Текст книги "Второй Шанс 2 (СИ)"

Автор книги: Аргус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Чтобы я прожил в здравом уме и трезвой памяти, как можно дольше. Пока я функционален и работоспособен будет существовать моя академическая группа, в которой ты будешь работать!

– Я и без этого желаю Вам крепкого здоровья!

– Одних пожеланий мало! Нужно что-то более действенное!

– Но у меня нет эликсира здоровья! – ответил Саша.

– Зато я знаю где есть! – шепотом, но твердо ответил старый академик.

– Я слушаю, – склонился к нему юноша.

– Слушай меня внимательно, – начал дедушка Кати. – С тысяча девятьсот сорок восьмого по тысяча девятьсот пятьдесят третий, я отсидел в Хаблаге. Дальлаг – в тысяча девятьсот тридцать девятом году – разделили на две части: Владлаг и Хаблаг. Хаблаг – это система исправительных лагерей в Хабаровском крае. На меня написал донос мой заместитель в институте. Ему понравилась моя квартира и моя должность. Вот он и сообщил, что я в своей работе отошел от идей великого академика Павлова, и не следую диалектическому материализму. Что в своих разговорах, подвергаю сомнению руководящую роль партии в научных исследованиях высшей нервной системы. Этого оказалось достаточно, чтобы мне влепили пять лет. Ну а ему досталось то, что он хотел. Правда, только до тех пор, пока я не вернулся в пятьдесят третьем. Реабилитированным.

– И что тогда случилось? – спросил Саша.

– В лагерь уехал рафинированный интеллигент, а вернулся матерый сиделец, – усмехнулся старый академик. – Я пришел в свою бывшую квартиру и позвонил в дверь. Мне открыл этот раскормленный хряк! Стоит, в руке серебряная вилка из приданного моей жены, с наколотой на нее котлетой! Он меня даже сразу и не узнал. Спросил с брезгливостью, кто я такой и что мне тут надо! Я ведь был одет соответствующим образом, после лагеря. Ну тут я и не сдержался, так его отделал, по лагерному. Поднялся крик, жена его прибежала, стала меня оттаскивать. Я их обоих за шкирку и выкинул из квартиры, вещи их выбросил на лестничную площадку. Приехала милиция. Когда я все им рассказал, они только вздохнули. Говорят, каждый день, а то и по два раза, выезжают на такие вызовы. Многие тогда возвращались. Были и смертельные случаи. Забрали меня и их в милицию. Я тому упырю еще в машине сказал, чтобы выметался из моей квартиры, а то забью его насмерть.

Он писать заявление не стал. Служивые пробили, где мои живут, и даже подкинули к ним. Я их забрал и мы вернулись в нашу квартиру. А доносчик исчез. Говорили в провинцию уехал. Меня восстановили на работе, в партии и квартиру вернули.

– Да уж! «Весело» вы жили, – сказал Саша.

– Но я не об этом, – вздохнул от нахлынувших воспоминаний старый академик. – В лагере меня, зная что я работал в области относящейся к медицине, определили в медицинский пункт, медбратом. Тамошний врач, тоже сиделец, хорошо знал мои работы, и отнесся ко мне со всем уважением. Жил я в бараке со всеми, но меня и там уважали. Я оказывал посильную помощь заключенным. Даже уголовники меня не трогали.

– Даже они? – удивился юноша.

– Не сразу. Там у местного смотрящего за зоной, начался приступ сердечной аритмии. Он просто умирал. Тут же позвали меня. Там врач стоит и не знает, что делать! Смотрю и думаю, не спасем этого вора: и врача и меня тут и прирежут. Испугался тогда жутко. И от страха вспомнил, как мне рассказывали физиологи, которые сердцем занимались с нами в одном институтском корпусе, что иногда аритмию можно прекратит одним простым способом.

– И какой это способ? – спросил, заинтересованный неожиданной историей, Саша.

– Я подошел к хрипящему и уже синеющему вору, положил свою ладонь на область сердца. Кстати, ты знаешь, что сердце находится почти за грудиной, а не прямо в левом боку?

– Знаю, – ответил юноша.

– В той жизни ты изучал медицину? – лукаво усмехнулся академик.

– Да! И что было дальше?

– А второй рукой, сжатой в кулак, сильно ударил по ладони! Меня сразу схватили и оттащили от него.

– И что? Помогло?

– Помогло! Пока они решали как меня будут убивать, смотрящий пришел в себя! Ему все рассказали. Он дал мне плитку шоколада, и приказал никому меня не трогать. А если кто сунется, так сразу говорить ему. Будут проблемы. Но после этого меня все стали уважать. Только потом я узнал, что такой метод работает очень редко. Сам Господь меня тогда уберег.

– Здорово! Сколько Вам пришлось пережить.

– А потом кум попросил меня подготовить его детей к экзаменам в институт.

– Кто?

– Кум – начальник зоны. И остальные начальники в зоне тоже. Короче, жизнь наладилась. То, о чем я хочу рассказать, произошло летом, тысяча девятьсот пятидесятого года. Однажды, в нашу больничку, принесли очень странного заключенного.

Глава 15
Тайна старого вождя

– Чем же он был таким странным? – с любопытством спросил Саша, весь увлеченный рассказом.

– Он был очень, очень старым! – ответил дедушка Кати. – Я даже удивился, как такого старого человека в лагерь посадили. Спросил я об этом офицера из лагерной администрации, который сопровождал носилки с этим заключенным:

– Неужели у нас сажают таких старых людей?

– Никакой он не старый, – раздраженно ответил капитан, – ему, по документам, всего шестьдесят лет! Я помню тот этап, четыре года назад, с которым он пришел! Выглядел он вполне нормально, и полностью соответствовал своему возрасту. Обычный осужденный по 58 статье, работал как все, у блатных был в статусе «мужика», претензий у администрации к нему не было.

– И что же произошло?

– Месяц назад, он начал быстро стареть, прямо на глазах. На работу выходить не мог, даже не знаю, что это такое? Может само-вредительством каким-то занялся? Но на него это совсем не похоже! Короче! Мое дело его вам сдать, а вы уже разбирайтесь что это: симуляция или болезнь какая-то? Самое главное, не заразно ли это? А то заключенные, живущие рядом с ним, глядя на него не хотят категорически в барак заходить. А мне бунта только не хватало!

– Хорошо, ответил я ему, – продолжил старый академик, – несите его в палату.

– И что?

– Потом я его выхаживал целую неделю, – продолжил дедушка Кати, – но это было бесполезно. Он умирал. Доктор вообще сказал, чтобы мы этого, как он выразился «доходягу» оставили в покое и не тратили на него ни лекарства, ни силы, ни время. И он это слышал. Но я продолжал помогать ему. И вот, наступил вечер той ночи, которую он уже не пережил бы. И заключенный и я это понимали.

Когда доктор ушел к себе в комнату, он жил при больничке, я подошел к кровати умирающего старика. Тот сделал мне знак, чтобы я сел рядом с ним.

– Я сегодня ночью умру, – утвердительно просипел он.

– Может еще обойдется, – пытался я его ободрить.

– Не обойдется. В царстве теней меня уже давно ждет мой народ. Народ который я не уберег, – он горестно вздохнул.

Я только промолчал, что я мог ему сказать?

– Ты хорошо ухаживал за мной, сделал все, что мог. Несмотря на то, что доктор запретил тебе это делать, – продолжал умирающий.

– Я просто стараюсь остаться человеком, даже тут.

– Зачем?

– Я рано или поздно вернусь домой. Я не хочу, чтобы туда вернулся обозленный зверь. Жизнь будет продолжаться и я хочу в той жизни быть человеком.

– Ты прав, а вот мне некуда возвращаться. Все, кого я любил и знал, мертвы. И мне пора. Я тебе должен за твою доброту. У нас не принято уходить не расплатившись.

– Не стоит. Мне ничего не нужно, — пытался успокоить его я.

– А это не для тебя! Это для наших богов. Когда я предстану перед ними я не хочу, чтобы к моим грехам еще добавился грех неблагодарности. У меня нет ничего ценного из вещей.

– Мне ничего не нужно.

– Не перебивай меня и слушай. Я тебе открою тайну моего народа!

– Может не нужно?

– Больше ничего ценного у меня нет. И народа тоже больше нет. Иначе бы я тебе ничего не сказал. Мой рассказ никому из наших уже не навредит. Я не хочу, чтобы тайна, которую хранили столько веков умерла вместе со мной. Слушай меня и не перебивай, я могу не успеть.

– Хорошо, я внимательно слушаю! — чтобы его успокоить ответил я.

– У нашего народа было две тайны, которые мы тщательно хранили и которые нас, в конце концов, всех и погубили. Первая тайна – это месторождение золота. У нас была своя тайная шахта, которая вела к огромному куску золота, находящемуся глубоко в земле.

– Целый кусок золота? – спросил я.

– Гора золота, зарытая в землю!

– Сергей Порфирьевич! Какая гора золота? – спросил с удивлением Саша. – И потом, разве месторождение золота располагается не в горах? Насколько я знаю, даже речные россыпи золотого песка, это вымытые из горных золотоносных жил песок и самородки, которые вода выносит на равнины.

– Все верно, Саша, именно так. Но я думаю, что это было не золото из земного месторождения, – ответил дедушка Кати, – слушай дальше. И он продолжил свой рассказ.

– Наши старики рассказали мне, – продолжил умирающий заключенный, – что этот кусок золота упал в очень древние времена с неба и вошел глубоко в землю. В том месте, где золотых месторождений никогда не было. Поэтому никто и не мог его найти. Не было никаких косвенных намеков: ни по месту, ни по другим признакам. Например, сопутствующие минералы: пирит или турмалин.

– Откуда Вы знаете об этом? – спросил я его с удивлением.

Умирающий рассмеялся хриплым смехом и спросил меня:

– Ты думаешь, что я дикий туземец, дикарь, всю жизнь проживший в глухой тайге?

– Я не знаю о Вас ничего, — честно ответил я.

– Окончил я Институт корпуса горных инженеров в тысяча восемьсот шестидесятом году.

– В каком году? – переспросил Саша.

– В тысяча восемьсот шестидесятом году, – усмехнулся старый академик, – я его тоже тогда переспросил.

– Подождите, Сергей Порфирьевич, – это же было девяносто лет назад, с того момента про который Вы рассказываете. Сколько этому заключенному тогда было лет?

– Судя по его документам, он родился в тысяча восемьсот девяностом году, – продолжал усмехаться старый академик, – и никак окончить этот Институт, за тридцать лет до своего рождения, он вроде бы не мог!

– Может он просто бредил? – предположил юноша.

– Нет. Слушай дальше, – продолжил дедушка Кати, – я тоже подумал, что это предсмертный бред. Но он говорил очень четко и ясно. Я его тоже тогда спросил, как это возможно?

– Ты знаешь, когда я родился? – спросил заключённый меня.

– Шестьдесят лет назад, согласно Вашему паспорту, – ответил я.

– Я родился в год, когда Наполеон вторгся в Российскую Империю! – сказал умирающий.

– Подождите, Вы хотите сказать, что Вам сто тридцать восемь лет? – тут уже даже я рассмеялся. – Извините, но столько не живут.

– Просто так не живут, – согласился старый вождь, – это вторая великая тайна нашего народа. Наличие золота позволяло нам покупать все, что нам нужно и ни в чем не нуждаться. Мы жили своим отдельным поселением в глухой тайге. А необычное место расположения нашей шахты служило надежной охраной. Никто его не мог найти. Но и знало о нем только несколько человек. А вот вторым великим секретом, был Цветок Жизни.

– Цветок жизни? Это что такое? – спросил я его.

– Это растение, которое дарует продление жизни на пять лет!

– Это как?

– Как именно, я не знаю. Знаю, что у того, кто выпьет отвар из этого цветка, возраст останавливается на том этапе, когда он выпил его первый раз. Если пить его раз в пять лет, то можно прожить очень долго, как я.

– То есть, этот Цветок дарует бессмертие? – спросил я.

– Нет, бессмертие он не дает. Только продлевает жизнь. Больше ста пятидесяти лет никто не жил. И от насильственные смерти он не защищает.

– Очень интересно!

– Но если через пять лет его не выпить, то будет то, что произошло со мною, – с грустью произнес заключенный, – последний раз я выпил этот отвар за год до своего ареста, и прошло уже пять лет. И вот я умираю.

– А что произошло? — спросил я.

– Люди нашего племени стали все пить этот отвар, хотя мой отец и предупреждал, что этого не нужно делать.

– Почему?

– Ты думаешь, что продление жизни дается просто так? — спросил старый вождь.

– А что происходит?

– Происходит утрата репродуктивной функции. Тот, кто начинает пить отвар, больше не может иметь детей.

– Откуда Вы знаете такие научные слова? – с удивлением спросил я.

– Я окончил Военно-Медицинскую Академию, в Санкт-Петербурге, в тысяча девятьсот первом году! Получил диплом фармацевта.

– Зачем Вам столько высших образований?

– Горное дело, чтобы понять откуда золото в нашей шахте.

– И Вы поняли?

– Да!

– Расскажите?

– Это был золотой метеорит, или небольшой астероид!

– Вот почему он находился в таком необычном месте! Ваши старики не фантазировали!

– Точно! А фармацевтический факультет, я окончил, чтобы разобраться с Цветком Жизни.

– И Вы что-то узнали?

– Очень немного. Думаю, Цветок влияет на процессы, который мы еще не знаем. На уровне генов и хромосом. Ты же знаешь, как к этому относятся сейчас у нас в стране. Из-за этого я и оказался здесь. В институте, где я трудился, работали с культурами живых клеток человека. Как нормальными, так и опухолевыми. Опухолевые клетки были бессмертными, они размножались бесконечное число раз. А вот нормальные нет. Количество их делений было ограничено и они погибали. Я решил обработать нормальные клетки человека этим отваром.

– И каков был результат, – заинтересованно спросил я.

– Я не успел закончить исследования, как меня арестовали по ложному доносу. Лаборантка на меня донесла. Я ее поймал на том, что она ворует спирт. А она написала, что я занимаюсь какой-то самодеятельностью, и трачу государственные деньги зря. И что про товарища Сталина нелестно отзываюсь. Вот мне 58 и влепили! И я оказался тут.

– Мне очень жаль!

– А мне как жаль! Единственное, что я успел понять, работая с культурами живых клеток, что клетки, обработанные этим отваром, переставали стареть и могли размножаться гораздо большее количество циклов, чем простые клетки.

– Они стали опухолевыми?

– В том-то и дело, что нет! Они не стали размножаться бесконечно, просто количество циклов деления у них выросло на пять-десять процентов, по сравнению с необработанными клетками. Потом я снова их обработал и получил еще прирост циклов деления на столько же. А вот когда я перестал обрабатывать отваром, они быстро погибли!

– Подождите, Сергей Порфирьевич, Вы хотите сказать, что этот отвар позволяет преодолеть предел Хейфлика? – спросил Саша.

– Именно! Леонард Хейфлик обнаружил, что нормальная клетка не может делиться больше пятидесяти-пятидесяти одного раза, что и вызывает старение организма. Но он это обнаружил только в тысяча девятьсот шестьдесят первом году. Еще должно было пройти одиннадцать лет, прежде чем это стало известным. Конечно, тогда этот заключенный об этом не знал.

– Вот это здорово! – сказал Саша. – И я, кажется, знаю почему это происходило!

– Расскажи! – дедушка Кати с интересом смотрел на юношу.

– Сначала расскажите конец этой истории, – попросил его Саша.

– Что рассказывать, – ответил старый академик, – он рассказал и объяснил, как найти: и шахту с золотом, и ущелье с этим Цветком.

– А Вы поняли что это за растение?

– В том-то и дело, что это обыкновенное лекарственное растение, но почему оно обладает таким свойством не понятно, – ответил с досадой дедушка Кати.

– А что это за ущелье?

– Вот ущелье как раз очень необычное. К нему ведет естественный природный туннель под горой, по которому течет ручей, вытекающий из этого ущелья. Точнее, это и не ущелье вовсе, а закрытая котловина, которая не имеет другой связи с окружающим миром. Думаю, там остались растения еще с доисторических времен.

– Как не имеет? А этот туннель? А по воздуху?

– С туннелем не так просто. Обычно, при нормальном уровне воды, чтобы пройти дальше, нужно поднырнуть под козырек, который привычнее видеть погруженным в воду.

– А как же они попали туда? – спросил Саша.

– В один засушливый год, уровень воды так упал, что появился просвет, и кто-то из этого племени туда прошел. Так они и нашли эту котловину.

– А как они узнали про свойства этого Цветка?

– Он не успел рассказать. На самом деле, там не один этот цветок был, а целый букет трав. Как они нашли, что именно этот цветок лечебный, я не знаю. Может быть методом исключения, не знаю.

– А почему они все погибли? – задал последний вопрос Саша.

– А вот это интересно! – оживился старый академик. – Они стали все пить это отвар, и старики и молодые. Кончилось тем, что они стали все бесплодны. Но они были смертными. Травмы, стычки с соседями, смерть на охоте, а детей нет. И один раз, когда этот вождь вернулся из города, где изучал свойства отвара, в поселении не оказалось ни одного живого. На них напали беглые заключенные и все погибли. А вскоре посадили и его. Да, и последнее, что он сказал, было то, что он назвал этот цветок не жизни, а смерти. Именно он – бесплодием – и погубил все его племя. И это он назвал правильным!

– Почему? – удивился юноша.

– Потому что, если все будут жить долго и при этом рожать детей, то тогда население так увеличиться, что его не прокормишь. Потому что-то, что не умирает, не должно размножаться. Вот природа все и предусмотрела. Он меня предупредил, чтобы я начал пить отвар только тогда, когда у меня уже дети планироваться не будут из-за возраста. Но он уточнил, что сама детородная функция восстановится!

– Хорошо! Я все понял, Сергей Прокофьевич, а что Вы хотите от меня?

– Я хочу, чтобы мы вместе отправились в Хабаровский край и нашли: и золотую шахту, и эту котловину. Все найденное разделим пополам.

– Почему я? – спросил Саша.

– Потому что я тебе верю. Это раз. Во-вторых, ты взрослый мужик, но в крепком молодом теле. Это очень хорошо. О лучшем напарнике и мечтать нельзя. В-третьих, я сам не потяну. Стар я один по тайге шастать. Ну и в-четвертых, ты как сейчас относишься к Кате? – спросил ее дед.

Саша опустил голову, долго молчал, наконец поднял ее, и, глядя прямо в глаза старому академику, медленно и с печалью в голосе произнес:

– Я тоскую по ней. Вроде бы взрослый мужчина, видел много женщин в той жизни, но вот она запала мне в душу и все. С одной стороны я понимаю, что она еще ребенок, всего шестнадцать лет. А с другой – уже маленькая женщина, со своим характером. Мне нравятся: ее голос, ее смех, ее улыбка, ее запах! Даже ее капризы наполняли мою душу радостью и теплом. Я хотел бы прожить с ней всю свою новую жизнь. Не хочу в этом признаваться даже самому себе, но когда она уехала, у меня как будто частичку сердца вырвали.

Довольный услышанным дедушка Кати, улыбнулся:

– Вот тебе и четвертый аргумент! Ты же не навредишь деду своей любимой девушки. А на счет Кати я тебе скажу так. В этой жизни все возможно. Как все повернется – не известно. Но знаю точно одно! Она тоже тебя очень любит. А то, что вы пока не вместе, так это не беда. Я вот пять лет отсидел, а меня жена дождалась!

– Понятно, но мне от этого не легче, – вздохнул Саша. – Хорошо, не будем травить душу. Как и когда вы планируете это провернуть?

– Следующим летом. Ты досрочно сдашь выпускные экзамены в школе, и мы, в июне, вылетим туда. Потом вернемся, чтобы ты успел подать документы для поступления на биофак и сдал экзамены. У нас будет полтора месяца. Думаю, управимся. Пойми, Саша, мы получим золото, а значит деньги для работы, чтобы ты не тратил время на все эти дурацкие изобретательские приблуды! Ну и я смогу долго тебе помогать

– А как мы золото в деньги превратим?

– Как старатели. Я договорюсь, нас оформят на это время в артель. Есть у меня там знакомый человечек. Еще с лагерных времен. Он мне должен. Я ему ногу спас от ампутации. Часть отдадим артельщикам, остальное сдадим официально. Получим именные аккредитивы и обналичим их тут.

– Отличный план! А что мы будем делать до отъезда?

– Во-первых, будем тренироваться для дальних пеших походов по тайге. Это совсем нелегкое дело. Будешь учиться стрелять. Без оружия в тайге делать нечего. Будешь готовиться к досрочной сдаче экзаменов. Ну и будем работать над твоей идей по перемещению сознания. Согласен? – спросил старый академик.

– Согласен! – и Саша протянул ему руку. Дедушка Кати пожал ее и улыбнувшись, сказал:

– А теперь, расскажи мне, что ты понял об этом напитке! Ты думаешь я забыл?

– Нет, Вы ничего не забываете. Я думаю, что этот напиток влияет на теломеры и теломеразу.

– Это что? Что-то из будущего?

– Именно, и не такого далекого, – сказал Саша. – В одна тысяча девятьсот семьдесят первом году, советский учёный Алексей Матвеевич Оловников, выдвинул теорию, объясняющую эффект Хейфлика. Он, предложил теорию маргинотомии – отсчёта клеточных делений и старения, вследствие недорепликации последовательностей ДНК на концах хромосом (теломерных участков). То есть, с каждым циклом длина рабочего участка хромосомы – сокращалась. А пришел он к своей идее, стоя в метро и наблюдая за поездами! Но самое смешное знаете в чем? Нобелевскую премию за это получили одновременно, в две тысячи девятом году, одна англичанка и два американца. А про Оловникова никто и не вспомнил, в этом комитете. Впрочем, воровать чужие идеи, на Западе, не привыкать. Один Макрони чего стоит.

Сергей Порфирьевич внимательно слушал и лишь изредка покачивал головой. А Саша, тем временем, сделал свои выводы:

– Так вот, я думаю, что отвар, деблокирует эти нарастающие, по мере деления, не работающие участки хромосом. Но не полностью, как у раковых клеток, а частично.