Текст книги "Никак иначе (СИ)"
Автор книги: Ann Lee
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
11
Мы с Петей уходим из офиса самые последние, и так уже неделю. С лёгкой подачи Кирилла, который угрожал всем рекламщикам не принять проект, если меня не задействуют во всех стадиях будущей рекламной компании. И поэтому мне приходиться постигать всё на ходу. Всё что непонятно, приходиться отрабатывать с нуля и самостоятельно, ну или с Петей. Он душка. Сидит со мной допоздна в офисе. Нашёл для меня онлайн-коучей, и дома мне тоже скучать не приходится. Время на поспать не остаётся. Я просто вся в этом проекте. И это было бы ужасно, если бы не было так интересно, и как мне кажется, порой мои идеи не плохи, и их принимает во внимание, хотя мне ещё учиться и учиться. Я всерьёз задумалась над тем, чтобы поступить на экономический, мне реально не хватает базы, но судя по словам Пети, я хватаю на лету. Но принимать его слова за чистую монету не могу, даже слепому видно, что Петя ко мне неравнодушен. И я порой, конечно же, этим пользуюсь, но не усердствую, потому что давать ему надежду на большее, чем дружба между нами, не могу.
Да и кто мне позволит?
Вот и Кирилл, который встречает меня сегодня возле офиса вместо Сергея, начинает тут же ворчать, видя, как мы прощались с Петром. Как он заглядывал мне в глаза с немой тоской, и пожимал руку.
– Кирилл, отстань, пожалуйста! – сразу пошла в оборону. – Петя мне друг, и он прекрасно видит, и понимает, и знает, что на большее ему рассчитывать не приходится!
– Да видимо, хреново понимает! – продолжает Кир, выворачивая с парковки. – Смотрит, слюни пускает, так и прикидывает, как натягивает тебя на свой хер!
– Ты свои мысли, с его, не путаешь? – усмехнулась я, за неделю привыкшая к подобным высказываниям.
Кир говорил всё что думал, причем, не стесняясь в выражениях. Это Саша был более деликатнее, но и закрытие, как мне казалось. Он мог делать покер-фейс, и, поди, пойми, что у него на душе. У этого же, всё что думает, тут же на языке.
– Так ты поморозь нас ещё недельку, и мы передёргивать начнём! – снова заворчал Кирилл, и вдарил по клаксону, на походящего мимо пешехода, так что тот подпрыгнул, и поспешил ретироваться с дороги побыстрее.
Я закатила глаза. Эта тема, стоит так остро, уже последние пару дней.
У меня просто реально не хватает времени, на своих мужчин. Работа, и работа, после работы отнимали всё моё свободное время. Сил нет. Мне уже обиженно звонили девчонки, что я потерялась. Тётя Оля наоборот, сильно беспокоясь, тоже оборвала телефон. И конечно, Кир и Саша, ходили рядом, облизываясь и капая слюной, и сетовали на недотрах, и ущемление их прав с моей стороны. Но я зашивалась, порой засыпала в кабинете, который я бессовестно отжала у Кирилла, пытаясь постичь все премудрости маркетинговой стратегии и анализа рынка, видов инструментов рекламы и их эффективности. И рекламные гуру, которых мне рекомендовал Петя, порой вели трансляции поздно, и я никак не могла всё это пропускать. Я просто не могла подвести Бурового, мне очень хотелось, чтобы он во мне не разочаровался, да и что греха таить, мне это безумно нравилось. А ещё на неделе у меня начались критические дни, которые вообще не послужили для моих мужчин отмазкой, они сразу мне накидали несколько вариантов, как меня можно использовать. Я обиделась, и сказала, если им подойдёт бездушная кукла, которая не будет проявлять эмоций, они могут действовать. Сашу это остановило, Кирилла нет. Он как всегда в своей скабрезной манере, рассказал, что он уже согласен и на куклу. Я обиделась ещё раз, и послала его в сексшоп, и обвинила его, что это по его милости мне приходиться так грузиться работой. Он, недолго думая, стал набирать номер Бурого, с целью «уволить меня, нах!». Я, честно говоря, тогда очень испугалась, и пригрозила, что если он посмеет это сделать, то больше они меня не увидят. Он поверил. Но тема открыта и поныне.
А сегодня он особенно раздражительный и злой, и я понимаю, что может, стоит слегка смягчится, и от меня не убудет, потому что на него смотреть страшно. Весь дёрганый, психованный. Обмотка руля так и трещит под сильными пальцами, и все ему мешают на дороге, хотя почти свободно.
– А где Саша? – решаюсь я сменить тему.
– Занят, – звучит в ответ коротко.
– Я хотела ужин приготовить, он приедет?
– Возьми и набери, я тебе что, его секретарь, – снова огрызается, и я решаюсь, оставить его в покое, набираю Сашу, но он не отвечает.
Мне немного досадно, от всего происходящего, и сейчас я остро чувствую, всю неполноценность наших отношений. Один злится и думает только об одном, другой и вовсе не считает нужным посвятить в свои планы. Я бы сейчас с удовольствием бы уехала к тётке, и побыла бы одна, но заикаться об этом даже не собираюсь. Заталкиваю все свои обидки подальше, и молча, иду готовить ужин, когда мы возвращаемся домой, и принимаю решение быть послушной девочкой, и освободить одну ночь для своих мужчин.
Кирилл орал так, что тряслись двери кабинета. Я уже с минуту мялась у входа не решаясь зайти. Саша так и не приехал, и не отзвонился, и поэтому, приготовив ужин, и переодевшись в удобную одежду, решила позвать Кирилла к столу, да только вот низкий рык, который настиг меня на подходе к кабинету, немного поумерил мой пыл.
Кир в одностороннем порядке кого-то ругал. Костерил так, что уши сворачивались в трубочку, при этом он перемежал маты, с экономическими терминами, из чего становилось ясно, что некий Вася, совершил ошибку, купив у москвичей тендер, и теперь все кары небесные лягут на компанию Кира, и на него тоже, потому что, по каким-то причинам трогать этот тендер никак нельзя было.
Я ещё пару секунд посомневалась, и, собрав нервы в кулак, открыла дверь, да только и успела рот раскрыть.
– Света, свали сейчас! – налетел на меня Кир, отбрасывая трубку. Он метнулся к бару, и налил себе виски в пузатый бокал. Взъерошил волосы, и выпил всю порцию одним махом. Он так и не переоделся, только пиджак скинул и галстук.
– Но ужин… – попыталась вставить я.
– Я что, блядь, непонятно говорю? – вызверился он на меня, и его серые, холодные глаза, вперились в моё лицо.
Я сглотнула.
– На хуй ужин твой! Не до него сейчас! Свали, пока не огребла! – всё это я слышала, как сквозь вату. Просто поверить не могла. В лицо, словно горячей воды плеснули, так оно запылало.
Открыла беззвучно рот и тут же закрыла. Стало так обидно, что слов просто не нашлось.
Кирилл поймал мой взгляд.
– Да, блядь! – рыкнул он, и запустил стаканом в стену.
Звон стекла вывел меня из ступора. Я выскочила из кабинета.
– Света подожди! – донеслось позади.
– Пошёл ты… – получилось прошептать осипшим голосом, потому что я находилась в такой оторопи, от его слов, что просто сил не хватало. Ни отдышаться не могла, ни мысли скачущие в порядок привести. Летела сломя голову, мимо кухни, с накрытым столом, мимо всей этой умилительной картины, мимо всех этих лживых и непонятных отношений, с одним только желанием «свалить», как и попросил, а вернее приказал мне Кирилл.
Когда со всего размаху врезалась в Сашу, даже не сразу поняла, кто это.
– Конфетка? Ты куда всё время несёшься? – донеслось сверху, и я подняла лицо.
– Света, что случилось? – уже более серьёзно спросил Саша, увидев моё выражение лица.
Позади показался Кирилл, и я попыталась оттолкнуть Сашу.
– Отпусти меня! – рявкнула на него, чувствуя, что слёзы подкатывают к горлу, но он крепко держал, всё ещё вопросительно глядя на меня.
– Зеленоглазая… – послышалось позади.
– Пошли вы оба! – задёргалась я в руках Саши, да так резко тряхнула рукой, что в его руке остался рукав от моей футболки, а плечевой шов разошёлся, оголив наполовину мою грудь.
Я подхватила обрывок ткани, и шмыгнула носом, уже сквозь пелену слёз рассматривая обоих.
– Ты… ты… вы… – так и не найдя слов, и резко утерев с лица первые слёзы понеслась наверх, в комнату.
Что я им могу предъявить? Вот что? Если даже сама не верю в наши, так называемые отношения.
Я для них игрушка, и я сама согласилась на эти правила, а сейчас, когда стала неугодна, обиделась. На себя надо обижаться на тупость свою.
Чего мне хотелось? Уважения? Понимания?
Да я сама от себя скрывалась. Ведь вполне понятно, что я шлюха на двоих.
Ничего у нас общего. Ничего. Кроме секса, который нас связывает.
А вот не стало секса, и пожалуйста, «свали».
Всё это вертелось в моей голове, пока я лихорадочно скидывала свои вещи, имея только одно желание уйти отсюда бесследно, и забыть всё, что было.
Саша обнял меня внезапно, сзади, со спины, тем самым прекратив мои лихорадочные движения, и притянул к себе. За своими мыслями даже не заметила, как он вошёл. Только сейчас замерев в его руках, почувствовав, свежий соленый аромат, который мне всегда напоминал море, поняла, что это он.
– Ну что ты, конфетка? – прошептал он, так проникновенно, обжигая горячим дыханием кожу на шее, и упираясь губами туда же.
Я выдохнула, и, расслабившись, окончательно расплакалась.
Ну что таить, греха, надеялась, как всякая женщина, что есть что-то глубже зова тела, и пусть глупо это. Даже сейчас одёргивая себя, напоминая себе, что не бывает любви в тройничке. Но надежда умирает последней. Вот её Кирилл сегодня добил своей грубостью, а Саша своим безразличием.
– Ну, что ты плачешь? – он развернул меня к себе, и стал утирать слёзы с моих щёк.
– Я звонила тебе, – шмыгнув носом, сказала, рассматривая зелёные глаза, и ища в них фальшь. Не было там ничего кроме искреннего беспокойства, и может капли снисходительности. Вроде, как женщине простительны слёзы.
– Где ты был? – задала следующий вопрос, затаившись в его тёплых объятиях. В них было хорошо, уютно, и хотелось верить этому беспокойству и вниманию с его стороны.
– У нас проблемы в компании, может ты заметила… – он слегка усмехнулся.
– Саш, кто я для вас? – не стала ходить вокруг, да около, спросила напрямую.
– Ты наша женщина, – не моргнув и глазом, ответил он.
– Женщина, – горько усмехнулась я, и упёрлась в его грудь, оттолкнув от себя. – Свою женщину не игнорируют, когда она звонит, и не посылают, когда не в настроении…
– Глупая конфетка, – рассмеялся Саша, чем обескуражил меня, – ещё и замужем была. Лишь только с близкими людьми, мы позволяем себе быть самими собой. Злыми, равнодушными порой, потому что всегда уверенны, что нас принимают такими, какими мы есть.
– Но… – всё же захотела возразить, хотя сказанное им уже доходило до меня.
– Я видел, что ты звонила, но не смог ответить. Был уверен, что ты поймёшь, когда объясню тебе при встрече. И когда закончил, тут же поспешил домой.
– А…
– А Кир, – предугадывая мой следующий вопрос, перебил Саша, – просто вспыльчивый придурок, который не держит язык за зубами. Тоже расслабился. Ты словно всю жизнь с нами.
Я только всхлипнула.
– Да мы оба придурки, рядом с тобой, вертишь нами, как хочешь, – заговорил он уже ниже, проходясь губами по моим щекам собирая остатки слёз. Уводя влажный след на скулы, и ныряя за ушко. Стало сладко и от поцелуев, и от слов.
– Я верчу? – недоверчиво пролепетала я, хотя уже растеклась лужицей перед ним.
– С самого начала, все, так как ты хочешь, – продолжал Саша, прокладывая поцелуями дорожку к моей шее и ключицам.
– Серьёзно? – немного опешила я, считая те события, что принесли в мою жизнь этих мужчин, заслугой всё же их упрямства.
– Неужели мы где-то заставили тебя? Принудили в чём-то? – Саша посмотрел на меня затуманенным взглядом, немного отстраняя от себя.
– Не заставили, но были настойчивы, – не сдавалась я.
– Это потому что, мы сразу поняли, как я ты…
– Распутная шлюшка? – закончила я за него.
– Дурочка, – мягко рассмеялся он, – никакая ты не шлюшка.
Он огладил моё лицо своими большими ладонями, окончательно, утирая остатки слёз с него.
– Ты очень открытая, отзывчивая, горячая и нежная, – заговорил он, – и пиздец, какая красивая.
Ткнулся своим стояком мне в живот.
– Чувствуешь, как действуешь на меня, – заурчал Саша, и сжал мои ягодицы, притираясь крепче, – на нас.
– Саш, у вас никого кроме меня? – выдохнула на одном дыхании.
Он сфокусировал на моём лице взгляд.
– Неужели по Кирюхе не видно, – усмехнулся он, – что он один сплошной нерв. Он уже неделю, как ты не спишь с нами, всех вокруг разматывает.
Я слегка смутилась. Что-то перегнула я с воздержанием. Не особо беспокоилась об этом, помня, что с Вовой мы могли неделями не спать, и муж был спокоен вполне. Конечно, и секс у нас был, не сродни нынешнему, но всё же не предвидела я такого исхода. Это получается, что в сегодняшнем скандале виновата я?
– А ты? – спросила я. – Вполне спокойный.
Я прищурила глаза, опять же хотела уловить лукавый блеск в его глазах, когда он мне хоть что-то скажет. Но Саша только рассмеялся.
– Я что должен убивать всех вокруг, чтобы доказать что хочу тебя? – отсмеявшись, он снова притянул меня к себе, и зарылся носом в моих волосах. – Тебе не кажется конфетка, что двоих таких ты не потянешь?
Его руки снова спустились ниже талии, под резинку моих домашних брюк. Пальцы рисовали восьмёрки на коже, обжигая её.
– И всё же, Саш, – настаивала я на ответе.
– Да нет никого у нас, – выдохнул он мне в губы, – ни у меня, ни у Кирилла. Только ты есть, строптивая конфетка. Мурыжишь нас…
Он не договорил, начал целовать, и я с удовольствием отозвалась, успокоившись окончательно. Обхватила его за шею, притягивая ближе, и застонала от блаженства, ощущая его вкус. Чувствовала крепкие объятия, и бесстыжие руки, что скользили в разорванную футболку, сжимая грудь, то вновь возвращались в спущенные уже до бёдер брюки.
Дверь резко открылась, ударившись о стену. Я вздрогнула, и уставилась на Кирилла, который стоял у кровати.
Я даже не заметила, как Саша уложил меня туда, настолько погрязла в нашем обоюдном кайфе.
– Стопори, Саш, – проскрежетал его низкий голос, и Саша всё ещё обнимающий меня, приподнял голову, обернулся к другу.
– Погнали, дела не ждут, – продолжил Кир, прожигая меня взглядом, и почему-то у меня возникло непреодолимое чувство вины перед ним, словно на измене меня поймал.
Саша выдохнул с матами, и оторвался от меня, поднялся. Я тут же стала поправлять одежду. Спрашивать ничего не стала. Не хотелось, особенно когда Кир так смотрел, словно обличал и наказывал.
Саша, всё так же продолжая тихо материться, привел в порядок одежду и подмигнул мне, поймав за лодыжку ногу, поцеловал ступню.
– Мы ненадолго, – сказал он и направился к выходу.
Я выдохнула озноб от его поцелуя и перевела взгляд на Кирилла.
– Свет… – начал он, – прости, я завернул круто…
Я сама не знаю, как хватило смелости. Я посмотрела на него твёрдо, и так же твёрдо сложила из пальцев фак, показывая ему.
– Сучка, зеленоглазая, – зарычал он, и кинулся ко мне. Саша тут же метнулся между нами, и придержал его. Я же вжалась в изголовье кровати, просто припечатанная его острым, тяжелым взглядом. Там было так много всего, что разбираться совершенно не хотелось. Самый лучший вариант вообще отвернуться, не смотреть, но я не могла, оторваться, он, словно держал меня, визуально обещая наказать за эту дерзость.
– Кир, ты не прав, – Саша оттолкнул его.
И Кирилл перевёл свой убийственный взгляд на него
– Чё, трахнул уже её? Успел? – еле разжимая губы, выплюнул он.
– Давай ты остынешь, и мы поговорим, – Саша всё так же стоял, загораживая меня от него.
Я молчала, пришибленная всем происходящим, совершенно точно понимая, что он безумно ревнует меня. Кирилл стоял, глядя в упор на друга, на меня больше не обращая внимания. Саша тоже был напряжён, готовый в любой момент среагировать на любой выпад. Кулаки Кирилла пару раз сжались и разжались. Он посмотрел на меня снова, но уже с холодным спокойствием. От этой стужи в его глазах, у меня по спине побежал озноб. Я сглотнула.
– Глупостей не делай, зеленоглазая, – сказал он ровно, – дом до утра под охраной, потом приедет Серёга, – и спокойно вышел.
Саша обернулся, и его взгляд тоже мне показался холоднее, словно за эти пару мгновений, и их молчаливого противостояния, они взвесили все за и против, и выбрали, не сорится из-за строптивой бабы, то есть меня. Я прямо горечь во рту ощутила. Вся сладость недавних поцелуев обернулась сожалением и досадой.
В этот момент я решила, что не останусь здесь.
12
Кирилл смотрел также холодно, как и неделю назад, в спальне, в его загородном доме, где мы виделись в последний раз.
У виртуальной доски я, конечно, не стояла, это место по праву занял Петр, объясняя концепцию, которую мы вложили в рекламную компанию, поясняя презентацию.
Но вся наша команда была приглашена в офис «Строй-инвеста» на презентацию рекламной компании, хотя ехать изначально я, и не собиралась.
Всё неделю, после моего побега, я ждала, что вот-вот заявятся Саша с Кириллом. И всё придумывала объяснения для тёти Оли, у которой я жила, про них. Но они не понадобились. Они не появились. И даже не звонили.
Сергей пару дней послушно заезжал за мной на новый адрес и приезжал к офису, но я его игнорировала, и он тоже отстал.
Все от меня отстали. Только вот облегчения мне это не принесло.
Разочарование, обиду, горечь потери.
Это да.
Только работа выручала, и то порой Пете приходилось допытываться, где я витаю.
А я витала, нет, не в облаках.
На облаках, то о чем я думала не место.
Таким откровениям место только на грешной земле.
И мне очень не хватало их. Я скучала. Злилась на себя, но скучала, хотя прекрасно понимала, что нет у нас будущего. Всё к лучшему. Только мне от этого совсем не лучше.
Вот и сейчас, ловя взгляд Кирилла, обжигалась об его стужу, и по сердцу, словно ножом ледяным вели, резали и тут же морозили.
Чего я ждала? Что они за мной бегать будут?
Вот этот статный красавец, с проникающим в самое сердце взглядом.
Или второй, зеленоглазый плут, который так умело, может убеждать, и подводить к нужным ему решениям.
Этим двум отменным самцам, не обязательно даже желания озвучивать, им можно только посмотреть, как они умеют жарко и черно, и ты сама уже ляжешь в нужную им позу.
Так чего же я сбежала, тогда?
А потому что я себя не на помойке нашла, и вытирать об себя ноги не позволю!
Вот так я гневно вела с собой диалог, потому что ответа не находила.
Не знаю. Задел меня тот холод, что скользнул в их глазах, словно всё решили за меня, словно они заодно, а я не причём. Я так не хочу!
Презентация закончилась. Заказчик остался доволен результатом. Нам всем светила премия.
Кирилл первым вышел из кабинета, поручив замам завершать дела. Он не глядя, пошёл к выходу, что-то набирая на телефоне, и я даже не удостоилась прощального взгляда.
Все были в приподнятом настроении, предвкушали предстоящую гулянку по поводу крупного контракта. Я тоже подстраивалась под общее настроение, не желая выделяться из толпы благодушных коллег.
– Блин, сумку оставила в переговорной, – спохватилась я, когда лифт домчал нас всех до первого этажа.
– Давай пулей, мы тебя подождём, – отозвался Пётр.
– Нет, езжайте, я возьму такси, и сразу подъеду в ресторан, вы пока закажите, – ответила я, отступая вглубь пустой кабины.
Всеобщим мнением праздновать было решено начать уже с обеда, и поэтому никто не собирался заезжать в офис.
Лифт быстро вернул меня на одиннадцатый, и я поспешила к переговорной, в которой и забыла свою сумку.
Меньше надо было думать о несбыточном.
Но сумки, на том месте не оказалось, пришлось идти искать хоть кого-то кто мог бы прояснить этот момент, потому что мне было не смешно. Как у всякой женщины в сумке у меня целая жизнь, и потерять её сравни трагедии вселенского масштаба.
Не очень уверенным шагом я набрела на приёмную, где за стойкой восседала эффектная брюнетка. Я помнила её по первому визиту в офис Кирилла.
– Добрый день! – поздоровалась я, когда она поднимает на меня вопросительный взгляд. Я представилась, и обрисовала ей свою проблему.
– Да, это я её нашла, – отвечает на это девушка, – только занесла в кабинет к генеральному. Он уехал на обед, и я тоже собираюсь, а у него кабинет закрывается…
Тут звонит телефон, и она тут же снимает трубку, с улыбкой чеканит приветствие. Я замираю в ожидании, поглядывая на кабинет Кирилла. Мне, конечно, любопытно было бы посмотреть, что внутри, но наврядли …
Секретарь привлекает к себе внимание, машет у меня перед моим лицом, всё ещё держа трубку у уха.
– Пройдите, – шепчет она, и указывает на приоткрытую дверь кабинета, – на столе лежит, – и снова углубляется в разговор, что-то записывает.
Я робко приоткрываю дверь. Много пространства. Большие окна, сейчас слегка прикрытые роль-шторами, и полуденное солнце рассеянными лучами лежит на паркетном полу. В приоткрытое окно долетает сладкий летний вечерок. Уже видимый мной в загородном доме, дизайн из дерева и камня, только здесь всё сдержано и строго. Хороший основательный стол, стоит так, что сидящий за ним оказывается спиной к окну, лицом ко входу. Рядом небольшой переговорный стол. У стены высокий стеллаж с папками. Всё чисто и лаконично. И даже не представить, что это сдержанная концепция принадлежит такой буйной натуре, как Кирилл. Если бы не аромат его горького парфюма, то можно было бы усомниться, что он хозяин кабинета.
На переговорном столе лежит моя сумка. Я быстро преодолеваю пространство, и, схватив пропажу, уже поворачиваюсь к выходу, когда слышу, как закрывается дверь. На пороге стоит Кир, рассматривая своими ледышками, вот только там теперь вовсе нет холода. Ему интересно. Он словно кот, который долго играл с мышью, и она, наконец, попалась в ловушку. Так я себя ощущаю под его темнеющим взглядом.
– Я сумку забыла, – лепечу бред, и прижимаю к себе её же, – твоя секретарь сказала… – я замолкаю, когда он делает шаг ко мне, а я так же синхронно отступаю.
– Кир. илл…
– Света, – рычит в ответ, и идёт, идёт, неумолимо сокращая дистанцию между нами.
Я успела его достаточно рассмотреть на презентации. И элегантный деловой костюм, тёмно-серого цвета, и черную рубашку с таким же галстуком. Всё так стильно, невероятно шло ему и подчёркивало его фигуру. За наше небольшое сожительство я так и не выяснила, кто ему подбирает одежду, потому что сам он любил расслабленный стиль.
Конечно, я старалась не глазеть на него, но не могла отказать себе в удовольствии кидать мимолётные взгляды, когда видела, что он не смотрит в мою сторону. На твёрдую линию губ, на профиль строгий, на широкий разлёт бровей, на щёки наверняка колючие, от ровной тёмной щетины, на вечные темные вихры, сейчас прирученные, и зачесанные в модную причёску, и еле виднеющиеся кончики крыльев на сильной шее.
– Что ты собираешься делать? – выдыхаю я, когда он замирает передо мной, и я понимаю уже без его ответа, что ничего хорошего меня не ждёт.
Его горький парфюм тут же охватывает меня и действует словно триггер. Этот запах даёт телу сигнал, и оно начинает потихоньку плавиться. Его высокая фигура полностью загораживает меня от внешнего мира, закрывает собой, заменяет. Я на чистом упрямстве выставляю перед собой сумку, но Кирилл ловко вынимает её из моих пальцев, и отбрасывает.
– Наказывать, – отвечает, наконец, и кладёт свою горячую, шершавую ладонь мне на горло, слегка сжимает, а я от испуга сглатываю.
– Наказывать? – переспрашиваю я, загипнотизированная его взглядом.
– Наказывать, – подтверждает он, – я же просил не делать глупостей, а ты опять сбежала.
Кир другой рукой стягивает галстук со своей шеи и отбрасывает в сторону.
– Кир… Я… – не договариваю, потому что перехватывает дыхание. Горло сдавлено чуть сильнее, и я в панике, пытаюсь оттолкнуть его, но безуспешно, только трепыхаюсь, словно бабочка залипшая в паутину
Я впиваюсь умоляющим взглядом в него, чего кривить душой, мне немного страшно. От него так и веет опасностью. Я видела, каким он может быть несдержанным. Тёмнеющий взгляд оглаживает моё лицо, крылья носа трепещут, когда он вдыхает мой аромат, собирая его шумно, прямо с моего лица. Его прижатое твёрдое тело словно поглощает меня, и я понимаю, что выхода не будет, только если я подчинюсь и смягчу его. Сама тянусь к его губам, но он криво улыбается и придерживает меня.
– Нет, зеленоглазая, никаких поцелуев не будет, ты наказана, – шепчет в мои приоткрытые губы, и я вдыхаю его аромат, замешанный на кофе и ментоловой жвачке, и понимаю, что очень хочу его твёрдые губы, и язык несдержанный. Но вместо этого он облизывает два своих пальца, и проталкивает их мне в рот.
– Соси, вот так, – утробно бормочет он, – я знаю, ты умеешь хорошо сосать.
Грубит. Но я уже привыкла. Он делает это не для того чтобы унизить. Его это заводит. А ещё он знает, что это заводит меня.
Запрокидывает мою голову, продолжает проталкивать свои пальцы, притираясь телом, так что сзади я чувствую столешницу, упирающуюся в мои бёдра. А ещё меня просто сносит с ног возбуждение, которое разливается по телу, с каждым толчком пальцев в мой рот, с каждым сжатием на моём горле. Я старательно оглаживаю языком его длинные пальцы, и пристально наблюдаю за выражением его лица, сдерживаю из последних сил стоны, что готовы вырваться наружу, потому что он так это делает, так на это смотрит. То упирается крайними фалангами в язык, то растягивает щёку изнутри, и взгляд его красноречиво говорит, что на место пальцев он представляет свой член.
Дыхание сбивается, и я непроизвольно трусь об него, как кошка, просящая ласки, и всё же стону. Не знаю, можно ли кончит, от пальцев во рту, у меня есть все шансы проверить.
Но тут Кирилл всё прерывает. Резко сжав моё горло, и вздёрнув моё обмякшее тело вверх. Я стараюсь удержать его пальцы во рту, и выходит смачный чавк, когда он всё же вынимает их.
С моих губ слетает стон, и тонкая ниточка слюны тянется за его пальцами. Он обмазывает ей мои губы, потом щёки, подбородок.
Я всё же жду, что он меня поцелует, тянусь снова, но он резко отводит меня назад, все, также удерживая за шею.
– Не поняла с первого раза? – холодно осведомляется он, оглядывая меня, видимо прикидывая, как лучше раздеть.
– Кирилл, – сиплю я в ответ.
– Заткнись, зеленоглазая. Я тебе даже стонать запрещаю, поняла.
Я верчу головой, на такое самоуправство, но он сильнее сжимает моё горло, а второй рукой неспешно расстегивает моё платье-пиджак, которое я надела по случаю презентации, и конечно рассчитывала выглядеть на все сто, если встречу Кирилла, и Сашу.
Встретила.
Мне было и страшно, и горячо от его доминирования одновременно. Я чувствовала, как пульсируют кровь в венах, и как тяжело проникает дозированный кислород в сжатое горло, как стучит в ушах пульс, но вместе с этим, невероятное возбуждение бурлило во мне, только ждало выхода, готовое прорваться как магма из жерла вулкана. Меня всю потряхивало от контраста жгучего взгляда, шумного дыхания, грубых слов и нежных прикосновений к оголённой коже. Он скользил кончиками пальцев по груди, упакованной в белое кружево бюстгальтера, по рёбрам и животу, и кожу жгло от его мимолетных прикосновений. Он исследовал её, словно впервые видел. Касался бережно, точно проверяя границы дозволенного, хотя знал моё тело вдоль и поперёк.
Его пальцы коснулись лобка, и спустились по кружеву трусиков ниже, жестче впечатываясь, пропитывая ткань моей влагой, что уже сочилась вовсю. Прикосновения эти словно взорвали меня, я дёрнула бёдрами, и застонала, прикрыв блаженно глаза, от прилива горячего возбуждения, сразу же ощутив пустоту, которую надо было срочно заполнить.
– Непослушная, так и напрашиваешься, – проворчал Кир, по-моему, с удовольствиям ожидая этого от меня. Я застонала ещё громче.
Он резко отстранился, и развернул меня к себе спиной, толкнул на стол. Я послушно легла на гладкую поверхность.
Я честно этого ждала, надеялась. Уже приняв внутри все, что сейчас произойдёт. Я этого хотела, возможно, даже сильнее него. Плевать на все доводы разума. Плевать! Пусть зов тела побеждает, и плавит мои мозги. Хочу его!
Кирилл задрал моё платье до поясницы, холодный воздух коснулся кожи, потом его горячие ладони огладили мои ягодицы, царапая нежную кожу шероховатыми ладонями, потянули трусики за резинку вниз.
– Роскошная задница, зеленоглазая, недолго тебе её хранить. Считай, нашла приключение на неё, – сказал он, сжимая мои ягодицы.
Я закусила губы в ожидании, помня про условие молчания, но тело в нетерпении подрагивало, тем более что Кирилл не сдерживал себя, откровенно раскрывал меня, исследовал пальцами. Кружил по трепещущей плоти, но не делал главного.
– Кирилл! – взмолила я. – Прошу!
И мне тут же прилетел увесистый шлепок по ягодице. Я вскрикнула, и попыталась отскочить, но Кир прижал меня рукой в районе поясницы.
– Я что сказал?! – рыкнул он.
И ещё один шлепок.
И больно, и просто невероятно порочно, и от этого так горячо, что мне кажется, я плавлюсь от перевозбуждения.
Я застонала, получив очередной шлепок, и непроизвольно подала ягодицы выше, требуя безмолвно, заполнить меня.
– Хочешь? – издевался Кир, теперь поглаживая горящую кожу на ягодицах.
Отвечать нельзя, и поэтому я двигаю бёдрами, уперевшись ладонями в гладкую поверхность стола.
Я слышу, как жужжит его бегунок на брюках, и через мгновение в меня упирается его член.
– Хочешь мой член? – снова спрашивает он.
И я киваю, и снова падаю бёдра назад, встаю на носочки, чтобы подстроиться под него.
– Снова смылась, хотя хочешь мой член? Где тут логика, а зеленоглазая? – наклонившись ко мне, шепчет Кирилл и потирается между моих ног, водя по возбужденной плоти своим огромным членом.
– Ты сам виноват, – вырывается у меня, и я разворачиваю голову ловлю его губы, что так близко ко мне и срываю быстрый поцелуй.
– Ну что опять отлупишь? – выдыхаю, когда он отстраняется, смотрит как-то совсем по-другому. Нет, там и похоть, и желание, и свойственное его взгляду пренебрежение, но сейчас всего на мгновение мне кажется, мелькнула нежность, смягчила этот взгляд, и это видимо удивило его самого, потому что он опять склоняется и уже сам ловит мои губы, и жадно целует, и вместе с тем, мягко толкается в меня, заполняя собой до придела.
Я выдыхаю со стоном. Это именно то, что мне нужно. То чего я так хотела. По телу бежит дрожь, кровь приливает к лицу, и тут же несётся вниз, к более возбуждённым местам.
– Что опять больно? – спрашивает Кирилл, и голос его ощутимо просел.
– Нет, нет, всё хорошо, – поспешно бормочу я, понимая, что наш сценарий сменился, – ещё.
– Простишь меня, зеленоглазая? – снова склоняется он ко мне. – Ведь по кайфу же тебе подо мной!
– Хорошо, только не останавливайся, прошу, – бормочу как в бреду, потому что мне кажется, если я не кончу, то умру.
И Кирилл начинает действовать быстрее и жестче, сжимая мои ягодицы, и именно так, как мне хочется, именно так, как мне надо, чтобы улететь в космос.
