Текст книги "Второй Шанс 2 (СИ)"

Автор книги: Аргус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Поэтому они и решили сделать Перестройку, чтобы решить три задачи. Первая – захватить в личное народное пользование, приватизировав все, что было создано всем советским народом. Вторая – иметь возможность передавать эту собственность по наследству. И третью, полностью избавиться от ответственности перед народом. Виданное ли дело, чтобы какая-то уборщица, пусть и член комитета народного контроля, приходила и проверяла такого уважаемого человека, как директор магазина! Быдло должно знать свое место! И начался этот процесс еще в начале семидесятых годов. Нет! Не сейчас, не так и не сразу!' – подумал он и сказал вслух: – Конечно построили, но не для всех!

«В конце концов так и есть. Те кто разбогател, те и живут как при коммунизме!»

– Это как не для всех? – с подозрением спросила его, не по годам проницательная и сообразительная, подружка. Спасение от необходимости отвечать на этот вопрос, пришло в виде мамы Кати, которая уже переодевшись к выходу, вошла в больничную палату.

– Дети! Пора домой! Какие вы молодцы, что занимаетесь уроками! – удовлетворенно кивнула она. – Катюша, нам пора!

Глава 4
Выбор пути

Когда Катя с мамой ушли домой, Старик-Саша прошел все вечерние лечебные процедуры, сходил поужинал, и, вернувшись, улегся на койку погружаясь в невеселые мысли. На повестке стоял только один вопрос: – Куда и как жить дальше. Именно сейчас эта дилемма встала со всей очевидностью, когда попаданец понял, что эта новая жизнь надолго, а вот радоваться ему или грустить – еще предстояло понять. Со времен своей юности он осознал простую истину: всегда нужно иметь жизненный план, причем четкий и желательно прописанный. Лишь тогда его поступки наполняются смыслом, а не превращаются в хаотическое реагирование на случайные события, как у безмозглой амебы. Хотя, справедливости ради, надо заметить, что большинство людей именно так и живут. По принципу – куда ветер дунет.

Составление плана позволяло упорядочить то огромное количество дел, которые необходимо было выполнить, придав каждому из них свой уровень приоритетности, и спокойно выполнять их одно за другим в установленном порядке очередности, а не хвататься в панике: то за одно, то за другое.

'Итак, – размышлял Старик-Саша, – мне выпал второй шанс прожить жизнь заново. Как ее прожить? Возьмем отношения с женщинами. В той жизни я был верным семьянином и никогда не изменял жене. Да и до женитьбы тоже не гулял. Нужно ли в этой жизни оторваться в сексуальном плане? Трахнуть, например, сотню женщин? Есть ли такая возможность? Наверное, есть. Хотя сексуальная революция начнется в СССР в начале восьмидесятых, но и сейчас можно найти женщин, которые не откажутся от плотских утех со мной. Возникает только один простой вопрос: зачем?

Реализация этой задачи таит огромное количество проблем и удар по отношениям с Катей – это часть из них. Готов ли я потерять ее навсегда? Пожалуй нет. Она мне нравится. Да и с другими женщинами не все так просто. Такой кобелизм требует затраты огромного количества разнообразных ресурсов и не только материальных. Основное – это время, которое нужно тратить на окучивание нормальных девушек. Дамочек фривольного поведения я вообще в данном случае не рассматриваю. В категорию окучиваемых, лично для меня, входят только порядочные девчонки. А это подарки и расходы на ухаживания: кино, цветы, мороженое, рестораны… Это угрозы возможной нежелательной и незапланированной беременности. Это реальная угроза заразиться всеми венерическими заболеваниями и вирусным гепатитом. А зная на жизненных примерах, на какие уловки могут пойти девушки ради своих целей, даже думать о мимолетных интрижках не хочется. Такое напридумывают, что мой второй шанс покажется мне адом. Вот надумает такая «королева» обвинить меня в изнасиловании, и, как следствие: либо тюрьма по позорной статье, либо необходимость на ней жениться. А тут уж и не известно, какое из зол страшнее.

И, наконец, это огромный репутационный ущерб. Время сейчас не толерантное и совсем не прогрессивное. Моральное разложение и бытовая нечистоплотность абсолютно не приветствуется. С таким послужным списком надеяться на продвижение и карьеру в СССР даже не стоило и мечтать.

Так как количество ресурсов всегда ограничено, то трата их всех на сексуальные гастроли и распутство, означало, что все остальные дела пришлось бы отложить. Вспомнился почему-то Наполеон, о котором рассказывали, что он был очень любвеобилен, но это ему не мешало быть эффективным Императором.

Да и вообще, нужно быть честным в первую очередь с самим собой. Между мной и Наполеоном есть существенная разница. К Наполеону женщины приходили сами! И он их принимал между перерывами в написании и утверждении декретов. Сам процесс «любви» занимал всего несколько минут, во время которых император, чаще всего, даже не утруждал себя отстегиванием сабли, что несколько обижало приходящих дам. После чего, Наполеон возвращался снова к своей работе: чтению, написанию и утверждению декретов. Не думаю, что современных девушек такой «наполеоновский» подход устроит.

Но самое главное, мне совсем это не нужно. Я не чувствую в себе непреодолимого желания овладеть огромным количеством женщин. Да, переселение в молодое тело снова оживило мои природные сексуальные инстинкты и желания, но не сделала из меня сексуального монстра. Слава второго Казановы меня совсем не прельщает. Наоборот, мне нужен крепкий надежный семейный тыл, опираясь на который я могу спокойно заняться гораздо более важными, нужными, полезными, и, самое главное, более эффективными делами. Мужчина без своего дела – это человек без внутреннего стержня, любой ветер жизненных проблем гнет его в разные стороны, в этом я всегда был абсолютно уверен'.

Старик-Саша встал с больничной койки и начал медленно передвигаться по комнате. Ему всегда думалось лучше, когда он ходил.

Почему-то именно сейчас вспомнился вождь революции, который обдумывая свои планы и мысли, много ходил. Очевидцы рассказывали, что на толстом ворсе персидского ковра в рабочем кабинете Ленина в Кремле, была вытоптана дорожка, по которой тот ходил от угла стола до окна. Саша лукаво хмыкнул. А чем я хуже вождя?

«Итак, решено! Никакого кобелизма и разврата! Не для того судьба подарила мне второй шанс, чтобы я спустил его в унитаз разврата и потаскунства! Нельзя разбрасываться по пустякам».

Мысли роились в голове жужжащим ульем. Одна задача наслаивалась на другую выталкивая предыдущую, не позволяя сосредоточиться на чем-то конкретном. Как из всех, данных судьбой, возможностей выбрать приоритетную?

Вспомнилось как в юности, он читал про испанского ученого гистолога – основоположника нейробиологии конца девятнадцатого-начала двадцатого века – Кахаля, который получил Нобелевскую премию за изучение клеточного строения головного мозга. Он начал с возможностей заложенных в извилины взрослых людей, и сразу впал в отчаяние. Почему в отчаяние? Да потому что количество нейронов, сосредоточенных в коре нашего головного мозга столь велико, что разобраться во всех хитросплетениях нет ни малейшей надежды и возможности. Надо заметить, что и другие ученые работающие в том же направлении, что и Кахаль, тоже попадали в тупик и откровенно сдавались в борьбе за логику и ясность освещения столь сложного исследования.

Так вот про Кахаля. В поисках ответов на решение этой проблемы, он прогуливался с парке и набрел на чащу, в глубине которой росли высокие деревья. Они соприкасались между собой ветвями, сплетаясь в густые кроны, создавая единое целое – неподвластное созерцанию.

А вот спереди рос подлесок. Молоденькие деревца, каждое из которых очень четко просматривалось. И тогда его озарило. Нужно начинать изучение не со сформированного мозга взрослых людей, а с мозга детей, где нейроны только растут и не успели полностью сформироваться и переплестись. И у него получилось, за что в тысяча девятьсот шестом году он получил – вместе со своим вечным соперником итальянцем Гольджи на двоих – Нобелевскую премию по медицине и физиологии.

Но не это тогда поразило Старика. Однажды, тот же Кахаль, увлекся шахматами. И увлекся очень серьезно. Он изучал и разбирал партии великих шахматистов того времени. Погрузился в хитросплетения и таинства шахматных ходов так, что вдруг обнаружил, что совсем забросил научную работу. И тогда пришло осознание, что нельзя заниматься с одинаковой страстью двумя делами. Одно из низ непременно потерпит крах. « Aut aut, tertium nоn datur» – «Или или, третьего не дано». Именно так говорили древние римляне. И он выбрал то, что действительно являлось его призванием. Он навсегда оставил шахматы и вернулся к науке.

И юный тогда еще Старик, сделал для себя такой вывод: нельзя распыляться, ведь коль за двумя зайцами погонишься не поймаешь ни одного. Умение выбрать и сконцентрироваться на одной главной задаче он считал одной из своих самых сильных сторон.

'Теперь дальше. Какое главное мое желание в этой новой жизни? – продолжал размышлять Старик-Саша. – Нет, не так. Чем обычно занимается простой стандартный попаданец попав в прошлое? Я всегда много читал, но надо признаться, что модные в будущем жанры про попаданцев я безжалостно отметал. Мне и без них прекрасно жилось. Но будучи человеком осведомленным во всех тонкостях бытия и новомодных веяний, я конечно же интересовался феноманом популярности подобного чтива – Гулливер мне в помощь. Вот только многоуважаемый вышеупомянутый врач-хирург, в конце своего приключения вернулся домой, а вот мне, судя по всему, такой возможности не будет дано. Итак, типичный попаданец, как правило, старается изменить ход истории и событий в целом: внедряет в жизнь ворованные у других изобретения, приписывает себе песни, книги или другие творческие достижения других авторов. По сути – мелкий жулик, вор и самозванец! Опять же, разве ради этого мне был подарен Второй шанс, чтобы заниматься интеллектуальным крысятничеством?

Нет конечно, но. Надо рассуждать здраво. Чем раньше изобретения будут внедрены в жизнь, тем быстрее они начнут служить человечеству: спасут немало жизней, вылечат «неизлечимо» больных, доставят удовольствие людям. Но от этого они, бесспорно, не перестанут быть ворованными. А с другой стороны, что будет с теми, кто их должен был изобрести, открыть, сочинить? И не сделал это, потому что их обокрал попаданец. Что будет с будущим этих людей?

Я конечно не корчу из себя святого, но от понимания этого не совсем комфортно. Как примирить воровство и необходимость? Нужно думать и… кажется у меня есть вариант решения этой проблемы. С теми изобретениями, которые будут зарегистрированы мной сейчас, но в прошлой жизни должны быть сделаны чуть позже, будет так. Я буду ссылаться в своих публикациях на этих авторов, на их более ранние работы, чтобы и их содействие было тоже обнародовано, а может даже отправлю им часть, полученных от реализации этих изобретений, денег! Да! Именно так и поступлю!'

Удовлетворенный найденным решением хотя бы одной из высветившихся проблем, он лег на койку и спокойно заснул. Решение по остальным экзистенциальным вопросам он решил отложить на потом.

Оставшиеся до выписки дни пролетели быстро. Катя постоянного его навещала, они делали вместе уроки, а он ей осторожно рассказывал о своей прошлой жизни, решив упустить момент с Анной. О ней упоминать не хотелось.

В пятницу утром, в день выписки, его встретил отпросившийся с работы отец, и они вместе направились домой. Там все было без изменений. В точности, как в тот вечер, когда юноша вышел на роковую встречу с братом и Ниной.

Отец убежал на завод и юноша остался один. В печатной машинке так и стояли заправленные, но не допечатанные листы заявки на изобретение. Старик-Саша сел на свою кровать, и, глядя на портрет Кати висевший напротив, задумался:

«Где же могут быть спрятаны еще пять тысяч рублей, о которых говорил Алексей? Неужели Саша и правда их взял? А почему бы и нет. Этот прошлый Саша был очень не прост. А если так. Я сейчас в его 'шкуре, где бы я спрятал деньги так, чтобы тот, кто знает что они у меня – не нашел их? Где бы он искал их в последнею очередь?»

В следующее мгновение, словно по мановению волшебной палочки, его взгляд упал на кровать брата. К ней никто не прикасался с момента переселения Алексея в квартиру к отчиму. Она так и стояла застланная покрывалом. Юноша встал и начал осматривать постель со всех видимых сторон. Тщательно прощупав одеяло и подушку ничего не обнаружил. Потом принялся за матрац. Верхняя часть сомнений не вызывала – все идеально и уже теряя надежду на успех, он перевернул его нижней частью наверх. Там тоже, на первый взгляд, все выглядело безупречно.

И тут, его взгляд зацепился за еле заметный шов по нижнему ребру матраца. Там участок – длиной сантиметров двадцать – был прошит ниткой, которая чуть-чуть, но все-таки отличалась от цвета нити на оригинальном шве.

Юноша стал тщательно прощупывать зашитое место, и, наконец, надавил пальцами на нечто твердое, по ощущениям напоминающее брусок. В растерянности, он снова сел на свою кровать и задумался.

«Ай да старый Саша, ай да молодец. Хитро придумано. Если это те самые деньги, то они в матраце у Алексея. Там брат искал бы их в последнюю очередь. Самое безопасное место. А вот если бы пришли с обыском и нашли их у него в постели, то значит он их и присвоил! А со старого Саши и взятки гладки. Он вообще, вроде как, не при делах. Я то думал, это Алексей – Мистер Зло, а оказывается его младший братец ничем ему не уступал!»

Юноша встал, заправил тщательно кровать старшего брата, и решил за чашкой горячего чая обдумать план дальнейших действий. Согрев кипяток и отпив несколько обжигающих глотков, он продолжил размышления:

«Судя по всему, про деньги Леха следователю не сказал. Иначе бы у нас давно уже провели обыск. Ну и правильно, это самому на себя предоставить следствию мотив убийства. А мне с ними что делать? Пока они в матраце Лехи, все стрелки на нем. Вытащить их оттуда и они уже на мне. Сдать их в милицию? Но как? Сказать, что нашел в матраце Лехи? Ему точно тогда конец. А мне признаваться во второй раз, что нашел? Это даже не смешно».

Вспомнил бородатый анекдот:

Маленький Изя приходит из школы и говорит:

– Дедушка! Я нашел на улице рубль и отнес его в милицию!

– Какой ты у меня молодец, внучек!

На второй день Изя приходит из школы и опять горделиво говорит:

– Дедушка! Я нашел на улице сто долларов и тоже отнес их в милицию!

– Какой же ты у меня идиёт!

Отхлебнув еще чаю, он продолжил размышления:

«Никуда я эти деньги не понесу. Сейчас, слава Богу, еще долго не будет никакой инфляции. Пусть лежат там, пока остро не понадобятся. Как резерв финансовой безопасности на черный день!»

Послышался звонок в дверь. Юноша встала и направился открывать.

На пороге стояла Катя с портфелем в руках. Не теряя ни секунды, он обнял ее и втянув в коридор, закрыл дверь, крепко поцеловав. Та только пискнула от такого напора, но, спустя мгновение, так же жарко ответила.

– Саша, ну перестать! – наконец, улыбаясь, сказала она. – Что ты набросился на меня как зверь с порога!

«Эх, знала бы ты, что такое наброситься как зверь! Но нужно держать себя в руках!» – вздохнул он про себя, а вслух сказал: – Я просто очень соскучился.

– Я тоже, – призналась девушка, – но у нас мало времени. Нужно сделать уроки, а вечером нас ждут дедушка и мои родители! Ты не забыл?

– Нет, как можно! Чай будешь?

– Давай!

Они позанимались уроками и, когда с работы вернулся отец Саши, вместе отправились к Кате домой. Там их уже ждали. Катя убежала к себе переодеться, а ее кавалер прошел в гостиную. К нему подошел дедушка Кати и, крепко его обняв, произнес: – Спасибо!

– Вам помогло? – спросил Старик-Саша.

– Ты не поверишь, впервые за последние годы я сам засыпаю – без блокады. Она снимала боль, но лицо было, словно деревянное! Очень неприятное ощущение. Как стали делать эти подсадки, не случилось больше ни одного приступа. Это просто научное чудо! – радостно сказал Сергей Порфирьевич. – Ой прости! Что это я о своем. Как ты себя чувствуешь? Ты, считай, в рубашке родился!

– Уже все хорошо! Спасибо! Меня Катя выходила!

– Спасибо большое тебе, Саша, – сказала мама Кати, – ты так нас выручил! Мы очень тебе благодарны.

– А вот и я! – на пороге комнаты появилась Катя. На ней был надет очень красивый халатик. От юноши не укрылся и легкий макияж, который навела его подружка. Она по-хозяйски взяла своего кавалера за руку и они сели вместе на диван.

В комнату вошел отец Кати. Он поздоровался с юношей и тоже спросил, как он себя чувствует. Старик-Саша поблагодарил его и уверил, что практически здоров.

– Саша, мы тебе очень благодарны за то, что Сергею Порфирьевичу стало легче! Не мог бы ты теперь помочь и моей маме. Извини, что мы не дали тебе полностью восстановиться, но она так страдает, – сказал отец Кати.

– Никаких проблем, – ответил Старик-Саша, – это будет гораздо проще, чем со специфической тканевой терапией невралгии тройничного нерва.

– Мы тебя все внимательно слушаем, – сказал дедушка Кати.

– Вы знаете о методе аутогемотерапии? – в глазах юноши читался вопрос.

– Да, он иногда используется для активации защитных систем организма, – подтвердила мама Кати.

– Его впервые предложил – в тысяча девятьсот пятом году – хирург Август Бир. Он вводил кровь пациента в область переломов костей, и тем самым достоверно ускорял процесс их заживления, – начал Старик-Саша. – Его суть состоит в том, что кровь самого пациента вводится ему же: или внутримышечно, или подкожно. Формируется очаг асептического, то есть стерильного, воспаления, а это стимулирует иммунную систему.

– По сути, это вариант тканевой терапии, – заметил старый академик, – кровь такая же ткань организма, как и другие.

– Совершенно верно! – продолжил юноша. – В дальнейшем оказалось, что цельная кровь имеет два эффекта. Первый – краткосрочный пирогенный.

– Это что такое? – спросила сидящая рядом с ним Катя.

– Это повышение температуры тела. Не очень, на мой взгляд, нужное, скорее наоборот: вредное и побочное. Оно связано с сывороточными компонентами крови и гемоглобином, который освобождается при разрушении эритроцитов вводимой крови, – пояснил ее кавалер.

– Понятно! Спасибо! – Катя благодарно улыбнулась.

– И второй, длительный и самый полезный эффект – это стимулирование самой иммунной системы, – продолжил юноша. – Таким образом наибольшим эффектом обладают только сами эритроциты крови, а вот жидкая ее часть лишняя.

– Никогда об этом не слышала, – сказала мама Катя. – Мы набираем кровь в шприц, потом набираем дистиллированную воду, она гемолизирует эритроциты, получаем «лаковую» кровь и ее вводим внутримышечно.

– Это стандартный подход. Но это вызывает, как я уже говорил, ненужный подъем температуры тела, а сама «лаковая» кровь быстро рассасывается и на следующий день процедуру нужно повторять.

– Да, все верно, – кивнула мама Кати.

– Так вот. Я предлагаю совершенно другой подход. Полностью избавиться от пирогенного эффекта и оставить только иммуномодулирующий эффект этого вида терапии.

– Саша, – вмешался отец Кати, – я не понимаю. Аутогемотерапия при ревматоидном артрите не помогает, более того, она часто дает обострение.

– Вы абсолютно правы! – согласился с ним Старик-Саша. – Точно также, как и при невралгии тройничного нерва, потому что она стимулирует иммунную систему, а нам ее нужно подавить!

Глава 5
Собрание будущих «концессионеров»

– Объясни свою мысль, пожалуйста, – попросил отец Кати. – Я не очень понимаю, как стимуляция иммунной системы аутогемотерапией может привести, одновременно, к ее подавлению.

– Саша любит задавать такие загадки, – хихикнула довольная Катя, не скрывая гордясь своим кавалером.

– Давайте по порядку, – предложил Старик-Саша. – Начнем с определения, что такое ревматоидный артрит?

– Чтобы время не терять, даже спорить не будем. Излагай свою версию. Что там известно в Логосфере, – не отказал себе в ехидстве дедушка Кати.

– Хорошо, сейчас извлеку всю информацию доступную в Логосфере. Ревматоидный артрит – это тоже истинное аутоиммунное заболевание, при котором своя иммунная система атакует свою же нормальную соединительную ткань, вызывая, в первую очередь, поражение суставов. Этиология самого заболевания до конца неясна, – важно отрапортовал кавалер его внучки.

– Мы внимательно слушаем! – произнесла мама Кати.

– Спасибо! Одним из важных, но не совсем специфических тестов, для диагностики этого заболевания, является ревматоидный фактор. Это антитело против нормальных иммуноглобулинов человека.

– Позволь, Саша, – тут же вмешался довольный бывалый академик, обрадовавшийся предоставившейся неожиданной возможности, наконец-то, ущучить молодого вундеркинда. – Если это антитело, к одному из нормальных сывороточных белков крови, то почему этот ревматоидный фактор не вступает с ними в реакцию прямо в кровеносном русле и не вызывает гибель пациента?

– Хороший вопрос! – одобрительно кивнул Старик-Саша, и подумал про себя: «Старая школа, сразу видит корень проблемы! Не даром он академик!», и тут же пояснил вслух: – Этого не происходит, потому что для такой реакции нужна особая пространственная конфигурация молекулы иммуноглобулина.

– Саша, – строго сказала его подружка, – ты мог бы говорить яснее? Чтобы мне тоже стало понятно.

– Хорошо, – кивнул кавалер уважительно. – Проще говоря, с простой молекулой иммуноглобулина, которая просто плавает в крови, ревматоидный фактор не реагирует. Для этого, с ней должны произойти изменения, в результате которых, на ее поверхности должен открыться рецептор, с которым свяжется ревматоидный фактор.

– Очень интересно. И какие это изменение? – тут же спросил отец Кати. – Какие-то мутации?

«Ну-у, я попал. Вот объясняй им про Fc– и Fab-фрагменты иммуноглобулина класса G и углы между ними – с топографией рецепторов на Fc-фрагменте».

– Нет, для того, чтобы ревматоидный фактор вступил в реакцию с иммуноглобулинами, они – эти иммуноглобулины – сами должны вступить в реакцию с другими антигенами, образуя комплексы антиген-антитело!

– Подожди, Саша, – сказала, внимательно следящая за ходом разъяснения, Катя. – Иммуноглобулины, вступающие в реакцию с антигеном, выполняют роль антител. Так?

– Так! – ответил ее кавалер.

– И ревматоидный фактор, вступающий в реакцию с этими иммуноглобулинами, тоже антитело? Так?

– Так!

– Так это что? У нас получается два антитела вступающие в реакцию друг с другом? – удивилась девушка.

– Катя! Ты меня поражаешь! – снова удивился, остроте ума и быстроте реакции своей девушки, Старик-Саша. – Зришь в корень!

– Наша Катюша не только очень преданная и верная, она еще и очень умная! – с гордостью сказала мама Кати.

– Саша, – попросила Катя не реагируя на реплику родительницы. – Скажи кратко, что мы должны знать, а то я себя чувствую прохожей, случайно попавшей на научный симпозиум.

– Хорошо! Но я не мог в присутствии двух академиков и одного профессора говорить по-другому. Но я попробую попроще. При ревматоидном артрите, иммунная система вырабатывает ревматоидный фактор, который связывается с комплексами антитела-антигены. Например, при попадании микробов в организм, эти комплексы становятся очень крупными. Они застревают в микрокапиллярах суставов, где вызывают возникновение процессов воспаления, которые нарушают питание тканей, приводящих к их разрушению! Так понятно, Катенок? – улыбнулся Старик-Саша.

– Ну-у, более или менее, – неуверенно ответила девушка.

– А вот мы все поняли! – вмешался отец Кати. – Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю подавить выработку ревматоидного фактора и, тем самым, снять один их важнейших факторов вызывающих патологические изменения в суставах.

– Подожди! – мама Кати прервала Старика-Сашу. – Я – как клиницист – про ревматоидный фактор. Ведь он обнаруживается и у здоровых людей, и для него даже существуют нормальные показатели. Значит, он не всегда вызывает патологию.

«Ну как вам рассказать об исследованиях в Исландии и Финляндии, где обследовали огромное количество здоровых людей. А потом, тех, у кого нашли ревматоидный фактор наблюдали в динамике. И что у семидесяти процентов здоровых, у которых выявили ревматоидный фактор, через пять лет развился ревматоидный артрит! Ведь эти исследования проведут спустя еще… лет так двадцать!»

– Я считаю, что ревматоидного фактора, у здоровых людей, быть вообще не должно. Просто он возникает за много лет до появления первых клинических признаков болезни. Те здоровые, кто имеет ревматоидный фактор, через пять лет заболеют ревматоидным артритом.

– Даже так? – удивилась мама Кати. – Так получается его появление – это ранний диагностический признак?

– Именно так!

– Все это очень интересно и познавательно! – нетерпеливо сказал отец Кати. – Саша, но можно уже перейти к тому, как мы будем лечить мою маму?

– Если кратко, мы будем подавлять выработку ревматоидного фактора.

– Очень кратко, однако! – сказал дедушка Кати. – Осталось объяснить сущую мелочь, как?

– Так же, как мы блокировали выработку вредных антител в нервной ткани у Вас.

– И что будет выступать в качестве трупного нерва в этом случае? – спросил отец Кати.

– То, что выступает мишенью, белком-антигеном для ревматоидного фактора.

– Саша! – строго сказала Катя. – Прекращай выпендриваться! Мой… – и она очень хитро посмотрела на своего парня, показав ему тайком кулачок.

– Я все понял, Катенок! – Старик-Саша тоже улыбнулся. – В качестве такого белка мы используем специально обработанный гамма-глобулин человека.

– Это тот, что изготавливают станции переливания крови? – уточнила мама Кати.

– Именно он!

– Но позволь, Саша, – вмешался дедушка Кати, – этот гамма-глобулин колют многим пациентам, как заместительную терапию при ослаблении иммунитета. Я не слышал, чтобы он помогал при ревматоидном артрите.

– Правильно! То, что изготавливают станции переливания крови – не помогают. На молекулах иммуноглобулинов, которые входят в этот препарат, рецептор для ревматоидного фактора закрыт.

– А как же их открыть? – спросила Катя.

– Давайте я вам нарисую! – предложил ее кавалер. Он взял лист бумаги и нарисовал букву «Т».

– Вот так выглядит молекула иммуноглобулина, которая плавает в крови, или содержится в препарате гамма-глобулина.

Все столпились возле рисунка с любопытством разглядывая его. Катя не сдержалась, рассмеялась и тихо прошептала на ухо Старику-Саше:

– На стринги очень похоже!

– Что? – спросила мама Кати.

– Очень интересно говорю, – ответила, хитро улыбаясь, дочка.

– Ну ты, затейница! – произнес ухажер с усмешкой и продолжил: – Так вот, рецептор к ревматоидному фактору находится в самом углу горизонтальной и вертикальной полоски, и, вследствие этого, не доступен для этого фактора.

– Это вообще что? – с интересом спросил дедушка Кати.

– Схематическое изображение молекулы иммуноглобулина класса G, – пояснил Старик-Саша. – Когда молекула просто циркулирует в крови, она имеет примерно такой вид. А вот когда она вступает в реакцию с чужеродным белком-антигеном, она, вместо такого состояния «Т», переходит в такое – «Y». Как видите, угол из девяносто, становится уже равным ста двадцати градусам. И этот рецептор открывается для доступа к нему ревматоидного фактора. То есть, появляется антиген для этого фактора!

– А как же ты его откроешь? Смешаешь гамма-глобулин с антигенами? Если да, то какими? Это не будет опасно? – засыпала вопросами мама Кати.

– Это интересная мысль! Но в этом нет необходимости! Изменить распространённую конфигурацию молекулы иммуноглобулина, чтобы открыть этот рецептор, можно воздействуя на них физическими методами. Даже не вскрывая ампулу с гамма-глобулином. Как только Вы, Мария Сергеевна, их принесете, я их обработаю в своей лаборатории.

– Мы их обработаем! – строго поправила его Катя. – Тебя одного оставить нельзя. Ты там еще чужую квартиру спалишь!

– Точно! Согласен на «мы»! – обрадовался юноша, в душе́надеясь не только на совместную работу, но и на продолжение совместных приключений на диванчике со своей соблазнительной подружкой.

– Хитер! – одобрительно воскликнул старый академик. – А что именно делать будешь? Не скажешь?

– Но я не слышу вопроса: – А при чем тут аутогемотерапия? – пропустив вопрос дедушки Кати мимо ушей, заявил юноша.

– Да, причем тут аутогемотерапия? И этот измененный тобой гамма-глобулин? – вторил за ним отец Кати, для которого все что говорил его будущий зять являлось совершенно новым и неизвестным.

– Мы должны заблокировать работу клеток иммунной системы Вашей мамы, которые вырабатывают ревматоидный фактор, – перешел к самой сути дела, воодушевленный перспективами предстоящих диванных приключений, Старик-Саша. – Мы это сделаем путем введения под кожу антигена для ревматоидного фактора модифицированного гамма-глобулина. Он перегрузит эти клетки и они отключатся. Возникнет состояние индуцированной иммунологической толерантности.

– Вот скажи мне, Иванов! – начала Катя строгим тоном, скрещивая руки на груди. – Ты запомнил и спокойно говоришь такие мудреные названия и о таких сложных процессах тут рассказываешь, а запомнить формулы по алгебре не можешь! Это вот как так получается?

– А что, внученька, – старый академик ухмыляясь взглянул на юношу, – неужели он из Логосферы эти формулы взять не может?

– Логосфера выдает только ту информацию, которая тебе интересна по– настоящему! – выкрутился парень, не желая вновь объяснять феномен своей «гениальности». – Но я, с вашего позволения, продолжу. Так вот, можно было бы вводить просто модифицированный гамма-глобулин под кожу. Но! Для эффективного лечения, необходимо, чтобы этот препарат был в форме частиц, которые могут поглощать макрофаги. А жидкий раствор быстро рассосется и придется колоть новую дозу.

– И что ты предлагаешь? – спросил, действительно увлеченный его рассказом, отец Кати.

– Мы посадим этот гамма-глобулин на эритроциты, которые получим из крови Вашей мамы!

– Но эритроциты сами быстро разрушатся! – вмешалась мама Кати.

– Да! Просто эритроциты разрушатся быстро. А вот если мы их законсервируем слабым раствором формалина, они будут целыми несколько дней, а то и недель. А в пенициллиновых флаконах они могут храниться, при комнатной температуре, до десяти лет!

– А как мы посадим гамма-глобулин на эти эритроциты? – спросил дедушка Кати.

– Обработка формальдегидом не только стабилизирует мембрану эритроцита, но и формирует на ней активные группы, которые вступают в реакцию с белками. Просто добавив к ним гамма-глобулин он сам зафиксируется на эритроцитарной поверхности.