сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
После такого я просто не мог поверить, что Сэм приготовила для меня подарок, потому что искренне думал, что «Я люблю тебя» им и было. Но она подарила мне подарок. И впервые я просто улыбнулся чему-то хорошему, не заплакав при этом. Думаю, Сэм и Патрик покупали подарки в одном комиссионном магазине, потому что они дополняли друг друга. Сэм привела меня в свою комнату и поставила перед комодом, который был накрыт симпатичной салфеткой приятных цветов. Она сорвала эту салфетку, и я, стоя в своём старом костюме, увидел старую пишущую машинку с новой лентой. В машинку был вставлен лист белой бумаги. На этом листе Сэм оставила надпись: «Напиши обо мне когда-нибудь». И я напечатал кое-что после этих слов, стоя там, в её спальне. Просто напечатал: «Я напишу».
И мне стало так хорошо, ведь это были первые два слова, которые я написал на своей новой старой пишущей машинке, которую подарила мне Сэм. Какое-то время мы просто тихо сидели, и Сэм улыбнулась. И я ещё раз повернулся к машинке, чтобы написать: «Я тоже люблю тебя».
Сэм посмотрела на бумагу, потом на меня.
— Чарли… Ты когда-нибудь целовал девушку?
Я отрицательно покачал головой. Было так тихо.
— Даже когда был маленьким?
Я опять покачал головой. И она выглядела очень грустной.
Она рассказала мне о своём первом поцелуе. Она сказала, что это было с одним из друзей её отца. Ей было семь. И она не рассказывала об этом никому, кроме Мэри Элизабет и Патрика год тому назад. И она начала плакать. И сказала то, что я не забуду. Никогда.
— Я знаю, что ты знаешь, что мне нравится Крейг. И я знаю, что сказала тебе не думать обо мне в этом смысле. И я знаю, что мы не можем быть вместе. Но я хочу забыть об этом на минуту. Хорошо?
— Хорошо.
— Я хочу быть уверена, что твой первый поцелуй будет с человеком, который любит тебя. Хорошо?
— Хорошо.
Сэм начала плакать ещё сильнее. И я стал тоже, потому что когда я слышу что-то подобное, то не могу сдерживаться.
— Я просто хочу быть в этом уверена. Хорошо?
— Хорошо.
И она поцеловала меня. Это был такой поцелуй, о котором я никогда не расскажу друзьям вслух. Это был такой поцелуй, который позволил мне понять, что я никогда не был так счастлив за всю свою жизнь.
Однажды на жёлтом листе бумаги с зелёными строчками он написал стихотворение.
И назвал его «Пасть», потому что так звали его собаку.
О ней и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл и наградил золотой звездой.
И его мама повесила стих на кухонную дверь и зачитала его тётушкам.
Это был год, когда Отец Трейси повёл всех детей в зоопарк.
И разрешил им петь в автобусе.
И его маленькая сестра родилась с крошечными ногтями и без волос.
И его мать и отец много целовались.
И девушка, живущая за углом, отправила ему валентинку,
внизу неё поставив ряд букв «х», и он спросил своего отца, что это означает.
И его отец всегда по ночам поправлял ему одеяло.
И всегда был рядом.
Однажды на белой бумаге с синими строчками он написал стихотворение.
И назвал его «Осень», потому что тогда было это время года.
О ней и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл и попросил его писать разборчивее.
И его мать не повесила стих на кухонную дверь, потому что она была недавно покрашена.
И ребята сказали ему, что Отец Трейси курит.
И оставляет окурки на скамейках.
И иногда они прожигают дырки.
Это был год, когда его сестра стала носить очки с толстыми линзами и чёрной оправой.
И девушка, живущая за углом, рассмеялась, когда он позвал её смотреть Санта Клауса.
И ребята рассказали ему, почему его мать и отец так много целовались.
И его отец больше не поправлял ему одеяло.
И его отец рассвирепел, когда он попросил его сделать это.
Однажды на бумаге, вырванной из своей записной книжки, он написал стихотворение.
И назвал его «Невинность: вопрос», потому что это был вопрос о его девушке.
Об этом и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл, одарив странным взглядом.
И его мать не повесила стих на кухонную дверь, потому что он не показал его ей.
Это был год, когда Отец Трейси умер.
И он забыл, чем заканчивается текст Апостольского Символа веры.
И он застал свою сестру целующейся у заднего выхода.
И его мать и отец больше никогда не целовались и даже не разговаривали.
И девушка, живущая за углом, стала слишком много краситься.
Из-за этого он закашлялся, когда целовал её, но всё равно продолжал это делать, потому что был должен.
И в три часа утра он сам поправил себе одеяло под громкий храп своего отца.
Поэтому на клочке коричневого бумажного пакета он написал другое стихотворение.
И назвал его «Абсолютная пустота».
Потому что стих был именно об этом.
И он сам поставил себе высший балл и порезал чёртовы запястья.
И он повесил стих на дверь ванной, потому что подумал, что не сумеет дойти до кухни.
Это то самое стихотворение, которое я прочитал Патрику. Никто не знал автора, но Боб сказал, что слышал его раньше и слышал, что его написал парень, покончивший жизнь самоубийством. Я очень надеюсь, что это не так, потому что тогда я не знаю, нравится ли мне окончание.
С любовью, Чарли.
23 декабря 1991
Дорогой друг,
Вчера Сэм и Патрик уехали всей семьёй в Большой Каньон. Но я не слишком из-за этого грущу, потому что всё ещё помню поцелуй Сэм. Он был мирным и спокойным. Я даже подумывал не мыть потом губы, как это делают в кино, но решил, что тогда они станут совсем непривлекательными. Так что этот день я провёл, гуляя по окрестностям. Я даже достал свои старые санки и шарф. С ними мне уютно.
Я пришёл к холму, где мы раньше катались на санках. Здесь было много малышей. Я смотрел, как они летают с холма. Прыгают и обгоняют друг друга. И я подумал, что все эти малыши когда-нибудь вырастут. Все они будут делать то, что делаем мы. Когда-нибудь они кого-то поцелуют. Но сейчас всё, что им нужно, — это катание на санках. Я думаю, было бы здорово, если бы санок было всегда достаточно для счастья, но, увы, это не так.
Я рад, что скоро наступят Рождество и мой День рождения, ведь это значит, что они скоро закончатся, а я уже представляю себя празднующим в каком-нибудь дрянном месте, как обычно это бывало. После того как не стало тёти Хелен, я приходил сюда. Мне было настолько плохо, что маме даже пришлось отвести меня к врачу, и меня оставили на второй год. Но сейчас я стараюсь об этом не думать — так всё становится только хуже.
Совсем как когда ты смотришь в зеркало и произносишь своё имя. И тогда всё кажется нереальным. Иногда я так делаю, но мне не хочется целый час торчать у зеркала.
Всё происходит очень быстро, ускользает от меня. Я открываю глаза и ничего не вижу. Тогда я начинаю тяжело дышать, стараясь хоть что-нибудь увидеть, но не могу. Так не всегда бывает, но если это происходит, я пугаюсь.
Это практически произошло сегодняшним утром, но я вспомнил о поцелуе Сэм, и это чувство отступило.
Наверное, мне не стоит так много об этом писать, потому что это возвращается. Я снова начинаю слишком много думать. И я стараюсь быть более активным. Хотя это нелегко, потому что Сэм и Патрик в Большом Каньоне.
Завтра мы с мамой идём за подарками для всех. А потом будем праздновать мой День рождения. Я родился двадцать четвёртого декабря. Не знаю, говорил я тебе об этом или нет. Так странно родиться в день, который так близок к Рождеству. После этого мы вместе с семьёй папы отпразднуем Рождество, и брат ненадолго приедет домой. Потом я буду сдавать тест на водительские права, так что в отсутствие Сэм и Патрика мне будет чем заняться.
Сегодня вечером я смотрел телевизор с сестрой, но она не захотела смотреть рождественские передачи, так что я решил подняться к себе и почитать.
Билл дал мне книгу на каникулы. Это «Над пропастью во ржи». Когда Биллу было столько же лет, сколько и мне, эта книга была его любимой. Он сказал, что она заставляет почувствовать себя самим собой.
Я прочитал первые двадцать страниц. Пока не знаю, нравится она мне или нет, но, мне кажется, она актуальна в наше время. Надеюсь, Сэм и Патрик позвонят поздравить меня с Днём рождения. Это бы меня обрадовало.
С любовью, Чарли.
25 декабря 1991
Дорогой друг,
Я сижу в старой папиной спальне в Огайо. Вся семья ещё внизу. У меня не очень хорошее настроение. Не знаю, что со мной не так, но мне становится страшно. Я бы хотел, чтобы мы вернулись домой сегодня вечером, но мы всегда всё откладываем до утра. Не хочу рассказывать об этом маме, она сразу начнёт волноваться. Я бы сказал об этом Сэм и Патрику, но они мне вчера не позвонили. А этим утром, только открыв подарки, мы уехали. Может, они звонили сегодня днём. Надеюсь, что нет, ведь меня не было. Надеюсь, ничего, что я рассказываю тебе об этом. Я просто не знаю, что мне ещё делать. Мне всегда грустно, когда такое происходит. Жаль, что Майкла и моей тёти Хелен нет рядом. Даже чтение не помогает. Не знаю. Я очень много думаю. Даже слишком много. Особенно сегодня вечером.
Вся семья смотрела «Эта прекрасная жизнь», очень красивый фильм. А я только и мог думать, что о том, почему они не сняли кино про дядю Билли. Джордж Бэйли был городским авторитетом. Благодаря ему многим удалось выбраться из трущоб. После смерти своего отца он стал единственным, кто мог спасти город, и он сделал это. Ему хотелось приключений, но он остался и пожертвовал своей мечтой ради общего блага. Но потом он начал из-за этого грустить и собирался покончить жизнь самоубийством. Он хотел умереть, потому что знал, что его страховка обеспечит его семью. Но потом к нему снизошёл ангел и показал ему, какой жизнь была бы, если бы он никогда не родился. Как бы страдали все горожане. И как его жена осталась бы «старой девой». В этот раз сестра даже не стала говорить, какой это устаревший стереотип. Каждый год она возмущается, что Мэри работала бы, чтобы прокормить себя, и что тот факт, что она не была бы замужем, не сделал бы её никчёмной. Но в этом году она не стала. Не знаю почему. Может, это из-за её тайного парня. А может, из-за того, что случилось в машине по дороге к бабушке.
Я хотел бы, чтобы этот фильм был о дяде Билли, потому что он много пил, был очень толстым и транжирил деньги. Я хотел бы, чтобы к нему снизошёл ангел и показал, что жизнь дяди Билли что-то значит. Тогда, думаю, мне стало бы лучше.
Это началось дома, вчера. Я не люблю свой День рождения. Совсем не люблю. Я ходил по магазинам с мамой и сестрой, и мама была в плохом настроении из-за узких парковочных мест. А сестра была в плохом настроении, потому что не могла купить своему тайному парню подарок так, чтобы мама не увидела, и ей придётся позже вернуться сюда одной. А я чувствовал себя странно. Очень странно, потому что прохаживался по всем отделам и не знал, какой подарок понравился бы папе. Я знал, что подарить Сэм или Патрику, но не знал, что купить или сделать своему родному отцу. Моему брату понравятся постеры с девчонками и банками пива. Сестре — подарочный сертификат в парикмахерскую. Маме — старые фильмы и растения. Папа же любит только гольф, но это не зимний вид спорта, кроме как, разве что, во Флориде, но мы живём не там.
А в бейсбол он больше не играет. Он не любит даже, когда ему об этом напоминают, если только сам не рассказывает истории. Я просто хотел знать, что купить для папы, ведь я его люблю. И совсем не знаю. А он не любит говорить о таком.
— А почему бы вам с сестрой не скинуться и не купить ему этот свитер?
— Я не хочу. Хочу купить ему что-то стоящее. Какая музыка ему нравится?
— Папа редко слушает музыку, и то, что ему нравится, у него уже есть.
— Какие книги он любит читать?
— Папа нечасто читает книги, он бесплатно берёт их на кассетах в библиотеке и слушает по дороге на работу.
— Какие фильмы? Что вообще он любит?
Сестра решила самой купить ему свитер. Она начала злиться на меня, потому что не успевала вернуться в магазин и купить подарок своему парню.
— Боже мой, Чарли, просто купи ему шарики для гольфа.
— Но это летний вид спорта.
— Мам, может ты заставишь его хоть что-нибудь купить?
— Чарли, успокойся. Ничего страшного.
Мне стало так грустно. Я не понимал, что происходит. Мама старалась быть мягкой, потому что, когда я становлюсь таким, она обычно пытается всё уладить.
— Извини, мам.
— Нет-нет, не извиняйся. Ты просто хочешь купить папе отличный подарок. Это хорошо.
— Мам! — сестра и вправду начала злиться.
Мама даже не взглянула на неё.
— Чарли, можешь купить папе, что захочешь. Я знаю, ему понравится. Успокойся. Всё хорошо.
Мы с мамой зашли в четыре разных отдела. В каждом сестра садилась на первый же стул и стонала. Наконец я нашёл прекрасный магазин. Там продавались фильмы. Я нашёл видеокассету с последним эпизодом сериала «M*A*S*H» без рекламы. И я почувствовал себя гораздо лучше. Потом я начал рассказывать маме, как мы все вместе смотрели его.
— Она знает, Чарли. Она была там. Ох, пошли же.
Мама сказала сестре не совать нос не в своё дело и слушала мою историю, которую и так знала, хотя я опустил момент, когда папа плакал, потому что это было нашим маленьким секретом. Мама даже сказала, что я очень хороший рассказчик. Я люблю маму. И на этот раз я сказал ей об этом. И она ответила, что тоже меня любит. И всё ненадолго пришло в порядок.
Мы сидели за обеденным столом, ожидая, когда папа с братом приедут из аэропорта. Они опаздывали, и мама начала волноваться, потому что за окном шёл сильный снег. Она не разрешила сестре уйти, попросив её помочь с обедом. Мама хотела, чтобы этот обед был для брата особенным, ведь он возвращается домой, и у меня День рождения. Но сестра хотела лишь одного — купить подарок для своего парня. Она была в очень плохом настроении. Она вела себя как те дерзкие девчонки из фильмов восьмидесятых, и маме через каждое предложение приходилось вставлять «юная леди».
Наконец позвонил отец и сказал, что из-за снегопада рейс моего брата задерживается. Я слышал только мамины слова.
— Но ведь у Чарли День рождения… я не говорю, что ты можешь что-то исправить… он опоздал на самолёт? Я просто спрашиваю… я не говорила, что это твоя вина… нет… я не могу позже разогреть… мясо будет сухим… что? Но это его любимое… но ведь я должна их накормить… конечно, они голодные… ты уже на час опаздываешь… мог бы и позвонить…
Не знаю, как долго мама разговаривала, потому что я не мог оставаться за столом и слушать. Я поднялся в свою комнату и стал читать. Всё равно я больше не хотел есть. Просто хотелось побыть в тишине.
Спустя некоторое время в комнату зашла мама. Она сказала, что звонил папа, и что они будут через полчаса. Она спросила, всё ли в порядке, и я понял, что она имеет в виду не сестру и не их с папой ругань по телефону — такое иногда случается. Она заметила, что сегодня я очень грустный, но не из-за того, что мои друзья уехали, ведь вчера, вернувшись с катания на санках, я выглядел нормально.
— Это из-за тёти Хелен?
От её тона мне сделалось ещё грустнее.
— Пожалуйста, не мучай себя, Чарли.
Но я мучил себя. Как и в каждый мой День рождения.
— Извини.
Мама не позволила мне говорить об этом. Она знает, что я ничего не слушаю и начинаю часто дышать. Она закрыла мне рот и вытерла слёзы. Я успокоился и смог спуститься к столу. Успокоился и был рад приезду брата. И обед не был сухим. Потом мы вышли на улицу, чтобы поучаствовать в луминарии — это когда все соседи наполняют коричневые бумажные пакеты песком и раскладывают по обеим сторонам улицы. Потом в песок каждого пакета мы кладём по свече, и, когда зажигаем эти свечи, улица превращается в «посадочную полосу» для Санта Клауса. Мне нравится каждый год участвовать в луминарии, потому что это очень красивая традиция и отличный способ отвлечься от моего Дня рождения. От семьи я получил очень милые подарки. Сестра всё ещё злилась на меня, но всё равно подарила мне запись с песнями The Smiths. От брата я получил постер с автографами всех членов футбольной команды. Папа подарил мне несколько дисков, которые ему посоветовала купить сестра. А мама — несколько книг, которые нравились ей в детстве. Одной из них была «Над пропастью во ржи».
Я начал читать подаренную мамой книгу с того места, на котором остановился в книге Билла. Это отвлекло меня от мыслей о моём Дне рождения. Я думал только о том, что скоро мне предстоит сдавать тест на водительские права. Об этом было очень приятно думать. Потом я подумал об уроках вождения в прошедшем семестре.
Мистер Смит, коротышка, от которого забавно пахнет, не разрешал нам включать радио во время движения. Ещё там были два второкурсника, парень и девушка. Когда была моя очередь водить, они потихоньку касались коленок друг друга, так, чтобы никто не видел. И там был я. Жаль, мне почти нечего рассказать об уроках вождения. Конечно, нам показывали фильмы о гибели на дороге. И, конечно, полицейские приходили и беседовали с нами. Да, было здорово получить права ученика, но мама с папой не разрешали мне водить, пока не будет надобности, потому что страховка очень дорогая. А я бы не мог попросить Сэм сесть за руль её пикапа. Просто не мог бы.
Это и успокаивало меня вечером моего Дня рождения.
