Текст книги "Никак иначе (СИ)"
Автор книги: Ann Lee
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
25
– Кирилл, прошу, вернись в постель! – потребовала я, хмуро разглядываю эту махину взлохмаченную, с зелёным лицом пытавшегося в себя впихнуть кофе.
– Всё норм, зеленоглазая, не мороси, – отмахнулся он, и слегка ослабил галстук на вороте рубашке.
Выглядел он, мягко говоря, не очень.
Вот говорят же, что мужчины не умеют болеть. Помирают только от цифры тридцать семь на градуснике. Вот и Кирилл тоже не умел болеть. Только у него всё наоборот. Цифры на градуснике, ещё ночью, были довольно высокие, метался по кровати, весь в испарине. Но как только немного отпустило, пожалуйста, помчался на работу. И так третий день, никак не могу, уговорить его отлежаться. Хоть больничный бери на работе, по уходу, за великовозрастным ребёнком. Ведь вечером опять приползёт еле живой, и я буду выхаживать его всю ночь.
– Скоро само всё пройдёт, – снизошёл он до объяснений, – у меня так постоянно, как только немного холодает, начинается перестройка организма, и простуда.
Немного похолодает, честно говоря, это не про нынешний ноябрь. Это просто апокалипсис какой-то. Ещё вчера, была себе нормальная такая осень, да холодная, ну, как и положено в это время года. И за одну ночь, бац, и снег и холод неимоверный, всё как в любимых фильмах Кирилла про конец света. Теперь выживут самые сильные. Ну и Кир, потому что он упрямый ужасно. Сколько бы ни горел ночью, как бы плохо бы ему не было утром, всё равно тащится на работу.
– Может оздоравливающий минет, – предлагает этот наглец, притираясь ко мне ближе, зажимая между столом и собой.
Вот и ещё одна константа. Кирилл и секс. Ничто не влияет на его либидо.
– Если ты пообещаешь мне после этого, лечь в кровать, и провести в горизонтальном положений, хотя бы сутки, то без проблем, – решила я схитрить, разглядывая, как лукавый взгляд серых глаз, тяжелеет.
– Да, теперь понятно, почему Буровой тебя на работу взял, ты ему выбора не оставила, – заворчал он, видя, что я настроена очень решительно.
– Я просто оказала ему услугу, помогла по-человечески, – улыбнулась я, вспоминая Германа и его дочь Лизу, с которой недавно познакомилась, когда она приходила к отцу в офис. Она была настолько неформатной, для дочери богатого и влиятельного отца. Розовые волосы, яркий мейк, туннели в ушах, мешковатая одежда. Но самое примечательное, это то, как Герман гордился ей. Знакомил с нами, показывал ей офис, и в его глазах светилась такая любовь. Так, наверное, любят детей, а дети родителей. Безоговорочно, по умолчанию.
– Я тоже прошу об услуге, – не отставал Кирилл, и принялся наглаживать мои губы, стирая напрочь увлажняющий бальзам с них. Глаза его потекли ртутью, и он толкнулся бёдрами, наглядно показывая, что почти готов.
Я вцепилась в его плечи, широкие и твёрдые, закрывающие меня от всего мира, запрокинула голову, разглядывая этого наглеца.
– Условие моё, тебе известно. Минет, на постель, – упрямилась я.
– А может какими бриллиантами обойдёмся, – хмыкнул Кир, пробираясь ладонью под мою блузку на спине, и начал поглаживать линию вдоль позвоночника, гоняя туда сюда, стаю мурашек. Вверх, вниз, вверх, вниз.
– Или может, шубу хочешь, зеленоглазая, вон за окном почти зима, – мурчал его голос.
– Может, тогда замуж возьмёшь, раз такой щедрый, – фыркнула я, и тут же пожалела.
Потому что игривое настроение исчезло мгновенно. Глаза Кирилла похолодели, одна бровь взлетела вверх, ладонь перестала обжигать кожу.
– Прости, я пошутила, – попыталась исправить ситуацию.
Это же глупо, до абсурда. Разве, на таких как я, женятся? На тех, кого совсем недавно делили с другом?
– Замуж за меня хочешь? – вкрадчиво спросил Кир, уж совсем теряя игривость.
– Если пообещаешь мне хоть немного отлежаться, могу и замуж, – решила я продолжить гнуть линию шутки, и даже улыбнулась, хотя глядя на то, как вытянулось лицо Кирилла, хотелось не улыбаться, а сбежать подальше.
– Но можем ограничиться минетом, без кардинальных изменений, – довершила я и наконец, и отвернулась, делая вид что, делаю себе кофе, зависла у кофе-машины.
Было неожиданно больно. Даже дышать несколько мгновений не могла. Я сама всё про себя знаю, и как дура надеюсь на что-то. Что когда-нибудь возможно, именно Кирилл, предложит… Хотя о чём это я. Его совсем не смутила новость о моём бесплодии. Он просто принял её к сведению. Никак не прокомментировал, потому что ему всё равно. Он и не собирается строить со мной что-либо серьёзное, поэтому плевать ему, на всё это. Он сто раз давал мне понять, что формат наших отношений не предусматривает наличия семьи, и узаконивания наших отношений, и конечно и речи не шло о каких-то чувствах, кроме похоти. И я всё это прекрасно знаю, но больно всё равно.
Горячий кофе обжигает руку, когда я неаккуратно тяну чашку. Не удерживаю, и она летит на пол, обдавая мои брюки осколками и брызгами. Как символично. Только что вот так разбилось ещё одна моя надежда.
Я тут же сажусь на пол, чтобы собрать осколки, но мои руки перехватывают ладони Кирилла. Он тянет меня наверх, заставляя, посмотреть на себя. Он сосредоточен, и внимателен. Его бледное лицо не проницаемо, чего не сказать обо мне. Я раздосадована, и наверняка легко читаема для него.
– Оставь, я соберу, – говорит он, – иди, переодевайся.
И я ухожу. И больше не пытаюсь влиять на него, уговаривать остаться дома, лечиться, и уж тем более между нами ни разу не всплывает тема замужества.
Правда через пару дней, Кирилл и в правду приходит в норму. И я тоже стараюсь, вести себя, как и прежде, но отмечаю, что осадок от утреннего разговора недельной давности остался, и порой напряжение от него висит очень ощутимо. Кир делает всё, чтобы я чувствовала себя желанной, красивой. Он заботится обо мне. Порой очень грубо, когда решения принадлежат только ему. И ни словом, ни делом не вспоминает о том, что было. И я ему благодарна, что он не тычет мне, каждый раз Сашей, не сравнивает, да мы вообще не говорим о нём. Только однажды я всё же поинтересовалась им, и Кирилл сказал, что Саша, уехал в длительную командировку в Питер. На вопрос как они вообще ладят, Кир отмахнулся простым «нормально», и я не лезла.
Но вот эта его вытянутая физиономия, когда я, действительно, пошутила про замужества, не давала мне покоя. Во мне что-то бунтовало, наверное, всё же это была гордость, которая требовала расставить все точки над i. Но смелости не хватало, ведь я понимала, что дальше, будет всё по-другому.
Да и зачем мне замуж?
Я не хочу. Я там была.
Но мысли постоянно возвращались в то утро, не давали покоя. И Кирилл замечал это. И укрощал меня, вполне ему привычным способом, окуная меня в пучину страсти и похоти, порой даже отдышаться не получалось. Он чувствовал что-то ни так, и злился, видя порой, что я отстраняюсь, замыкаюсь. Его бесила моя задумчивость и грусть, и хоть он ни разу не спросил меня о причинах такого поведения, я уверенна, что он знал, понимал их, но упрямо делал вид, что всё хорошо.
Меня же всё больше посещали болезненные мысли о расставании. Гордость всё никак не заглушалась, никакими доводами разума, а сердце сжималось, только стоило представить, что рядом не будет этого несдержанного грубияна. Уйдут в прошлое горячие поцелуи, и кровь больше не будет кипеть в жилах от одного только взгляда серых глаз. Я была уверенна, что никогда в жизни больше не встречу такого мужчину, как Кирилл, и совершенно была уверенна, что влюбилась в него, и именно поэтому мне хотелось большего, рядом с ним, чем роль любовницы. Мне хотелось семьи. Мне хотелось того, что он не мог мне дать. Не хотел. А мне всё тягостнее становилось, от осознания того, что для него это всё несерьёзно, тогда, когда мне нужны были гарантии, признания, обещания. И поэтому возможно стоило расстаться. Только вот как решиться на это, и в первую очередь, для самой себя?
***
– Кирилл, я не уверенна, что это хорошая идея, – озвучила я, в очередной раз свои опасения.
Было раннее утро, и бродила из гардеробной в спальню, пытаясь собраться на работу. Мысленный раздрай, от новости Кирилла, никак этому не способствовал. Я хваталась за первую попавшуюся одежду, но потом вспоминала что сегодня у нас официальный обед с заказчиками, и надо бы выглядеть прилично, снова тащилась в гардеробную, чтобы выбрать, что надеть, брючный костюм, или деловое платье. Но там вместо этого, думала о том, что сказал мне Кир, и уже в третий раз возвращалась в спальню, то не с тем комплектом белья, то не с той парой обуви.
Кирилл развалился на кровати, спокойно наблюдая мои метания, и давал мне выговориться вдоволь. Его, похоже, ничего не смущало в том, что мне казалось ненормальным. Он вообще, похоже, дремал, под мой бубнёж.
– Как ты себе это представляешь. Он же по большому счёту мой бывший, ну не знаю, как Вова, и ты будешь спокоен? – развивала я тему, уже махнув на выбор одежды, и просто ходила из стороны в сторону.
– Да угомонись ты, зеленоглазая, – наконец подал голос Кир, – Саня хочет помириться. Тем более он будет не один, с девушкой, которую он привёз из Питера. И я тоже буду со своей девушкой.
Я остановилась у изножья кровати, и присела на краешек.
– Мне будет неловко, Кирилл…
– Света, ты слишком запариваешься, – Кир сел, откидывая одеяло, открывая свою обнажённую фигуру, и я как всегда немного выпадаю из реальности.
Не могу налюбоваться на эти литые перекаты мышц, под разрисованной кожей. На ширину его плеч, и груди поросшей темными волосками, уходящими клином вниз, на твердый рельефный живот, и ниже, туда, где уже опять всё твердо, и направлено прямо на меня.
– А ты, я смотрю, вообще не о чём не запариваешься, кроме одного, – пытаюсь язвить я, поднимая глаза к его лицу.
Серые глаза смотрят тяжело, и я знаю этот взгляд, подчиняющий и чёрный.
– Иди сюда, зеленоглазая, – ухмыляется он, кивая на свой член, – и смазку прихвати.
– Кирилл, мы с тобой ведём серьёзный разговор, – отстраняюсь я, – ты вообще слышишь меня?
Кир слегка меняется в лице, к черноте взгляда добавляется холод. Он не любит, когда я ему отказываю, воспринимает это как жеманство, но сейчас это действительно не в тему, тем более ещё и часа не прошло, как он разбудил меня, вылизывая с ног до головы. Я всё ещё ощущаю фантомное присутствие его члена в себе, а он уже снова готов.
– Я слышу тебя, зеленоглазая, – чеканит он слова, – ты не хочешь идти со мной на встречу с Саней, тебя смущает то, что он вместе со мной трахал тебя.
– Я не так сказала, – тут же вспыхиваю я.
Не могу привыкнуть к его этой грубости и прямолинейности.
– Суть не меняется Света, и то, что ты всё равно пойдёшь, и то, что ты сейчас возьмёшь смазку, увлажнишь себя, и сядешь сверху на мой член. Давай! – он откинулся назад, выставив восставший член, как мачту, нисколько не сомневаясь, что я выполню все перечисленные пункты.
– Кирилл, у меня сегодня важная встреча… – пытаюсь внести хоть немного благоразумия в этот разговор, но уже сама загораюсь, стоит только представить его в себе снова.
В этом, похоже, и есть наша точка соприкосновения. Крышу нам рвёт одинакового, стоит только представить жаркие объятия, и тесное соприкосновенье, и мы готовы оба, несмотря, на то, что времени прошло всего ничего, ещё даже простыни не остыли от прошлого раза. А мы уже горим обоюдно жарко.
– Тогда поторопись, зеленоглазая, если хочешь успеть на свою встречу, – Кирилл приподнялся на локтях, и уставился на меня.
Я закусила губу, физически чувствуя, как плавлюсь под этим откровенным взглядом. И руки сами стягивают через голову футболку, обнажая тело. Его ноздри при этом дрожат, словно он зверь, который чует моё возбуждение, и кадык на шее дёргается, когда он сглатывает. Он сейчас такой чёткий, контрастный, на белоснежных простынях, при свете дня. Большое, темное от татуировок тело, поросшее всё тёмным волосом. Широкая грудь, всё чаще раздувается от качаемого лёгкими кислорода, руки заметно напрягаются, когда он сжимает и разжимает ладони. Член, кажется, стал ещё больше, подрагивает, от накала, покачивается между мощными бедрами. Он рассматривает моё тело, так, будто и не видел его ни разу, так словно не сжимал его, не складывал в различные позы, не помечал его всё.
И от этого тёмного восхищения, от этого неприкрытого желания, скользящего в каждом его взгляде на меня, в каждом его движении направлено на меня, наполненного властностью, и голодом, мне становиться жарко. Мне становиться тесно в этом самом теле.
Что он находит, каждый раз, в этой по сути среднестатистической женской плоти, чтобы вот так загораться, чтобы каждый раз поднимать свою огромную плоть. Ведь он уж давно должен был, пресыться, наестся, пропитаться мной полностью. Но нет, каждый раз смотрит так, словно я не принадлежала ему сотни раз, по всякому, не была пронзена его плотью везде. Голод, жажда, неприкрытая жгучая, так что у меня каждый раз отключается разум, каждый раз все доводы прочь отлетают, потому что я разделяю его чувства, его ощущения. Я также хочу его постоянно. Каждый раз. И в этом мы похожи. Вот наша объединяющая черта.
И он прав, сути не меняет, по-другому сказанные слова, потому что уже через минуту, я сажусь на него сверху, вбирая в себя его полностью. Откидываюсь назад, увеличивая угол входа, чтобы остро, но темп задаю сама, он старается не вмешиваться, хотя ему и не хватает моей скорости, и пыла. Но мне нравиться медленно и чувственно, и с некоторых пор, он позволяет мне рулить в постели. Разрешает, размеренно подниматься и оседать на его твердом члене, тереться и растягивать себя, ласкать себя руками, гладить нежную кожу, сжимать грудь, и подрагивающий живот. И скользить вверх, и вниз. Впиваться в его чёрные рисунки на груди, когда особо остро простреливает сладкая судорога. Всасывать в рот, длинные пальцы, когда он в нетерпении, поднимается на локтях, чтобы дотянуться ртом до моей груди.
А потом его терпение заканчивается и напряжённые пальцы, переползают на мои ягодицы, сжимают жёстко, и тут же следуют мощный толчок, потому что Кирилл знает, что уже можно не нежничать. Я уже достаточно мокрая и распалённая, для того чтобы его напор не причинил мне вреда. И тогда я перестаю, что-либо контролировать, и подчиняюсь его силе.
Он задаёт жесткий темп. Спина гнётся, когда он, прихватив мои волосы, выгибает меня назад, и из горла уже летят всхлипы вместо стонов. Он смотрит жёстко, сжав челюсти, и нанизывает, насаживает на себя. Вдалбливается внутрь. И я могу только упираться в его колени, выгнувшись дугой, и принимать его напор, чувствуя переполненность и тяжесть внутри, что дарит мне блаженство. Мои крики и его хрип давно смешались, переплелись, как и бой наших сердец. Мы синхронно стремимся соединиться друг с другом, разбрасывая снопы искр вокруг. Наша кожа горит, плавиться, скользит от пота. Наши мышцы словно каменные, не ведают усталости, пылают от напряжения. Мы единое целое. Что-то очень важное, и значимое в этой огромной вселенной. Два человека переплетенные друг с другом. Потому что, не бывает такого восхитительного, такого невыразимо сказочного секса, ради секса. Это обязательно должно значить что-то большее.
Должно.
И когда мы в изнеможении падаем на кровать, прижавшись, друг к другу, я беззвучно шепчу Кириллу, что я люблю его.
И пусть он и не слышит, но мне становиться легче.
26
Ресторан был шикарный. Этакий загородный особняк, стоящий посреди заснеженного города. Дорогой, фешенебельный, элегантный и роскошный. Большой камин, с приветливо горевшими дровами, посреди роскошного зала, с разбросанными столиками, и прячущимися в глубоких нишах диванчиков. Приглушенный свет, вычурных, хрустальных люстр, на высоком потолке, дарили обстановку уединения и уюта. Большие аркообразные окна, с собранными, тяжелыми складками на кованые петли, тёмными портьерами, добавляли благообразия. Тихо играла музыка, переплетаясь с тихим шелестом голосов, и звяканьем приборов.
Здесь, безусловно, было самое изысканное, и модное место в нашем городе. И как сказал Кирилл, два дня назад, во время нашего утреннего разговора, что я всё равно пойду с ним на встречу с Сашей, так оно и произошло, хотя я из-за всех сил старалась увильнуть от этого. Но судя, потому что я сейчас стою рядом с Кириллом, перед стойкой метрдотеля, то я естественно проиграла.
Единственно в чём перевесило моё мнение, это в том, что я наотрез отказалась наряжаться, хотя Кирилл настаивал на покупке дорогих платьев, которые по его просьбе подобрала Аня. Тут я отстояла своё право выглядеть на этой встрече как захочу. А хотела я простой тонкий, приталенный трикотажный джемпер, с неглубоким декольте, приглушённо бежевого цвета. Юбку солнце, с ассиметричной длиной, сзади чуть длиннее, черного цвета, и модные высокие сапожки, с широким голенищем и на высоком каблуке. Волосы в небрежной укладке, совсем нейтральный макияж, и тонкое жемчужное колье, которое подарил мне Кир. Ещё один его подарок, который кстати и случился после того утра, шикарное норковое манто, сейчас уже было сдано в гардероб.
Он хмурился, ему явно мой образ казался простым.
Ему, во что бы то ни стало, нужно было похвастаться перед Сашей, мной. Это читалось легко, по всем его кривым улыбкам, и тяжёлым вздохам, когда я наотрез отказалась переодеться, или купить другой наряд. Не хочу я красоваться перед своим бывшим любовником. И перед его девушкой тоже не хочу. Мне это не интересно. Я иду, потому что вижу, что Кириллу это действительно важно, как бы он не рычал на меня.
Нас уже ждали, и метрдотель Николай, учтиво предложил нас проводить к нашему столику.
Сказать, что я волновалась, не сказать ничего. Одной рукой я вцепилась в локоть Кирилла, чем заслужила его короткий взгляд, который впрочем, мигом оценил моё нервное состояние, и погладил горячими пальцами кончики моих побелевших, цепляющихся за него. Второй рукой я так же остервенело, сжимала свой маленький клатч, и шла за Николаем, по роскошному и большому залу, французского ресторана «Rene».
Я всё всматривалась в расфуфыренную публику, и пропустила момент, когда появился Саша.
Я замерла на месте, оставленная Кириллом, и даже что-то благодарно пробормотала метрдотелю, который пожелал нам хорошего вечера, уходя. Саша вырос, словно из неоткуда, появившись из той самой тёмной ниши с диванчиками, в которых ещё и прятались столики.
Кир тут же протянул ему руку, но Саша, прихватив его за кисть, потянул на себя, и с радостной улыбкой, обнял того. Они обменялись колкими любезностями, а я исподтишка, разглядывала своего бывшего любовника.
Два месяца прошло, с тех пор как мы расстались. Нет, он совершенно не изменился, всё так же хорош, с модной стрижкой, и выбритыми начисто щеками и подбородком, с прищуренными, лукавыми, зелёными глазами, и вечной, сейчас открытой и тёплой, улыбкой на полных губах.
На нём элегантный костюм, который, Саша, в отличие от Кирилла, с его бунтарскими наклонностями, умеет носить, с достоинством. Начищенные ботинки. И сам он вполне цветуще выглядит, не так как мне запомнилось тогда в моей палате, уставленной цветами. Тогда он был разозлён и раздосадован, жёг своими глазами, обвиняя нас с Кириллом за выбор.
Меня жёг.
– Привет, – улыбается мне Саша, и, протянув ко мне руку, берёт мою, и, склонившись, целует тыльную сторону ладони, – ты прекрасно выглядишь Света.
Я выдыхаю.
– Спасибо, – улыбаюсь в ответ.
Но тут Кир, ревностно притягивает меня к своему боку, и Саша заметно усмехается, и отворачивается и я, наконец, замечаю, красивую брюнетку, что стоит рядом с ним.
– Вот познакомьтесь, это Лариса, моя девушка, – говорит Саша, и голос его необычайно тёплый.
– Это мои друзья, Кирилл Романов и его девушка Светлана, – продолжает он, и тоже зеркалит жест Кира, притягивая девушку к своему боку.
– Очень приятно, – говорим мы с ней, хором, и тут же смеёмся.
Она невероятно манкая. Такая вся залипательная. Ей примерно столько, сколько и мне. Может моложе. Длинные, прямые волосы, цвета горького шоколада, ловят блики приглушённого света, и обрамляют аккуратное личико. На нём выделяются большие карие глаза. Тёплые и бездонные. Ровный носик, и пухлые губки. Она в простом, но элегантном платье, глубоко бордового цвета, которое её очень идёт и подчёркивает все соблазнительные изгибы фигуры. Лариса, с интересом рассматривает меня, ловит такой же заинтересованный взгляд и открыто улыбается. Она очень красивая, и я ловлю себя на том, что немного ревную Сашу, к ней. Возможно, это просто остаточные эмоции, а может чисто женское соперничество. Она безоговорочно хороша, и меня это царапает. И не только внешность тому виной. В её глазах светиться ум и проницательность. Чувствуется характер. И возможно она лучше меня. Да сто процентов, она лучше меня. Она бы не стала спать с двумя мужчинами одновременно, обличая это отношениями. Они бы не смогли бы её сломить. Нет в ней распущенности, как во мне. И я всё больше чувствую этот контраст между нами. Я шлюха, спавшая с ними двумя, а она женщина моего бывшего любовника, который никогда не посмеет делать с ней то, что делал со мной.
Мы усаживаемся за столик, на мягкий диван, пара напротив пары. Нам тут же несут уже заказанное заранее Сашей вино, и виски. Звучат первые тосты, и алкоголь немного смягчает моё подавленное настроение. Кирилл словно чувствуя мою тревогу, каждый раз, при удобном случае, норовит прикоснуться, приобнять, кинуть взгляд.
Лариса, по моей просьбе рассказывает о себе. Она учитель пения в средней школе. Ведёт свой хор. Закончила консерваторию. Отличница. Умница. И каждая подробность её биографии, словно минусы в моём списке достоинств. Вот насколько она хороша, настолько я посредственна. Моё настроение опять стремиться к нулю, но я держу лицо.
Она в свою очередь интересуется мной, и я скупо говорю, что работаю в рекламе. Это вызывает у неё неподдельный интерес и восторг. И она задаёт наводящие вопросы, живо интересуется подробностями, разговаривает меня, и я сама того не замечаю, окунаюсь в этот разговор, расслабляюсь, пока она не спрашивает, как же мы познакомились все вместе. За столом повисает тишина. Я пытаюсь в голове выбрать момент, с которого начать, но меня опережает Кирилл.
– Зеленоглазая, тогда работала в отеле, менеджером. А мы с Саней на деловом обеде были, в ресторане при отеле. Вот там и познакомились.
– Подожди, подожди, – вдруг затараторила Лариса, видно, что она слегка захмелела, хотя пригубила всего пару глотков, так, как я за это время выпила уже бокал. – Не хочешь ли ты сказать, что вы оба ухаживали за Светой? – как она сделала эти выводы не понятно, но попала в точку.
Она обвела нас всех взглядом, ожидая ответа.
– Да, не… – начала я, но меня перебил Кир.
– Ага, ухаживали, но выбрала она меня, – самодовольно заявил он, и обнял меня, притискивая ближе.
Я смущённо глянула на Сашу, это бахвальство Кирилла, мне не нравилось, и я попыталась выбраться из его рук, которые сразу же стали напряжёнными, и я поняла, что не стоит трепыхаться.
– Да было дело, – легко согласился Саша, и, отсалютовав нам бокалом, притянул к себе Ларису, что-то шепнул ей, и она робко улыбнулась, кивнула только на ему понятный вопрос.
– Свет, заканчивай дёргаться, – тихо сказал мне Кир на ухо, пока парочка напротив мило обменивалась любезностями, не обращая на нас внимания.
– Всё нормально, – передёрнула я плечами.
– Я вижу, как нормально. Весь вечер как струна натянутая, – проворчал он.
Ответить я не успеваю, потому что нам приносят меню, и пора сделать заказ. Мы все отвлекаемся, на выбор блюд.
Я не голодна, но не хочу выделяться, и поэтому заказываю раклет, это блюдо советует официант, Лариса тут же присоединяется ко мне.
На десерт нам так же рекомендуют попробовать шоколадный мусс. И тут мы тоже соглашаемся с выбором официанта.
Мужчины заказывают утку, и луковый суп.
– Признаться честно, – склоняется ко мне Лариса, и я чувствую, свежий, чуть сладковатый аромат её парфюма, – я совсем профан во французской кухне.
И вот это её признание, честное без жеманства, и кокетства, мне тоже нравиться, и покоряет, и я улыбаюсь в ответ.
– Я тоже. Предпочитаю домашнюю кухню, – отвечаю я.
– А я совсем не умею готовить, – вздыхает она, – Саша учит меня, представляешь. Мужчина учит женщину готовить.
Я натянуто улыбаюсь этому замечанию. Мне от него горько. Потому что это ужасно мило. У нас с ними никогда не было мило. Было обжигающе, больно, стремительно, невыносимо, жарко… Но никогда не было мило.
– Ну а вы то, как познакомились? – спрашивает Кирилл, снова нащупывая мои пальцы, и сжимая их в своей ладони.
Как он чувствует? Как понимает? Что вот именно сейчас мне надавили на болевую точку.
– Да всё просто, и банально, – отмахнулся Саша, – хотя Лариса сейчас начнёт утверждать, что это не так…
– Ну конечно не так, – тут же встревает Лариса.
Саша только пожимает плечами, мол, я же говорил.
– Ну и? – заинтересовался Кир.
– Мы со своим хором, выступали в области, – начала Лариса, – под моим началом пятнадцать детей. Седьмой класс. И вот мы едем в один областной дом культуры. Там было что-то вроде праздника для пожилых. Ранее утро, потому что пока приедем, дорога около, трёх часов, потом распевка, разогрев. Со мной ещё один преподаватель и родительница. И в один прекрасный момент, наш водитель теряет сознание…
Я ахнула на этом моменте, неподдельно переживая.
– Вот-вот, – подтверждает Лариса мои эмоции, – автобус несёт, дети визжать, нас кидает. Я еле добралась до водителя, чтобы хоть как-то справиться с машиной, и тут всё прекращается. Мы врезаемся во что-то, нас ещё тащит, а потом тишина, и темнота. Это я упала в обморок.
– Врезались они в мою машину, по встречке ехал, – вставил Саша, и я перевела ошарашенные глаза на него, вообще не понимая, как они живы то остались.
– Спокойно, конфетка, – усмехнулся на это Саша, и сам похоже не заметил, как назвал меня, как прежде, – ехал я медленно, только скорость набирал, да и они уже прилично сбавили, поэтому, столкновение было сильным, но всё закончилось хорошо.
– Я потом, когда пришла в себя, в скорой, мне рассказали, что Саша, сперва вытащил меня, потом помог выйти всем детям, водителя в себя привёл, вызвал службы спасения. Ну как тут мимо пройти такого мужчины! – улыбнулась она.
– Да ты герой, Сань! – хмыкнул Кирилл.
– Ты бы тоже самое сделал, Кир, – отмахнулся Саша, – ничего особенного.
Вот так вот. Он не тискал её за зад, и не толкал ей в рот свой член, чтобы преподать урок, и наказать за дерзость. Он спас её, как какой-то грёбаный рыцарь.
– А потом, как-то завертелось, очень быстро, – продолжила Лариса, – и когда Саша предложил переехать с ним, я согласилась, хотя и полутора месяцев нет, как мы знакомы, но уже многое изменилось в нашей жизни.
– Я рада за вас, – прочистив горло, сказала я и снова потянулась к бокалу.
– Харе, зеленоглазая, – Кир отвёл мою руку, – мы ещё даже не ели.
Я посмотрела на него, пытаясь взглядом передать всё своё внутреннее напряжение, но он только мотнул головой. Его рука сползла под стол и сжала мою коленку.
– Хочешь уйти? – вдруг спросил он.
Очень хочу, хотелось крикнуть, но я натянула улыбку.
– Нет, всё в порядке, – ответила я, тем более что принесли заказ, и мы принялись за еду. Я почти не чувствовала вкуса, ела под щебет Ларисы. Она рассказывала, как они ищут квартиру, потому что нынешняя Сашина, не очень удобная. В гротене, кстати, она, как и я, только поковырялась, вино и вовсе давно уже отставила.
Потом она вовлекла меня в разговор, о родственниках, и оказывается, она знакома с отцом Саши, и его братом. Буквально позавчера познакомил их. На этом я не выдержала. Не смогла и всё. Встала из-за стола и, извинившись, поспешила в туалет.
– Кирилл, всё в порядке, я только припудрю носик и вернусь, – попыталась включить в голосе все беззаботные нотки, когда он поймал меня за руку.
Обвела взглядом замолчавших Сашу и Ларису, подозрительно на меня смотревших, и улыбнулась через силу, в сотый раз за вечер.
– Я скоро вернусь, – и вытянула руку из цепких пальцев Кирилла, с облегчением расслабила затёкшие мышцы лица, и пошла к выходу из зала.
Я бы ушла. Просто оделась и шла бы, куда глаза глядят. Мне было так плохо. Я чувствовала себя вещью, которой попользовались, и которой ещё продолжают пользоваться.
Я стояла перед зеркалом в роскошном туалете ресторана, и уговаривала себя не плакать, потому что это заметят все. Но правда была такова, что я тоже так хотела. Я тоже хотела подвига, тоже этого особенного отношения, знакомство с родителями. Мне нужны эти пресловутые клятвы и обещания. Мне нужны посредственные серьёзные отношения. Я хочу, чтобы он тоже любил меня. И понимаю, что как меня можно, любить, как представлять родителям, ту, что делил с другом, с другим мужчиной. Ту, что годиться только в шлюхи.
Не знаю, сколько я пробыла в туалете. Я не проронила не слезинки, просто уныло пялилась на своё отражение, понимая, что это конец.
На выходе меня вдруг поймал Саша, от него пахло холодом и сигаретами, наверное, выходил курить. Он стиснул мою руку, и печально улыбнулся.
– Свет…
– Всё нормально, – опередила я его, – я очень рада за тебя, она прекрасна.
– Да, она чудо. Но дело не в Ларисе. Дело в тебе, – сказал он, и погладил меня по щеке.
– Во мне? – удивилась я, немного отпрянув от него. Он не имеет теперь права так меня касаться.
– В тебе, конфетка, – Саша подтолкнул меня назад, и я, отступив, наткнулась на стену, тут же выставила руки, тормозя его, когда он шагнул следом.
– Саш, что ты делаешь?
– Тебе хорошо с ним? – спросил он, не замечая моего сопротивления.
– Да, – просто ответила я, наконец, подняв лицо и посмотрев в его глаза.
Он задумчиво рассматривал меня, медленно скользя взглядом по моему лицу. Пальцы сомкнулись на моих плечах.
– Если это правда, я рад, – хрипнул его голос.
– Это правда, теперь отпусти меня, пока кто-нибудь не увидел нас, – я снова предприняла попытку оттолкнуть его.
– Подаришь мне прощальный поцелуй, мы так плохо расстались, – и вместо того чтобы отступить он сократил наше расстояние, так что его горячее дыхание обрамило моё лицо.
– Я не думаю, что это хорошая идея…
– Всего один поцелуй, который мы будем вспоминать, вместо тех резких слов и необдуманных поступков, что уже сказали и сделали.
– Саш… – не успела я отвернуться. А может, не захотела. Нужна мне сейчас была доза этой ласки. Знакомый аромат и вкус, вторглись в моё сознание, наполнили тело негой. Я ответила, на давление языка, и раскрыла губы, пропуская его глубже. Позволяя нежно и осторожно вести по губам, переплетаться с моим языком, делиться дыханием, и тихим стоном. И на одно краткое мгновение не было в мире никого кроме нас. На одно счастливое мгновение, я была на её месте.
