Текст книги "Товарищи по несчастью (СИ)"

Автор книги: Asver Ashy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

========== Пролог ==========

Старый маг стоял на пороге своего жилища – большого каменного дома, одной из стен примыкавшего к скале. Над севернымконтуром хребта Лагоран чернела ночь. В долине не было видно ни одного огонька, и лишь звезды светились в темных глубинах неба. Маг смотрел на звезды. И те говорили, что для начала его задумки наступило самое подходящее время. Маг обернулся к входу в дом и позвал:

– Олла!

Ученица – высокая девушка лет двадцати пяти на вид, в светло-коричневом балахоне, с угольно-черными волосами и очень красивым лицом – прожила с магом достаточно долго, чтобы понять – ее учитель вновь задумал что-то серьезное. Но она решила не заставлять своего учителя ждать, и вышла из дома сразу. Она коротко поклонилась и сказала:

– Слушаю вас, Учитель.

Маг обернулся и спокойно сказал:

– Помнишь тех людей, которых я тебе показывал? Ты должна привести их к Великому Колодцу.

– Учитель, вы уверены, что вам стоит это делать? – спросила Олла, пытаясь понять, зачем ее учителю именно эти люди. Планы учителя она давно расшифровала и успела разобраться, какое место ей отводится. А вот то, что исполнять планыее наставник будет с помощью довольно посредственных (с точки зрения неплохого мага, разумеется) людей, довольно сильно ее удивляло.

– Конечно, Олла. И в этот раз постарайся действовать косвенно, а не появляться прямо перед объектом.

– Хорошо, Учитель, – по тому тону, как это было сказано магом, Олла осознала, что еще несколько пререканий – и к драконам вместо одного из тех троих отправится она одна. Причем с тем же заданием!

Девушка обернулась и спокойным шагом направилась в дом. Ей предстояло поработать, и работа эта не терпела ни суеты, ни скорости, однако же должна была быть выполнена в срок – иначе дальнейшая судьба Оллы продолжится на посту в лучшем случае придворного мага у какого-нибудь халифа в Пустыне Пармин.

========== Будни сельского кузнеца ==========

Апрель в этом году выдался теплым, а потому в последнее время просто потоком шли решетки для винограда, роз и прочий садовый ландшафт. И к перекурам на свежем воздухе погода располагала. Вторую неделю целыми днями светило солнце, температура даже по ночам не опускалась ниже плюс десяти, а днем доходила и до двадцати пяти градусов.

Остановив трубогиб, я вышел из цеха и закурил. Мастерская наша располагалась на территории старой промзоны, под цеха были приспособлены боксы автохозяйства. По осени территорию отсыпали мелким щебнем, так что грязи, в изобилии водившейся сейчас везде, где землю не прикрывал асфальт, у нас не было. Глянув на часы, я громко свистнул. Из других цехов тоже показался народ.

Работало нас, считая выходившего наравне с нами в случае авралов шефа, восемь человек. Но шеф с утра двинул в областной центр за «расходниками», а потому сейчас нас было семеро. И время как раз подошло к обеду.

Комната, где мы отдыхали от трудов праведных, располагалась по соседству с офисом, и имела широкий стол, обычно заставленный посудой и окруженный разнокалиберными стульями, несколько шкафчиков с рабочей одеждой, древний телевизор и печку-буржуйку, актуальную исключительно зимой.

Мы расселись по местам и потянули на свет сумки – обеды мы возили из домов. Когда дело дошло до кофе, Димка, один из двух слесарей, в полголоса произнес:

– Прямо наваждение какое-то…

– Димон, чего тебе мерещится? – поинтересовался Андрей – работал он у нас маляром. Лет двадцати на вид, полный, и всегда спокойно-добродушный.

– Будто наблюдает кто-то. Четвертый раз за день это ощущение возникает. Нервирует.

– А ты вечерком возьми удочку, пузырек, сходи к реке – вот и все нервы пройдут,– предложил Костя-сварщик. Длинный, веселый и неунывающий, в восемнадцатом прибывший из Тывы, да так тут и осевший.

Вообще я тоже пару раз ловил себя на мыслях, что за мной тоже наблюдают, но списал это на авторемонтную мастерскую, располагавшуюся буквально в двух шагах от наших боксов. Если быть точнее – на двух весьма мутных товарищей, подрабатывающих там слесарями. Но Дмитрий из «слесарки» сегодня выходил всего раза два, на пару минут. Интересно, где именно он чувствовал, что за ним наблюдают.

– А ты где был, когда на таких ощущениях ловил себя? – опередил меня второй сварщик – Олег.

– В том и дело, что именно в слесарном,– несколько растерянно ответил слесарь,– Хотя – кто и откуда там будет смотреть. И зачем? За боксами – грязь непролазная, а сверху грязи бурьян выше головы, через эти мутные стеклоблоки вообще ничего не разглядишь, дверь прикрыта. А все равно – ощущение.

Вообще слесарь имел довольно бурную биографию, и с ощущениями у него было все в порядке. Но и на старуху бывает проруха, вполне возможно, что ощущение ему действительно просто померещилось.

– Вообще в последнее время какие-то сплошные странности,– неожиданно поддержал второй слесарь – Мишка. Отхлебнув кофе, он продолжил мысль. – Мне один знакомый охотник в субботу прошедшую рассказывал, что видел блуждающую по лесу шаровую молнию. Причем довольно осмысленно – вдоль проселка, туда-сюда. С полкулака размером, и зеленоватую.

– Знаем мы особенности нашей национальной охоты,– хохотнул Костя.

– Вот только у него язва, ему пить нельзя,– покачал головой Миха,– Да и не только он мне про эту молнию рассказал. Буквально позавчера там проезжал племяш с друзьями, и тоже видели этот шарик.

– Военные какие-нибудь наверняка,– уверенно отозвался Костя,– тестируют что-нибудь.

– Костик, тебе простительно, ты не здешний. Тут военных с сорок третьего не было,– спорить с мнением Толика – нашего мастера на все руки – было трудно. В свои шестьдесят пять лет он имел живой ум и память, как у компьютера.

– Ну если не военные – тогда откуда этот шарик взялся? – Мишке эта мысль явно не давала покоя.

– А шиш его знает,– ответил я,– Мало информации, тут можно и до пришельцев додуматься,– хотя были у меня мысли на эту тему, связанные в основном с моим увлечением.

– Что пришельцам здесь ловить? – отмахнулся Андрей,– Вот где-нибудь в окрестностях нерезиновой – я бы еще допустил такой вариант, но в нашей глуши…

– В том и дело, что вариантов особо ни у кого нет, а факт есть,– Мишка еще отхлебнул кофе, забросил в рот карамельку.

– Мало ли, что по местным лесам бродит,– Костя сунул в зубы сигарету, добыл из китайской «зиппы» огонек и закурил,– Тут же до Европы, в смысле территории, рукой подать. Кого тут только не было – скифы, сарматы, татары, славяне… и у каждого своя вера.

– Это, конечно, да, здесь много кто был,– согласился я, повторяя манипуляции сварщика со своим портсигаром,– но духи не вечны, они существуют, пока в них верят. Или, что чаще – пока не истратили ту силу, что осталась у них после смерти тела.

– Юрий, я понимаю твои увлечения,– Олег пожал плечами,– Но списывать вполне физический объект на чисто энергетическую структуру – духа – по мне, как-то нереалистично.

– Олег, а блуждание шаровой молнии вдоль проселка, под которым даже телефонного кабеля нет – разве реалистично само по себе? – парировал я.

– Ну признаюсь – убедил,– сварщик пожал плечами. Я затянулся, выпустил пару дымных колец. Задумчиво пронаблюдав их полет к форточке, добавил:

– Если прикинуть в общем виде, то наличие такого шарика действительно нелогично. Но опять не хватает информации – без нее просто получается переливание из пустого в порожнее.

Некоторое время мы просто сидели молча – кто попыхивал табачным дымом, кто потягивал кофе. Дмитрий глянул на часы и произнес:

– Пожалуй, можно снова поработать. У кого срочных дел нет – подсобите раму вытащить?

К четырем часам вернулся шеф, и последующие минут сорок были связаны с разгрузкой «расходников»– баллоны с аргоном и углекислотой, катушки с проволокой, пачки отрезных и шлифовальных дисков, болты, гайки, шурупы и еще килограммов сто разных наименований. После разгрузки мы традиционно собрались в «бытовке».

Начался ежевечерний «разбор полетов». Сегодня работы было немного, в график мы вполне укладывались. Завтра тоже не так уж много надо сделать, а послезавтра – уже первое мая. Этому вопросу и было посвящено основное время разговора.

– Итак, что мы имеем? – наш шеф, Леха, внешностью немного напоминал татарина, несмотря на вполне славянское происхождение. Манера общения у него была несколько импульсивная, но это никому не мешало.

– Пока все по плану,– отозвался Толик, помимо непосредственно обязанностей слесаря, удерживающий на виду работы по всем основным заказам.

– Так это же хорошо. Тогда знаете, как мы поступим? Завтра продолжаем работать, а в субботу – выходной. Кому по хозяйству успеть, кому просто отдохнуть с пивком и шашлыками. Есть возражения?

Разумеется, возражений на предложение шефа ни у кого не было. Так что, немного поговорив за жизнь и вчерне распределив работу на пятницу, мы начали собираться.

Я быстро переоделся, натянув вместо старых солдатских штанов затертые джинсы, накинул на плечи кожаную куртку – «косуху», натянул на голову шлем и выкатил из-под навеса, под которым зимой содержались дрова, верный «Юпитер». На этом мотоцикле я катался с пятнадцати лет, с четырехгодичным перерывом на время известных событий и последовавшего за ними восстановления экономики. Мотор уверенно выдержал два капремонта – первый – после грубой деревенской эксплуатации, второй – год назад после развалившихся подшипников в двигателе, и меня вполне устраивало передвижение на старом мотоцикле со своей историей. Некоторыми ценителями характерный звук двигателя и запах выхлопа считаются опознавательными знаками марки…

Ехать мне было километров восемь – в спокойном ритме по городу это укладывалось в десять– пятнадцать минут. Дома ожидала готовка простого ужина и тренировки разума.

Вообще раскачка разума – это прямо отдельная песня. Лет пять назад, когда случился очередной приступ безделья, набрел на сайт, заполненный разными магическими и эзотерическими методиками. Больше всего удивился, когда с первого раза сумел повторить один из описанных опытов «для начинающих»– накачать между ладоней что-то вроде шарика размером с грецкий орех. Видно не было ничего – но ладони при попытке соединения начинали ощущать сопротивление. Это меня и заинтересовало, так что после непродолжительного колебания я начал понемногу штудировать выложенную на том же сайте литературу. Потом – пытаться ставить описанные опыты. Что интересно – большая часть опробованного работала, пусть зачастую со скрипом и перекосами.

Однако при прекращении тренировок хоть на неделю результаты падали. В принципе – нормальное явление при освоении чего-то совершенно нового, так что я тренировался каждый вечер – пятнадцати минут хватало. Накачка того же шарика, дыхательная гимнастика, попытка раздвинуть восприятие шире, чем обычно.

Уже после ужина и тренировок можно съездить к товарищам в реконструкторский клуб. Большого наплыва народа сегодня не будет (четверг), так что имеется неплохая возможность потренироваться в спаррингах. Вообще на реальном поле боя один к одному редко сходились, но зато именно спарринги любят разные фотографы и практически в полном составе женский пол, в числе четырех-пяти представительниц непременно присутствующий на тренировках.

Скрипнув тормозами, мотоцикл остановился между старым двудверным «бумером» в идеальном состоянии (мало кто знал, что тот «бумер» на пятнадцать лет старше хозяина) и изрядно поеденным ржой жигуленком. Рывком установив мотоцикл на подножку, я подхватил за «челюсть» шлем и пошел к черному входу, через который реконструкторы обычно и попадали в помещение – школьный спортзал.

Повесив шлем на крючок в кабинете нашего руководителя, в школе работавшего физруком, я присоединился к попивающей чай компании. Сегодня нас собралось восемь человек. Неплохо, есть возможность отдохнуть от монотонного махания трехкилограммовым молотком и парой «вытяжных ключей».

– Итак, я имею сказать интересную вещь,– хозяин жигуля, Витька, привстал со стула и оглядел нас,– Мне тут сегодня перепала информация, что цвет наших «стражей порядка» первого числа будет отдыхать на берегу Осереди, неподалеку от старого тракта. У кого какие мысли на эту тему?

– На пляже у излучины, километрах в двух от пересечения со старым руслом,– предположил Гриша.

Вариант был в принципе неплох – комаров сдувает ветер, дров для костра и шашлыка в тех местах набрать не вопрос, да и доехать можно при некоторой сноровке даже на никак не приспособленной к езде по грязи легковушке.

– Я считаю – нормальный вариант,– согласился наш руководитель с необычным в нынешние времена именем Ярослав,– Однако же, надо прикинуть, сколько будет народа?

Бегло прикинули – вышло пятнадцать человек. Немало, конечно, но люди все серьезные, и понимают, что пикник на природе может обойтись и без дебошей. В особенности – если учитывать биографии примерно каждого второго.

– Ну, с планами на выходные вроде определились,– отметил Серега, протирая очки,– Пожалуй, можно и потренироваться. Как – спарринги или строй на строй?

– Для строя народу мало,– качнул головой Ярослав,– так что сегодня спарринги, и завтра, по всей видимости, тоже – некоторые начнут отмечать день всех трудящихся уже с вечера. Ну, пожалуй, можно и на разминку.

Разминка у нас состояла в пробежке с собственным оружием наперевес, на манер автомата, легкой гимнастике и двух десятках отжиманий. Дальше быстро кинули жребий – кому и с кем тренироваться. Мне выпал номер Ярослава. Так, будет интересно и познавательно. Ну, начали.

Начинался спарринг по сигналу третьего человека, всегда стоящего наготове с аптечкой первой помощи. За три года, на протяжении которых я посещал клуб, аптечка не пригодилась ни разу, но мы все разумно считали, что лучше перебдеть. Оружие у каждого в ножнах, извлекается по тому же сигналу. И дальше – по желанию противников. Выступающий секундантом нашей пары Сергей коротко свистнул – начали.

Ятаган выскальзывает из ножен, в другую руку перехватываю кинжал – и жду атаки. А вот с атакой противник ждет. Но в правой руке у него палаш, в левой длинный кинжал, и по позе видно – он готов в любой момент атаковать. Попытаюсь не упустить этот момент…

Есть атака! Пропускаю палаш под ногами, просто подпрыгивая, и бью сразу в голову. Там ятаган встречается с кинжалом, Ярослав подныривает мне под руку, но я разрываю дистанцию, и палаш пролетает вхолостую. И снова стоим на расстоянии двух метров, ждем следующей атаки. Ну-ка, теперь моя очередь попробовать на прочность оборону противника.

Вот только атаки наши практически совпали. Я принял палаш на кинжал, и Ярослав тоже поймал на свой кинжал мой ятаган. Снова разрываем дистанцию, и тут я решаю не ждать, а бить сразу. Взмах – Ярослав отклоняется, я сокращаю дистанцию и атакую кинжалом. Наш руководитель принимает его на палаш, поскальзывается и падает.

– Вы убиты, сударь,– я пожал плечами, демонстрируя сверкающее лезвие своего оружия.

– Неплохо потренировались,– Ярослав жестом дал понять, что спарринг закончился. Я убрал ятаган в ножны, протянул руку нашему руководителю. Тот ухватился за нее, поднялся,дошел до лавки у стены и присосался к бутылке с минералкой.

Вот так обычно и выглядит спарринг. Ни долгих плясок вокруг соперника, ни размашистых ударов, ни перекатов… резкая атака, защита, дистанция. Нет щита – удары принимаешь на кинжал. Удар – короткий, призванный не подарить пару красивых фотографий наблюдателям, а достичь цели. Широкие взмахи и открытые всем атакам стойки оставьте героям голливудских фильмов.

Я пристроился рядом с Ярославом, поглядел на оставшиеся две пары. Тут та же картина – быстрые атаки, защита, контратаки. До поединков на шпагах, которые длятся несколько секунд, нам еще расти и расти, однако, поединок со средними клинками – все же меньше длится, чем полноценный, со щитом и броней. Да, что-то у поединщиков дела затягиваются…

Оружие все еще продолжающие спарринги товарищи имели примерно одного класса – сабли по образцу времен века восемнадцатого. Оружие несколько специфическое – и техника владения тоже. Хотя при желании поединок можно было закончить за пару минут, как вышло у нас с Ярославом, противники с характерно хищными выражениями лиц продолжали звенеть сталью клинков. Никак, сами хотят, чтобы поединок длился достаточно долго? Ну, посмотрим, чем дело кончится…

Дело же продолжалось еще минуты три. Опять-таки победить помогал случай. Витек неловко зацепился одной ногой за другую, а Жора не удержал равновесия. Когда вся компания пристроилась на лавках и утолила жажду минералкой, Ярослав оглядел нас задумчивым взглядом и произнес:

– Сегодня, пожалуй, больше не воюем. Очень уж игривое настроение у большей части нашего славного коллектива. Под такое настроение лучше на черенках от метел драться, а не на клинках – а то случайно можно чего абсолютно не лишнего каждому уважающему себя мужику подпортить. И есть у меня мысль, что завтра будет абсолютно такой же день игривого настроя. Так что мое предложение такое – собираемся послезавтра часам к двенадцати в оговоренном месте. Кто решит не приходить или наоборот – прихватить с собой еще кого – предупреждать всех через соцсети. Ну, пожалуй, на сегодня все.

Попрощавшись, мы начали расходиться. Ушли по пахнущей смолой и свежей листвой улице Жора и Ярослав, Витек, чуть повозившись с двигателем своего древнего жигуля, взял на борт Серегу, Женька завел двигатель бумера, пригласил на борт оставшихся товарищей и тоже двинул домой. Я закрепил на кольцах, пришитых к куртке чехол с ятаганом, завел мотоцикл и неспешно направился домой.

Времени – уже девять вечера. Послезавтра будет отдых на природе, а значит, надо немного подготовиться. Подготовка, правда,карается статьей двести двадцать три уголовного кодекса, но после того, как в двадцать втором году на «черный рынок» выплеснулся полноводный поток побывавшего в руках солдата и офицера оружия, за этим следят не так жестко.

Сама подготовка – снаряжение пары десятков патронов к древнему револьверу системы Нагана – не только метко и безотказно стреляющему, но еще и основательно отлаженному. Достался мне револьвер реально «по случаю», и дал первые навыки стрельбы. В принципе процесс недолог – выбить отстрелянные капсюли, запрессовать новые, засыпать пороха, загнать пулю. Капсюли и порох – не проблема для охотника-любителя, коим я вполне законно являлся с того же двадцать второго года, пули – тоже. Полчаса времени неспешной работы – и передо мной стоят двадцать одинаковых патронов. Этот этап подготовки выполнен, сейчас можно и заполировать лезвие и гарду ятагана – лишним не будет.

Форму лезвия я скопировал с известной в Сети картинки, показывающей типичнейших представителей семьи «Красные Шапки», гарду же разработал сам. Латунное литье, вокруг лезвия в неполный виток оборачивается шея дракона, голова, оскалившая клыки, смотрит вдоль обушка, латунные крылья прикрывают кисть руки, рукоять обтянута грубой кожей, с тесненным рисунком чешуи. Работы было много (только компоновку я прорабатывал месяц), но результат того стоил.

Полировка пошла под старый, еще годов восьмидесятых, боевик. Чего только не крутят в последнее время по телевизору…

Пятница прошла незаметно – с утра взялись, и к вечеру все срочные работы сделали. Андрей промывал краскопульты, Димон и Мишка скручивали шнуры шлифовальных машин – дело двигалось к концу рабочего дня. Я загасил горелку, затянул вентили на баллоне и редукторе. Еще через полчаса, лишний раз проверив электрику и газовое оборудование, отключил электричество в кузнице. По лицам некоторых товарищей ясно можно было прочитать готовность душевно отдохнуть уже сегодня вечером, не дожидаясь первого числа.

Попрощавшись с товарищами, я двинул домой. Сегодня и мне не грех немного отдохнуть.

Где-то через полчаса, завалившись на диван, включил древний ноут, заглянул в реконструкторскую группу одной из соцсетей.

Новостей по сути планирующегося действия не было – значит, никаких изменений, завтра к полудню на условленном месте. Пошарив немного по памяти компьютера, включил какой-то старый фильм. Все равно по хозяйству что-то делать – земля еще не просохла, а дом в порядке.

========== Штурман, мы где? ==========

Нас утро встречает прохладой… да, надо было вечером добавить подачу газа в отопительном котле. Ну ладно – за день дом прогреется. Пока же я поставил чайник, и начал неспешно собираться на выезд.

Ятаган – в чехол, достать из тайника револьвер и пересчитать патроны – всего тридцать штук россыпью и семь в барабане. Пожалуй, можно прямо все и прихватить – у товарищей-реконструкторов тоже найдется, из чего пострелять. И куда спрятать наган с патронами – найдется.

С утра прохладно – значит, ехать в джинсах, берцах и кожанке. Для полноты внешнего вида на голову – очки-консервы.

– А мы по локоть да закатаем рукава! А мы Чикаго раскидаем на дрова! – завопил мобильник. Это племянник Сереги из нашего клуба, Сашка. Я ткнул кнопку приема, поднес древнюю трубку к уху.

– Прием!

– Юра, привет! Ты сегодня подъедешь?

– Подъеду. А что?

– Гвоздей мне не прихватишь?

– Тебе сколько?

– Штук сто не сложно будет? Деньги сегодня же отдам.

– Будут тебе гвозди. Отбой.

Сашке семнадцать, и он виртуозно управляется с «Марголиным», доставшимся от деда. Вот только патроны к нему он купить не сможет ближайшие лет шесть, пока не получит разрешение на нарезное оружие. Поэтому патроны он добывает через знакомых, имеющих разрешения. В том числе и через меня. Сам я имею помповое ружье Ижевского завода и «мелкашку», с которой пару раз ездил к другу в Иркутск на пушного зверя. Прихватить из сейфа две коробки патронов калибра .22lr и сунуть в чехол с ятаганом много времени не заняло.

Много на моем мотоцикле не увезешь, ну так от меня только присутствие и требуется. Чехол с ятаганом вешается на спину, Наган укладывается в специально оборудованную полость между крылом и воздушным фильтром. Еще надо дозаправиться, на всякий случай.

Долив масла в маслобак, отставил канистру с маслом и тряхнул ту, в которой должен был быть бензин. Ладно, до заправки дотяну. Выкатив верный ИЖ за ворота, я завел двигатель, слегка прогрел его, поправил чехол с ятаганом за спиной и выдвинулся в сторону заправки.

Оттуда мой путь лежал в южном направлении по трассе, километра четыре, дальше следовало свернуть на проселок и двигать лесами. Километров через шесть, петляя как заяц, попаду на берег Дона – неподалеку от соединения нового русла со старым, там и небольшой песчаный пляж, и овраг, который половина местных охотников использует как стрельбище, в общем – идеальное место для шашлыка. Дорога, к слову, пролегает рядом с тем местом где охотник и компания подростков видели блуждающую шаровую молнию…

И верно, километра через два езды по проселкам, начались какие-то непонятки. Сначала – засбоил двигатель. Когда я выжал сцепление с целью дать газу для прочистки свечей – двигатель и вовсе заглох. Тут же пропали вообще все показания приборов – погасли диоды индикации,упала стрелка электронного спидометра, а в воздухе запахло озоном. И, как итог, только стоило въехать в поворот проселка – прямо перед собой обнаружил желтый шар размером с баскетбольный мяч, который объехать уже не успевал. Сверкнуло, щелкнуло в ушах, я бросил сцепление…

…с громким хлопком завелся двигатель, вновь ожила приборка, но я снова выжал сцепление, поймал нейтраль и дал по тормозам. Оглянулся.

Там, где должен был быть поворот, из-за которого я вывернул, перед тем, как попасть в сгусток неизвестной природы, дорога была прямая. Просматривалась на добрых метров двести. Тогда я вновь повернулся вперед. Теоретически, впереди должен был быть мост из десятка бревен, положенных поперек неширокого ручья. На практике там оказалась поляна, причем дорога сворачивала куда-то в сторону, и явно шла по границе леса и поляны.

Как вполне рабочий вариант – попал. Вот только – интересно, куда? Я заглушил двигатель и задался вполне привычным для русского человека вопросом – что делать?

Наверное, в первую очередь – осмотреться. Цели – узнать, понимаю ли я местный язык (зачастую в литературе попаданец начинает понимать язык автохтонов сразу), приблизительно оценить уровень технического развития местных, и на основании результатов выработать план дальнейших действий. Если язык не понимаю – взять «языка» из местных, если понимаю – постараться выработать модель поведения. Над легендой работать пока рано.

Еще раз огляделся, чтобы хоть примерно оценить обстановку. Следов на пыльной грунтовке – никаких, в смысле – следов шин, зато есть строчка отпечатков подкованных копыт. Окурков и пакетов по обочинам – ни одного. Быть такого не может, чтобы столь чистое место оказалось где-то на Земле. Лес тоже значительно гуще, чем тот, что растет возле Дона в нашей местности. И кустами вдоль обочин земля заросла так, что в глубину метров на шесть видно, а дальше все сливается в коричнево-зеленый фон. Едва удалось найти место, где можно было просочиться с мотоциклом, чтобы при этом не навести аборигенов на мысли о том, что здесь что-то тащили.

Закатив мотоцикл поглубже в заросли, стараясь при этом не сильно ломать ветки, я достал из тайника Наган, проверил патроны в барабане, сунул револьвер под куртку, в наплечную кобуру и пешим порядком выдвинулся в сторону поляны, которую по кромке леса огибала дорога. Прислушивался ко всем звукам, стараясь определить источник, был готов в любой момент нырнуть в придорожные кусты – мало ли, как тут отнесутся к моей одежде? Обойдя поляну полукругом, дорога снова нырнула в лес. Примерно минут через десять пути справа вынырнула еще одна колея, влилась в ту, по которой я топал. Следов покрышек и мусора цивилизации на ней тоже видно не было, что наводило на некоторые мысли. Однако обдумать ситуацию я решил позже, а пока просто увеличил бдительность.

Километров через пять дорога, приняв еще два проселка, вывела меня на перекресток с трактом. У перекрестка стоял указатель – полосатый черно-белый столб высотой метра три, и три доски на вершине, крашеные в белый цвет. Черной краской, шрифтом вроде чертежного, на каждой доске было выведено слово. На той, что смотрела влево, слово читалось примерно как «Лопор». Указывающая вправо несла на себе надпись «Виллибург», а смотрящая в сторону той дороги, по которой пришел я – «Мирен». Алфавит – вроде как смесь латиницы с греческим. Нашел, конечно, по какому примеру узнавать, понимаешь язык или нет. Названия населенных пунктов не переводятся. Надо садиться в засаду и ждать проезжих, с уже определенными целями. Так что я выбрал себе место в развилке ветки кряжистого дуба. Со всех ракурсов, кроме направления градусах в тридцати от отходящего в сторону Мирен (или Мирена, не знаю, как правильно) проселка, наблюдательный пункт закрывали листья.

В две минуты забравшись в развилку и устроившись там поудобнее, я начал анализировать уже случившееся со мной.

Итак, дано – неизвестный мир, однако сила тяжести и атмосфера аналогична земной, разве что кислорода в воздухе побольше, пару раз вдохнешь глубоко – голова кружиться начинает. Или просто на Земле воздух столь сильно загажен? Пока не важно. В моем активе – револьвер, из которого в мишень размером в голову я уверенно попадаю с полуста метров, и тридцать семь патронов к нему. Также – мотоцикл с запасом бензина и масла километров на триста пятьдесят хода. При перестройке карбюратора – на четыреста пятьдесят. Также – КПК в военном исполнении, то есть без выступающих и хрупких элементов в конструкции. Также – ятаган и умение им владеть. На первый взгляд немало. Что же предлагает этот мир?

Местные жители перемещаются на гужевом транспорте и пешком, технологический уровень с наскока не определишь, допустимо предположить, что люди. Больше о жителях ничего не известно. Значит, ждем, пока по дороге кто-нибудь проедет или пройдет, и только тогда думаем дальше, а то можно много чего надумать. К слову, по наступлении ночи надо будет перекатить мотоцикл ближе к наблюдательному пункту, пока его (мотоцикл) не нашли автохтоны.

Ну-ка, ну-ка, что это за штука? Со стороны «Виллибурга» слышен звук… цоканье, скрип… никак телега с лошадью? Ждем-с…

Действительно телега. Самой народной внешности – плетеный из каких-то прутьев короб, в нем– аккуратно уложенная глиняная посуда самых разных форм, но все в принципе знакомо – горшки, крынки, миски. Спереди поперек короба лежит доска, а на ней – двое пацанов лет по пятнадцать, на вид скорее жилистые, чем накачанные, о чем-то оживленно разговаривают, но пока слов не разобрать – далековато. Тянет телегу лошадь серой, в «яблоках» масти, даже мне понятно – немолодая уже. Телега подъехала ближе, и я начал прислушиваться и приглядываться.

Одеты эти двое примерно одинаково – серые штаны из грубой ткани, рубахи почти белые, оба босые. У одного из-под рубахи торчат ножны небольшого ножа, у второго примерно в том же месте что-то выпирает. На виду лежат два длинных, под два метра, шеста с отполированной от часто употребления средней частью. Вот уже стало возможным разобрать разговор…

– …и тогда я хватаю шест, штаны с рубахой – и в окно. Хахаль ее – сначала следом кинулся, а потом решил через дверь. Ну мне только того и надо – я сразу на чердак, и притих. Он выскакивает из хаты, и по дороге к полю. Ну, окно как раз на поле выходило. Я натягиваю штаны, рубаху, тихо спускаюсь, и в другую сторону. Одна мысль – только бы псы не учуяли.

Значит, все же люди. На вид – от землян совершенно не отличаются. Росту в обоих сельчанах (городские явно по-другому одеваются) навскидку метр шестьдесят пять – метр семьдесят. Разговаривают с каким-то аканьем. Однако – до чего схожие интересы у молодежи в разных Мирах.

– И как? Утек?

– Буквально чудом! Кто же знал, что они на окраине собак ночью не привязывают? Из-под ворот высовывается аппанец,– местная порода? – и внимательно на меня смотрит. Веришь, нет – его мысли я без напряжения прочел!

– И чего же он хотел?

– Жрать он хотел. Так что я потихоньку двинул к лесу, взгляд с кобеля не спуская…

Телега уже отъехала метров на сорок, и теперь до меня долетали только обрывки слов.

Интересное кино получается. Или местные умеют читать мысли, или рассказчик загнул для красного словца. Но кое-что уже начинает складываться.

Уровень технического развития, ориентировочно, век семнадцатый. Причем ближе к началу, чем к концу. Хоть на телегах с деревянными колесами на Земле передвигались местами до середины двадцатого века, на мысли о веке семнадцатом наводит отсутствие обуви у пацанов. При себе у них нет ни луков, ни арбалетов. Или крепкое государство, поддерживающее безопасность на дорогах, или оба запросто разберутся с дорожной бандой и без метательного инструмента. Однако же, для полноты картины лежать мне на ветке, прикидываясь ветошью, до самого вечера как минимум.