Текст книги "Второй Шанс 2 (СИ)"

Автор книги: Аргус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 13
Выбор пути в науке

– Ты знаешь, Иванов, мне кажется, что ты все-таки не такой уж и умный, – снова сказала Юля.

– Я конечно с этим не спорю, но почему ты пришла к такому выводу, и для чего я «не такой умный»? – поинтересовался Саша не скрывая усмешки.

– Не такой умный, чтобы дружить со мной! И потому, что и ты, и твой брат водились с Нинкой – с этой тупой дурочкой!

– Откровенно! Можно и мне тогда быть с тобой предельно откровенным?

– Говори!

– Я тоже с тобой не хочу дружить! – рассмеялся юноша.

– Это почему? – растерялась Юля.

– Потому что ты ведешь себя как выпендрёжница и воображала! – заявил Саша ни сколько не сдерживаясь в выражениях.

– Что? Кем? Как? – возмущению девушки не было предела. – Да как у тебя язык только повернулся такое сказать!

– Ну у тебя же повернулся – назвать меня дураком.

– Не дураком, а не очень умным! Это разные вещи!

– Юля! Давай уже начистоту. Тебе-то чего с таким папой бояться? Это тебя должны все бояться! Нам осталось учиться тут всего лишь один учебный год. Потом, все мы разбежимся и каждый пойдет своей дорогой. А вовлечение ребят в свою группу, это лишняя трата ресурсов и времени. Для чего тебе это нужно – я хорошо понимаю, а для чего это нужно мне – нет!

– И для чего же мне это нужно? – насмешливо спросила Юля.

– Принцессе нужна свита! – рассмеялся Саша. – Те, кто будут ею восхищаться, выполнять ее распоряжения и создавать для нее соответствующий антураж. Взамен ты им будешь покровительствовать используя имя твоего отца. Но я не гожусь на эту роль.

– На какую роль? – уточнила Юля.

– На роль придворного!

– Хорошо, а на роль соправителя, ты бы согласился? – вкрадчиво спросила девушка.

«О! Да ты совсем не проста. Такие как ты, не умеют быть партнерами. Или ты повелеваешь или подчиняешься. Но подчиняясь, все равно ждешь момент, чтобы потом взять верх!» – подумал он про себя, а вслух сказал: – Нет, я волк-одиночка! Я сам по себе!

– То есть ты отрываешься от коллектива? – так же вкрадчиво спросила она.

«О как! Теперь ты подводишь идеологическую базу. Следующим вопросом будет – не антисоветчик ли я! Чувствуется школа отца-полковника!» – рассмеялся он в душе, но виду не подал и ответил: – Нет, не отрываюсь. Просто не люблю давать обещания, которые не смогу выполнить. Я очень занят и дружить у меня просто нет времени.

Прозвенел звонок на урок. Юля внимательно посмотрела на одноклассника, точно увидела впервые, и сказав: «Мы еще поговорим, Иванов», – направилась к своей парте в первом ряду, где ее с нетерпением ожидала новая подружка Ленка. Она села и они оживленно принялись что-то обсуждать!

Уроки прошли в обычном режиме: Саша собрал свой урожай пятерок и похвалу педагогического состава. Пока его план получения аттестата с отличием – соблюдался. Больше его никто не беспокоил, и он, после школы, сразу же направился прямиком на сборный призывной пункт. У ворот, он заметил старшего брата. С тоской в глазах, он жадно всматривался в лица посетителей, и, увидев Сашу, тут же переменился в лице и радостно замахал ему рукой.

– Здорово, Саня!

– Привет, Леха!

– Спасибо, что пришел. Я до конца не верил, что ты согласишься.

– Признаюсь честно – я и не хотел приходить. Мама попросила.

– Понимаю, – вздохнул старший брат. – Прости меня, Саня. Если бы не ты, меня бы точно посадили. А ты меня не сдал!

– Это в последний раз. Третьего раза не будет!

– Он не понадобится. Я кругом был неправ, – Алексей замешкался, явно о чём-то размышляя, но не решаясь сказать. Потом тихо и очень осторожно спросил: – Ты все-таки решил сдать те деньги, которые мы нашли?

– Я не знаю, что мы там нашли. Лёх, я не помню ничего, понимаешь? Не-пом-ню! Я нашел эти деньги на помойке, и отнес их в милицию, чтобы тебя не посадили, – твердо ответил младший брат.

– Не доверяешь? – вздохнул Алексей с досадой.

– Доверие, Леха, заслуживается поступками. Все что ты делал до сих пор, убеждало меня в обратном.

– Я понимаю. Еще раз прости меня.

– Проехали! Не будем больше об этом.

– Саня, я слышал о Кате, – помолчав немного, продолжил беседу Алексей, – и Нинка меня тоже бросила. Не везет нам с тобой с нашими девушками.

– Везение тут не причем.

– Почему? – удивился старший брат.

– Потому что у нас с тобой первая юношеская любовь. И у них тоже. Она редко переходит во взрослые чувства.

– Забавно такое слышать от тебя, – хмыкнул Лёша. – Раньше… до удара головой, ты рассуждал иначе. Объяснись, пожалуйста, – попросил Леха.

– Юношеская подростковая любовь возникает между подростками, незрелыми личностями. В первую очередь, мы клюем на внешность. Потом мы вырастаем. Меняемся. И то, что привлекало и нравилось нам в наших юных подружках, как и им в нас, во взрослых людях уже не нравится. Для девушек, вместо привлекательной внешности, на первое место выходит внутреннее содержание мужчины. Да и для нас, это тоже становится более важным. Ведь жить не с фигурой и лицом, а с душой человека. Вот и получается, что когда мы вырастаем, у нас появляются новые приоритеты и в человеке мы замечаем совсем другое. Поэтому, Леха, не парься! Вернешься из армии и найдешь себе нормальную девушку.

– Ты очень изменился, брат, – задумчиво глядя на него произнес Алексей. – Мне порой кажется, что я и не знал тебя вовсе и сейчас общаюсь совершенно с другим человеком. Очень жаль, что мне не удалось познакомиться с новым тобой – получше.

– Ничего страшного! Ты же вернешься домой. Причём вернёшься тоже другим. Что-то переосмыслив и взглянув на этот мир по-новому. Все у нас еще впереди.

– Саша, можно я буду тебе писать, из армии? Ты ответишь?

– Конечно! Служи честно и спокойно. И не волнуйся, мы тебя будем ждать! – пообещал ему младший брат.

– Спасибо!

– Леха, у тебя деньги есть? – спросил Саша.

– Почти нет, да и зачем мне они в армии? – удивился Леха.

– Деньги везде нужны. Держи двадцать рублей.

– Откуда у тебя деньги?

– Мы с батей рацуху подали на его заводе и нам премию выдали.

– Спасибо! – смяв купюру, Лёша спешно запихал её в карман. – А он придет меня проводить?

– Конечно, после работы. Лёха, мне пора. Уроки нужно делать.

– Спасибо, Саша. Ты хороший человек! Прости ещё раз и прощай.

– Не прощай, а до свидания! – уточнил младший.

Братья обнялись, пожали друг другу руки, и Саша направился домой.

На дворе красовался сентябрь: с шелестом отгоревшей листвы, с дуновением озорного ветерка, с убегающими вдаль сизыми облаками, а вечерами – с растворяющимся за горизонтом медным закатом, напоминающим тёплые языки танцующего и угасающего пламени. Этот костер был обманчив – ещё «горел», но уже не согревал ни тело, ни душу.

Саша не спеша брел домой, наслаждаясь последними теплыми деньками и размышляя о том, что ему все-таки делать дальше.

Чем больше он обживался в своем новом теле и своей новой жизни, тем меньше ему хотелось заниматься тем, чем он занимался едва попав в ссср-овские времена. Переизобретать то, что уже изобрели до него – ему было скучно. Какой в этом интерес? Да – слава, да – деньги. Вот только все это у него уже было – в прежней жизни. Получается сейчас – всё по-новой? Серьёзно? Опять шестнадцатилетний мальчишка должен выжить в этом мире и доказать всем, что готов покорить все самые высокие вершины. Но ради чего? Зачем ему это нужно? Да какой вообще смысл в этом втором шансе?

Проходя мимо могучих елей, что росли недалеко от сборного призывного пункта, и вдыхая полной грудью аромат сырой хвои, ему вспомнилась книга об академике Иване Петровиче Павлове, которую он прочитал в детстве. Да, он всегда хотел стать великим ученым и восторгался ими. Перечитывал взахлеб все книги о них, которые только мог найти в свободном доступе. Не секрет, что именно Павлов начал изучение работы головного мозга – на основе открытого им условного рефлекса.

Но Нобелевскую премию – в области физиологии и медицины – он получил, в тысяча девятьсот четвертом году, вовсе не за это, а за изучение работы органов пищеварения: в частности, поджелудочной железы.

Впрочем, так же как и Эйнштейну, Нобелевскую премию дали не за его теорию относительности, а за открытие теории фотоэффекта. Злые языки поговаривали, что он спер ее у кого-то, пока работал в Патентном бюро. А если вдуматься, как сделаешь экспериментальную работу по физике трудясь клерком? За письменным столом? С другой стороны, гений – он на то и гений, – усмехнулся Саша.

Возвращаясь к Павлову. После получения Нобелевской премии, в возрасте пятидесяти пяти лет, что для тех времен был весьма почтенным, он вдруг делает резкий поворот в своей научной судьбе и меняет направление своих научных исследований.

Вместо того, чтобы почивать на заслуженных лаврах, он решает полностью прекратить свою работу по физиологии пищеварительной системы и начать изучать то, как работает мозг. Сказать, что это было потрясением для его учеников, это не сказать ничего. Многие ушли от него, обвинив его в богохульстве и это при том, что он был глубоко верующим человеком.

Но он решил абстрагироваться от козней вокруг его личности и осуществить свою мечту – замахнуться на самую большую тайну Вселенной. На работу мозга! На то, что такое разум. Проблема познания его работы состояла в том, что мы пытаемся его изучить тем же инструментом, каким сами думаем. А как гласит известный закон, понять работу системы находясь внутри самой этой системы – просто невозможно. Понять работу сознания этим же сознанием, наверное, тоже нельзя.

Может быть это будет под силу искусственному интеллекту? Но он тоже плод этого же сознания. Проще всего представителям нейро-лингвистического программирования. Их работа мозга вообще не волнует. Они его считают «черным ящиком». Для них главное знать: что входит в него, и что из него выходит. А вот как это там происходит им все равно. Но это чисто прикладной подход.

Приблизился ли Академик Павлов к решению поставленной им задачи? И да, и нет. С одной стороны, он изучил, как нервная система реагирует на те или иные воздействия на головной мозг. Но понял ли он, как именно рождаются мысли? Нет. И никто до сих пор не понял.

'А может мне рискнуть и заняться этой проблемой? – продолжал размышлять Саша, прогуливаясь вдоль тенистой улицы. – Почему нет? Ни в этом ли мой шанс в новом теле? К тому же, у меня огромное преимущество перед всеми учеными работающими сейчас. Если они начинали с нуля: сначала учились, потом осваивали основы науки, то я получил новое тело, но уже с огромным запасом знаний. Но даже не это главное, а то, что я владею методологией научного поиска и эксперимента. Вот этого в этом возрасте не было ни у кого. И это огромный плюс. Нужно его грамотно использовать.

Нет, понять как работает мозг, я наверное не потяну. Тут чисто методологическая проблема. Системная. Но есть другая очень важная задача. Точнее феномен. Феномен, представителем которого являюсь я сам.

Мое сознание было перенесено из одного биологического носителя в другое. Это само по себе – чудо. Но что за этим стоит? А стоит за этим – ни что иное, как бессмертие! – от этого озарения у Саши перехватило дыхание и он остановился посредине улицы как вкопанный.

Что есть человек? – продолжил он движение. – Человек – это не двуногое существо без перьев и когтей, как говорил Платон. Нет, человек – это его сознание! Его память! А носитель уже не важен. Кто-то мечтает перенести копирование на жесткий диск. Кто-то мечтает превратить сознание в электро-магнитные волны и носиться в их обличье вокруг земли. Кто-то мечтает продлить существование своего физического тела. Кто-то мечтает пересаживать мозг, как будто мозг не стареет.

Он вспомнил сериал «Вепрь». Там ученый, с помощью шаманского бубна, научился переносить сознание из одного тела в другое. Он болел раком и перенес свое сознание в тело маленького мальчика. Правда, закончилось все тем, что старый чекист загнал сознание этого ученого в тело здоровенного кабана.

А если и с ним произошло нечто подобное? Это происки какого-то колдовства или шалость злых духов. Бред конечно. Какое колдовство? Здесь определённо есть какое-то научное объяснение, вот только какое? Как же хочется в этом разобраться. Ведь если понять механизм такого переноса, как произошёл у него, и появится возможность его воспроизвести, то это открывает дорогу к бессмертию!

А где брать тела, для этого переноса? Для того, чтобы кто-то стал бессмертным, кто-то, точнее его сознание, должен умереть и уступить свое тело?

Нет! Для этого можно будет выращивать клоны. Или что-то другое. Но это уже второй вопрос. Сначала нужно решить вопрос с механизмом такого переноса.

Да! Вот такая цель стоит того, чтобы этому посвятить всю свою новую жизнь и использовать этот второй шанс!'

Воодушевлённый такой вдохновляющей перспективой Саша энергично зашагал домой. Будущее стало приобретать все более четкие очертания и наполняться красками.

«Теперь нужно думать, в какой области мне получать высшее образование? – рассуждал он. – Медицинское точно не нужно. Во-первых, я его уже имею. Во-вторых, то что я имею, является более современным подходом, чем тот что могут дать мне сейчас здесь. А в-третьих, мединститут это не „от сессии до сессии живут студенты весело“, как в других ВУЗ-ах. Там как начнешь, так и не разогнешься до конца обучения. А потому, нужно что-то из области нейрофизиологии и нейробиологии. Скорее всего – меня устроит биологический факультет. Нужно посмотреть, какое направление там можно выбрать».

Дома он взялся за приготовление ужина. Потом пришел отец и они сели за стол.

– Спасибо, сын! – сказал отец.

– Пожалуйста! Скорее приводи свою избранницу, пусть она нам готовит, – рассмеялся Саша. – А то мне уже надоел наш холостятский тандем. Пора его разбавить умелой хозяюшкой.

– Ты абсолютно прав. Но я не об этом.

– А за что же ты тогда благодаришь?

– За Алексея. Я только от него. Он такой счастливый, что ты его простил. И что ты ему сказал на счет Нины. Ведь он расстраивался. Дерьмовое это состояние, когда понимаешь, что кругом виноват, что все от тебя отвернулись и кроме матери ты никому не нужен.

– Это правда. Я не желаю ему зла. Надеюсь, армия сделает его человеком!

Отец кивнул и тут же перешел к организационным делам.

– Саша, я отдал чертежи токарям и фрезеровщикам. Но у меня вопрос. А как быть с иглами?

– Иглу для макета возьмем от обычного многоразового шприца. Пока. А потом, мы заменим ее на новую. Она будет состоять из самой металлической иглы и пластиковой части, которую будут сажать на наконечник шприца.

– А как будет соединяться металлическая игла и пластиковая часть?

– Специальным клеем.

– Такая игла опасна.

– Да! Мы ее поместим в такой колпачок, – и Саша протянул отцу рисунок защитного колпачка для иглы.

– Это будет трудно выточить, – задумчиво сказал отец, – стенки очень тонкие. При выборке внутреннего канала фрезой их просто поведет.

– А вы с охлаждением это делайте.

– Придется, – согласился отец.

– Батя! А меня сегодня на линейке наградили!

– А я знаю, мне директор звонил.

– Чего хотел?

– Спрашивал, здоров ли ты!

– Это с чего?

– Ты отдал свою премию в школу на рюкзаки. Это правда?

– Батя, это грязные деньги, меня за них чуть не убили.

– Ты молодец! Я сначала думал, что ты – после травмы – стал очень жадным. Все время о деньгах говоришь, как заработать побольше. А тут такой жест. Такие деньги. Хорошо, что ты не стал Гобсеком.

– Этого никогда не будет. Деньги это всего лишь инструмент. Я никогда не допущу, чтобы они стали мною управлять, а не я ими!

– Вот и хорошо! Я поговорил с Анной.

– Кто такая Анна? – уточнил сын.

– Это девушка, – отец засмущался, – моя девушка. В эти выходные она не может к нам прийти. Мы с ней едем к ним в село, к ее бабушке.

– Картошку копать? – улыбнулся Саша.

– Может быть и это. Но в основном, познакомиться. Бабушка уже старенькая, она давно ее просит, чтобы она познакомила нас.

– Благословляю вас! – торжественно сказал сын.

– Да ну тебя, Саша, с твоим благословлением, – рассмеялся отец. – Она тебе понравится, – потом помолчав, спросил: – Катя не звонила?

– Батя, она уже не позвонит, – грустно сказал младший сын, – наша юность закончилась, началась взрослая жизнь. Пойду уроки делать.

– Иди, я помою посуду, – кивнул отец, с грустью провожая сына взглядом.

Прошло десять дней. Леху забрали служить на Тихоокеанский флот. В школе было все ровно. Юлия больше к нему не подходила. Нинка тоже. Отец принес с работы макет одноразового шприца из плексигласа. Образец выглядел замечательно.

Вечером того же дня, когда семейство Бессоновых отбыло за границу, Саша с отцом сидели на кухне и ужинали. Раздался звонок в дверь. Саша поднялся, чтобы открыть. На пороге стоял дедушка Кати.

«На ловца и зверь бежит!» – подумал Саша, поздоровался с ним и пригласил войти.

Они прошли на кухню, где отец и старый академик тоже поприветствовали друг друга. Сергей Порфирьевич произнес:

– Я к тебе, Саша, – и выразительно посмотрел на отца Саши.

– У меня дела, я вас оставлю, – все понял тот, и вышел из кухни.

– Присаживайтесь, пожалуйста, Сергей Порфирьевич! – пригасил его юноша. – Может чаю?

– А, давай! – согласился дед. Саша налил ему в чашку чай и подвинул креманку с медом. Дедушка Кати пил чай внимательно разглядывая бывшего кавалера своей внучки. Они молчали. Наконец, академик произнес:

– Они сегодня улетели, и уже приземлились в Женеве.

– Я рад, что полет прошел нормально, – грустно сказал Саша.

– Ты ни разу ей не позвонил, – с упреком заметил дедушка Кати.

– Она мне тоже. Откуда я знаю их телефон в Москве? Она же мой знала!

– Ты мог спросить у меня! – настаивал дед.

– А ей и спрашивать не нужно было! – отрезал юноша. – Сергей Порфирьевич, давайте не будем играть в кошки-мышки. Вы прекрасно знаете, что она улетела туда навсегда.

– Возможно, – вздохнул дедушка Кати, – как-то быстро все получилось. Я до сих пор не могу поверить, что они за границей. Ты не жалеешь о том, что она улетела?

– Как говорил товарищ Сталин, есть логика наших желаний и логика событий. Логика событий – всегда сильнее логики желаний. Все получилось так, как должно было получиться, и никак иначе.

– Это почему? – спросил удивленно академик.

– Потому что иначе оно получилось бы по-другому!

– Вот ты краснобай! – рассмеялся дедушка Кати. – Я и забыл об этом!

– Сергей Порфирьевич, Вы просто так зашли или по делу? – спросил Саша.

– А если просто так?

– Тогда у меня дело к Вам.

– И у меня дело к тебе, – серьезно сказал старый академик, отставляя чашку с недопитым чаем в сторону.

Глава 14
Тайна дедушки Кати

– У тебя дело долгое, Саша? – спросил Сергей Порфирьевич.

– Не очень, – ответил юноша.

– Тогда давай сначала твое рассмотрим первым. Мой разговор будет длинным, – предложил дедушка Кати.

– Тогда я позову батю, – и юноша вышел из кухни.

Спустя минуту, мужчины вернулись. Сашин отец шёл первым и нес в руках макет одноразового шприца. Подойдя ближе, он положил его на поверхность стола – аккурат перед носом изумленного академика.

– Это что? – спросил тот.

– Это макет одноразового шприца, – ответил инженер.

– Да? – академик взял его в руки, повертел, внимательно рассматривая со всех сторон, а потом спросил: – Вы знаете, почему в русской императорской армии долго тянули с поставкой на вооружение в войсках пулеметов системы «Максим»?

– Я нет, – махнул головой отец Саши, а сам парень как раз знал:

– Потому что чиновники из военного министерства говорили, что на них патронов не наберешься.

– Верно, Саша, – академик одобрительно ткнул в него указательным пальцем. – Вот и я так считаю, если каждый шприц будет одноразовым, это сколько материалов понадобится для их изготовления? – он скептически покачал головой. – Это макет, а реальный из чего будет сделан?

– Из нескольких видов пластмасс, – ответил Саша.

– Так сколько для этого нужно будет пластмассы? Вы хоть знаете сколько инъекций делается в стране в день? – спросил дед.

– Наверное, много, – вздохнул отец Саши.

– Не много, а очень много! – академик, со знанием дела, вскинул указательный палец вверх. – Все мусорки будут завалены этими использованными шприцами.

– Думаю, не все так трагично! – вмешался Саша. – Все отработанные шприцы можно будет собирать в больницах и сдавать их на переработку, как сдают бутылки из-под молока и кефира в магазины.

– Это хорошая мысль! Даже спорить тут не стану, – одобрил академик. – Зачем нужны одноразовые шприцы, я не спрашиваю, это и так понятно. Теперь главный вопрос: как вы планируете их стерилизовать и хранить?

– Думаю, что после изготовления и упаковки – радиационным облучением! – ответил юноша.

– Хороший вариант. Ну а теперь, главный вопрос, зачем вы мне это все показали и рассказали? – спросил Сергей Порфирьевич.

– Для того, чтобы убедить руководство моего завода, необходимо будет представить мнение авторитетных врачей о том, что данное изделие будет востребованным и актуальным, – ответил отец Саши откровенно. – Мы хотели попросить Вас помочь нам с этим, если Вы сами в этом убеждены конечно. Мы никого из них не знаем!

– Я понял! Поговорю с академиками из Академии Медицинских Наук, и сам тоже напишу.

– Спасибо Вам, Сергей Порфирьевич! Это было бы очень неплохо! – обрадовался отец.

– С этим решили! – произнес дедушка Кати. – А теперь, можно я поговорю с Вашим сыном наедине?

– Разумеется. Еще раз спасибо. Пойду поработаю, – и отец Саши вышел из кухни.

– Саша! Я хочу, чтобы ты знал. Мне очень жаль, что Катя уехала. Это ее бабушка накрутила. Я считаю, что она совершила ошибку, так легко отпустив тебя.

– Спасибо! Но это жизнь. Я слышал как-то песню, – Саша не мог ее назвать, потому что эта песня прозвучала впервые в фильме «Человек с Экватора». А этот фильм выйдет чуть позже – где-то в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году. – В ней были такие слова:

'…В детстве оставлены давние друзья

Жизнь – это плаванье в дальние края

Песни прощальные, гавани дальние

В жизни у каждого сказка своя…'

– Видимо, в этой жизни, у нас с Катей разные сказки, – вздохнул он с глубокой печалью.

Они оба замолчали, и каждый в этот момент думал о своем. Наконец, дедушка Кати произнес:

– Мне нравится как ты держишься, Саша. Есть в тебе стержень. И то, что ты руки не опускаешь, и что постоянно ищешь применение своему уму и мыслям!

– Спасибо! Мне очень лестно слышать от вас такие слова в мой адрес.

– Ты чем собираешься заниматься дальше? После того, как мой зять уехал? – спросил академик.

– Вы не будете смеяться?

– Неужели подгузниками и прокладками? – всё-таки не удержался и рассмеялся старый академик.

– Это вспомогательные вещи, необходимые для того, чтобы были деньги на более важные исследования, и чтобы моя семья ни в чем не нуждалась.

– Говори, я слушаю, – стал серьезным его собеседник.

– Я хочу изучить возможность переноса сознания человека в другое тело!

Академик и бровью не повел, что уже не мало удивило самого Сашу. Он внимательно посмотрел на юношу и спросил:

– Ты хочешь научиться пересаживать мозг?

– Нет, я хочу научиться перемещать сознание человека – отдельно от его мозга.

Вместо того, чтобы расхохотаться или разразиться ядовитой скептической тирадой, дедушка Кати задумался. Наконец, он внимательно посмотрел на парня:

– Саша, а ты знаешь, чем я занимался в Академии Наук?

– Нет конечно. Знаю только, что Вы работали в отделении биологии.

– Верно, но чем я там занимался?

– Этого я не знаю.

– До того, как я вышел на пенсию по болезни, от которой ты меня вылечил, я занимался, ты удивишься, нейрофизиологией головного мозга! – сказал академик.

– Вы шутите! – удивился юноша.

– Какие уж тут шутки! Скажи мне, Саша, почему ты решил заняться именно этой проблемой? В таком юном возрасте. Это очень необычное желание.

– Потому что это путь к бессмертию! Когда Катя уехала, я понял, что рано или поздно придет пора расставаться с самыми близкими людьми, которые будут уходить из-за старости. Остаться с любимыми людьми навечно, разве это не то, чему стоит посвятить свою жизнь? – извернулся юноша.

– Да? В самом деле? А почему не заняться продлением жизни физического тела? Это более реалистический подход.

– Тело все равно износится. Что толку от пребывания в старом дряхлом теле? Это доживание, а не полноценная жизнь! Жизнь должна доставлять удовольствие! К тому же – этим занимаются многие!

– Саша, ты не боишься просто потратить свою жизнь на бесплодные усилия?

– Нет, – спокойно ответил юноша, невозмутимо глядя в глаза академика.

– Почему?

– Я давно понял, как именно сделать любую работу эффективной, – ответил Саша.

– Это когда ты только успел все это понять?

– Само пришло.

– Не поделишься?

– Пожалуйста. Нужно разбить дорогу к цели на отдельные этапы. Достижение каждого этапа должно принести вполне реальные результаты. Тогда, даже если конечная цель не будет достигнута, все же по пути продвижения к ней, будут уже получены вполне конкретные промежуточные практические результаты.

– Разумно! Саша, ты знаешь притчу о том, как Апостол Петр, сначала трижды отрекся за ночь от Христа, а потом без страха пошел на смерть на кресте в Риме?

– Нет.

– Апостол Петр сначала отрекся от Христа три раза за одну ночь, потому что он верил в учение Христа о загробной жизни, но не был тверд в своей вере. А после того, как он увидел, что Христос воскрес, он уже знал, что тот Бог, и с радостью пошел на смерть! – сказал дедушка Кати, внимательно отслеживая реакцию юноши.

– И что Вы хотите этим сказать?

– Мне кажется, ты что-то знаешь о переселении сознания! Если бы я не был старым ученым и материалистом, я бы решил, что в тебя самого переселилась чья-то душа, и явно не молодая.

– Хорошая шутка, – рассмеялся Саша.

– В каждой шутке, лишь доля шутки, – усмехнулся дедушка. – Хорошо, дело твое. Что ты собираешься делать конкретно? Как планируешь достигнуть этой цели?

«Если бы я знал как! Я только знаю, что это возможно и все! Это вообще для меня совершенно новая область науки. Я хоть и ученый-медик, но занимался совсем другим в прежней жизни. А дед не так прост. Вон как смотрит, будто рентгеном просвечивает!» – подумал Саша, и сказал вслух: – Если честно, я пока не знаю. На первом этапе поступлю учиться.

– Куда? – оживился академик.

– А Вы куда бы посоветовали? Учитывая Ваш опыт работы в этой области.

– Только не в медицинский институт. Там у тебя шесть лет не будет времени ни на что! – решительно съязвил дедушка Кати. – Лучше всего на биофак! В МГУ!

– И что? Потерять пять лет учебы?

– Тебе опять повезло!

– В чем?

– Я чувствую себя превосходно! Все мои уехали. Мне скучно, – сказал старый академик. – Я собираюсь вернуться на работу в Академию.

– Это хорошо, а я тут причем?

– А притом, что академики могут сформировать собственную академическую группу из нескольких сотрудников на зарплате, и заниматься любыми научными исследованиями, если их план утвердит Президиум Академии Наук! – торжествующе ответил дед. – Понял к чему я?

– Если честно, то нет, – признался юноша.

– Если будет такая группа, то она сможет официально работать над тем, что нам нужно. При условии, что это одобрит начальство. Но я договорюсь. Можем вообще сказать им, что работаем над лечением невралгии тройничного нерва! А это даст возможность доступа к оборудованию, помещениям и животным. Всему, что необходимо для исследований мозга.

– Я рад за Вас. А я тут причем?

– Ты сможешь у меня работать, в группе. Чтобы иметь доступ в помещения Академии. Будешь числиться рабочим или лаборантом. Какая разница, в принципе.

– Вы меня приглашаете к себе?

– Конечно! У тебя все равно другого варианта нет, – уверенно заявил хитрый дед.

– А что Вы хотите взамен? Соавторство? – спросил Саша.

– Соавторство? Саша, я уже стар, чтобы мечтать о славе! Но я ученый! Я хочу прикоснуться к этой великой тайне! Ты знаешь, что такое радость научного познания? Когда Природа открывает тебе свои тайны? С этим не сравнится ничто! Слаще этого в мире нет ничего! Все лавры тебе. Ты молодой, тебе это нужно! А я просто рядом буду. Может чем и помогу тебе! Я ведь тебе должен! А я всегда отдаю долги!

«Конечно знаю, я и сам хочу того же!» – подумал Старик-Саша, и сказал: – Спасибо! Согласен! Но я сам еще не знаю с чего начать!

– Ты просто знаешь, что перенос сознания существует? И поэтому так уверен в направлении и успешности этих исследований? – в упор глядя на него, спросил старый академик. – Ты сам носитель такого перенесенного сознания! Я угадал? Молчи! Ничего не говори! Я все понял по твоим глазам!

– Что Вы поняли? – так же в упор глядя на него, спросил Саша.

– Все, что мне нужно! Такого взгляда и таких знаний не может быть у пацана шестнадцати лет! И все эти байки про Логосферу, это ты будешь втирать остальным. Я переговорил со всеми, кто знал Вернадского. Никто, никогда и ничего от него про эту лабуду не слышал! Это ты все придумал сам! Чтобы хоть как-то объяснить всем свои знания и способности!

Саша молчал, не зная что ему лучше сказать. Врать не хотелось, но и правду говорить тоже.

– Саша, скажи, а Катя знала об этом? – спросил ее дедушка. Тот молчал.

– Значит, знала. И все равно уехала, – вздохнул старый академик. – Она моя единственная внучка, но я не могу назвать ее поступок умным.

– Что же дальше? – спросил юноша.

– Дальше будем работать! – воодушевленно сказал дед подворачивая рукава рубахи. – Теперь, когда и я вижу, что явление имеет место быть, только вопрос времени и наших усилий, чтобы его объяснить и изучить. И вот что, Саша, никому об этом ни слова! Теперь я думаю, что это даже хорошо, что мой зять уехал. Если бы ты продолжил куролесить в его институте, в том же духе, что и тогда на Ученом Совете, ты бы точно рано или поздно спалился.

Он помолчал и добавил:

– Саша, или как тебя там зовут, ты из будущего?

Тот молчал.

– Значит оттуда. Ты сам расскажешь, все что захочешь. Когда посчитаешь нужным. Ответь только на один вопрос. Мы построили коммунизм?

«Вот дался так им всем этот коммунизм!» – подумал про себя Саша, но снова промолчал.

– Значит нет, – все правильно понял и вздохнул академик. – Сколько людей положили, сколько сил потратили, какую войну выиграли, и все оказалось зря! Почему?

– Народ устал. Столько лет в сверх напряжении. Плюс измена верхушки партии и государства. Они переродились и все сдали, – сказал Саша. – Но я Кате ничего не сказал. Чтобы ее не расстраивать.

– Молодец! А сколько тебе лет?

– Восемьдесят.

– Сколько, сколько⁈ Так ты старше меня?

– Получается так!

– То-то я смотрю, ты был таким борзым в нашу первую встречу!

– Хорошо, о чем Вы хотели со мною поговорить? – спросил Саша, уводя разговор от щекотливой темы.

– Да! Совсем забыл. Теперь это и в твоих интересах!

– Что именно?