Текст книги "Жека (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

На остановке постоял немного, в тени будки, чтобы сильно не отсвечивать. Правда, и народу-то было не особо много. Пользовались ей лишь те, кто на работу ездил в город. Дачники предпочитали ездить попозже. На Жеку даже не обратили внимание, когда он зашёл в вагон. Обычный парень, едущий в город. Таких десятки. В электричке даже удалось покемарить – ведь всё таки всю ночь почти не спал.

На вокзале поймал бомбилу, и поехал домой. Сильно хотелось спать, поэтому завалился почти сразу же спать, засунув деньги под подушку. Итогом его рейда стали 6 тысяч рублей.

.

Глава 27. Ресторан «Омуль»

Утром Жека по старой памяти наведался на кондитерскую фабрику, так как решил сдать магнитофоны туда. И время-то выбрал хорошее. После получки прошла неделя, и естественно, у людей все деньги потрачены, кроме неприкосновенных заначек. И потрачены в основном на продукты. Настроения никакого.

Встретил у проходной знакомых мужиков, баб, все конечно спрашивали, что да как. Где работает, как зарплата.

– Да я в кооперативе щас работаю, – похвалился Жека. – Зарплата штукарь в месяц. Нормально. Доволен сильно.

– Эх... А у нас тут как всегда... И зарплата копейки, да и на те хрен что купишь, – завистливо сказал Санёк.

– Так тут у вас вообще труба, – соврал Жека. – Скоро платить ничего не будут. Я почему и ушёл. Про вас тут ваще слухи такие ходят, что кирдыкнется скоро фабрика. Зарплату платить не будут, и вообще закроют. Вас всех за ворота!

– Неее... Нам ничего не говорят... Скрывают, как всегда,сволочи! Им не впервой! – завозмущались люди. – Бастовать надо!

– Ладно... Мне пора. Я так... Мимо проезжал, – соврал Жека. Он прекрасно знал, как в это непростое время разносятся слухи, и примерно представлял, что будет.

Потом поехал домой за деньгами, и тут же пошёл в кооператив, где торчали Славян с Митчем. Парни от нечего делать играли в карты.

– Чё делаете? – спросил Жека.– Вызванивайте Никифырыча, пусть отпрашивается, и дует сюда. Дело есть.

– Чё за дело?

– Вот какое дело! – Жека достал из кармана 6 косарей и потряс ими, потом бросил на стол перед Славяном, а сам завалился на стул, нога на ногу. – Это наши обратно притопали с процентами. Но будет ещё семь с половиной штук, когда мы мафоны сбагрим на кондитерку.

– Чё там? – заинтересованно спросил Славян. – Уже намутил?

– Не. Только подготовился. Но зная этих жлобов, они там уже громят всё.

Пока Никифырыч с Митяем грузили магнитофоны в машину, Жека консультировал Славяна.

– Директор там нормальный мужик. Не совок идейный. За перестройку, за Горбача. Хозрасчёт хочет вводить. Да и вообще сторонник всего нового. Короче. Я там бросил работягам дезу, что на фабрике нет денег, и вообще, она скоро закроется. Там большой кипишь уже должен идти. Возьми наши документы, печать, езжай на фабрику. Приедете, встанешь у проходной, чтоб все видели мафоны в машине, и иди к директору. Цену ломи в 250 колов. Дороже не надо. Там зарплаты небольшие. Дороже чем одна зарплата всё равно не возьмут. А так купятся, подумают – вдруг не будет зарплаты. Ну и деньги требуй чтоб сразу нам перевел, всё целиком. А со своими работягами пусть сам как хочет, так и мутит, трясёт с них. Хоть в ссуду, хоть в рассрочку, хоть сразу с получки вычитает. Это не наше дело.

– Ясно, – осторожно согласился Славян, не веря, что удастся так легко срубить 7500 рублей.

Поднялся снизу Никифырыч в ожидании указаний. Сел на диван.

– Езжайте, короче, – сказал Жека. – Я тут подожду. Да и вообще, братан, надо нам тачку нанимать. Мы уже порядком поднялись, чтоб постоянно звонить Никифырычу. Никифырыч!

– Ау! Чё? – отозвался мужик.

– В кооператив пойдешь работать? Зарплату хорошую положим! 500 рублей получать будешь, как шахтёр!

– Да я... Ребят... С радостью! – растерялся Никифырыч. – Хоть завтра! Чё я там, на автобазе этой! За 250 рублей вкалываю... Всю жизнь на машину копил...

– Вот и ладно, – довольно сказал Жека. – Дела в гору пойдут, и больше платить сможем. Самое главное на ноги встать.

Славян вернулся под вечер с грузом впечатлений. На фабрике, когда они приехали, такой кипешь был, чуть ли не до забастовки. Уже инициативная группа у кабинета директора стояла с требованиями дать гарантии выплаты зарплаты и обеспечения трудящихся товарами народного потребления.

– А тут я притащился с этими магнитофонами, – рассмеялся Славян. – Сдал влегкую. Тут же составили списки, и раздали под следующую зарплату, а то вдруг она пропадёт. А так хоть что-то есть. Ещё и мало мафонов было, спички тянули. Директор так обрадовался, что работяги бузить перестали – деньги сразу перевел на счёт. Семь с половиной штук. Чё, там пусть лежат?

– Не, братан... Чтоб там лежали, не надо. Сразу в дело пускать. На деньги сейчас надежды нет. Прошли времена, когда деньги есть в сберкассе, и ты богатый. Щас нет. Щас нужно вкладываться. Щас деньги есть – а завтра можно остаться нищим.

– Чё мутить будем? – спросил Славян.

– Тоже что и раньше. Охранное предприятие и спортивный клуб.

– А кто тренировать будет? Может, тренера этого, Егорыча позвать ?

– Не, ты что, братан! – не согласился Жека. – Он же идейный. За страну выступал. Не, его не надо. Сами будем тренировать. На первый раз наймем 4 человека. Посмотрим, как дело пойдет. Но я думаю, все нормально будет. Поедем завтра ещё мебель покупать, ринг поставим на первом этаже, вешалки повесим. Столы, стулья купим.

Жека хотел Сахарихе предложить работу секретаршей, но она ни в какую не захотела. Нет, и всё. Денег брат ей давал достаточно, и лишний раз елозить она не хотела, да и осенью в школу в 9-й. Естественно, Жека хотел притянуть её к себе поближе, так как со всеми мутками сильно скучал по ней, но... Не получилось.

Многие кооператоры того времени, заработав себе денег, тратили их на всё подряд. Дорогую аудио и видеотехнику, золото, хрусталь, дорогую одежду, машины. Жека со Славяном, выросшие в небогатых семьях, действовали по иному. Страсть к золоту, цацкам, машинам, коврам, они считали жлобской и совковой. Для них главное, чтоб было самое необходимое – модная одежда, обувь, хорошие сигареты, деньги без нужды, и ладно, больше и не надо.

Все свободные средства тратили на обустройство здания, и к осени сделали всё так, как и хотели. Наняли пока 4 охранников, из числа местных пацанов, кто более менее хорошо драться мог. И кто не пил и не шмалял дурь. Это правило было строжайшим. Да и то, их надо было обучить. Занялся Митяй. Однако это был всего лишь задел на будущее, когда кооператив раскрутится. Для начального толчка требовались люди знающие и умеющие. Конечно, идеально было бы нанять бывших работников милиции или афганцев, но это повлекло бы за собой вовлечение в контору левых, посторонних людей, а Жека этого не хотел. В кооперативе должны были работать люди проверенные, свои, кто не сдаст, не зассыт в спорный момент, возможно, пойдёт на всё.

Но лето заканчивалось, скоро приступать к учёбе, свободного времени оставалось бы не так много для дел. Славян с Митяем закончили ПТУ весной, и должны были осенью идти в армию – ограничений для этого никаких не было. Но Жека не хотел остаться один – кооперативу тогда пришёл бы кирдык, и всё, что нажито непосильным трудом, превратилось бы в прах. Тем более Жека понимал – СССР доживает последние деньки, и надо ковать железо не отходя от кассы. Иначе будет поздно, и поляну застолбят другие.

Пацаны сунули по два косаря каждый начальнику призывной комиссии, и он написал им грозный диагноз, тянущий на откос – многократное сотрясение мозга, повлекшее вегетососудистую дистонию, ишемическую болезнь сердца, и многочисленные вывихи конечностей. Получили белый военник. Одна проблема решилась. Теперь надо было набить клиентуру. Дали объявление в местную газету, и начавшее зарождаться местное телевидение. «Торгово-производственный кооператив «Удар» предлагает услуги охраны жизни и здоровья, и услуги охранной деятельности». Но отдачи не было никакой. Хоть бы один хрен позвонил. И в самом деле, какой резон нанимать охранника, если он не требуется.

– Надо посмотреть хоть на будущих клиентов, – предложил Жека. – Давай в кабак сходим. Посмотрим, кто там зависает. Перевернуть пару хат, рожи начистить, слухи о беспределе пойдут, и народ к нам повалит.

– В ресторане искать клиентов? – заржал Славян. – Да ты гений, братан! Но мне это нравится. Пошли сходим. Давно уже нигде вместе не бухали. Девок возьмём.

Жека только представил, как Сахариха вырядится в кабак, так сразу понял чем это кончится – мордобитием или скандалом. Или всем сразу. Поэтому решительно отказался.

– Не, братан! Это наше дело. Мы же не развлекаться туда идём, а по делу. А с Пущей и Сахарихой никакого дела не получится. Только и будешь что их обхаживать. Бабы отдельно – дела отдельно. Только так.

– Пожалуй что ты и прав, – согласился Славян. – Просто запурхались мы с этими делами, про жизнь забыли совсем.

– Не ссы! Сходим куда-нибудь скоро!

– Чё, сами справитесь? Мне не ходить? – спросил Митяй.

– Ты так и не понял? – рассмеялся Жека. – Мы ж не драться идём. Просто посмотреть, кто там зависает. А драться ты будешь.

– Как это? – наивно спросил недогадливый Митяй. – Кого мне бить-то?

– Наших будущих клиентов. Но не сильно, а так... Испугать чтобы, – объяснил Жека. – А потом мы будем их охранять. Сначала мы сами, а потом пацаны наши.

Пока время было свободное, решили дело не откладывать в долгий ящик. Идти завтра. И выбрали ресторан «Омуль», славящийся своей фешенебельностью и труднодоступностью для рядового гражданина СССР. Если в «Гудок» утром и днём ещё можно было попасть, когда обедали пассажиры поездов и таксисты, то в «Омуль» простому человеку попасть было невозможно. На двери всегда висела табличка «Мест нет».

«Омуль» был построен в 1979 году, и должен был напоминать советским гражданам о современности социалистического строительства и образа жизни. Был выполнен он в стиле советского модернизма эпохи застоя, и своей необычностью конечно же, выделялся среди окружающих его безликих девятиэтажек.

Второй этаж относительно первого был повернут на 45 градусов, и при виде сверху здание напоминало восьмиугольник. Здание ресторана целиком было застеклено, и второй этаж смотрелся как большой аквариум из огромных окон. Первый этаж отделан ракушечником. К стеклянному входу вели широченные мраморные ступени выложенные геометрическим узором.

На первом этаже находились кафе, кухня и гардероб. На втором сам ресторан. Славился он и кухней, и обстановкой, и красивой отделкой из полированного мрамора и никеля. Сюда ходило как высшее партийное руководство, так и директора заводов, шахт, малых предприятий. В последнее время появились кооператоры и творческая интеллигенция. Всех высокопоставленных гостей города водили лишь в этот ресторан, а не в воровской «Гудок». На «Омуль» и положили глаз Жека со Славяном, чтоб прочухать, кто и в чем туда ходит. Митяй должен был приехать отдельно, сам, и зависнуть недалеко на лавочке. Ждать, когда выйдут клиенты, и избить тех, на кого укажут Жека или Славян.

Для похода в обитель богатых и знаменитых нужны были лишь деньги. И заходи хоть в лагерной телогрейке. Публика в Омуле собиралась достаточно богемная, и уже успела привыкнуть к причудам гостей.

Жека одел как всегда, светлые варёнки-пирамиды, адики, и белую майку с надписью «Montana». Смотрелся он как достаточно успешный кооператор, или представитель золотой молодёжи. Славян пошёл в костюме серого цвета с черной рубашкой и белым галстуком. И смотрелся как крестный отец сицилийской мафии. Но так как мафии в СССР нет, то облик его напоминал либо цеховика, либо мелкого бандита, кем собственно говоря, он и был.

Доехали на такси, само собой, которое вызвонили прямо к кооперативу, пообещав диспетчеру заплатить лишний чирик водиле. Подойдя к двери, увидели вечную табличку «Мест нет». Но это не смутило пацанов, и они по-хозяйски толкнули стеклянную дверь, невзирая на бешеную жестикуляцию швейцара за ней.

– Молодые люди, вы что, читать не умеете? —категоричным тоном проговорил он. – Тут по русски вроде бы написано, что «Мест нет».

– Знаем, —покровительственным тоном ответил Славян, и сунул в нагрудный карман швейцара сотенную купюру. – Столик в углу нам организуй-ка, дядя.

Славян сунул в карман швейцара его месячную зарплату, без учёта чаевых, и поведение его сразу кардинально переменилось.

– Ох, извините, дорогие товарищи... Вроде бы недавно два места освободились, прошу на второй этаж.

В любом советском ресторане всегда были свободные места как раз для вот таких гостей, спорящих деньгами, и этот не был исключением.

На втором этаже полумрак и негромкая музыка. Пацанов встретил вежливый метрдотель. Если гости прошли сюда, значит, швейцара на входе устроила их платежеспособность.

– Два места в углу, – небрежно сказал Славян. – И официанта побыстрей.

Свою фразу он подкрепил ещё одной сотенной бумажкой, сунутой в нагрудный карман уже метрдотеля.

– Да, да, конечно, уважаемые товарищи. Прошу вас. Как раз свободное место в углу.

Жека со Славяном как успешные молодые люди, расселись на показанном месте. А оно и в самом деле было очень хорошим. Сзади за огромным стеклом размером от пола до потолка открывался замечательный вид на главный городской проспект, а если посмотреть в зал, то весь зал перед глазами. На улице Жека заметил Митяя, сидящего на лавочке недалеко от ресторана.

– Чё заказывать-то будем? – спросил Славян, листая меню. – Индейка жареная с гарниром. Во! Я эту. И заливную севрюгу. Пить... Боржоми.

– Да я не знаю... Чё тут у них... – Жека пролистал меню.

Телятина жареная, ветчина с гарниром, ростбиф, язык говяжий... Никогда не ел, не пробовал, и даже пробовать не хотелось непривычную еду. Супа бы горохового мамкиного с печёночной колбасой вприкуску...

– Я тоже закажу, что и ты, – решил Жека. – Не люблю выбирать.

С малолетства привык он к простому. Одним штанам, одной кофте, и одним тапкам. Да и сейчас, когда уже ворочал тысячами, босяцкая привычка осталась. Хоть одежда и подороже стала, но было её крайне мало, чтобы не приходилось выбирать. Так же и еда... Борщ из костей, гороховый суп с курицей, уха из кильки в томатном соусе, готовые котлеты по 16 копеек, чуть отдающие протухлятиной, что продавали с алюминиевых поддонов, и остроугольные пельмени машинной лепки за 1 рубль 70 копеек, что ел весь Союз – вот и все деликатесы, что могли позволить родители Жеки. Разве что варёная и склеенная в ком вермишель, и жареная картошка с ржавой селёдкой разбавляли это убогое меню. К этому он привык сызмальства.

– Что пить будут уважаемые товарищи? – почтительно пригнувшись, спросил слащавый длинноносый официант с зачёсанной направо чёлкой и тонкими усиками.

А что тут было заказывать... Пацаны пришли на работу, а не бухать. Но если не заказать спиртное, могут обратить внимание, поэтому Жека заказал обоим коньяка по сто. Хватит, чтоб не выделяться.

Обстановка в зале была приличная. Небольшая музыкальная группа играла известные мелодии, чередуя их одну за другой. Две пары танцевали, по виду, из мажоров. Однако солидная взрослая публика чинно-благородна сидела в полумраке, освещаемом лишь шарообразными светильниками на столах.

Быстро принесли заказанное. Пацаны чокнулись, отпили половину, и стали неспеша есть, разглядывая окружающих. Однако кто есть кто? Имён, фамилий и должностей на них не написано. Все выглядят приличными и зажиточными. Мужчины в костюмах, и при галстуках. Женщины... По женщинам тоже сложно сказать. Все с кольцами, цепями, тускло блистающими серьгами.

Однако чуть позже пацаны всё-таки обратили внимание, что богема одевается по-другому. Вельветовые и кримпленовые пиджаки, чёрные и белые водолазки или тонкие свитера под ними. А если сорочки, то обязательно без галстука, с расстёгнутым воротом, демонстрирующим демократичность обладателя. Чуть более длинные волосы, чуть более культурные лица. И спутницы... Эти мужики сидели или вообще без них, или вдвоём – втроём. А если баба с ними была, то обязательно одета в какой-то балахон, и с соломой на голове вместо причёски.

Партократия, и директора предприятий одевались по другому. Над ним довлело членство в партии, и выглядеть надо было соответствующе. Без всяких уклонов, и шагов влево-вправо.

Славян решил пойти самым простым путём. Подозвал официанта, и сунул ему чирик в руки за простой.

– Слушай, товарищ, выручай, – потихоньку затуфтил Славян. – Мы тут с другом поспорили – кто все эти мужики, и он говорит, что все они актёры, врачи и журналисты. Интеллигенция кароч... Мы одни тут коммерсанты.

– Нет! Что вы! – тихонько рассмеялся официант, сжимая в руке красненькую бумажку. – Ваш друг проспорит! Потому что у нас каждый вечер собирается самая элита нашего города. Вот товарищ Громов с женой, директор шахты Междугорная, там товарищ Баранников, директор автобазы, а там товарищ Градский, директор шахты Подосихинская.

Официантов хлебом не корми, а дай сказать, какие крутые и знаменитые гости заходят в их ресторан, поэтому за короткое время он успел выдать всю подноготную на всех сидящих в зале. По их виду можно было судить, что деньги у них водятся. Костюмы, шитые в ателье по индивидуальным заказам. Толстые печатки и обручальные кольца на пальцах.

Приличные причёски, подобающие коммунистам, и не менее приличное поведение. Это стопудово были их клиэнты.

Глава 28. Первые клиенты

Все эти люди были потенциальными заказчиками кооператива «Удар», но пока ещё не знали об этом. Время шло. Веселье нарастало. В половину одиннадцатого гости стали расходиться. Жека со Славяном дождались, когда директор шахты Градский попросил счёт, тогда Жека тоже позвал официанта, и сунул ему сотню.

Жека вышел пораньше Славяна. Свистнул, призывая Митяя, кивнув головой на дверь, и тут же свинтил за угол. Дождавшись, когда Градский под ручку с женой выйдет из ресторана, и направится к служебной чёрной Волге с водителем, дожидающимся его, Митяй, уже стоящий у спуска с лестницы, зарядил директору сзади ногой в бок, отчего директор упал, и заорал, корчась от боли, а его жена завизжала.

– А ну, тихо, суки! Деньги гоните, а то зарежу! Молчите, твари! – крикнул Митяй, и ударил бабу ногой в рожу, отчего она отлетела в сторону. Однако тут из ресторана выбежал Славян, бросившийся на Митяя.

– Ах ты сволота, что ты делаешь? – заорал Славян, и пару раз заехал другану по корпусу, отчего тот якобы испугался, и убежал за угол.

– Милиция! Вызовите милицию! – закричал Славян, прекрасно зная, что никакая милиция не приедет, если никого не убили и не нанесли особо тяжкие. – Там за углом ещё трое! С ножами! Давайте! Давайте! Быстрее! Где ваша машина!?

– Там! – завизжала Градская. – Ой! Хватайте Алексея Ивановича! Быстрей! Быстрей!

Славян подхватил барахтающегося и пытающегося встать на ноги директора шахты, и потащил его к служебной машине. Водитель безучастно наблюдал на злоключения своего шефа и не вмешивался. Он чё, дурак идти под нож за чужие деньги? Жека закинул директора на заднее сиденье Волги, сам сел на переднее сиденье, и крикнул водителю:

– Давай! Давай! Гони!

Но гнать-то некуда – машина на парковке среди другого транспорта. И пока она, осторожно обруливая его, выехала на главную дорогу, прошло порядочно времени. Директор успел очухаться, и с благодарностью смотрел на Славяна.

– Молодой человек! Как вы мастерски расправились с этим подонком!

– Ничего страшного, – скромно сказал Славян. – Я в армии служил, в десантуре. А сейчас спортом занимаюсь. В охранном агентстве кооперативном работаю. Нам побить таких отморозков – как воды попить. Сейчас преступность сильно выросла, поэтому на улицу лучше не выходить в тёмное время суток. А если уже приспичит – так лучше с профессиональным охранником, спортсменом. Времена лихие.

– Лёша! – недовольно сказала баба. – Я тебе сколько раз говорила, чтобы охранников нанять!!! Сейчас и рэкет, и мафия, а ты всё отказываешься...

– Да знаю я! – отмахнулся Градский. – Но где взять надёжных людей? Где они?

– Вот! Вот они!– указала Градская на Славяна. – Ты будь поближе к народу, и найдёшь их множество. Кстати, молодой человек, как вас?

– Святослав Юрьевич.

– Вот скажите, Святослав Юрьевич, а какие у вас расценки на охранные услуги?

– У нас несколько тарифов, – неспешно сказал Славян. – Если охранник поедет с вами на разовую поездку, или на весь день, это будет стоить 30 рублей. На сутки 50 рублей. Неделя – 200 рублей. Ну и максимальный тариф – 1000 рублей в месяц. Охранники будут с вами всё ваше время. Естественно, чередуясь, потому что они дежурят сутки через трое.

– Это совсем недорого, – заметила Градская. – Тем более можно платить им из фонда заработной платы, или из расходов на иные цели. А у вас визитка есть, Святослав?

– Конечно есть! – Славян вытащил из внутреннего кармана визитку с названием кооператива, адресом и телефоном.– Я сам там за председателя сейчас. Обращайтесь.

На следующий же день чета Градских заключила договор на полное месячное охранное обслуживание стоимостью 1000 рублей. Деньги на счёт кооператива поступали с расчётного счёта шахты, и в бухгалтерской отчётности были проведены как «иные расходы».

Через некоторое время было совершено разбойное нападение на директора другой шахты. Уже с более тяжкими последствиями. Директор получил черепно-мозговую травму, а водитель директора был убит в ходе нападения. Митяй размочился, грохнул первого своего. Перестарался. В этот раз водитель не стал сидеть в машине, а ввязался в потасовку, и Митяй случайно мочканул его. Ударил пудовым кулачищем в лицо, тот упал затылком прямо на бордюр, и крякнул.

В горкоме КПСС было партсобрание, где коммунисты потребовали от начальника городского УВД ужесточить борьбу с бандитизмом, и дать отпор зарвавшимся молодчикам и преступному элементу, а для этого как можно плотнее сотрудничать с охранными кооперативами и вневедомственной охраной.

Среди директоров заводов и шахт в ходе ресторанных посиделок поползла молва о хорошем кооперативе «Удар», где работают настоящие профессионалы своего дела, и бывшие спортсмены, которые гарантируют выполнение своих обязанностей по охране своих клиентов, и многие известные люди уже пользуются их услугами. Это привлекло несколько новых клиентов, и пришлось принимать ещё больше пацанов. А это всё время... Деньги...

– Вот мы с ними возимся – возимся, а они раз – и в армию... – ворчал недовольный Митяй, удручённый качеством подготовки новых членов кооператива. Салаги, лишь ходившие в районе стенкой на стенку.

– И чё? – возражал Жека. – Ну отходит он в сапогах два года, поест гречки без масла. Потом дембельнётся, и к нам прямой наводкой. Только уже более подготовленный, более злой. Пусть пацаны идут, набираются опыта в мочилове.

Осенью кооператив вышел на доход в 10 тысяч рублей в месяц. И это были вполне легальные, белые доходы. Никакого криминала. Однако нужна была ещё одна машина, желательно девятка. Современная, шустрая, молодёжная... Но стоили они, даже бывшие в употреблении, пока ещё неподъёмных денег.

Осенью студент 3-го курса комсомолец Евгений Соловьёв вышел на учёбу в положенное время, 1-го сентября 1990 года. Курс предстоял самый сложный. Сразу же выдали задание на дипломный проект – для диплома требовалось спроектировать холодильную установку для столовой на 100 мест, использующую полный цикл производства, т.е. сырьё, а не полуфабрикаты. Это означало просчитать площадь согласно ГОСТУ, расставить оборудование, типы теплоизоляции, их толщину, мощность всего оборудования, электропроводку, типы электрооборудования с конкретными моделями. А ещё вентиляция, канализация, освещение – абсолютно всё. Задание максимально трудное, и рекомендовали начать готовиться заранее. Читать материалы, изучать чертежи в архиве.

Из предметов остались только узкоспециальные. Холодильное оборудование, электрооборудование, холодное и горячее водоснабжение, вентиляция, тепловое оборудование, канализация и водоотведение, и прочее. Здесь-то однокурсники и поплыли. Всю учёбу тянувшие за взятки, они столкнулись с тем, что третий курс техникума обучали преподаватели зачастую с производства, инженеры и мастера, которые только в путь ставили двояки, и подкупить их никак невозможно, в отличие от продажных технарских учителок. Этим мужикам в будущем предстояло работать с этими «специалистами». Успевание группы резко снизилось до общей тройки, и осталось только пять человек на стипендии. Жека же так и продолжал получать повышенную стипуху за счёт ума и сообразительности.

Одногруппники осенью не узнали Жеку. Он прошлый-то курс, перед практикой, показывал, что больше терпеть никаких наездов не будет, а теперь это закрепилось на все сто. За лето Жека стал более взрослым. Обычно в 18 лет ещё занимаются фигнёй, и говорят фигню, однако при общении с Жекой складывалось ощущение, что ему лет 30 минимум, настолько он стал искушён в жизни, и имел обо всём своё мнение, отличное от каждого.

В группе держался в стороне от всех. Делал своё дело – приходил на учёбу, учился, если спрашивали, весомо отвечал, но в основном молчал, листая учебники. Потом так же шёл домой. Каждый день проходил одну остановку пешком, заходил в тир при Обществе охотников и рыболовов, совал дежурному червонец, и с полчаса стрелял по мишеням, всё лучше и лучше. Из воздушки, из мелкашки – без разницы. Потом ехал домой, делал домашку, следом шёл на поляну. Иногда дрался на ринге со всеми подряд.

Теперь у пацанов было место, где зависать, и посиделки в подъездах прекратились. Начались посиделки в кооперативе. На первом этаже располагался тренировочный зал, где стоял ринг, два тренажёра, лавки, шкафчики для одежды. Здесь принимали и новых членов в кооператив, и занимались старые. Здесь же хранили форму – купили афганку и берцы на базаре. На втором этаже была святая святых – здесь собирались и зависали только доверенные люди. Жека, Славян, Митяй, Серый, Миха, Пуща, и.... Сахариха.

Она вальяжно заходила, плюхалась на диван рядом со всеми, клала длинные ноги одна на другую, и закуривала длинную чёрную «Fine 120» с ментолом, обволакивая дорогим душистым дымом всё вокруг.

– Курили такие? Хрен где достанете! Они французские!

Сахариха за лето повзрослела, и даже чуть вытянулась. Уже знала себе цену, и за внешность могла пояснить любому. Вот и сейчас, притащилась в кожаной косухе, чёрных кожаных джинсах и высоких ботинках на толстой подошве. Ну чисто рокерша-металлистка. Волосы стянуты в немыслимую, но красивую причёску, самое лучшее название которой «я упала с сеновала». Большие глаза очень сильно накрашены, отчего кажутся ещё в два раза больше.

– А у меня Ромка девятку продаёт, – как будто невзначай сказала она. – Но вам бесплатно отдаст.

– Что??? – округлили глаза пацаны. – Туфта какая-то. Он чё... Эээ... Ненормальный?

– Я не знаю, поговорите с ним сами... Сказал, чтоб ты, Женька, пришёл к нему.

Вечером Жека зашёл к Сахару. Тот опять зависал с Элеонорой, дочкой директора завода. Пацаны шептались, что может быть и свадьба. Элеонора была природная эффектная блондинка с гладкими длинными волосами как у куклы. Высокая, стройная, красивая, она до 30 лет ждала себе хорошую партию, и вот нашла – Сахара, местного авторитета. Папу это устраивало на все сто. Официально Сахар был кооператор и бизнесмен, уважаемый делец, а то, что у него такая многочисленная специфическая охрана, помогающая вести дела, кто ж вам виноват? Заводите тоже. И тоже будете так жить.

Надо сказать, Сахар не зря считался авторитетом. В тюрьме он сиживал несколько раз, в отличие от современных апельсинов. И по малолетке, и во взрослой зоне был, ответить за партаки мог. А так как был ещё и здоровенный амбал, при этом с крепкой деловой хваткой, авторитетом он пользовался у братвы.

Теперь Жеку встречали уже не абы какого обрыгана, пришедшего мацать хозяйскую сестру, а как человека чуть поднявшегося, но всё-таки ещё не идущего ни в никакое сравнение с хозяином. Сахар свои дела от Элеоноры не скрывал. Она сидела рядом с ним, положив руку на плечо, и картинно смотрела то на Сахара, то на Жеку. Атласный короткий халатик свисает с длинных стройных ног, красивое лицо улыбается, со стороны кажется, что тупая кукла Барби, но... Посмотрев Элеоноре в глаза, Жека увидел ясный ум. В ней не было тупости, присущей такого рода красоткам. Элеонора твёрдо знала, чего она хочет. Сахар нашёл себе хорошую пару, под стать себе.

– В общем так, Соловей. Я помню наш базар. Ты сидишь на моей земле, я тебя не трогаю. И процент с тебя не брал, пока ты поднимался. Сейчас мне сказали, что дела у тебя зашибись пошли – слухами земля полнится. Я мог бы с тебя начать брать процент. Но делать этого пока не буду. Я не какой-то сраный рэкетёр.

Сахар посмотрел на Элеонору, увидел, что она едва заметно улыбнулась, и улыбнулся ей в ответ.

– Светка сказала, вам машина нужна... Берите мою. Отдаю за так, – Сахар показал на журнальный столик с документами и ключами.

– А мы? Что мы? – осторожно спросил Жека. – В чём твой интерес?

– Я вхожу в правление кооператива, – невозмутимо ответил Сахар.

– Но... Мне надо посоветоваться с пацанами...

– Соловей, ты кажется ещё не понял? – усмехнулся Сахар. – Это не обсуждается. Бери машину, и проваливай. Это мой паевой взнос в вашу киндейку. Водила на тачке тоже мой будет. Погоняло Крот. Завтра придёт к вам.

– Зачем мне левый человек на конторе? – хмуро спросил Жека. – У нас есть водила. Никифырыч. Вполне устраивает.

– Это тот старик на гнилом 412-м? – Рассмеялся Сахар. – Ты людей пасёшь, которые миллионами ворочают, и привозишь им охранника на гнилом корыте, которое на ходу разваливается?

– И что... Никто не жаловался, – вроде бы уверенно ответил Жека, но в тоже время в мыслях признавая правоту Сахара. Машинёшка конечно, так себе. Но и идти на поводу у крутого неохота. Видно же, что хочет влезть в выгодное работающее дело. А там кто знает... Отожмёт, и слова не скажешь против – знает, где все живут, что у всех родители, братья – сёстры...

– Соловей, а ты как вообще думал работать? – Сахар закурил «Мальборо», и откинулся на диване, всё так же обжимаясь с Элеонорой. – Ты думал, что один поляну топтать будешь? Что никто не видит, как бабло к вам бежит? Уже через месяц таких контор как твоя, будет десять. Или сто. И вы все вместе опрокинете цены в ноль. И потом клиенты будут смотреть уже на качество, и дед на Москвиче их не устроит. Я всё сказал. Это тебе же во благо. А сейчас иди, и дверь захлопни. Светки нет дома.

– У нас нет денег платить твоему человеку... – неуверенно возразил Жека. – Сколько ему надо? Пятьсот? Восемьсот? Тысячу?