Текст книги "Жека (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– Вот смотрю я на тебя, Соловьев, и не пойму, что ты за человек. Захотел пришёл, захотел ушел.

– Сестрёнку в садик некому было вести, – осторожно соврал Жека. – Я ж пришел.

– Пришёл, – согласился комсорг. – Только уже вторая пара идёт. А ты не в кабинет, а первым делом кишку набить.

– Владимир Станиславич, – возразил Жека. – Жрать охота. С утра ничего не ел. Вот... Заскочил...

– Чтоб больше такого не было! – грозным тоном предупредил комсорг, поднялся, задев за стол, и чуть не разлив Жекин обед, пошёл к себе.

Жека вдруг подумал, что не мешало бы перетереть одну тему... Спокойно пообедал, пошёл на улицу, покурил. Потом отправился к комсоргу. Вошёл в кабинет.

– Соловьёв.... Тебя стучать не учили?– Владимир Станиславич как всегда, просто сидел за столом, и смотрел в потолок. – Чего тебе?

– Владимир Станиславич, да тут мысль одна есть комсомольско-молодежная. А чё бы нам кооператив не открыть на лыжной базе? Место хорошее. Бойкое. Сделать ремонт, купить новые лыжи. Кафе открыть. Со временем и гостиницу можно. Была бы комсомольско-молодежная спортивная база. Она же сейчас нашей организации принадлежит?

– Нет! – как отрезал Владимир Станиславич. – Так и знал, Соловьев, что есть у тебя капиталистические замашки. Но пока я комсорг, никаких кооперативов и стяжательства на территории техникума не будет. И на базе в том числе. Я не дам разбазаривать народное достояние! Всё. Свободен, Соловьёв! Тема закрыта!

– Ну ладно... – пожал плечами Жека и вышел из кабинета комсорга.

Придётся решать проблему другим путём... Если например, Владимир Станиславич неожиданно помрёт, кого выберут комсоргом Техникума Советской Торговли? Наверняка Соловьёва. У него и отзывы хорошие, да и директор технаря нормально относится... Жека решил грохнуть Владимира Станиславича, чтобы отжать у комсомольской ячейки лыжную базу. Задача выглядела не такой уж невозможной. Всё обкатано на начальнике строительного управления, который гниёт сейчас в земле. А мог быть как его заместитель. Живой и с бабками... Ладно... Пока не к спеху, но и тянуть не следует. А то найдутся ухари, провернут на раз, пока зеваешь... Однако, самое главное – сначала надо разобраться с Шамилем. Но самое главное – с гидравликой.

Дождавшись в крыле на лавочке, когда начнется перемена, не торопясь пошёл на последнюю пару. София Николаевна, преподаватель гидравлики была женщиной в возрасте. Сухопарая, маленькая, имела она шебутной насмешливый характер, и как отреагирует, что один из лучших учеников пришел на пару без ничего, было невозможно.

Однако обошлось. Преподша объясняла новую тему, и всё время говорила почти не переставая, чертила что-то на доске, и на Жеку не обращала никакого внимания. Ну а с пропущенной механикой придется разбираться деньгами...

С технаря не заходя домой зашёл в кооператив. А там все как всегда – парни в камуфляже тренируются, Митяй со своей Тоней обжимаются на втором этаже. Жека плюхнулся в кресло, и закурил.

– Чё, Славян с Кротом не приезжали?

– Не, только Крот был, – ответил Митяй, вальяжно сидя за председательским столом. – Славян в Березках остался.

– Чё делает?

– Директор так зассал, что на сутки Славяна оставил. Он у него дома щас.

– А Крот чё делает?

– Уехал. Сказал, надо, так позвоните.

Посидели, потрепались ни о чём, потом Жека пошёл домой. Славяна нет – базарить не о чем.

Глава 33. Ночь у директора шахты.

Хоть на следующий день было дохренища пар, и прям с самого утра, но всё-таки нашёл время вечерком забежать к Сахарихе. Жаль, с пустыми руками – ничего не захватил. На речке не было нормальных магазинов, и всё приходилось таскать с города. Однако Сахариха понимала это прекрасно, да и в целом была чужда таких условностей, что «в гости не с пустыми руками». Ну, получилось так, чё теперь...

Сахара дома ещё не было – походу, в картишки играл с блатными, поэтому Светка встретила его одна. В своём любимом розовом халатике, едва доходящем до верхней трети бедра, и босиком. Открыв дверь, подтащила к себе, и сладко поцеловала, а потом глянула снизу лукавым зелёным глазом. Жека сколько не мутил с ней, так и не мог догадаться, что означает этот взгляд – то ли напакостит, защекотив под мышками, и захихикав, убежит вприпрыжку, то ли поцелует взасос, и даст поцеловать груди. Сахариха была абсолютно непредсказуема. Этим и привлекала, неудержимо и страстно. Вот встречался он с Мариной. Да. Хорошая, милая, романтичная девушка. Наверняка будет хорошей матерью и женой. Но... Такой как Светка ей не стать никогда. И даже такой как Пуща.

– Извини Свет, дела были... Кооператив. То да сё...

– Я понимаю, – коротко ответила она, и прижалась поплотнее, обняв тонкими руками плечи Жеки.

Иногда он думал, знает ли она, чем занимается её брат. Что возможно, у него уже целое персональное кладбище. Как она относится к этому. Но тут же догадывался, что конечно знает. И ей абсолютно без разницы – ведь она-то хорошая.

Сахариха поставила Лику Стар на своей «Соньке» и завалилась на кровать, красиво вытянув стройные длинные ножки. Лукаво смотрела на Жеку, сжимая и разжимая пальчики ног. Время пролетело быстро...

Дома мать в панике. Сестрёнку захотели отдать в музыкальную школу на класс фортепиано.

– А чё не на гитару? – недоумённо спросил Жека. Казалось ему что гитаристкой можно и группу свою замутить, да и в целом она посовременнее, чем эти рояли. Но мать, несмотря на деревенское происхождение, была большой поклонницей высокой культуры. Сама в молодости пела в заводском хоре при ДК, любила смотреть по телевизору фигурное катание, слушать классические концерты, поэтому хотела видеть дочь лишь пианисткой, без всяких компромиссов. Мечтала увидеть её по телевизору в белом платье перед белым фортепиано.

Однако чтоб учиться в классе фортепиано, нужен был свой, домашний инструмент. И где ж взять многодетной семье денег на него, если новый стоит 800 рублей, а за бэушный просят 500? Опять в рассрочку залезать?

Жека без базара отслюнявил матери тысячу. 800 на пианино, 200 колов на продукты. Мать с изумлением посмотрела на него.

– Женька... Ты чем занимаешься? Постоянно при деньгах. В дорогих вещах..

– Работаю, – коротко бросил Жека, и пошёл набивать кулаки.

В технаре, конечно, пришлось отработать пропуски. Холодильщик, Виктор Николаич, большой весельчак и балагур, ни в какую не хотел брать деньги. Чисто в воспитательных целях. Прогулял – отработай.

– И чё делать? —спросил Жека.

– Берёшь ведро. Вон там, в углу. Швабру, тряпку. И моешь пол в кабинете после пар. Как тебе такая отработка, Соловьёв?

– Нормально, – пожал плечами Жека. И в самом деле, нормально. Чё такого-то.... В деревне чё только не приходилось делать... И мыть всё подряд.

Поднял стулья на парты. Принёс воды. Намотал тряпку на швабру, и по-молодецки за 10 минут всё помыл. Вылил грязную воду из ведра, сполоснул тряпку, повешал на ведро сушиться. Вытер руки о шторы, надеясь, что никто не заметит. Ага... Где там...

– Соловьёв! Ты дома так же делаешь? – раздался насмешливый голос Риммы Эдуардовны. Скрестив руки на невысокой груди, она стояла в обтягивающем багровом платье. Таким же как лак на ногтях рук и ног. Накрашенные карие глаза из-под кудрявых волос смотрелись эффектно. Этакая Кармен композитора Бизе. Не хватало только карминной розы в волосах.

Римма Эдуардовна закрыла дверь на ключ, подошла к Жеке, и сняла платье через голову. Как змея сбрасывает шкуру. Она была абсолютно голая, даже без трусиков. Какая она высокая, худая и стройная! Небольшие груди мягкие и нежные, коричневые соски торчат как виноградинки... Жека подошёл, засосал в губы, а потом поднял на руки. Время пролетело быстро...

Римма Эдуардовна оказалась горячей штучкой. Потомственная интеллигентка как будто застряла в русском серебряном веке. Сейчас то Жека понял, что живёт она не в свое время. Ей бы жить в начале 20 века. Гулять и сношаться с Маяковским, и мощной когортой русских поэтов и художников – декадентов и символистов. Она была как босоножка Айседора Дункан, чудом попавшая в поздний СССР, маявшаяся в нём среди чопорной публики, но расцветшая в наступившую эпоху бесстыдства.

– А ты хорош, Соловьев, – насмешливо сказала она, надевая своё платье на обнажённое тело, потом подойдя к Жеке, и касаясь его щеки нежной длиннопалой интеллигентской ладошкой. – Милый мой юноша.

После технаря опять зашёл в тир, и стрелял долго, даже до какого – то остервенения, пока Михалыч, наблюдающий, охотник старой советской закваски не подошёл, и не похлопал по плечу.

– Женя! Ты всё мишени издырявил уже! Тебе нечему учиться – белку в глаз бить будешь.

Дома наскоро сделал уроки, сходил за газетами до ящика, принес целый ворох, но первым делом заглянул в «Н-ий рабочий». И как оказалось, не напрасно. На передовице была большая статья об очередной бандитской разборке. На удивление, Жека не нашел никакого упоминания о нападении на директора шахты. Написали лишь что недалеко от дорога произошла перестрелка между бандитскими группировками, в ходе которой были убиты два человека. Тут Жека усмехнулся. Милиция проводит расследование, и несомненно, найдет преступников.

Очевидно, что настоящее событие, власти скрыли. Или просто не знали. Надо поговорить со Славяном.

Славян зависал на базе. В деловом костюме, галстуке и очках. И выглядел как советский служащий средней руки, молодой, да ранний.

– Чай, кофе? – предложил он.– Сам только недавно приехал.

– Чё там у вас?

– Ничего, – заверил Славян. – Директор не стал заяву в мусарню писать. Знает что бесполезно, да и я ему не советовал. Если б написал, у меня щас проблемы были бы, на тему, где мы стволы взяли. Врать бы пришлось. Могли и работу тормознуть. Тогда бы точно чувак без защиты остался.

– Надо с Шамилем вопрос решать, – мрачно заявил Жека. – Не даст он нам жизни. Валить его надо, и всю кодлу его. Мы кстати видели, кто семафорил ему с той шахтной конторки. Плюгавый такой мужичонка с длинным рылом как у крысы, со второго этажа конторы.

– Это наверное, заместитель директора, Бекзот, или как-то так. Директор подозревает, что копают под него. Вчера разоткровенничался, когда я спросил, кто пасёт его. Походу шамилевские шахту хотят отжать. Бекзот директору кооператив предложил открыть, и весь уголь через него гнать. Бабло себе. Он отказался. Потому что как директор предприятия не может быть председателем кооператива на его территории. Всё деньги через Бекзота и мафию шли бы.

– А тема– то здравая, как ни крути... – задумался Жека. – Жаль, что не наша.

– Куда ты полезешь там, братан! – рассмеялся Славян. – Там порвут как тузик грелку. Это же мафия! Против кого ты попрешь? Что делать будешь?

– Делать... В первую очередь разобраться с этим Бекзотом. Узнать, кто за ним стоит. Где живут. Сколько их. Не на рынке же Шамиля валить будем.

– Сёдня поедем?

– Не знаю. Где его искать– то Бекзота этого? До конца дня время всего ничего. Надо бы узнать – где он трётся, на чем ездит, где живёт.

– Директор опять заказал сегодня встретить, и после работы домой сопроводить, а утром опять увезти на работу. Езжай ты. Я уже сутки считай отдежурил. Спать охота, звиздец. А послать некого. Не пацанов же. Дело серьезное. Надо самим разрулить. На Митяя надежды нет. Он кооператоров поехал охранять у завода.

Жека посмотрел на часы. Время три. Нормально.

– Звони Кроту. Поеду я. Только мамке скажу, что не приду по работе, а то волноваться будет.

Через полчаса уже ехали опять в Берёзки. Девятка летела по заснеженной дороге, оставляя позади леса и горы. Вот и место вчерашнего нападения бандитов. Машины уже убрали, и ничего не напоминало о вчерашней бойне.

– Словно так и надо, – усмехнулся Жека. – Короче, сделаем так. Я директора охранять буду, как положено по договору, а ты за тем хмырем проследи, который вчера пялился на нас. Помнишь? Где живёт, куда ездит, чё делает. Сейчас после работы прямо проследи, а потом домой езжай. Завтра я директора на работу провожу, и приедешь за мной.

– Так точно, товарищ командир, – шутливо отсалютовал Крот.

Доехали до конторы шахты, Жека пошёл в здание, а Крот пристроился поодаль, чтоб сильно не маячить. В окне второго этажа, откуда вчера наблюдал Бекзот, сейчас никого не было.

На вахте сидел пожилой мужик в своей форме и берете – из вневедомственной охраны шахты. Что мог сделать этот пенсионер, если на шахту ворвались бы бандиты? Да ничего. У него даже дубинки нет, не говоря уж про оружие. Разве что позвонить по телефону в милицию...

– Я из охранного кооператива «Удар». Прибыл для сопровождения директора шахты, – объявил Жека. – Где подождать можно?

– А вот тут. На лавочке, – охранник показал рукой на дермантиновую скамеечку напротив себя. – Хотите, так можете к кабинету пройти. Это там, на втором этаже

– Неее... Я здесь подожду, —отказался Жека, и присел на лавку.

Через несколько минут подали машину, и по шуму двигателя Жека понял, что это директорский Патруль. Вскоре появился и сам директор. Он с удивлением посмотрел на Жеку, явно узнавая его.

– Здравствуйте? Вы охранник?

– Я. Звать Евгений. Сейчас я посмотрю что снаружи, и дам знак выходить.

Жека выглянул, и осмотрел обстановку на улице. Вроде нормально. Прямо перед дверью директорский джип. Чисто.

– Выходите, пожалуйста, всё хорошо, – доложил Жека, и занял место между дверями машины и конторы. Директор быстро вышел, сел в Патруль на заднее сиденье. Дипломат положил рядом с собой. Жека огляделся, и захлопнул дверь. Сам сел на первое сиденье, рядом с водителем, молодым парнем лет 25-ти, в дублёнке и костюме под ней..

– Саша, сегодня никуда не поедем. Езжай сразу домой, на Ленина, – распорядился директор.

– Хорошо, Михаил Андреевич, – услужливо ответил водитель, и тронулся площадки у конторы. Проехал мимо вишнёвой девятки Крота, казалось, спавшего, но Жека увидел, что он внимательно следит за обстановкой.

Ехать недолго. Жил директор в центре города Берёзки. И мамо собой, не в обычной панельке,а в доме стиля сталинский ампир. Хоть город и рабочий, были в нем и такие здания, где квартировала партийная и горисполкомовская верхушка, директора и главные инженера шахт. А теперь ещё кооператоры и крутые.

В Н-ке таких домов был целый Центральный район. Огромные 6 и 7 этажки целыми ансамблями наполняли его. С колоннами, арками, эркерами, балюстрадами. С часами на башенках. В Берёзках дома были попроще, но считались тоже элитными. С громадными квартирами и потолками с гипсовой лепниной.

Директор шахты жил на втором этаже, как и положено уважаемому человеку, в большой 4 комнатной квартире. Жека никогда не видел, как живут руководители предприятий. Он был у Сахара. Для советского времени авторитет жил офигенно круто и богато. Импортная теле и видеотехника, аудиоаппаратура высшего класса, дорогая мебель, одежда, средства гигиены, продукты, дорогая машина. На большее Сахару не хватало ума, да и было не нужно. Стал бы вот он коллекционировать старинные книги, иконы, картины? Да ни за что. Сахару нужен был лишь уровень ништяков, известный каждому. Директор шахты был не такой. Его квартира напоминала музей.

Обстановка выполнена в античном стиле. Колонны, портики, безрукие статуи баб. Огромные амфоры, блюда, висящие на стене. Много картин, фресок. Бархатные багровые портьеры с золотыми кисточками на концах. На полу паркет.

Директор переобулся в домашние тапочки, взял дипломат, и пошёл в глубь квартиры, но потом развернулся, как будто вспомнив, что привел с собой охранника.

– Можете присесть в комнате для прислуги. Ваш коллега обитал там же, пока дежурил. Комната сразу у двери.

Жека открыл дверь комнаты для прислуги, и офигел – обстановка лучше, чем у них дома. Ковры на стенах и на полу, а где не ковры, там обои и паркет. Люстра хрустальная. Кровать, накрытая импортным пледом, кресло, телик в углу. Отдельный от господского туалет и ванная. Да здесь жить можно!

Жека сел в кресло и расслабился. Но тут в коридоре послышался приятный женский голос.

– Илюша, ты как учудишь, так учудишь... Нельзя же так... Человек же живой!

Хоть дверь была и открыта, в неё постучала изящная женская рука.

– К вам можно, молодой человек?

Не успел Жека ответить, как в комнату, цокая каблучками по полу, вошла красивая женщина лет 40-ка. Была она одета в строгое чёрное платье с кружевным воротничком. На платье жемчужная брошь. На ногах черные туфельки и колготки. В руках поднос с дымящейся чашкой чая и блюдом с тремя ватрушками.

– Вы извините, молодой человек, Илья Александрович совсем забыл про вас. Вы наверное кушать хотите. Вот вам лёгкая закуска. Ужин позже Елена Сергеевна принесёт.

– Спасибо, – неловко поблагодарил Жека. Был он не в своей тарелке, и конечно,слегка смущён.

– Если что-то надо, не стесняйтесь.

Мило улыбнувшись, женщина ушла, цокая каблучками по паркету. «Нифига, они ещё и в обуви ходят по дому. Наверное и к обеду переодеваются» – подумал Жека.

Чай хорош. Похоже, импортный, да и ватрушки неплохие. Закусил, потом включил от нечего делать небольшой черной белый телевизор, да так и уснул под его бубнёж. Разбудило чье-то прикосновение. Открыв глаза увидел небольшого роста девушку в длинном черном платье и белом переднике. Светлые волосы туго зачёсаны назад, и сколоты заколкой в аккуратный хвост. Ни грамма косметики на миловидном лице. Неужели служанка? В СССР?

– Я вам ужин принесла, – мило улыбнувшись сказала девушка и показала на разнос, где стояла тарелка с дымящимися пельменями и стаканом сока. Запах такой, что желудок свело.

– Ешьте, ешьте, не стесняйтесь! – улыбнулась девушка. – Только отвернитесь пожалуйста, мне переодеться надо.

Пока Жека наяривал пельмени, девушка переоделась в брючки и свитер, умылась, и села передохнуть перед дорогой.

Жека по быстрому заглотил пельмени, и думал, куда бы девать тарелку, но девушка успокоила его.

– Ничего, ничего, не переживайте. Оставьте здесь. Я завтра помою.

– Как звать тебя? Ты служанка что ли? – с любопытством спросил Жека.

– Меня Лена звать. Нет, я не служанка, а надомная работница, – рассмеялась девушка. – В СССР прислуги нет. А какая разница, где работаешь, у себя дома, или где ещё... Ночевать я здесь не остаюсь. Прихожу к 8, ухожу в 6. Готовлю, стираю, убираю. Мне нравится. Платят хорошо. У нас в Берёзках такой работы считай что и нет.

– Меня Жека звать. Я охранник. Буду тут до утра. Потом шефа на работу отправлю.

– Ну вот и познакомились, – снова засмеялась Лена, потом встала и накинула дублёнку. – Ладно. Мне пора. До свидания, Женя! Илья Александрович рано уезжает, так что когда я прийду, вас уже не будет наверное.

– Пока!, – улыбнулся Жека. Какая приятная девушка !

Делать нефиг, время тянулось медленно. Выключил свет. Посмотрел по телеку «Время», потом «Прожектор перестройки». Вечером началась «Песня– 90». И под неё уснул, прямо в кресле.

Проснулся ночью, от чьего лёгкого прикосновения. Чья-то рука гладила его по волосам, потом по плечам.

– Какой ты сильный, – прошептал нежный женский голос. – Тело словно железное.

Перед ним стояла хозяйка в черном шёлковом халате, расшитом драконами. Жека коснулся халата. Шёлк. А под ним упругое тело 40 – летней женщины. Неспроста же она пришла сюда?

Жека обхватил её за тонкую талию, и посадил к себе на колени. Зарылся лицом в распущенные волосы, коснулся губами нежной шеи. Хозяйка вздохнула и поцеловала его в щеку, но Жека коснулся губ и смачно засосал их, сжал тяжёлые груди.

Ночь, казавшаяся бесконечной, превратилась в сказку...

Глава 34. Похищение Бекзота

Утром Жеку разбудила хозяйка, включив свет.

– Вам пора. Илья Александрович уже одевается, – бесстрастно сказала она, словно ночью ничего не было, стараясь не смотреть на Жеку.

Как тут соберёшься то, если голый лежишь в кровати, а хозяйка не уходит? Однако встал, не прикрываясь, начал собираться. Хозяйка так и не отвела взгляд. Всё торчала в дверях. И пистолет с ножом пришлось при ней напяливать. Однако ей пофиг. Потом, уже когда полностью оделся, и хотел пройти мимо неё, высокомерная шелуха слетела с женщины как пух с тополей. В глазах зажглась страсть, она обхватила его за шею обеими руками, и опять стала целовать. Страстно, исступлённо, как здоровая зрелая женщина, изголодавшаяся по теплу и мужской ласке.

Жека осторожно погладил упругую задницу, сжал крупные груди, но из спальни выходил уже Илья Александрович, гремя подошвами по паркету, и хозяйка оттолкнула Жеку, застыв опять в неподвижной позе.

– Ну всё. Я пошел, дорогая, – директор шахты поцеловал жену в губы, которые только что терзал Жека, и вышел, держа дипломат в руках.

Жека направился следом, слегка улыбнувшись хозяйке, но она не ответила, даже не посмотрела на него. Жека обогнал клиента на площадке, спустился, вышел из подъезда. Джип уже стоял, сыто урча двигателем, и паря выхлопом на морозе. Дожидался директора. Оглядевшись, Жека открыл заднюю дверь, посадил клиента, а сам, как вчера, уселся на первое место. Доехали без происшествий.

Когда подъезжали к конторе шахты, Жека увидел девятку Крота, стоявшую чуть поодаль. Он приехал забрать Жеку, и наверняка с какими то новостями насчёт Бекзота.

– Спасибо за вашу работу, – подойдя к двери, директор подал руку. – Сегодня вы приедете вечером?

– Не, другой будет, – заверил Жека.– Мне сейчас в техникум. А потом наверное, домашние задания делать буду.

– А... Так вы ещё учитесь? И где, если не секрет?

– В Техникуме Советской Торговли. На механика по ремонту холодильного оборудования.

– Ну, это хорошая специальность! Сытая! – засмеялся директор, и пошёл в контору.

А Жека закурил первым делом. Уже уши опухли, сколько терпел... Потом сел в машину Крота.

– Ну чё? Прочухал где тот хмырь обитает?– поздоровавшись, сразу приступил к делу.

– Узнал, – Крот завёл машину и поехал от конторы. – Тебя куда?

– Домой вези, потом в технарь поеду. Ствол возьми мой, до базы отвези.

– А чё не сразу в техникум? Как раз полвосьмого приедем в город.

– Мне конспекты, учебники взять надо. На такси или на трамвае уеду потом. Говори насчёт этого зама. Чё он там.

– Вышел позже всех. Поехал в ресторан «Космос». Это местный крутой кабак тут. На своей тачке, на белой «Волге». Пожрал, и домой, где-то через час. Живёт в самом центре, в сталинке. Но его там трудно будет взять – народу много. У ресторана тоже трудно. Тоже толпа. Если только прямо здесь, у шахты ломануть. Тут и народа мало. И окраина города.

– И как ?

– Я чуть подрежу его, как будто нечаянно, и стукну слегка. Он выйдет на разборки, ты подскочишь, там мы его и повяжем. Лишь бы один был. Но надо будет ещё человечка.

– Зачем? – настороженно спросил Жека.

– А «Волгу» ты прямо там, посреди дороги бросишь? Заведённую и с горящими фарами?

– Это тоже человек Сахара будет?

– А у тебя есть кто-то на примете, кто вкупится в это? – усмехнулся Крот. – Кто машину водит? Кто в теме?

– Он с нами поедет?

– Нет. Приедет заранее. Засядет там же, рядом. О наших делах он не в курсе. Только заберёт тачло и отгонит в отстойник. Потом номера перебьёт, и толкнёт на базаре. Как тачку журналиста того. Кстати... Вот ваша доляга с прошлого тачла. Пацаны авансом дали. Каждому по два куска. Тебе и Митяю. Свои я уже взял, – Крот сунул Жеке 4 тысячи рублей за машину убитого журналиста.

– Умно. Сёдня провернём?

– Да. Когда Митяя на смену к директору повезём. Грохнуть уже этого Бекзота, и не мотаться сюда. Мне надоело каждый день в эту деревню мотаться, по сотне километров за день.

– Привыкай, – ухмыльнулся Жека. – Ты же оперативный водила.

– Оперативный и кооперативный, – заржал Крот, и так дал по газам, что девятину чуть не закрутило на обледенелой дороге.

Пришел домой как раз не вовремя – все толпой собирались кто в школу, кто на работу. Беготня, крики, ругань... Куски завтрака набегу. Жека это время не любил ещё со школы. Всегда старался уйти пораньше, и посидеть в техникуме в тишине, повторяя домашку.

По быстрому побросал в дипломат конспекты, учебники, ручки, карандаш, и побежал, толком ни с кем не поздоровавшись.

– Чё голодом-то пошёл? – вслед крикнула мать.

– В технаре пообедаю!

В трамвае среди хмурой толпы увидел знакомую дублёночку и капор. Это же Маринка! Стоит себе такая грустненькая, голову склонила. Рукавичкой с резинкой за поручень держится... Жека пробрался через толпу, стал рядом. Марина искоса посмотрела на него, и тут же заулыбалась.

– Привет, Женька! Как дела?

– Я не деловой. Какие у меня дела, – улыбнулся Жека. – А у тебя как?

– Прекрасно! – засмеялась Марина, показав белоснежные зубки. – На базу поедем ещё?

– Да можно! Если с тобой! С тобой – хоть куда!

Так базаря ни о чём, и доехали до остановки. При выходе из трамвая Жека подал руку, но Марина застеснялась, и не подала свою – вокруг девчонок много, ещё зашушукаются...

– Ладно, я с девчонками пойду. Пока, Жень!

Жека смотрел на Марину сзади, и думал – зачем вот к девчонке подкатывает? Она такая милая, домашняя. С ней бы дружить, в кино ходить по вечерам, пломбир ванильный есть по 24 копейки... У него же есть Сахариха. Кто вот из них лучше?

Но он был молодой парень, до 16 лет и не целовавшийся ни с кем, и за ручку даже не державшийся, не говоря уж про секс, а тут вокруг такое множество девочек, и они всё такие милые, нежные, соблазнительные. Не говоря уж о женщинах, которые сами лезут в ширинку... Да и не обещал он пока ещё Сахарихе ничего. Так же впрочем, как и она ему...

Пришёл с технаря, на скорую руку перекусил. Серый раньше пришёл, сидел на диване в зале, читал что-то. Увидев, что Жека уходит, оторвал от книги глаза.

– Ты куда, Жек?

– Дело есть. В кооператив. Матери скажи, поздно приеду. В Берёзки надо съездить. К клиенту.

– Слушай, Жека... – замялся Серый. – Я давно тебя попросить хочу. Возьми меня на работу охранником. Чё ты меня всё динамишь? Уже хрен знает кого набрал, а меня всё динамишь.

– Серый... – замялся Жека. – Тебе бабки нужны?

– Нужны! – с вызовом ответил брат.

– На, – Жека дал брату сотню. – Но в кооперативе ты работать не будешь. Никогда.

– Почему?

– Потому! – чуть не крикнул Жека. – Чё с пацанами недавно случилось, забыл уже? Ты бомжей что-ли от клиентов отгонять будешь? Серёга... Пойми ты – там и бандиты, и зэки, и отморозки всякие напасть могут. Пришить. Или изувечить так, что срать всю жизнь под себя будешь. Это опасная работа. Не для тебя.

– А для кого? – спокойно возразил Серый. – Для пацанов с речки? Тебе значит на них похер?

– Не похер, – тяжко вздохнул Жека. – Но так устроена жизнь, что надо где-то работать. Они получают за это деньги. Хорошие деньги. Которые на заводе мало кто получает. И силой их туда никто не волокёт. Не хочешь в кооперативе... Иди на завод. Но я тебе последний раз говорю – ты мой брат, и работы там для тебя нет. Нужны деньги, с тёлкой сходить, или купить что – говори. Хочешь свои мутки мутить – тоже денег дам. Открой кооператив. Кассеты записывай. Или ещё что. На даче овощи выращивай и продавай. Без проблем, Серый. Сейчас время такое – палку воткни, расти будет. Но охрана – последнее, чем можно заниматься, если ты не босс. Всё. Я погнал.

В кооперативе все в сборе. Крот, Славян и Митяй. Митяй уже переоделся в камуфляж, и вертел в руках демократизатор.

– Ну вооот! Заявился наконец-то! – заржали пацаны. – Ты как начальник! Позже всех! Или чё – начальство не опаздывает, а задерживается? Хахаха!

– Да иди вы нахер! – ухмыльнулся Жека. – Я студент-учащийся! В отличие от вас, оболтусов неграмотных!

– Не оболтусов, а честных кооператоров! – тут уже грохнул такой хохот, что на первом этаже охранники на миг перестали тренироваться.

– Чаю гоните, честные кооператоры! – заржал Жека.

– Наливай. Только заварили. Ещё не остыл.

Время было три часа. Не спеша попили чай. Покурили. Жека проверил пистолет, сунул в кобуру. Финку как всегда, в правый кроссовок. Митяй уже был полностью в курсе всех дел, да и сам размочился убийством, поэтому отнёсся спокойно. Надо – значит надо. Что было у Крота, кроме ножа в чехле под мышкой, Жека не знал. Он никогда не говорил, есть ли у него волына.

– Славян, нас не жди. Приедем может, поздно. Я сразу домой. Потом побазарим. Закрывай контору как обычно, – Жека затушил бычок. – Ладно. Погнали.

– Я впереди! – забухтел Митяй. – Я назад хрен влезу!

– Да садись ты садись! – согласился Жека. Мне одному сзади тоже нормально.

– А ты знаешь, что переднее сиденье самое опасное? – подковырнул Крот. – Если в Камаз въедешь, там лепёшка одна останется. И двигло на коленках стоять будет. А сзади ещё можно выжить.

– Да ну вас в баню! – отмахнулся Митяй. – Лучше в лепешку, чем в этой говновозке сзади давиться.

Шутя и препираясь, затолкались в девятку, и поехали опять в Берёзки, в какой уж раз. Митяй ещё не ездил здесь, поэтому с интересом смотрел в окно. Как назло, стал давить мороз, уже за минус 20 перевалило. Но в машине работает печка, тепло. Километр за километром проносится дорога. Опять леса, горы, замёрзшая река... Жека уже наизусть выучил эту дорогу.

Подъехали к шахте вовремя, полпятого, как раз перед окончанием рабочего дня. Не доезжая до конторы, Крот остановился, чтоб не палиться. Митяй вопросительно посмотрел на Жеку.

– Пожрать-то хоть дадут у него на хате?

– Дадут! – уверенно ответил Жека. – Меня 2 раза кормили. Нормально. Не помер. Но тебе может, побольше дадут, ты поздоровше.

– Чё ещё мне надо знать?

– Подойдёшь к проходной, к вахте. Скажешь старику дежурному, что охранник из кооператива «Удар». Дальше всё как обычно. Открываешь двери, смотришь что на улице. Открываешь дверь в тачку. Помогаешь сесть. Подаешь портфель, если надо. Вот и всё. Удачи, Митяй. Иди.

Митяй вышел из машины, и почапал к конторе шахты. Не стал оглядываться, молодец. Вдруг следит кто из окон.

– А вдруг этот хмырь уехал уже? – забеспокоился Жека.

– Да не! Свет в кабинете ж горел! – уверил Крот. – Раньше директора он не пойдёт, ты чё... А директор всегда тика в тику в 5 часов с работы идёт, как положено. Раньше него никто не уходит. Ссат.

Жека вспомнил, как на кондитерке сваливали на полчаса раньше, а работать бросали вообще за час, и только улыбнулся. Конечно, на виду у директора никто не пойдёт раньше. Но всегда есть чёрный ход...

К конторе подкатил Ниссан Патруль. Вышел Митяй и осмотрелся.

– Смотри! Директор сваливает! – спокойно сказал Крот. – Сейчас работать будем. Выходи. Встанешь там, за углом. Я стукну его в крыло. Он остановится, выйдет из машины. Ты будешь словно просто проходить мимо, и выруби его. Сразу пакуем ко мне в багажник, и уезжаем. Тачкой Бекзота тут же другой человечек займётся. Всё!!! Свет погас в его кабинете. Всё! Иди Жека! Ни пуха! Я на позицию выдвигаюсь.

Жека вышел из машины, и пошёл куда сказал Крот. Встал за углом то ли подсобки, то ли склада какого-то. Уже начало темнеть. Народу конечно, никого. Конторские шли в другую сторону, на остановку автобуса и трамвая. В этой краянке, в проезда на парковку, вообще никого. Чуть дальше стояли частные дома, которые с подработок всё никак не могли расселить. Директорская машина уехала. На парковке осталась только белая «Волга» Бекзота. Шестёрка, восьмёрка и девятка уехали сразу же после директора, почти не прогрев моторы. «Блин, а он же может походу мотор греть. Волгу-то хрен заведёшь поди в такой дубак» – вдруг подумал Жека.