Текст книги "Добро пожаловать в Aurum (СИ)"

Автор книги: Aphrodyte Valentine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Нет, мой болезный, – разочарованно протянул Глеб, водя пальцем по листку с планами. – Ты у нас будешь Ахиллесом из «Трои». Ты же любишь Брэда Питта.

Когда роли были, наконец, розданы и детали обсуждены, слово взял тунеядствующий до этого Сергей.

– У меня к вам есть вопрос о слове, которое начинается на букву «О».

– Оргазм! – вдохновенно выкрикнул Денис. Сергей фыркнул.

– Вторая буква «Т».

– Отрава? – предположил Тимур, на что Сергей язвительно улыбнулся.

– В отношении тебя это слово меня очень привлекает, но увы, нет. Третья буква «П».

– Отправление? – поинтересовался Антон, и на вопрос о том, что ещё за отправление, ответил: – Ну, на чемпионат, например.

– Ты близок к истине, – прокомментировал его слова Сергей и устало добавил: – Но я говорил об отпуске.

– Какой ещё отпуск, зима на носу.

– А такой, что вы расслабленные, словно в отпуске, а не на работе! Сдаётся мне, что кроме Антона, из вас, господа хорошие, никто не помнит про чемпионат.

– Под названием «Золотые стринги»? – вновь подал голос Денис. Сергей скривился.

– Ты сегодня хохмишь не покладая рук. Пожалуй, за старания я выделю для тебя дополнительный пинок под зад. Меня интересует, как продвигается подготовка к съёмкам клипа. Мы вообще сдвинулись с мёртвой точки? Кто нам там обещал идею и концепт?

Рита робко подняла руку, стараясь избегать высокомерного и недовольного взгляда Тимура. Он сидел к ней спиной, но Рита прямо почувствовала, как надменный танцор закатил глаза, и на задворках сознания почудился отголосок его мысли о её ничтожности и ненужности. Она сама этому испугалась: как же всего одна сцена с его участием в её жизни могла круто повернуть её отношение к этому человеку. Раньше она просто его остерегалась и старалась лишний раз не пересекаться, а теперь…

– Рита-а-а! – вывел её из размышлений как всегда подначивающий голос Сергея. В бок упёрся локоть Антона – коллега тоже решил вернуть её в реальный мир.

Помотав головой, она наконец начала выкладывать свою идею. И чем больше она говорила, тем увереннее и быстрее звучали её слова, так как сопротивления они не встречали. В конце концов, если никто из самих танцоров не обременил себя мыслью о том, как лучше представить себя на чемпионате, то почему её идея должна быть отвратительной и неприемлемой?

Закончив, Рита выдохнула. Концепт обычной официантки был принят на ура: то ли в самом деле им было лень думать над чем-то ещё, то ли действительно идея с Древним Римом была близка тематике клуба – блеск фальшивого золота, античные украшения и латинское название располагали именно к этому. Старт съёмок был назначен на начало следующей недели, за реквизит и декорации вызвался быть ответственным Глеб, заявивший, что у него были знакомые в театре Драмы.

Когда обсуждение было закончено, и Глеб дал добро идти по домам, Рита встала со стула, решив не дожидаться Тима, который, казалось, всё ещё дулся на неё за ту глупость с Максом. Внезапно её остановила чья-то рука, схватившая её за локоть. Рита вздрогнула от неожиданности, но почему-то была уверена, что это как раз и был Тим. Обернувшись, она похолодела: на неё смотрели чёрные глаза Тимура – с прищуром и едва скрываемой насмешкой.

– Я знаю, что ты скрываешь кое-что от одного близкого человека, – шепнул он ей в самое ухо и отпустил. Встав как вкопанная, Рита смотрела, но не видела, как Тимур подошёл к двери, помахал всем рукой и вышел. А потом её привело в себя тепло мужской ладони, мягко лёгшей на её плечо. Макс?

– Что он тебе сказал? – спросил Тим обеспокоенно. Рита находилась в полной растерянности – два раза за какую-то минуту она не смогла определить, кто к ней подкрадывался. Злость отразилась на её лице, но подумав, что Тим может неправильно понять её эмоции, Рита совладала с собой и попыталась улыбнуться – получилось криво и даже немного страшно.

– Какую-то глупость… Я даже не совсем расслышала.

– М-м, ладно, – невнятно пробубнил Тим и тоже направился к выходу. Обернувшись назад, Рита увидела, что Макс о чём-то спорил с Глебом, Денис с интересом слушал. Сергей с Антоном тоже уже покидали здание. В углу сидел угрюмый Гато, вперив взгляд в темноту и явно не собираясь никуда идти. Пустота и усталость охватили Риту, и она будто на ватных ногах вышла из зала, откуда до самого выхода доносились приглушённые голоса Глеба и Макса.

«Я знаю, что ты скрываешь,» – снова и снова повторялось в голове Риты, когда она сидела у себя в комнате, опершись спиной к дарившей прохладу стене. Фраза эта была сказана таким тоном, каким обычно актёр озвучки произносил «Я знаю, что ты делала прошлым летом» в знаменитом ужастике. Рита усиленно размышляла, какие у неё с Тимуром могли быть общие знакомые, и что такого серьёзного она могла скрывать. Она не всем говорила про свою работу, конечно же, – увы, не каждый понимает, что в ней нет ничего особенно предосудительного. Поэтому остерегаясь быть неправильно понятой, она решила вообще не упоминать о своей работе большинству из своих близких. Куда интересней приходилось Тиму и другим танцорам – вот уж действительно какую работу не обсудить за чашкой чая в гостях у бабушки.

Вообще Рита восхищалась выдержкой стриптизёров – по большей части им было плевать, что о них подумают, что скажут, где обсудят. Только Тим иногда ещё нервничал: он был и новичком, и студентом университета. Правда, часто в разговорах он упоминал, что ему будет всё равно, если кто-то вдруг узнает о его увлечении и заработке по совместительству. Храбрился или уговаривал себя – пока было непонятно. В любом случае, мысль была очень смелая.

Так почему же Рита не могла позволить себе наплевать на то, что говорит и думает Тимур? Вполне вероятно, что он никого из её близких и не знает, а просто берёт её, как модно говорить, «на понт». Чтобы лишний раз понервничала. Но зачем это ему?

Дотянувшись рукой до рядом лежащего смартфона, сверкавшего металлическим блеском в свете электрических ламп, Рита набрала номер, который знала уже наизусть за давностью использования, но ответа не последовало. Вика, друг-противоположность, уже который вечер пропадала с новым ухажёром, не желая рассказывать о нём ни слова – до поры до времени, чтоб не сглазить, как она сама добавила. Именно в этот момент перед глазами Риты промелькнули недавние воспоминания о дне, когда Макс укатил на Lexus’e с той самой Алёной, которая беспросветно торчала в Aurum’e каждые выходные. И садился он в это авто явно не с видом счастливой принцессы, которая дождалась благоверного спасителя-принца.

«Не у тебя одной есть странные секреты, Марго», – грустно хмыкнула Рита, засыпая на постели, даже не раздевшись.

«Голливудский» вечер был в самом разгаре. Денис, выступивший первым, на волне счастья, передавшейся ему от восторженной публики, скакал по залу прямо в бутафорских доспехах, обнимаясь с официантками. Когда очередь дошла до Риты, она почувствовала от него терпко-древесный запах виски. Вслед за «Ахиллесом» на сцену вышел и Тимур, чей успех, по словам раздражённого Сергея, был предрешён уже тем, что образ «Терминатора» был до ужаса похож на образ знаменитого «Полицейского», которого, по словам уже самого Тимура, зрительницы просто обожали.

– Нельзя выезжать многократно на одном и том же, – облаивал сотрудника Сергей, стоя в гримёрке и глядя, как Тим собирался к своему номеру. Макс был последним, поэтому на время потерялся где-то за стенами комнаты.

– Ты это мне говоришь? – словно оскорбившись, спросил Тим, пытаясь придать своим русым волосам большей похожести с причёской Марка Хэмилла. Сергей цокнул.

– Я внедряю в твои мозги мудрость на будущее развитие твоей карьеры стриптизёра, юный падаван.

В гримёрку ворвалась Рита. Она многозначительно посмотрела на Сергея, но тот не понял намёк, а только возмутился, почуяв от неё алкогольное амбре.

– Ты пьёшь на работе, злобное существо?

– Нет, это Дэн, – робко возразила Рита и на всякий случай провела ладонью по рубашке: вдруг где пролила на себя и не заметила? Переведя взгляд с Сергея на Тима и обратно, она замялась. – Серёж, ты не мог бы…

– Пойти и пожаловаться на всё Глебушке? – охотно спросил он, мгновенно всё поняв. – Ну безусловно.

Когда они остались наедине, Рита сложила руки на груди, думая, что это придаст её виду если не решимости, то хотя бы спокойствия. Тим бездумно включал и выключал световой меч, без интереса следя за тем, как загораются и потухают лампочки внутри. Щёлкающий звук был до ужаса противным.

– Откуда он у тебя?

– Взял взаймы у знакомого гика, – всё так же равнодушно ответил Тим, продолжая щёлкать выключателем. Рита почувствовала, что у неё начинает нервно дёргаться бровь. В три шага уничтожив расстояние между ними, она положила руку на засветившийся после очередного щелчка меч. Пальцы девушки мгновенно стали ярко-голубыми.

– Я хочу, чтобы мы поговорили, – неуверенно начала Рита. Не уверена она была не в своём желании поговорить, а в том, что он захочет слушать. Вроде бы они и не ссорились, но любопытство к личной жизни Макса почему-то очень задело Тима, что он уже несколько дней не мог разговаривать с ней как раньше. Он выдохнул и нажал на кнопку ещё раз, потушив голубые лампочки. Пальцы Риты вновь приняли обычный тёплый цвет, и он схватил её ладонь прежде, чем она успела спрятать её в кармане своей формы официантки.

– Вы, девушки, такие странные иногда бываете, – проговорил Тим, усмехнувшись, но его улыбка была доброй и мягкой, поэтому Рита улыбнулась в ответ. С души будто сняли камень – значит, всё было не так плохо. – Вы придираетесь к мелочам, но не замечаете очевидного.

– Эм-м… Чего? – с недоумением всё же спросила Рита, нахмурившись. Тим сощурился так, словно изо всех сил постарался прибавить своему виду загадочности.

– Того, что сейчас не время и не место разговаривать, – заговорщически намекнул он ей полушёпотом, на что девушка рассмеялась. – Предлагаю выяснить наши отношения на нейтральной территории. Скажем, кафе напротив универа после съёмок в понедельник – подойдёт?

– Ну безусловно, – спародировала она тон и голос Сергея. Отчего-то сразу стало легко дышать, но слова, больше наполненные смыслом и значением, не шли с языка, будто что-то внутри накладывало на рот невидимый кляп, лишь бы не проболтаться. Но ладонь друга была невероятно приятной и родной.

– Тимофейчик! – прервал их молчаливое общение глазами Глеб, вламываясь в дверь. – У тебя десять минут.

– Пойду и займусь работой, – прокашлявшись, сказала Рита, с сожалением отнимая руку и глядя на заметно повеселевшего Тима. – Удачи. Не волнуешься?

Задумчиво погладив рукоять меча, лихорадочно включая-выключая его снова, он глубоко вдохнул и, широко улыбаясь, сказал:

– Ни капли.

До номера Тима оставались считанные минуты – на сцене уже стоял Сергей в чёрном с золотой окантовкой костюме и развлекал публику своим остроумием. Настроение Риты было выше потолка, и даже слегка раздражённая коллега, преградившая ей путь, не могла понизить его.

– За твой двадцать первый сели, обслужи, – крикнула ей в ухо сотрудница и побежала дальше. Рита пожала плечами и поторопилась к двадцать первому столику. И тут она увидела то единственное, что ещё могло убить её весёлый настрой.

– Что такая нерасторопная? – недовольно покосилась на неё Алёна, приглаживая зачёсанные назад чёрные волосы. Тёмные губы прекрасно дополняли её образ женщины-вамп и отлично шли её рассерженности.

– Простите. Я вас слушаю.

Приняв заказ на напитки от Алёны и её подруг, Рита исчезла в толпе, появившись вновь через несколько минут с подносом, на котором расположились три сверкающих бокала с золочёной буквой «А», бутылкой дорогого красного вина, стаканами и графином ананасового сока. «Две минуты до выхода Тима», – мысленно подбадривала себя Рита, идя к столу Алёны и уговаривая себя таким образом не обращать внимания на показную злость Алёны. Но не вышло: за один ничтожный шаг от стола Рита заметила, как перед её стопами появились другие – на высоких блестящих шпильках. Не успев сгруппироваться, официантка упала, бутылка дорогущего итальянского вина ударилась о пол, трескаясь, графин стукнулся о стол и смачно разбился, окатывая Алёну густой жёлтой и сладкой жидкостью. Вот так – глупо и банально, просто споткнувшись о случайно выставленную шпильку Алёниной подруги… случайно ли?

Ещё сидя на полу, Рита подняла взгляд на Алёну – та была само спокойствие. Как будто знала, что так будет. Она немного наклонилась вперёд, чтобы Рита её услышала сквозь визги и крики девушек, с восторгом встречавших Тима на сцене.

– Сейчас ты будешь уволена.

Заиграла музыка. Раз, два, три, четыре – на сцене появился Тим, и Рита со злостью сжала ножку разбившегося бокала. Хватит. Хватит уже быть предметом ненависти Тимура, ненависти Алёны – ненависти и презрения, причин которых она даже сама не знала. Нужно быть по-голливудски сильной и смелой, а не растяпой, которая не может вовремя остановиться перед выставленной шпилькой.

Всё ещё держа в руке прозрачную ножку из хрусталя, Рита встала во весь рост, чтобы Алёна смотрела на неё снизу вверх. Тень удивления промелькнула в её больших глазах, но она спокойно дождалась, пока Рита скажет:

– С радостью посмотрю на это.

========== 16. Обратите внимание ==========

Глеб был готов поклясться, что у него остановилось сердце, когда он увидел, что Марина зашла в клуб вместе с Рэмом. Обрусевший египтянин на зависть любому шустро говорил по-русски с едва уловимым акцентом. Глеб невольно вспомнил анекдот про туриста из России, заговорившего на базаре в Египте с продавцом, который ему ответил: «Слушай, друг, говори на русском – по-английски ни слова не понимаю». Это заставило администратора усмехнуться, что немедленно было замечено Мариной.

– Вижу, ты в хорошем настроении, Глеб, – строгим, даже железным тоном начала она, подойдя ближе. От яркого блеска её ровных золотистых волос захватывало дыхание, и Глеб неловко закашлялся, силясь хотя бы промычать в ответ. – Не расскажешь нам, что случилось вчера в клубе?

– Э-э, – глупо протянул администратор, переводя изумлённый взгляд с суровой Марины на легкомысленно улыбавшегося Рэма. Остановившись, наконец, на своей начальнице, Глеб вдруг задумался, как же сильно рабочая обстановка меняет людей: кто бы мог подумать, что всего несколько дней назад эта серьёзная бизнес-леди растеклась, как кислое тесто по столу, плача и кляня свою странную личную жизнь. Если бы Малевинский решил с кем-то поделиться этим, то собеседник либо у виска покрутил, либо подавился от смеха.

– Если ты переживаешь насчёт Рэма, то он в курсе, – добавила она, бросив мимолётный взгляд на упомянутого коллегу. Глеб с тяжёлым сердцем посмотрел на египтянина. Чёрные волосы ровными волнами обрисовывали его загорелое лицо с острыми скулами и блестящими глазами. Глеб коснулся своих отросших кудрей, делая вид, будто чешет затылок, и мысленно огорчился.

– Нам просто нужны детали, – нараспев проговорил Рэм, противно улыбаясь. Эти белоснежные ровные зубы, от которых веяло дерзостью и мятной жвачкой, одним щелчком подняли в Глебе нешуточную волну энтузиазма.

– В общем, дело вчера было так, – с искрой начал рассказ администратор, встряхнув поникшими кудрями.

Сижу я у себя и слушаю Меладзе. Это само по себе плохой признак, а в моём вчерашнем состоянии и вовсе располагало к суициду. Можете себе представить, в каком ужасе я оказался, когда ко мне забежала одна из наших милых официанточек и завопила: «Там Риточка клиентку режет!» Я как сидел на стуле, так и обалдел. И мыслишки сразу такие противные полезли: как полицейчики приезжают, руки растопырив, важно ходят по залу и цокают, а потом я ясно увидел табличку «Закрыто!» на двери нашего клуба. Я сразу за сердце схватился. Официанточка начала меня вытаскивать из-за стульчика, потащила в коридорчик. Навстречу выскочил Серёженька, что-то орал, но я его не слушал – он вечно глупости мелет, когда злой. Я побежал к двадцать первому, Серёженька за мной. Тут ещё толпа девчоночек как раз понеслась к сцене, где на пилончике извивался «Люк Скайуокер», я чуть с ног не упал. Как встал, так и пошёл, пританцовывая: музычка такая классная играла – упасть вправду можно. Ну, я ещё и для виду приплясывал, чтоб внимание не привлекать, а то иду с суровой мордочкой… Хотя Серёженька говорит, что у меня она не получается, но это неважно сейчас! Подошёл я к двадцать первому столику, посмотрел – не врут! Стоит Ритонька и держит в руках ножку от бокала сколом вперёд, а вокруг неё на полу – красная лужа. Я чуть в обморок не упал, думал, ну всё, опоздал! А нет: подхожу ближе и смотрю – клиентка сидит целёхонькая и зыркает так зло на неё, будто сама сейчас кинется. И подружки её – эти болезные – встали и начали визжать: «Она её зарежет, а-а-а!» Тут я понял, как слухи рождаются. Народ, как их оры услышал, так сразу собрался вокруг нас и начал спрашивать: «Чё там, чё там?» Я им говорю, что официанточка поскользнулась и упала, а мимо проходил Денисочка и такой: «А так и было». Все сразу интерес к нам потеряли, выказав своё «фи», и к сцене отвернулись, где Тимчик ещё прыгал. А Алёночка – самая главная болезная в этой не очень здоровой компании – рассердилась на меня и кинулась своими накрашенными коготочками, крича что-то вроде: «Какого Кощея Вы слушаете укуренных стриптизёров, этому проституту обдолбанному показалось в пьяном угаре!». Я ей ответил, что «сами Вы тут болезно-легкомысленные», намекнув, что кому-то пора домой. Ритуля бодро закивала, бросив ножку в сторону, вроде ничего не было. Алёнушка тыкнула мне в нос ногтём – вон даже отметина осталась! – и пообещала, что свяжется с тобой, чтобы уволить Риточку, Денисочку, меня и прочих причастных.

Тишину, наступившую после того, как Глеб умолк, нарушил лишь лёгкий кашель сидящего за своим столом Сергея. Ведущий едва сдерживался, чтобы не засмеяться и сильно жалел, что сидел в другой половине помещения и не видел лиц Марины и Рэма, которые стояли к нему спинами.

– А ты не хочешь работать в моём клубе? – с неподдельным интересом в тоне спросил его Рэм. Глеб ошалело посмотрел на египтянина, чьи чёрные глаза искрились от восторга.

– Что? Где?

– У меня в Москве.

Глеб слегка изумился и хотел сделать замечание по поводу принадлежности Москвы, но решил, что мудрее будет промолчать на этот счёт.

– Э-э, нет. Мне тут хорошо.

– Он настолько феерически бредовый, – обратился Рэм к Багире, нисколько не огорчившись вялым ответом Глеба, – что я готов украсть его у тебя, несмотря на наше джентльменское бизнес-соглашение против переманивания сотрудников.

Марина нетерпеливо цокнула и повернулась к Глебу. Тот смотрел на неё как провинившийся щенок на хозяина, зная, что сейчас получит по полной программе за свои шалости.

– Ты вправду ей нагрубил? Глеб, это непрофессиональное поведение.

– Я лишь тонко намекнул, что им было бы неплохо ротики закрыть, пока в них лишнего спиртного не налилось ненароком, что чревато ухудшением самочувствия.

– Нет, я серьёзно – заберу его, – не унимался Рэм, на что Багира буквально рыкнула:

– Помолчи, – и вернулась к Глебу. – А что Рита?

– В конфиденциальной обстановке Ритульчик сообщила мне потом, что одна из болезных подружек выставила перед ней шпильку, вот она и упала. Я не стал разбираться с этими глупостями и просто отправил домой. Решил, что перетрудилась.

– Думаешь, – понизив голос, задумчиво спросила Марина, – это связано с Максом? Алёна Герцева ведь ему покоя не даёт, насколько я знаю.

Прежде чем Глеб успел что-то ответить, из-за стола Сергея послышался шум: упали папки с документами. Тот быстро поднял их и, по-идиотски улыбнувшись, помахал картонками перед собой, давая понять, что всё хорошо. Но Марина успела заметить странное выражение лица Сергея.

– Ты в курсе чего-то?

– Не-е-ет, – не своим, каким-то высоким голосом протянул Сергей. – Я не участвую в их разборках.

– Да у вас тут Санта-Барбара, – заметил Рэм и легко присвистнул. Багира не обратила внимания на этот комментарий.

– В следующую пятницу, когда Герцева снова придёт в клуб, позови меня, – дала она указания своему администратору. – Такие проблемы надо решать по мере их поступления, но держать ухо востро. Никогда не знаешь, что выкинет неуравновешенная, в плохом смысле, женщина.

Глеб не удержался от улыбки, снова вспомнив морально ослабшую Марину: действительно, были очаровательные виды неуравновешенности.

Щёлкнув пальцем, Багира уведомила, что им с Рэмом надо удалиться для собеседования. Египтянин бодро направился к двери, по дороге помахав мужчинам рукой в качестве прощального жеста, на который те ответили без энтузиазма. Марина же замешкалась у стола Глеба, стоя с серьёзным видом, словно собиралась сказать что-то значительное. Но в итоге, к общему удивлению, она наклонилась к Глебу и коснулась витой пряди у его лба, вытягивая кудряшки в длину.

– Волосы отросли, – вдруг сказала она и легко провела кончиками пальцев по его лицу. Глеб вздрогнул и застыл, не понимая, чего ожидать дальше. Стукнув каблуками, Марина резко развернулась и уже через плечо бросила: – Тебе идёт такая длина.

Когда стук её каблуков стих в коридоре, Сергей, уже копаясь в коробке, наполненной старым реквизитом, многозначительно посмотрел на Глеба, но тот, как сидел застывший, так до сих пор не двинулся и, похоже, даже не дышал. Усмехнувшись, Сергей нарыл в коробке парик с длинными каштановыми кудрями и, напялив на себя, поинтересовался:

– Я похож на молодого Киркорова?

Глеба хватило лишь на то, чтобы покачать головой, с удивлением приподняв одну бровь, когда коллега, расстегнув верхние пуговицы рубашки, встал в позу и страстно завопил песню упомянутого короля отечественной эстрады:

– Я люблю тебя, Марина, всё сильней день ото дня!

– О, не-ет.

– Без твоей любви, Марина, этот мир не для меня!

– Я не хочу даже слушать! – истошно завыл Глеб, прикрывая уши ладонями. Но Сергей подскочил к нему и шумно задышал ему в лицо.

– Бесит тебя этот Рэм, да?

– Меня бесишь ты, – беспомощно пискнул Глеб, боясь, как бы неадекватный ведущий снова не начал бездарно пародировать кого бы то ни было. Тот в один прыжок переместился к зеркалу – его проворности и гибкости могла позавидовать любая балерина, которая случайно в беспамятстве умяла на ночь четыре котлеты, полкило пюре и пару кусочков торта – и принялся чувственно двигать бёдрами под музыку, звучавшую только у него в голове, приговаривая:

– Ходит тут, строит из себя умного и обаятельного, горячего восточного парня. Улыбается в тридцать четыре зуба…

– Тридцать два, – поправил его Глеб, наконец, убрав ладони от ушей.

– Какая разница, – махнул рукой Сергей и вновь вернулся к столу Глеба, уперевшись в него ладонями. – Неужели ты так и будешь спокойно смотреть, как этот бедуин уводит твоего верблюда?

– Эй, не надо так о Мариночке, – по-детски обиделся Глеб. Сергей закатил глаза.

– Это образно. Сравнение, понимаешь? Твоя Мариночка для тебя, конечно, и королева, и императрица. Но что толку поклоняться чужой правительнице? Активней, сударь, завоёвывай свою королеву, а после хоть алтарь вокруг неё строй. Только не смотри при Рэме на неё этим собачьим взглядом. Даже мне тошно стало.

Сергей продолжил своё странное выступление у зеркала, пока Глеб, понурив голову, обдумывал его слова. Если бы всё было так просто.

Рита с мечтательной улыбкой смотрела, как хрустальные капли дождя мягко разбивались о стекло и лениво стекали вниз. На полпути их сбивали другие – только что упавшие капли, отчего создавался любопытный прозрачный лабиринт из воды. Рита поднесла палец к окну, намереваясь прочертить своеобразный выход, как трель телефона, оповестившая о прилетевшем сообщении, её остановила.

«Кто вообще такая эта Алёна?» – вопрошал Тим в смс-ке, негодование и недоумение прямо лилось сквозь дисплей аппарата. Они уже второй день обсуждали эту тему, Тимофей даже пару раз абсолютно серьёзно высказался, что Рите в самом деле надо было пырнуть дерзкую даму по лицу, жаль только, что за это можно загреметь. Рита старалась не посвящать Тима в то, что Алёна, судя по всему, бывшая возлюбленная Макса и преследует её по той причине, что подозревает, будто у них с Максом какие-то отношения, и хочет их разлучить. Или, если никакого интимного взаимодействия между ними ещё нет, пресечь всё на корню. Рита хмыкнула: вроде бы она младше Алёны, а прекрасно понимала, как это по-детски.

«Дура какая-то», – шустро скользя пальцами по дисплею, ответила Рита. И, подумав, добавила: «Не умеет вести себя прилично в нетрезвом состоянии».

– Ваш капучино.

– Спасибо, – растерянно промямлила Рита, вздрогнув от того, что сразу не заметила официантку с подносом. Та мягко улыбнулась и развернулась, подбегая к соседнему столику, чтобы принять заказ. Рита задумчиво посмотрела ей вслед: может, уволиться из Aurum’а и пойти в какое-нибудь кафе? Ну нет, ни одна взбалмошная посетительница не стоит таких жертв.

Ещё полгода назад Рита считала, что работать в ночном клубе могут только люди лёгкого поведения и базового воспитания. По её тогдашнему мнению, приличному человеку там было нечего делать даже на должности официанта – впрочем, так же, как и по мнению множества рядовых заурядных людей. Три месяца назад Рита решила попробовать – узнать, так ли это на самом деле. В конце концов, уйти можно всегда. И вот теперь она не представляла себя без этой атмосферы, шума, толп людей, чересчур громкой музыки, золотистых подносов и самоуверенных – заслуженно – улыбок танцоров. Даже Тимур стал неотъемлемой частью этой картины.

«А кто умеет?» – пришло сообщение от Тима. Его вопрос был риторическим, но тем не менее, Рита решила ответить: «Я».

Мимо неё прошелестел молодой человек в мокрой синей куртке. Возможно, в сухом состоянии она была голубой, и эта мысль заставила Риту присмотреться к вошедшему внимательней – ей показалось, что такую она уже видела. Парень мотал головой из стороны в сторону в поисках свободного места, влажные пряди падали на лицо с разных сторон при каждом движении. Когда он обернулся в профиль и Рита увидела форму носа и бровей молодого человека, она улыбнулась и подняла руку.

– Макс?

Максим повернулся, и его глаза удивлённо расширились. На ходу снимая мокрую куртку, он подошёл и сел напротив Риты, довольно усмехаясь.

– Хорошо встретить знакомого в переполненном кафе. Какими судьбами?

– Жду подругу, она должна прийти минут через двадцать, – сказала Рита, покручивая чашку с остывающим капучино в своих руках.

– Значит, я успею согреться и выпить кофе. Американо, – крикнул он подскочившей официантке, которая, кивнув, тут же быстро исчезла. Откинувшись на спинку стула, Макс выдохнул и посмотрел на Риту. Её полудлинные каштановые волосы падали на плечи, обрамляя лицо и делая его чуть уже. В тусклом электрическом свете они казались темнее и слегка поблёскивали на макушке.

– Между прочим, я со съёмок, – смакуя каждое слово в предвкушении взрыва интереса Риты, сказал Макс. И не прогадал: тонкие губы тут же растянулись, глаза оживились, а рука Риты зачем-то коснулась прохладной после дождя ладони Макса, потрепав его.

– Рассказывай.

– Что рассказывать? – Макс пожал плечами. – Можно сказать, это была репетиция. Глебушка притащил ворох реквизита из Драмтеатра, мы распределили роли. Тимур и Дэн будут в нарядах римских генералов, я и Тим – гладиаторов. Боевой стиль разрешили выбрать самим, – хищно улыбнувшись, закончил Макс. Видимо, у него уже были планы на то, какой именно стиль выбрать.

– Надеюсь, я не увижу тебя в кадре с трезубцем в руке, – выразила сомнение Рита и подозрительно прищурилась. Макс рассмеялся.

– Я смотрю, ты в теме. Ну а почему бы и нет? Вместо пилона же.

Представив это, Рита слегка порозовела. Заметив, что запнулась, она с силой сжала кружку и заглянула в неё – якобы проверить, сколько напитка осталось, а на деле же спрятать своё лицо. Но уверенная улыбка Макса отражалась, казалось, от всего в этом зале, и она, подняв растерянный взгляд, сказала:

– Извини. Не всегда получается скрыть эмоции. Думаю, это будет выглядеть круто.

– Увидев твою реакцию, я уверен, что это будет круто.

Принесли американо, и Макс начал медленно размешивать его ложечкой, хотя сахар и не клал.

– Есть кое-что… что я хотел с тобой обсудить.

– Алёну? – подхватила Рита, глядя прямо на своего собеседника. Он застыл, остановив и пальцы, размеренно кружившие ложечку по чашке, а потом посмотрел исподлобья.

– Вообще-то Тима… А что Алёна?

– Боже мой, Макс! – воскликнула Рита, откидываясь на спинку кресла. – Ты не в курсе?

– Что она тебе сделала? – Голос Максима стал твёрдым и бесцветным, как сталь.

– Сложный вопрос, – Рита пожала плечами и отвернулась к окну. Дождь успокоился, значит, Вика придёт уже скоро. – Она приходила в субботу с подругами, я обслуживала её столик. Заказали вино и ещё какую-то ерунду. Когда я проходила мимо с подносом… Не знаю, может, мне показалось, но вроде одна из её подруг выставила вперёд шпильку, о которую я споткнулась и упала. Всё на подносе, естественно, упало и разбилось, при этом окатив эту злобную стерву. Она пообещала, что добьётся моего увольнения, но ты знаешь Глебушку – он быстро всё замял полюбовно. Вот только я боюсь, что она на этом не остановится. Скажи мне, Макс, – Рита наклонилась вперёд и сжала уже согревшуюся ладонь танцора, призывая его взглянуть на неё, – это из-за тебя, да? Она тогда увидела нас вдвоём и теперь считает, что мы вместе?

Макс облизал сухие губы и сжал их, размышляя о чём-то. Затем наклонился к Рите и перехватил её ладонь, чтобы она не успела её убрать. Теперь Рита могла почувствовать его крепкое кофейное дыхание.

– А если бы это было так?

Рита не успела ничего возразить, как Макс потянулся ближе и поцеловал её. Она даже не совсем поняла, что ощутила, когда он оторвался от её губ и хитрым взглядом оглядел её лицо, чтобы понять реакцию.

– Что за…

– Что ты почувствовала?

– Ты издеваешься?! – от неожиданности всего происходящего Рита занервничала и посмотрела вокруг, не заметил ли кто.

– Нет, что ты почувствовала?

– Что за идиотский вопрос! – раздражалась она всё больше и больше. Но выдохнув, наконец ответила. – Поцелуй – это всегда приятно.

– Логично, – согласился Макс, кивнув. – Но когда целует кое-кто особенный, приятней.

Рита совсем ничего не понимала. Она отодвинула чашку и посмотрела на время – через пять минут надо звонить Вике и узнавать, где её черти носят. Макс подвинул её телефон к себе и принялся крутить его по оси на столе.

– Послушай, я не знаю, что ты испытываешь к Тиму. Но я просто хотел обратить твоё внимание на его состояние. Он к тебе неровно дышит, ты должна это замечать. Поговори с ним об этом, вне зависимости от того, что именно ты испытываешь. А что касается Алёны, то я с ней разберусь сам.