заказ принял. Тем более что и у меня к страннику есть личные претензии за аварию, в которой он не пострадал. Да и насчет информированности Груздева вероятнее всего вы правы, непростой это человек…

– Продолжай, – Быков достал из шкафа пузатую бутылку дорогого коньяка, налил себе в бокал и стал не спеша потягивать ароматный напиток. Шаман недовольно покосился на бутылку, но промолчал. Если хозяин не предлагает ему выпить, значит, сильно недоволен. – Слушаю. Что еще случилось?

– Не знаю, как объяснить, сам впервые с таким сталкиваюсь, – Берсев почесал в затылке. – Какая-то мистика. Странник по приезду в особняк первым делом осмотрел девочку, и сразу определил, что использована черная магия, потом каким-то невероятным образом вычислил место жительства мальчишки, вслед за тем сам выехал с группой захвата и привел полицию прямо к двери парнишки. Нашего юного черного мага взяли, причем в захвате даже прокурор города участвовал.

– Что дальше? – нахмурился хозяин кабинета. – Говори!

– А дальше допросили паренька с пристрастием, а потом то, что от него осталось, закопали где-то в лесу.

– На нас смогут выйти? – спросил Антон Петрович. – Мальчишка что-то знал?

– Я уже говорил, что ничего он не знал, да и знать не мог, – ответил шаман. – Книжки ему дала одна его знакомая, конечно, по нашей просьбе, а как провести обряд подсказали на форуме в интернете, так что к нам никакие следы не ведут.

– Получается, что и девочку он вылечит? – спросил Быков. – Выходит, чутье меня не обмануло?

– Вероятнее всего, – вздохнул Берсев. – Куклы больше нет, а раз негативное воздействие исчезло, сама теперь вылечится.

– Дерьмо! – выругался Антон Петрович и налил себе еще бокал коньяка. – Опять все испоганили.

– Так получилось, – шаман с сожалением посмотрел на исчезающий коньяк и помрачнел. – Будем готовить новую операцию?

– Будем! – решительно заявил Быков. – Я не привык просто так деньги терять. Только сначала надо этого странника убрать. Скажи своим, что за него будет оплата двойная, чтобы старались. Мне денег не жалко, только пусть эта сволочь сельская, монастырская больше не живет.

– Понял, – покивал Берсев и пошел к двери. – Сделаем…

– И все-таки кто он такой? – спросил Антон Петрович. – Что-нибудь узнали?

– Пока глухо, как в танке, но будем выяснять, – шаман остановился у двери. – Фото мы его сделали, правда, изображение по неизвестным причинам получилось мутное, но работать эксперты могут. Думаю, дня через два что-то получим.

– Ну и ладненько, – хозяин кабинета отвернулся к своим бумагам. – Свободен! Смотри еще раз не облажайся, я не люблю неудачников…

– А кто их любит? – Вздохнул Берсев. – Это же диагноз, с ним долго не живут.

* * *

Едва рассвело, его разбудила какая-то птичка. Буров улыбнулся ей, мысленно погладил и хотел снова закрыть глаза, чтобы еще немного поспать, но увидел, что из дома выходит Груздев и направляется к нему. Мэр подошел к тополю, под которым он так хорошо выспался, и помахал приветливо рукой:

– Странник, идем со мной, позавтракаем и поговорим. Извини, у меня времени мало, надо на работу, все-таки глава города, иначе мои помощники такого за день накуролесят, что потом год разгребать придется.

Ели они в кабинете. Тихомир завтракал парным молоком и булками, которые испекла кухарка, а мэр пил кофе с бутербродами. Когда они поели, Николай Петрович произнес:

– Когда-то я спас вашего настоятеля от тюрьмы, да еще пару раз выручал, в том числе и деньгами. Можешь передать игумену, что долги я его списал, больше он мне ничего не должен. Как я понял, с моей дочерью теперь все будет в порядке?

– Да, все будет хорошо, – твердо сказал Буров. – Главная причина устранена, через пару недель ее будет не узнать. Девочка начнет носиться по дому и школе, возраст у нее такой, энергии много, но мой оберег пусть не снимает, так и живет с ним до конца жизни. Я его периодически подзаряжать буду. Кстати, выяснили, почему этот паренек так хотел ее смерти?

– Маленький уродец ей завидовал, – фыркнул Николай Петрович. – И не только ей, при тщательном обыске квартиры нашли еще три незаконченные куклы, одну он готовил на сына прокурора, видел бы ты, как правозащитник наш главный рассвирепел, душить мальчишку кинулся, еле оттащили. А две другие заготовки сделал на детей наших олигархов. Он почему-то решил, что шантажировать их сможет, деньги так заработает, а смерть моей дочери для всех примером должна была стать – мол, и с вашими детьми так будет. Куда катится этот мир, если уже дети детей убивают?

– Как всегда – в тартарары, – грустно усмехнулся Тихомир. – Плохо, конечно, что мальчишка только в жизнь вошел, а уже начал других людей убивать. Кто-то ему подсказал такой вариант, но никто не рассказал, как это губительно для души.

– Вот-вот, я и говорю, дерьмо люди пошли, – мэр пил кофе и смотрел в окно. – А еще этот маленький поганец за моей дочерью пытался ухаживать, что-то ей заливал про астрал, но она у меня девочка правильная, сказала, что ей такое неинтересно, вот после этого поддонок решил ее проучить, а заодно и показать всему миру, насколько он крут.

– И показал, – грустно проговорил Тихомир. – Хоть и понравилась девочка, а решил убить. Не понимаю я этого…

– Я тоже, – Николай Петрович налил в стакан немного коньяка и выпил. – Хреновый становится мир, жить страшно, но, увы, приходится, другой альтернативы нет.

– Это так, – согласился Буров. – Что сделаете с парнем?

– Оно тебе надо, странник, об этом знать? – спросил Груздев. – Инквизиции у нас нет, но уж как-нибудь решим вопрос. Мать его, конечно, жалко без кормильца оставлять, но и тут что-нибудь придумаем. Не бери в голову, ты свое дело сделал, с остальным сами разберемся, работа у нас такая, разные проблемы решать, опыт имеется, и не такие сложные вопросы решали…

– Вы правы, – согласился Тихомир. – Действительно, не мое дело.

– Вот-вот, – хозяин еще немного выпил. – Теперь о тебе. Есть у меня для тебя выгодное предложение. Как ты смотришь на то, чтобы меня и мою семью защищать от такой пакости? Деньги хорошие платить стану. Жить будешь, сытно, богато, квартиру в городе купишь или даже дом…

– Прошу великодушно извинить, но не подходит мне это, – Буров ответил отрицательно, он это предложение ждал, поэтому оно для него не стало неожиданностью. – Не сочтите за неблагодарность, но дышится в городе тяжело, да и сердце кровью обливается, каждый день смотреть, как люди вокруг свои души губят. Пойду я лучше обратно к себе. У меня избушка выстроена в лесу: тихо там, хорошо, птички поют, звери в кустах возятся…

– Ну, смотри, – вздохнул Николай Петрович. – Хоть и ожидал такого ответа, а все равно жаль. Ладно, скажи, чем тебя отблагодарить?

– Мне ничего не надо, у меня все есть, – Тихомир улыбнулся. – Но на всякий случай запишите долг на себя, жизнь длинная, вдруг мне понадобится то, что только вы сможете дать.

– Это само собой, – кивнул мэр. – Тебе выдадут телефон, по которому ты сможешь до меня дозвониться. Я принимаю и признаю, что должник перед тобой, так что удачи тебе, странник.

– Спасибо, – Буров встал и направился к двери. – И вам всего хорошего. В трудную минуту можете рассчитывать на меня. Как я понял, телефон может звонить в обе стороны?

– В обе, так что позвоню, если нужен мне будешь, – усмехнулся Николай Петрович. – Удачи тебе, знахарь.

Отвезли его до того места, где подобрали, все те же Крест и Серый. А дальше Тихомир снова пошел по лесу. Путь предстоял впереди долгий, но это была дорога домой, а возвращаться всегда легче, чем уходить. С каждым шагом лес становился чище, понемногу зверье появилось, птицы запели. Мох под ногами пружинил, помогая идти. Тело благодарно отзывалось на каждый вдох воздуха, пахнущего сосновой хвоей и влагой, на тепло и энергию жизни, в сердцевине которой он находился.

Пройдя километров двадцать, Буров устал, присел на обросший мхом полусгнивший ствол огромной вывороченной ветром ствол ели и стал неспешно жевать сорванные побеги свежей травки, в которых ощущалась свежесть леса и сила жизни, и вдруг вздрогнул. Внутри словно что-то лопнуло. Такое у него бывало, когда умирал кто-то из тех людей, что он знал. Неожиданно перед глазами всплыло лицо парнишки, который навел порчу на девочку Настю, и Тихомир понял, что это его смерть он ощутил. Еще он знал, что смерть у мальчишки была непростой и мучительной. Он словно видел глазами, как тот задыхается заживо погребенный в гробу, связанный, с кляпом во рту, чтобы не успел прокричать заклинание, выкрикнуть проклятие, не смог ногтями на крышке гроба написать старинные символы вызова демонов из потустороннего мира.

Буров грустно усмехнулся, подумав о том, как бы разочаровалось человечество, узнав, что из этого всего мало что на самом деле является правдой, многое просто придумано последующими поколениями. Проклясть можно и без языка в смертном полубреду, и будет проклятие убивать всех в роду, пока не иссякнет, не истончится от времени, или кто-то не снимет его с потомков, даже не знающих, почему их род проклят, и кто его проклял.

Тихомир доел травку, хоть она уже стала горчить вероятнее всего от его мыслей. Мальчишку было жалко, но он понимал, что если он вступил на путь черного мага, то вряд ли вернулся обратно. Так легко отнимать чужую жизнь, используя заклятье, так приятно казаться всемогущим, чувствовать себя приобщенным к черным пластам неведомого большинству людей знания, так сладко ощущать себя властелином мира, когда знаешь, что можешь убить, или сделать кого-то несчастным, и никто не узнает о том, что это сделал ты, что от этого мало кто может отказаться. К сожалению, мало кто понимает, что у всего есть своя плата, и за принесенное зло темные платят своей душой, она у них истончается, теряет возможность перерождения. Знали бы они, сколько призраков и сущностей бродит рядом, которые появились из черных магов, может быть были бы более осторожны с тьмой внутри себя.

Кому-то нравится ощущать себя пастырем среди овец, но мало кто знает, что и у пастырей есть свои пастухи. И они не знают жалости. Бессмертные сущности любят пошутить, забирая бессмертие у тех, кто не понимает происходящего, но уже научился нести зло.

И еще хорошо, что история так закончилась, паренек просто умер, и его душа, еще не настолько отягощенная злом все-таки сможет добраться до туннеля, который унесет его наверх, а там появится новый шанс вернуться и все исправить.

Но ведь могло произойти и по-другому. Тот, кто входит в тонкий мир, кто начинает проводить обряды и выкрикивать различные заклинания, должен знать, что это совсем небезопасно. В астрале полно разных сущностей, и выпить душу им ничего не стоит, а после этого забрать тело и использовать его так, как им нравится. Для них призыв темных сил, как крик в тишине, как свет в ночи, они всегда ощущают темную магию, и собираются вокруг тех, кто ее творит.

Мало кто знает, что люди в астрале не главные, и не самые мощные игроки, а лишь одни из самых слабых. И тот, кто думает, что сущности боятся заклинаний, кто верит, что ему будут подчиняться огромные мощные демоны только потому, что он произнесет набор чаще всего бессмысленных слов на забытом людьми языке, тот просто идиот. И кому вообще в голову пришло, что сущности понимают язык забытых рас? Мало кто знает, что главное не слова, а мысли, потому что они и есть энергия, которая преобразует все.

Темных колдунов в астрале любят, потому что они чаще всего заключают договора, отдавая свою душу сущностям, а то и тело, даже не понимая, что они делают. Мальчишка был обречен сразу после того, как взял в руки магические книги с черными ритуалами и обрядами, хоть вряд ли знал об этом. Он был так юн, а смерть его была так ужасна. Увы, это его плата за принесенное в эту жизнь зло. И пусть радуется, что душа ушла наверх, а значит, получит возможность перерождения.

Мир по-настоящему справедлив, хоть многие не понимают этого. Каждый получает свое, и все вернутся туда, откуда пришли. И каким бы ни был человек крутым здесь на земле, вверху он станет маленькой хрупкой душой, не способной даже двигаться потому, что у него нет на это ни сил ни энергии. Там наверху сила и возможности меня действительность оказываются лишь у тех, кто делал добро, кто увеличивал свою душу на Земле, а не уменьшал ее всеми возможными способами привнесения зла в жизнь других. Именно добрым открывается новый путь, путь силы и нового будущего.

Буров еще раз воздохнул, мысленно прощаясь с пареньком, и зашагал дальше, впитывая спокойный и приятный лесной мир вокруг. Здесь он был дома, где его знали и любили, и где он мог жить, не боясь никого и ничего, где даже медведь уважительно уступал ему дорогу, а лоси приходили к его избушке и брали с рук куски круто посоленного ржаного хлеба, который он пек сам. Настоящий, на опаре, которую ставил на разных травках…Сейчас бы съесть хотя бы кусочек, и он стал бы по-настоящему счастливым, потому что уже соскучился по правильной еде, которая дает силу и энергию.

* * *

Телефонный звонок вырвал Дронова из пучины тягучего скверного сна, в котором он раненый никак не мог доползти до спасительного укрытия, чтобы перевязаться и вколоть что-нибудь из аптечки. Он даже высунуться не мог, огонь был настолько плотным, что поднятую кверху доску, которую он подобрал на земле, сразу раздробило парой пуль. Его явно прижимали к земле, чтобы кто-то из бойцов противника мог подобраться к нему сзади, чтобы прикончить. «Дрын» – таким был его позывной, отчасти из-за роста, отчасти из-за фамилии, достал гранату для последнего «Прости-Прощай», но тут в его сон влез телефонный звонок и все испортил.

Умереть ему не удалось, как и захватить с собой на тот свет неизвестного врага, а давно известно, что храбрые воины попадают в таинственную валгаллу, там они пьют, рассказывают о своих подвигах, и спят с красивыми девственницами, которые разносят им напитки и божественную еду. Конечно, Валгалла, рай для скандинавских воинов, но наемник был уверен, что там ждут всех смелых воинов, независимо от веры и национальности. Иначе с кем пойдет в последний поход Один, чтобы замочить всех иноверцев, когда начнется божий суд?

У мусульман тоже есть подобный рай для воинов, в котором также кормят и поят гурии, туда его бы тоже наверняка взяли с превеликим удовольствием. Воин есть воин, а кто он по национальности не так важно, важно, сколько душ убиенных врагов он принесет с собой. Но со скандинавами все-таки проще, одна у них с русскими кровь, пусть и разбавленная веками.

– Да, – прорычал он в трубку. – Кому и чего надо в такую рань?

Дронов был здоровым, сильным мужчиной, метр девяносто с лишком, больше сотни килограмм веса, причем это были одни мышцы. Для того чтобы их поддержать, он три раза в неделю ходил в спортзал, тягал железо и не только. Физподготовка дело вообще полезное. В спортзале он и его команда изучали навыки лазания по стенам, стреляли в подвальном тире и занимались боевыми единоборствами, периодически нанимая то одного, то другого инструктора. Ради этого не жалели денег, потому что это спасало жизнь.

Жил Дрын один, отчасти из-за того, что был не очень красив. Однажды ему не повезло, и пуля насквозь прошла через обе щеки, выбив зубы. Хорошо, что больше ничего не пострадало, за это Дронов был благодарен судьбе. Могло ведь и убить. Теперь шрам уродовал лицо так, что пугались прохожих и даже ДПСники, которые иногда его останавливали. Порой все-таки ему удавалось знакомиться с представителями прекрасной половины, слава богу, в сегодняшнем мире женщины смотрят больше на толщину кошелька, чем на лицо, но после бурного секса почему-то каждая из них решала, что с таким лицом он будет исполнять все, что она захочет, и начинала пытаться тем или иным образом им манипулировать.

Этого он не любил и пресекал незамедлительно. И едва какая-нибудь милая барышня высказывала свое намерение сесть ему на шею, он собирал вещи, брал ее на руки, выносил на лестничную площадку и там оставлял. После этого пару минут слушал, что он такое из себя представляет, и вообще кто такой, а потом шел на кухню, пить и материться. Мог ли он сделать себе пластическую операцию? Конечно. Денег хватало. Но он не видел в этом никакого смысла. Сейчас он выглядел свирепым мрачным воином, это позволяло ему руководить командой опасных бойцов, и никому из них в голову не приходило его ослушаться. А вот будет ли он обладать таким же непререкаемым авторитетом, если уберет шрам, Дронов глубоко сомневался. Нет уж лучше он будет иметь работу, а женщины будут, если в кармане звенят монеты.

– Заткнись, Дрын, и слушай, – голос командира в трубке заставил Дронова тут же придти в себя, и отвлечься от ненужных сейчас мыслей. Он даже помотал головой, чтобы поставить мозги на место. – Есть хорошо оплачиваемый заказ – простой, проще не бывает, это как игрушку отобрать у ребенка. Есть объект, причем один и его нужно нейтрализовать. Подробности через полчаса на старом месте, поднимай всю свою команду…

– Всех то зачем? – недовольно спросил Дрын. – Если объект один, сам справлюсь.

– Отставить разговоры! – рявкнул командир, позывной которого в части, где служил Дронов, был «Рык», что ему очень подходило. Как рявкнет, так сразу хотелось штаны сменить. – Все подробности при встрече. Время пошло, я выезжаю, опоздание приравнивается к провалу! Выполнять!

Дронова словно с места подкинуло, так с ним командир давно не говорил, он рванул в ванную, сразу включил холодный душ, и простоял под ним пару минут, чтобы в башке посвежело. Потом сунул в рот зубную пасту, прочистил зубы жесткой щеткой и побежал на кухню, по дороге схватив одежду. Стукнул по кнопке включения чайника, и начал быстро одеваться, скача то на одной, то на другой ноге. Одновременно он ухватил телефон, нажал нужную кнопку, и каждому из группы пошло сообщение о готовности номер один. Дрын как-то не сомневался, что уже через полчаса все будут готовы и ждать его в условленном месте с оружием и в полной боевой готовности. Так у них было условлено, а свою команду он подбирал сам, в ней раздолбаев и дураков не водилось.

Чайник вскипел, он бросил в кружку две ложки растворимого кофе, потом разбавил молоком и залпом выпил. Через пару минут уже заводил машину. Время было шесть часов утра, пробки еще не появились, поэтому до нужного места он долетел за десять минут. Даже самому понравилось – оказывается и в городе можно ездить быстро и без лишних, никому ненужных заморочек.

Командир ждал его в круглосуточном кафе, курил за дальним столиком в пустом зале и пил кофе. Дронов сел напротив него, заказал яичницу с ветчиной и кофе дремлющей на ходу официантке, и стал ждать, когда Рык сформулирует задачу. Тот, подождав, когда женщина отойдет, мрачно произнес:

– Внимательно слушай, вопросы потом, времени мало. Итак, есть объект, – командир передал ему конверт, в нем лежало смазанное фото обычного серенького мужичка лет пятидесяти, с виду абсолютно неприметного. Но что-то все-таки неприятное и опасное в нем было. Что именно, Дрын сказать бы не смог, но, прикинув для себя, решил, что с этим человеком все не так просто, с ним требуется большая осторожность. Таких надо убивать со спины или с дальнего расстояния, используя оптику, тогда они смирные. Почему-то возникла мысль, что даже он, Дронов, в драке один на один с ним не сдюжит. Таких противников он давно не встречал, поэтому Дрын насторожился. – Вот фото, пусть плохонькое, но лицо разобрать можно. Нам известно только, что сегодня объект выедет из города и направится к себе домой, а дом у него в лесу. Где именно, знают монахи одного монастыря. – Рык передал ему карту в пластиковом чехле. – Монастырь и ближайшая деревня, к которой есть неплохая грунтовка, отмечены на карте. Задача твоей группы проста, как два пальца об асфальт, объект убрать любым способом без каких-либо сложных затей, оплата двойная, стандартная. Ты должен его перехватить по дороге домой, каким маршрутом он ходит, узнаешь от монахов.

– Командир, – Дронов принял от официантки тарелку с яичницей и начал жадно и быстро есть. Говорить он мог и с набитым ртом. – Мутная какая-то задача. Один человек, кто – неизвестно. Живет в лесу. Вообще непонятно, кому он нужен? Для того чтобы с ним разобраться, придется монастырь на уши ставить, а такие вещи стремно делать. Все-таки церковь, монахи – божьи люди, богу пожалуются, а оно нам надо, мы все под ним ходим, а вдруг ему не понравится?

– Монахи не монахи… – командир хмуро посмотрел на него. – Твое какое дело? Есть задание, которое нужно выполнить, за работу деньги платят и хорошие. Чего это ты о боге вспомнил?! А когда деревни чехов потрошил, стыдно не было? С чего всполошился?

– Командир, ну не надо, вспоминать старое, прошу тебя, – поморщился Дрын. – Тогда была война, которая, как известно, все списывает, сейчас все иначе, и я не отказываюсь, а уточняю. Кому, как не тебе лучше всего известно, что детали жизнь спасают.

– Если не отказываешься, тогда спрашивай, – Рык махнул рукой официантке, и она ему тоже принесла яичницу, местное дежурное блюдо. – Только не забывай, что время идет, если упустишь объект по дороге, это может быть чревато, то он уйдет в лес, где его искать потом будешь? В лесу он как дома…

– Нормально все, командир, успею, вот уже позавтракал, – Дронов принялся за кофе. – Мои ребята тоже сидят в забегаловке, кушают. Рассказывай, что за фрукт, почему его нужно ликвидировать?

– Почему не знаю, – недовольно покачал головой Рык. – А справки кое-какие навел. Он из соседнего ведомства, специалист по изъятию и разным тайным операциям. Возможно, из-за его прошлых дел и принято решение о ликвидации. Как говаривал один мой друг, уже давно покойник: много знаешь, мало живешь. А монахов я тебя убивать не заставляю, твоя задача уничтожить объект, сделаешь это тихо и без проблем, честь тебе и хвала, зелень получишь для подкормки.

– Уже что-то понятно, – Дрын оставил тарелку в сторону, посмотрел, как командир уплетает яичницу, и вздохнул: время, действительно поджимает, придется добирать сухпаем. – Итак, приходим в монастырь, ставим всех на уши, узнаем, в каком лесу живет объект, а также где находится заветная тропка, по которой он ходит. Дальше еще проще, расставляю на этой тропке снайперов, они его щелкают, и задачка выполнена – так?