Текст книги "Только очень жди (СИ)"
Автор книги: Аrwen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
========== Глава 28. Исключение из правил ==========
Старинные часы с кукушкой размеренно отсчитывали драгоценные мгновения. Перевалило за полночь, и весь постоялый двор крепко спал. Графиня быстро одевалась, внимательно прислушиваясь к посторонним звукам. Пока все было тихо. Отец расположился в соседней комнате, Мадлен разместили с местной кухаркой – в спальне госпожи не нашлось лишней кровати. Охранникам выделили место на сеновале рядом с конюшней. Оставалось надеяться, что бдительный Рувим не выставил часовых, полагаясь на мир и спокойствие глухой деревушки. Надевая дорожное платье, девушка долго отыскивала пуговицы: перед глазами мутилось, словно она собиралась совершить нечто страшное и совершенно запретное. А между тем никто не имеет права приказывать ей! Графа рядом нет, остальные ее личные слуги, да и старик отец… но Аликс напрасно пыталась себя успокоить. Она прекрасно понимала, что если кто-то узнает о ее планах, все неизбежно рухнет.
Более того, девушка осознавала безумие своей затеи – просто так подобраться к расположению действующей армии было невозможно. Если ее не пристрелят при приближении, то гарантированно задержат на первом же посту. Однако сохранялась небольшая надежда, что, узнав имя нарушительницы, о ней доложат, если не самому графу, то одному из его помощников. Конечная цель оправдывала средства и превосходила риски, которые могли возникнуть на пути к ее достижению.
Накинув длинный плащ и опустив капюшон, Александра выглянула в пустой коридор. Пламя свечи трепетало на сквозняке, облизывая стены с дешевой обивкой и невнятной мазней в деревянных рамах. Тишина, лишь едва слышно скрипят половицы. Вот и лестница, ведущая на внутренний двор: сквозь приоткрытую дверь в помещение просачивается ночная прохлада. «Встречу кого-нибудь, скажу, что решила проведать Калипсо, – обдумывала девушка, спускаясь по ступеням и ловя каждый шорох. – Или захотела подышать свежим воздухом. Или просто приснился нехороший сон».
Со стороны сеновала доносился богатырский храп – уставшие за день охранники вознаграждали себя заслуженным отдыхом. Мирно пофыркивали лошади, в полусне пережевывая овес, бесшумно сновали летучие мыши. Графиня глубоко вздохнула и решительно перешагнула порог конюшни. Сомнениям больше нет места, счет времени пошел на минуты. Приласкать любимицу Калипсо, чтобы не испугалась внезапной ночной гостьи и не заржала; найти подходящее седло среди развешенной у дальней стены амуниции. Подпругу потуже, стремена подлиннее, трензель, оголовье… Осталось оторвать кусок ткани от нижней юбки и замотать копыта, чтобы лошадь ступала как можно тише.
– Ну все, пойдем, – Аликс потрепала кобылу по длинной челке и взялась за повод. Послушное животное потянулось за хозяйкой, выходя из-под навеса на засыпанный песком и остатками сена внутренний двор. Редкие, но яркие звезды выхватывали из темноты покосившиеся стены и покатые крыши хозяйственных строений. Если кто-нибудь сейчас проснется, они будут как на ладони. В голове шумело, каждый шаг давался девушке с большим трудом. Каждое мгновение она ожидала возгласа нечаянного свидетеля или вопроса охранника, который застанет ее врасплох, и на который она попросту не сможет ответить.
Однако сегодня удача была на ее стороне. Окрутив сонным мороком верную охрану, она спрятала месяц и прохладным ветром подтолкнула в спину. Словно во сне графиня пересекла двор, обогнула вытянутое помещение гостиницы и скрылась в тени рябиновых кустов, в изобилии растущих на задворках. Теперь можно было наконец-то вздохнуть свободно! Придя в себя и немного успокоившись, девушка освободила от ткани копыта лошади, после чего проворно забралась в седло и сжала бедрами бока Калипсо. Кобыла дернулась, будто проснулась и затрясла головой. Всхрапнула и, сделав пару неуверенных шагов, пустилась размашистым галопом по деревенской улочке, проносясь мимо темных изб и опустевших ночных дворов.
Июльская ночь встретила одинокую всадницу приятной прохладой, в которой переплетались травяные запахи и влага, поднимавшаяся с нагретой за день земли. Окраина деревни осталась далеко позади, а дорога бежала мимо полей, постепенно приближаясь к горным массивам. Они словно живые росли и поднимались и вскоре перекрыли все видимое пространство. Копыта зацокали по камням, и Аликс перевела лошадь на рысь – ей не хотелось пропустить поворот в ущелье, о котором рассказывал раненый полковник. Впрочем, опасения девушки были напрасны: обогнув редкую рощицу, дорога перекинулась через мелкий ручей и свернула влево. Впереди чернел провал, образованный двумя близко расположенными отвесными скалами. Выплывший из облаков месяц освещал их склоны, робея и отступая перед чернильной темнотой ущелья.
Перед тем как вступить в него, кобыла перешла на шаг. Она нервно поводила ушами и временами фыркала, то и дело оглядываясь на хозяйку, но Аликс правила лошадью уверенной рукой. Однако волнение постепенно вновь охватывало девушку, она старательно вслушивалась в тишину, пытаясь определить признаки человеческого присутствия.
– А ну стой, кто едет? – громкий мужской голос разорвал ночь, заставив Александру вздрогнуть от неожиданности. В следующее мгновение послышался лязг металла, и в лицо девушке ударил яркий свет. Она рванула повод, но испуганная кобыла громко заржала и заплясала на месте.
– Стой, говорю! – сбоку вынырнул солдат с ружьем наизготовку, рядом маячил его товарищ, поднимая в вытянутой руке дорожный фонарь.
Кое-как справившись с Калипсо, графиня выкрикнула:
– Меня зовут Александра, я жена Владислава Дракулы, румынского главнокомандующего. Я хотела бы встретиться с ним!
– Ого, как… – отозвался кто-то, и после недолгой паузы раздался дружный смех. Из-за валунов, наполовину преграждающих путь, показалось еще несколько темных мужских фигур.
– Слезайте с лошади, – произнес воин с фонарем, подходя ближе и освещая незваную гостью. – У вас, конечно же, есть пропуск или личное приглашение за его подписью?
Спрыгнув с седла, Александра оказалась в окружении десятка вооруженных людей, которые с любопытством и некоторой настороженностью разглядывали ее.
– У меня нет пропуска, – ответила она, стараясь говорить уверенно и твердо. – Но я его жена. Разве этого мало?
– А я внебрачный сын короля, – хохот позади часового только усилился, лошадь схватили под уздцы и отвели в сторону. – Теперь давайте серьезно: кто вы такая и зачем сюда приехали?
– Но я ответила вам… – девушка в растерянности оглянулась по сторонам. – Здесь есть офицер? Вы можете доложить обо мне?
– Разумеется, так мы и сделаем, – часовой передал фонарь стоящему рядом товарищу, – но вначале нам придется вас обыскать. Уж извиняйте, – он улыбнулся, – мадам Дракула.
– Что за шум? – послышался новый голос с властными нотками, и солдаты перестали смеяться. По гравию зашуршали неторопливые шаги.
– Ваше благородие, у нас здесь девушка. Представляется женой его высокопревосходительства и требует пропустить к нему. Скромности, однако, ей не занимать!
– Вы перепились там, что ли, какая жена?
Неспешно ступая, на свет фонарей вышел плотный мужчина средних лет. В коротко стриженых волосах поблескивали седые пряди, на заспанном лице застыло выражение недовольства. Прикрыв ладонью глаза, он какое-то время рассматривал незваную гостью.
– Постой… Постойте, – поправился он и вдруг удивленно воскликнул, – каким ветром вас сюда занесло?
– Вы знаете меня? – обрадовалась Аликс.
– Припоминаю. Мы пару раз виделись в свете. Мое имя Герман Руссу, поручик королевской кавалерии. Следуйте за мной, – сделав приглашающий жест, он повернулся и бросил своим солдатам. – Всем вернуться на посты, лошадь ее сиятельства привязать, но пока не расседлывать.
Обогнув нагромождение камней, офицер направился к невысокой палатке, полускрытой скалистым козырьком. Графиня последовала за ним, стараясь не обращать внимания на расступившихся рядовых, провожающих ее любопытными взглядами. Пропустив гостью внутрь, поручик указал на стул и плотно затворил полог. Скромное брезентовое помещение озарял светильник в глиняной плошке, в дальнем углу прямо на соломе расстилалась нехитрая постель. Опустившись напротив девушки на второй стул, Герман Руссу пристально посмотрел на нее.
– Признаться, вы ошеломили меня своим внезапным посещением. Меньше всего я ожидал встретить на военной тропе даму высшего света. Вас вызвал к себе генерал-аншеф?
– Нет, – Аликс вздохнула и решила рассказать правду. – Мы с отцом находимся здесь проездом и на ночь остановились в Виштя-Маре. Мне сказали, что недалеко находится ставка главнокомандующего, и я решила встретиться с мужем, пока… пока у нас есть такая возможность.
Офицер невесело усмехнулся:
– К сожалению, сложившаяся обстановка не дозволяет подобных свиданий. Его высокопревосходительство запретил перемещение гражданских лиц без особого на то распоряжения. Он знает о вашем визите?
Графиня опустила глаза и покачала головой:
– Он ни о чем не знает, так же как и я не знала до недавнего времени… Но граф даст свое разрешение, если вы сообщите ему обо мне! – Аликс сама не верила своим словам, но постаралась вложить в них все свое женское убеждение.
Мужчина долго смотрел на нее, потом провел ладонью по лицу, словно вытирая его, и помассировал пальцами виски.
– Вы ставите меня в очень неловкое положение, мадам. Мои должностные обязанности предполагают доклад о нарушителе, которого я обязан задержать до выяснения всех обстоятельств. Ваша фамилия сыграет на руку, и его высокопревосходительство известят. Вот только когда это произойдет, мне сложно сказать. Возможно, завтра или третьего дня. С другой стороны, генерал может остаться недоволен тем, как обошлись с его супругой… И что же мне делать?
– Вы можете сопроводить меня сами, – с надеждой предположила Аликс, читая на лице поручика неуверенное участие, – и доложить обо мне лично.
– Боюсь, именно так и придется поступить, – медленно протянул офицер, поднимаясь со стула. – Собирайтесь и поедем. Сделаем исключение из всех возможных правил.
– Благодарю вас, – прошептала графиня полным признательности голосом.
Путь до расположения главной ставки занял около часа. Горная дорога петляла и поворачивала, то растекаясь широкой каменистой полосой, то вытягиваясь в тонкую нить, так что две лошади с трудом могли идти рядом. Несколько раз всадников останавливали на дополнительных заставах, Герман Руссу перекидывался с часовыми парой слов, и те позволяли продолжить движение. Беспокойство Аликс нарастало, порой застилая взгляд прозрачной вуалью. Она понятия не имела, что скажет графу. Все мысли рассеялись, обратившись сложной гаммой эмоций, каждую из которых девушка переживала особенно остро. Вновь, как и когда-то давно, она решилась на безумную авантюру, но совершенно ни о чем не жалела. Завтра она покинет Румынию, и последняя встреча с мужем казалась необходимой как глоток воздуха, без которого невозможно жить.
Впереди замерцали огни, и взору графини открылся большой армейский лагерь, раскинувшийся посреди горного ущелья. Поначалу он показался совершенно необъятным. Всюду теснились палатки и навесы, между которыми чадили смоляные факелы. Возле небольших, весело потрескивающих костров грелись часовые. Слышался неразборчивый говор, приглушенное бормотание и храп, пологи палаток негромко хлопали, впуская или выпуская солдат. Спешившись у дальней заставы, офицер Герман взял в сопровождение двух караульных и теперь уверенно вышагивал вдоль ряда навесов, время от времени оглядываясь на графиню.
Сложно сказать, сколько прошло времени, прежде чем из темноты показался длинный шатер с повисшим флагом на шпиле и королевским гербом на грязно-белой, словно светящейся во мраке стене. Возле него на длинных древках горели факелы, рядом скучали охранники. Около входа стояло двое мужчин. Один из них, выше и стройнее, внимательно слушал второго, который о чем-то красноречиво рассказывал, помогая себе эмоциональными жестами. Александра словно споткнулась и застыла как вкопанная. Герман Руссу с недоумением посмотрел на нее и тоже остановился. Сердце девушки зашлось бешеным ритмом, она на мгновение закрыла глаза и вновь распахнула их: все вокруг плыло, сохраняя в фокусе только один силуэт, каждая линия которого отдавалась в сознании тянущей сладкой болью. Все, о чем она так сильно мечтала…
Окончив разговор с Мирчей Милошем и отдав необходимые распоряжения, граф отпустил генерала и повернулся в противоположную сторону, но что-то задержало его взгляд. Остановившись, он пристально всмотрелся в темноту. Какое-то время он раздумывал, внимательно рассматривая вновь прибывших, а потом быстрым шагом направился к ним навстречу.
========== Глава 29. Жди меня, и я вернусь ==========
Молодой месяц пробивался сквозь облака, разбрызгивая по лагерю молочные капли лунного света. Легкими мазками они ложились на окружающие предметы, намечая контуры палаток и полковых знамен, стекали по прикладам караульных, впитывались в парусиновые навесы и растворялись в редких всполохах догорающих костров. Остальные краски поглощала темнота. В некотором отдалении от штабного шатра застыли четыре безмолвные фигуры, привлекшие внимание графа. Бархатный покров ночи скрывал подробности, но главнокомандующий без труда узнал солдат основного гарнизона и патрульного офицера, но вот четвертый… или четвертая? Невысокий тонкий силуэт, закутанный в длинный плащ, невольно навевал воспоминания о прекрасном образе, порой являвшемся ему во снах. Но она сейчас далеко, на пути в Российскую империю и просто не может находиться здесь.
Внезапная волна холода прокатилась по спине, и граф поразился своей реакции. «Какое-то наваждение», – подумал он, продолжая всматриваться в темноту. Очевидно, солдаты ожидали окончания его разговора, но, прежде чем кто-то из них сделал шаг вперед, Дракула сам направился к ним навстречу.
– Ваше высокопревосходительство, позвольте доложить! – начальник заставы вытянулся перед главнокомандующим и понизил голос. – Не далее как час назад на шестой заградительный пост, который находится под моим командованием, прибыла ваша супруга. Она просила о встрече с вами. Выполняя приказ о задержании проезжающих, я счел нужным лично сообщить о происшествии и получить указания…
Дракула вскинул ладонь, приказывая офицеру замолчать. Мимолетное предчувствие обернулось реальностью, в которую граф никогда бы не поверил, не находись перед ним самое достоверное доказательство. Он медленно перевел взгляд на девушку, однако ночная гостья не произнесла ни слова. Она подняла голову, но густая тень капюшона надежно скрывала ее лицо.
Герман Руссу вновь попытался заговорить, но главнокомандующий перебил его:
– Вы свободны, – негромко сказал он, жестом, не терпящим возражения, отсылая караульных. Воины переглянулись, молча поклонились и растворились в темноте.
Ночная тишина расстелилась вокруг кружевной вуалью, один за другим проглатывая окружающие звуки. Время замедлило шаг, и лишь иногда с его невидимых часов падала одинокая песчинка, вторя редким ударам сердца. Граф протянул руку, снимая капюшон с головы девушки. По темному бархату плаща рассыпались белокурые локоны, и он наконец-то увидел ее глаза.
– Из всех вопросов, которые кружатся в моей голове, я хочу задать только один. Что. Ты. Здесь. Делаешь? – последние слова он произнес тихо, но внятно, делая между ними отчетливые паузы.
Графиня хотела ответить, но оправдания вдруг потеряли смысл, показавшись слишком ничтожными, чтобы объяснить все, что она чувствовала. Она мучительно перебирала фразы и молчала. Видя это, Дракула положил ладони ей на плечи.
– Мне кажется, я довольно понятно написал о том, чтобы ты покинула Румынию, – он продолжал говорить спокойно, но в голосе проскакивали нотки кипящего внутри негодования. – Ведь ты получила мое письмо? Сейчас ты должна находиться за сотни километров отсюда, у границ Российской империи!
– Мы выехали только вчера, – проговорила Аликс, с трудом скрывая охватившее ее волнение.
– Неужели дорога в Россию лежит через расположение действующей армии? Быть может, вы внезапно заблудились? – граф бросил взгляд за спину жены, словно пытаясь кого-то отыскать. – Где твоя охрана?
– Никого нет, – прошептала девушка, – я приехала одна.
– Александра… – граф на мгновение прикрыл глаза, пытаясь совладать с собой, его пальцы сжались сильнее, почти причиняя боль. – Лагерь стоит перед линией боевых действий, и каждая минута, проведенная здесь, может стоить тебе жизни. Я совершенно не понимаю пределов твоего легкомыслия! Зачем, ответь мне, ты вновь и вновь совершаешь необдуманные поступки, не желая прислушиваться к моим словам?! – он встряхнул ее, и девушка выкрикнула:
– Я хотела увидеть тебя! Последний раз…
Отчаяние, пропитавшее ее слова, резануло по ушам настолько сильно, что граф невольно замолчал. Смирение, покорность судьбе и безграничная печаль читались в облике его прекрасной жены: в выражении лица, в подрагивающих губах, в глазах, блестящих от готовых пролиться слез. Он внезапно почувствовал то, что переживала она, и не смог ничего возразить.
– Давай поговорим в другом месте, – подхватив Аликс под руку, он потянул ее в сторону своей палатки, которая примыкала к помещению главного штаба. Девушка без возражений подчинилась ему. Проходя мимо часовых, охраняющих вход, Дракула коротко и резко бросил:
– Меня не беспокоить. Ни по какой причине.
Проведя графиню внутрь, он плотно задернул полог и повернулся к ней:
– Сейчас глубокая ночь, и я не стану отправлять тебя обратно – горная дорога может быть небезопасна. Но после утренней пересменки я выделю отряд, который сопроводит тебя в Виштя-Маре. Ведь именно там вы остановились? А пока… пока расскажи мне, любимая, какие причины, кроме желания повидаться со мной, привели тебя сюда?
– Других причин нет, – покачала головой девушка и стала рассказывать про дневное путешествие и тревожные знаки, что видела по пути. Коснулась истории раненого полковника на постоялом дворе и вспомнила слухи, страшные и совсем не обнадеживающие.
– Говорят, все больше наших земель оказывается в руках врага, а Карпаты – последний рубеж обороны, который определит судьбу Румынии. И, что бы ни случилось, король приказал стоять до конца, – в волнении заключила она.
– Это я приказал, – мрачно пояснил граф. – Дорогая, все действительно сложно, но не стоит доверять всему, что слышишь. Полагаю, мне не нужно объяснять, что военное положение не должно затрагивать людей, которые никаким образом не могут повлиять на обстановку и события, к которым она может привести. Я не для того посылал тебе письма, чтобы позволить рисковать собой. Наша встреча ничего не изменит, и если ты действительно беспокоилась обо мне, то должна была строго следовать моим распоряжениям. Все они касались твоей безопасности, которая имеет для меня огромное значение и, как я надеялся, для тебя тоже…
В какой-то момент он понял, что она совсем его не слушает. Графиня смотрела на мужа, стараясь запомнить каждую черточку, каждое движение и каждый жест, и все это навсегда сохранить в своей памяти. В глазах плясали отблески свечей, тоскливо освещавших палатку, длинные светлые волосы выбились из прически, бросая на лицо глубокие тени. Дорожный плащ мягко очерчивал плечи и затянутую корсетом грудь. Стройная и безмерно соблазнительная фигура, когда-то сводившая его с ума, прозрачным маревом застилала взгляд.
– Аликс… – тихо прошептал граф.
Девушка покачнулась, сделала неуверенный шаг и вдруг всхлипнула, бросившись ему на шею. Он поймал ее в объятия и притянул к себе, всем телом ощущая женское тепло, слегка позабытое и оттого еще более желанное. Волна чувств накатила, накрыв с головой, и не отхлынула, перехватывая дыхание, затапливая разум и затягивая в бездонную, мучительно-сладкую глубину. Пламенный поцелуй обжег губы, и граф потерялся как во времени, так и в окружающей действительности.
Лишь одна мимолетная мысль неприятно царапала рассудок, не позволяя полностью отдаться во власть эмоций. Осознав ее, Дракула с неохотой оторвался от губ жены.
– Послушай, – он придержал ее за плечи, пытаясь поймать затуманенный взгляд, – я должен сказать тебе… тогда в беседке…
– Мне все равно! – воскликнула девушка, прижимаясь к нему. – Сейчас уже совсем не важно, что там произошло.
– Нет, ты должна знать правду. Я не изменял тебе. Селин – османская шпионка, и король Константин просил наблюдать за ней. Признаюсь, я перешел черту, но мне безмерно жаль, что так вышло. Я не хотел причинять тебе боль и клянусь, даже в мыслях не допускал возможности на кого-то тебя променять!
Выражение легкого удивления скользнуло по челу графини, и лопнула последняя хрустальная преграда, до той поры невидимо разделявшая их. Она была прозрачной и тонкой, но все же сверкающие осколки ослепительно вспыхнули, развеивая остатки недопонимания и недоверия.
– Прости меня, – граф закрыл глаза, возвращаясь к прерванному поцелую. Отыскав пальцами застежку плаща, он рванул его вниз, и бархатная ткань плавно скользнула к его ногам. Следом туда отправился корсет и верхнее платье, а также генеральский камзол вместе с рубашкой…
Оплывшие свечи догорали в серебряном подсвечнике, склоняя фитиль к прозрачно-желтой лужице воска. Прошло больше четырех часов. Сквозь тонкие щели опущенных парусиновых ставень проглядывала робкая синева рассвета. Дракула полулежал на постели среди смятых простыней, а на его груди мирно покоилась голова графини. Девушка не спала, рассеянно наблюдая за мужем из-под полуопущенных ресниц. Граф медленно гладил ее по щеке, касаясь линии подбородка и изгибов обнаженной шеи. Ночь окончилась, все слова были сказаны, все признания произнесены, и любовники старались насладиться последними минутами, проводимыми вместе.
– Скоро будет смена патрулей, – дотронувшись губами до виска девушки, проговорил граф, – нам пора.
Она вздохнула, и нежный взгляд наполнился грустью:
– Как скажешь.
Время неумолимо текло, просачиваясь между пальцами и оставляя после себя воспоминания, запахи и драгоценное тепло, что легким румянцем играло на женских щеках. За стенами палатки все чаще переговаривались часовые и просыпавшиеся солдаты. Где-то в отдалении на полевой кухне загремели кастрюли, громко и заливисто заржала лошадь. Никто бы не посмел беспокоить главнокомандующего, но соблюдать приличия следовало даже ему.
Поднявшись с постели и приведя себя в порядок, Дракула помог своей гостье затянуть корсет, после чего обнял ее и, внимательно глядя в глаза, произнес:
– Однажды война закончится. Прошу, дождись моего возвращения. Мне нужно знать, что ты ждешь меня, и ради этого я смогу сражаться дальше. Мысли о тебе – самое светлое, что есть в моей жизни, пожалуйста, не лишай меня их. Сохрани свою жизнь для меня, и я обязательно вернусь, чтобы встретиться с тобой. Сделай так, чтобы мне было к кому возвращаться!
Аликс опустила голову и тихо ответила:
– Обещаю тебе.
Обменявшись продолжительным и нежным поцелуем, граф на время оставил девушку, отправившись принять утренние доклады и распорядиться насчет отряда сопровождения.
За дальней горной грядой разгоралась розовая полоска, первый робкий предвестник утренней зари. Прохладный воздух наполняла сырость и водянистые запахи, откуда-то сбоку тянуло прогорклой кашей и жареным мясом – повара приступили к приготовлению завтрака. Восемь лошадей, предназначенных для графини и ее личной охраны, оседлали и вывели на полянку перед штабным шатром. Молва о прекрасной гостье уже прокатилась по лагерю, но солдаты старались вести себя как ни в чем не бывало, лишь иногда с любопытством поглядывая на жену командира. Граф помог Аликс взобраться в седло и протянул руку, прощаясь с ней.
– Влад, – девушка сжала его ладонь, – мне хотелось спросить тебя о своем брате. Он служит в королевской кавалерии, ты, возможно, встречал его? Скажи, с ним все в порядке?
Дракула отвернулся, какое-то время размышляя, но потом решил не смягчать слова:
– Твой брат погиб, Александра.
– Как?.. – графиня задохнулась и невольно схватилась за луку седла. – Не может быть! Влад, ты уверен? – тонкие ледяные спицы пронизали тело, наполняя его невыразимой тяжестью, а голову – звенящей пустотой. Страшное известие так резко противоречило восхитительной ночи, что поверить в него было невозможно.
Граф покачал головой:
– Мне искренне жаль, но это правда. Я сам видел его смерть.
– Прошу, расскажи мне! – взмолилась девушка дрожащим голосом, в котором слышались слезы. Лошадь нетерпеливо переступила с ноги на ногу, и Аликс, опомнившись, потянула за повод.
– Сейчас не время для подобных разговоров, тебе пора ехать. Отец, скорее всего, уже послал на поиски. Прощай, я напишу тебе, – Дракула отступил на шаг, одновременно хлопая кобылу по крупу. – Пошла!
Калипсо всхрапнула и рванулась с места, порысив вдоль длинного ряда палаток. По знаку главнокомандующего охранники поскакали за ней. Оглянувшись последний раз, Аликс вцепилась в поводья и сжала зубы, даже не пытаясь сдержать слезы, катившиеся по щекам.
Проводив кавалькаду задумчивым взглядом, Дракула вернулся к шатру, приказав вызвать к себе начальника штаба.
========== Глава 30. Ночная атака ==========
Великий султан Ахмед III не бросал слова на ветер. Когда хромающая лошадь с обезглавленным посланником, покрытым кровью и мясными мухами, добрела до стана османских войск, он не удивился. Он ожидал похожего ответа, если не от самого короля Константина, то наверняка – от ненавистного «сына дракона». Поэтому властитель империи Османа великодушно назначил недельную отсрочку, прежде чем привести в исполнение приговор, вынесенный румынской армии. Первое отрицание и гнев сменятся горечью от потери принца, а те, в свою очередь, размышлениями о грядущей доле. Первоначально Касим-бей предлагал оставить младшего Брынковяну в живых, выстраивая переговоры вокруг жизни заложника, но самоуверенный султан отказал ему. Знаток темной стороны человеческих душ, он планировал разыграть иную карту: вывести из игры румынского государя и посеять сомнения в штабных генералах. Страх за собственную жизнь и надежда на помилование могли подтолкнуть их к принятию навязанных условий. Помешать мог только Дракула – Ахмед не сомневался, что человек, способный выстроить лес кольев с сотнями трупов вокруг собственной столицы, не испугается ни отрубленной головы, ни неприкрытых угроз. Однако делать ставку на воеводу султан не спешил. В самом деле, не мог же тот в одиночку принимать решения в масштабах всей армии и всей страны!
Отмеренные дни сгорали один за другим, а непокорная Румыния не спешила становиться на колени перед победителем. С каждым новым рассветом султан все сильнее мрачнел, подчас срываясь на слугах и ни в чем не повинных командирах. Первый военачальник Касим-бей в великом трепете входил в шатер повелителя, чтобы вновь сообщить неутешительные новости: гонцов с румынской стороны нет, новые пленные не захвачены, а неприятель по-прежнему продолжает укреплять горные тропы. Перспектива решительного штурма обретала очертания и разворачивалась во всей красе, принося с собой неприятные размышления. Ахмед-хан прекрасно понимал, какие потери понесет его войско, но не хотел отступать от собственных слов.
Великий султан опоздал. Возможно, сразу после взятия Поэнари он имел шансы сразиться с румынской армией, только-только отступившей в пределы Карпатских гор. Спешка, длительные переходы, потеря последнего валашского укрепления сыграли бы на руку османским завоевателям, позволив вести пусть и кровопролитный, но все же относительно равный бой. И кто знает – кому бы, в конце концов, улыбнулась удача? Теперь же, после двух недель ожидания, выбить неприятеля можно было только ценой массированных жертв. «Если вообще возможно», – вспыхивала шальная мысль, но султан решительно гнал ее прочь из своего сознания.
Срок ожидания подошел к концу, и восточному властителю ничего не оставалось, кроме как обрушить на непокорных обещанные кары. Однако поднимать все войско было рано. Подготовив тридцать тысяч воинов, Касим решил произвести боевую разведку, направив отряды по нескольким ранее разведанным тропам. Опасения подтвердились: штурм захлебнулся, едва начавшись. Быстро вырезав и сметя передовые укрепления, османы завязли в ущельях, пытаясь отстреливаться от врагов, атакующих со всех сторон и обладающих в разы более выгодным расположением. А когда заговорила оборонная артиллерия, прицельно бьющая по пристрелянным точкам, стало окончательно ясно – продвинуться вперед можно, только выстилая дорогу собственными трупами. Ближний бой, в котором особенно были сильны янычары, даже не предвиделся, а перестрелка среди каменных завалов и горных кустарников напоминала схватку с призраками. Один за другим падали османские воины, в то время как о потерях румын оставалось только гадать. Рискуя навлечь на себя гнев повелителя, Касим-бей скомандовал отступать. Вторая попытка штурма, реализованная несколькими днями спустя, окончилась с похожими результатами. После чего на военном совете было решено выжидать. Вновь потянулось пугающее затишье, в любой момент способное разразиться бурей, разыгравшейся с одной или с другой стороны.
Блестяще отбитые атаки не тешили самолюбие румынского главнокомандующего. Как никогда ранее Дракула понимал, что назрела необходимость перелома ситуации. Дальнейшее затягивание событий могло обернуться неприятностями. Сдерживание осман больше не являлось приоритетной задачей, следовало отвоевать обратно захваченные земли, а это решалось только организованным контрнаступлением. И если Высокая Порта обладала внушительными резервами, которые могла мобилизовать для продолжения военных действий, то румынский наместник располагал только теми войсками, которые имел на данный момент – больше людей взять было просто негде. Кроме того, плодородные равнины Трансильвании, хоть и отличались высоким потенциалом, все же не могли выступать единственной областью, снабжавшей армию и беженцев-гражданских. Прорабатывая планы, Дракула готовился к решающей битве. Однако прежде он хотел осуществить еще одну вылазку.
Прошло десять дней, время которых посвятили согласованию маневров, отбору и обучению солдат, и поздним вечером в середине июля было приказано выступать. После заката солнца отряд румынской кавалерии численностью в семь тысяч всадников направился к переправе через Арджеш, расположенной в дюжине километров от крепости Поэнари. В полной тишине, освещенные лишь бледной луной, стремившейся на убыль, солдаты один за другим преодолевали вплавь спокойную и неглубокую в этом месте реку. На каждом из них красовалась военная форма пленных осман, к широким шелковым кушакам крепились изогнутые сабли, в седельных сумках поблескивали рукояти пистолетов. Головной убор янычар – «рукав дервиша» – завершал полное сходство. Одеяние Дракулы дополняла кожаная накидка, отороченная коротким мехом, являвшаяся отличительным знаком османских офицеров. Как и в случае с обороной крепости граф решил лично возглавить поход: слишком много было поставлено на карту, слишком много надежд возлагалось на успешное завершение миссии, и слишком амбициозными были желания главнокомандующего. Ни много ни мало он планировал убить самого султана.
