Текст книги "Добро пожаловать в Aurum (СИ)"

Автор книги: Aphrodyte Valentine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

I’m never gonna dance again,

These guilty feet have got no rhythm.

Though it’s easy to pretend,

I know you’re not a fool.

Should’ve known better than to cheat a friend

And waste this chance that I’ve been given.

So I’m never gonna dance again

The way I danced with you.

(c) Seether – Careless Whisper (George Michael cover) / 4:56

Гато с трепетом смотрел на дверь уже далеко не нового дома. Место, где стоял дом его отца, было очень красивым и уютным, как и почти всё в Барселоне, – так казалось влюблённому в этот город Гато. Он выдохнул, но подойти ближе не решался. Что его там ждёт? Как изменится его жизнь после? Будет это хорошее или плохое?

Словно прикосновение крыла ангела-хранителя, на его плечо легла тонкая и нежная рука. Повернувшись, Гато посмотрел на Аполу, что успокаивающе ему улыбалась.

– Всё будет хорошо, Дани, – с видным, но уже совсем не смешным акцентом сказала она ему по-русски. Даниил улыбнулся, но не перестал нервничать.

– Понравлюсь ли я ему? – Парень предпочёл перейти на испанский: почему-то, когда он волновался, именно этот язык его успокаивал.

– Ты уже ему нравишься. Он видел тебя на фотографиях. Я рассказывала ему про твою музыку.

– Да, но… полюбит ли он меня?

Апола подумала немного и поцеловала его в щёку.

– Я люблю тебя. И пусть это всё, что будет иметь значение.

Гато выдохнул. Поправил манжеты на рубашке, воротник на тонком весеннем пальто, пригладил локон, упавший на лоб. Улыбнулся и, держа Аполу за руку, постучал в двери дома.

Сергей входил в квартиру, когда из неё собирался вылететь Антон.

– Эй-эй! – остановил он своего «приёмного сына». – Куда намылился как чёрт?

– Э-э, – натягивая куртку, Антон пытался сообразить, что ответить. – На встречу.

– Свиданка, что ли? – сразу успокоился Сергей, но пространный ответ Антона вновь привёл его в замешательство.

– Да… Не-е.

Сергей напрягся и встал посреди дверного проёма.

– Так, эти увиливания мне тут не нужны.

– Что ты меня отчитываешь, будто я мальчишка?

Сергей обомлел. И решил, что в дверном проёме он обязательно пропишется, пока ситуация не прояснится.

– Начнём с того, что не отчитываю. Я лишь… Блин, тебе сложно сказать, куда ты идёшь? Да хоть к шлюхам! – Потом, подумав, что сказал, замахал руками. – Хотя нет, нет, плохой вариант, согласен. Я просто говорю это к тому, что, по сути, не так уж важно, куда ты идёшь, а то, что тебе же нечего от меня скрывать. И меня волнует именно то, что ты говорить не хочешь.

Антон выдохнул. Цокнув языком, он решился.

– Меня нашёл мой отец. Я имею в виду, настоящий отец. Которого я никогда не видел. Я хочу с ним увидеться.

Уголки губ Сергея сразу же опустились, взгляд затуманился. Помолчав немного, он отошёл от двери. В тишине разулся, снял куртку, сунул стопы в мягкие тапочки и прошлёпал на кухню. Ставя пакеты с купленной в супермаркете едой, буркнул Антону:

– Будешь возвращаться назад, купи молока. Я забыл про него.

Антон постоял с минуту в прихожей, словно ожидая, что Сергей скажет ещё. Но тот не говорил больше ни слова, лишь включил музыкальный канал и принялся готовить ужин.

Он вернулся с двухлитровой канистрой молока через десять минут. Вошёл на кухню и поставил покупку в холодильник. Сергей, внимательно следя за его движениями, прекратил нарезать мясо и вопросительно посмотрел на «сына».

– Ты решил сделать наоборот? Купить молока, а потом…

– Нет, я решил не идти, – резко перебил его Антон. – Отец у меня уже есть. Пусть своеобразный и по возрасту совсем не подходящий, но настоящий отец.

Сергей опустил взгляд вниз и потянулся за луковицей. Но прежде чем он успел начать её резать, Антон заметил, как влажно блестят Сергея глаза.

– Ты что… плачешь?

– Нет, это лук.

– Но ты ещё не…

– Так, вали с моей кухни! – Сергей закричал, но тут же рассмеялся. И вместе с ним со слезами на глазах смеялся Антон.

– Мариночка! – полушёпотом крикнул Глеб. В тёмном каменном коридоре был слышен только шорох, производимый им самим, да где-то вдалеке на арабском что-то вещал гид группе смуглых туристов. Глеб напрягся и сделал пару шагов вперёд. Внезапно луч его ручного фонарика поймал на себе загорелое лицо, обрамлённое блондинистыми волосами, но глаза на этом лице выражали такое недовольство, что Глеб невольно заорал, размахивая фонарём по всему коридору.

– Да что ты так кричишь! – Багира попыталась заставить его замолчать, прижав палец к его рту. Глеб вдохнул и остановился. Затем оба прыснули от того, как глупо они выглядели. Гид-египтянин, услышавший шум, прибежал к ним и начал размахивать руками и кричать что-то по-арабски, совершенно не беспокоясь о том, что эти двое вообще не выглядели так, будто могли понять хоть слово из потока его непрекращающейся речи на высокой ноте.

Со смехом оба вышли из пирамиды, Глеб не мог остановиться пародировать интонации свихнувшегося гида. Отсмеявшись, Марина повернулась к пирамиде, наслаждаясь её величественной красотой.

– И всё-таки я разочарована, что нет пирамиды Рамзеса.

– Не волнуйся, – отозвался Глеб, включая камеру и ловя силуэт любимой женщины в фокус. – Мы построим твоему Рамзесику пирамидку.

– Да, на его лотке из клочков шерсти, которые соседские коты пожертвуют его царственной заднице.

– Как величественно!

Марина снова засмеялась и повернулась, махнув копной золотистых волос. Глеб поймал кадр, и у него перехватило дух, какой же она была красивой. Особенно когда улыбалась и смеялась.

Удаляясь от пирамиды, на фоне которой они выглядели как куда-то суетливо спешащие муравьи, Марина и Глеб вели привычный им разговор, который требовал разрешения уже не первый день.

– Так ты придумал, что скажешь родителям?

– Нетушки. А ты?

Багира пожала плечами. Рядом с ними выкатила толпа китайских туристов, которые с открытыми ртами без конца фотографировали представший перед ними вид на громадную равнодушную пирамиду. Мимо них пронёсся высокий белый турист, что, споткнувшись, выронил рожок мороженого и смачно выругался на чистейшем русском. Марина не сдержала улыбки.

– А знаешь, что, Глебушка? – Глеб приподнял бровь, и Багира его обняла. – Мне всё равно. Я счастлива сейчас и теперь всегда буду счастлива. Их возражения и порицания меня больше не волнуют. Я не хочу строить свою жизнь в зависимости от мнения других. Родители должны понять. Мы всего лишь люди и ничего с этим поделать не можем.

Глеб остановился и с удивлением посмотрел на Багиру.

– Это близость пирамидок и дыхание вечности толкнули тебя на философские словечки?

Марина рассмеялась и закружила по улице, вдыхая аромат специй и восточных сладостей.

– Стой! Стой там, Мариночка! Я сейчас сделаю обалденную фоточку.

Вика лениво смотрела в меню. Есть не хотелось, пить – тоже, но заказать что-то нужно было: официант уже подозрительно поглядывал на неё – сидящую за столиком уже почти час, заверившую, что её компаньон скоро подойдёт, поэтому заказ она сделает позже. Но ни компаньона, ни заказа не последовало, что заставляло официанта слегка нервничать. Вика же нервничала ещё и потому, что телефон того, кого она так верно ждала, был вне зоны доступа. И не будь она такой терпеливой, ушла бы в первые десять минут ожидания, но что-то внутри неё постоянно ей повторяло: «Ну, ещё пять минут». Захлопнув меню, она дала себе последние пять минут. И тут в дверь ворвался Тимур.

– Привет! Не заскучала?

Глаза Вики округлились, как бы спрашивая: ты сдурел опаздывать на полчаса и спрашивать, не скучала ли я?

– Знаю-знаю, – принялся оправдываться Тимур, садясь за стул напротив своей девушки. – Просто телефон внезапно сдох. А я был в одном месте, где обсуждалось кое-что важное, и не мог приехать раньше.

– Что же было важнее, чем я?

Тимур коварно улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– Мне нужно с тобой поговорить.

«Вот оно и наступило», – печально подумала Вика, ковыряя ногтями кончик меню. Он ей действительно очень нравился, но Вика всегда считала, что для него она была лишь проходным развлечением, которое в скорости ему наскучит. Хотя она была уверена в своей привлекательности, но верила, что Тимур просто не из тех, кто стремится к постоянным отношениям. Однако, отказать себе в возможности побыть с ним хотя бы немного не могла.

– Давай. Говори.

– Когда я был в Москве, мне сделали интересное предложение. Пожалуй, от него я не могу отказаться, как бы ни любил этот чёртов «золотой» клуб. В общем… Поедешь со мной в Москву после твоих экзаменов?

Вика даже не сразу поняла, что он сказал. Ей понадобилась пара секунд, чтобы обработать информацию, пришедшую в её мозг.

Тимур. Предложил ей. Уехать с ним. В Москву.

– Я… Я в шоке.

– Что?

– Ты зовёшь меня с собой в Москву, что ли?

– Это прозвучало так, будто я позвал тебя в деревню поднимать со мной колхоз.

– Нет! – Вика потёрла виски и подумала, что теперь совершенно точно закажет алкогольный коктейль. – Это просто было невероятно неожиданно! Я, конечно же, согласна. Но я не ожидала. Но я поеду. Господи, Сурхаев, ты от меня теперь до конца жизни не отвяжешься!

Тимур засмеялся и подумал, что, может, не такой уж он и законченный подлец, раз хоть кто-то радуется рядом с ним.

– Вы готовы сделать заказ? – спросил нетерпеливый официант с очевидно натянутой улыбкой.

Пока Тимур заказывал им коктейли, чтобы отметить это событие, в голове Вики вертелась только одна мысль: «Надо рассказать Рите, когда навещу её в больнице».

Кабинет Анатолия Герцева был просторным, но обставленным в хорошем стиле. Максим с облегчением опустился в кресло – богатые бизнесмены часто грешили пост-советской безвкусицей, выражавшейся в чрезмерном насыщении пространства мебелью и отвратительными предметами странного искусства, которое стоили сотни сотен денег и ноль внимания адекватной публики.

Герцев вошёл в кабинет и молча кивнул Максиму. Тот ответил тем же. Сев напротив, Анатолий спросил:

– Чай, кофе?

– Ничего не нужно.

«Только убраться отсюда поскорее».

Максим почувствовал на себе изучающий взгляд Герцева, и ему стало неуютно.

– Скажите…

– Давай на «ты».

– Хорошо. Скажи, зачем я вообще здесь?

– Я хотел на тебя взглянуть. Только и всего.

Максим удивлённо поднял брови, но подумав, кивнул. Пусть смотрит. Он привык, что на него часто таращатся.

– Она до безумия тебя любила. Просто голову потеряла. Вот я и хотел увидеть этого рокового мужчину.

– Голову она потеряла из-за своей глупости, – возразил Максим и попытался усесться удобнее в кресле, но оно постоянно жало в разных местах. – Ты не похож на скорбящего мужа.

– А ты – на скорбящего любовника.

– Мы не любовники. Не были ими уже давно. С тем пор как я узнал, что она замужем.

– Благородный стриптизёр – какое новшество.

– Каждому есть чем отличиться.

Неловкость и напряжение между ними можно было резать ножом – таким плотным оно было. Максиму даже тяжело было дышать. Посещение Герцева было последним рывком, и потом он станет свободен. Далеко отсюда он будет бить по клавишам и кричать толпе обезумевших людей о том, что музыка должна заполнять их сердца и мысли.

– Спасибо. – Тишину нарушил Анатолий, и Макс без интереса спросил:

– За что?

– За то, что пришёл. Мне стало легче.

Бойцов хмыкнул и вопросительно развёл руками в стороны.

– Я могу идти?

– Иди.

– Плодотворный разговор.

Он толкнул дверь и, выйдя, позволил ей самой с громким хлопком закрыть дверь в злосчастный кабинет. Последний гвоздь в его старой жизни, которая будет похоронена вместе с Алёной.

Рита открыла глаза. Белый потолок не вызывал особенного интереса, и она чуть привстала, чтобы осмотреть палату, но ушиб в боку дал о себе знать. Рита скривилась и рухнула обратно на койку. Она никогда не отличалась повышенной подвижностью, но поняла, что потеряла, когда оказалась прикованной к койке на несколько дней: теперь ей хотелось бегать, прыгать, научиться делать колесо и сальто – хоть что-нибудь, лишь бы не валяться днями в белой комнате с храпящей тёткой по соседству, которая, к слову, куда-то ушла, пока Рита спала.

Но был во всём этом и приятный момент.

Дверь в палату скромно скрипнула, и в проёме показалась русая макушка. Тимофей, широко улыбаясь, вошёл с охапкой белых лилий.

– Прекращай эти глупости. Ещё предыдущий букет не завял.

– Вот значит, как ты говоришь спасибо, неблагодарная женщина! – шутливо возмутился Тим и поставил букет в предусмотрительно принесённую им бутылку из-под воды. Пытаясь поставить букет в разрезанную пластиковую тару так, чтобы ничего не свалилось, он спросил: – Как ты себя сегодня чувствуешь?

– С каждым разом лучше, когда ты приходишь.

Тим улыбнулся и оставил в покое букет, который покорно прижался к стенке.

– До сих пор не могу поверить, что это произошло.

– А мне всё ещё кажется, что я это увидела в каком-то фильме, и понять не могу, почему лежу в палате.

Тим тихо засмеялся. Улыбка на лице Риты внезапно погасла, и девушка выдохнула.

– Знаешь, мы перевернулись в воздухе, и я упала прямо на неё. Она разбила под собой лёд, а я просто нырнула. Но я смогла зацепиться за крупную льдину, и меня заметили, прежде чем я потеряла сознание. А она… просто пошла ко дну. Вдруг я её убила?

– Хватит нести глупости. – Тим схватил её за руку и успокаивающе погладил запястье. – Помни, это она пыталась тебя убить. Из ревности и злости. А ты просто хотела спастись.

– Я потащила её за собой, – на глазах Риты заблестели слёзы. – Если бы я этого не сделала, то она была бы жива.

– Но тогда ты была бы мертва!

– Я убила её!

– Ты не знала, что ты делала! Ты хотела жить, и ты выжила.

По щеке Риты покатилась слеза. Она понимала, что Тим был прав – она не желала ей смерти, какой бы странной и безумной эта женщина ни была. Рита просто хотела снова увидеть Тимофея и поздравить с успешным выступлением.

Тим наклонился и обнял её. Видимо, сделал это слишком настойчиво, так что Рита грозно зашипела.

– Болит…

– Прости. Извини. – Тим отстранился и посмотрел на заплаканное, но улыбавшееся лицо Риты. – Слушай… Давай теперь будем больше слушать друг друга. Больше доверять друг другу. И никогда не расставаться.

– Никогда-никогда?

– Никогда.

– Звучит заманчиво. Я рассмотрю это предложение, когда рассосутся мои ушибы.

Тим рассмеялся. И поцеловал её руку.

Шесть лет спустя, Санкт-Петербург

Максим не мог пропустить это приглашение. Ему пришлось расписывать все мыслимые и немыслимые преимущества выступления в ночном клубе, где в свободные дни показывали мужской стриптиз, участникам его группы, которые смотрели на него как на умалишённого.

Они вырвались из бурного потока российских групп, штамповавших похожий контент из года в год, – вырвались, благодаря своей неординарности, вдохновлённости и современному подходу к рок-музыке.. Они любили не просто рок, они любили музыку. Они любили свою музыку.

Поэтому предложение какого-то старого друга Максима выступить в его ночном клубе было, как минимум, странным. Как максимум… Участники группы предпочитали не быть щедрыми на эпитеты.

Но всё же, глубоко уважая своего вокалиста и всё то, что он для них сделал, группа «Aurum» приняла приглашение. Взволнованный, Максим приехал раньше всех в день выступления. Реклама хорошо сработала, да и имя группы дало о себе знать, поэтому зал был забит до отказа ещё за несколько часов до выступления.

Тимофей встретил его прямо на пороге. Повзрослевший, вытянувшийся и по-настоящему возмужавший, с зачёсанными набок полудлинными волосами и проколотым серебряной серьгой левым ухом, он казался вообще другим человеком.

– Встретил бы на улице, не узнал, – сказал Максим, обнимая старого друга.

– На себя посмотри. Ты точно Макс? – с улыбкой спросил Тимофей и взъерошил волосы Максима, которые теперь были намного короче обычного.

– Неплохое место ты себе пригрел, – оценивающе окидывая взглядом клуб, одобрительно сказал Бойцов.

– Всё сестра. И ещё помощь очень хороших людей.

Максим понимающе кивнул. Заботливые руки Малевинских чувствовались в этом заведении.

– Кстати. Кое-кто тоже хочет тебя поприветствовать. Жди здесь.

Максим отвернулся к стене, рассматривая фотографии приглашённых звёзд. Ему оставалось только присвистнуть и удивляться тому, сколько именитых музыкантов и танцоров побывало в этом довольно молодом клубе. Группе «Aurum» выпала честь быть одними из плеяды превосходных людей, освятивших это место своим присутствием.

Когда его взгляд зацепился за ещё одно знакомое, но явно не звёздное лицо, Максим сощурился, пытаясь разглядеть черты, как обладательница этого лица вошла в комнату и кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание.

Максим охнул от удивления и улыбнулся, ловя её ответную приветственную улыбку.

– Добро пожаловать в «Platinum».