Текст книги "Озборн (СИ)"

Автор книги: Arbalet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Искусственный интеллект ОзКорп выдал на экран демонстрацию подобного исхода. С монитора на меня смотрела жуткая тварь.

На классического Ящера данный экземпляр походил мало. Скорее очень и очень крупный человек, с жутко обезображенным лицом (результат неравного деления клеток) и зеленой кожей. Чуть ниже высветились показатели. Мда. По некоторым из них эта тварь даже превосходит “альфа версию Ящера”.

Жуть какая. Вот уж действительно настоящий гоблин.

Что будет с психическим состоянием моего отца, после такого, даже представить страшно. Он и так, судя по последнему разговору, не слишком адекватен…

Вероятность? – устало спросил я у компьютера.

Оценена в семьдесят четыре процента.

Я еще немного погонял программу, пытаясь детально разобрать другие возможности. Был там вариант, что все пройдет удачно, и Норман полностью излечится. Вероятность составляла что-то около двадцати процентов, что для опытов такого уровня, не так уж и мало.

Значит, наиболее вероятный вариант – Норман превратится в какое-то чудище.

Почему же он так уверен в успехе повторного приема вируса?

Когнитивное искажение, вызванное “гоблинизацией”? Или…

..Или он не знает, откуда у Октавиуса клетки и не сумел связать их с Коннорсом – это я помню про Ящера, ибо он был в фильме, а вот отец вряд ли запоминает всех сотрудников ОзКорп и знает, кто, чем занимается. Особенно учитывая, что в последнее время он был занят, и на разработки Коннорса мог просто не обратить внимания. В этом случае, Отто должен был как-то объяснить, как к нему попали столь удивительные ткани, верно?..

Определенно, стоит пообщаться с Октавиусом.

Хотелось спать. И курить. Я откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, пытаясь уложить все, что узнал сегодня.

Итак, надо прикинуть ближайшие действия.

Что я могу сделать с Норманом?

Прибить его. Даже если забыть, что мне этого жутко не хочется, то встает вопрос – смогу ли я чисто физически? Вряд ли: стрелять не умею, а в рукопашной шансов не так уж и много... Заказать киллера? Кстати, вариант. Надо подумать над этим.

Второй вариант – изоляция. Поймать отца в какую-нить супертюрьму, и думать, как избавить его от “гоблинизации”. Хороший вариант. Опять же, стоит найти нечто подобное. Как-то связаться с ЩИТ-ом?

С другой стороны пока Норман ничего плохого не сделал.

Когда сделает, будет поздно, – заметил здравый смысл.

Так-то оно, конечно, так, но… черт, он же мой отец! Вдруг я преувеличиваю, и только лишь знание канона заставляет меня бояться этого человека? Вот только канон, как показывает практика, уже изменен мною. Здешняя версия Гоблина намного лучше той, которую разработал старший Озборн в фильмах и сериалах… Возможно, я намеренно занижаю уровень адекватности своего отца, пытаясь согласовать его с некой картиной мира, которая была сложена у Владимира Симановича после просмотра фильмов и сериалов?

Кстати, про уровень адекватности.

Из-за чего Норман вообще может слететь с катушек?

Замена части клеток мозга – это, конечно, та еще штука, вот только мой собственный пример показывает, что сознание с мозгом связано не так тесно, как об этом принято думать…

Если что-то в нашем отце сместилось в сторону зла, это должно было быть в нем изначально, – подвел грустный, но закономерный итог здравый смысл.

Хорошо. Это все лирика. Что делать прямо сейчас?

Во-первых, пообщаться с Октавиусом. Выяснить, откуда, что и когда. Если надо – врезать. Толку мало, но хоть удовольствие получу.

Во-вторых, пообщаться с Норманом, и уговорить его не пытаться принимать свое чудо-лекарство повторно. Заодно и уровень адекватности замерим еще раз.

В-третьих, найти выходы на ЩИТ и прозондировать их на тему супертюрьмы с люксом, сауной и девочками для папаши. Хотя – нет. Без девочек обойдется. Хватит ему Айрис. Как этого добиться, я пока не знаю, но, думается, способы найдутся.

В-четвертых, найти способ кинуть Гидру. Опять же, у них теперь есть “уберсольдаттен” в виде кучки крутых “гоблинят”, хотя это дело поправимое. В крайнем случае, натравлю на них Человека-Паука. А “Хранители” пока только в стадии разработки, так что там еще много всего может случиться, пока они начнут удовлетворять Гидру.

Кстати, в-пятых. Пообщаться с Питером и как-то объяснить ему, что мне известен его маленький секрет. Понятия не имею как это сделать – пока Паук не слишком торопится объявлять о себе, так гадит преступникам помаленьку, но его не особенно замечают. Пока что.

Ну и дальше по ситуации…

Ладно, цели намечены… начнем, пожалуй, с Октавиуса.

Кари, сотрудник Гюнтер Фортефлих находится в здании?

Да, мистер Озборн. Сейчас он в лаборатории №49.

Отлично. Вперед.

Комментарий к Омак 3 На самом деле, эта часть – не что иное, как конец предыдущей главы))) Но я ж – дибил, дальнейшие идеи пришли ко мне, после прочтения некоторых комментов, и резкого пинка от моей музы. Так что добавить все эти размышления в отдельный омак, показалось мне неплохой идеей.

спасибо всем за комменты и помощь в исправлении ошибок))) моя благодарит!!!

========== Глава 10 ==========

Hold on

Hold on..

Панель с кодовым замком негромко пискнула под моими пальцами, открывая дверь в лабораторию доктора Осьминога. Хорошо иметь высший уровень доступа – любые двери ОзКорп открываются, при условии, конечно, что не выставлена блокировка (что частенько случается во время опасных экспериментов – ученые просто блокируют дверь изнутри, и попасть туда можно только при включении тревоги).

Я вздохнул тяжело, судорожно, преодолевая мимолетный страх перед очередной “страшилкой” из комиксов. Ведь очевидно, что Октавиус этого мира – другой. У него другие правила, другие ценности. Скорее всего, щупалец-то, соединенных с его телом – и тех нет. Тем не менее подсознательно ожидаешь увидеть перед собой врага. Умного, расчетливого врага, который вполне может стоять за “неожиданными” результатами проекта “Гоблин”.

В это самое мгновение у меня зазвонил телефон. И если я и рассчитывал застать Октавиуса врасплох своим неожиданным появлением, то теперь эту надежду можно похоронить.

Кто там? – в голосе, донесшемся из глубины лаборатории ощущался вполне заметный акцент. Забавно, учитывая, что Октавиус, судя по досье, никогда за пределы США не выезжал.

Телефон продолжал звенеть, наполняя лабораторию мелодией группы Rammstein.

Здравствуйте, Док, – произнес я, обращаясь к Отто, что появился из-за массивных стеллажей. – Вы позволите, я отвечу?

Октавиус моргнул. Потом моргнул еще раз, и только потом неуверенно кивнул.

Я снял трубку:

Да, Денни.

Я нашел его, мистер Озборн, – голос детектива, когда-то даже пострадавшего в результате моих действий, отдавал удовлетворением от хорошо сделанной работы. – Мы в аэропорту Нью-Йорка. Привести его в ОзКорп?

Да, – за это время я уже не единожды обращался к Кольту, и у нас сложились вполне доверительные отношения. – Вези.

Учитывая пробки, добираться будем часа два, – выдохнули на том конце провода.

Вертолет за вами послать не могу, – поморщился я.

Ничего, мистер Озборн, – Кольт издал нечто похожее на смешок. – Обойдемся.

Жду.

Я повесил трубку, убрал модную “раскладушку” в карман. Склонил голову набок, и, наконец, обратил свое внимание на Октавиуса.

Мужик был действительно внушительный. Не то, чтобы толстый, но уж точно достаточно упитанный и крупный. Массивные щеки, острый нос и большой лоб лишь добавляли ощущения некой грузности его образу. Правда, это ощущение совсем не сочеталось с очень цепким взглядом карих глаз, оценивающе разглядывающим мою скромную персону. Да, и щупалец на нем заметно не было.

Итак, с кем имею честь? – чуть склонил голову набок, повторив мой жест, Осьминог. Правда, склонил он ее в другую сторону.

Очень приятно, доктор, – я протянул ладонь для рукопожатия. – Гарри Озборн.

А… – Легкая неприязнь, что ощущалась в моем собеседнике мгновенно сошла, словно смытая мощной струей воды, и Отто, торопливо сделав шаг вперед, горячо пожал мою руку. – Очень приятно, мистер Озборн. Мы раньше не встречались, но Норм… э-э-э… ваш отец очень много рассказывал о вас. Могу с определенной долей уверенности сказать, что он гордится вами. И, судя по последним новостям – вполне заслуженно.

Спасибо, – доброе слово, как говорится, и кошке приятно. – Как раз об отце я и хотел бы с вами пообщаться.

Я легонько сжал его руку, не позволяя выдернуть ее из захвата моих пальцев. Отто недоуменно посмотрел на свою ладонь, поморщился от боли, попытался освободиться, но это было не так-то просто.

И что же вы хотите узнать? – спросил Осьминог, наконец, когда понял, что легко выдернуть ладонь ему не удастся.

Я знаю, что это вы предоставили моему отцу клетки для адаптации первого поколения вируса Гоблин, – сразу решил брать быка за рога я.

Я… – зрачок Октавиуса забегал, что означало, что он пытается что-то придумать.

Плохая идея. Мои пальцы сжались чуть сильнее, и ученый вскрикнул от боли.

Не пытайтесь юлить, доктор Октавиус, – почти прорычал я, глядя на него свирепым взглядом. – Откуда у вас эти клетки?

Коннорс! – Отто почти кричал. – Это эксперимент Коннорса!

Значит, я был прав. Мои пальцы разжались, и Осьминог тут же стал баюкать свою руку, с ненавистью глядя в мою сторону.

Какое вы имеете отношение к экспериментам доктора Коннорса? – придав голосу немного суровости, продолжил я допрос.

Почти никакого, – поморщился Отто, после секундной паузы. – Я строю новый мини-реактор на основе трития, и самой важной составляющей проекта, является его безопасность. Поэтому мне важно изучить влияние изотопов трития на живые ткани…. А Курт… доктор Коннорс пытается…

Я знаю, чем занимается доктор Коннорс.

Ну, так вот, – Октавиус, наконец, перестал баюкать руку, и жестом позвал меня за собой вглубь лаборатории. – Перед очередным опытом на человеке, предвидя возможную неудачу, я предложил Курту попытаться сохранить жизнь его подопытному с помощью криогенной заморозки и моей разработки “Имобилизиен”... Это такая камера…

Я видел ваш проект, – снова перебил ученого я. – Значит, доктор Коннорс согласился?

Да, – пока говорили, мы подошли к не слишком большой камере, за дверью которой угадывались черты громадного гуманоида. Видимо это и есть “альфа версия Ящера”, замороженная в “Имобилизиене”. – Ведь параметры предыдущего образца были невероятными! Если бы удалось сохранить его живым, это была бы революция в мире медицины… Ну, то есть, Курт мне так об этом рассказывал.

А вы, значит, проверяете воздействие трития на живую ткань, отщипывая от этого образца кусок за куском? – все-таки Мэтт многому меня научил на том острове. Без его лекций, хрен бы мне удалось провести такое расследование. Просто в голову бы не пришло искать правильные вещи в правильном месте.

С его регенерацией – это не проблема, – пожал плечами ученый. – А Курт может ставить свои опыты на своем условно живом образце, брать его ткани, дабы попытаться понять, что пошло не так.

И как его успехи? – чисто из любопытства спросил я.

Насколько я могу судить – не очень, – пожал плечами Осьминог. – Однако я могу быть не прав. Сам Коннорс считает, что сделал большой шаг вперед.

Хорошо, – я кивнул, ибо Октавиус лишь подтвердил то, о чем я и сам догадался. – Вы рассказали моему отцу, откуда у вас образцы клеток для первичной адаптации “Гоблина”?

Ученый замялся:

Я сказал, что это одна из разработок ОзКорп, – произнес он, наконец.

Почему?!

Потому что Курт попросил меня не распространяться об этом образце, – вновь поморщился ученый.

Но…

Вы же понимаете, что, опыты над людьми не приветствуются обществом? – выдохнул Октавиус.

Да, но мы же используем только добровольцев!

Не имеет значения. Общество все равно этого не одобряет… А Курт, почему-то, очень болезненно относиться к одобрению окружающих.

Вообще-то это имеет смысл. Тараканы в голове Коннорса вполне могли заставить его обратиться к Октавиусу с такой просьбой. Да и сам Отто вполне мог поддержать друга (а, судя по разговору, Отто считает потенциального Ящера именно другом), в такой “мелочи”.

Но и папаша хорош. Просто поверил на слово Октавиусу? Просто использовал какой-то левый образец ткани?!

С другой стороны – а почему бы и нет? Что он терял во время эксперимента? Ведь, в отличие от канона, он не стал сразу же испытывать препарат на себе. А опыты на животных, а потом – и на добровольцах, судя по данным, показали поразительные результаты. Так что вопрос: “откуда ткани?”, в общем-то, для Нормана вторичен. Принцип “Бери, пока дают” в действии.

Посмотрите на это, – я вызвал Кари, и запустил собственноручно созданную симуляцию.

Пока шла демонстрация возможного развития событий при повторном приеме “сыворотки Оз” (если ее можно так назвать), Октавиус то бледнел, то краснел, то снова бледнел.

Но я не знал! – завопил он, схватившись за голову, когда Кари закончила симуляцию. – Я же – не биолог, я не знал!

Зачем вы вообще сунулись в проект “Гоблин”? – совладать с любопытством не удалось.

Просто хотел помочь, – Осьминог рухнул в кресло, невидящим взглядом уставившись в экран, на котором крутилась моделька будущего Гоблина. – Думал, что наработки Курта сделают проект вашего отца лучше. Намного лучше.

Мда уж, – произнес я, почесав макушку. – Надеюсь, вы хоть ведете дневники своих исследований воздействия трития на образцы тканей? Потому что в общем доступе я их не нашел.

Конечно, – Отто потянулся через стол, раскрыл свой ноутбук. – Данные здесь. Я их вам переброшу…

Ученый замолчал, бросил на меня взгляд полный какой-то отчаянной мольбы:

Мистер Озборн, ваш отец… он меня спас. Он дал мне работу, помог заниматься тем, что для меня действительно важно, в очень сложный период моей жизни. Норман сумел защитить меня от моих кредиторов, и помог сохранить мою семью. Я глубоко уважаю вашего отца, и ни при каких обстоятельствах, не пожелал бы причинить ему вред.

Понимаю, – медленно кивнул я.

Октавиус этого мира, действительно отличался от канонического. Да, он, "по-канонному", одержим наукой, но теперь у него есть лаборатория, в которой он может работать и выдавать свои (в общем-то очень перспективные) проекты раз в несколько лет. У него есть жена.

И теперь понятно, почему он сменил фамилию – видать, те самые кредиторы тому причиной.

Что ж… стоит признать, что врезать Осьминогу не получится. Просто не за что.

А вот данные его я заберу. Посмотрим, что там. Может быть, удастся выдернуть оттуда что-то интересное.

А это что? – уже направляясь к выходу, я вдруг заметил сложное устройство, которое показалось знакомым. Если это то, что я думаю...

Это проект “Осьминог”, – ученый улыбнулся, совсем по-мальчишески. – Я попросил шестой отдел смастерить мне что-то подобное, и они смастерили. Манипуляторы, которые облегчат работу с радиоактивными веществами и делают ее на порядок безопаснее. Удивительная штука, знаете ли!

Ох-ох-ох… Не нравится мне это…

С другой стороны… В этом мире, кажется, у Октавиуса нет причин превращаться в суперзлодея, да?

..Да, ведь?..

Пока шел по коридору, раздумывал о “щупальцах” будущего Осьминога. Так или иначе, надо подготовиться к худшему, верно? И если разговор с Октавиусом вселил в меня некоторую уверенность в том, что он-то на “темную сторону” не перейдет, то вот с отцом, похоже, все несколько сложнее.

Отсюда следующее наблюдение: Октавиус был силен как раз за счет своих щупалец. А каноничный Гоблин?

Нет, в принципе, он и так довольно силен, что и продемонстрировал не так давно. Однако плюс к этому, у Гоблина была еще куча высокотехнологичных девайсов. И вот об этих самых девайсах мне стоит позаботиться. В лучшем случае – забрать себе, ибо мой внутренний хомяк (попаденец я, или так, погулять вышел без хомяка?) давно уже не подает признаков жизни, поэтому стоит сделать ему искусственное дыхание, путем аккуратной прихватизации некоторых ценностей. Если забрать не получиться, то можно просто саботировать разработку. Расточительно, конечно, но уж лучше так.

По сему, добравшись до лаборатории отдела №118, я засел за комп, и стал искать нечто похожее на ту летающую штуку, которую использовал Гоблин.

Нашел, что характерно. Это было не так уж просто: только за последний год ОзКорп было представлено более трехсот различных прототипов. Большинство – военные. Теперь понятно, как каноничный Норман Озборн – без законченной сыворотки Оз и с завидной периодичностью наживая себе врагов на ровном месте – мог противостоять Человеку-Пауку. А в комиксах, я уверен, противостоял он еще большему числу супергероев. Управляя такой компанией, и сыворотка-то не особенно нужна. Если, конечно, забыть о том, что сыворотка-то и стала причиной начала противостояния с Человеком Пауком...

Но я отвлекся. Проект “Глайдер”. То, что нужно.

Так, кто занимается? Ага, отдел №89. Забавные ребята, должно быть. Пойду, что ли, гляну на них.

По пути, меня настиг звонок Денни Кольта, предупреждающий, что они в здании. Решив совместить полезное… с полезным, я попросил Кари предупредить охрану и проводить детектива к отделу №89.

Я как раз подходил к нужной двери, когда из-за угла вынырнул Кольт, за которым шел крупный мужчина. И когда я говорю “крупный” я не имею ввиду – “толстый”. Скорее то, что называется “накаченный”. Длинные, до плеч, волосы с проседью, очень умный взгляд. Широкий (возможно, слишком широкий) шаг, который ему приходиться подстраивать под движение своего сопровождающего. Суровое, обветренное лицо, выделяющиеся скулы, аккуратная бородка. Непритязательная одежда – даже “вечно-бедный” Питер, и тот – одевается на порядок лучше.

Я горжусь своим ростом, для своего возраста я довольно высок – 166 см, но на этого человека мне приходилось смотреть снизу вверх.

Господин Ванко, я полагаю, – обратился я к мужчине по-русски, протягивая руку для рукопожатия.

Парень на секунду встал в ступор услышав столь чистую (да, Конг заставлял много работать над произношением) родную речь.

Eto i iyest mister Ozborn, – корежа собственный язык, представил меня детектив.

Уверен, мы сможем общаться и так, – усмехнулся я, бросив на Денни чуть покровительственный взгляд. И тут же перешел на русский: – Господин Ванко, счастлив познакомиться с вами. Денни рассказал мне о вашей проблеме. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вашему отцу.

Можно просто Антон*, – поморщился парень, наконец, пожав мою ладонь.

Отлично, – я благожелательно улыбнулся. – Тогда зови меня просто Гарри.

А это… удобно?

Конечно. Если мы говорим на русском, никто не прочухает нарушения субординации.

Еxcept me**, – буркнул Денни, который, как выяснилось, по-русски отлично понимал, но вот с произношением у него были серьезные проблемы.

Мы не обратили на фразу Кольта никакого внимания.

То есть, “тыкать” тебе можно только на русском, – засмеялся Антон.

Так уж получается, – поморщился я. – А на английском я к тебе тоже буду обращаться “mister Vanko”. Очень пафосно.

Мы рассмеялись.

Пойдем, – я направился в сторону двери, с заранее выпрошенным у Кари кодом. – Хочу, чтобы ты кое на что взглянул.

Антон неуверенно посмотрел на Денни, тот тяжело вздохнул, и они вдвоем поплелись вслед за мной.

Я все еще не понимаю, зачем я тебе нужен, и как ты вообще на меня вышел? – спросил русский, подстраиваясь под мой шаг.

Это, кстати, довольно забавная история.

Фильмы о Железном Человеке запомнились мне, как одни из самых ярких и веселых. Никакие “Мстители” с ними не сравнятся (особенно с первой частью, но это чисто мое мнение), во многом благодаря игре… как его?.. в общем, я говорил, что у меня жуткая память на имена? Так вот, не помню я имя актера, который играл Тони в фильмах. Но игру его не запомнить было невозможно.

Так вот. Фильмы о Железном Человеке мне запомнились отлично. Но из-за свалившихся проблем, я никак не мог остановиться, и спокойно подумать: а что я могу сделать со своим знанием различных канонов? До недавнего времени. А вот потом, сев, достав листок бумаги и ручку и прописав себе все детали, которые только мог вспомнить, я пришел к некоторым выводам, и выделил почти все свои наличные средства на поиск некоторых людей. В том числе и главного антагониста второй части истории о Железном Человеке. Да вот проблема, имя этого персонажа, я тоже забыл. Единственное, что отложилось в памяти – то, что он работал с отцом Тони. В результате, пришлось тянуть за эту ниточку – все-таки русских ученых, работавших с Говардом Старком было немного. А там – интернет творит чудеса. Отыскать некого Игоря Ванко, и выяснить, что он живет в маленьком российском приграничном городе Волостоке, оказалось… не то, чтобы просто, но вполне возможно.

Правда, выяснилось, что Игорь сильно болен. Как раз это и стало самым мощным рычагом влияния на его сына – мы просто предложили поместить старшего Ванко в лучшую больницу Нью-Йорка, и Антон был наш с потрохами.

Собственно всю операцию провел Денни от моего имени. Я в ней почти не участвовал, и о болезни Игоря Ванко, и об обязательствах, которые мы на себя взяли, узнал лишь постфактум.

О, я собираюсь предложить тебе работу, – произнес я, с усмешкой.

Чего-то подобного я и ожидал, – выдохнул Антон. – Это из-за того, что мой отец работал с Говардом Старком?

И да, и нет, – покачал я головой. – При всем уважении к твоему отцу, у него присутствует… некая замшелость взглядов. Ты – другое дело. Я уверен, что если дать тебе лабораторию, снабдить нужным оборудованием, и поставить конкретную задачу, то ты раскроешь весь свой потенциал.

Антон поморщился, но ничего не сказал. Он явно, мягко говоря, недолюбливал Старка, и на этом надо будет сыграть. Хотя, если не допустить смерти Игоря Ванко, то и той патологической ненависти к Тони, у парня не появится. Надеюсь.

Отдел №89 встретил меня громким шипением спускаемого давления, паром, висящим в воздухе, и гомоном людей в белых халатах, которые яростно что-то обсуждали между собой. Я насчитал четверых.

Посреди зала стоял прототип “Глайдера”.

Мне он не понравился с первого взгляда. Жуткий, громоздкий доспех, стоящий на монструобразной доске.

Здравствуйте, – поздоровался я с сотрудниками отдела.

Ученые тут же прекратили свои обсуждения, уставившись на нашу компашку. Единственным, кто из нас выглядел, более или менее, прилично, был Денни. Однако, после шести часов перелета, вид у него был… слегка потрепанный. А я… ну, я выглядел слишком молодо. Хоть и не на свои пятнадцать.

Правда, в ОзКорп меня знали в лицо очень многие. Ну, и в глазах конкретно вот этих ученых (в отличие, например, от Октавиуса) было вполне конкретное узнавание.

Меня зовут Гарри Озборн, – на всякий случай, все-таки представился я.

Мы знаем, сэр, – произнес сильно лысеющий, пожилой мужчина, выступив немного вперед. – Чем обязаны?

Меня заинтересовал ваш проект, – сразу же перешел к главному я. – И я хотел бы посмотреть, как продвигаются дела.

Но вы же… не старший менеджер... мы не знаем… и проект проходит под категорию…

Во-первых, у меня высший уровень доступа, – хмыкнул я, тыкнув в свой бейджик висящий на груди, и в очередной раз проклиная свой подростковый возраст, из-за которого ко мне все еще относятся пренебрежительно. – Во-вторых…

А дальше, небольшое представление. Достаем телефон, демонстративно набираем Нормана. Если бы был полностью уверен в своем отце, я бы еще и громкую связь включил для более драматического эффекта, но тут уж лучше не рисковать. Если ГенДиректор ОзКорп пошлет меня в прямом эфире, то уважение в компании нарабатывать будет невероятно сложно.

Привет, пап.

Гарри, – на том конце провода весело хмыкнули. – Если честно, я сейчас немного занят.

Мне всего лишь нужно твое разрешение на то, чтобы забрать себе отдел №89.

Хочешь стать менеджером? – кажется, отец удивился.

Я и так им был, пап, – говорить с ним по телефону намного проще. Не видеть этих жутких глаз, и можно считать, что общаешься с прежним Норманом Озборном. – Просто “Хранители” сейчас… ну, я для них ничего не могу сделать. Конструктивного.

На том конце провода весело рассмеялись. Смех превратился в хохот, который, должно быть, длился минуты полторы. И, скажу вам честно, это были очень жуткие полторы минуты.

Да уж, – отсмеявшись, произнес Норман. – ТЫ! Не можешь.

Я сглотнул. Но быстро придумать ответ не получилось.

Ладно, и чем занимается этот отдел? – как ни в чем не бывало, спросил отец, спустя пару секунд после вспышки веселья. В голосе его не было ничего, кроме серьезности.

Разрабатывает... – я незаметно выдохнул с облегчением, повернулся в сторону центра зала. – Разрабатывает какой-то доспех, на какой-то жутковатой доске.

Звучит интересно, – равнодушно сказала трубка.

Ага.

Слушай, а ты потянешь? – в голосе отца слышалось ехидство.

Дронов же потянул, – не упустил я случая его поддеть.

Трубка некоторое время молчала:

Ладно, забирай, – разрешил, наконец, старший Озборн. – Перевод оформлю завтра. Да и статус твой официально в компании сменим.

Спасибо, пап… И это… не мог бы ты подтвердить это руководителю отдела №89?

Конечно, давай его сюда.

Я передал лысеющему мужику трубку, и тот, выслушав Нормана, несколько раз кивнул, произнес что-то вроде “Да, сэр”, нажал отбой и вернул мне телефон. Вид у него при этом был очень хмурый.

Хорошо, мистер Озборн, – произнес ученый. – Мы переходим под ваше руководство. Какие будут… приказания?

Замечательно, – улыбнулся я, вновь поворачиваясь в сторону Глайдера. – Для начала, неплохо было бы познакомиться. Меня вы знаете. Но я вас – нет.

На самом деле, имена всех были в деле о проекте, но мне лучше узнать людей в живую.

Меня зовут доктор Стром, – представился все тот же лысеющий мужик. – Я – руководитель этого проекта. Мои помощники – Майкл Клифф, Джейсон Ридд и Эшли Уайт.

Трое помощников чуть ли не за спиной Строма спрятались, когда я окинул их мимолетным взглядом. Пугливые какие.

Хорошо, – я подошел к Глайдеру, осмотрел его со всех сторон. Нравиться сильнее от этого он мне не стал. – Это рабочий прототип?

Да, – не очень уверенно кивнул руководитель проекта.

Неплохо было бы его испытать, как вы думаете?

Но…

Какие-то проблемы, доктор Сторм?

Нет, сэр, – ученый тяжело вздохнул. – Просто для управления Глайдером нужны определенные навыки…

Не волнуйтесь, меня, в первую очередь интересуют доспехи пилота. О самом Глайдере мы поговорим потом.

Хорошо…

По знаку Сторма, его помощники кинулись к доспеху, объясняя мне, для чего и как одевается та или иная часть. Пришлось раздеваться, чуть ли не до трусов, чтобы облачиться в эту жуть.

На все про все ушло, минут, должно быть, двадцать.

Наконец, спустя довольно продолжительное время, я вышел на середину зала, облаченный в идиотского вида доспехи, покрытые зеленой краской.

Интересно, почему в ОзКорп так любят зеленое?..

Он слишком громоздкий, – поморщился я, пытаясь двигаться со всей возможной скоростью. Сервомоторы помогали, ускоряя мои шаги и махи руками, но явно недостаточно. К тому же двигать головой в этом костюме было жутко неудобно.

Это же боевой доспех, – возразил Джейсон Ридд – высоченный (под два метра) блондин в стильных очках, лет, должно быть двадцати. Очевидно – самый смелый в группе.

И?

Сделан из самых современных композитных сплавов, – продолжил помощник. – Он держит удар автоматной очереди с двухсот метров. Пистолетную пулю отразит даже если стрелять будут в упор! Защитит от осколков близкого взрыва.

Я поморщился из-под шлема. Соревноваться в прочности брони с Тони Старком я, пока еще, не собираюсь. Да и такое приспособление практически лишает меня всех моих преимуществ пользователя Ци.

Повторяю, – выдохнув, произнес я. – Костюм слишком тяжелый. Громоздкий. В нем невозможно двигаться достаточно быстро.

Сервомоторы в суставных сочленениях можно перенастроить, – вступил в разговор Майкл Клифф – брюнет, которому я дал не меньше пятидесяти. Низкий, с обозначившимся “пивным” животиком, с закрашенной сединой в волосах и бороде. – Они будут работать быстрее… хотя это потребует от пилота более четких действий…

Сервомоторы, в сочетании с крепкой броней, обеспечивают усиление удара, почти на триста процентов от силы пользователя, – решила не отставать от своих коллег миссис Уайт – не очень красивая, слегка полноватая женщина, примерно одного с Риддом возраста. На пальце у нее блестело обручальное кольцо с каким-то дорогим камнем. – Система таким образом балансируется: если бы броня была более слабой, пилот при ударе об твердую поверхность кулаком с помощью сервомоторов, мог бы с легкостью повредить себе руку.

Я вздохнул.

По моему, вы меня не понимаете. Если облегчить костюм, то и вес, который будет поднимать Глайдер уменьшится, что увеличит его скорость, маневренность и грузоподъемность. Разве я не прав?

Мы уже думали об этом, мистер Озборн, – включился в разговор руководитель проекта. – И поняли, что такая броня – оптимальна.

А если использовать этот ваш “биокабель”? – вдруг заговорил Антон, все это время скромно стоявший в углу. – Вроде бы он достаточно прочный, чтобы быть броней…

Увидев направленные на него пять пар глаз, Ванко слегка смутился:

Ну, я о нем читал… Это же разработка ОзКорп?

Кстати не забыть передать Питеру пару.. тысяч километров биокабеля. Не понимаю, где он находил столько этой штуки в каноне?

Биокабель рвется достаточно легко, – поморщился Сторм, очевидно знакомый с данной разработкой. – Да и сделать из него одежду… довольно проблематично. Хотя идея интересная, молодой человек.

Тогда единственный вариант, использовать “сверхпрочную ткань”, – пожал плечами Антон, словно это было очевидно.

Блин, а об этой ткани, я просто на просто забыл. А ведь действительно – есть такая.

Смею заметить, – чуть пренебрежительно, произнес Ридд, – что не такая уж эта ткань и “сверхпрочная”. При определенном усилии, ее даже ножом пробить можно. Пистолетная пуля, уже с двадцати метров пробьет, как бумагу.

А если два слоя? – а это уже предложение от меня. Не, ну правда, неудобно даже как-то. Вроде сын ученого, признанный гений, и прочее, а стою, не зная, куда вставить слово.

В два слоя, ваша подвижность будет немногим лучше, чем в металлическом костюме, – хмыкнула Уайт, махнув рукой в мою сторону.

Не обязательно, – осторожно произнес Антон. А когда все взгляды снова обратились на него, заговорил: – Пару лет назад, НАСА взяла на вооружение одну интересную разработку. Гель, который они заливают между внешней обшивкой космического корабля и основным корпусом. Гель представляет собой ферромагнитную жидкость, мгновенно твердеющую при ударе. Смысл в том, что при нарушении целостности обшивки (например, при столкновениях с крупными кусками космического мусора), гель мгновенно густеет и твердеет в месте разгерметизации, создавая своеобразную “затычку”. Идея в том, чтобы залить этот гель между двумя слоями сверхпрочной ткани. Таким образом внешняя сторона доспеха почти не будет двигаться, а внутренняя, за счет жидкости между двумя слоями, обеспечит достаточную подвижность пилоту. При ударах, не прорывающих внешнюю обшивку, такая жидкая броня защищать будет лучше, чем любая альтернатива на основе керамики. А если что-то порвет внешний слой сверхпрочной ткани, то гель просто закупорит дыру. А ферромагнитные свойства, при слишком больших повреждениях внешнего слоя ткани, не позволят гелю свисать некрасивыми блямбами... Эстетика, мать ее... Вообще, если сможем расположить магнитную установку под броней, то и форму и свойства геля сможем менять, как угодно... Ну а на внешнюю сторону можно добавить третий слой из этой новой теплоизолирующей краски.. как ее?...