Текст книги "Никак иначе (СИ)"
Автор книги: Ann Lee
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
9
Я стою в темном холле и не понимаю куда идти. Везде темно, и словно никого и нет. И может так оно и есть. Но охранник пропустил меня, значит предупреждён. Я прохожу по темному коридору дальше. И ошибка исключена, хотя я задёргала водителя, которого звали Сергей, вопросами, куда мы едем, особенно когда он свернул за город. Я-то предполагала, что меня повезут в одну из квартир, где я была ранее. Но Сергей терпеливо и спокойно отвечал, что всё правильно. Мне бы его спокойствие.
После Кирилла, еле выплелась из переговорной, даже не соображая, как объяснить новым коллегам его поведение. Они отдать им должное молчали, только поглядывали на меня подозрительно. И я тоже молчала.
Что я могла им сказать?
Пусть лучше сами придумают. Остаток дня, обдумывала, что сказать тёте. Тут, правда, было легче, хоть и пришлось опять врать. Собрав немного сменных вещей и личную гигиену, сказала, что переночую у Иришки, что у нас девичник. Как подросток, ей богу. Но не говорить, же правду. Тётю удар хватит от этой правды. Потом по дороге ещё и Ирка нарисовалась, не выдержав моего молчания. В общем, наврала всем, а вот теперь хожу по темному огромному дому, и недоумеваю где эти звери.
Когда Сергей въехал в просторный внутренний двор, я опять усомнилась что мы по адресу, но тупить уже не стала, раз привёз, значит так надо. А Сергей ещё и поинтересовался, во сколько заехать завтра. Ну да Кирилл же сказал, что он теперь мой личный водитель. Я назвала время, попытаюсь вырваться пораньше. Вышла, прихватив сумку, и пошла к темнеющей громадине дома, подсвечено только широкое крыльцо, там меня и встретил охранник, молодой парень, одетый в какую-то спец куртку. Он открыл мне дверь, и сказал, что меня ждут, и всё, в темноте дома я осталась одна, и вот уже мнут пять брожу среди роскошной обстановки этого особняка, в полумраке, даже не представляя куда идти. Длинный коридор подсвечен ночным освещением, приводит меня в роскошную столовую, которая соседствует с кухней, не менее роскошной и большой. Я в который раз кошусь на свои яркие кеды, может, стоило разуться, но, а с другой стороны, правил мне никто не устанавливал, поэтому шлёпаю дальше по напольной плитке, и ловлю свой силуэт в глянцевой поверхности огромного холодильника. В кухне тоже горит тихий приглушённый свет неоновых подсветок. Я ставлю свою сумку, на высокий стул и стягиваю с плеч джинсовую курку, остаюсь в футболке и джинсах. Подхожу к крану и набираю воды в стакан, пью, попутно осматриваясь.
Может они забыли обо мне? Или у них возникли какие-то дела? А может Кирилл и вовсе не рассказал Саше о том, что встретил меня? Хотя он чётко дал понять мне, что их будет двое, как он выразился, в моей жизни.
Отставляю стакан, и иду дальше. Не то чтобы я стремлюсь быстрее встретится с ними, но мне действительно становиться интересно. Можно пойти назад, и тогда я окажусь в гостиной, из которой вверх убегает лестница, а если пойти дальше?
И я иду по коридору дальше, и вскоре слышу звуки музыки, что-то ритмичное, много низких басов. В конце коридора лестница вниз, в подвал. Спускаюсь, съедаемая и любопытством, и немного страхом. А вдруг они там кого-нибудь пытают? Но я иду, и оказываюсь у распахнутых дверей, большого спортзала. Свет режет глаза, и я моргаю. Здесь и тренажёры, в основном гребной, и беговая дорожка, и много железа, штанги, гантели, штифты, и ринг, прямо посреди спортзала. И под убойную музыку, на нем кружат двое. Саша и Кирилл. Оба голые по пояс. Саша в спортивных штанах, Кир в шортах. Босые. Оба взмыленные, и взъерошенные, топчутся друг напротив друга, обманывая ложными выпадами. В зале стоит острый запах пота, и разгорячённых тел. Музыка гремит, но их рыки и периодические маты тоже отчётливо слышны. У Кирилла по лицу вместе с потом струится кровь, у Саши же кроме взлохмаченных волос вроде всё в порядке. Я смотрю на них, как зачарованная, и аромат этот дикий, в ноздри мои забивается, и я подаюсь ближе, чтобы в деталях рассмотреть, блестящую от пота кожу, под которой вздуваются от напряжения мышцы, на застывшие в хищном оскале лица, и цепкие взгляды. Всё это будоражит, и я забываю обо всех своих переживаниях, и делаю маленькие шажочки, поглощая жадно и алчно это зрелище. Впитывая их звериную ауру, которая волнует меня на самых низменных уровнях, потому что я чувствую отклик своего тела, словно я пьянею, разглядывая их, словно пью глотками огненный коктейль, который расслабляет меня и в то же время распаляет. Хочу эту животную страсть и неудержимость на себе, в себе. Чувствую, как напряглись соски, упираясь в кружево бюстгальтера, и низ живота затянуло. И анализировать этот отзыв своего тела не хочу, нет сил копаться в своей природе. Облизываю пересохшие губы, потому что ощущаю непреодолимую жажду коснуться этих тел. Тем временем Саша подлавливает Кирилла, заваливает на живот, и, заломив тому руку, ставит колено на его шею, давит того. Кир хрипит и матерится, а потом они вдвоём замечают меня.
– А вот и трофей победителю! – оскаливается Саша и легко спрыгивает вниз, убирает звук пультом, почти на ноль, подходит ко мне, захватывая и окутывая меня своим диким ароматом.
Я стою, смотрю на него, закинув голову, впиваясь пальцами в стальные мышцы. Позади, кряхтит Кир, поднимаясь, и тоже спускаясь вниз.
– Привет конфетка! – утирает Саша с лица пот. Ответить не успеваю, потому что, в меня впиваются его солёные губы, и я зарываюсь пальцами во влажные волосы на затылке, от удовольствия, чуть ли не мурчу.
Ого! Я, оказывается, скучала, иначе, как объяснить, то, как я жмусь к его взмокшему телу, которое пропитывает меня своим ароматом, клеймит собой. Как объяснить, то, что я с готовностью отвечаю на его поцелуй, млею от этих отнюдь не нежных прикосновений.
Но додумать мне не дают, меня резко выдёргивают из одних рук, и тут, же впечатывают в другое тело, такое, же вспотевшее, и до одури пахнувшее мужским острым запахом. Кирилл тоже солёный на вкус, а ещё к этому вкусу примешивается металлическая нотка крови, и это совсем отключает все инстинкты самосохранения, только один самый низменный работает. Принадлежать этим самцам, самым похабным образом отдаться. Я стону в жёсткие губы, и веду руками по широким плечам, ухожу ладошками на шею, и впутываю пальцы в волосы, притягиваю ближе. Кирилл рычит толи от удовольствия, толи от боли, и таранит мой рот языком, погружая его всё глубже.
Я чувствую другие горячие ладони, и твердое тело, позади. Выгибаю ягодицы, трусь. Саша тянет вверх мою футболку, и на мгновение, разлепляя нас с Кириллом, стягивает её через мою голову. Он склоняется сзади и кусает за плечи, вырывая из меня стон. Но Кир снова завладевает моими губами, и я растворяюсь в его животной страсти. Боль смешивается с удовольствием, и озноб бежит по телу, спускаясь к самым ногам. Я трепещу, между ними. Я дрожу в их руках. А они никогда не знали стыда, и сейчас тоже действуют откровенно. Пока один исследует мой рот, второй натирает чувствительные груди, массирует соски. И я горю. Просто моментально готова, не о чем уже не думаю, стремлюсь только к удовольствию.
Кир выпускает мои истерзанные губы, и смотрит жадным, острым взглядом, ловя раздувающимися ноздрями мой аромат. Отслеживает мою реакцию на прикосновения Саши, и то, как я жмусь к нему, как млею, прикусив губы. А потом он скользит, ниже опускаясь на колени, и тянет вниз мои джинсы, захватив их вместе с трусиками, стягивает до колен, и впивается пальцами в бёдра, опять втягивает мой запах, мазнув носом внизу живота.
– Бля! Даже так чую, что течёшь! – рычит он и проводит пальцами по моей промежности, собирая влагу. Я дёргаюсь, от этих прикосновений, но Саша, обхватив меня за талию, крепко держит, другой рукой стягивает тонкое кружево на чашке бюстгальтера и зажимает твёрдый сосок. Я охаю, выгибаю спину, и пытаюсь насадиться на пальцы Кирилла, которыми он дразнит меня.
– Нет, нет, зеленоглазая, никакого разогрева, сразу член мой примешь, – рычит Кир, встаёт и проталкивает свои влажные пальцы, в мой рот, водит ими по языку, растворяя мой терпкий вкус.
И я согласна. Сто раз согласна. Я выгибаюсь в Сашиных руках, когда он снова прикусывает моё плечо, и зажимает уже обе груди, и трётся своей эрекцией сзади. Кир помогает мне освободиться от одежды, на мне только и остаётся развороченный бюстгальтер, и мои ярко желтые кеды. И руки Саши скользят по моей коже, оглаживая шершавыми пальцами, все мои изгибы. Он разворачивает моё лицо за подбородок к себе.
– Хочешь нас? – спрашивает он.
– Хочу, – отвечаю я, и моя рука скользит к нему в штаны. Я обхватываю его напряженный член и вожу по нему, как тогда они мне показывали на кухне у Кирилла дома.
Саша шипит сквозь зубы, и сам толкается мне в руку, и попутно таранит бёдра.
– Чего тогда бегала от нас? – рычит Кир, отворачивая меня от Саши, и мне приходиться выпустить его член потому что, Кир притягивает меня к себе, и обхватываю его за талию.
– Потому что вы сволочи, – совершенно честно отвечаю я.
– Вот как! – смеётся он, и толкает меня на наваленные, на полу маты, лицом вниз.
Он склоняется, и резко подтягивая мой зад выше. Я только вскрикиваю, а потом снова, потому что на мои ягодицы приходиться пару увесистых шлепков.
– Блядь, вот это задница, – рычит Кир. – Сука, просто охуенная задница! – продолжает он тискать мой зад, а потом зажимает между половинками свой член и начинает водить им. Это странное чувство, и я замираю и впиваюсь ногтями в мат. Непонятные ощущения, смещённые от основного эпицентра, где всё горит, и я выгибаюсь, и пытаюсь подняться на руках, но Саша резко придавливает в районе лопаток, и я впечатываюсь в маты, зло фыркаю на него, повернув голову.
– Как твой муженёк выпустил тебя, не знаю, – рычит Кир возбуждённо, продолжая елозить между моих половинок – но мы, пока не насытимся, тебя не отпустим.
Я напрягаюсь, и не зря, Кир одним движением входит в меня, и кричу. Больно! Я хоть и готова, но его размер, это просто жуть. Я пытаюсь отпрянуть. На глазах выступают слёзы.
– Тише Кир, – слышу голос Саши, – порвёшь девочку.
– Да ладно, – хрипит в ответ этот гад, но резкие движения сдерживает, действует мягче, притягивает одной рукой моё бедро, а второй сгребает в горсть мои волосы и натягивает их, запрокидывая мою голову назад. И к распирающей боли, примешивается боль от натяжения волос. – Ей нравится! Правда зеленоглазая? – и он особенно резко толкается, так что я ловлю какое-то неведомое раньше удовольствие, которое на грани с болью, и наслаждением, от наполненности, от тугой натянутости.
– Ещё раз… Сука… Сбежишь… – долбит он так, что у меня всё плывёт перед глазами, и я громко выстанываю, уже не от боли, не только от неё, – Я тебя затрахаю так что встать не сможешь! Теперь говори, нравиться тебе? Говори? Я же чувствую, как ты течёшь!
И чавкающие звуки, этому подтверждение. Пошлые шлепки, и мои несдержанные стоны, тоже этому подтверждение. Это невозможно, но это так, и я сама толкаюсь бёдрами к нему навстречу, закатывая глаза и мало что, соображая, и шепчу «Да!»
Саша заглядывает в моё перекошенное лицо.
– Ах, ты кошка голодная, – шепчет он, оглаживая мои скулы, стирая дрожки слёз. – Течёшь даже так!
– Хочешь, кончит, зеленоглазая? – рычит позади Кир, продолжая вбиваться в меня, сотрясая все мои внутренности.
– Да, – задыхаюсь я. – Да, да!
– Тогда скажи кто тебя трахает лучше всех?
– Ты, – тут же отвечаю я, выгибаясь ещё сильнее, и принимая его уже без зажима. Это больно и сладко одновременно. Это космос, в котором я никогда не была, и я задыхалась от этого напора, но прервать это, нет никаких сил.
– Вы, – поправилась я на одном дыхании, вместе со стоном.
– Чья ты сучка? – снова рычит позади Кир, и начинает медленно кружить возле моего клитора, легко его поглаживая.
– А-а-а! – вырывается у меня, и я впиваюсь зубами в мат.
Невыносимо! Так ещё острее, когда он так нежно касается меня, а сам словно отбойный молоток, я просто теряю рассудок.
– А ну-ка ответила на вопрос! – рявкает Кирилл, и прекращает всякое движение, и мне не даёт, двигаться удерживает, пресекая всякие попытки дёрнуть бёдрами. Мне-то нужно совсем чуть-чуть. Я поворачиваю голову и впиваюсь в темный взгляд Саши, он уже разделся и наглаживал свой член, гладя на нас.
– Ненавижу вас! – сжимаю зубы. – Я ваша сучка! Ваша!
– И только попробуй еще раз сбежать, – Кир ускоряется, и доводит меня до фееричной разрядки. Я настолько отключаюсь, что прихожу в себя, только когда понимаю, что сижу на Саше спиной к нему, и он легко руководит мной, вдалбливается снизу в разгорячённое лоно, а передо мной стоит Кир. Он стягивает со своего члена презерватив, и толкает ещё эрегированный орган в мой рот. Я неосознанно упираюсь в его бёдра, потому что эта махина пугает меня, но заглатываю так глубоко, как могу. Мужчины рычать, а я разнеженная оргазмом позволяю делать с собой все, что им угодно. И пока Кирилл толкается в мой рот, сбивая моё итак неровное дыхание, Саша наряду с тем, что вбивается снизу, ещё и разминает пальцами мой анус, позиция у него самая, что не наесть удобная для этого. Я зажата и заткнута со всех сторон, и эта уязвлённая поза до одури возбуждающа. Они перемежают рык и стоны с матами, и грозят мне, что если ещё раз я доведу их до такого состояния, то не соберу ног, только я, по-моему, уже так их не соберу. Саша ощущается во мне не так остро, как Кир, но все же, чувствительно, особенно если учесть, что он проталкивает уже два пальца в мой анус, а я даже протестовать не могу, у меня закрыт рот огромным членом, что вдалбливается так, что печёт горло. Да только я и не хочу протестовать. Я, наверное, и вправду голодная кошка, нимфоманка, которая кайфует от жёсткого траха, раз ловлю дикий восторг от всего происходящего. Но я ловлю. Наслаждаюсь своим подчинением им. Своей уязвимостью, и в то же время своей властью над ними. Мне невероятно хорошо между ними, какими бы циничными и грубыми они не были. Они правы, я их сучка.
– Замри, – командует Кир, зафиксировав мою голову, и вставляет член так глубоко, что у меня перехватывает горло, я смотрю на него широко раскрытыми глазами, и сглатываю, и он кончает, обжигая моё горло, горячим семенем. – Давай глотай! – поглаживает он меня по голове.
Саша продолжает ритмично вдалбливаться снизу, и когда Кирилл освобождает меня, он снимает меня с себя, и заваливает на спину, закинув мои ноги к себе на плечи, и в пару толчков доводит меня снова до разрядки, а потом кончает сам, заливая мой живот горячей спермой.
– Размажь по коже, конфетка, – хрипит его голос, и я послушно растираю его семя по своему животу.
К резкому запаху пота, теперь ещё примешивается наш смешанный запах секса.
10
– Кирилл, а ты вправду директор? – спрашиваю я, развалившись на груди у Саши. Он лениво поглаживает меня по спине и жуёт пиццу, которая лежит тут же, в коробке, на кровати, между мужчинами. Я отказываюсь от ночного обжорства, и они без зазрения совести делят её на двоих, быстро уничтожая.
После спортзала, был душ. В него меня внёс на плече Кир, прошествовав по всему дому, в чём мать родила, и меня пронёс пятой точкой кверху. В душе был ещё один секс. Меня снова зажимали между крепких тел, снова несдержанно и откровенно касались, высекали искры. И я горела. Плавилась в их руках, снова видела звёзды. Но так ведь не бывает. Чтобы постоянно до исступления, до потери пульса. В общем, меня отправили первой от греха подальше, и помывочные процедуры завершили уже без меня, благо размеры ванной позволяли, хоть десятерым мыться.
А потом я выпросила белую майку у Кирилла, и мы, устроившись на кровати, в одной из комнат, причем оба мужчины так и не оделись, и лёжа поглощали принесённую Сашей пиццу.
– Да, директор, – отвечает Кирилл, откусывая кусок пиццы, и что-то разглядывает в телефоне, – а что не похож? – усмехается он, прожевав кусок.
– Не похож, – говорю искренне, потому что Кирилл похож на кого угодно, но только не на генерального директора строительной компании. По моему мнению, руководитель выглядит, так как Буровой, или на худой конец, как Саша, но Кир, с его вечно всклокоченными волосами и расписанным полтела…
– И на кого похож, по-твоему? – ворчливо спрашивает он, и его низкий голос так приятно царапает мой слух, прямо до дрожи.
– Сам знаешь, – фыркаю я, приподнимаясь, и отрываюсь от груди Саши.
– Ну, скажи, зеленоглазая, – не унимается Кирилл, и глаза его сверкают в приглушённом свете торшера.
– На бандита, – пожимаю плечами, – ты похож.
– Бля, зеленоглазая, а ты на шлюшку дерзкую похожа, а трахать начали, так чуть ли не девственница оказалась! – усмехается Кирилл.
– Да пошёл ты, – обиделась я, и отвернулась.
– Ну, чё ты губы дуешь, – заворчал этот грубиян, – мы же уже выяснили, что ты не продажная, выкинула триста штук, я оценил!
Саша довольно заржал, Кир подхватил, а мне вдруг стало так мерзко. Конечно, чего я ожидала? Опять? Нежности, и внимания. И от кого.
Я попыталась выбраться из объятий Саши, но он, видимо не оценив мой порыв, прижал крепче.
– Заканчивай, конфетка, – проворчал он.
– Отпусти, – рявкнула я, и тут же моментально была перекинута, на середину кровати, и зажата между двух горячих тел.
– Я смотрю, у тебя всё ещё чешется, – похабно выразился Кирилл, и полез под футболку, больно ущипнув за зад.
– Да, по ходу ночь будет бессонной, – подтвердил Саша, довершая начатое другом, скомкивая мою футболку, задирая её до самой шеи.
Я упёрлась в грудь Саши, и сжала бёдра, потому что настойчивая лапа Кирилла, уже кружила в стратегически важных местах.
– Да вы… Отпустите… – брыкалась я, и не находила слов, вернее слов то были, но всё же инстинкт самосохранения, работал, и сказать их в слух я не решалась.
– А ну, замерла, – прикрикнул Саша, и я обиженно сопя затихла, правда сжалась вся.
– Зеленоглазая, ты чего добиваешься? – просипел над ухом голос Кирилла. – Чего хочешь? Или действительно не понимаешь, что твои выебушки, только распаляют?
Я только фыркнула и сложила руки, прикрывая, голую грудь.
– Мы всё поняли, конфетка, – Саша поднял моё лицо, и заглянул в мои глаза, – успокойся, не надо ничего доказывать.
– Не собиралась я вам ничего доказывать, – протиснула слова сквозь зубы, – просто вы… вы…, – я вдруг почувствовала, что ещё чуть-чуть и заплачу, часто заморгала, – то деньги суёте… – выдавила я, – то шутки похабные отпускаете…
Мужчины замерли и переглянулись.
– Прости, конфетка, – подал голос Саша, коснулся моего лица пальцами пробежал по скулам, – не привыкли мы с нежными девочками дело иметь…
– Да, зеленоглазая, – донёсся сверху низкий голос Кира, и я скосила глаза на него. Он неуклюже поцеловал моё плечо, и шумно втянул аромат моих волос, – бля, ну какая же ты вкусная, просто крышу сносит…
Он зарылся носом в моей макушке, и продолжил говорить, обдавая горячим дыхание мою кожу.
– Таких девочек мы не встречали никогда, – выдал он.
– Каких? – скривилась я, но всё же начала оттаивать от их ласк.
Саша всё наглаживал моё лицо, особенно его, интересовали мои губы, а Кир горячо дышал в макушку и гладил бёдра, периодически стекая шершавой ладонью на мой подрагивающий живот, который я каждый раз пыталась втянуть сильнее.
– Таких, которые на вас двоих тут же запрыгнули? – продолжила я. – Развратных и испорченных?
Мужчины тут же рассмеялись, и Кирилл предпринял манёвр, развернул меня от Саши, и, закинув мои руки за голову, и прижал.
– Да нас с Саней так ещё никогда не обламывали, – усмехнулся он. – Была вся такая боевая, вот думал, дерзкая девка, люблю укрощать таких, а ты взяла и сдулась. Разревелась…
– Вы испугали меня, – призналась я, вспоминая тот злополучный вечер, когда, как оказалось, они решили меня проверить, заодно и проучить за дерзость.
– Пугаться надо было, когда ты дерзила, и коньяк мне на голову лила, – фыркнул Кир.
– Ты может, конфетка, и развратная и испорченная, – сказал Саша, – но нам с Кирюхой есть что добавить, уж поверь.
– Почему я? – спросила и заёрзала, потому что Кир всё настойчивей притирался своим телом.
– Да всё просто, – Кирилл всё же улёгся сверху, растолкав мои бёдра, – тебе это по кайфу, нам тоже.
И в подтверждение своих слов толкнулся и вошёл в меня, свободно, потому что я уже был готова, влажная и горячая. По телу пробежала жаркая волна, и я выгнулась, с удивлённым выдохом на его выпад, и расставила ноги шире, принимая его. Саша тут же принялся меня целовать, тоже подстраиваясь под неспешный ритм, который задал Кир. Они в этот раз вообще были очень нежны и обходительны. Может, насытились, а может, таким образом, просили прощения, за свои несдержанные слова. Не знаю, что на них нашло, но это было ошеломляюще, я медленно погружалась в нирвану, и даже не помню, как заснула.
Утром проснулась одна, Прямо ощутила свободу в действиях, потому что всю ночь была сжата горячими телами, и постоянно ощущала прикосновение их рук везде. Мужчины не стеснялись, мяли меня словно я их игрушка, податливая и послушная, потому что я только стонала, и не возражала против такого самоуправства с моим телом, хотя это порядком мешало спать. И, казалось бы, тело моё наевшееся до отвала удовольствия, всё равно отзывалось, но все эти потирания, касания, сжатия. Я была на кромке сна и яви, и никак не хотела просыпаться, настолько была утомлена непрекращающимся сексом. Моё бедное тело болело, словно по мне проехался грузовик. Два грузовика. И я позволял делать с собой всё что угодно, лишь бы меня не будили. А когда внезапно осталась одна, тут же ощутила одиночество, и холод, хотя как оказалась, была завёрнута в одеяло с головы до ног.
Я открыла глаза, и потянулась.
И вправду одна.
Приглушённый свет проникал из-за зашторенного окна, и даже какие-то звуки долетали. Мужские голоса, какой-то скрип, шаги. Всё это меня мягко сказать взбодрило и опять низвергло в пропасть стыда. Как и тогда, когда это произошло впервые, я почувствовала себя самой грязной из всех женщин, самой распутной, только вспомнив, чем мы занимались вчера. Как я вела себя. Добровольно отдаваясь им обоим. И ведь вчера всё казалось таким естественным, не совсем правильным, но только от этого было ещё жарче, принадлежать сразу двум мужчинам.
А сейчас при свете дня, и ощущая себя как разбитое корыто, чувства полярно поменялись. Мне захотелось вновь сбежать. Я снова робела. Как посмотреть на них при свете дня, да я же со стыда сгорю.
Я со стоном откинулась на подушки. Это мне наказание за мою похотливую душонку.
Долго убиваться не получилось, организм, понявший, что хозяйка изволит бодрствовать, предъявил список естественных нужд. А именно очень захотелось в туалет, и принять душ, а особенно почистить зубы. И что из этого хотелось сильнее, вопрос.
После душа стало легче. Немного отпустило. Я завернулась в полотенце, и вышла в комнату, и тут же и встала, поняв, что всё, что имею здесь из одежды, это мои ярко-желтые конверсы, и полотенце, которое собственно на мне. Раздевалась, если можно так сказать, я вчера в спортзале, и сумку с собранными вещами оставила на кухне. Блин, у меня даже телефона с собой нет, а судя по свету за окном, утро уже давно не ранее и так-то на работу пора.
Что делать? Ждать пока, кто-то из моих любовников вспомнит обо мне. И вспомнит ли? Как всегда все, решив за меня, и посчитав, что так даже удобнее, я без работы.
Затянув потуже узел на полотенце, и собрав влажные пряди в пучок, двинула на поиски сумки.
В коридоре было тихо и темно. Под ногами была холодная плитка, и встала на цыпочки. Стены были выполнены из какого-то тёмного дерева. В утопленных нишах сверкали матовым стеклом светильники, висели какие-то чёрно-белые фото. Я особо не всматривалась, потому что была сосредоточена, на светлой арке впереди, откуда убегала вниз лестница, а вслушивалась в звуки дома.
Спустившись на один пролёт, я прислушалась. Где-то в глубине дома, распознала голос Кирилла. Его низкий тембр ни с кем не спутаешь. Судя по тому, что говорил он один, и делал паузы, это был телефонный разговор, и доносился его голос где-то дальше кухни, которая как я запомнила, была почти рядом с лестницей. Направо из просторного холла. Больше никого и ничего.
Я решилась, метнулась вниз, и влетела в просторную кухню. Сумка стояла там, где я её и оставила. А ещё был накрыт стол на троих. Тосты, яичница, сыр и бекон. Овощной салат. Румяные булки. Кофейник. Графин с соком. Белые кружки, на таких же блюдцах. Прозрачные высокие стаканы. Эта была настолько идеалистичная картинка, словно я заглянула на страницы в один из модных женских журналов. И меня если честно это смутило. Потому что… потому что… ну кто я для них? Очередная любовница. И пусть Кирилл настаивает на сожительстве, так ему видимо проще. Вот это похоже на отношения. А какие могут быть отношения у нас троих?
Из ступора меня вывел приближающийся голос Кирилла. Я схватила свою сумку, и метнулась к лестнице, правда пробежала прямо под носом у него, который, опешил немного, но потом рявкнул мне вдогонку остановиться, но я уже неслась по лестнице, оглядываясь, боясь, что кинется следом.
Да так со всего маху, врезалась в Сашу.
– Эй, конфетка, ты откуда? – рассмеялся он, прижимая меня к себе.
Он уже был при полном параде, чисто выбрит, одет. На элегантной черной рубашке поблескивали кожаные ремни, оплетающие плечи.
– Это что? Кобура? – удивилась я, пытаясь выбраться из его рук.
– Ага, – ухмыльнулся он, и полез руками под моё полотенце.
– Саша! – взвизгнула я, почувствовав, как он щипнул меня за ягодицу.
– Зеленоглазая, что за херня? – послышалась сзади. Кирилл всё же настиг меня. – Ты чего голая по дому бегаешь?
И тоже не преминул воспользоваться тем, что Саша оголил мои ягодицы, шлёпнул по ним. Я снова взвизгнула и отскочила к стене. Уставилась исподлобья на двух мужчин. Они смотрели снова жадно, и жарко, и я прекрасно знала, чем это всё закончиться.
– Так, – я постаралась придать голосу твёрдость, хотя когда тебя раздевают взглядом, да ещё и два мужика, сделать это, становиться сложнее.
– Так, – повторила, – сколько время?
Кир глянул на часы на запястье.
– Восемь уже, – ответил он, и придвинулся.
– Так, я одеваться. Мне на работу пора, – толкнула его легонько, и, подхватив выпавшую сумку, поспешила к нашей спальне. Они двинулись за мной.
– Одеваюсь я одна. Вы меня итак всё ночь мяли, у меня от вас всё болит, – рявкнула напоследок и закрыла перед их носами дверь, и легла тут же на неё, выдохнув совсем не уверенная, что они не войдут. Но они не вошли, и я спокойно собралась, и порадовалась тому, что у нас на работе свободный дресс-код, потому что можно было надеть свободный и закрытый джемпер, так как всё моё тело было в их отметинах.
– Так зачем тебе кобура? – спросила я у Саши, когда мы сидели все втроём за столом и завтракали. Я ела с таким удовольствием, и аппетитом. Так было только однажды в больнице после операции, когда принесли мне положенный бульон и сухари. Так вот вкуснее того бульона, тогда ничего не было. Так и сейчас. Я просто наслаждалась каждым кусочком, такая я была голодная.
– Ну как зачем, – вместо Саши ответил Кир, попивая кофе, – ты же сказала что мы бандиты. А какие бандиты без пушек?
– Я сказала, что ты бандит, а не вы, – поправила я его, и показала язык, когда он скривился.
– Получишь по жопе! – пригрозил он.
Я воздержалась от ответа, прекрасно зная, что он не шутит.
– Да всё просто, конфетка, – встрял в нашу перепалку Саша, – я начальник охраны у Кирилла, мне по статусу положено.
Вот тебе и бандиты! Один директор, другой начальник охраны.
– И ты умеешь с ним обращаться? – покосилась я на пистолет.
– Умею, – усмехнулся в ответ Саша и подмигнул мне.
– Так сворачиваемся, – скомандовал Кир, и встал из-за стола, – пора, у меня в десять встреча.
Я быстро допила свой кофе и тоже встала из-за стола.
– Зеленоглазая ты Серегу запомнила, который тебя привёз сюда? – спросил Кир, когда я сносила всё посуду в раковину.
– Оставь это Свет, всё приберут, – меня от мойки мягко отстранил Саша.
– Да, – ответила я Кириллу, и отошла снова к столу. Там лежала моя сумка, со всем важным содержимым.
– Привыкай, – продолжил Кир, накидывая пиджак, – он будет тебя возить везде, где тебе нужно.
Я поднял глаза от сумки, причём в руках уже держала телефон с открытой прогой, готовая вызвать такси.
– Он что, будет мой личный водитель?
– Точно, конфетка, – Саша наклонился, и, не церемонясь, стал меня целовать, да так напористо, что моё многострадальное тело тут же заныло во всех стёртых местах, толи, радуясь, толи, страшась своего отзыва.
Из рук Саши я тут же перекочевала к Кириллу.
– Как-то это слишком для меня, Кир, – выдохнула я, – я могу и на такси.
– Точно получишь по жопе, – заворчал он, и тоже накинулся на мой рот.
Всё я была в нокауте. Видимо эти двое знали секретное оружие против меня, потому что я сдавалась.
Кирилл отстранился и придержал меня, потому что ноги мои стали ватными.
– Вот и как бля, работать? – заворчал он, и, морщась, поправил стояк выпирающий из под брюк.
– Ага, – поддакнула я, выбираясь из его рук, и ещё долго приходившая в себя.
